Текст книги "Ветер в поле (си)"

Автор книги: VampireHorse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ряса сменялась плащом с капюшоном, крестик – на зерно, лицо скрывала простая белая маска, и Ханнес выходил в свет.

Так и начиналась его вторая жизнь.

Когда Ханнес пришел сюда, в крошечную деревушку, у него не было ничего, кроме сношенных ботинок и фальшивого паспорта, который он получил в качестве платы за свое первое дело – так на свет и появился Ригель, юный сирота из далеких краев.

Было очень стыдно скрывать это от падре, который, заметив его увлеченность и энтузиазм в духовных вопросах, предложил стать своим помощником, но что поделать? Он просто не мог рассказать о себе всю правду!

Теперь у Ханнеса было все, чего он мог пожелать. Он много работал, но его труд ценили, у него была крошечная съемная комната, но за которую он платил из своего кармана – а главное, возможность помогать ближним!

Доносить слово Божье до паствы, лечить раны, протягивать руку помощи… и нести правосудие.

Снег уже не летел в лицо, а медленно падал пушистыми хлопьями.

Парень шел быстро, не оглядываясь по сторонам, и плащ хлопал у него за спиной.

Прочь, прочь от светлых улиц и благополучных кварталов – чтобы исполнять волю Господа, иногда приходится спускаться в самое пекло.

Уже издалека слышались стук пивных кружек, пение и похабные выкрики.

Смрад алкоголя ударил в нос даже через маску, и он сморщился от омерзения – уж слишком этот запах напоминал об отце и брате.

Что ж, око за око, и зуб за зуб…

Выпрямив спину, он с нарочито важным видом прошел мимо всех этих неприятных типов, бомжей и пьяниц, как вдруг кто-то дернул его за плащ.

Девушка-омега, да что там, почти девочка, в оборванном платье и с лицом, перепачканным сажей, оглянулась по сторонам и свистящим шепотом – как будто в этом балагане кто-то мог ее подслушать – спросила:

– Простите, это вы – Белая Роза?

========== Часть 9. Белая Роза ==========

Абрахам ожидал всего, что угодно, впервые за много лет появляясь на пороге одного из загородных домов отца.

Его колени подкашивались, он чувствовал себя глупым маленьким мальчиком, перед которым вдруг встала ответственная не по возрасту задача, в горле стоял ком, и больше всего на свете ему хотелось просто развернуться и убежать на край света, но…

Но отец, не говоря ни слова, с порога заключил его в свои объятья.

Это было так странно для Абрахама – в свои двадцать восемь лет он неожиданно понял, что все еще нуждается в родительском внимании, причем так сильно, как никогда прежде…

Он даже не слышал ни разу имени омеги, породившего его на свет – знал только, что получился благодаря папиному секретарю, короткой интрижке, пропущенному сроку и закрытому судебному разбирательству с очевидным победителем, и то Абрахам узнал об этом, только будучи подростком.

До этого ему рассказывали, что его омега-отец разбился в машине.

Такой же была и официальная версия человека, не желающего предавать огласке свои служебные романы.

Было ли это причиной их с отцом размолвки?

Или это была просто последняя капля?

Отец практически не участвовал в его жизни, оставив все на гувернеров и репетиторов, но даже когда он появлялся, Абрахаму было от этого не легче – эти суровые глаза, этот приказной тон, напоминающий ему о том, как должен вести себя наследник богатого и прославленного рода, все в Раибе-старшем вызывало непонятный потаенный страх, это чувство было просто омерзительно!

Абрахам бунтовал.

Бунтовал всю юность и часть взрослой жизни.

Ни к чему хорошему это не привело, но тогда, будучи несмышленым юнцом, он думал, что поступает правильно.

Он устраивал бурные вечеринки, он дрался, он разбазаривал отцовские деньги без всякой меры, он влипал в неприятности, и отец, скрипя зубами, выручал его раз за разом…

Чаша терпения лопнула, когда Абрахам худо-бедно, но заканчивал полицейскую академию.

Тогда он, будучи вдрызг пьяным, ездил ночью на дорогущей машине, устроил аварию, разбил всмятку капот и даже сбил человека – и слава богам, что тот не пострадал серьезно!

