Текст книги "Послушание (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== Часть 1 ==========
Расписавшись в накладной, уже обкуренный свежепривезенной травкой Валик выложил явно заранее приготовленную пачку голубых бумажек. Я никуда не торопился, как и всегда на работе – нужна внимательность. Тщательно пересчитав мягкие от частого использования купюры, я кивнул и вышел из его кабинета. Да уж, в зале накурено, кажется, даже больше, так что я не постеснялся сунуть в угол рта сигарету. Зажигалки при себе не оказалось, что странно. Наверное, бросил в машине. Бармен из-за стойки без проблем с первой же просьбы поднес мне огоньку, предложил выпить, но я отказался. Достав телефон, написал сообщение менеджеру, сообщая об удачной доставке.
– Может, тебе девочку? – судя по размеру зрачков, Валик очень плохо понимает, с кем и как базарит.
– Они у тебя слишком визгливые, – ладно, завтра у меня выходной, настроение хорошее, пусть треплется на здоровье.
– Да это потому что ты их пиздишь! – заржал, демонстрируя мне красное воспаленное горло, сутенер-дилер.
С трудом сдержав желание кинуть в эту глотку, как в урну, непотушенную сигарету, я чуть прикусил фильтр.
– Не так уж сильно и бью, – привычно не обращая внимание на мельтешение уголька во время разговора, я рассеянно оглядел зал.
Пронзило резкое чувство дежа-вю, стоило только увидеть ее. Был другой сутенер, интерьер, я сам был другим. Столько лет прошло.
– Не, это официантка, – поморщился Валик, заметивший, видимо, мой взгляд, – за нее не ручаюсь, сам договаривайся.
Сглотнув, я сделал шаг вперед. Олеся? Нет, другая. Другая походка, другая осанка, просто здесь темно и накурено, вот и обознался. Но похожа.
Ухватив ойкнувшую девчонку за локоть, я вытащил ее нахрен на улицу.
– Чё за дела! – возмутилась она, замахиваясь на меня подносом. – Я знаю карате!
Не удержавшись, я заржал. Метр с кепкой, блять, а туда же, угрожает мне! Прелесть какая.
– Тебе лет-то сколько, каратистка? – стряхнув с куртки пепел от упавшей сигареты, я скрестил руки на груди.
– Уже можно! – дерзко вздернув нос, девочка до невозможности стала похожа на Олесю.
– Недавно работаешь? – найдя взглядом окурок и наступив на него носком берца, я заметил, что ей холодно.
Такая дерзкая вся из себя, а не уходит. Галочка.
– Первый день, – неохотно призналась она, прижимая поднос к груди и животу, прячась за ним, – деньги нужны.
– Зачем? – я приблизился, совсем немного, сантиметров на десять.
– Надо, – уже далеко не так уверенно.
Поглядывает на лицо и тут же опускает взгляд, но не отодвигается и вообще не шевелится. Галочка.
Если я сейчас с правильной интонацией задам вопрос, и она правильно ответит… Что тогда? Блять, ну нахуй, если она правда такая, я все ее проблемы порешаю!
– Рассказывай, – спокойно, с неприкрытым приказывающим недовольством, как и положено обращаться к нижней.
– Декан узнала, кто мой отец, и потребовала деньги за молчание, – сначала выдала, потом поняла.
Вздохнув, девочка съежилась за своим подносом, глядя мне в грудь и не решаясь отступить. Галочка. Блядское бинго.
– Сейчас я кое-что сделаю, – боже, блять, ну нахуя, долбоеб, отвали от девки и пиздуй домой! – если ты отреагируешь так, как я хочу, считай проблема решена.
Если я сейчас ошибся, это будет неебическое фиаско. Но могу же я попробовать, да?
Ее голова мотнулась от ленивой пощечины. Это не больно, хотя на морозце может быть чувствительно. Медленно подняв на меня взгляд, девочка продемонстрировала мне, как расширяются такие заметные в голубых глазах зрачки. Я все еще держал руку у ее лица, и она робко прижалась губами к моим пальцам, притерлась щекой к ладони.
– Умница, – легонько вздрогнула от заслуженной похвалы, – хочешь еще? – сглотнув, она мелко закивала. – Ответь как положено.
– Да, хозяин, – еле слышно, но мне достаточно.
