Текст книги "Проклятый дар (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Едва отдышавшись, оборотень выскользнул из моих объятий и легкими поцелуями стал покрывать проявляющиеся синяки от своих пальцев на моих боках и бедрах. Я только улыбалась в ответ на тихие извинения, перебирая его волосы и с удовольствием подставляя то один бок, то другой.
– Кстати, – замерев, Вада уставился на меня, только чуть поглаживал кончиками пальцев кожу на бедре. А он быстро свыкся с разрешенной свободой действий… – ты не знаешь, как мои братья?
– Насколько м-мне известно, у них все благополучно, – пожал плечами брюнет, прижимаясь щекой к моей ноге чуть выше колена, – господин Красный сейчас живет в Америке, г-господин Синий недавно переехал в Вену, а господин Зеленый…
– Он родился? – встрепенулась я.
– Г-господа Цветные сказали, что он все это время рождался с небольшими перерывами, только в Австралии, откуда не мог добраться и написать, – сев, я улыбнулась, когда щеночек откинулся на спину, устроив голову у меня на бедрах, – они мне это рассказали для вас, госпожа.
Видимо, знали, что я раньше найду Ваду, который ошивается поблизости к месту моего возможного рождения.
– Я могу с ними связаться? – запустив пальцы в мягкие темные волосы, я умиленно склонила голову к плечу, когда оборотень зажмурился и тихо заскулил.
Думаю, уже очень давно никто не чесал ему за ушком…
– У меня есть их номера, госпожа, – кивнул парень, – если позволите, я схожу за телефоном?
Убрав руку, я откинулась на подушку. Как в этом времени все просто – узнаешь номер и все. А раньше надо было написать на старый адрес и надеяться, что он еще верен, потом с такими сложностями искать новый…
Потянувшись за телефоном на тумбочку, я улыбнулась. Мой перстень и его ошейник, лежат рядышком, надо же, как мило. И желтоватая бумага, почти пергамент. Развернув листочек, я зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. Это записка, которую я написала Красному. Все, что было при Ваде, вошло в стазис. И он хранил ее, рядом с собой до сих пор держит. Бедный, как же он ждал…
Выяснилось, что у моих братьев для связи с Вадой есть номера местного формата. Они приглядывали за ним, как я и просила, вот только ни один не пожалел. Сохранив себе наборы цифр, я создала в мессенджере групповой чат и написала приветствие на нашем старом добром родном языке.
Синий прислал один только вопросительный знак. Зеленый быстрее сообразил и прислал три восклицательных. Красный этим не ограничился и отправил целый набор смайликов. Дальше они уже все трое начали строчить сообщения, так что я все же спросила у Вады, как отключить звук.
На обед доев пиццу, мы вернулись обратно в постель. Вада жался ко мне, тихонько поскуливал от удовольствия и терся макушкой о мои руки. Братья пообещали прилететь первыми же рейсами и начали заваливать меня градом вопросов, так что я просто отложила телефон, чтобы потом на все обстоятельно ответить. Нужно же потискать милого щеночка, изголодавшегося по ласке.
– Чего ты меня обнюхиваешь? – все же не выдержала я, когда он в очередной раз прижался носом к моему запястью и шумно вдохнул.
– Простите… – рывком отстранившись, парень залепетал: – Вам неприятно, госпожа? Простите, я больше не…
– Не в этом дело, – как можно мягче прервала я, – я просто спрашиваю, зачем ты это делаешь.
– Н-ну, чтобы запомнить ваш новый запах, – прикрыв глаза, Вада плотнее прижался щекой к моей ладони, – пока что я еще помню прошлый.
Усмехнувшись, я прищурилась. Помнит, значит, прошлый запах, прошлое тело, да?
– Тебе нравится мое новое тело? – поинтересовалась я, зарываясь пальцами в густые волосы.
– Ну ведь это ваше тело, – смущенно приподнял уголок губ, брюнет опустил взгляд на свою руку, покоющуюся на изгибе моей талии, – а вам оно нравится, госпожа?