Отцу стоило больших трудов замять это происшествие, и, конечно же, он устроил сыну разнос, который привел к ужаснейшему скандалу, во время которого Абрахам, окончательно слетев с катушек, кричал, что ненавидит его за то, что тот не уделял ему внимания и врал про омегу, родившего его, и много других ужасных слов…

Это был конец.

Папа милостиво дал ему время доучиться, но велел выметаться вон сразу после получения диплома.

До самого выпуска они, живя в одной квартире, не сказали друг другу ни слова.

А сразу после окончания академии Абрахам собрал чемоданы и уехал туда, где ему нашел место отец – в глушь, работать в занюханный полицейский участок, не занимаясь, по сути, ничем, кроме перекладывания бумажек…

Само собой, до тех пор, пока не случилось дело Белой Розы.

Мужчина надеялся в глубине души, что поимка серийного убийцы поможет ему поменять мнение отца о себе – но, кажется, это уже случилось, ведь на обычно бесстрастных глазах главы семейства блестели слезы.

– Абрахам, сынок, я так рад, что ты приехал! Ты так сильно изменился…

Он тоже изменился.

Седины в волосах стало больше, в походке появилась какая-то дерганность, а обычно широко расправленные плечи опустились…

Но это все еще был он.

Отец, которого ему так не хватало.

Им было о чем поговорить – в конце концов, столько лет их общение ограничивалось редкими звонками по телефону!

Откинувшись в кресле – в том самом кресле, где он засыпал в детстве под песенки от многочисленных нянь, когда приезжал сюда на летние каникулы – Абрахам рассказывал о том, как идут поиски маньяка по прозвищу Белая Роза…

Если бы он на минуту выглянул в окно, то, скорее всего, увидел бы фигуру человека в черном плаще, быстрым шагом проходящего мимо его дома.

***

У этой девушки был неприкрытый испуг во взгляде.

Сидя за столиком в самом дальнем углу, Ханнес молча слушал ее, наклонившись чуть вперед и сдвинув капюшон плаща – то ли из-за шума, то ли из-за боязни быть услышанной потенциальная клиентка шептала ему на ухо свою историю.

Историю о том, как один богатый человек, воспользовавшись положением своей юной служанки-сироты, начал проявлять к ней неуместное внимание.

– И… и он приказал молчать… Сказал, что убьет, если я кому-нибудь расскажу… – в больших оленьих глазах начали появляться слезы. – Я больше не могу! Быть может, это ужасно, но я… я желаю ему только смерти! Я никогда этого не прощу… Не смогу простить!

Хорошо, что на Ханнесе была маска – иначе его выражение лица могло просто напугать девчонку.

Сжав кулаки, он выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, подумав о том, что понимает эту замарашку, как никто другой.

– После… после того, как я уволилась, нет – сбежала, с деньгами у меня туго, но…

На столе появился полупустой мешочек, трогательно зашитый в нескольких местах.

Обычно, само собой, услуги Ханнеса оплачивались несколько по-другому…

– П-пожалуйста, умоляю вас, Белая Роза, кем бы вы ни были, вы – моя последняя надежда! – девушка пододвинула к нему свой кошелек, но он, отпихнув его ладонью в сторону, глухо сказал:

– Не нужно.

И, откашлявшись, спросил:

– Где живет ваш бывший хозяин?

***

В этот раз, слава всем святым, погода была относительно спокойной.

Снег бодро хрустел под ногами Ханнеса, когда он, проходя мимо фешенебельных коттеджей, искал свою цель.

Высокий металлический забор с пиками наверху был серьезной проблемой, но куда хуже были сторожевые псы, бегающие по всему участку.

Впрочем, он перелезать ограждение и не собирался, а для собак, будучи заранее предупрежденным клиенткой, приготовил несколько кусочков мяса в поясной сумке.

Промерзлая земля расступаться никак не желала.

Парень успел проклясть это несчастное время года, пока пытался прорыть подкоп с помощью магии.

Даже будучи некрупным, он в получившийся ход едва пролез, но все еще было впереди.

Псы уже были наготове.

