Текст книги "Старый добрый новый мир (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Подхватив на ходу свой рюкзак с пола, я закинул его на плечо и догнал жену на середине лестничного пролета с предложением понести ее. На душе полегчало – по крайней мере, я выполнил обещание и уж точно никогда больше не встречу конкретно эту бывшую.
========== Часть 14 ==========
Дорога легко ложилась под колеса, скучно не было совсем. Мы прокладывали маршрут, азартно давили зомби, соревновались в знании анатомии. Иногда, по настроению, Лева рассказывал о странах, в которых успел побывать, но никогда не говорил, чем там занимался. Хотя только по названиям стран можно было догадаться – Афганистан, Сомали, Колумбия, африканские республики. Но самым моим любимым делом было читать вместе с ним энциклопедию оружия. Я говорила модель, а он вспоминал о ней как можно больше – калибр, устройство, точность, скорострельность, что-нибудь из истории. И очень редко путал, кстати говоря. Одну ночь я заслушивалась его рассказом о холодном оружии, его видах, ему даже не лень было примерно нарисовать форму клинка, которую я по описанию не могла представить. За неделю всего мы доехали до Белгорода, где Лева собирался остаться на пару дней для пополнения запасов. Но вскоре он изменил свои планы.
Проезд нам перегородили установленные поперек дороги листы профнастила. Мой муж заметил их издалека и остановился, с помощью бинокля изучая окружающую обстановку. О том, что нас заметили, сигнализировали вспыхнувшие вдоль улицы десятки прожекторов. Какая трата энергии бесполезная…
Но при этом не было ни одного зомби. Видимо, местные хорошо зачистили местность.
Лева заскрипел зубами, когда по нам через лобовое стекло заплясали красные точки. “Моргнул” фарами, давая понять, что намек услышан. Один из листов металла впереди отъехал в сторону – недвусмысленное приглашение. Но что-то мне это не нравится…
– Может, не надо? – я коснулась его локтя, когда машина медленно тронулась.
– У них гранатомет, – процедил явно очень злой мужчина.
Да, аргумент для послушания. И где только откопали? Наверное, обчистили одну из военных баз рядом с городом.
Нас встречали вооруженные мужчины, около десяти, но это явно не все население огороженной зоны.
– Я надеюсь, у них тут есть хоть одна баба, – выдавил Лева, поворачивая ключ. Я возмущенно на него посмотрела, а потом дошло. Если нет, то я буду единственной. Сколько там уже прошло с начала конца? Больше двух недель точно, я как-то утратила счет дней, – сиди тут.
Я послушно осталась на месте, нервно прижав локтем к телу выданный мне на подъезде к городу пистолет в наплечной кобуре. За спиной мужа я бы чувствовала себя куда более защищенной, чем с ним в руках…
Закрытые двери немного приглушали голоса, но все было слышно. Как и видны были отвратительные взгляды на меня.
– Мы просто хотим проехать дальше, – сказал Лева, держа руки на виду и не отходя от машины.
– Скоро светает, – откликнулся один из местных, видимо, главный, – оставайтесь ночевать. Может, и насовсем останетесь, нам нужны люди.
– У нас есть определенная цель, некогда задерживаться, – покачал головой Лев и вдруг рявкнул: – а ну съебался!
Протянувший руку к моей двери парень, которого я не заметила даже, отшатнулся от неожиданности. Господи, у моего мужа что, глаза на затылке?
– Женщины редкость у нас в городе, – усмехнулся главарь, – как и гости. Так что уж позвольте нам быть гостеприимными.
– Один день, – предупредил Лева.
Он помог мне выбраться из машины, взял “дежурный” рюкзак, который у нас всегда был собран на случай ночевки, приобнял меня за плечи и повел следом за парнем, которому сказали нас проводить.
– Мы что, позволим им вот так уехать?
– Нет, конечно. Бабу оприходуем, как он заснет, а утром скажем или оставаться с ней, или валить нахер.
– Он мужик серьезный, вроде…
– Серьезный, но не ебнутый же – нас сорок с хером, а он один.
Нам выделили целую квартиру – проблемы перенаселения в мире уже нет.
– Слушай, Лёв… – начала я, когда мы перекусывали перед сном.
