Текст книги "Проклятый дар (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Он опустился на колени, нервно сцепил пальцы в замок и тихо попросил:
– Можно… Госпожа, можно я к вашей ноге…
– Можно, – усмехнулась я, убирая ноги со столика.
Я с улыбкой проследила, как он чуть разворачивается, прислоняется плечом к креслу и очень осторожно, медленно кладет голову мне на бедро.
– Спасибо, госпожа, – вздохнул он, будто, я даже не знаю, жизнь ему продлила на тысячу лет или дом подарила, – вы такая добрая.
Да, наверное, я добрая…
Открыв книгу и устроив ленту-закладку удобнее, я погрузилась в чтение. Теплый висок, легко давящий на ногу, добавлял уюта в атмосферу комнаты, даже не знаю, как и почему. И уже не хочу знать. Пусть будет, как есть. В этой жизни у меня будет чудный щенок, несмотря на то, что я не люблю рабов. Чудный, милый и ласковый щеночек.
Кали поставила на столик кружку и вазочку с маленькими пряниками. В них внутри должно быть повидло, кажется. А люблю я их за отсутствие крошек – они размером с ноготь, их не нужно раскусывать.
Потянувшись за лакомством, я потревожила притихшего оборотня. Он отстранился, заглядывая мне в лицо в ожидании приказов.
– Хочешь пряник? – предложила я.
Зубы же отрастил уже, вот побалую его. Вряд ли в жизни он часто ел сладости.
– Госпожа? – приподнял брови в знак непонимания Вада.
– На, будешь? – протянув ему выпечку, я натолкнулась на нерешительность и колебания, стоит ли ему так наглеть и принимать угощение. – Открой рот, – стоило ему исполнить приказ, я сунула пряник парню в зубы, – жуй давай, – потрясенный невиданной щедростью раб подчинился, – вкусно?
Осторожно кивнув, он немного побледнел. Решив не давить больше и не шокировать, я поставила вазочку на подлокотник, поджала под себя одну ногу, все же оставив выпрямленной ту, на которую Вада наверняка опять положит голову, взяла кружку и с довольным вздохом откинулась в глубоком кресле. Горячий кофе, горячий воздух от камина, горячий мужчина у ног – чего еще в жизни женщине надо. Полукровка вернул свою голову на место, притихнув и не шевелясь.
Спустя пару минут я протянула руку с пряником, буквально сунула его брюнету под нос. Еле слышно поблагодарив, он аккуратно подставил ладонь для вкуснятины. Такой милый щеночек… Осталось только приучить его к ласке.
========== Часть 5 ==========
Утром от нечего делать я взялась учить Ваду читать. Меня возмутило, что никто не удосужился этого сделать раньше, но вскоре причина стала понятна – глухому не так-то просто уловить произношение одной буквы. Но он умел писать свое имя, состоящее из трех разных рун, и я решила отталкиваться от этого. Оборотень ловко запоминал руны в составе слов – сначала простых, похожих на его имя, и уже через час смог прочитать строчку. Оставив его сидеть на полу у столика в кабинете, я перебралась на рабочее место и с улыбкой наблюдала, как он сосредоточенно хмурится и ведет пальцем вдоль строк, беззвучно шевеля губами. Темные глаза все быстрее двигались слева направо и все реже смотрели на памятку. Я даже немного возгордилась. Конечно, мои учительские способности всегда были о-очень скромными, потому что я слишком нетерпелива, но с таким усердным и послушным учеником все как по маслу.
В дверь тихо стукнули, вошел Криш. Я сначала подумала было, что он принес еще порцию писем, но мне на стол легла лишь визитка. С трудом продравшись через все завитушки, я смогла прочесть имя гостя. Гостьи. Княгиня Ареми Малон. Забавно…
– Зачем она пришла? – постучав подушечкой пальца по столу, я склонила голову к плечу. – На прием без записи?
– Нет, княгиня по личному вопросу, госпожа, – секретарь забрал визитку, чтобы отнести ее в архив.
– Во-от как… – подперев подбородок ладонью, я улыбнулась. – Пригласи.
Спустя сорок семь секунд я услышала цокот каблуков из коридора. Вада вскинул голову, втягивая воздух носом, тихо фыркнул себе под нос и опустил хмурую мордашку, вернувшись к чтению. А мне все была любопытна его реакция на первую хозяйку.