Но они даже не успели залаять, как приманка уже свое дело сделала.

Под чавканье за спиной Ханнес уверенно двинулся вперед.

Богатый господин, возомнивший, что имеет право на тело своей служанки, ждал его.

Водосточная труба опасно скрипела под его весом, холод металла обжигал руки, но с каких это пор правосудие стало легкой работой?

Первым, что юноша увидел, заглянув в окно спальни своей будущей жертвы, стала газета, лежащая на подоконнике.

“Трепещите, ибо Белая Роза идет” – прочитал он жирный заголовок и иронически усмехнулся: журналисты вечно все драматизируют…

А богатый господин спал.

Даже сквозь стекло Ханнес слышал его храп.

Значит, он еще может спать крепко после всего, что натворил?

Это было просто, примерно как раздавить жука под ногами.

Немного сосредоточенности, одно усилие воли, и – бам!

Господину теперь было суждено спать вечно, ведь его голова только что лопнула.

Теперь остался только последний штрих.

Не без труда открыв окно (и чуть не отпустив при этом водосточную трубу), парень оставил цветок, имя которого так легко к нему прилипло, прямо на этой желтой газетенке с претензиозным заголовком.

А потом, оказавшись на земле, побежал прочь во всю прыть – и вовсе не потому, что боялся быть пойманным.

Просто время Белой Розы закончилось.

А помощник священника Ригель должен был успеть домой поскорее, чтобы явиться в церковь ранним утром.

Комментарий к Часть 9. Белая Роза

Мне очень стыдно за то, что главы выходят с такими перерывами, но вдохновение, во всяком случае у меня – штука капризная…

========== Часть 10. Не ради благодарности ==========

Сквозь разноцветные витражи пробивалось утреннее солнце, заставляя изображения ангелов на них как будто светиться изнутри.

Несмотря на ранний час, церковь уже была полна народа.

Раскатистый голос священника проносился по залу, пробирая до дрожи каждого прихожанина, но Абрахам, хоть и испытывал инстинктивный, непонятный для рационального человека вроде него трепет где-то в глубине души, все равно помнил, что пришел сюда не за проповедью.

Ригель плавно перемещался между рядами с деревянным ящичком в руках, собирая пожертвования.

Слышались тихие шепотки, звон монет и шелест купюр, и сердце Абрахама вдруг начало прыгать где-то в районе горла – это тоже было что-то новенькое.

Дойдя до него, Ригель едва заметно улыбнулся – видимо, узнал – и подставил ящик.

Никогда еще он не опустошал почти весь свой кошелек с таким удовольствием.

Служба закончилась.

Народ начал расходиться, но Абрахам остался.

– Вы все-таки пришли, – помощник священника подошел к нему, наматывая на палец цепочку от креста. – Вы нашли утешение, которого искали?

– Д-да…

Почему-то он чувствовал себя смущенным подростком, не знающим, что сказать.

– Что ж, я рад, – застегнув дешевенькое, но явно вычищенное пальто, Ригель подхватил огромную стопку книг, перевязанных бечевкой, но та вдруг лопнула, и книги выпали на пол с оглушительным грохотом. – Ой-ой! – сокрушенно воскликнул юноша, падая на колени. – Вот ведь…

– Давайте я помогу!

Это были не церковные книги.

“Арифметика”, “чтение для младших классов” – прочитал мужчина на обложках и, вручив их хозяину, не смог сдержать любопытства:

– Простите за нескромный вопрос, но зачем вам учебники для детей?

– Есть одна девочка в соседней деревне, – Ригель поставил книги на лавку. – Она заболела и не может посещать школу, поэтому я занимаюсь с ней по мере возможности, и эти учебники куплены для нее…

– А где находится эта деревня?

– Недалеко. Так, несколько километров пешком…

– И вы пойдете с этими книгами по сугробам за несколько километров?! – Абрахам еле удержал на месте свою челюсть. – Простите, но вы либо святой, либо сумасшедший…

Ригель тихо засмеялся в ответ.

– Вообще-то, у меня несколько учеников, но книги потребовались только для этой девочки, – на лицо парня набежала тень. – Понимаете, ее семья очень бедна, и… Но ведь это мой долг – помогать страждущим, правда?