Вот так сразу “хозяин”? Молодец какая, я ждал чего-нибудь полегче в начале. Но мне нравится.
– Иди забери вещи, я поговорю с Валиком, – проследив, как она скрывается в клубе, я перевел взгляд на затянутое тучами небо.
Вот срань, каждый раз, когда у меня есть время посмотреть наверх, там всегда это дерьмо. Звезд не видел уже пару лет. Но, наверное, сейчас одна упала, потому что я вот так вот неожиданно, быстро и беспардонно нашел себе нижнюю. Судя по ее реакции, она хороший саб. Людям с нашими пристрастиями всегда так сложно найти себе партнера, вечная неудовлетворенность выливается в такие вот знакомства. Долбоеб и доверчивая идиотка, блять, совет да любовь.
– Как ты ее нанял? – приперев сутенера к стенке, я сунул в зубы еще одну сигарету.
Мой скучающий вид никого не обманывает – вколочу нос в мозги и не поморщусь.
– На остановках объявления расклеил, – кажется, до его пропитых мозгов начало доходить. Кретин дрожащей рукой дал мне прикурить, – ее нельзя было брать?
Каким надо быть долбоебом, господи, чтобы взять по объявлению в такое место? Если бы это была какая-нибудь засланная пташка, босс бы уже жопу рвал и связи свои тормошил, чтобы отмазаться и сделать нашу контору непричастной.
– Нельзя было, – кивнув, я достал телефон и вышел на улицу, по пути набирая боссу.
– Погоди, кисонька, поиграй без меня, я сейчас, – тоже мне, мартовский кот, аж мурлычет, – чё такое? – во-от, это уже мой босс!
– Валику надо мозги вправлять, он совсем их прокурил, – расстегнув куртку, я выключил сигнализацию и сел в машину, – этот долбоклюй берет с улицы кого попало работать по объявлениям.
– Совсем охуел, – процедил босс. Завтра кто-то получит пиздюлей… – я тебя понял. Что-то еще?
– Нет, можешь идти гладить свою киску, – я только ухмыльнулся в ответ на грозный взрык. Из служебного входа выползла моя потенциальная нижняя, я моргнул фарами, чтобы она заметила машину, – не бухти, большой босс.
– Иди в сраку, – буркнул Влад, на фоне что-то прощебетала его жена.
Возится с ней, как с писаной торбой. Женщина нужна для того, чтобы ее волосы на кулак наматывать.
– Так что там с твоим отцом? – щелчком выбросив окурок в приоткрытое окно, я поднял стекло и спокойно поехал домой.
– Он… Эм, может, ты слышал… – она назвала имя и фамилию, я только кивнул. – Мы переехали с бабушкой, чтобы не… Но у декана тогда племянница пострадала, так что…
Вот оно как. Нашумевшее было дело, учитывая размеры городка, в котором все происходило. Мужик насиловал и расчленял девочек лет по двенадцать, пока его дочь не принесла в ментовку куртку одной из жертв, которую он якобы купил и которая была указана в ориентировке. Тогда, правда, до суда он не дожил, потому что позарился на внучку местного генерала, но слава нехорошая теперь у малявки, это точно. Если узнают, будут травить, скорее всего, издеваться, ее попытки любыми путями этого избежать понятны. Непонятно только мне, хули это я творю здесь. Везу ее к себе, собираюсь трахать, а даже имени не знаю. Не то чтобы меня мучила совесть, просто интересно ее спокойствие.
– У тебя есть ограничения? – почесав щеку, я откинулся поудобнее. – Да и что тебе нравится, вообще?
– Немного боли нравится, – смутилась? Серьезно? – подчиняться, доставлять удовольствие.
– Связывание? – если нет, я расстроюсь.
Нет ничего прекраснее нежных женских рук, обвитых грубой веревкой.
– Можно, – чуть улыбнулась, надо же, – какое будет стоп-слово?
– Достаточно просто попросить прекратить, – я поджал губы, когда увидел, что какой-то гондон занял мое место рядом с подъездом, – сегодня будем пробовать, ничего серьезного.