– К вам попасть не проще, чем на аудиенцию к королю, – с порога хмыкнула довольно красивая, но уже стремительно увядающая женщина. Я лишь с приветливой улыбкой пожала плечами, – и вы даже не встанете?
– А я должна? – чуть приподняла брови я.
Если она сейчас упомянет мое крестьянское в этой жизни происхождение, я даже не попытаюсь смягчить ответ. Темпоральный дар делает меня выше любого из людей.
– Хорошо, ладно, я к вам с просьбой, Айриллин, – вздохнув, княгиня грациозно присела в кресло для посетителей. Вероятный объект просьбы старательно не отсвечивал, – вам ведь подарили оборотня-полукровку, который принадлежал королеве, ведь так?
Я с улыбкой указала взглядом ей через плечо, и она все же соизволила заметить свою игрушку. Теперь уже мою. Со стоном вскочив, женщина бросилась к нему, Вада съежился, будто ощетинился. Но с чего она решила, что может трогать и уж тем более обнимать мою собственность своими грязными развратными ручонками?
Я спокойно соединила ладони на уровне груди. Тихий мелодичный звон разлился по комнате. Все замерло, включая стрелки часов. Весь мир приостановил свой бег. Все человечество, кроме темпоральных магов и Вады.
Не дождавшись явно неприятных ему объятий, он аккуратно приподнял голову и в изумлении приоткрыл рот. А после я была одарена взглядом, полным восхищения и восторга, какого не получала уже давно.
Сейчас мои братья закатили глаза и постарались не шевелиться, проклиная меня и не в силах издать ни звука, потому что в таком состоянии времени невозможно говорить. Но не стоит заставлять их ждать слишком долго.
Поманив оборотня, я указала ему на место рядом со столом. Он послушно подскочил и встал, где приказано, сложив руки за спиной. С усмешкой осмотрев четкий профиль, я щелкнула пальцами, разрушая стазис.
Не обнаружив мгновенно исчезнувшего раба, Ареми резко обернулась.
– Не нужно трогать то, что принадлежит мне, – сцепив пальцы в замок, я пристроила на них подбородок.
– Послушайте, я не могла отказать королеве, но… – усилием воли заставив себя успокоиться, благовоспитанная леди снова села. – Я заплачу, сколько скажете, Айриллин.
Так и думала. Почему так предсказуемо…
– Боюсь, я не настолько бесчестна, чтобы продавать подарок, – прикрыв глаза, чтобы не видеть ее жадный взгляд, направленный на мое, я вздохнула, – да и Вада неплох.
– Вы… Вы с ним… Как вы могли!
То есть, она ревнует мою собственность ко мне. Чудно. Я тоже начинаю ревновать, немного, но все же. Потому что не нужно быть такой наглой и самоуверенной.
– Захотела и смогла, – мягко улыбнувшись, я немного отодвинулась вместе с креслом, привлекая внимание оборотня, и похлопала ладонью по бедру. Парень тут же сделал шаг ко мне, опустился на колени и пристроил голову у меня на ноге, довольно жмурясь от ощущения пальцев в волосах, – он не продается. Что-нибудь еще, княгиня?
– Но!..
– Не продается, – жестче повторила я, хмурясь.
Как я не люблю тех, кто не понимает с первого раза! Еще и тратит мое время на то, чтобы выпрашивать у меня моего Ваду в моем любимом кабинете.
– Вы уверены? – так сладенько поинтересовалась Ареми, что меня разобрал смех.
– Угрожаете? – вытирая выступившую слезу, я со стоном откинулась в кресле. – Вы очаровательны, княгиня, в своем упорстве, но Вада не продается.
– Еще посмотрим, – прищурившись, женщина резко встала, поправила локон и гордо удалилась.
Ну хоть какое-то чувство такта у нее имеется. Я знала, кажется, ее свекра, не слишком хорошо и не жалею, он был довольно-таки мерзким и очень грубым типом, тянувшим больше на атамана шайки разбойников, чем на князя.
– Госпожа, – робко позвал оборотень, прижимаясь скулой к моему бедру чуть сильнее и совершенно по-щенячьи заглядывая мне в глаза, – можно спросить?
