Текст книги "Пришествие феникса (СИ)"

Автор книги: Valor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глядя на результат многодневного труда, он видел лишь цель, лежащую впереди. Он должен был узнать, остались ли еще на планете следы присутствия Злейшего Врага. За то время, что он сидел взаперти, верховный капеллан наверняка провел свое расследование и подверг многих жителей города испытаниям, о которых думать было неприятно. Так или иначе, Корнелий дознается правды, и Эревард не собирался отставать.

Псайкер опустился на колени напротив скованного трупа и положил ладонь на обожженный лоб. Сознание перетекло по руке в чужую голову, и Эревард оказался в полной темноте. Жизнь покинула колдуна, а вместе с ней утратилась и его связь с варпом, но Эревард не зря готовился столько времени. На ладонях вспыхнули голубые огни, и он прожег черную пелену направленным потоком психического пламени. В открывшейся бреши показались знакомые переливы имматериума. Он ринулся в пролом, и через секунду уже левитировал над бурными волнами.

Предстояла самая сложная часть миссии – погружение. Когда библиарий выжег своего противника изнутри, душа колдуна окунулась в океан варпа, где у самого дна выстроили свои непостижимые царства ненавистные боги Хаоса. Душу мертвеца следовало искать где-то в глубинах этого безумного измерения. По сравнению с этой задачей даже варп-молнии и Фениксов огонь казались простыми игрушками.

Огни на ладонях Эреварда вытянулись длинными дугами, и образовали круглый щит вокруг его психической проекции. Океан встретил его калейдоскопом безумия. Фантасмагорические картины, которым не могло дать определение ни одно материальное существо, сменяли одна другую. Он закрыл глаза. Никто не мог смотреть в варп прямым взглядом без страха потерять разум. Приходилось рассчитывать только на чутье, и библиарий продолжил погружение наощупь.

По мере того, как он погружался все глубже, он ощущал растущее давление на внешнюю поверхность сигил-щита. Бесконечное количество ужасов стремились прогрызть защиту и добраться до сияния его души. Он чувствовал, как их зубы и когти бессильно скребут по полупрозрачной поверхности. Они не могли ему навредить. Пока что.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он почувствовал душу колдуна. Руны обнаружения запылали в голове, и он изменил курс, подстраиваясь под их пульсирующий ритм. Вскоре показалась и жертва. Из рук библиария вырвались психические цепи, которые обвили ее плотными кольцами.

+ Что, нечистый, + ухмыльнулся Эревард, подтягивая душу к себе. + Думал укрыться здесь от меня? +

Ответом стал направленный психический импульс – атака, призванная разрушить сигил-щит библиария. Она разлетелась о него мириадом осколков. Защита оставалась крепкой, но у Эреварда оставалось мало времени – психическое давление моря душ возрастало, и поддержание щита давалось ему ценой титанических усилий. В реальном мире из его глаз потекли кровавые ручейки.

Призрачная цепь с крюком на конце вонзилась в голову колдуна. Эревард потянул изо всех сил, и оторвал ее от эфирного тела. В ту же секунду сознание заполнили мыслеобразы.

Один из нескольких.

Избранный, дабы нести просвещение заблудшим.

Правда Четырех, что расползается по поверхности мира восемью лучами.

Восемь лучей – восемь слуг. Восемь всадников. Восемь провозвестников.

Восемь и еще один.

Кукловод, разрушитель, губитель миров.

Посмертный Король.

Восемь островов в океане. Восемь и еще один.

Эревард увидел перед собой голубой шар Тандрамара. Планета была такой, какой она впервые предстала ему на обзорном экране командного мостика «Логоса». Он схватил шар и развернул в одну плоскость. Поверхность засияла светлыми переливами, которые нарушало лишь одно пятно скверны. Посреди океана, вдали от остальной суши, трупным нарывом темнел восьмиконечный архипелаг. Посреди него располагался девятый остров, представляющий собой практически идеальный круг. В окружающей острова тьме проступали черты сущностей. Кто-то давно погиб, кто-то спал, ожидая своего часа, а кто-то неслышно скользил вдоль темной поверхности, не в силах вырваться наружу.

