Текст книги "Пришествие феникса (СИ)"

Автор книги: Valor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Dramatis Personae ==========

Рыцари Феникса

Франц Тиберий Октавиан – магистр капитула

Эревард – верховный библиарий

Одрик Корнелий – верховный капеллан

Вордрейн – сержант, 2-я рота

Марк Веридий – рыцарь, 2-я рота

Амадей Вер – рыцарь, 2-я рота

Тандрамарцы

Ронан II, сеньор Гилленстерна

Фальвиг, тандрамарский рыцарь, вассал Ронана II

Имперские персонажи

Анаис Маравель, леди-навигатор дома Де’Ранн

Остальные

Изгнанник

========== Прелюдия ==========

Тандрамар.

Теперь это имя привычно звучит у нас на устах. Оно связано кровными узами с каждым рыцарем капитула. Это наш дом, но так было не всегда.

История Рыцарей Феникса начинается с Пришествия. Именно тогда все изменилось, и мы перестали быть безземельными странниками, про незавидную судьбу которых сплетали свои баллады трубадуры древности. Искалеченная тень капитула переродилась в новом, могучем теле. Едва ли можно придумать более подобающее отражение нашего названия и нашей сути. Но для этой истории нужен контекст. Ведь в действительности все случилось несколько раньше.

Начало было положено в прежнюю эпоху, которую с легкой руки моего бывшего ученика Адальфара наши хронисты теперь называют Эрой забвения. Со временем скудные обрывки информации об этом времени стерлись из памяти людей, как это всегда случается со любыми воспоминаниями. Некоторым из них лучше оставаться навеки забытыми.

Но я отвлекся.

После тридцати шести лет скитаний, Неискупленный крестовый поход подошел к концу. Мы искали песчинку в пустыне, но, благодаря решительности великого магистра Октавиана и моему дару – моему проклятию – мы смогли отыскать мир, на котором сохранилась потерянная ветвь человеческого рода. Высадившись на Тандрамар, мы обнаружили именно то, что так долго искали. Его жители были свободны от пороков телесных и духовных.

Это были не никчемные сибариты Тускула, развращенные веками наследственных привилегий. Порча в тех людях укоренилась столь глубоко, что решение тогда напросилось само собой. Вместо того, чтобы набрать рекрутов, мы взяли с планеты оброк иного рода. Кровь выродков еще не успела обсохнуть на ступенях их изысканных дворцов, а мы уже летели дальше.

Отличались они и от страдальцев с десятков диких полузабытых миров, опустившихся настолько, что порой их нельзя было отличить от диких животных. Лишь немногие из тех несчастных оказались достойными разделить нашу рыцарскую кровь. Для остальных смерть стала избавлением.

Да, народ Тандрамара действительно был лучшим из рода человеческого. Рыцарские ордена, воспитывающие в своих отпрысках силу, мужество, ярость и ненависть ко всякой слабости. Смелые первопроходцы, строящие города на суровом севере планеты, хотя сами в развитии едва подошли к границе открытия черного пороха. Короли и бароны, воюющие между собой. Неопытный наблюдатель подумает, что они в своей воинственности немногим отличаются от суеверных дикарей, что в приступе примитивной ярости погружаются в безумие братского геноцида. Но это не так. Это не варварские войны на уничтожение, но войны героев. Война воспринимается тандрамарцами как нечто сакральное. Смерть в таких войнах – не трагедия и не бессмысленный расход материала, но достойная плата за улучшение и очищение человеческой породы.

Благородная кровь – это еще не все. Важно сохранить ее чистой и закалить, как кузнец закаляет меч, опуская раскаленный клинок в ледяную воду. Так выковывались рыцари Тандрамара.

Кто-то может сказать, что мы пришли на планету как завоеватели, и будет прав. Рыцари Феникса высадились на поверхность Тандрамара и заявили притязания по праву сильнейших. Но мы не стали, подобно всякому завоевателю, разрушать традиции покоренной нами земли: наши собственные традиции были украдены тысячелетие назад. Казалось, само провидение подарило эту планету в наши руки. Тандрамар выражал нас столь всеобъемлюще, что нам сложно было вообразить более подходящий мир.

Со временем мы стали его частью, как и он – нашей. Мы воздвигли на его поверхности крепости и кузни, а его сыновья влились в наши ряды. Старые порядки капитула постепенно уступили место новым веяниям. Феодалы продолжают воевать за домены и замки, а рыцарские ордена набирают рекрутов для собственных рядов, чтобы затем отдать лучших из них на службу другому, Занебесному рыцарству. У них это почитается за огромную честь, и многие ордена стремятся обогнать друг друга в том, скольких из их кандидатов возвысили и удостоили звания сквайров капитула.