– Конечно, – странно, раньше он был более прямолинеен. Ах, да, я же вчера запретила говорить без разрешения… Кто же знал, что он воспримет настолько буквально. Теперь придется это учитывать, – можешь не спрашивать разрешения, если я не в дурном настроении.
– Спасибо, – милейшим образом чуть смущенно приподняв уголки губ, парень отвел взгляд, – госпожа, вы меня продадите?
Подняв глаза, он нервно сглотнул. Буквально на лбу написано, что хочет быть со мной, надо же.
– Знаешь, как-то не планировала, – улыбнувшись, я чуть сжала пальцы в его волосах, и Вада тихо заскулил, ластясь к ладони.
– Вы так добры, госпожа, – он улыбнулся так счастливо и нежно, что я засомневалась, что когда-нибудь смогу от него отказаться, – большое спасибо.
Может, он хочет свободы? Неужели за десяток лет не надоело постельное рабство? Не люблю рабов. И так жалко его отпускать, так неохота, но…
– Если честно, – начала я, убирая руку от его головы и подпирая ей висок. Продолжать отчаянно не хотелось, но надо. Надо хотя бы предложить. Судя по тревоге в темных глазах, оборотень почуял некоторый подвох, – я бы хотела тебя отпустить. Снять ошейник и отпустить.
– Но что я буду делать? – с ужасом прошептал верный щеночек. – Мне нужно будет вас где-то ждать?
– Нет, ты просто уйдешь и будешь жить, как хочешь, – вздохнула я.
– Как? – выпрямившись, он чуть приподнялся, вцепился обеими руками в подлокотник и с открытой паникой во взгляде всматривался в мое лицо. – Я не понимаю, госпожа, простите, я не понимаю приказ.
Нет, это становится слишком сложным…
– Без приказа, – пояснила я, – ты не будешь ничьим рабом, будешь свободным.
– Но что я буду делать? – едва ли не со слезами переспросил брюнет. – Я не понимаю. Зачем мне свобода, госпожа? – стоило мне открыть рот, он ткнулся лбом в подлокотник. – Пожалуйста, умоляю, разрешите мне остаться. Не отпускайте меня, прошу. Я исправлю свое поведение, госпожа, я буду послушным, клянусь, только не отпускайте меня на свободу.
Последнее слово Вада выдохнул, содрогаясь то ли от страха, то ли от отвращения. И правда, если смешать оборотня с волчьей душой и человека, получится комнатная псинка…
Взгляд зацепился за ошейник. Раньше я не обращала внимание, но кожа вокруг него воспалена, кое-где будто бы даже нарывы. Да и вообще… Попытавшись поддеть символ рабства кончиком пальца, я убедилась – он врос ему в кожу. От осознания постоянно испытываемой бедным мальчиком боли по плечам побежали неприятные мурашки, я поежилась.
Прикосновение было воспринято как оклик, на меня подняли щенячий взгляд влажных наивных глаз. Надо решать. Если оставлю его при себе, будут проблемы. Если отпущу, вздохну полной грудью и забуду о нарушениях расписания.
Да когда я вообще проблем боялась, а?!
– Я просто предложила, – не удержавшись, я легонько тронула кончик его носа подушечкой пальца, – если ты отказываешься от свободы, тебе придется служить мне всю жизнь, – не успела я договорить, он уже активно кивал, – это потому что я пускаю тебя в постель?
Я с усмешкой проследила за переходом от радости к недоумению и вине на его подвижном лице.
– Н-нет, госпожа, просто вы… – смущенно опустив взгляд, оборотень прикусил губу. – Вы самый добрый человек из всех, что я знаю. Я очень хочу вам отплатить за вашу доброту, за лечение, за ласку, но могу только служить.
Надо же. Никогда не замечала за собой особой сердобольности. Ну да, полечила, но мне же это ничего не стоит. Не бью, потому что ни повода, ни привычки такой, ни желания. А ласка… Тут больше эгоизма, чем доброты. Только порядком замученный раб может счесть меня доброй.
– Я добрая, потому что ты хороший мальчик, – улыбнулась я, взъерошивая ему волосы.
От похвалы с долей издевки он буквально расцвел, прикрыл глаза и прошептал:
– Я обещаю, я всегда буду хорошим, моя госпожа.