Внимание Эреварда привлекла одна единственная тень. В самом центре девятого острова скрывалось нечто бесконечно злобное и настолько древнее, что он на долю мгновения не поверил своим глазам. Оно было центром, первопричиной, занозой в ткани реальности. Он вытянул вперед руку, чтобы сорвать пелену тьмы, и…

Он закричал от боли. Защитный покров треснул, и Эревард понял, что его время вышло. Цепи, сдерживающие колдуна, задрожали и лопнули. Библиарий устремился вверх, оставив искалеченную душу врага болтаться в глубинах имматериума. Он греб изо всех сил, лавируя между коварными течениями, которые старались увести его в сторону или утянуть на глубину. Если защита не выдержит, то тысячи ужасов вопьются в его душу и разорвут ее в клочья за один удар сердца.

По покрову поползли новые трещины, и Эревард осознал, что не успеет добраться до поверхности. Оставалось одно средство. Он мог полностью убрать защиту и использовать освободившуюся душевную энергию для последнего рывка к поверхности. Вокруг уже собрались стаи хищников варпа, воплощения невообразимых кошмаров, которые стремились утолить им свой ненасытный голод. Эревард понимал, что ничто не помешает демонам в отсутствие щита, но иного выбора он не видел.

Защита схлопнулась, и библиарий устремился вверх со скоростью гиперзвуковой ракеты. На борту «Логоса» его покрытое инеем тело затряслось, когда мышцы и внутренние органы начали рваться от напряжения. Демоны преследовали душу по пятам. Их когти оставляли на ее эфирном теле глубокие борозды.

Эревард изгибался, лавировал и уворачивался от устремленных на него когтей, челюстей и рогов. Щупальце обвилось вокруг его туловища, потянув вниз. В тело тут же впились новые клыки и когти. Психическим воплем, который стоил ему нескольких десятков лет жизни, библиарий разбросал ближайших демонов в стороны и продолжил подниматься сквозь толщу имматериума.

Наконец, он вырвался на поверхность с криком боли. Из последних сил он пробил дыру между мирами, и его сознание прошло сквозь прореху, возвращаясь в реальный мир.

В тот же миг Эревард почувствовал всю тяжесть повреждений, нанесенных его физическому телу этим путешествием. Большая часть мышц рук, ног и живота разорвалась. Череп колдуна превратился в кровавую кашу – от усилий рука Эреварда сжалась в кулак и просто смяла голову, будто клочок бумаги. Обломки кости впились в ладонь.

Сердца бились не на своем месте. Живот свело адской болью от разорвавшихся внутренностей. Эревард согнулся пополам, и его вырвало на палубу смесью крови и желчи. Тело затряслось в бешеной лихорадке.

Отдышавшись, он откинулся назад. Свет упал на окровавленное лицо, покрытое сетью новых морщин. Теперь он выглядел по меньшей мере вдвое старше своего реального возраста. Подавив новый приступ тошноты, библиарий начал прокручивать в голове знания, полученные от колдуна.

Самое главное он выяснил. Злейший Враг все еще присутствовал на планете, и таинственная сущность, именующая себя Губителем Миров и Посмертным Королем угрожала самой душе Тандрамара.

Эревард знал, где он скрывается. Карта планеты отпечаталась в его мозгу до мелочей, и существование демона больше не являлось секретом. Оставалось лишь донести информацию до Октавиана.

Вновь погружаясь в пучину боли, Эревард надеялся, что знания стоили уплаченной за них цены.

========== X ==========

– Что. Ты. Видел?

Очередной удар, и очередная рана на спине Фальвига. Несколько капель крови упали с кончика плети на каменный пол.

Бил человек, чье лицо было скрыто за широким темно-коричневым балахоном. В дальнем конце каземата за столом сидели две такие же закутанные фигуры, постоянно скрипя перьями по пергаменту. Каждое сказанное Фальвигом слово тщательно оценивалось и записывалось, хотя за последние два дня, проведенных под дознанием, он не сказал ничего нового.

Зло, чистое и абсолютное – вот что увидел он в тот роковой день на улицах Кэр-Туарана. Тьму из древних легенд. Он отвечал это каждый раз.

Но голос все спрашивал. Резкий акцент и простота речи выдавали в говорившем инородца. Он давил, лишал сна и душевных сил, заставляясь усомниться в правильности бытия.

Временами, когда Фальвиг, казалось, вот-вот был готов сломаться, голос звучал вкрадчиво, призывая признать в безумном апокалипсисе мертвецов проявление силы. Не стояла ли за этой силой правда? И разве нельзя было использовать такое же могущество для спасения беззащитных горожан?

Фальвиг понимал, что не должен поддаваться на эти посулы, да и сама мысль о таком выглядела омерзительной даже сейчас, когда он стоял на залитом собственной кровью полу, а основы его мироздания рушились подобно дому из песка.