Наконец, после стольких лет нам выпал шанс выполнить свое предназначение. Благодаря Тандрамару, капитул не только восстановил свою численность, но и получил плацдарм, с которого можно было вести крестовые походы в самые отдаленные уголки этого обманчиво тихого региона галактики.

Но все могло обернуться иначе тогда, в первый раз.

Мы пришли на это мир, не зная, что Злейший Враг добрался сюда раньше нас.

Из личных записей магистра библиариума Эреварда

997.М41

========== I ==========

Рыцари идут!

Крик ворвался в разум, будто звон пожарного колокола.

Изгнанник открыл глаза и пошевелился впервые за несколько сотен лет.

Он не помнил, когда в последний раз контактировал с окружающим миром. Здесь, в пещере на краю света, его естество растворялось в пространстве среди абсолютной, мертвой, звенящей тишины. Безмолвие нарушала лишь вода, изредка капающая со сталактитов на кремнистый пол. Тьма тоже была абсолютной, но Изгнаннику это нисколько не мешало. Он чувствовал все, что происходило вокруг, даже то, как частичка за частичкой новые грунтовые породы наслаивались на старые.

Его тело было совершенным слиянием смертной человеческой оболочки и даров Первозданных Владык. Мощь, берущая свое начало из бездонного колодца злобы Повелителя Резни, делала Изгнанника сильнее любого из людей. Двойственные дары Зодчего Судеб давали возможность ведать все, что произойдет, и то, чему сбыться не суждено. Отец Недуга сделал его плоть вечной. Чувственный Сеньор наполнял Изгнанника трепетным ожиданием восторга.

Рыцари идут!

Изгнанник моргнул.

Обычно голос в голове звучал не так настойчиво. В прошлый раз, когда в его обиталище пробрались искатели славы и приключений, кажется, из какого-то рыцарского ордена Карнаки, предупреждение прозвучало всего раз, задев его чувства на грани восприятия. Сейчас, опустив ладони на очищенные временем черепа непрошенных гостей, он силился понять, где находятся его следующие жертвы. Но он был совершенно один. Ни одна живая душа не ступала внутрь пещеры уже много лет. Вокруг лежали лишь истлевшие трупы воинов в рассыпающихся от ржавчины кольчугах. Изломанные, разбитые, разорванные на части. Уничтоженные силой, которая была за гранью их понимания и возможностей.

Изгнанник потянулся своими ощущениями вовне. Он миновал угловатые повороты и обширные каверны, украшенные напоминаниями о его триумфах. Дальше, вверх. Показался вход – крутой подъем, ведущий на заболоченную долину, скрытую от посторонних глаз толстой пеленой тумана. По каменистому склону прыгал ручей, унося мутную воду вглубь пещеры. Изгнанник вырвался на простор и направил свои чувства на поиск нарушителей. Снова пусто.

Могло ли это быть иллюзией? Быть может, Первозданные Владыки затеяли с ним какую-то одним им ведомую игру? Это предстояло обду…

Рыцари идут!

На этот раз откровение ворвалось в разум Изгнанника словно бурный поток. Образы захлестнули его, и сознание покинуло туманную долину. Ее мрачный пейзаж сменился видением абсолютной пустоты. Преодолев первоначальное потрясение, он присмотрелся внимательнее. Подвешенный посреди темноты словно кусок мяса в закрытом леднике, он вскоре заметил в окружающей пустоте крошечные белесые точки, испускающие слабый свет.

«Занебесье», – промелькнула в голове мысль.

Некоторые точки начали увеличиваться в размерах. Медленно, но верно они приближались к нему, обретая форму и детали, пока, наконец, не превратились в летающие города из железа и камня. Шпили торчали вдоль их оснований, словно хребты гигантских китов. Их монументальные стены ощетинились жерлами неведомых орудий.

Но не исполинские города-киты привлекли внимание Изгнанника. Голос явно предупреждал о ком-то, кто находился внутри. Кто-то здесь явно угрожал планам Первозданных Владык. Может быть, рыцари одного из орденов наконец-то решили довершить начатое их пращурами дело и искоренить посеянное на планете много лет назад зерно Изначальной Истины? В конце концов, традиция сказаний и хроник почиталась в орденах Тандрамара священной. Изгнанник помнил об этом, потому что сам когда-то был величайшим из них, благородным и нетерпимым воителем. Рыцарем без жалости, страха и упрека.

