Текст книги "Проклятый дар (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Проходя по коридору к ванной, я не стала включать свет и потому наступила во что-то мокрое и холодное. Маленькую лужу животного происхождения, я так подозреваю. Уже повернувшись, чтобы вернуться за мелким негодником и натыкать его носом в сей продукт, я вздохнула и остановилась. Поймет ли это создание, что от него хотят и в чем его вина? Кошек же как-то приучают к лотку, вот пусть Вада этим и займется. Но тут другой аспект – если оборотень поймет, что данный инцидент имел место, он сгорит со стыда и вообще будет извиняться неделю.
Стоя ногой в луже, я приняла решение – преступление оставить как есть, а то, что я пострадавшая, тщательно скрыть.
Отмывая десятый раз свою ногу, чтобы ничей чуткий нюх ничего не обнаружил, я только недовольно хмурилась. Решение я приняла хорошее, это да. Но почему? Почему я не вышвырнула этого кошака, почему не устроила Ваде выволочку за недосмотр за питомцем, почему даже не поругала кота? Ответ прост – Вада. Потому что это его кот, потому что Вада не особо и виноват, потому что кот тоже не виноват. А кто, кто тогда виноват?! В сердцах бросив мочалку, я сжала кулаки. Я виновата, я! Распустила их всех! Развела тут зверинец и сопливые драмы! Я, Черный темпоральный маг, вожусь с этими оборотнями и котятами, как девчонка!
Гневно протопав в спальню, я встала перед кроватью, готовая начать скандал и разнос. А он спит! Свернулся этим милым клубочком под одеялом и посапывает, как… Как… Как щеночек.
Забравшись к нему, я подлезла под тяжелую руку. Вздрогнув, Вада выпрямился, аккуратно меня обнял и уткнулся носом мне в макушку. И очень осторожно, невероятно нежно, почти украдкой поцеловал в висок. Ну и вот как я должна злиться в таких кошмарных условиях?
Закрыв глаза, я расслабилась. Он воспитает кота, он будет рядом, эта дурацкая школа кончится, и я буду спокойненько себе жить где-нибудь за городом, установлю распорядок, найму прислугу. Хотелось бы здесь, конечно, на месте моего прошлого проживания, но можно приобрести небольшой коттедж, обустроить по вкусу. Да, это вот будет жизнь. Тихая, спокойная, комфортная – как положено. Я просто хочу покоя, хочу вернуться в прошлое. Но отмотать дальше границ собственной жизни невозможно. Усмехнувшись, я чуть повернулась, чтобы лечь удобнее. “Проклятый дар”, говорили они, “родные умирают на глазах”, говорили они. И где они? А я здесь, я живу, у меня есть семья, есть молодое тело, есть преданный раб, верно ждавший меня столько веков. Редчайший, восхитительный обратный темпоральный дар проклятым зовут только те, кто им не обладают. Неудачники.
От дикого грохота где-то на верхнем этаже подскочил даже Вада. Следом за упавшей металлической посудой упало и что-то потяжелее и помягче. И это в пять ноль семь, что за люди…
Что же, заснуть я уже не смогу, но зато можно заняться чем-нибудь поинтереснее. Парень еще не успел лечь толком, когда я прижалась к нему, цепляя пальцами теплый подбородок. Издав какой-то удивленно-скулящий звук, он гибко подался ближе, опрокинув меня на спину и восхитительно смело огладив бедро. Пройдясь ладонями по жесткой почти горячей спине, я легонько прикусила его губу, заглядывая в темные, почти черные глаза. Глубокие, можно утонуть…
– Не надо, – внятно, четко и очень твердо сказал Вада. Я смогла только непонимающе приподнять брови. Перечит, мне и Вада – три слова, которые просто не могут находиться в одном предложении, – пожалуйста, госпожа, н-не надо, – его голос пугливо дрогнул, парень нахмурился, явно стараясь оставаться при своем мнении, – ночью полнолуние, я боюсь, что могу не справиться с собой и навредить вам. Я не могу подвергать вас опасности.
Вот оно что. И хочется, и колется.
– Но ты же носишь ошейник, – я в доказательство своих слов потеребила кожаную полоску на его запястье.