Я не ожидала переадресации вопроса и даже немного растерялась. По ощущениям оно не очень-то отличается от того, что было, только вот ноги худоваты, на мой вкус. Но, если верить памяти, такое сейчас считается красивым. Сколько раз уже менялись эти стандарты, и каждое поколение бедных женщин под них подстраивалось. Худело, полнело, опять худело и все по кругу…
– Вполне, – пожав плечами, я потянулась, обняла оборотня за шею. И заметила охватывающий ее кольцом рваный рубец, по местоположению напоминающий рану от ошейника, – разве это не должно было зажить без следов?
Следом за мной коснувшись кончиками пальцев шрама, Вада опустил глаза. Проследив за направлением его взгляда, я увидела несколько бледных и довольно жутких отметин на груди, когда-то глубокую царапину на плече.
– Когда вы наложили на меня стазис, стали оставаться шрамы, госпожа, – пробормотал он и тут же вскинул испуганный взгляд, – я вас не обвиняю, ни в коем случае, я просто…
– Я понимаю, – вздохнув, я сняла с него стазис. Сейчас он не особенно нужен, а наложить заново всегда можно, – надеюсь, скоро все окончательно заживет.
– Вы так добры ко мне, – зашептал оборотень, вжимаясь лицом в мое плечо, – лечите меня, столько позволяете, а я совсем не могу вам отплатить, даже не смог учуять яд, я такой бесполезный, простите меня, госпожа, пожалуйста, простите…
– Ну ты ведь так долго ждал меня, – с трудом улыбнувшись, я снова пожалела о своем решении наложить на него стазис.
– И я очень благодарен, – серьезно кивнул Вада, – вы подарили мне возможность защищать вас и в этой жизни, госпожа, я постараюсь изо всех сил оправдать ваше доверие.
Ну какой же неподражаемый в своей преданности песик…
Приняв теплый душ и как следует поразмыслив о комфортабельности этого времени, я вытерлась мягким темно-синим полотенцем, оделась, расчесалась. Лицом я, в принципе, немного похожа на себя прошлую, такой же аккуратный нос и высокие скулы. Но прошлое лицо все же было более резким, с впалыми щеками, оно мне так нравилось, а у этого черты более плавные. Ну и ладно. В конце концов, все это временно.
– Вы уходите? – поник Вада. Будь у него собачьи уши, он бы их точно грустно повесил. – А можно мне с вами, госпожа?
С одной стороны, не думаю, что моим родителям будет приятно познакомиться с двадцатишестилетним парнем, вроде рабом, а вроде и любовником своей шестнадцатилетней дочери. С другой стороны, он та-ак долго, безумно долго ждал меня, дождался наконец. Будет жестоко оставить его одного ждать еще одной встречи, чересчур жестоко. Он же спать не сможет, будет все думать, а не приснилась ли я ему опять. Нет, я так не могу.
– Пойдем, – легко согласилась я.
Моментально оживившись, парень бодро поскакал одеваться. Тихо смеясь, я встала в дверях спальни и скрестила руки на груди, облокотившись плечом на косяк. Быстро вставив ремень в джинсы, Вада натянул черную футболку, пригладил волосы и, вроде бы, был готов идти.
Приблизившись к тумбочке, я взяла свой перстень. Он отлично сел на средний палец, где я его в прошлой жизни и носила. Будучи мужчиной, я обычно с трудом протискивала в него мизинец, а то и вовсе носила на цепочке на шее. Ошейник, ни капли не изменившийся, не потершийся и не потрескавшийся в местах вероятных сгибов, я снова заморозила. Целее будет, потому что его предназначение не столько в демонстрации рабского статуса, сколько в основанном на древней магии оборотней сдерживании обращения в полнолуние. Где я найду еще одного мага-оборотня, которые в прошлой жизни уже были невероятно редки, если с этим что-то случится?
Повернувшись к Ваде, я задумчиво прищурилась. Не думаю, что он позволяет себе в другой ипостаси бегать по городу и кидаться на людей, скорее всего, носит ошейник в полнолуние. Но он принадлежит мне, и я хочу видеть знак этого. На шею надеть как-то нелепо в современных реалиях, думаю, вызовет слишком много ненужного внимания. Попробовав намотать кожаную полоску ему на запястье, я осталась довольна – всего четыре оборота и можно застегнуть на последнюю дырочку.