Потому он и был проклят бывшими братьями, когда увидел свет Изначальной Истины и пожелал поделиться им со всеми окружающими. Тогда разгорелась война. Изгнанник был на пороге триумфа, и вместе с новыми могущественными союзниками готовился просветить весь народ Тандрамара от океана до океана. Увы, в конце концов, его правоты оказалось недостаточно для вразумления ограниченных и заблудших. Прочие владетельные сеньоры созвали под свои знамена армии и изгнали его на забытые земли посреди морей, куда раньше не ступала нога человека. Его войска были истреблены. Замки – разрушены. Те немногие, кому он успел передать Дары, были безжалостно уничтожены. Даже сама память о них была стерта в порыве обманутого фанатизма тандрамарских рыцарей и их челяди. Теперь те их потомки, кто еще помнил о тех временах, вероятно, решили довести эту работу до конца.

Внезапно восприятие Изгнанника снова сместилось. Он как бы провалился внутрь одной из исполинских конструкций. Мимо пронесся лабиринт стальных балок, перегородок и палуб. Изгнанник понял, что находится в просторном помещении. Детали ускользали от внимания, словно предутренний сон, однако он увидел, что в зале кроме него есть люди. Они не были тандрамарскими рыцарями. Изгнанник сразу это понял, словно бы знал заранее. Некто куда более могущественный продирался сквозь пелену Занебесья чтобы уничтожить его.

«Ангелы смерти», – озарение возникло внезапно, будто кто-то насильно втолкнул мысль в разум.

Силуэты то обретали четкость, то снова исчезали в размытой пелене. Они нависали, источали угрозу. Их аура обжигала Изгнанника словно поднесенная к самому лицу пылающая головня.

Они шли сюда, чтобы заявить права на этот мир.

Они грозили окончательно разрушить все, что он так долго создавал.

Изгнанник снова открыл глаза и поднялся. Тело оторвалось от трона с влажным хрустом разрываемых тканей и сухожилий, которые слились с камнем за сотни лет неподвижного сидения. Он вздрогнул, окончательно сбрасывая с себя оковы векового сна и наросты микроорганизмов. Его длинное изможденное тело распрямилось, и он стал похож на облаченного в плоть тощего призрака. Спустя всего несколько мгновений он преодолел сотни метров подземных туннелей и очутился на скользкой лестнице из валунов, ведущей наружу.

Надо было торопиться.

========== II ==========

Три месяца спустя

Броня была удивительно хороша.

Он в очередной раз взглянул на свои руки, облаченные в темно-серый керамит, и прислушался к приятному гулу силовой установки. Непривычные ощущения в спинномозговых разъемах и грудной клетке, куда несколько месяцев назад бывшему скауту вживили Черный Панцирь, добавляли остроты. Осознание того, что он теперь был рыцарем, приходило постепенно, и даже индоктринированная психика Астартес не могла подавить все эмоции.

Глядя в красноватые фотолинзы шлема, что покоился на подставке перед ним, Марк прокручивал в голове воспоминания последних дней.

Флотилия Рыцарей Феникса уже несколько суток продвигалась из точки Мандевилля на границе системы к своей цели – планете земного типа, лежащей в пределах обитаемой зоны белого карлика, который получил наименование Irredentus ζκ-01 в бортовых журналах корабельных штурманов капитула. Сама планета называлась Тандрамар – имя из какого-то стародавнего апокрифа – и была в диаметре на 35 процентов больше, чем Священная Терра.

Все это Марк узнал, когда сразу после последнего этапа посвящения отправился на инструктаж к сержанту Вордрейну. Теперь он и остальные скауты отделения были боевыми братьями 2-й роты Рыцарей Феникса, но строгий командир продолжал держать их в ежовых рукавицах и не успокаивался, пока каждый из подопечных не уяснял все детали предстоящей миссии.