– Психическое состояние все равно далеко от стабильного, я не могу гарантировать вашу безопасность, – буквально мгновенно вернулся мой щеночек и жалобно заскулил: – простите, госпожа, я не должен был позволять себе такой тон, я…
– Чш-ш, – запустив пальцы ему в волосы, я прижала виноватую моську к своему плечу.
Поерзав, чтобы не наваливаться на меня, Вада замер, послушно принимая ласку и тихо урча. Интересно, это из-за полнолуния он оборзел или потому, что ему нужно было защитить меня? От себя самого. Или нет, от меня самой? От того, чтобы я сама посредством его нестабильности нанесла себе вред? Нева-ажно…
Запоздало вспомнив, что мне сегодня в школу, я поморщилась. Нужна она мне больно… Нужно будет сперва заехать к родителям – взять нужные книги и переодеться в идиотическую форму с белым верхом. Но сейчас еще рано, можно немного поваляться.
Родители все же заметно нервничали при виде Вады. Он крупный, весьма устрашающего вида взрослый парень, но это для всех остальных. Для меня он послушный и ласковый щеночек, не иначе. После завтрака еще оставалось время, пока отец искал какие-то бумаги, так что я села подождать на кухне. Оборотень привычно устроился у моих ног, потираясь скулой о мое бедро и блаженно жмурясь. Мама с опаской наблюдала за этим, но ничего, привыкнет. Привыкла же, что я – не Полина.
Школа – довольно скучное и монотонное место. Единственная радость – расписание, но и тут подло искажают. Скажите пожалуйста, “звонок для учителя”! Звонок для того, чтобы ограничивать время занятий и отдыха, нельзя его игнорировать только потому, что урок плохо структурирован и не укладывается во временные рамки! Терпеть не могу нарушения в расписании!
Я дулась и бухтела на современную систему образования только пока не вышла к воротам школы, где меня встречал Красный. Оказывается, братья решили сегодня точно провести со мной весь день, а завтра они потихоньку начнут разъезжаться по домам. Не хотелось грустить – в конце концов, у нас впереди вечность. И вообще, они по мне соскучились гораздо сильнее, чем я по ним.
Мы весело провели день в парке, катались на аттракционах, ели мороженое и прочие вкусные вещи, которые я, если не считать жизни Полины, пробовала впервые. Дворецкий Зеленого пытался нас убедить, что десятилетним девочкам не положено в сентябре давать фруктовый лед, но перечить своей очень своевольной подопечной не мог. Я не поняла восторгов братьев по поводу приторной сладкой ваты, но очень даже оценила мягкую карамель с какой-то цветной крошкой. В мое время были только леденцы, которые стоили столько же золота, сколько весили, потому что сахар привозили издалека. Карамель продавалась в стаканчиках с крышечкой, а мы уже собирались продолжить в моей квартире, потому что темнело и холодало, так что я взяла порцию для Вады. В пакете у меня лежали и более долговечные угощения для него, а карамель ведь может и растаять. Стоп, это же его квартира. Ладно, думаю, он не будет возникать. Но он же говорил, что сегодня полнолуние, может, ему нехорошо, нужен покой?
Я предложила братьям расходиться по гостиницам, чтобы все хорошенько отдохнули перед долгой дорогой. Если они и поняли причину, то никак не прокомментировали, только все сразу крепко обняли меня на прощание. Ничего страшного, скоро зима, зимой соберемся у меня, весной у Красного, летом поедем к Зеленому в Австралию, и так по кругу. Замечательная перспектива монотонности.
Кажется, я зря переживала. Вада был вполне бодрым, когда я пришла, сидел на полу в гостиной и гонял котенка привязанным к нитке бантиком. Немедленно оставив Мая, оборотень подскочил и помчался ко мне обниматься.
– Я столько всего вкусного попробовала сегодня, – поделилась я, протягивая пакет, – вот, и тебе взяла немного.