– Простите, что не носил его, госпожа, – смущенно почесал нос парень, – Я боялся, что другие могут его повредить.
– Другие? – разгладив плотную кожу, я полюбовалась получившимся массивным браслетом.
– Другие оборотни, госпожа, – его голос сорвался, когда я скользнула ладонью выше, к локтю, – после войны они стали с-свободны и ненавидят все следы рабства.
– А ты? – усмехнулась я.
Вместо ответа Вада бухнулся на колени, склоняя голову, а потом все же сипло пробормотал:
– Я ваша собственность, госпожа, и горжусь этим.
========== Часть 11 ==========
Проснувшись, я спокойно и сладко потянулась. Сегодня вечером прилетит уже Синий, Красный ночью будет здесь. Сложнее всех добираться Зеленому, но и он обещался послезавтра уже увидеться. Представляю, как они уже успели по мне соскучиться, бедолаги, за столько-то лет…
Повернувшись на бок, я улыбнулась. На полу, забавно свернувшись клубочком и обняв подушку, дрых Вада. Моя кровать для двоих неприемлемо узкая, я никак не могу пожертвовать своим комфортом, а больше ему и спать особо негде. Когда я предложила ему просто поехать домой и встретиться уже утром, он та-ак мило погрустнел, что я не смогла его прогнать. В конце концов, мой щеночек ведь столько ждал, бедный мальчик, надо его баловать. Так что ему просто выдали запасную подушку и на этом успокоились. Родители переживали, не замерзнет ли он и прилично ли вообще укладывать гостя на полу, но трогательно стесняющийся такой заботы оборотень даже от подушки пытался отказаться и убеждал, что может поспать в подъезде, чтобы никому не мешать.
Протянув руку, я ласково почесала ему за ухом. Подорвавшись, брюнет заморгал спросонок, диковато-напуганным взглядом окидывая окружающее. Если бы он слышал, ему бы наверняка было проще.
– Кстати, – я невольно улыбнулась, когда парень расслабился и подался к руке, – в этом времени нет ничего, что позволило бы тебе слышать?
– Н-нет, госпожа, – виновато потупился Вада, – обследование выявило, что я слышу только ультразвук. Простите, мой дефект вам мешает, да?
Ну, я бы даже не назвала это дефектом… Это ведь значит, что у него слух лучше, чем у любого из оборотней, верно?
– Не такой уж страшный дефект, – заверила я, – да и ты хорошо его компенсируешь, так что все нормально.
Тихонько постучав, в дверь заглянула мама.
– Вставай, Полин, поедем с тобой в новую школу, – тяжело вздохнув, я пожалела, что должна получить образование. Тогда вон никто никого ничему обязательно не учил. И читать-то немногие умели, не говоря уже о точных науках или изысканиях. Не могу же я сказать, что неплохие знания фундаментальных основ мироздания перешли ко мне по наследству от прошлой инкарнации, верно? – папа нас подвезет по пути на работу.
Еще раз потянувшись, я села и потерла лицо. Ладно, это не худшая из забот. Большая часть моего золота и прочих накопленных и уцелевших вещей хранилась у Красного, но я попросила еще вчера это просто все продать. Материальные ценности для меня не имеют большого значения. По мере проведения аукционов он пообещал переводить мне деньги. Деньги… Если верить тому, что я помню, ничего особенно не изменилось – миром правят они. Вернее, люди, у которых их много. Но увеличилось значение самих вещей – бренды и модели стали почти культом. Глупо немного, но, может, это просто с высоты моего возраста. В могилу все равно все уходят ни с чем, как и приходили в этот мир.
– Вада, у тебя есть деньги? – поинтересовалась я, выбирая из шкафа черные вещи.
– Да, госпожа, накопилось несколько м-миллионов, – пробормотал, опустив голову, полукровка.
Ну хотя бы он ни в чем не нуждается, отлично. Хотя какая интересная формулировка…
– Накопилось? – придирчиво осмотрев темно-синюю блузку, я сочла ее достаточно близкой к моему цвету.
