Текст книги "Наследство (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Что на завтрак хочешь? – проворчал Макс, поворачиваясь на живот и укладываясь точно на меня.
– Ты в меню есть? – усмехнулась я, ерзая, чтобы устроиться под теплым тяжелым телом поудобнее.
– Нет, только ты, – хриплый шепот был подтвержден ласковым укусом за шею.
Выдохнув, я наконец выпутала ноги из складок одеяла и обвила ими стройную талию брюнета. Пятый оргазм за сутки – почему бы и нет? Лучший способ поднять настроение с утреца.
– Ты со всеми девушками таким был? – восхищенно прошептала я, подставляя и так уже помеченную засосами грудь его мягким губам и чуть шершавым рукам. Хмыкнув, химер как-то странно дернул головой, нерешительно отстраняясь. – Ты что? Макс? – сев на колени, он вздохнул и потянулся на другую половину кровати за штанами. – Эй, эй, что такое? – перехватив его руку, я встревоженно всмотрелась в лицо парня, по которому ничего нельзя было понять.
Плавным движением поднося мою руку к своим губам, Максим сплел наши пальцы. Нежно и даже как-то робко поцеловав мое запястье, химер встал и, одеваясь едва ли не на ходу, ушел, оставив меня сидеть и не понимать, что за хрень.
Так, ладно. Дело в бывшей девушке, да? Я напомнила. Но стоп, когда бы это у него была девушка? Вряд ли дедушка отпускал его на свиданки. Он крепко держал своего питомца при себе. То есть… Ну какого же хрена он расстроился и ушел? Я что, собиралась упрекать его в том, что первая у него? Что за каша варится в его ушастой башке?!
Возмущенно ворча себе под нос нелестные отзывы об умственных способностях части своего наследства, я пинками отбросила одеяло. И не подумав взять одежду, пошла в ванную – он должен быть там. Но нет, фигушки. В комнате его тоже не оказалось. Ну и куда этот змей ушастый слинял?
Злясь от его исчезновения еще больше, я торопливо приняла душ, магией подсушила волосы, оделась как положено, собрала рюкзак. Я за такие выходки с ним теперь не разговариваю. Ладно бы он бабой был, я бы поняла его волнение, хотя тоже с трудом, но тут-то что? Или застеснялся своей уже утраченной девственности? Вот же засранец, а! Надо было так испортить мне все утро!
Упомянутый ранее засранец был мной встречен на лестнице. И, судя по поникшим ушам, либо ощущал себя виноватым, либо готовился к нагоняю. И правильно делал!
– Что это было? – подбоченясь, я приняла как можно более грозный вид. Бурча что-то под нос, прячущий взгляд парень пожал плечами и спустился на ступеньку ниже. – Тебе что, что-то не нравится? – его жесты как нельзя лучше иллюстрировали фразу “да нет, наверное”. – Тогда я тебя за уши покусаю, если ты еще раз меня возбудишь и слиняешь без уважительной причины! – даже топнув ногой от досады, я тоже спустилась на пару ступенек и, в кои-то веки оказавшись с химером одного роста, с удовольствием ощутила, как большие ладони неуверенно скользят по моей спине. – Мне с тобой очень, очень хорошо, Макс, – прошептала я, крепко обняв его и ткнувшись носом в теплую шею, – и я хочу быть с тобой.
Вместо ответа парень чуть отстранился, чтобы иметь возможность поцеловать меня. Ни капли страсти – нежный, глубокий, неторопливый поцелуй, который вполне можно считать за примирение.
– Прости, – шепнул Максим, прижимаясь лбом к моему лбу и все так же крепко меня обнимая, – я почему-то запаниковал.
Хмыкнув, я ласково огладила колючую щеку. Прикрыв глаза, химер подался к моей ладони, поцеловал запястье и вздохнул как-то счастливо-удовлетворенно.
Едва только я отстранилась, понимая, что надо успеть позавтракать, а Макс сделал пару шагов наверх, в дверь позвонили.
– Я открою, – махнула я.
Пусть приводит себя в порядок и думает о своем поведении. Вечером извиняться будет!
Сунув ноги в теплые ботинки Максима, чтобы не расшнуровывать берцы и не пачкать кеды, я вышла на крыльцо.