– О… – словно растерявшись, брюнет осторожно принял пакет, смущенно опуская взгляд. – Госпожа, вы так добры, я н-не знаю, как отблагодарить вас, вы в последнее время уделяете м-мне так много времени… Простите, я постараюсь быть более с-самостоятельным, чтобы не отвлекать вас от д-дел и…
– Я уделяю тебе столько времени, сколько мне хочется, – неудобно задрав руку, я положила ладонь ему на макушку и ласково потрепала и без того взъерошенные волосы, с улыбкой рассматривая заалевшие кончики ушей, – первым делом попробуй карамель, а то растает.
Вада послушно и быстро расставил все на столике и ушел на кухню за ложками, а оставленный в одиночестве котик неумело умывался, забавно растопыривая лапку с розовыми подушечками. Присев на корточки, я тронула его ушко и даже немного удивилась, что ночной диверсант сразу выгнул спину, поднял хвост трубой и стал тереться о мою руку, издавая звуки, больше явно свойственные трактору, чем такому маленькому комочку.
Взяв котенка на руки, я вместе с ним уселась на диван и положила его себе на бедра на спинку. Май чуть-чуть повыворачивался, но смирился и остался лежать, подставляя пузик.
– Он так громко мурлычет, – улыбнувшись вернувшемуся парню, я почесала кота за ушком.
– Наверное, – сдержанно приподняв уголок губ, полукровка сел у моих ног, – я чувствую только вибрацию, простите, госпожа.
Запоздало вспомнив, что Вада почти глухой, я с досадой прикусила губу. Вечно ему напоминаю об этом, ну в самом деле, он же смущается, считает это недостатком. Чтобы сгладить неловкость, я посадила Мая оборотню на голову. Забавно замерев с приподнятыми бровями, Вада аккуратно подхватил сползающего малыша и пустил на пол, откинул голову мне на колено, спиной прислоняясь к голени.
– Я думала, он сначала будет шипеть и царапаться, – почесывая млеющего парня под подбородком, я не могла не улыбнуться, когда Май добрался до бантика и опрокинулся на спину с ним в лапках.
– Животные обычно с благодарностью принимают доброту после плохого обращения, – тихо и очень серьезно ответил оборотень.
Заглянув ему в глаза, я взяла его лицо в ладони и почти торжественно пообещала:
– Я всегда буду обращаться с тобой хорошо.
– Вы так добры, – прошептал он, весь будто светящийся, сосредоточенно-счастливый, – я всегда буду служить вам, моя госпожа.
Особенной торжественности его клятве придало воцарившееся молчание. Вада тихо сидел, поглаживая мою икру, я медленно перебирала его волосы. Если бы каждый вечер был хоть немного таким…
Резко вздрогнув всем телом, оборотень скрутился в плотный комок, пряча голову почти между колен. На мои вопросы он не мог ответить, только дрожал и тихо, проникновенно рычал. Этот звук доносился будто прямо из его груди, вибрировала вся грудная клетка.
– Простите, госпожа, – еще не разогнувшись, но уже перестав дрожать, хрипло выдохнул полукровка, – иногда даже ошейник не очень помогает.
Что же, если щенок так рвется наружу, почему бы его не выпустить поиграть?
– Насколько в сознании ты будешь, если обратишься? – я мягко коснулась его щек, приподнимая темноволосую голову.
– Полностью, госпожа, – я думала, он удивится вопросу, но нет, – не волнуйтесь, ошейник всегда удерживает.
– Меня не это волнует, – я потянулась было к импровизированному браслету, но заметила рефлекторную попытку отстраниться, пусть и хорошенько задавленную силой воли, – что такое?
– Это н-не с-самое п-приятное з-зрелище, г-госпожа, можно в-выйти? – разволновавшись, видимо, потому что опять пришлось мне перечить, Вада начал запинаться едва ли не в каждом слове.
Кивнув, я проводила его взглядом и тяжело вздохнула. Если бы это не был мой щеночек, я бы ни за что не хотела оказаться рядом с обращенным оборотнем. Видела как-то вживую эту огромную псину в клетке – такой пастью можно было шею перекусить и не поперхнуться. Я даже встала, не в силах усидеть на месте от волнения. Если что, я всегда могу остановить время и… Нет, нет, это же Вада, он мне ничего никогда не сделает.