– Я работал, госпожа, и господа Цветные очень щедро платили мне, если я выполнял их поручения в этой стране, – не понимаю только, почему интонация извиняющаяся? – а тратил я немного, поэтому накопилось.
– Можешь одолжить мне немного? – запустив пальцы в темные пряди, я в первый раз не услышала довольное поскуливание. Вада смотрел на меня с глубоким шоком. – Когда решится вопрос с моим наследством, я их тебе верну.
– Я не понимаю, – дрожаще прошептал Вада, – госпожа, они ведь не мои, у меня ничего не может быть своего, они для вас только, я не могу…
– Давай так, – перебив нервные излияния, я обхватила его лицо ладонями, – хорошо, пусть эти деньги мои, но я хочу, чтобы ты ими распоряжался сам, как хочешь. Понятно? – кивнув, явно обеспокоенный необходимостью принятия решения парень сглотнул. – Что бы тебе хотелось купить?
Вот, вот это мой щеночек – застенчиво прячет взгляд и еле слышно бормочет:
– Я бы хотел вас порадовать как-нибудь, госпожа. Можно мне купить вам какой-нибудь подарок?
Неисправимый, совершенно неисправимый, но такой милый…
– Можно, – улыбнувшись, я потрепала его по волосам, – я сейчас буду заниматься делами, может быть, пару часов, так что у тебя будет время выбрать, – парень поник, но тут ничего не поделаешь, в школу он со мной ходить вряд ли сможет, – потом возвращайся домой, я тоже туда приеду.
– А что я должен делать, если закончу раньше вас? – уточнил он, робко протягивая руку и самыми кончиками пальцев касаясь моего плеча. Пугливо отдернув кисть, оборотень быстро глянул на мое лицо, проверяя реакцию и взволнованно облизывая губы. – М-можно?
Кивнув, я только усмехнулась, когда подушечки его пальцев скользнули по моей руке к локтю. Так нежно касается, и все еще спрашивает, хотя вчера уже довольно смело позволял себе иногда тронуть мои пальцы, словно убеждался, что я здесь, из плоти и крови. С ним.
– А что ты делал обычно, пока меня не было? – с сожалением отметив, что прошло уже пять минут, и так меня будут ждать, если продолжить в том же духе, я еще раз провела ладонью по темным волосам и отстранилась, чтобы перекинуть через локоть рубашку и джинсы.
– Ждал, когда вы вернетесь, – понуро пробормотал Вада, – чит-тал еще, работал…
– Вот сейчас давай домой, приведи себя в порядок, потом за подарком, а потом опять домой и читай, пока я не приеду, – распорядилась я. Наверное, ему теперь каждая секунда без меня как вечность, раз уж он наконец дождался, – и купи на обед что-нибудь вкусное, что сам захочешь.
– Да, госпожа, – чуть поклонившись, оборотень тихонько выскользнул из комнаты и вовсе из квартиры.
Я же отправилась в ванную. Вот за что не люблю подростковый возраст и раннюю юность, так это за все эти прыщики, ну вот правда, за что мне это, если у меня отсутствует репродуктивная функция? По идее, должно же и гормональных всплесков не быть. Эх, ладно, это временно.
Родители, кажется, уже вполне приняли все происходящее вокруг них. Даже мама перестала злоупотреблять успокоительными и смотрела на меня без слез в глазах. Правда, я понимаю, я отняла у нее дочь, но тут нет моей вины, если уж разбираться, я не выбирала это тело.
– Кстати, – помешивая в кружке крепкий сладкий кофе с молоком, я взяла с этажерки небольшой рулетик с маком, – как правило, я материально поддерживаю своих родителей. Скажите, на какую сумму в месяц вы рассчитываете? Или я могла бы возместить вам расходы на мое воспитание, как вам удобнее?
– Что за глупости ты говоришь? – возмутился отец. – И думать забудь, мы вполне в состоянии тебя содержать.
– Хорошо, я тогда по своему усмотрению разберусь с этим, – усмехнулась я.
Да, быть может, я уязвляю их родительскую гордость, но и отблагодарить за достойное существование моего тела их нужно, верно? Я не стала развивать неприятную для них тему, старалась поддерживать нейтральный разговор.