Самое главное, не сказать про себя “папочка” или не приказать так меня назвать. Думаю, ей такое не понравится. Насколько проще быть нижним! Просто делай, что говорят, и старайся ради похвалы. А тут и о словах подумай, и о интонации, и ударь не больно, и хвали, и следи, чтобы нигде ничего не перетягивало, не заламывало и не мешало. Морока одна. Но мне это вечное внимание и напряжение в кайф, я люблю, когда меня беспрекословно слушаются. Думаю, ей даже повезло, что я добрый дом.
В лифте мы встали ближе к задней стенке, впереди втиснулись бабулька и какой-то мужик. У девочки отчетливо дрожали коленки, пока я холодной после улицы ладонью гладил ее поясницу под курткой и футболкой. Только сейчас разглядел ее обувь – тяжелые ботинки с закосом под военные. Как хорошо девочка одевается… Ну и с “метр с кепкой” я переборщил , признаю, она всего на полторы головы ниже меня, это сантиметров сто семьдесят, наверное, чуть больше. Худощавая, груди почти нет, а вот задница ничего. Она прикусила губу, пока я ощупывал ее ягодицы. Сейчас посмотрим, как ты умеешь подчиняться и доставлять удовольствие…
В прихожей она стянула куртку, повесила на крючок. Перехватив тонкое запястье, я заломил ей руку и прижал к стене, сохраняя дистанцию, чтобы не превращать наказание в обтирания.
– Разве я разрешал раздеваться? – сглотнув, девочка качнула головой. – На первый раз прощаю.
– С-спасибо, хозяин…
Прикрыв глаза на секунду, я удовлетворенно улыбнулся. Ровно та заискивающая интонация, которую я хотел.
– Мне нужна благодарность посерьезнее, – отпустив ее, я отступил на шаг.
Повернувшись, девочка быстро глянула вниз, спрашивая, можно ли. Поскольку именно это и имел в виду, я моргнул вместо кивка.
Опустившись на колени, она повозилась с пряжкой, расстегнула штаны. Стянутые в тугой хвост длинные волосы очень удобно наматываются на кулак, тут она молодец. Старательно вылизывая полувставший член, нижняя бросала на меня короткие взгляды. Если ей правда нравится доставлять удовольствие, я должен показать, что она справляется. Мать твою, а лет-то ей сколько? Так и не сказала. Вроде, совершеннолетней выглядит… Дерьмище.
Взяв его, наконец, в рот, она пару раз двинула головой. Я хотел было уже потянуть ее за волосы, чтобы не халтурила и брала глубже, но тут малышка решила мне показать, что умеет горловой. Прикрыв глаза, я выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как она сглатывает и оглаживает горлом головку. И уж точно не собирался выходить так скоро, придержал ее голову, когда она начала отодвигаться, но решил все же дать немного слабины, когда ее пальцы панически вцепились мне в штанину.
Вытащив, я с оттяжкой, но все еще не слишком сильно ударил ее по щеке.
– Я вижу, сколько ты можешь, – своему дому нужно доверять, иначе все по пизде пойдет.
С другой стороны, мы только узнаем друг друга, ее опасения понятны.
– Простите, хозяин, – прошептала она, целуя мою руку.
Да, умница, просто умница, чудесная нижняя.
Она пропустила в горло не сразу, немного поработала языком, смачивая получше. Я прикусил щеку изнутри, чтобы не выдать своего кайфа. Взяла, часто сглатывая, поглаживая основание языком и жмурясь, явно про себя считая секунды и ожидая позволения вдохнуть. Я тоже считал, внимательно наблюдая за подрагиванием ее век. Уже двадцать, еще секунд десять и хорош. Вот он, главный кайф. Полный контроль над ситуацией, даже над ее дыханием.
Когда я подался тазом назад, она открыла глаза, глядя на меня со смесью благодарности и слепого обожания. Как же быстро девочка вошла в роль, однако. Приложив свободную ладонь к ее щеке, я ласково погладил, тут же чуть потянул за хвост. Волосы на загривке встали дыбом от приглушенного членом протяжного довольного стона, она зажмурилась уже совсем по-другому, как обласканная кошка. Придерживая ее голову, я медленно начал двигаться. Иррумация – штука рискованная, но тут иначе никак, мне уже просто надо! Лишь бы она не поперхнулась или не вдохнула не вовремя, больно будет всем.