Вечером, переводя дыхание и прижимаясь к горячему сильному телу, я вдруг осознала, что мне очень удобно. Обычно сложенные на меня конечности только мешают, как и дыхание, запах кожи, да и вообще чужое присутствие. Но Вада лежал рядом, близко, и не мешал, даже создавал уют. Это было странно, несколько волновало, но я решила, что стоит плыть по течению и не беспокоиться о будущем. Я всегда могу вернуться в прошлое и переписать неугодные моменты жизни. А будущего еще нет. Только эта интрига и заставляет жить.
– Останься, – пробормотала я, когда парень хотел встать, чтобы занять свое выпрошенное место в коридоре, – спи здесь.
Он замер, как напуганный кролик, робко положил руку обратно мне на талию, едва дыша и стараясь не шевелиться. Как не вяжется с тем, кто буквально несколько минут назад с рыком впивался пальцами в мое бедро.
Мне нравится.
========== Часть 6 ==========
Проснувшись, я не стала открывать глаза. Прижимаясь щекой к широкой груди, я чуть улыбнулась, ощущая теплую ладонь на талии. Вада, видимо, еще спал, потому что дышал ровно и спокойно, а не как заяц в капкане, да и обнимал слишком уж небрежно. Если бы он не был рабом, из него мог бы выйти прекрасный мужчина, уверенный в себе и властный. Но тогда он не нравился бы мне так сильно…
Тихонько скрипнула за спиной дверь. Очень плохо, надо сказать, чтобы смазали петли, не хочу слышать лишние звуки. Почти бесшумно Кали раздернула шторы, оставила в ванной кувшин с водой и вышла. Это, конечно, хорошо, но почему она вошла до того, как я ее позвала? Непорядок…
Вада напрягся, его дыхание сбилось и стало очень осторожным.
– Доброе утро, – приподняв голову, я заглянула ему в глаза.
– Доброе утро, госпожа, – смущенно пролепетал он, явно не зная, куда деваться, – извините, я вас разбудил?
– Нет, я сама проснулась, – ласково тыкнув его в кончик носа, я улыбнулась, когда он на мгновение забавно сморщил нос. В таком положении головы ошейник не мог не причинять ему жуткую боль. Почему вообще прежние хозяева не озаботились покупкой ошейника большего размера? Этот явно еще с тех времен, когда полукровка взрослел и становился массивным, – тебе не больно?
Осторожно гладя кончиками пальцев припухшую кожу, я боролась с желанием вернуться в проклятое прошлое и еще подростком забрать его к себе, чтобы не мучили такого невинного и преданного щеночка. Но тогда он вырастет совсем другим, оно мне надо?
– Я уже привык и не замечаю, госпожа, – пробормотал парень.
Нет, так не пойдет. За своими вещами нужно ухаживать, тем более за… Ну, если я назову его любимой вещью, это же не будет признанием? Хотя, если уж посмотреть на мое отношение… Нет, нет, больше никакой любви, я слишком стара для этого дерьма!
Невесело усмехнувшись своим глупым мыслям, я снова положила голову оборотню на грудь. Сердце у него колотится, как после бега. Интересно, а он во сне двигает конечностями, как щенки лапками? Фыркнув, я уткнулась носом ему в шею, пытаясь стереть улыбку. Думаю, если бы двигал, я бы заметила.
Вспомнив, что сегодня коронация, я пожалела, что омрачила себе утро. Так не хочется видеть Дарона, но, в то же время, это значит, что я могу от него избавиться. Фигурально, разумеется.
Вздохнув, я села, потянулась. Брюнет подскочил, встал рядом с кроватью.
– Госпожа, вы позволите?..
– Да, иди, – взмахнув ладонью, я проводила его взглядом.
Мне нравится этот мальчик. Понимаю, я недалеко ушла от его прежних хозяек, но… Как-то сложно отказать себе в удовольствии видеть его подчинение и обожание. Пусть и рабское. Мне ведь даже в этой жизни больше лет, чем ему, не говоря уже об общем счете, как не стыдно совращать малолетку? Ну да, он уже давно совершеннолетний и взрослый, но такой молодой для меня. И ведь даже отказать мне не может, вдруг я ему не нравлюсь совсем? И спросить глупо, он же не скажет, что я не в его вкусе, даже если я прикажу отвечать честно.