Поддев носом дверь, волк на полусогнутых подобрался ко мне, повиливая несколько куцым хвостом, и улегся, едва не ткнувшись мордой мне в ноги. Здоровенный, просто кошмар. Опустившись на колени, я запустила пальцы в жесткую темно-серую шерсть, почесала за крупными ушами, стоящими торчком и аккуратно чуть раздвинувшимися в стороны от моих прикосновений.
Бесстрашный глупенький Май подошел к самому мокрому носу, все так же молча открывая ротик, залез на морду своему хозяину. Я убрала руки и сразу полезла за телефоном. Пока я разбиралась с камерой, котенок успел потоптаться и улечься на макушке между ушей волка, гордо подняв голову, будто покорил вершину. Фотография на память получится невероятная.
– Ну что, пойдем прогуляться? – сунув кота в домик, я встала.
Да уж, голенастный, высокий… Мне по ребра в холке, огромное животное получилось, пусть даже если брать в расчет, что парень из Вады тоже немаленький.
В принципе, уже почти десять часов, детей точно на улице быть не должно, как и всех остальных. Думаю, никто нам особенно не встретится, а волк хоть разомнется, сколько лет уже, наверное, взаперти просидел. Правда, ошейник я все же с собой взяла.
Проигнорировав лифт, я стала спускаться по лестнице, оборотень держался рядом, стараясь держаться так, чтобы его передние ноги были на одном уровне с моими, не обгоняя и не заходя сзади. Если уж он правда такой послушный, я бы могла его почаще выпускать в таком виде, не только в полнолуние, когда все совсем критично. Они же, кажется, могут и так обращаться, в любое время.
Во дворе уже было тихо и спокойно. Яркое освещение позволяло не беспокоиться и отпустить моего щеночка подальше.
– Иди, – махнув рукой, я остановилась у лавочки и села, – ну, иди побегай, – сделав несколько шагов, волк робко обернулся. Вроде, прошел еще, а потом быстро подобрался ко мне и ткнулся лбом в колени, – что, боишься оставить меня? – смеясь, я потрепала его шерсть.
Устроив голову у меня на бедрах, он сел и зажмурился, тихо поскуливая от ласки. Да уж, это точно Вада.
Рядом на газоне валялось несколько палок. Непонятно, почему они здесь, но пригодятся. Наклонившись, я ухватила одну из них и бросила вперед. Потешно приподнявший брови волк проследил за полетом, не поворачивая головы, и снова перевел взгляд на меня. Я кивнула в сторону деревянной игрушки, и, право, он явно улыбнулся, рванув за ней.
Второй раз я встала и бросила дальше, Вада помчался вслед во все лопатки, играючи перепрыгнув невысокую изгородь. Принес палку, аккуратно вручил и присел на передние лапы, едва не подпрыгивая. Вот это я понимаю собака – ни лишних слюней, ни непослушания, ни бестолкового гавканья. Наверное, я просто слишком нетерпелива и для роли учителя, и для роли дрессировщика.
– Ладно, холодно уже, пойдем домой, – положив палку там, где ее нашел, даже не принеся мне, волк немедленно исполнил приказ.
Он бежал как-то совсем по-собачьи, высоко подкидывая лапы и свесив набок розовый язык. Смеясь, я потрепала по загривку трущегося у ног Ваду, пока набирала код на домофоне. Он хорошо владеет этим телом, надо сказать – трется, но очень аккуратно. С такой массой чуть большее, чем нужно, приложение силы легко сбило бы меня с ног.
– Если хочешь, можешь еще так побыть, – предложила я, пока оборотень смирно сидел рядом в лифте.
Обращаться Вада не спешил – лежал рядом со мной на диване, устроив голову у меня на коленях, и сонно смотрел телевизор, иногда поглядывая на меня. В его глазах было столько благодарности и обожания, что я могла с уверенностью сказать – если бы он говорил, это было бы что-то явно о моей доброте.