– Знаю, – он потер глаз кулаком и широко зевнул, – смотаемся при первой же возможности. Не раздевайся, когда будешь ложиться.
– Я и не собиралась! – фыркнув, я заметила снисходительную улыбку.
– Я про это, – шепнул мужчина, указав себе на бок.
На этом же боку у меня висела кобура. Пристыженно опустив взгляд, я заработала ласковый поцелуй в висок и крепкие объятия. Все будет хорошо. Лева все разрулит.
Днем я проснулась от того, что муж резко сел, клацнул предохранитель. Больше звуков не последовало.
– Что такое? – шепотом поинтересовалась я.
– Показалось, наверное, – напряженно и так же тихо откликнулся брюнет, вглядываясь в приоткрытую дверь.
Я успела заметить только что-то темное, показавшееся в проходе, Лева молниеносно закрыл меня собой. Вскочил, выдергивая из груди ветеринарный дротик, прицелился вроде, но дрожащая рука описала неровную восьмерку, и большое тело с грохотом рухнуло на пол.
– Ну хоть выспишься теперь, – цокнул языком вошедший мужчина, сковывая брюнету руки за спиной наручниками.
От ужаса у меня все слова застревали в горле. Когда меня рывком подняли на ноги, я попятилась.
Ближайшее будущее было кристально ясным – меня отымеет целое стадо, а я ничего не смогу сделать. И Лева не сможет. Никто не сможет.
– Давай-ка угомонись! – прикрикнул мужчина, закинув меня на плечо, сильно шлепнул по ягодице. – Дай до кровати донесу, фурия, блять.
И я угомонилась. Не потому что смирилась, а потому что острое ребро пистолета уперлось в бок, напоминая, что я не безоружна и, быть может, не беззащитна.
Мое появление в соседней квартире встретили свистом и улюлюканьем. Пять, семь… Девять здоровых мужиков, не считая того, который меня принес. От страха тряслись конечности, но я решила – время быть сильной. Я не могу оставить Леву одного. Защищу себя, а потом он придет и убьет их всех. Да, так и будет. Мой муж меня спасет.
Когда меня бросили на кровать, я тут же подскочила и забилась в угол. Мужики загоготали над этой нелепой попыткой отсрочить неизбежное, некоторые издевательски попросили расслабиться и получать удовольствие. А я просто прикрыла себе спину.
Стоило только мне достать оружие, они все дружно сделали шаг назад.
– Да ладно, она ж не умеет стрелять, – неуверенно протянул кто-то.
– Хочешь проверить? – огрызнулся тот, кто меня принес. – С такого расстояния и белка попадет. Ладно, моя хорошая, будем играть по твоим правилам, – он мило мне улыбнулся, – сделаем так. Наш секс – твоя еда. Наш секс – твоя вода. Посмотрим, сколько ты тут просидишь.
И они вышли! Замкнули дверь на ключ и ушли! Всхлипнув, я обессиленно сползла по стене. Дрожали колени, болели руки от тяжелого пистолета. Будь уверен, ублюдок, я просижу столько, сколько Леве понадобится, чтобы меня отсюда достать!
Местный командир вошел в прихожую квартиры, где заперли пришельца. Трое сторожей играли в карты под мерные глухие удары в дверь.
– Давно долбится? – спросил он, закуривая.
– Почти час, – ответили ему, – а что там бабенка?
– Стойкая, полдня уже держится, – усмехнулся главный, присаживаясь рядом.
Удары по двери вдруг прекратились.
– Я убью вас четверых за тридцать секунд, – пугающе уверенно и спокойно произнес пленник за дверью.
– Выберись оттуда сначала, мудила, – усмехнулся в ответ один из его тюремщиков, шлепнув на тумбочку, служившую столом, флеш-рояль.
Грохот двери об пол, расшатанной методичными ударами плеча и выбитой финальным мощным пинком, заставил всех четверых подскочить на месте. Пока все пытались ухватиться за оружие, удар ноги с разворота под хруст шейных позвонков провернул одному из них голову на сто восемьдесят градусов. Пнув автомат в руках командира, все еще скованный, но уже не пленник ухватил с тумбочки пистолет. Главный никогда не видел, чтобы стреляли, вытянув правую руку вперед и заломив собственную левую, насколько позволяли сустав и цепочка наручников.