Фыркая, я умылась и, не глянув в зеркало, промокнула лицо мягким полотенцем. Сегодня будет тяжелый день, ужасное настроение мне гарантировано, и отдуваться будет Вада. Жалко, но что поделать, в раздраженном состоянии я не перебираю, на ком сорваться.
Кали и завтрак были уже у дверей. С ее самовольством разбираться буду позже.
– Отнеси в кабинет, – распорядилась я, шлепая босиком по паркету.
Ладно, ладно, я справлюсь со всем. Если понадобится, неудачные моменты можно хоть десять раз переиграть.
Из-за плотно прикрытой двери кабинета доносились голоса. Нахмурившись, я вошла и забыла все слова.
Сейчас же зима. Они всегда приезжают зимой меня поздравить.
– Э-эй, братишка! – приветственно раскинул руки Красный.
Повиснув у него на шее, я рассмеялась, когда брат пощекотал меня, отстранилась.
– Почему ты выглядишь таким старым? – лет на тридцать, не меньше.
– Дамы сейчас предпочитают мужчин в солидном возрасте, – ухмыльнулся бабник, оглаживая темно-красную щетину на подбородке.
– Я удивлен, как они вообще еще на тебя вешаются с твоей-то славой, – проворчали за спиной с отчетливым детским шепелявеньем.
– О-о, какой ты милый малыш! – умилилась я, поднимая на руки Синего.
Последние пару лет он был слишком маленьким и еще не помнил себя, так что это очень приятная встреча.
– С днем рождения, брат, и не смей со мной сюсюкаться, ты же знаешь, что я уже не ребенок, – редкие синие бровки нахмурились, но меня все же обняли.
– Ты зе знаесь, сьто я узе не лебенок! – передразнил Красный.
Всегда самый серьезный из нас Синий страдальчески вздохнул и с очевидной просьбой во взгляде посмотрел на меня. Я с улыбкой покачала головой и поднесла трехлетнего, не более, малыша к здоровому мужику, даже приподняла, чтобы маленькая детская ручка могла отвесить затрещину.
– Кали, – пока эти двое пытались драться, я повернула голову к вошедшей служанке, – принеси еще порцию завтрака, хлеб с маслом и какую-нибудь кашу на молоке.
Посадив ребенка в кресло, мы с Красным сели на полу у столика. Синий сидел довольно гордо. Он самый старший из нас и довольно скуп на веселье, но все же рад поддержать любую шутку или шалость.
– Мы, кстати, хотели разбудить тебя, но нам сказали, что ты не оди-ин, – протянул Красный, пихая меня локтем.
– Ну и что, – усмехнулась я, ткнув его в плечо кулаком в ответ, – может, лучше в столовую пойдем?
– И тут нормально, – отозвался опирающийся спиной на подлокотник Синий, – мы слышали о смерти королевы, это ничтожество опять с тобой?
– Еще чего! – отмахнулась я. – Я вот только недавно ясно дала ему понять, что ничего больше между нами не будет.
– А ведь здорово похож… – приподнял брови Красный, глядя в сторону двери.
Мне все загораживало кресло, но, видимо, Вада уже привел себя в порядок и занял свой пост у входа.
– Совпадение, – пожав плечами, я встала и поманила оборотня. Не став садиться за стол, я черканула записку и вручила брюнету, – спроси у привратника, как добраться до этой лавки, – показав на написанное название, я подняла взгляд на его лицо, – и возвращайся, когда закончишь.
– Да, госпожа, – чуть наклонив голову, полукровка тихо и быстро испарился.
– Ну и что вы так на меня смотрите? – не выдержала я, садясь обратно к столику. – Подарили мне его, на свободу он не хочет.
– Ты уверен, что тебя не волнует их внешнее сходство? – аккуратно и мягко поинтересовался Синий.
– Поначалу тошнило от него, – положив руки на стол, я оперлась на них подбородком. Такое странное чувство – теперь все время хочется повернуться к собеседнику лицом, чтобы он мог видеть движения моих губ, хотя необходимости в этом нет, – но Вада такой… Он как щеночек.
– Так вы по-собачьи?..
Влепив наглецу по его алой макушке, я гневно фыркнула и треснула его еще раз.