========== Часть 14 ==========
Наверное, глухота Вады иногда все же плюс. Он ночью откатился на другой край кровати, так что я получила возможность, не разбудив его, собраться и уйти в школу. Уже в середине первого урока мне пришло сообщение с извинениями, почему-то очень меня умилившее. Пусть этот полукровка и является моей, фактически, вещью, я не могу обращаться с ним так, как обращалась в свое время со слугами, я многое готова ему простить и на многое могу закрыть глаза. Беспокоюсь, забочусь о нем, стараюсь порадовать. Значит ли это, что он для меня уже не просто вещь? Пусть немного невпопад, я спросила, знает ли он, почему я пью всегда из одной кружки. Вада предположил, что это потому, что это моя любимая кружка. Я уже начала набирать ответ, когда учитель гневно потребовал убрать мобильник. В угоду дисциплине я послушалась, с трудом досидела до конца урока. Оборотень, кажется, просек отсылку и написал: “Нет, госпожа, вы же не можете”, которое даже в виде букв выглядело как-то потрясенно. Я усмехнулась, набирая: “Ну и кто мне запретит?”
Как и следовало ожидать, он не выдержал и пришел встречать меня из школы. Я не стала слушать его жалобный скулеж, приподнялась на носочки, опираясь на широкие плечи, и поцеловала его. Брюнет ответил на объятия с такой жадностью, что приподнял меня над землей.
– Я влюбился в вас, как мальчишка, уже на второй день, моя госпожа, – все же немного отстранившись, Вада виновато сделал брови домиком, – я… Я был так счастлив, когда понял, что нравлюсь вам, но я не должен был, я ведь ваш…
– Быстро же ты нашла мне замену, Полинка, – смутно знакомый по не моей памяти голос заставил парня напрячься, – даже школу поменяла, чтобы больше со мной не видеться, да?
Ах, да, это Максим. Полина рассталась с ним за два дня до моего пробуждения в ее теле.
– Прости, но тут все несколько иначе, – повернувшись к бывшему, я поняла, что, кажется, все тайное и “сверхъестественное” всегда крутилось вокруг этого тела, – я думала, вашим запрещено встречаться с людьми.
– Нашим? – в отдающих желтизной светло-карих глазах мелькнула паника. – Ты о чем?
Это полукровки вот от людей внешне не отличаются, а настоящих видно по глазам и неестественным, дерганым движениям рук и ног при походке, будто они все время хотят опуститься на четыре конечности, да и выглядят всегда намного моложе, чем полукровки того же возраста.
Но негоже посреди полного двора детей обсуждать подобные вещи, так что я мягко, без хлопка соединила ладони, и щелкнула пальцами, когда весь мир вокруг меня замер, кроме двоих оборотней, чтобы подкрепить свои следующие слова.
– Меня зовут Айриллин, я Черный темпоральный маг, – представилась я, – это тело было рождено, чтобы стать сосудом для меня, так что ты к нему более отношения не имеешь. И вообще, тебе же лет тридцать, да? Не стыдно было девочку развращать?
– О Черном было ничего не слышно уже хрен знает сколько, – прищурился Максим, – да и, если нашим запрещено встречаться с людьми, что рядом с тобой делает этот?
– Прояви уважение! – грозно рыкнул “этот”, чистокровный отшатнулся, потому что, как и среди волков, признание авторитетов происходит почти мгновенно, а опыт и силу Вады видно невооруженным взглядом.
– Мы не встречаемся, – мило улыбнулась я, – он моя собственность.
Окинув быстрым взглядом полукровку, Макс заметил ошейник на запястье и придвинулся к нему, торопливо шепча:
– Ты не должен быть ничьим рабом! Ты же волк! Ты можешь убить ее одним ударом, зачем подчиняться?
– Сами же чистокровные всегда презрительно называют нас псинами, – спокойно, но с недобрым прищуром ответил Вада, – как и подобает псине, я предан своему хозяину.
– Уже много-много лет, – добавила я, взъерошив светлые волосы шарахнувшегося оборотня, – куда тебе с твоим ничтожным возрастом понять, как устроено было общество. Я проголодалась, пойдем пообедаем, Вада.
– Куда желаете пойти, госпожа? – парень предложил мне локоть, мгновенно позабыв о сородиче.
– В твое любимое место, – не стала долго выбирать я.