Пришлось зажмуриться – еще вчера грязный серый мир стал ослепительно сверкающим. И тут же в лицо прилетел снежок вместе с довольным выкриком Тимура:
– С первым снегом!
– Сейчас как растоплю весь твой снег, будешь знать! – беззлобно ругнулась я, стряхивая снежинки с волос.
Снега, как такового, было сантиметров пять, зато сразу появилось новогодне-зимнее настроение.
– А мне Игорь другого наморозит! – показал язык бывший, стоя за воротами.
Замечательное свойство магов огня вытягивать тепло из предмета всегда давало нам больше власти над агрегатным состоянием воды, чем магам воды, которые могут управлять ее движением в пространстве.
– Ты чего пришел-то? – удосужилась поинтересоваться я, ковыряясь с замком.
– Да перепутал, на пару раньше приехал, а ты ближе всех живешь, – улыбнулся Тимур.
– Ну заходи, как раз завтракать собирались, – впустив парня во двор, я замкнула за ним ворота.
– Ну давай, давай, кто он? – азартно зашептал Тимур, ухватив меня за рукав. Я растерялась, хотела было поизображать дурочку, но маг воды взмахнул руками: – По твоей походке видно, что вы не только на лестнице обнимашкаетесь, – кажется, Штирлицу хана… – мне его лицо было не видно через окно, и я даже не могу предположить, где ты могла так быстро найти парня, про которого я не в курсе. Он нормальный? Не придурок? Надеюсь, ты с бывшими не мирилась?
– Так-так, стоп! – я подняла руки, капитулируя перед градом вопросов. – Скажем так, это пока не совсем официальные отношения.
– А почему? А твой зубастый в курсе? – да не зубастый он… – Нормально на него реагирует? Или… – уже на пороге резко остановился Тимур, округлив глаза. – Ну и рисковая же ты баба, Янка, деда твоего на тебя нет! – все, спалил. Замечательно! – Я не осуждаю, конечно, он тройной, дело твое, но… Ну ваще неожиданно!
– Что ж ты такой сегодня словесный пулемет? – смущенно пробормотала я, снимая чужие ботинки.
– Я просто в шоке, – откликнулся парень, вешая куртку на крючок, – ты смотри, без глупостей давай.
– А что я? – еще больше смутилась я.
Ну да, влюбляясь, я способна на самые бредовые поступки, какие только можно и нельзя придумать. Но Макс же ходячий рационализм, да и не влюбилась я еще…
– А ты! – спускавшийся химер даже оступился от неожиданности на последней ступеньке, когда на него обвиняюще наставили указательный палец. – Не обижай мне Яну, а то утоплю!
– Тим, прошу тебя, угомонись, – я потянула его за рукав в сторону кухни, – никто меня не обижает.
Ошарашенный Максим молча посторонился, давая мне провести мимо него воинствующе настроенного защитника. С каждым парнем одно и то же, господи…
К счастью, Тимур не стал долго мусолить эту щекотливую тему и пообещал никому ничего не говорить, хотя его никто это делать не заставлял. Он отличный друг, только иногда слишком уж обо мне печется.
========== Часть 8 ==========
Когда мне прямо на паре позвонил кто-то с незнакомого номера, я даже посомневалась, брать или нет. Что было бы, если бы не взяла…
– Химера Максим ваш? – без предисловий спросили меня.
– Мой, а вы кто? – прислонившись к стене, я даже успела подумать, что с ним вряд ли могла случиться какая-то неприятность, он же из дома не высовывается почти.
– Следователь, – похолодело в груди, – без вас мы не можем начать допрос.
– Какой допрос? – кое-как выдавила я.
– Химера обвиняется в попытке изнасилования шестилетнего мальчика, – сурово ответили мне.
– Да не может быть! – вырвалось у меня.
Узнав адрес, я без всяких объяснений забрала рюкзак из аудитории и быстрым шагом направилась к выходу, сдерживая желание побежать. Без меня ничего не начнется, но к насильникам всегда хреново относятся, не говоря уже о тех, кто насилует детей. Если бы я еще могла поверить, что Макс пытался это сделать!