– Как ты можешь лезть в такую интимную часть жизни нашего брата? – возмутился Синий. – Дай-ка ему еще разок от меня.
– Ну все-все, хорош, я же просто пошутил! – рассмеялся Красный, пытаясь увернуться.
– Кстати, в городе переполох, – невозмутимо приподнял брови Синий, скрестив маленькие ручки на груди, – все украшено. Какой-то праздник?
– Сегодня коронация принца, – неохотно ответила я, – и мне предстоит сделать короля моложе.
Мне же придется прикасаться к Дарону, а я этого так не хочу…
– Давай я проведу церемонию, – мягко предложил Красный, взяв меня за руку, – а ты останься дома, м?
– Отличная идея, – кивнул ребенок, – я бы тоже предложил, но, сам понимаешь, сейчас выгляжу непрезентабельно.
Да уж, мои братья – лучшие из лучших. Не дадут меня в обиду. Как же мне с ними повезло…
– Хорошо, – улыбнулась я, сжимая пальцы мужчины в ответ, – но к чему сидеть дома? Раз уж вы приехали меня поздравить, отпразднуем где-нибудь!
– Во-от, это наш Черный! – расхохотался Красный, потрепав меня по распущенным волосам.
Тихо стукнув в дверь, вошла Кали с подносом. Добавив к уже стоящей на столике посуде все, что я сказала, она разлила из кувшина компот по стаканам и тихо ушла. Зато осталась другая, незнакомая мне девушка-оборотень. Она вошла сразу за служанкой и опустилась на колени рядом с креслом, не поднимая янтарных глаз.
– Это Марил, – небрежно представил свою рабыню Синий.
Верно, сложновато и передвигаться, и в бытовом плане лет до пяти без помощника.
У нас не принято болтать за едой, поэтому ели в тишине. Светловолосая девушка в изящном ошейнике из окрашенной в синий кожи кормила малыша кашей с ложечки, и я не могла не улыбаться, видя его сосредоточенное личико. А еще было чувство, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Я так привыкла, что Вада всегда под рукой, и теперь почти физически ощущала его отсутствие. Ну ничего, он скоро вернется. Вовремя я научила его читать, а то ему сложновато было бы найти нужную вывеску… Нужно еще заняться письмом, а то пишет он ну просто ужасно коряво.
После завтрака мы отправились в гостиную. Невостребованная Марил плелась следом, потому что Синего на руках понес Красный. С удобством расположившись на диване, я счастливо вздохнула. Был бы здесь еще Зеленый, получилась бы наша полная семья. Так спокойно и тепло я чувствую себя только с ними.
– У тебя ведь где-то был кот? – поинтересовался синеволосый любитель мурчания.
– Да, на кухне, вроде бы, живет, – пожала плечами я. Хватило одного взгляда на рабыню, чтобы она встала с колен и собралась идти за котом, – и еще попроси Кали принести нам кофе, сладкое и…
Глянув на малыша, я приподняла брови.
– Молоко с медом, – добавил он, даже не задумываясь.
– Ты у нас такой сладкоежка, – усмехнулся Красный, потягиваясь.
Мы ели нежные пирожные, болтали, вспоминали былое, и я чувствовала, что мы семья. Сколько бы лет ни прошло, мы все равно будем друг другу родней, братьями. И всегда будем ждать и надеяться, что четверть нашей семьи родится еще раз.
К обеду вернулся Вада. Тенью застыл у дверей, я не обратила внимания на момент его появления. Заметила только тогда, когда собрались перебираться в столовую. Я подошла проинспектировать качество работы.
Новый ошейник из черной матовой кожи был туго затянут, как и прошлый, сразу под адамовым яблоком, на белой повязке с красными пятнами. Изделие хорошее, прослужить должно долго. Ослабив ошейник так, чтобы он свободно опустился, я вздохнула, погладив повязку.
– Сколько это будет заживать? – парень напрягся, сглотнул.
– Пару дней, госпожа, – он прикрыл глаза на мгновение в ожидании боли.
Но я не стану. Лучше пусть само, два-три дня естественного заживления лучше, чем минута мучительного.
– Пусть пока будет так, – распорядилась я, – когда все заживет – затянешь как положено. Иди обедай.