Школа меня не очень порадовала. Для начала, тем фактом, что я должна в нее ходить. С толпой детей. Ужасно. Потом мне объявили, что верхняя половина одежды обязательно должна быть белой – таков порядок. Я уважаю порядок и правила, но белый!.. Ладно, такое я тоже переживу, хорошо. Это ведь недолго, да и всего несколько часов в день. Завтра утром я в восемь часов должна уже быть здесь, чтобы познакомиться с одноклассниками и приступить к обучению. Раз уж избежать этого никак не получится, я все сделаю, как положено, так и быть. Добираться до школы недолго, мама сказала, что папе по пути будет меня подвозить. Если буду оставаться на ночь у Вады, а то и перееду к нему, как, в принципе, и планирую, дорога станет длиннее, но это не самая большая проблема.
Разобравшись со всеми документами, беседами и подписями за час и двадцать три минуты, я отправила сообщение щеночку. Он только что купил мне подарок и собирался ехать домой. Спросив у мамы, как добраться до торгового центра, где он находился, я попрощалась с ней и стала ждать нужную маршрутку.
Решено, в общественном транспорте я больше не езжу. Нет, нет и нет. Никогда! Что я и объявила Ваде, когда он встретил меня на остановке. Ехала я недолго, но успела убедиться, что такое мне совершенно не подходит.
Раз уж мы здесь – зашли перекусить и отправились пополнять мой гардероб черной одеждой. У меня были с собой деньги от мамы, но оборотень, смущенно улыбаясь уголками губ, робко попросил разрешения заплатить, и я не стала отказывать.
Уже в такси я вспомнила, что парень же собирался купить мне подарок, но решила потерпеть до дома. И не пожалела – подарком оказалась кружка, очень, просто невероятно похожая на мою любимую, только выполненная из другого материала и более аккуратно. Какая трогательная предупредительность и внимательность, он ведь всего несколько раз видел, как я пью кофе, и умудрился заметить, что все время только из одного сосуда?
– Я давно на нее смотрел, думал, что она похожа на вашу, – нервно пробурчал полукровка, ожидая моей реакции.
Еще немного повертев отголосок прошлого в руках, я обхватила лицо брюнета ладонями и крепко поцеловала в губы.
– Мне очень нравится! – заверила я, запуская пальцы ему в волосы. – Ты молодец.
Засияв, Вада попытался спрятать счастливую улыбку, но я избавила его от этой необходимости, потянувшись за еще одним поцелуем.
Мы нашли себе неплохое занятие в ожидании Синего. Он прилетел еще в одиннадцать часов в столицу, но, поскольку в этом городе нет аэропорта, дальше добирался на наемной машине. И, несмотря на свою обычную скупость проявления эмоций, брат едва не разрыдался у меня на плече, сбивчиво рассказывая, как сильно скучал. Сама с трудом не пустив слезу от трогательной встречи, я потащила молодого и довольно высокого парня, даже почти мужчину, ужинать заказанной на дом едой. Ему сейчас под сорок, но телу двадцать восемь, и я даже не удивилась, что он нашел применение своему характеру в юриспруденции, которой весьма успешно занимался. Мы проболтали до поздней ночи о том, что происходило, пока меня не было.
– Кстати, – нахмурившись, я скрестила руки на груди, пока Вада пошел за зарядкой для телефона Синего, – почему вы не дали ему спокойно умереть, а? Зачем нужно было так мучить бедного мальчика?
– Мы предложили смерть, когда ты не родился в первые сто лет, он отказался, – пожал плечами Синий, глотнул газировки, – вся доброта в нашей семье досталась тебе, брат, мы же решили оставить, как есть, тем более что так с тобой связаться оказалось намного проще.
Просто невероятно! Эксплуататоры и мучители! Но да, состраданием никогда ни один из моих братьев обременен не был, это я вечно всех жалею. Что сделано, то сделано, не стоит ссориться из-за столь давнего дела, которое еще и исправить никак нельзя. Так что я просто отбросила свою обиду за Ваду и улыбнулась, когда началась еще одна история про выходку Красного.
========== Часть 12 ==========
Чудесное новое поколение – всем на меня, по большему счету, плевать. Все заняты своей компанией, на меня обратили внимание только какие-то парни, быстро отставшие, и девушка, для которой я стала соседкой по парте.