Иногда сознание покидало Фальвига. Тогда его самым грубым образом оживляли и дознание продолжалось с удвоенной силой.

– Что. Ты. Видел?

Новый вопрос, новый удар. Колени подогнулись, но упасть Фальвиг не мог из-за кандалов, которыми его руки были прикованы к крестообразной раме. Он стоял так уже много часов, и деревянное перекрестие протерло на груди кровавую мозоль, причиняя дополнительные мучения.

– Зло, чистое и абсолютное.

Вокруг рамы на полу концентрическими кругами расположились свечи. Их были десятки, и они наполняли воздух дурманящим запахом благовоний. Его дознаватель прохаживался взад-вперед за пределами этого круга, балансируя на границе неровного света и тьмы.

Это был гигант, похожий на тех, кого Фальвиг видел на улицах города. Только выглядел он еще страшнее. Абсолютно черную броню покрывали золотые черепа и четырехконечные кресты. Вместо лица у дознавателя тоже был череп – огромная костяная маска, которая преображала его голос в странное металлическое рычание. Всякий раз этот голос пробирал до костей и вызывал чувство, немногим отличающееся от боли после очередного удара по спине.

– Сознайся, – голос снова стал вкрадчивым, насколько это позволяла зловещая маска. – Нет никакого зла. Есть только сила и те, кто слишком слаб, чтобы обладать ею. Ты хотел бы ее? Хотел бы с ее помощью спасти своих близких?

Дознаватель говорил неуклюже, но за это время Фальвиг научился улавливать скрытый за его репликами смысл.

– Нет, – шумно выдохнул он сквозь сжатые зубы. Сознание снова соскальзывало в небытие. – Не… такой ценой.

Удара не последовало. Гигант остановился и какое-то время пристально вглядывался в Фальвига. Громыхая сочленениями брони, он подошел вплотную к пленнику. В нос ударил запах оружейного масла и других, неведомых снадобий.

– Что ж, – проворчал гигант. – Значит, в тебе действительно нет места скверне.

Фальвиг решил, что ослышался. Но череполикий продолжил.

– Тысяча и один вопрос. Тысяча и один удар. Ты не уклонился. Не показал слабости. Ты чист.

Это не могло быть правдой. Пленник чувствовал, что живым его из каземата не выпустят. Он не знал, за какое преступление его подвергают такому суровому испытанию и какие тайны пытаются выведать, но в глазах палачей ясно читалась невысказанная кара.

Однако, гигант не шевелился и не задавал новые вопросы, а лишь продолжал смотреть. Теряя сознание, Фальвиг гадал, что же удерживает его руку от приведения приговора в исполнение.

***

Один месяц спустя

Город преобразился.

Последний раз он видел его в пелене тумана, когда его улицы были завалены горами трупов. Теперь их и след простыл.

Исчезли не только мертвецы, но и живые. Там, где раньше было не протолкнуться от народа, теперь были пустые улочки и площади. Кэр-Туаран вымер, и лишь оставленные кем-то впопыхах вещи и утварь на порогах домов напоминали о том, что совсем еще недавно здесь жили люди.

Сзади шагали два гиганта. Фальвиг еще не решил, как их воспринимать – как тюремный эскорт или как почетный караул.

За время, которое прошло после окончания испытаний, он узнал много такого, что заставило его пожалеть о том, что он выжил. Открытия поражали своей невозможностью, как, впрочем, и сами Занебесные рыцари нарушали законы мироздания одним фактом своего существования. Рыцари Феникса, так они себя называли.

За месяц Фальвиг прошел путь от неверия до отчаяния, и, в конце концов, принятия новых истин.

Люди существовали в Занебесье. Тандрамар не был центром всего сущего. Были другие миры, другие царства, между которыми человеческий род путешествовал в пустотных городах, преодолевая невообразимые расстояния. Была Терра и был Император. Бог среди богов. Герой среди героев.

Фальвиг шел в замок своего бывшего сеньора. Там установилась новая власть, перед которой рыцарю Гилленстерна надлежало предстать. В иные времена он испытывал бы страх или волнение, но произошедшее с ним настолько заглушило его чувствительность, что его не поколебал бы, наверное, и огненный дождь с небес, возвещавший о Часе Меча в старых легендах.

Когда он вошел внутрь, бывший зал трапез встретил его торжественным молчанием, нарушаемым лишь непонятным монотонным гудением. Вдоль каменных стен, выщербленных отметинами, плечом к плечу стояли несколько гигантов. Фальвиг лишь скользнул по ним взглядом, устремив все внимание на тронное возвышение.