– Да, госпожа, – с заметным облегчением чуть наклонил голову оборотень и вышел.
Красный с Синим на руках и даже, кажется, затисканный кот в детских объятиях смотрели на меня с умиленным ехидством.
– Что-о? – возмутилась я. – Уже со своим щеночком посюсюкать нельзя?
Мы рассмеялись, я даже обняла своих вредных любимых братьев. Красный вымахал в этой жизни, просто жуть, на две головы меня выше!
После обеда мужчина привел себя в порядок, даже побрился и поехал на коронацию. Мы же с Синим остались вести степенные разговоры за чашечкой молока, а бедный кот, отпущенный было на время трапезы, снова был пойман и наглажен. Не сомневаюсь, Дарон будет в ярости, но так ему и надо!
========== Часть 7 ==========
Утро застало меня с диким похмельем. Едва проснувшись, я застонала, выбралась из объятий Вады и уткнулась лицом в подушку. К горлу подкатил мерзкий ком, болело все, что есть в голове, даже глаза.
Оборотень обеспокоенно завозился, тихо позвал меня.
– У меня похмелье, – повернув к нему голову, я сощурила слезящиеся глаза, – так что лучше бы тебе помолчать.
– Я… – нерешительно вякнул он. – Я могу принести вам лекарство.
Пожав плечами, я снова спрятала лицо от тусклого утреннего света. Да хоть яд, проклятье… Но парень, вставая, аккуратно накрыл мои плечи сбившимся одеялом. Мило…
Вот будто так надо было вчера праздновать мой день рождения, который в этот раз вообще в конце зимы! И радует только одно – у Красного тоже болит головушка. Синему повезло, ему пока не до алкоголя, и как же я сейчас ему завидую…
Вада вернулся через восемь минут, немного раскрасневшийся от мороза. Вяло повернув голову, я наблюдала, как он красными руками процеживает через марлю какой-то резко и неприятно пахнущий отвар.
– Что это? – недовольно проворчала я.
– Я н-не знаю, как оно называется, – виновато опустил взгляд брюнет, – но должно помочь, госпожа.
– Где ты это взял? – сев, я скривилась от гудения в висках и приняла протянутую кружку.
– В саду, госпожа, – нерешительно потоптавшись, Вада все же нашел себе место, опустившись на колени у кровати, – все животные умеют по запаху находить целебные растения.
Ну да, я наслышана о таком. Да и в деревне, где я провела первые два года этой жизни, собаки и даже коты частенько жевали какую-нибудь траву. Аккуратно сделав небольшой глоток, я сморщилась. На вкус не лучше, чем на запах. Мгновенного эффекта нет, а жаль, жаль…
– Там еще осталось? – поинтересовалась я. Парень кивнул. – Отнеси моему брату, Красному.
Склонив голову в знак подчинения, полукровка поднялся и исчез. Приложив ладонь ко лбу, я зажмурилась. Вот же проклятая болезнь… Но стоп, я же темпоральный маг!
Небольшим усилием я сделала себя старше на шесть часов, поморщившись от резкой вспышки боли в бедной голове, и улыбнулась, ощутив разлившуюся в теле легкость. Как же я люблю свой дар…
Оставив на тумбочке кружку с пригубленным отваром, я огладила кончиками пальцев ее край, мягко усмехнувшись. Очень мило, очень заботливо… Такое чудесное маленькое создание, готовое вилять хвостиком при виде меня – разве можно не ответить привязанностью? Животные легко чувствуют тон, теплоту и любовь в голосе. Вада все без разбора считает за благо. Нужно бы сказать ему, что он хороший, хороший и милый щеночек, нужно погладить его, почесать за ушком. Может быть, даже спросить, не хочется ли ему чего-нибудь, я бы подарила. За его преданность и влажный взгляд я подарила бы ему все, включая свободу, но ее он вряд ли попросит.
Когда я вышла из ванной, у меня на кровати валялся неугомонный красноволосый подросток в теле взрослого мужика.
– Ты такой заботливый, – ухмыльнулся он, переворачиваясь на спину с моей подушкой, прижатой к груди, – вот только я еще с вечера позаботился о своем пробуждении.
– Как-то из головы вылетело, что у нас есть дар, – я присела на край кровати, откинула волосы со лба.