Девочка идеально дышала, поймав мой темп, глядя на меня. Я смотрел на ее растянутые на члене губы, на небольшой аккуратный нос с трепещущими крыльями, на довольно большие глаза, высокий ясный лоб. На вид не похожа на нижнюю. Ни капли не похожа на Олесю.
Закрыв глаза, я все же сквозь зубы застонал, толкаясь чуть резче и быстрее. Нет, нет, надо смотреть, я не должен ее поранить.
Хватило одного взгляда в почти лишенные осмысленности, затуманенные удовольствием глаза, чтобы уткнуть ее носом в лобок и кончить глубоко в горле.
Отступив, я привалился спиной к шкафу, пытаясь отдышаться. Сухо сглотнув, брякнулся рядом с ней на колени. В конце концов, у меня есть обязанности.
– Хочешь кончить? – выходил только сиплый шепот. Видимо, желая сохранить больше психологическое удовольствие и не заменять его физическим, она отрешенно качнула головой, садясь на пятки, хотя ноги, наверное, давно устали. – Ты молодец, девочка, – довольно вздохнув, малявка послушно приподнялась, когда я потянул ее к себе, прижалась лбом к моему плечу, – ты умница.
Дом, который не хвалит своего саба за послушание – плохой дом.
– Спасибо, хозяин, – с трудом сглотнув натруженным горлом, она робко сложила ладони на груди.
– Все на сегодня, конец игры, – чмокнув ее в лоб, я застегнул штаны и встал с ней на руках, – как тебя зовут, детка?
– Катя, – она покорно отлепилась, когда я посадил ее на стул.
– Вадим, – сбросив куртку, я стянул влажный от пота тонкий свитер, – может, хочешь прилечь? Или в душ?
– Хочу еще на ручки, – робко попросила Катерина.
Мне нравится. Вне игры мне не нужно полное подчинение, но определенная его доля…
Взяв с полки холодильника бутылку пива, я показал ей. Она покачала головой. Тогда я взял одно пиво и молоко, прихватил стакан. Наверное, величайшее из изобретений человечества – откручивающаяся пивная крышка.
Сидя у меня на коленях, девочка лакала свое молоко и смущенно покусывала губы. Ручонки дрожат, прелесть какая.
– Аккуратнее с холодным, горло же раздражено, – подавшись вперед, я прижался губами к дважды пострадавшей за сегодня щеке, – такая сила удара подойдет?
– Можно и еще немного, – усмехнувшись, я куснул ее за ухо, – ты прям как по книжке доминант.
– Во-первых, я таким был до того, как узнал правила, – откинувшись на спинку, я глотнул еще холодненького, – во-вторых, правила не просто так написаны. Всем было хорошо, все целы. Останешься?
Да, не скрою, я хотел услышать положительный ответ. Но лучше будет, если бы у меня было время подумать и собраться с мыслями, чтобы не наворотить делов.
– Я обещала к двум вернуться, – глянув на часы, я поморщился – почти час. Я сегодня разрешил поставить мне позднюю доставку, чтобы прийти и вырубиться, потому что иначе бы опять не выспался, – но могу остаться.
– Я отвезу, – нащупав у нее в заднем кармане телефон, я нахально его разблокировал. Даже пароля не стоит, какая редкость в наши дни. Набрав свой номер и подождав пару гудков, я сбросил и создал новый контакт “хозяин”, – завтра вечером свободна?
Поджав губы и кивнув, Катя покрепче вцепилась в стакан, я почувствовал, как напряглись ее бедра. Да уж, согласен, хочется, чтобы завтра настало поскорее.
========== Часть 2 ==========
Выдрыхнувшись до одиннадцати, что мне несколько несвойственно, я немного поворочался, планируя сегодняшний день. До последнего оттягивая необходимость вставать, я написал Кате, спросил, во сколько она сегодня заканчивает. В три, значит… Не лучший и не худший способ провести выходной.
Приняв душ, я поскреб щетину и решил все-таки побриться. По пути к Олесе заехал за цветами. Я никогда не знал, какие ее любимые, так что каждый раз беру нейтральные красные розы.
– Давно не виделись, – стараясь не смотреть ей в глаза, я разглядывал утоптанный снег на тропинке, – не знаю, нахуя я прихожу, уже даже не люблю тебя давно. Короче, пока.