Едва мне показали звонившего следователя, я наехала на него, не успел он и попросить документ, удостоверяющий мою личность:
– С чего вы вообще это взяли? Да Максим добрейшее создание!
Роясь в кармашке рюкзака в поисках студенческого, я прожигала занервничавшего мужчину взглядом. Он явно не ожидал увидеть мага огня.
– Мать мальчика видела, как это ваше добрейшее создание завело ребенка в ваш, между прочим, дом, а в прихожей она застала химеру раздевающим его! – огрызнулся мужчина, отдавая мне студак. – А он даже слова в оправдание не сказал!
– Он с чужими не разговаривает, – я вместе со следователем поднималась на второй этаж.
– Зато с маленькими мальчиками разговаривает, – съязвил следак. Пришлось сдержать желание подпалить ему волосы, – мы его на месте не пристрелили только потому, что показания ребенка отличались от показаний матери.
– Я бы вам всем потом как пристрелила! – тут же завелась я. – Что за отношение к химерам? Он, мать вашу, тройной, он нормальная личность, а вам лишь бы стрелять, гребаные маньяки! – не возражая, мой сопровождающий только отмахивался от коллег, отмыкая одну из дверей. – Вы что, издеваетесь? – я сжала кулаки, но пламя от злости все равно скопилось вокруг кистей.
Химер сидел на жутко неудобной даже на вид табуретке, скованный наручниками по рукам и ногам и в наморднике!
– Такие правила, – пробормотал мужчина, отступая на шаг.
– Бедный мой Макс, – вздохнула я, силой воли унимая гнев, – все тебя обижают, – распустив все ремешки, я стащила изуверское устройство с его головы, аккуратно вынула из его рта подобие железного удила, – надевают на тебя всякую гадость…
Ткнувшись лбом мне в живот, он тихонько проскулил:
– Я этого не делал…
– Я знаю, – подняв голову, он посмотрел на меня таким преданно-радостным взглядом, что где-то в груди звонко сломался мимиметр, – но надо же еще и остальным это доказать.
Кивнув, Макс сглотнул и, облизнув губы, начал:
– Я пошел в магазин, увидел, что мальчик стоит на тротуаре и плачет. Ну я спросил, что случилось. Он сказал, что нечаянно упал в слякоть, а его мама будет ругать за грязные вещи, – чуть кашлянув, не сказавший за последние пару дней и половины от количества произнесенных сейчас слов нервничающий химер продолжил: – я сказал, что можно куртку и штаны почистить, они болоневые, легко отмоются, и мама не будет ругаться. Повел его домой, а когда он снимал штаны, прибежала эта женщина и начала кричать, что я насильник и педофил.
Замолчав, брюнет опустил голову, и я заметила, что его левое ухо как-то странно висит.
– Может, теперь снимете с него эти кандалы? – скрестив руки на груди, я обвиняюще уставилась на следователя.
– Сейчас психолог разговаривает с мальчиком, если все подтвердится, сниму, – кажется, он тоже засомневался, – пойду узнаю, что там.
Вздохнув, я сделала шаг к поникшему парню, позволяя снова прижаться щекой к моему животу.
– Спасибо, что веришь мне, – прошептал он, прикрывая глаза и ластясь к моим пальцам, ласково почесывающим его за ухом.
– Я не верю, – Макс вздрогнул, – я знаю, что ты не хотел ничего плохого. Ты же добрый, хоть и угрюмый иногда.
Расслабленно улыбнувшись, он потерся макушкой о мою ладонь.
– Она мне ухо сломала, – проворчал брюнет, тяжело вздохнув.
– Думаю, это можно исправить, – я огладила по всей длине здоровое во всех смыслах правое ухо, потеребив кончик.
Усмехнувшись, Макс поднял на меня взгляд и тихо-тихо сказал:
– Я люблю тебя.
– Нет-нет, это слишком похоже на БДСМ, – отшутилась я, намекая на его несколько стесненное положение.
Улыбнувшись в поддержание шутки, химер прикрыл глаза, но видно было по морщинке между чуть сдвинувшихся бровей – мой маневр раскрыт.