– Сними их или сдохни, – процедил карманный Рембо, и командир не сомневался, что промаха не будет, потому что две пули уже нашли свои цели.
– Если ты пообещаешь меня не убивать.
– Обещаю. Бросай пушку, – выполнив распоряжение и отыскав ключи, мужчина освободил своего пленника, – где моя жена?
– В соседней ква-а-а… – зажмурившись, командир съежился, будто от этого исчезнет приставленное к его лбу дуло. – Ты обещал!
– Ты тоже мне кое-что обещал, сука! – прорычал “гость”. – Но ладно.
Опустив руку с оружием, освобожденный почти не прицельными выстрелами разнес оппоненту колени. Не слушая вопли, наступил рухнувшему телу на грудь и прострелил локтевые суставы.
Не убил ведь.
Услышав выстрелы и грохот за стеной, я обрадованно вскочила. Лева жив, он идет за мной! Лишь бы только с ним ничего не случилось!
Еще несколько выстрелов, разных по тону – и в замке щелкнул ключ. Я все же подняла оружие. На всякий случай.
Вошел мой муж. Помятый, немного забрызганный кровью, но, кажется, целый.
Всхлипнув, я повисла у него на шее. Мой родной, мой спаситель, я знала…
– Зайка моя… – глухо выдохнул брюнет, стискивая меня до боли. – Ты в порядке? Они тебя не тронули? – помотав головой, я потерлась щекой о крепкую грудь. – Посиди еще немного тут, ладно? Я зачищу все и приду за тобой, хорошо?
Сглотнув, я кивнула и послушно позволила усадить себя на кровать. “Зачищу” – это значит “убью все, что шевелится, а что не шевелится, то добью контрольным”. Но ведь иначе мы отсюда не выберемся, так ведь?
Муж притащил мне с кухни две банки консервов, бутылку воды и колоду карт, бегло чмокнул в губы и замкнул за собой дверь. Судя по звукам, входную дверь тоже. Снова только ждать… Хотя теперь уже намного спокойнее.
Удобно устроившись, я раскладывала пасьянс и жевала кукурузу. Доносились приглушенные выстрелы, иногда взрывы. После каждого короткого затишья я с замиранием сердца ждала продолжения канонады, свидетельствующего, что Лева жив. И оно наступало, это гребаное продолжение. Под дверь затекла часть лужи крови, что меня несколько нервировало. Сидеть спиной к двери тоже не хотелось, я даже пистолет держала наготове.
Но вот все стихло. Совсем. Как бы я ни вслушивалась, кроме звона в ушах от напряжения, звуков не было. И щелчок замка на входной двери показался очень громким, я даже вздрогнула.
– Будешь в меня стрелять? – усмехнулся Лева, перемазанный в крови с ног до головы, входя в комнату. – Нет, нет, – он отстранил меня, когда я полезла обниматься, – я же грязный, ты тоже испачкаешься.
Пока брюнет смывал с себя кровь всей найденной в обеих квартирах водой, я думала. Думала о нем. Насколько же он искусен в своем ремесле. И везуч. Немыслимо везуч, я бы сказала. Да и часть крови этих людей на моих руках – если бы меня с ним не было, все было бы совсем иначе.
Мы ехали прочь от окончательно опустошенного города, споря, выживет ли последний живой человек в Белгороде с простреленными руками и ногами. Вернее, сколько он проживет.
Меня не беспокоит, что мой муж – тот еще маньяк. Потому что с наступлением темноты этот маньяк собрался спать. Разложил заднее сидение, вытянулся на нем наискосок и прижал меня к животу, как игрушку, нежно целуя и желая спокойной ночи. Я не могу его бояться, потому что точно знаю – мне он никогда не навредит.