Положив цветы у надгробия, я ушел. Фотка на памятнике еще такая, с укоряющим взглядом, бесит меня пиздец. Все время думаю, что просто рано сдался. Но теперь-то уже что.
По пути в торговый центр позвонил маме, как обычно после посещения Олеси.
– Да неужели, – язвительно, без приветствия, напоминая, в кого у меня такой ублюдский характер.
– И тебе привет, ма.
– Ты все еще якшаешься с теми бандитами?
Блять, да они уже все в костюмах ходят давно, куда им в бандиты, ебана.
– Скорее, они якшаются со мной, – я сунул в зубы сигарету, прикурил, пока стоял на светофоре. Со всеми этими нервами походу опять начну паровозить, а то, вроде, достиг всего пары в день, – слушай, я тебе деньги же присылаю, не похер ли, откуда они?
– Не матерись при матери! – я закатил глаза так, что аж стало больно. – Внуки у меня когда появятся, а?
– Во-первых, мадам, я вам сын, а не конвейер по детопроизводству, – паркуясь на стоянке, я прижал телефон к уху плечом, чтобы освободить правую руку, – во-вторых, Максим до сих пор думает, что у него нет бабушки со стороны отца, могла бы и приехать.
– Ты это серьезно? – так обрадовалась, надо же.
Правда, мой дикий гогот все испортил, она разозлилась и бросила трубку. Ну а хули, с таким отношением ко мне я ей своих детей не доверил бы, если бы у меня они были. Ладно, по крайней мере, я после этого разговора не самый обиженный остался, обычно она меня доводит до ручки.
Два имеющихся зоомагазина меня не особенно порадовали, все не то совсем. Правда, продавец в одном отыскала среди нового товара, который еще не разложили, то, что мне понравилось. Попытавшись поточнее вспомнить вчерашние ощущения, я решил, что вполне подойдет. Ошейник из плотной матовой кожи, с бархатистой внутренней стороной и без лишнего количества металлических элементов. Вроде как, нержавейка тут, можно и не снимать перед душем. Представив, как он будет смотреться на ее длинной шейке, я был вынужден очень медленно прогуливаться к машине, чтобы остыть.
На стоянке у универа, куда я приехал в полвторого, обнаружился большой босс. Мы поздоровались, закурили – все как в старые добрые времена. Подтянулся Семен, потом их бабенки. Попиздев немного за жизнь и узнав координаты нужного декана, я пошел выполнять обещание решить проблему.
Мне пришлось почти двадцать минут ждать, пока эта тетка соизволит прийти. Я уже начинал злиться, так что сходу посулил ей все смертные кары, если она кому-нибудь что-нибудь ляпнет про мою нижнюю.
– Ничего вы мне не сделаете, молодой человек, – высокомерно ухмыльнулась она, до безобразия напомнив мне мою маман, – а она заслужила.
– Заслужила? – приподняв бровь, я удобнее устроился в кресле. – Не кажется ли вам, что вы охуели? – и, перебивая возмущенно закудахтавшую деканшу, продолжил: – Это ее отец был больным ублюдком, если помните, а она сама сыграла в Павлика Морозова. С какого хуя она должна какой-то левой бабе еще что-то платить? И насчет “ничего не сделаю”, – набрав номер ректора этой шараги, с которым буквально месяц назад сидел за одним столом в бане, я подождал пару гудков, – Валерон, здоров! Ага, я вот тут по делам в универе твоем, заскочу? Слушай, ты же можешь уволить декана? Ну, пока не надо, не торопись, это так, чисто в теории спрашиваю. Ага, щас приду, – картинным жестом убрав мобильник, я скептически уточнил: – мы пришли к взаимной договоренности?
– Пришли, – кисло ответила деканша.
По пути к кабинету ректора я написал Катерине, что решил проблему и в три буду ждать у главного входа. Выпив кофе с коньячком и от души потрепавшись за жизнь, без пяти три я все же засобирался. Если у Кати беспричинно начнут провисать оценки, я еще раз сюда наведаюсь, только уже не с теоретическими вопросами.