Нет, ну я не то чтобы…
– Мальчик подтвердил, что пошел почистить вещи, – распахнув дверь, следователь стремительно прошел к столу, взял из ящика маленькие ключики, – все обвинения сняты, мы убедили их забрать заявление.
– А они еще и не хотели его забирать? – возмутилась я, отходя на пару шагов, чтобы моего химера могли освободить.
Когда все формальности были соблюдены, мы отправились домой, причем я очень жалела, что мнительная мамулька не попалась мне на глаза. С одной стороны – время неспокойное, бдительность нужна. С другой – чего уши сразу ломать? Даже не выслушала никого! А Максим, кажется, обиделся.
– Слушай, я… – коснувшись локтя его спрятанной в карман руки, я смущенно потерла кончик носа. – Я просто пока не могу тебе ответить, мне нужно еще немного времени, понимаешь? Ты мне очень нравишься, правда, с тобой хорошо, и я…
– Я понял, – буркнул, перебив мои не слишком бойкие объяснения, и спрятал нос в воротник.
Обиделся. Вздохнув, я опустила голову. Соврать ему в надежде, что скоро все же полюблю? А если нет? Я вообще думала, что будет с ним, как жить нам вместе, если расстанемся по какой-нибудь причине? Теперь ему будет вообще тяжело, если уж он в меня влюбился. Да так быстро… Дура ты, Янка, еще та!
Вечером он долго сидел за ноутбуком, я пошла спать первая. Ближе к полуночи скрипнула тихонько дверь его комнаты. Решил сегодня спать один. Прекрасно. Рывком перевернувшись на другой бок, я крепко зажмурилась. Еще двадцать четыре часа назад он рычал и выстанывал мое имя во время первого в его жизни минета, а теперь даже лечь со мной рядом не хочет!
Утром меня разбудил звонок в дверь. Я только посмотрела на часы и легла обратно досыпать свои законные два часа до восьми. Слышала, что Макс спустился вниз, снова расстроилась. Задремала уже было – звонок повторился. Странно, химер не открыл, что ли?
Пришлось, зевая, вставать. Торопиться я и не думала – если уж кто-то и приперся в такую рань, пусть подождет. Пока я чистила зубы, позвонили еще раз. Вот же сволочь…
Поеживаясь и мечтая о яблоке, я спустилась вниз. Заметила под ногами веревку только тогда, когда она по-змеиному обвила мои ноги. Приплыли.
– Доброе утро, – улыбнулся, входя в холл с улицы, Вениамин как-его-там, – хорошо спали? – из гостиной выволокли связанного Макса. Мужчина и женщина, один из них, судя по движениям веревки, маг земли. Класс. Кричать бесполезно, дом не выпускает звуки. Хана библиотеке… – Мы бы не стали вас беспокоить, – удобно устроившись в принесенном для него кресле, бывший член Ковена наблюдал, как нас с Максимом усаживают на стулья. Химер пытался выпутаться и зло грыз кляп, но куда ж ему… – но дом не подпускает к кабинету вообще никого, даже тех, кто вошел в него впервые.
– А я причем? – веревки затягивались узлами все туже, переползая по мне, как какие-то гады, запястья уже онемели. – Я еще не вступила во владение им.
– О, да, я знаю, – увлеченно кивнул гребаный интеллигент, закинув ногу на ногу, – но он все же поддерживает вас, мадемуазель Яна. Не мне вам рассказывать, что будет с магом огня, который более трех дней не принимал катализатор, – холодок прошелся по спине. Истощение ауры, которое в худшем из проявлений может привести к потере способностей, – и буквально через неделю у дома не останется энергии для противостояния чужакам, все будет истрачено на вас.
– Просто так вам это с рук не сойдет! – прошипела я, но что толку от пустой бравады, если я не могу даже искру высечь, не говоря уже об ее преобразовании в заклинание.
– Разумеется, – мягко усмехнулся этот старый гребаный козел, – но к тому моменту я уже прочту то, что мне нужно. Не будете ли вы так любезны сказать, какой у вас катализатор?
– Еще чего! – фыркнула я, гордо вскинув подбородок.