========== Часть 15 ==========
Вечером я проснулась первая от лучей солнца на лице. Лева неспокойно сопел мне в макушку, его руки чуть подергивались во сне, хотя последнее время такое частенько. Ничего плохого ему не снится, просто постоянное напряжение не спадает даже во сне. Стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить мужа, я снова прикрыла глаза. Рука затекла, хочется пить, но я подожду. Он обычно не слишком долго спит, пусть отдохнет, как следует, вчера вымотался сильно. Бедный мой, одни проблемы из-за меня, ну почему вечно я во что-то влипаю? Или до сегодняшнего дня просто дожило так мало женщин? И не хочется же Леве такие проблемы создавать, но они меня сами находят…
– Ты чего так рано? – хрипло спросонок пробормотал брюнет, прижимая меня к себе покрепче и невесомо проводя губами по шее.
– Да просто проснулась, – пробормотала я, наконец-то откидываясь на спину и разгибая руку, в которую тут же будто тысячи игл воткнулись.
– А знаешь что? – приподнявшись на локте, мужчина хитро прищурился. И широко улыбнулся, тут же продолжив: – Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, – усмехнулась я, обвивая руками крепкую шею.
Широкая ладонь скользнула по бедру, мягко, ласково, собственнически. Я запустила пальцы в темные волосы, откинула голову, подставляя шею теплым сухим губам. После любого сильного переживания Леве нужен секс – как форма моральной разрядки, чтобы не перегореть, не сломаться. Мне потребовалось некоторое время в новом новом мире, чтобы это понять, но отказать ему мне бы вообще никогда в голову не пришло. Хотя бы потому, что я вряд ли когда-нибудь смогу перестать замирать в предвкушении, зная, каким это натренированное убивать тело может быть чутким, какими нежными бывают загрубевшие от рукоятей разнообразного оружия руки, как голос беспристрастного палача и командира может оседать и срываться. Я люблю своего мужа, хочу его и пытаюсь уберечь от прошлого. Может быть, от себя самого тоже.
Резко рванувшись вправо, Лев развернулся в этом неполноценном прыжке из положения лежа и упал на бок, закрывая меня собой и целясь через окно в двери багажника из выхваченного из-под подушки пистолета. Почему-то мелькнула глупая мысль, что моя привычка складывать руки на груди и не совать их под подушку с этим мужчиной значительно облегчает жизнь.
– Показалось, что ли? – непонимающе пробормотал брюнет, чуть приподнимаясь. – Точно кто-то мне в спину смотрел. Посиди-ка, я посмотрю.
Я поджала ноги, давая ему пролезть к пассажирской двери. Хотела было заикнуться, чтобы он обулся хоть, но не стала отвлекать. Стоило только ему приоткрыть дверь и высунуть голову, он с приглушенным “вот же блять!” отшатнулся, упав в проход между сиденьями и наставляя оружие на медленно открывающуюся самостоятельно дверь.
– Ваша интуиция не перестает меня удивлять, – прошелестел прекрасно знакомый мне голос. Его большеглазый обладатель во все той же толстовке не заставил себя ждать, – вы поразительно хорошо ощущаете и анализируете обстановку.
– По крайней мере, я не подглядываю за парочками! —совершенно безбашенно огрызнулся Лева, не меняя положения.
– За вами наблюдает двадцать миллиардов постоянных зрителей и около пятнадцати временных, – ровно и без эмоций оповестил инопланетянин. Сколько? Сколько-сколько? Постоянно? Я почувствовала, что стремительно краснею, – и я не хотел вам мешать. Нас волнует другое, – переступив с ноги на ногу, глазастик, кажется, укоризненно поджал почти отсутствующие губы, – целью игры не является уничтожение остатков вашего вида за столь краткий срок, за который он будет уничтожен с вашим образом взаимодействия с группами.
– Это группы с нами неправильно взаимодействуют! – рявкнул Лев, не опуская оружие, но пересаживаясь на край сиденья. – Воскресите их, вы же умеете.
– Мозг Александра был жив, когда вы покинули помещение, – чуть склонив голову к плечу, серокожее создание моргнуло вертикально расположенными веками, – вчера к моменту, когда вы пересекли черту города, в живых или в подходящем для регенерации состоянии не было никого.
– А тот, с простреленными конечностями? – пискнула я, заинтересовавшись судьбой последнего из сволочей.
– Истек кровью, – лаконично бросил сексист инопланетный, не удостоив меня и взглядом, – мы вынуждены будем принять меры, если вы не измените модель поведения.