Стоя у дверей, я прятал руки в карманах от холодного ветра и все думал, покусывая фильтр незажженной сигареты. Чего творю, а? Она мне только отсосала, а я уже бегаю утрясаю ее локальные пиздецы. Не спорю, отсосала богически, но блять. С другой стороны, про возраст уже можно не спрашивать, раз в универе учится, да? Хотя, если первый курс, ей может быть и семнадцать, мало ли, может и меньше, хрен ее знает, какая она там вундеркиндер. Надо все-таки спросить, минет еще куда ни шел, а трахать малолетку я точно не буду, ну нахуй. Не посадит никто, конечно, а вот совесть будет по ночам злобно в уши шипеть, не надо давать ей еще один повод.
Когда она вышла среди своих соплеменниц, я прикусил фильтр, чтобы не улыбнуться. Такая ошарашенная мордашка, хотя я предупредил, что буду здесь. Катя осторожно ко мне приблизилась, как к клетке с медведем, честное слово. Если уж я решаю ее проблемы, а она моя нижняя, все должны об этом знать. Так что я вытащил сигарету и чуть наклонился. Девочка правильно поняла, приподнялась на носочки. Это даже поцелуем не назовешь – смазанное прикосновение приоткрытых губ, но достаточно. Поцелуи будут дома.
– Надо заехать чё-нибудь пожрать взять, – я прикурил по пути к машине, – а то у меня есть только пиво. Что хочешь?
Я заехал в кулинарию, в булочную, даже поездил немного кругами по городу, просто чтобы понаблюдать за выражением ее лица. Напряженно ждет, когда уже можно назвать меня хозяином, нервно колупает ноготь, все поглядывает. Так трогательно.
Все же доехав до дома, я забрал из багажника пакеты, закрыл машину. Катя ходила за мной хвостом, как привязанная, пряча нос в высоком воротнике темной парки. Ботинки эти меня подбешивать начинают. Купить ей, что ли, нормальные берцы? Восьмое марта вон через две недели, а то и меньше, можно сразу летние. На практике, летние можно носить весной и осенью, летом для них слишком жарко, даже я в кроссовки переобуваюсь.
– У меня для тебя есть подарок, кстати, – доставая ключи из кармана уже в лифте, я с удовольствием проследил, как она дернулась и попыталась расслабиться.
– Для меня? – сглотнув, девочка уже явно перебирала варианты.
– Скорее, для моей нижней. Вы же одно лицо? – рвано кивнув, Катерина явно прикусила губу. – Значит, для тебя. А теперь еще пара моментов, которые надо обсудить, – отпирая дверь, я поставил пакеты на пол, – тебе лет сколько?
– Девятнадцать, – я тихонько, чтобы она не слышала, облегченно выдохнул.
Видимо, она молодо выглядит, потому что не красится. Пошла у девчонок мода моську штукатурить до неузнаваемости, кошмар какой-то. Ладно замазанные прыщи или подведенные глаза, но с таким боевым раскрасом ходят, шо пиздец.
– Если тебе не нравится что-то из моих действий, я должен об этом узнать, понятно? – девочка кивнула, нерешительно топчась на пороге. – Мы еще не играем, так что делай, что хочешь.
Она стащила куртку, разулась, тихо спросила, можно ли ей сходить в душ. Как меняется ее поведение в моем логове, сразу будто меньше делается, преданно заглядывает в лицо. Не нижняя, а чудо какое-то.
Запихав еду в холодильник, я в легком мандраже походил кругами по комнате. Настоящего, хорошего подчинения не было уже пару лет, наверное, все со злыми взглядами и огрызаниями. Так, нахуй спальню, будем на диване, сидя удобнее. Так что я сходил за презиками и своей любимой короткой веревкой, грубой, давно распушившейся в местах, куда часто приходились узлы. Она будет проскальзывать по коже при движении рук, натирая, девочке понравится. Потом, правда, чтобы не было раздражения, надо смазать кремом, если у меня еще остался. Становилось жарковато, так что я сменил свитер на футболку. Дом не должен раздеваться, это участь саба, я вон даже не разулся. Можно было бы просто выебать ее, выдрать пожестче, чтобы кричала и просила, но это позже, это не так интересно.
Стукнула дверь ванной. Блять, как же мне сейчас будет хорошо…
– Нравится? – я вручил ей еще запечатанный ошейник.
Она рассматривала подарок, я рассматривал ее ноги, почти не прикрытые полотенцем. Отличный выбор, девочка, хвалю.