– Как я и думал, – покачав головой, маг встал, – Максим, – сосредоточенно пыхтящий в попытках освободиться химер замер. Его, в отличие от меня, связали тонким тросом. Он же сильнее… – тебя никогда должным образом не ценили в этом доме, – аккуратно вынув тряпку, служащую кляпом, Вениамин Батькович погладил его по встрепанным темным волосам, – скажи мне ее катализатор, и я заберу тебя к себе. Мы раскроем твой потенциал полностью, обещаю тебе.
Бросив на меня взгляд, Макс сглотнул и отвернулся. Неужели из-за того, что я не ответила на его признание, он…
Буркнув одно-единственное слово, которое я не разобрала, брюнет опустил голову.
– Вот же предатель! – не выдержала я. – От тебя меньше всего ожидала, ты… – задохнувшись в собственном возмущении и обиде, я замолчала и тоже отвернулась.
Вот же гад! Пригрела, блин, змееволка на груди… Всхлипнув, я поджала губы. И после этого я еще его полюбить должна? Обиженно заурчало в животе. Козел! Живот тоже!
– Мы не будем морить мадемуазель Яну голодом, – цокнул языком подлый грабитель, – принесите ей что-нибудь, только проследите, чтобы ни в коем случае не было моркови, – я сначала не поняла, почему именно морковка, а потом дошло. Он соврал! Сразу стало легче на душе. Он ведь не мог вот так просто меня предать… – а ты посиди пока так. Сам понимаешь, я пока не могу тебе доверять.
Отвернувшись от нас, плененных и покоренных, изгнанный из Ковена маг принялся изучать одну из висящих на стене картин, покачиваясь с пятки на носок. Мужчина остался присматривать за нами, мановением пальцев заставляя узлы затягиваться – он маг земли. Женщина же пошла на кухню и вернулась с пакетом печенья и коробочкой сока с трубочкой. Сердце радостно подпрыгнуло – в холодильнике стояли несколько таких коробочек яблочного сока.
Да, сок оказался яблочным. Сделав через трубочку пару глотков, я изо всех сил постаралась, выгибаясь, но все же смогла провести подушечкой большого пальца по подушечке среднего. Не нужно даже щелчка – веревки осыпались пеплом, женщина, вскрикнув, отскочила. Уже самостоятельно держа коробочку, я продолжала пить.
– Попрошу не торопиться, – сладенько попросила я, перегораживая все выходы огненными стенами, – Максима развяжите, будьте добры, – Вениамин Хрен-его-знает-какович издал какой-то предупреждающий звук, но пришедший с ним мужчина теперь подчинялся мне – лишь бы выжить, – представьтесь, пожалуйста, чтобы я могла сообщить Ковену ваши имена.
Неудавшиеся похитители молчали, переглядываясь, но тяжело поднявшийся Макс буркнул:
– Знаю я, как их зовут.
– В таком случае, – убрав заслоны, я указала на дверь, – вы можете идти, господа и дама.
И, не слушая их сбивчивые попытки меня уговорить, пошла наверх. Ковен отзовет их лицензию на магию и наложит блокировки. Так что будут эти любители старинных книг доживать свой век в качестве обычных людей – чем не наказание?
Доложив вместе с химером куда следует, мы сели завтракать. У меня до сих пор дрожали руки и ноги от пережитого, но, в целом, я не слишком испугалась – до последнего не верила, что все может плохо кончиться. Прячущий взгляд Макс с одним прижатым и одним сломанным ухом выглядел как воплощение раскаяния, а меня грызла совесть за то, что я позволила себе усомниться в нем.
Такая вот угрюмо-виноватая атмосфера царила в доме ровно до тех пор, пока парень не прижал меня рывком к стенке, нагло и властно впиваясь в губы. Запустив пальцы в его волосы, я не менее импульсивно ответила, прогибаясь и тихонько постанывая ему в рот.
Тоже неплохой вариант примирения.
========== Часть 9 ==========
Макс с потрясающим рвением вбивал меня в матрас, упираясь одной рукой в изголовье, а другой чуть сжимая мое плечо. Выстанывая его имя, я гладила великолепный торс, обводя контуры напрягшихся мышц. Тяжело дыша, он жадно разглядывал мое лицо, жмурясь и прикусывая губу, когда я касалась области солнечного сплетения. Ухватив его за ошейник, я потянула на себя и чуть приподнялась навстречу. Ну не верится, что он до меня ни с кем не целовался!