– Из тебя всегда такая красивая женщина получается, – Красный коснулся моей щеки кончиками пальцев, и я прикрыла глаза, ластясь к его ладони, – одни твои жгучие черные локоны чего стоят.
– Тебе же нравятся блондинки, – хмыкнула я, плюхнулась рядом, пристроив голову на широком плече.
– По-моему, ему нравится все, что женского пола, – фыркнул шепелявый Синий, которого рабыня посадила на кровать. Ребенок без обиняков с размаху уселся прямо на живот закашлявшемуся брату и невероятно трогательно скрестил ручки на груди, – бабником был, так им и останешься.
– А ты вообще ко всему холоден, ледышка, – показал язык мужчина, заложив руку за голову.
– Я не тискаю чужих служанок, – так вот почему Синий с утра такой хмурый.
– Эй, чьих это ты служанок тискаешь в моем доме? – недовольно поинтересовалась я.
– Да ла-адно вам! – обреченно застонал Красный, закрывая глаза ладонью. – Я был слегка пьян, она была не против, да и тисканьем все закончилось. Полапал я ее и отпустил! А ты что, подглядывал, а, малявка?
– Моя рабыня не может не сказать мне, где шлялась, – поджал губы малыш. Ладно, это не мои слуги, так что… – изволь больше не трогать мою собственность своими…
– Ну все, будет вам, ребятки, – примирительно подняла руки я, – мы в кои-то веки собрались, давайте ненадолго забудем разногласия.
Мы все имеем немаленькую связь с временем года, когда родились. Синий по-осеннему собран, запаслив, всегда пессимистично ждет худшего. Красный родился весной, поэтому легкомыслен и тяготеет к плотским удовольствиям. Я люблю поспать, сидеть в своей берлоге и порядок. А летний Зеленый всегда был весел, передвигался вприпрыжку и умопомрачительно готовил пироги с сезонными ягодами и фруктами. Он не рождался уже очень давно, почти тысячу лет, но мы не перестаем ждать. Ведь мы, Цветные – единственное постоянное в этом непрерывно меняющемся мире. Серые живут только одну жизнь и побаиваются нас. Считают, что мы прокляты, потому что не можем касаться других людей, кроме друг друга, без перенимания чужого возраста, потому что мы вынуждены наблюдать за смертями близких. Ничего эти Серые не понимают.
– Извини, брат, я сегодня уезжаю, – уже более мирно известил Синий. Да, только я тяготею к месту своего появления, даже рождаюсь почему-то постоянно недалеко отсюда, а этих бросает по миру только так, – скоро я понадоблюсь своему королю.
– Да, братишка, я тоже хотел в ночь выехать, – виновато пробормотал Красный.
Грустно, конечно, что мы так мало побыли вместе. Но, в конце концов, у нас есть все время мира.
– Тогда увидимся весной, – через силу улыбнулась я, поворачиваясь на бок и крепко обнимая Красного.
– Я предлагаю сходить куда-нибудь сегодня, отметить прощание, – Синий погладил меня по плечу, – или ты мог бы поехать с кем-нибудь из нас, погостить. Сидишь тут, как сыч, в своем доме, уже третью жизнь, между прочим.
– Я люблю сидеть в своем доме, – улыбнулась я.
– Тебе сейчас нужно работать? – мужчина широко зевнул и потянулся.
– Да, у меня несколько клиентов, – я села, повела плечами и только в этот момент заметила застывшего у дверей Ваду, сосредоточенно разглядывающего потолок.
– Тогда я хочу сходить, каких-нибудь сувениров присмотреть, а то в прошлый раз ничего памятного не привез, – Красный поскреб щетину и спихнул с себя Синего.
– Я с тобой, – недовольно фыркнул малыш, лягнув младшего брата в бок.
– Ну идите гуляйте, – улыбнувшись, я встала, – заодно тогда и столик закажите в каком-нибудь ресторане.
Шлепая по паркету босыми ногами, я вышла в коридор, поманила сидящую с подносом у дверей Кали и направилась в кабинет. Откинув мешающиеся волосы за спину, я покрутила головой, разминая шею. Не имею привычки собирать волосы в прическу, не люблю это. Да и взгляды эти осуждающие так приятно на себе ловить, наслаждаясь безнаказанностью.