– Я провожу вас.

Ригель был очень удивлен.

Отнекивался, отказывался, настаивал на обратном, но переубеждать Абрахама было бесполезно.

Учебники были сложены в пакет, и он категорически отказался их отдавать.

Долгий путь начался.

Они остановились ненадолго у аптеки – Ригель, зайдя в лавку, вернулся с полными руками каких-то склянок и бутылочек.

– У Аннет тяжелая болезнь костей, – пояснил он, бодро идя впереди. – Ее семье не хватает денег на все нужные лекарства…

Даже не разбираясь толком в медикаментах, мужчина понимал, что стоить такие препараты явно должны немало.

И догадка его не подвела.

– К сожалению, пожертвования не окупают всех расходов, так что иногда приходится докладывать из своего кармана, но разве мне много надо для жизни? А она такая славная девочка…

– Могли бы сказать мне, – Абрахам поудобнее перехватил учебники, – я бы мог завалить эту Аннет лекарствами и не обеднел бы ничуть!

Обернувшись, Ригель посмотрел на него с непонятной грустью в глазах и невесело усмехнулся.

– О, вы так добры… Но не стоит, мистер Раиб, я и мой приход вполне могут справиться сами!

Молодой следователь чувствовал себя очень странно.

При других обстоятельствах черта с два он бы согласился идти по морозу непонятно куда и к кому за километры, таща тяжеленные книги, но сегодня почему-то все было иначе.

Ригель уверенно шел впереди, почти не сбавляя темпа, и что-то в нем было… заразительное.

Этот парень явно был уверен в себе и в том, что делает, и эта уверенность невольно передавалась Абрахаму, заставляя забыть обо всем на свете, о том, что он не привык проходить больше ста метров без машины, о том, что он не привык заботиться о ком-то, кроме себя…

Имело значение только то, что девочка Аннет с больными костями ждала своих учебников.

***

Их встретил покосившийся деревянный дом и комната, пропахшая тяжелым духом лекарств.

– Ригель!

Смуглая девочка с двумя короткими черными хвостиками на голове попыталась сесть, но со стоном упала обратно на засаленные подушки.

– Тише, тише, – пододвинув табуретку, Ригель присел рядом с ее постелью. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Нормально…

Конечно же, тут не было ничего нормального.

Осунувшееся личико, на котором выделялись только огромные глаза, и синюшные руки со скрюченными пальцами, больше похожие на птичьи лапки – как можно в таком состоянии чувствовать себя нормально?

– Мистер Раиб, наверное, вы можете идти…

Аннет смотрела на него с легким испугом и недоумением.

– У меня нет никаких срочных дел на сегодня, – ответил он, доставая из кармана так вовремя завалявшуюся там карамельку. – Будем знакомы, Аннет?

При виде того, как загорелись глаза малышки от какой-то дешевой сладости, стало еще более не по себе.

Ригель держал ее за руку, помогая сжимать ручку при письме.

Они занимались, прижавшись друг другу – помощник священника сидел на табурете, держа учебник, а Аннет, положив голову ему на плечо, старательно выводила каракули в тетрадке, прислоненной к деревянной доске…

Абрахам принимал в этом участие, задавая вопросы для проверки.

А потом, когда весь нужный материал был пройден, Аннет попросила подать ей куклу, и Ригель опять помогал ей – на этот раз заплетать игрушке косички непослушными пальцами.

Вышли из этого дома они через несколько часов.

– Спасибо, что пошли со мной, – тихо сказал юноша, улыбнувшись. – Таким детям очень не хватает общения, ведь…

– Тьфу! – раздался откуда-то такой громкий мужской голос, что они оба подпрыгнули от неожиданности. – Учебники притащил… Лучше бы пожрать принес! Зачем ей учиться, она ведь и так скоро подохнет!

В избе было настежь открыто одно окно.

Абрахам почувствовал, как к горлу подкатил противный ком.

Он уже развернулся, собираясь вернуться и разобраться с этим… существом, но Ригель дернул его за рукав.

– Не надо, мистер Раиб… Пойдемте.

Большая часть пути прошла в полной тишине.