После вкусного кофе с пирожными Вада проводил меня домой. Я предложила ему остаться, но он застенчиво попросил разрешения уйти, чтобы до завтра подготовить мне подарок. Я так глупо улыбалась, то и дело вспоминая его бегающий взгляд и стеснительно сцепленные пальцы, что даже не пыталась браться за выполнение домашней работы, просто лежала на кровати и обнимала подушку. Такой милый щеночек, такой ласковый, такой измученный жизнью. Не знаю, на его месте я, наверное, возненавидела бы того, кто обрек на бессмертное существование и бесконечное ожидание. Да, я думаю, что лучше было бы для него умереть, но вот для меня… Я эгоистично рада тому, что он со мной сейчас. Наверное, я бы очень расстроилась, узнав о его смерти. Перевернувшись на спину, я вздохнула. Хочу еще раз увидеть его в волчьем облике, очень хочу. Обычно я довольно прохладно отношусь к животным, но это очень милый и послушный щенок в теле огромного волка, так и хочется почесать за ушами, потискать, зарываясь пальцами в густую темную шерсть. Достав телефон, я нашла вчерашнюю фотографию Мая с Вадой и улыбнулась. Разве не прелестно? Разве не чудо, что эту прелесть мне подарили? Хоть какая-то польза была от Дарона, надо же. Без сомнения, этот оборотень – моя любимая вещь.
Придя с работы ближе к вечеру, мама сразу прилегла, выпив пару таблеток. Она попросила меня сходить в магазин, чтобы было, из чего приготовить ужин к приезду отца. Я была недовольна, хотела предложить просто заказать на дом, раз уж плохое самочувствие у единственного в доме, кто умеет готовить. Но нужно быть благодарной за то, что меня вырастили, так что лучше я просто возьму продиктованный список и схожу. Продуктов, вроде бы, не так много, не надорвусь.
Увлеченно набирая ответ Ваде, поинтересовавшемуся, во сколько завтра у меня заканчиваются уроки и не буду ли я против зайти к нему за подарком, я вдруг ощутила себя летящей. Не успев понять, что происходит, я крепче вцепилась в телефон и почувствовала резкий и болезненный удар головой.
Комментарий к
Внимательно смотрите по сторонам, когда переходите оживленную улицу.
========== Часть 15 ==========
Я проснулся. За окном было светло.
Вада. Резко сев, я едва не завалился на бок в своем маленьком неуклюжем теле. С моей смерти прошло… Слава всему сущему, всего чуть больше четырех лет, я родился почти сразу, и года не прошло. Я бы не хотел для него такого мучительного ожидания, как в прошлый раз, и того, что есть, уже много. Бедняга, как он, наверное, расстроился…
– Ты проснулся? – с сюсюкающими интонациями поинтересовалась милая женщина, поднимая меня на ручки. – Чего такой недовольный, мой котеночек?
– Меня зовут Айриллин, я Черный темпоральный маг, – вежливо представился я, – поставьте меня, пожалуйста, мама, я могу идти и сам. Если вам не трудно, не могли бы вы отвезти меня кое-куда? Мне нужно связаться с братьями, – ее удивленное лицо заставило меня вздохнуть. Будь я хоть немного постарше, сам бы добрался, – пожалуйста, давайте просто поедем, там мои прошлые родители вам все объяснят.
– Что за игры у тебя, сыночек? – закатив глаза, я скрестил малюсенькие ручки на груди. Раньше, услышав подобное, родители кланялись в пол и делали все, как сказано. – Хочешь супик?
Сейчас есть дела поважнее еды! Ну что за ерунда с этим временем, каждый раз одно и то же! Мне нужно найти Ваду, а для этого надо добраться до квартиры из прошлой жизни и узнать у тех родителей, как он и где он. Может быть, если телефон уцелел и все номера еще действуют, я смогу сразу со всеми четырьмя связаться – и с братьями, и с оборотнем.
– Не хочу, – я нахмурился, – я хочу, чтобы мы поехали туда, куда я скажу!
В результате долгих споров и моего упрямства, я все же оказался перед вполне легко вспомнившейся дверью. Дверь мне открыл прошлый отец, поседевший, явно очень тяжело переживавший мою смерть.