– Только не надо ко мне приставать, – брезгливо отпихнув мою ручку со своей половины стола, она красным ногтем прочертила невидимую линию, которую не стоит переступать.
– У меня нет такой необходимости, – заверила я, прижав письменный прибор ладонью к столу.
Что же, соглашение достигнуто. И спасибо ей за идею, надо ногти покрасить черным лаком. Улыбнувшись сообщению от Вады, я быстро написала ответ и положила телефон на парту экраном вниз. Сегодня утром, пока уже собранный оборотень сидел в прихожей и ждал меня, он смотрел короткие видео с котиками. Кто бы мог подумать, что суровому воину нравятся котики. Надо как-нибудь порадовать моего щеночка, а то сегодня Красный уже должен был приехать и Зеленый почти на месте, внимания ему я буду мало уделять, заскучает еще. Интересно, Вада ревнует? Наверное, да. Права у него на это нет, но с его беззаветной преданностью и обожанием не может не ревновать.
В целом, школа не такая уж сложная. Полина училась старательно, так что я не отставала, несмотря на смену разума. Если мне нужно было что-нибудь подсмотреть в учебнике, я просто останавливала время. Да, это жульничество, но ничего не поделаешь, враждебная среда и странное время, где меня больше не почитают.
Верный щеночек и братья должны быть дома – Синий отсыпается после долгой дороги и ночи разговоров, Красный отдыхает тоже после дороги. Ехать на маршрутке у меня желания совершенно нет – общественный транспорт просто пытка для привыкшего блюсти личное пространство человека. Так что я воспользовалась номером службы такси, который мне дал Вада, и стала ждать. Обещали всего десять минут.
На остановке возле школы две девочки лет по десять суетились с коробкой, все приставали к прохожим. Заметили, что я за ними наблюдаю, и побежали ко мне. Забавные такие, с косичками и очень похожи. Может, двойняшки?
– Тетя, тетя, вам не нужен котенок? – я рефлекторно отшатнулась, когда в меня ткнули грязной коробкой. – Он добрый, его надо только помыть!
Маленькое дрожащее существо с загноившимися глазками и беззвучно открывающимся ртом не вызывало умиления. Но что это, если не судьба? Да и шерсть у него, кажется, черная…
– У вас есть пакет? – не буду я брать эту грязную и кое-где влажную коробку из-под обуви в руки. А если поставить в пакет, вполне можно нести. – Если да, то возьму.
– У меня, у меня есть от сменки! – пока девчушки возились с полиэтиленом, я достала из рюкзака кошелек. Доброта должна быть поощряема. – Ой, это зачем? Мы просто так отдаем, не продаем!
– На шоколадки, – пояснила я, вручая обеим по не самой крупной купюре, – чтобы были и дальше силы творить добро.
В два голоса благодаря меня, малявки убежали дальше по улице. Вздохнув, я посмотрела на стоящий у ног пакет. Тоже ведь живое, тоже боится умереть и хочет жить, хоть и маленькое и несмышленое. Ну почему я такая добрая?
Написав Ваде, чтобы встретил меня у дверей, я села в подъехавшее такси. Надеюсь, он будет рад. На его страничке в социальной сети под более современным именем Вадим нет записей, но зато подписан он на пару десятков групп о кошках. Он же волк, как ему могут нравиться коты? Ай, неважно. Я взяла этого кота, на мне и ответственность, а Ваду никто не спрашивал. Если ему не понравится, это будет мой кот. Или кошка? Тоже без разницы. Может быть, если у этой животинки будет хороший покладистый характер, я даже жизнь ему продлю. Ну а что, характеры питомца и хозяина частенько совпадают. А особенно если он понравится Ваде, надо будет точно продлить. Не хочется расстраивать щеночка. Щеночек, котенок… Кто следующий? Развела тут зверинец на старости лет, дуреха…
В лифте я проверила, как там животное. Все так же ползает и тычется во все углы, бедолага, совсем ничего не видит.
Как я и сказала, оборотень сидел на полу у дверей. Вскочив, он непонимающе принюхался.