Там восседал повелитель Занебесного рыцарства. Октавиан – так он представился Фальвигу на улицах Кэр-Туарана. Понадобилось установить новый трон, чтобы вместить его сверхчеловеческое тело. По правую руку стоял капеллан. Его маска-череп следила за Фальвигом немигающими красными линзами. По левую стоял давешний колдун. Он выглядел изможденным и постаревшим, как будто половину жизненной энергии из него просто высосали.

– Приветствую, Фальвиг. – начал Октавиан. Его голос отразился сильным эхом от стен зала. – Мы призвали тебя, чтобы воздать хвалу.

Даже неподвижно сидящий и лишенный своей чудо-брони, Октавиан внушал трепет. На краткий миг Фальвиг вспомнил, как воитель сражался с ожившими мертвецами, и ледяная корка, сковывавшая его чувства, дала трещину.

– Ты сражался с прислужниками Злейшего врага. Ты проявил доблесть и стойкость, а после доказал свою чистоту. Единственный из всех.

Фальвиг стоял, не понимая, как реагировать на похвалу. Он встретился взглядом с пронзительно-синими глазами. Тандрамарский рыцарь не дрогнул несмотря на то, что все его естество кричало о преклонении.

– Есть только одна награда, которую я могу предложить. Присягни Рыцарям Феникса. Стань новым владыкой Гилленстерна и неси свет Империума вместе с нами по всему миру.

Немного помолчав, гигант добавил.

– Покинь этот зал, если отказываешься. Живи в мире среди своего народа, но никогда не возвращайся сюда.

Изгнание или служение? Хороша хвала. Но выбирать не приходилось.

Служение чему? Править опустошенным королевством от имени Занебесных рыцарей? Бросить вызов всему тому, что он знал и чем дорожил? Построить новое будущее? Или сохранить свое прошлое, отправившись в изгнание?

Тело двинулось само, повинуясь совершенно естественному импульсу, принимая единственно правильное решение.

– Мой сеньор. – произнес Фальвиг, становясь на одно колено.

========== Финал ==========

Такова история Пришествия.

В последующие годы я много спорил с Корнелием относительно того, стоило ли приниматься за приведение планеты к согласию зная, что в нее уже запустил когти Злейший Враг.

Надо признать, магистр капелланов был по-своему прав. Иногда следовало отрезать конечность, чтобы не допустить распространения заразы на все тело. Порой стоило пожертвовать тысячью невинных, чтобы добраться до единственного виновника и приговорить целый мир, чтобы остановить поползновения зла.

Но в редких случаях выходит по-иному. Иногда остается лишь взглянуть бездне в лицо и сказать «нет», чтобы обрести настоящую чистоту души. Порой сила выковывается лишь в горниле вечного конфликта, даже если враг способен проникнуть в самые сокровенные глубины твоего естества и извратить их. Это величайшая истина и дар, с которым человечество живет в это темное время.

Тандрамарцы доказали мне эту истину. Корнелий же был в своем репертуаре. Даже живой пример сеньора Фальвига не смог его переубедить. Впрочем, его упрямство уже в то время стало легендарным.

Довольно о нем.

За несколько месяцев Рыцари Феникса смогли привести к согласию каждое из сотни крупных и мелких королевств Тандрамара. Короли, бароны и сеньоры преклоняли перед нами колени, впечатленные нашей силой, знаниями, технологическим превосходством.

Когда объединение завершилось, наступила очередь очищения. Вместе с сотнями кандидатов в сквайры и рыцарями-добровольцами воины капитула штурмовали цитадель Посмертного Короля. Внутри мы обнаружили лишь тени, отголоски некогда могущественных кошмаров, центром которых была старше самой древней из тандрамарских цивилизаций.

К моему величайшему сожалению, от демона осталась лишь пустая оболочка, которая содержала в себе слабое подобие жизни. Меч Фальвига оборвал эту проклятую нить, и сеньор Гилленстерна стал единственным смертным, кому на моей памяти удалось изгнать нерожденного обратно в варп и выжить. Остальным смертным повезло гораздо меньше.

Тайна Проклятого Короля по сей день мучает меня. Я продолжаю бороздить галактику в поисках зацепки или хотя бы намека, но всякий раз, когда разгадка кажется неминуемой, я обречен начинать все заново.

Я – Владыка Тайн. Охотиться за древними секретами капитула – в этом теперь моя миссия и мое предназначение. Пока хоть один из них остается неразгаданным, мне нет покоя.

Из личных записей магистра библиариума Эреварда

997.М41