– Чем я могу вам помочь? – довольно хмуро поинтересовался он.
– Я Айриллин, если вам еще это что-то говорит, – деловито протиснувшись мимо его ног в прихожую, я пошел в свою комнату, – я же рассказывала вам про реинкарнацию, верно?
Меня подхватили на руки. Неверяще заглядывая мне в лицо, мужчина сипло прошептал:
– Полина?
– Да, память о ее жизни все еще при мне, – чтобы как-то поддержать, я погладил отца по щеке, – а сейчас извините, мне нужно узнать, как там Вада.
– Полина! – крепко обняв меня, папа всхлипнул. – О, моя девочка, мы так горевали о тебе, как я рад!
Почти получасовую задержку я могла простить всем троим родителям. Телефон лежал в комнате, но он был разбит и не включался. Зато ключи были на месте. Прошлая мама очень долго плакала и извинялась за то, что отправила меня тогда в магазин, а я просто гладил ее по волосам и молчал. Еще ни у одних моих родителей не было возможности увидеть меня в следующей жизни, обычно я живу намного дольше. Вот так и умирают властвующие над временем маги – от глупых и нелепых случайностей. Оставив мам успокаиваться и разбираться в произошедшем, отец повез меня в жилой комплекс, в квартиру Вады. По пути он рассказал, что бедный парень поседел и почти год каждый день приходил ко мне на могилу, сидел там. Просто сидел и смотрел. Когда установили памятник, он перестал приходить, больше они не виделись. Я едва не разревелся от жалости к несчастному щеночку, которому столько пришлось пережить, и все опять из-за меня. Когда-нибудь я оставлю его в покое, но нет, не сейчас. Ему лучше будет знать, что я здесь, чем умереть от старости в одиночестве лет через сто пятьдесят, все еще ожидая моего возвращения.
Попросив отца подождать в подъезде, я тихо открыл дверь, тихо вошел. Навстречу выбежал значительно выросший Май, задрав хвост трубой, все еще беззвучно открывая рот. Я погладил кота по спине, и он сразу же заурчал. Что же, маленький трактор стал большим и красивым трактором. Шерсть блестит, упитанный такой, явно довольный жизнью.
Вада спал, свернувшись клубочком на краю кровати, прям в одежде. Бедолага за четыре года постарел лет на десять, а по меркам оборотней так и вовсе на все двадцать пять-тридцать. Как же ему досталось от этой жизни, бедному…
Аккуратно погладив короткие темные волосы, я улыбнулся, когда оборотень дернулся и подскочил. Он хмурился, явно не понимая, что происходит. Что же такого сказать, чтобы он сразу понял, кто перед ним?
– Привет, щеночек, – да, наверное, лучший вариант.
– Моя госпожа? – мгновенно откликнулся заметно поседевший полукровка, торопливо сполз на пол и бухнулся на колени, склоняя голову и укладывая руки на бедра, – о, моя госпожа, я так вас ждал…
– Наверное, – коснувшись его подбородка, я приподнял его лицо, – лучше будет теперь звать меня господином.
– Да, да, как пожелаете, – пробормотал явно прислушивающийся к ощущениям Вада.
Морщинки разглаживались, седина темнела. Я решил не останавливаться на четырех годах и сделал его моложе на шесть лет, чтобы не убавить силу самого пика формы и не оставить его замученным тем долгим ожиданием. Вот так, то же милое лицо, с каким он ко мне и попал, все тот же влажный обожающий взгляд, все те же застенчивые движения.
– Прости меня за ту глупую смерть, – обеими ладонями взъерошивая ему волосы, я вздохнул, – тебе опять пришлось меня ждать.
– Я мог бы ждать вас до конца жизни, моя… Мой господин, – опустив взгляд, снова молодой парень сглотнул, – я всегда буду служить вам.
– Не сомневаюсь, – не удержавшись, я обнял кажущегося сейчас огромным оборотня, ощутив, что он обнимает меня в ответ.
Сейчас меня это мало волнует, но все же интересно – насколько чувства к Ваде будут конфликтовать с тем, что мое желание обычно направлено исключительно на противоположный пол?