– А ты хотела, чтобы я его снял, – жарко усмехнулся прямо мне в ухо парень, толкнувшись резче.
Вцепившись в темные волосы, я выгнулась, тихонько подвывая, чувствуя его зубы на плече. Боже мой, ну как с ним жить и не трахаться?!
Расслабленно потягиваясь, я пристроила голову на плече обнявшего меня довольного химера. По-моему, он прекрасно знает, как на меня действует его возбужденный голос, и успешно этим пользуется. Чуть скривившись, он аккуратно потер пострадавшее позавчера ухо, которое Дима подклеил, чтобы правильно срослось. По идее, через пару дней уже должно быть все нормально.
Кончиком пальца проводя по коже чуть ниже ошейника, я закинула на парня ногу и чмокнула его в ключицу. Оставив на моей талии одну руку, другой он притянул меня за подбородок и поцеловал куда нежнее. Неторопливо целуясь, мы гладили друг друга, обнимались, и лично я от этого не заводилась, а просто счастливо балдела.
– Опоздаешь, – тихо предупредил Макс, целуя меня в шею.
– Не хочу идти, – захныкала я, осторожно перебирая его волосы, чтобы не задеть уже почти нормально торчащее левое ухо.
Все мои нехочуки всегда оставались без внимания – пропускать универ без уважительной причины он мне не разрешал. К несчастью, поваляться с ним в постели не считалось уважительной причиной.
В ванной, принимая душ, я даже зашипела от неожиданного жжения на плече при размазывании геля. Осмотр показал – след зубов химера останется надолго. Некоторые зубы прорвали кожу, но совсем чуть-чуть, крови почти не было; от некоторых остались только синячки. Оглядев себя, я нашла еще наливающиеся синевой гематомы от его пальцев на бедре, но не такие, как те, самые первые, на ребрах. Что ж, он сделал это в первый раз за довольно долгое время, да и я же сама решила, что это не проблема. Но сегодня физкультура.
Когда я вернулась из ванной за одеждой, Максим сидел на краю кровати, опустив голову, и тихо скулил.
– Что такое? – не заботясь о том, что на мне только белье, я прижалась бедрами к его груди, гладя по волосам.
– Голова болит… – пожаловался химер, уткнувшись лицом мне в живот.
– Принести тебе таблетку? – мои движения сразу стали легче и нежнее.
– Я уже пил, – вздохнув, он отстранился.
– Полежи тогда, – я легонько толкнула его в плечи, и он послушно прилег, аккуратно устраиваясь на подушке, – хочешь, я с тобой останусь?
Слабо улыбнувшись и покачав головой, брюнет прикрыл глаза. Тихонько собравшись, я взяла на завтрак себе пару бутербродов с соком и ушла, чтобы не мешать ему отдыхать. Если уж он скулит, болит сильно. А если говорит, что уже пил таблетки – болит давно. Это не дело.
По пути в универ я стрескала бутерброды и позвонила Диме, узнавая, есть ли у него свободное время сегодня для вызова на дом. Свободной у него была вся вторая половина дня, так что я попросила его прийти в три. У меня как раз в половину третьего кончится пара, успею. Лучше перестраховаться, может, если это просто какая-нибудь мигрень, доктор посоветует более мощный анальгетик.
На физкультуре я забилась в уголок раздевалки и постаралась переодеться как можно быстрее, но мои “боевые увечья” незамеченными не остались. Любительницы посплетничать и влезть в чужую жизнь отстали только тогда, когда я спросила, кто первый в очереди на стрижку огнем.