Мужчина не знал, что и сказать.

Наконец, молчание нарушил сам Ригель, будто продолжая немой разговор.

– Я делаю это не ради благодарности, – он подставил лицо морозному ветру и закрыл глаза. – Но иногда, понимаете… Быть может, эти мысли и не достойны божьего человека, иногда я думаю… Почему Господь порой забирает не тех, кого стоило бы?

Тяжелый вопрос повис в воздухе.

– Как там говорят? Пути Господни неисповедимы, – ответил Абрахам, впрочем, эти слова были, что мертвому припарка. – Бедное дитя…

– Жить ей осталось максимум до весны.

Он попытался смахнуть слезу незаметно, но Абрахам все равно это увидел.

– И все, чего она хочет, так это дожить до нее, и поэтому я сделаю все, чтобы ее мечта исполнилась, и буду ходить в этот дом, и выслушивать все, что обо мне думают ее родители, и…

Это было выше его сил.

Ригель вскрикнул от неожиданности и дернулся в первую секунду, пытаясь вырваться – но потом сам обнял Абрахама в ответ.

Их обдувал ледяной колючий ветер.

Устоять на ногах было трудно – так кружилась голова от осознания того, что случилось.

Так неожиданно, будто обухом по голове, и тоскливо, и безумно, и меньше всего Абрахам ожидал именно этого…

Ведь именно в этот момент он ясно понял, что влюбился.

========== Часть 11. Красные линии ==========

Такого он еще никогда не чувствовал.

Никогда еще в уме все так не мешалось, и прикосновение к чужим губам не вызывало столько внутренней дрожи…

– Ах!.. – но все прервалось в одно мгновение, когда Ригель, толкнув его в грудь, отшатнулся назад, вытирая рот рукавом. – Вы… вы… да как вы!..

В глазах парнишки читался самый настоящий ужас, как будто перед ним вдруг предстал демон из преисподней, а его руки дрожали.

– П-подождите!

Но он уже кинулся бежать, перепрыгивая через сугробы, будто горный козлик через ущелья.

Попытавшись догнать его, мужчина споткнулся уже через пару шагов, запнувшись обо что-то, и растянулся на земле.

И как только глубоко в снегу оказалась эта чертова коряга?!

Поднявшись, он долго отряхивался, чертыхаясь себе под нос словами, недостойными приличного человека.

В мыслях у Абрахама по-прежнему была лишь сумятица, но одно он знал точно.

Он не оставит это просто так.

Должно быть, он сошел с ума, но ему нужен был этот конкретный омега. Нужен, и все тут!

“Да, мы едва знакомы”, – сумрачно размышлял он, ковыляя домой, – “но это же легко исправить! Он… он, наверное, испугался, я ведь слишком поторопил события… Да, надо будет завтра же найти его и попросить прощения! А дальше буду действовать по ситуации”…

***

Родная квартира встретила его такой нужной сейчас тишиной.

Захлопнув за собой дверь, Ханнес медленно сполз по стене, закрыв ладонями пылающее лицо.

Этот… этот наглец! Как он мог?!

И даже не в поцелуе было все дело, от альф ничего другого и нельзя ожидать, но он сам – что не так конкретно с ним?!

Это было похоже на вспышку – яркую, сильную вспышку, и на какое-то мгновение он забыл сам себя, но, к счастью, горькое прозрение сошло на него достаточно быстро.

Его тошнило от себя самого. Тряслись поджилки, и мутилось в голове…

Что с ним такое произошло?!

Немного отдышавшись, Ханнес все-таки поднялся и даже смог невесело посмеяться над самим собой и своей глупой омежьей натурой.

Это ж надо – после всего, что с ним сделали альфы, допустить хотя бы мысль, хотя бы на мгновение…

Не включая свет, он разделся до пояса, вынул ремень из брюк и, положив перед собой одну из множества своих священных книг и, сведя брови, провел пальцем по одной из строчек.

– Да будет чиста душа моя, – ремень со свистом ударился о кожу между лопаток, оставив после себя горящую полосу боли. – Да… да будет крепок дух мой! – закусив губу, он хлестнул сильнее и практически закричал: – Да найду я Господа в себе, как величайшее сокровище!..