– Подарок тебе, – вручив ему пакет, я прикусила губу.
– М-мне? – пораженно переспросил парень. И тут же просиял, буквально засветился, как лампочка: – Спасибо, госпожа! Как мне вас отблагодарить?
– Хорошо заботься о нем, – усмехнулась я, снимая обувь, – помой и неси в ветеринарную клинику.
Снова не поняв, Вада сунул было нос в пакет и тут же выпрямился:
– Вы… Вы знали, госпожа?
Он едва не приплясывал, дрожа от восторга.
– Знала, – улыбнувшись, я протянула руки, – ну иди, иди сюда.
Аккуратно поставив пакет, оборотень крепко стиснул меня в объятиях и, чуть отстранившись, заглянул мне в глаза. Надо же, я разрешила, а он все спрашивает. Сама потянувшись с поцелуем, я все же не стала его задерживать и разрешила бежать в ванную.
– А ты все так же с ним возишься, – усмехнулся Красный, стоя в дверях со скрещенными на груди руками. Я немедленно бросилась обниматься, отметив, что он опять довольно высоким уродился: – с возвращением, братишка.
– Спасибо, – не в силах перестать улыбаться, я заглянула в комнату. Синий еще спал на диване, так что я потащила брата на кухню, – ты обедал?
– Нет, я вот только из душа с дороги, – сев за стол, мужчина потянулся, – может, закажем что-нибудь?
– Да тут вот есть еще пицца, – заглянув в холодильник, я достала полупустую коробку, – но надо бы еще заказать, да.
Поставив еду разогреваться, я похлопала себя по карманам в поисках телефона. Столько возможностей у одной маленькой коробочки, до чего техника дошла…
– Как первый день в школе? – ехидно поинтересовался Красный, с пшиком открывая бутылку сладкой газировки.
– Неплохо, в принципе, – усмехнулась я, доставая тарелки, – меня никто не трогал и я никого не трогала.
– А я помню, как мастерски ты владел мечом, – мечтательно закатил глаза брат, – всех нас мог уделать.
– Если бы не это слабое тело, до сих пор бы мог, – поставив посуду на стол, я поморщился от громкого писка микроволновки.
Вот вечно, когда я женщина, думаю о себе в женском роде, а после разговора с братьями возвращаюсь к мужскому! Очень неудобно!
– Ты извини, конечно, – Красный взял себе теплый кусок пиццы, – но я буквально на пару дней, не могу надолго дела оставить.
– Я понимаю, – после не самой вкусной столовской еды фаст-фуд показался просто нектаром, – и то хорошо, что смогли увидеться.
– Да, Зеленый по тебе уже соскучился, – улыбнулся мужчина, – вы же уже с ним лет этак тысячи четыре с половиной не виделись, да? – я кивнула, делая глоток колы. – Мы вообще рады, что ты родился, братишка, – приподняв брови в немом вопросе, я откусила еще кусочек, как раз с колбасой, – после твоей смерти перестали рождаться Серые. Вообще.
Поперхнувшись от неожиданности, я закашлялась и прикрыла рот рукой. Странно, Серые всегда рождались в фиксированном количестве и гораздо стабильнее нас. Что же такое могло произойти?
– Может, что-то случилось со временем? – постучав себя по груди, я взялась за стакан.
– Да кто ж его знает, – пожал плечами Красный, – у нас у всех стали появляться перерывы между инкарнациями, но не такие, конечно, как у тебя, лет по пять-десять.
– Как же странно, – потерев подбородок, я подняла взгляд на робко застывшего у дверей, чтобы не мешать, Ваду, – что такое?
– Я пойду в клинику, госпожа? – прижимая к груди новую коробку, оборотень переступил с ноги на ногу.
– Да, иди, – кивнув, я добавила: – на обратном пути зайди в магазин за сладостями, ладно?
Покорно склонив голову, брюнет тихо смылся.
– Не жалко его тебе? – подперев щеку ладонью, Красный по-доброму улыбнулся, – если ты наиграешься, он же загнется без тебя.
– Пока что меня все устраивает, – я решила перевести тему. Если слишком долго думать, зачем нужны отношения, можно понять, что незачем, как бы. С каких пор я начала думать о Ваде не как о собственности, а о парне? Это все веяние мышления Полины, кошмар, – как сейчас с работой?