– Я буду защищать свою жену, хоть ты меня испепели на месте! – прорычал Лева, вылезая из салона. Инопланетянин отступал, но даже не дернулся, когда дуло прижалось к его огромному лбу. – Если я сейчас выстрелю, ты успеешь уклониться, а, моделятор поведения?
Оккупант не стал испытывать свои возможности и исчез, не дожидаясь претворения гипотезы в практику.
– Надо ждать орду зомби, – вздохнула я, выбираясь из машины и ежась от холода земли, моментально проникшего через носки по ногам до самых икр.
– Прости, – бессильно опустивший руки мужчина вздрогнул, когда я обняла его со спины, – но я не мог…
– Я тебя ни в чем не виню, – прижавшись щекой ему между лопаток, я даже улыбнулась, – мой защитник.
– Я всегда старался быть хорошим и добрым для тебя, – как-то грустно хмыкнул брюнет, поглаживая мои руки, покоящиеся у него на животе, – а получается только рвать глотки ублюдкам чуть ли не у тебя на глазах.
– Ты всегда хороший и добрый в моих глазах, – расцепив пальцы, я обошла неподвижного мужа и обняла за шею, приподнявшись на носочки.
– Босиком! – немногословно возмутился он, подхватывая меня под бедра и приподнимая.
Я рассмеялась, цепляясь за крепкие плечи и первой целуя наконец-то улыбнувшиеся губы.
Этой ночью мы никуда не поехали. Путаясь в снимаемой одежде, забрались обратно в машину и очень опрометчиво забыли обо всем окружающем мире, высказывая друг другу чувства. Не всегда вслух.
========== Часть 16 ==========
Мы подъезжали к довольно крупному городу, но останавливаться в нем Лева не собирался. Чем больше город – тем больше в нем зомби, а в нашей ситуации, когда мы уже дважды разозлили организаторов апокалипсиса, лучше было держаться от них подальше. Полоса, ведущая из города, была почти свободна, так что скорость мой муж держал в районе сорока километров в час. Из-за относительно затрудненного передвижения он заставил меня пристегнуться.
Дорога вдруг заслонила пейзаж. Меня рвануло вперед так, что ремень больно врезался в грудь, руки и ноги инерцией потянуло в направлении движения, я сильно ударилась голенями о нижний край бардачка.
С грохотом и скрежетом заглох двигатель, напоследок жалобно задребезжав. Я сразу повернулась к Леве, держась за болящую шею.
Бледный, с выступившей испариной брюнет стеклянным взглядом смотрел вперед. Его руки лежали на руле, из предплечья торчал окровавленный осколок кости, а он только без эмоций прошептал:
– Мой джип…
– Подожди, Лев, я сейчас достану аптечку! – с усилием заставляя ноющие суставы работать, как положено, я отстегнулась и перелезла на заднее сиденье. – Только не отключайся, ладно?
– Мой джип…
Ему же эта машина как член семьи, боже, он же свихнется…
Так, что там надо делать с открытым переломом? Из первой помощи в голове было только “наложить жгут при сильном кровотечении” и “госпитализировать”. Некуда тут госпитализировать, мой муж же кровью истечет, может инфекцию подхватить!
Нарыв, наконец, аптечку, я дала себе пластиковой коробкой по лбу. И еще раз. Лева невменяем, у него, скорее всего, шок, так что мне уж точно нельзя истерить! Нужно собраться!
Крупные сосуды кость не повредила, так что жгут я отложила в сторону. Аккуратно, чтобы не напугать отрешенного и повторяющего эти два слова мужчину, сделала пару уколов новокаина вокруг раны, чтобы хоть немного уменьшить боль.
Кто бы мог подумать, что во время зомбиапокалипсиса мы умрем из-за аварии. Потому что вряд ли Лева сможет вести другую машину, уйду я на простреленной ноге не слишком далеко. Это как с раненой лошадью сейчас выходит – проще пристрелить.
– Нет, нет, ну пожалуйста! – вдруг взвыл брюнет, под хрипение клаксона приложившись головой о руль. Я вздрогнула и отшатнулась. – Мой хороший, мы же столько вместе прошли! – не обращая внимания на руку, он отстегнулся и выскочил из салона, я со вздохом потянулась за кедами. – Ты же меня тогда из ущелья с одним рабочим карданом вывез!