Настроение было испорчено, новость быстро разнеслась в пределах группы, как минимум. Дошло даже до Тимура, который попросил не обращать внимания на завистников и сказал, что рад за меня и удовлетворение моих желаний. Хоть кто-то на моей стороне… Причем все смекнули, что он в курсе о личности моего загадочного бойфренда и стали приставать с расспросами и к нему. В итоге к концу последней пары все были железобетонно уверены, что я встречаюсь с одним из преподавателей, и активно перебирали претендентов. Ну и пусть, так даже лучше. И вообще, не пойму, у них что, своей личной жизни нет? Прицепились тут…
Когда я пришла без пяти три, Дима уже ждал у ворот. Описывая примерные симптомы другу, я потянула носом вкусные запахи с кухни. Все-таки встал и взялся за дела, вот же непослушный…
Этот самый непослушный химер без чувств лежал на полу кухни. Меня вместе с моей истерикой отогнали подальше, врач занялся диагностикой. Чтобы хоть как-то занять тянущиеся пожалеть руки, я выключила плиту.
– Отбивные еще даже не подгорели, – дрожащим голосом сообщила я.
Значит, он потерял сознание вот только сейчас, правильно же? Иначе бы тут был на всю кухню дым от угольков на сковороде.
Пощупав пульс Максима, Дима достал из своего чемоданчика коробочку с крышкой и маленькими квадратными отсеками. В каждом отсеке был пузырек из темного стекла с надписью на крышечке. Выбрав нужный, химеролог открыл его и сунул под нос химеру.
Скривившись, моментально очнувшийся парень хрипло спросил, что протухло. Я сразу же бросилась к нему, но Дима снова меня отстранил и начал расспрашивать, что болит, как и где. Выяснилось, что у него болит голова в том месте, где у человека верхний край, а у него – примерно середина основания уха. Болит с самого момента безжалостной попытки оторвать это самое несчастное ухо, болит сильно и постоянно, хотя таблетки до этого более-менее помогали. На мой вопрос, почему мне не сказал, парень только отвернулся. Ох уж эта мне мужская привычка идти к врачу только когда обломок копья в спине начинает мешать спать…
– Значит, так, – хлопнул в ладоши доктор, вставая, – я сейчас позвоню в больницу, спрошу, когда у них есть свободное время на томографе, потому что у нас в клинике его нет. Ты осознаешь, как все серьезно? – он ткнул пальцем в прижавшего здоровое ухо химера. Брюнет неохотно кивнул. – Тебя даже спрашивать не буду, – махнув в мою сторону рукой, Дима вышел из помещения, доставая на ходу телефон.
– Почему ты мне не сказал? – уже тише, спокойнее повторила я, без лишнего возмущения.
– Думал, что пройдет, – вздохнул все еще сидящий на полу Макс, прислонившись лбом к моему колену.
– Глупый ты, – присев на корточки, я обхватила его лицо ладонями, – знаешь, как я испугалась?
Виновато поджав губы, он ткнулся лбом мне в плечо, а я ласково гладила его по затылку и задней части шеи. Бедняга, так мучился! А если что-то серьезное? Если Дима сказал, что нужна томограмма, это же может быть даже опухоль какая-нибудь! Серьезно больных двойных химер в нескольких странах даже разрешено усыплять, про тройных я такого не слышала, но херушки я им позволю моего ворчуна усыпить или плохо лечить, всех спалю к чертям.
– Я договорился, – объявил Дима, возвращаясь в кухню и будто не замечая, что мы рывком отодвинулись друг от друга, – после закрытия кабинета сделаем все, потому что ближайшая запись на следующей неделе, а у нас тут дело очень даже серьезное, – а потом, вздохнув, взмахнул руками и плюхнулся на стул, – ой, типа я не вижу, как вы друг на друга с первого дня смотрите, обнимайтесь уже и накормите бедного голодного врача.
Улыбнувшись, я встала и занялась почти готовым обедом, пока Максим перебирался на стул. Как ни крути, друзья у меня хорошие, даже очень. Хотя, это же химеролог, он уж точно лишен стереотипов про тройных.
Обедали относительно спокойно, только по Максу было видно, что ему больно есть и кусок в горло не лезет. Разговаривая со мной на универские темы, Дима вдруг повернулся к химеру:
– Напомни, из кого твоя змеиная часть?
– Удав… – начал было парень и осекся. Нахмурился, явно пытаясь вспомнить, хотя как он может вообще такое забыть? – Нет, не помню. В паспорте написано.
Врач не стал смотреть паспорт. Только бросил на меня мрачный взгляд и вздохнул. Нетушки-нетушки, я не позволю моему химеру болеть!