– Да, хозяин, – тихонько, кажется, вполне искренне.
Что же, ей не терпится начать игру, мне тоже, значит, будем играть.
Разорвав упаковку, я зашел ей за спину и аккуратно, чтобы не перетянуть, застегнул знак принадлежности мне одному.
– Не давит? – держится на середине шеи, но под ним пролазит палец, по идее, должно быть нормально. Катя покачала головой, и я взял с подлокотника веревку. – Если будет слишком туго, скажи.
Руки – не шея, вязал я уже не так деликатно. Узел не самозатягивающийся пока, потом можно будет добавить ей сложностей, когда привыкнет ко мне и к веревке. Она отвела плечи назад, напрягаясь, ей же потом будет так неудобнее, устанет, но пусть, это быстро пройдет. Красиво выгнутую спину грешно прикрывать полотенцем, так что я сбросил его на пол. Какая пропорциональная девушка, связанные запястья ровно на уровне гладких ягодиц. Позже усложню, запретив прикасаться руками к заднице, чтобы все время держала их на весу.
Не удержавшись, я собственнически провел ладонями по ее спине, поцеловал под ошейником, в плечо. Чуть подтолкнул, придерживая за талию, чтобы сделала пару шагов вперед. Основная зона действия – диван, как-никак.
– Не двигайся, – тихо приказал я, обходя ее и касаясь кончиками пальцев мягких губ, – ни звука.
Девочка сглотнула, глядя на меня. Глаза блестят как, как хочется скорее, да?
Стоило только мне положить руки ей на плечи, она чуть приподняла голову. Я без сожаления влепил ей пощечину, разумеется, не сильнее, чем вчера. Не стал даже говорить, за что, малявка сама знает. Извинилась бы, но нельзя. Умница.
Мне хотелось прижаться к ней, ощутить лучше, как она мелко подрагивает, но помучить себя самого – дело святое. Я ласково оглаживал ее грудь, медленно, зная, что шершавыми ладонями по вставшим соскам – приятно. Маленькая такая, практически одни соски, проступившие от неудобного положения рук ребра под кожей, гладкие бока. Красивое тело, в моем вкусе. Сисек бы побольше, но это придает ей особой хрупкости, как фарфоровой кукле. Тем приятнее причинить боль и видеть, как маленькая хрупкая куколка тащится от этого, слышать ее довольные стоны.
Вспомнив вчерашнее, я завелся буквально с полоборота, но силой воли задавил возбуждение, оставляя на поверхности концентрацию. Мне нравилось наблюдать, как скользят мои собственные загорелые руки, жилистые и здоровые, по ее немного смуглому мягкому телу. Подняв взгляд на ее мордашку, я чуть-чуть наклонился и лизнул тонкие губы. Катя подалась навстречу практически всем телом, приоткрывая рот. Я ударил лениво, слабо, напоминая и ставя на место. Еще раз, потому что она глухо застонала. Тяжело дыша, девочка опять замерла, глядя на меня широко раскрытыми глазами, и ох уж эти мне огромные зрачки торчка. Но лучше такая зависимость от эмоций, чем от веществ.
Невозможно было оторвать взгляд от моей грубой темной кисти с массивными спортивными часами, ласкающей нежную красивую девушку. Горячие, скользкие от смазки губы напрягались вместе с бедрами, но за это не нужно наказывать, она еще не умеет так хорошо себя контролировать. С каким удовольствием я буду ее всему учить…
Катерина застонала сквозь плотно сжатые зубы, когда я мягко коснулся клитора. Пощечина и сразу же еще одно прикосновение. И еще. От следующего удара она застонала, не дожидаясь ласки, попыталась губами ухватить мои пальцы.
– Очень плохо, – спокойно, пусть и хрипло произнес я, ударяя куда серьезнее, чтобы наказать по-настоящему, а не доставить удовольствие.
Отступив на полшага, я с удовлетворением отметил, что она виновато опустила взгляд. Считая про себя, я смотрел на нее, скрестив руки на груди. Ждет еще прикосновений, но не может попросить. Отголосок движения руки был хорошо виден по плечу, но я не стал за него наказывать. Она уже наказана. Катя заметно начала нервничать, когда я досчитал до сорока, на семидесяти бросила на меня осторожный взгляд.