С трудом подняв смявшийся почти в гармошку капот, причитающий брюнет пытался что-то там ковыряться, а я стояла рядом, наблюдая за рассеиванием белого дыма в воздухе. Потом все же решила осмотреть причину смерти еще одного члена нашей команды.
Участок дорожного полотна какой-то путаный, но выглядящий примитивно механизм поднял вертикально, когда мы уже не могли избежать столкновения. Может, если скорость была бы поменьше…
Невнятное бормотание за спиной заставило меня напрячься и в панике начать искать взглядом укрытие. Я решила, что для начала подойдет недалеко стоящая машина. Бормотание стало чуть ближе, и я без дальнейших раздумий рванула вперед. Лихо запрыгнуть на капот не позволила стрельнувшая болью нога, которой не стоило отталкиваться от асфальта. За здоровую конечность меня дернули, я плашмя рухнула на заскрежетавшее лобовое стекло и с отчаянием поняла, что это, мать его, конец. Потому что даже Лева ранен и безоружен.
Как показало исчезнувшее давление на щиколотку и глухое рычание за спиной, самому Леве плевать на рану и безоружность. Осмотревшись и не узрев больше мертвяков, я со всей возможной скоростью похромала к нашей машине, лихорадочно вспоминая, где ближайшее оружие в салоне. Но, когда я выхватила из бардачка пистолет и обернулась, брюнет спокойно шел в мою сторону. А кровь по его руке текла теперь еще и выше перелома. Из прокушенного бицепса.
– Нет-нет-нет, не дам! – я прижала к груди оружие, за которым он протянул целую руку. Мужчина нахмурился, требовательно дернул пальцами. – Лев, ну послушай! – взмолилась я, пряча пистолет за спину. – Я же без тебя не буду жить, помнишь? Сразу же ты зомби тогда не стал, в прошлой игре. Может, у нас есть несколько дней еще побыть вместе? А потом, когда ты уже будешь становиться зомби, вместе умрем, хорошо?
С тревогой вглядываясь в его лицо, я нервно кусала губы. В тот раз он уступил…
Выдохнув, я коротко улыбнулась, когда он расслабился и кивнул.
– Прости, – еле слышно шепнул Лева, одной рукой прижимая меня к себе, – я отвлекся и чуть не проворонил тебя.
– Мне тоже очень жалко джип, – ткнувшись лбом в крепкое плечо, я скосила глаза на укус, – давай хоть перевяжем?
– Подожди в машине, – попросил мужчина, отстраняясь.
Я с подозрением прищурилась, но все же забралась на свое сиденье, оставив дверь открытой. Лева взял мою ветровку и отошел, прячась за багажником. Донесся приглушенный гортанно-рычащий стон, я выскочила из машины, едва ли заметив боль в опять потревоженной икре, но еще более бледный брюнет, пошатываясь, уже шел мне навстречу, крепко сжимая в зубах рукав моей куртки. А кость из его перелома уже не торчала, возвращенная практически на правильный угол.
– Спасибо, что обезболила сразу, – конвульсивно дернул уголками губ он, я даже поразилась хриплости голоса и, главное, выдержке своего мужа.
– Так ведь срастется неправильно… – только и смогла пролепетать я, прикрыв ладонью рот.
Мне аж нехорошо стало, когда я представила, как ему сейчас больно. Не факт вообще, что это единственное повреждение от аварии!
– Не успеет, – беспечно хмыкнул он, явно стараясь из холодной машины для убийств, работающей на адреналине и тестостероне, стать моим домашним Левой, – тебе тоже нужна повязка новая.
Я опустила взгляд на окровавленную штанину и только тогда ощутила, как дрожит и подгибается нога. Хотя боли было не так уж и много.
До темноты в нашем состоянии высовываться было глупо, так что мы заперлись в машине. Перевязали друг друга, целуясь и обнимаясь по мере возможностей, перекусили консервами и легли читать каждый свою книгу.
– Это дерьмо же через слюну передается! – внезапно встрепенулся Лева после очередного медленного и чертовски нежного поцелуя.
– Какая разница? – пожав плечами, я улыбнулась.