В пять мы были уже в больнице. Кабинет с томографом находился в подвальном помещении, там было прохладно и весьма неуютно. Нужно было убрать все металлическое, так что Макс в кои-то веки разрешил мне расстегнуть и снять с него ошейник. Пока ему проводили инструктаж, Дима усадил меня рядом со своим знакомым врачом и собой перед монитором компьютера, описал симптомы. Процедура началась, эти двое там о чем-то переговаривались, а я из их слов ничерта не понимала, да и на экране тоже, в принципе. Поэтому просто сжимала доверенный мне ошейник и ждала, проявляя рекордную для себя терпеливость и усидчивость.
– В общем, так получается, – наконец, повернулся ко мне химеролог, а объект исследования медленно начал выезжать из томографа, – у него… Так, ладно, сначала вводная часть. Между костями черепа и мозгом есть мембрана. Ясно? – я кивнула. – Вот. У него немного иначе за счет ушей устроены черепные швы, поэтому, когда при рывке за ухо произошел надрыв тканей, кровь скопилась между костью и этой мембраной. Ее нужно просто откачать, потому что она давит на мозг, это у нас в клинике хирург тебе без проблем устроит, даже не придется делать трепанацию. Все. Успокоилась?
Я подам на эту чокнутую мамашку в суд! А если бы это было смертельно?
– Еще нет! – я вскочила. – Давай звони своему хирургу, когда он может заняться этим?
– Думаю, сегодня, если он еще не уехал домой, – тоже поднявшись, Дима попрощался с врачом и вместе со мной пошел на выход, – оставим его в стационаре после операции в любом случае на пару дней, потом надо будет повторить томограмму.
– Все как скажешь, – подняла ладони я, – никаких вопросов.
Пока химер одевался, я расплатилась за процедуру и записала его на повтор через четыре дня – ближе свободного времени не было. Вот так вот – хоть ты умри от кровоизлияния в мозг, без записи никто за тебя не возьмется, если нет знакомого врача, который все разрулит. Повезло мне, что Димка у меня есть, ну вот правда. Надо его как-нибудь отблагодарить обязательно.
Коротко пересказав Максу новость, я застегнула ему ошейник. Кажется, он даже расслабился, когда снова почувствовал кожаное изделие у себя на шее.
Хирург был готов к операции без промедления, к счастью. Сказали, что это займет буквально несколько минут, дольше будет подготовка и отход от наркоза, но меня эти все детали мало волновали – лишь бы все получилось и хорошо кончилось.
Пока происходило сие священнодейство, Дима отправил меня в кассу, где я зарезервировала час его времени, совпадающий со временем записи на томограмму, чтобы он сходил с химером, и оплатила все сегодняшнее и двое суток стационара, потом медсестра проводила меня в одну из двух комнат стационара. Предупредила, что отходить он будет не меньше трех часов, и ему, как всякому привыкшему к общению с хозяину животному, нужно внимание и ласка. Я хотела было возмутиться за сравнение с животным, но не стала – пошла она. Мой химер – мои правила, а всякие там медсестры идут нафиг.
Макса привезли почти через час, а обещали всего ничего! Я успела за это время вдоль и поперек исходить двухместную комнатку, а они все тут такие спокойные! Хирург меня успокоил, сказал, что Максим просто долго засыпал, вот и все, осложнений не было. Предупредив, что нельзя ему давать ни есть, ни пить до утра, все организованно свалили. А я осталась со спящим химером разглядывать марлевый квадратик, приклеенный пластырем к небольшому выбритому участку его виска. У него там волос и так немного было, на большей части оперированной области они и не растут у него, не считая щетины.
Спустя два с половиной часа он замычал с непередаваемым страданием и попытался повернуться на левый бок. Я не позволила, уложила его обратно на спину и взяла за руку.
– Пи-ить… – прохрипел Макс, мучительно жмурясь.
– Пока нельзя, – прошептала я, гладя его по плечу, – потерпи немного.
Долго его организм сам себя не стал заставлять страдать – парень вырубился, дыша ровно и спокойно, держась за мою руку. Надеюсь, утром он уже проснется без боли в голове, очень надеюсь.