Строчка – удар, строчка – удар. Таким было наказание за измену самому себе.

И Ханнес постарался на славу – к концу воспитательной работы вся его спина оказалась покрыта красными полосами, и только тогда он почувствовал себя лучше.

И стал готовиться к следующей проповеди и к следующему заданию для Белой Розы, как ни в чем ни бывало.

В его размеренной жизни не было место никаким незнакомым, неожиданно приходящим на помощь альфам с запахом дорогого одеколона и дьявольским прищуром темных глаз…

По крайней мере, в этом он изо всех сил убеждал сам себя.

***

Раскатистый звон колокола прокатился в воздухе, пронзая морозную тишину.

Абрахам волновался, как школьник – руки дрожали, и во рту все пересохло.

Толпа прихожан выходила прочь из церкви, оживленно переговариваясь, и только он один зашел вовнутрь.

Уже на пороге он сразу встретился взглядом с Ригелем, и тот, похоже, не был рад его видеть.

– Падре, – он говорил нарочито беззаботно, но альфа все равно услышал легкую дрожь беспокойства в его голосе. – Могу я отойти ненадолго? Надо поговорить со… знакомым!

Получив согласие, юноша быстро собрался и, глядя на Абрахама словно на ядовитую змею, так и готовую наброситься в любой момент, вышел вместе с ним на улицу.

Ригель будто нарочно шел впереди, едва ли не бегом, так что он едва за ним успевал.

Наконец, они оказались за церковью, там, где можно было поговорить с глазу на глаз.

– Р-ригель, я… – Абрахам еле смог подавить приступ внезапного кашля. – Я хотел поговорить с вами насчет вчерашнего, и… Мне жаль! – невольно повысил он голос. – Мне жаль, что получилось именно так, но я х-хотел бы сказать…

– Сказать? – повторил Ригель с таким напряжением в голосе, точно уже заранее представил себе все, что не хотел бы услышать, но Абрахама уже было не остановить.

– Сказать, ч-что… что вы мне нравитесь.

Повисла долгая тишина, прерываемая лишь свистом ветра.

Омега медленно сделал шаг назад, прижав одну руку к груди, будто ему стало плохо.

– В к-каком смысле… нравлюсь? – прошептал он, смотря куда-то мимо Абрахама остекленевшим взглядом.

Пан или пропал – так он решил, даже начиная уже понимать, что разговор идет совсем не так, как хотелось бы.

– Я… я думаю, что вы прекрасны, Ригель! – выпалил Абрахам, неудержимо краснея. – Со мной такое происходит впервые, и пусть мы едва знакомы… – в порыве чувств он схватил парня за свободную руку, сжимая ее в своей. – Я хочу узнать вас поближе! Я хочу быть с вами, и заботиться о вас…

– Нет!

Вырвав свою руку, Ригель отскочил.

– Нет! – крикнул он еще громче, как будто без этого сердце Абрахама недостаточно разбилось на части. – Что вы такое говорите? Как вы можете?!

Все было кончено – конечно же.

Но все равно он, как дурак, задал едва шевелящимися губами вопрос:

– Но… н-но почему? Я…

– Дело не в вас, поверьте! – зажмурившись, Ригель отчаянно замотал головой. – Дело во мне, и уж поверьте, вы не будете счастливы со мной… Прощайте!

– Ригель!..

Но он опять убежал.

Убежав, оставив Абрахама с рухнувшими надеждами и пустотой на сердце…

***

Показываться падре в таком состоянии было выше его сил, поэтому Ханнес, решив потом извиниться, пошел домой.

Внутри у него все кипело и клокотало.

Будь его ум чуть трезвее, он не колеблясь затянул бы на шее мистера Раиба удавку – но в том-то и дело, что в голове у него творилось полное безобразие!

Но он все-таки смог поступить правильно.

Ишь чего удумал – предлагать такое!

Немыслимо, неслыханно, возмутительно, и вообще, понятно, что ему на самом деле нужно от Ханнеса…

Но не на того напал!

Ханнес уже жизнью научен и больше не будет покупаться на сладкие слова.