Мне все равно с ним вместе умирать. Я уже отошла от его экстремального самолечения, совершенно расслабилась в теплых объятиях, снова доверив беспокоиться о наших жизнях мужу. Удивительно легко стали беды и потрясения проскальзывать мимо моего сознания, не задерживаясь и не волнуя меня слишком долго. Видимо, приспосабливаюсь…
Я даже подремала немного, слушая тихое дыхание мужа, и ближе к вечеру мы стали сгребать в одну кучу все, что собирались взять с собой в другую машину. И, когда брюнет вдруг направил пистолет в окно, я даже вздрогнула. За стеклом мужчина разжал кулак, которым собирался постучать по стеклу, и медленно поднял руки. Ах, да, этот гребаный механизм-джипоубийцу же кто-то сделал…
И не думая вылезать, Лев так и сидел, хмурясь. Оружие в его руке мелко, почти незаметно подрагивало, а я с запозданием вспомнила, что новокаин – штука недолгоиграющая, наверное, ему чертовски больно…
– Мы хотим помочь! – прокричал за стеклом человек.
Вроде бы, просто человек. Но пока что инопланетяшки и зомби вместе взятые причинили нам меньше вреда, чем обычные люди.
– Мы! – зло и тихо выплюнул Лева. – Не меньше пяти лязгающих кучей стволов мужиков, двое из которых сейчас возятся с ебаниной, угрохавшей мой джип! Хуясе помощь, чтоб ты, сука, сдох!
Разумеется, новая потенциальная угроза его не слышала, но выражение лица говорило громче слов. Меня только интересовало, как он их разглядел или услышал? Вот что значит “боевой опыт”!
– Выходите из машины! – в ультимативной форме приказал прикидывавшийся добреньким мужик.
Щелчки предохранителей и силуэты его сопровождающих даже я не могла пропустить мимо внимания. Вот же не везет, ну хоть неделю бы спокойно пожить! Опять Лева будет убивать, а меня будут пытаться сделать проституткой за еду? А сможет ли раненый Лев нас спасти? Умирать, конечно, вместе, но от чужих рук не хочется.
Скрипнув зубами, брюнет коротко глянул на меня и чуть качнул головой в сторону двери. Хорошо, что я не разувалась с последнего выхода из салона, думаю, очередным захватчикам не понравилось бы, если бы я начала копошиться под сиденьем.
Выбравшись на вечернюю прохладу, я поежилась.
– И какие условия? – почти рыкнул Лева, пытаясь заслонить меня собой.
Я стояла в шаге от машины и никак не ожидала ощутить крепкую хватку на горле.
– Только пискни, – еле слышно предупредили прямо в ухо.
Лева, конечно, иногда вел себя так, будто у него глаза на затылке, но для этого нужен был звук. Рисковать остатками наших покореженных жизней не хотелось, так что я даже губу прикусила, чтобы не всхлипнуть. Мне не было страшно. Как-то уже давно не страшно. Видимо, весь запас страха уже кончился. Нормальные люди за всю жизнь столько не боятся, сколько я боялась с начала игры.
– Вы пойдете с нами, – просто пожал плечами романтик с большой дороги, – нам нужны бойцы и рабочая сила.
– А моя жена? – чуть агрессивно уточнил Лев, сжав кулаки.
– Женщин у нас хватает, твоя нам без надобности, – ухмыльнулся предводитель.
Я бы вскрикнула от неожиданности, когда прямо над ухом раздался одиночный выстрел, но лишь прокусила себе губу, помня о предупреждении, и втянула голову в плечи. Пнув меня стопой по щиколоткам, державший меня мужчина толкнул меня в плечо, и я шумно завалилась на бок. Мне знаком показали молчать, и я замерла, не понимая, к чему это все вообще. Если хотели меня убить, то почему не убили?
Лева медленно расслабил руки. И вдруг рухнул на колени, как подкошенный. Я уж испугалась, что в него выстрелили по-настоящему, но крови не было видно. Его заколотила крупная дрожь, он глухо невнятно застонал, и до меня дошло. Он решил, что меня убили. Последнее, что у него осталось.
Я дернулась было, хотела наплевать на все запреты и сказать, что цела, но его уже довольно сильно ударили прикладом в висок. Мой муж свалился рядом со мной, как мешок картошки, упал явно на раненую руку.