– Не расстраивай меня больше, – досчитав до ста, я протянул руку, ухватил ее за кольцо на ошейнике и уселся на диван.
Уткнув ее лицом в ширинку, я сцепил зубы, когда через ткань ощутил, что она лижет давно вставший член. Извиняется, значит. Умничка.
– Давай сама, – скомандовал я, расстегнув тяжелую пряжку, с которой она без рук точно не справится.
Ее волосы достаточной длины, чтобы можно было намотать в два оборота, но я сделал один и положил ладонь на заднюю сторону ее шеи, пока девочка зубами справлялась с пуговицей и молнией. Уже почти расстегнув, она дернулась, но не отстранилась. Приподняв ее голову, я ласково погладил моментально проступившую ярко-красным царапку. Видимо, собачкой прищемила, глупышка.
Я предоставил ей самостоятельно вылизывать член, подготавливая его, прикрыл глаза, позволил себе резко выдыхать, когда хотелось застонать. Ей ведь нравится видеть, что мне хорошо, вчера вон чуть в сабспейс не ушла.
Сегодня она сразу взяла глубоко, я ладонью почувствовал, как дрожат от напряжения мышцы ее шеи. Чуть передвинув руку, я пальцами накрыл ее горло и сквозь зубы застонал, ощутив в полной мере все движение. Активно принимая, Катя тяжело дышала, едва успевая вдохнуть, торопилась и явно теряла контроль над собой.
Потянув за волосы, я снял ее с члена, достал из кармана презерватив.
– Иди к папочке, – пробормотал я, помогая ей устроиться у меня на коленях.
Тут же одернул себя, заглянув ей в лицо, но она то ли не услышала, то ли ей плевать. В любом случае, сейчас начинается самое сложное для нее.
Я не разрешил отклониться назад и упереться руками в мое бедро, не разрешил наклониться вперед. Держа за волосы и шею, не помогал держаться прямо и двигаться, только не давал наклоняться. Скоро у нее устанут и начнут ныть ноги, посмотрим, что будет.
Девочка двигалась размашисто, покачиваясь и явно изо всех сил сжимая зубы. Смотрела мне прямо в глаза, жмурилась, полностью садясь на член, сжималась на нем. Горячая, узкая, бесстыдная, как и положено хорошей нижней. Идеальной.
За тихий стон я легко шлепнул ее по щеке. Сглотнув, Катя замолчала. Я видел, как судорожно сокращается ее шея от стараний не шуметь. Не выдержала, застонала еще раз, почти всхлипнула, рывком насадившись, глубоко, жадно стискивая. Я сильно, без жалости, со звонким шлепком опустил ладонь на ее ягодицу, заставив вздрогнуть, сжал пострадавшее место. И переборщил, ублюдок.
– Больно? – хрипло прошептал я, стирая слезу с ее щеки.
– Пожалуйста, хозяин, – дрожащим шепотом, не переставая двигаться, жмурясь, – я не хочу, чтобы это кончилось, пожалуйста, я не хочу кончить…
– Ты должна, – несмотря на жалобный всхлип, Катерина все быстрее и мельче прыгала на члене, приоткрыв рот и почти не дыша, – сейчас.
Твердый приказывающий тон сработал – она вскрикнула, прогибаясь в спине, вжимаясь промежностью в меня так, что я и сам кончил, успев ухватить ее за плечи и не дать сильнее свести лопатки, чтобы сама себе суставы не вывернула.
Тяжело выдыхая, я притянул ее к себе, целуя шею, грудь, мокрые щеки.
– Ты такая умница, детка, – бормотал я, на ощупь распутывая узел, – пять звезд тебе, маленькая.
– Простите, хозяин, – всхлипнула она, все никак не переставая рыдать, – я не могу…
– Это нормально, – успокаивающе гладя ее по спине, я отбросил веревку, – просто сбрасываешь напряжение, все хорошо. Я уж думал, слишком сильно тебя ударил.
– Нет, хозяин, – всхлипнув, девочка послушно слезла с меня, потирая крошечными кулачками покрасневшие глаза.
– Полежи пока на спине, пусть плечи отдохнут, – присев на корточки рядом с диваном, я аккуратно ее уложил и погладил по голове, – ты сегодня молодец.