А лучшим спасением от ненужных мыслей, конечно же, была работа.

Пришел, убил, забрал деньги. Забрал деньги – купил лекарства для Аннет. И много еще для кого…

Вот оно – полезное занятие. И никаких опасных романтических бредней!

***

Рабочий день уже закончился, но Абрахам по-прежнему сидел у себя в кабинете, роясь в кипах бумаг.

Поездка к отцу теперь вспоминалась, как тяжелый и печальный сон.

Так глупо он себя никогда еще не чувствовал!

Тяжело быть отвергнутым, но еще тяжелее после такого делать вид, что с тобой все в порядке.

Единственным спасением для Абрахама была работа – да, пока он, идиот, был занят делами сердечными, Белая Роза сложа руки не сидела!

Сведя брови, он бегал глазами по скупым строчкам, барабаня ногтями по столу.

Он уже не раз и не два предлагал свой план действий, но Брэдли, старый кретин, отказывался, говоря, что это слишком опасно – и да, возможно, так оно и было, но разве это лучше, чем просто смотреть, как преступник убивает одного человека за другим?!

На скулах следователя заиграли желваки.

Отбросив папку с материалами, он потер пальцами виски.

Мысль о том, чтобы пойти пропустить стаканчик-другой, была слишком притягательной, но слишком уж часто день Абрахама в последнее время стал заканчиваться именно этим…

Однако, ему хотелось сперва завершить работу.

Сняв очки и протерев глаза кулаками, он взял документы в руки снова, зашуршал ими, и…

Резко поднявшись, Абрахам открыл ящик стола и достал красный маркер.

На стене, забытая самим богом, висела пожелтевшая карта ближайших областей – и, подойдя к ней, он поставил жирную точку на месте самого первого убийства.

Та деревня и семейство Раммелей. Далее, два полицейских, найденных в поле – маркер переместился совсем чуть-чуть левее.

Еще убийство, и еще – он смотрел в документах и отмечал места, в которых произошли убийства, и получилась… цепочка.

Как ему показалось изначально.

Длинный путь из убийств в одном населенном пункте за другим вдруг прекратился, и теперь точки шли вразнобой, точно на коже у больного ветрянкой.

И где-то их скопилось больше, где-то меньше – теперь можно было предположить ареалы обитания Белой Розы.

Абрахам довольно улыбался, соединяя точки между собой красной линией.

Он все еще шел по следу – и теперь уж точно собирался во что бы то ни стало добиться от Брэдли помощи в осуществлении своего плана…

========== Часть 12. Чудо ==========

Легкий ветерок теребил волосы Ханнеса.

Уйдя в свои мысли, он машинально орудовал инструментом, и мягкая древесная стружка падала на землю, в еле начавшую пробиваться траву.

Он чувствовал прилив магических сил, но почему же это его совсем не радовало?

– Тебе не холодно, Аннет?

Замотав головой, его маленькая подопечная испуганно вцепилась скрюченными пальцами в край застиранного одеяла, скрывающего ее до шеи.

– Нет-нет, Ригель, давай еще погуляем!

Прогулка – разве можно так это назвать?

Он просто выносил во двор сначала кресло-качалку, потом Аннет, и они сидели некоторое время, глядя в никуда…

В последнее время ей было совсем худо, но на пожелтевшем изнемождённом лице откуда-то бралась улыбка даже в самые тяжелые времена.

Парень пытался сохранять спокойный вид, вырезая на голове деревянного человечка глаза и рот, но тревожные мысли не оставляли его…

– Ригель.

– Да? – обернулся он и увидел, что Аннет тянет к нему руку, прожигая его не по-детски серьезным взглядом.

– Ты покажешь мне чудо?

Вздрогнув, Ханнес завертел головой по сторонам, убеждаясь в том, что рядом никого нет.

– Я помню, что обещала. Никогда и никому не говорить, и эта тайна уйдет со мной в могилу… Так ты покажешь?

Несколько томительно долгих секунд он колебался.

А потом, закрыв ладонью от посторонних глаз деревянного человечка, которого только что вырезал, выполнил просьбу.