Но тут и меня настигла тьма.
========== Часть 17 ==========
Я очнулся рывком, как и всегда. Жжение в плече не проходило. Пришлось задышать чаще, а с губ само собой рвалось тихое признание:
– Я ничего не знаю…
Они снова придут, придут, а я даже не могу никуда деться! Вскочив, я рухнул на колени, почти не чувствуя ног. Двигалась только правая рука, вместо левой была лишь посиневшая безжизненная плеть. Я отполз по бетонному полу в угол, вжался в спасительные холодные стены, видя лишь смутные очертания.
Со скрипом открылась дверь. На моссадовце не было чалмы, как и всегда, лишь темная форма.
– Я ничего не знаю! – втянув голову в плечи, я прикрыл затылок работающей рукой. – Пожалуйста, не надо, я ничего не знаю, ничего, не надо больше… – тихий металлический лязг заставил меня жалко скулить: – Не знаю, не знаю, не знаю, пожалуйста!..
А правда ли я не знаю? За этим лязгом всегда следовала боль, это вот я знаю. Забил озноб, дрожь пробирала до костей, стучали зубы. Сказать бы – и пристрелит. Сказать бы – и все кончится. А он знает, что я знаю, иначе давно бы убил меня, а не держал столько времени, не пытал бы. Но я не помню, знаю ли я!
Дверь снова скрипнула. Еще один. Начальство. Когда приходит начальство, мне приходит пизда. Опять добела раскаленная проволока, перебитые суставы, и все, что я могу:
– Я ничего не знаю, – повторять, как мантру, – я ничего не знаю, – на русском, они понимают, – я ничего не знаю, – униженная дрожащая просьба оставить в покое, не мучать больше, – я ничего не знаю…
Боли не было, а я ждал. Осторожно глянув из-под руки, я увидел только пустую комнату. Ушел. Не может быть. Сегодня у него выходной, когда он не бьет меня. Я дожил, блять, я прожил еще неделю! Скорее бы это кончилось… Надеюсь, он не придет поболтать. Он будет злиться, если я буду отвечать только, что ничего не знаю, будет лениво и наотмашь бить тыльной стороной ладони по щекам. Но это только к вечеру. Пожалуйста, пусть им уже надоест, пусть убьют меня!
Стоп.
Стоп.
Стоп.
Не та комната. Кровать, а не собачья подстилка в углу. Так жутко лязгающий поднос на столе. Я не в тюрьме Моссада. А пробуждение было похоже…
Тряхнув головой, я окончательно сбросил пелену забытого жуткого ужаса от цикличных пыток, доводивших меня до кататонии. Лет пятнадцать уже прошло, даже шрамы все я пластикой убрал. Больше никакой каленой проволоки и иголок под ногтями. Все хорошо. Надо взять себя в руки.
Аккуратно приподняв футболку, я прищурился, разглядывая торс. Вот тут, под правым нижним ребром был ожог размером с ладонь, вонявший паленым мясом две недели. А сейчас гладкая кожа и маленький тонкий шрамик. Облегченно выдохнув, я прижался затылком к стене. Все мои войны закончены. Все хорошо. Можно успокоиться.
Помогая себе правой рукой, я встал, преодолевая слабость в подгибающихся коленках. Давай, Лева, ты ж мужик! Чего как баба тут всхлипываешь над призраками прошлого!
Стиснув зубы, я все же добрался до стола и рухнул на табуретку. Небогато, но надо съесть, а то так на ноги и не встану. Взяв дрожащими пальцами пластиковую вилку, я заметил зацепившийся за резиновый браслет часов светлый волос. Ох уж эти мне волосы, как бы Вера их ни собирала, а они везде, как ФСБшники.
За спиной раздался характерный звук упавшего на асфальт безжизненного тела. Вскочив, я развернулся, пытаясь унять подскочившее в горло сердце. Нет. Никакого тела. Никакой Веры.
Ее больше нет.
Осознание шарахнуло по голове, как кувалда. Ноги подломились, я рухнул почти ничком, еле успев выставить локоть. Уткнувшись лбом в пол, я вдыхал запах сырости, пыли и безысходности.