– Все заказы поступают компании Синего, – пожал плечами брат, – он уже распределяет среди нас по территории проживания. Обычно клиенты сами приезжают. Квота проверяется тоже у него, и сейчас составляет двадцать лет, для популярных личностей – пятнадцать. Применяется по пять лет через каждые пять лет, все просто.
– Почему нельзя просто рассказать о нас всему миру, чтобы было как раньше? – проворчала я, наливая себе еще газировки.
– Большинство не поверит потому что, – мужчина закатил глаза, – сейчас они готовы скорее поверить в сверхъестественное или бога, чем во вполне физическую темпоральную манипуляцию.
– Очень противоречивое время, – потягиваясь, вошел Синий, – но вполне веселое.
– Да уж, – проворчала я, – веселее некуда.
Когда Зеленый появился на пороге квартиры, я не поверила своим глазам.
– Какой ты миленький! – восхитилась я, сложив руки на груди и рассматривая хмурую зеленоволосую девочку в салатовом платьице. – Сколько тебе сейчас? Восемь?
– Семь! – пихнув меня кулачком в бедро, брат поманил, чтобы я наклонилась. – И я очень ждал встречи с тобой, мой любимый братик.
– Ты просто прелесть! – я даже на колени опустилась, чтобы обнять покрепче симпатичную девчушечку. – Такой хорошенький!
– Ну все, прекращай давай, мужеложец, – фыркнул Зеленый, не в силах долго хмуриться.
– Какие недостойные маленькой леди слова! – загоготал Красный, Синий кашлянул в кулак, плохо скрывая смех.
– А это?.. – я смерила взглядом мужчину лет пятидесяти в темном костюме.
– Мой дворецкий, присматривает за мной, – небрежно махнув ладошкой, Зеленый поморщился, – родители вечно заняты, так что приставили ко мне его. Так, мы будем здесь сидеть, или все-таки пойдем отмечать долгожданное рождение нашего Черного?
– Отмечать! – в один голос выбрали мужчины.
Встав, я пошла в гостиную. Вада накупил своему новому другу всяких игрушек, домик, когтеточку, еще какие-то непонятные вещи, так что теперь он сидел и расставлял это все в уголке, который было решено выделить Маю. Когда он захотел назвать кота Маем, я не стала противиться. Мило, просто и оригинально. Сам Май спал в новом домике, утомленный процедурами. Ему сделали прививки, промыли глазки, но повозиться еще придется. Да и не такой уж он черный, есть темно-коричневые полоски, но это не принципиально.
Тронув волосы Вады, я улыбнулась, когда он вздрогнул, повернулся и прижался к моим ногам.
– Я скоро вернусь, – жалобно сложившиеся в домик брови заставили меня вздохнуть и присесть на корточки, – мы пойдем гулять, а ты побудь дома, ладно? Братья потом поедут в гостиницу, а я вернусь, хорошо?
– Мне вас ждать, госпожа? – видимо, смирился, что остается дома.
– Нет, можешь ложиться спать, если захочешь, – чмокнув его в нос, я улыбнулась, – веди себя хорошо, мой маленький щеночек.
Право, будь у него хвост, он бы им завилял.
========== Часть 13 ==========
Когда меня нет, Вада спит клубочком. Умиленно улыбнувшись, я вспомнила его в той жизни. Не такое было усталое и осунувшееся лицо, но, в принципе, очень похож на того молодого щенка, которым мне достался. По поведению вообще сложно отличить, разве что совсем немного осмелел, и то с моего разрешения. Вздохнув, я вздрогнула, когда к ноге прикоснулось что-то холодное, отшатнулась, но это всего лишь Май. Наклонившись, я подхватила котенка и отнесла в гостиную, в его мягкий домик. Даже подушечка внутри есть, надо же. Беззвучно открывающийся зубастый ротик меня все же насторожил. Разве маленькие котята не мяучат? Или хотя бы пищат, разве нет? Я в этом не разбираюсь, но ни одно маленькое живое существо не может обойтись без средства зова мамы.