– Ой, ой! – едва слышно хлопая в ладоши, Аннет смеялась над тем, как лихо вскидывает ноги в танце самодельная игрушка, и Ханнес, глядя на нее, пытался держать улыбку тоже.

Чего только он уже не показывал, и румбу, и чечетку, и вальс, и даже кабаре, скольких принцесс, принцев и драконов уже видела эта девочка, но…

Разве это продлило ее жизнь хотя бы на день?

***

Человек – такое создание, что его упорно тянет именно туда, куда бы не следовало.

Абрахам трижды проклял свои ноги, сами донесшие его до церкви.

Особенно – когда увидел того, кто в последнее время так плотно осел в его мыслях.

Ему стоило бы развернуться, стоило бы уйти, стоило бы вообще не показываться на глаза, но вместо этого он, подойдя к Ригелю, неловко сказал:

– Здравствуйте…

Молодой послушник в ответ лишь отвел взгляд, крепче прижимая к груди букет цветов.

– Здравствуйте, мистер Раиб, – тихо и бесцветно ответил он.

Абрахаму пришлось напоминать себе, что в этот раз его привела в этот край чисто рабочая задача, а вовсе не дела любовные.

Чего ему стоило сохранять спокойный вид, когда внутри все кипело!

– А куда вы идете? – поинтересовался он из вежливости, и омега, чуть вздрогнув, ответил с небольшой заминкой:

– К Аннет… на могилу.

Значит, чуда не случилось.

Оставалось только надеяться, что она дожила до весны, как и хотела…

– Хотите со мной?

Ригель предложил это сам, а значит, с него были взятки гладки.

Долгий путь, простое надгробие – они не сказали друг другу ни слова.

Наверное, им было и не нужно.

И если Ригелю хотя бы было кому молиться, то у Абрахама веры никакой не было…

Чудес не случается.

Только не в этом жестоком мире…

***

Все пошло не по плану.

Ханнес всего лишь согласился на очередное задание.

Всего лишь.

Пробравшись в дом через окно и на цыпочках подкравшись к комнате жертвы, коррумпированного чиновника, он никак не ожидал, что, как только он откроет дверь, совсем близко от его головы просвистит пуля…

– Белая Роза, сдавайся! Ты окружен!

Сколько же их тут?!

Они выбегали отовсюду черными тенями, и парень, в панике рассыпая им под ноги сушеные горох и фасоль, пытался поймать их вьюнками, но какое там, их оказалось слишком много…

Ханнес не хотел лишних жертв, но ситуация выдалась патовой.

Выломав входную дверь, он выбежал во двор – конечно же, полиция следовала за ним по пятам.

Если ему и суждено уцелеть, то только с божьей помощью!

Он проделывал в земле под ногами у полицейских огромные ямы. Падая туда, они страшно кричали – наверняка не обошлось без травм…

Но, с другой стороны, они остались живы.

И пусть скажут спасибо, что он выбранный свыше каратель грешников, а не мясник!

За свою жизнь омеге стоило бы бояться куда больше, ведь они еще пытались стрелять.

Никогда в жизни он еще не бегал так быстро.

До тех пор, пока не споткнулся и не влетел в кусты всем телом.

Не успел Ханнес даже почувствовать боль, как земля под ним как-то странно прогнулась, со змеиным шипением вниз посыпался песок, и его маска, сорвавшись с лица, исчезла где-то в пустоте.

Обрыв.

Искать опору было уже поздно.

С коротким вскриком Ханнес улетел прямо в пропасть…

========== Часть 13. Слишком высокая цена ==========

В пустом темном коридоре каждый шаг звучал подобно громовому раскату.

Пройдя мимо бесчисленных дверей, Абрахам зашел в самую дальнюю, кивком поприветствовав стоящих возле нее охранников.

Их сюда поставили ради его безопасности, но следователь сильно сомневался, что в случае чего они смогут помочь.

Впрочем, ему это и не требовалось.

Преступник сидел за столом ровно, как будто находился на чаепитии с королевой, а вовсе не в тюрьме, смирно положив перед собой закованные руки.

Сев напротив него, Абрахам практически швырнул на стол толстенную папку с документами, звук получился впечатляющим – но он даже бровью не повел.