Затем новоиспеченные рыцари отправились в арсенал на борту «Владычества», где под присмотром технодесантников облачились в первую в своей жизни силовую броню. Внутренняя обстановка арсенала подавляла грандиозностью, как и все на флагмане. В зале царила торжественная тишина, нарушаемая лишь мерным гулом множества силовых установок и периодическим потрескиванием бинарного канта. Своды высокого потолка терялись в темноте. В лабиринте стоек с оружием – огнестрельным, цепным, силовым – было легко затеряться без провожатого-технодесантника. Иногда рыцарям попадались на глаза массивные бронированные створки с шифрованными надписями на высоком готике и других, неведомых языках. Марк догадывался, что могло там храниться – угрожающие комплекты терминаторской брони и саркофаги дредноутов. Пока ему не доводилось видеть в действии ни одного из братьев, удостоенных чести стать Древними. Почтенный Квиритон, которого в лицо не помнил, наверное, ни один из воинов капитула, в последний раз выходил на бой еще до того, как Марк пополнил ряды Рыцарей Феникса.

Были и другие открытия. Время от времени взгляд Марка выхватывал из теней двери пониже. Их створки были намеренно очищены от всякого рода символики и обозначений, но улучшенное зрение космодесантника все же фиксировало на темной пласталевой поверхности едва различимые контуры инсигнии, стилизованной под готическую букву “I”. Всякий раз проходя мимо такой двери, сопровождающий отделение Вордрейна технодесантник ускорял шаг и призывал рыцарей двигаться следом.

Наконец, после десяти минут непрерывной ходьбы, они остановились перед громадной панелью со множеством углубленных ниш. В них, подсвечиваемые зеленоватыми люменами, покоились десятки комплектов силовой брони Мк.7.

Обряд занял несколько минут. Все-таки, первичный процесс облачения в силовую броню требовал особенной осторожности, не говоря уже о ритуальной стороне вопроса. Когда технодесантник закончил исполнять псалмы во славу Бога-Машины, а оружейные сервы закрепили на месте последний элемент доспеха, Марк, наконец, смог оценить новую экипировку по достоинству.

Рыцарь надел шлем. Интерфейс приветствовал его хаотичным всплеском десятков идент-рун. Ему потребовалось время, чтобы мысленно привести систему в порядок и настроить на пассивное опознавание. Он посмотрел на технодесантника. Система идентифицировала его как брата Калигона. Его послужной список насчитывал восемьдесят пять лет, шестьдесят шесть из которых он провел в корпусе технодесантников. Марк перевел взгляд на остальных братьев. Шлем выдал информацию, совпадающую с тем, что он сам знал о них, и Марк окончательно убедился в том, что все работает как надо.

– Ты знаешь, Амадей, – обратился он к стоящему неподалеку другу. – Что всякий раз, когда рыцари Древней Терры поднимались в иерархии своих орденов, они могли взять себе новое имя?

– Никогда об этом не слышал, – отозвался другой рыцарь, проверяя работу силовой установки и энергетических кабелей. – Тебе что же, надоело твое прежнее имя?

– Вовсе нет. Хочу лишь отметить важный этап чем-нибудь символическим.

– И какое же имя ты себе выбрал?

– Веридий. В апокрифах Antiquus Cinematica так звали древнего военачальника, бывшего однажды рабом арены, а затем покорившего многочисленные племена варваров. Я надеюсь однажды повторить его судьбу. Очень интересный труд, между прочим. Помогал коротать время, пока мы добирались сюда через варп.

Амадей покачал бритой головой.

– И как ты все успеваешь?

– Просто нужно меньше времени проводить в тренировочных залах, и больше за книгами и стратагемами.

– Поэтому я всегда был лучше тебя в бою, – засмеялся Амадей.

– Поэтому в решающий момент ты ничего не сможешь предложить кроме злобы и мускулов, – парировал Марк. – Дух и разум настоящего рыцаря должны быть так же крепки, как и его тело. Так учил капеллан Дорей.

– Дорей погиб на Кабанисе.

– Тем не менее, он был достойным учителем.

Немного помолчав, отдавая дань павшему воину, Марк заговорил вновь.

– Так ты примешь клятву имени вместе со мной?

– Почему бы нет, – ответил друг после минутных раздумий. – Отметить сегодняшний день чем-нибудь символическим и правда кажется чертовски хорошей идеей.

– Выбирай имя. Только давай без этих дурацких прозвищ, которыми ты награждал себя всякий раз, как возвращался из боя с очередным трофеем.

Амадей на секунду задумался.

– Имя Вер тебе о чем-нибудь говорит? Это тоже какой-то древний вождь. Пишут, что он был простым солдатом, но окончил свои дни правителем великой Романской империи. Славная легенда.

– Что я слышу, – поднял бровь Марк. – Да ты, выходит, книжник похлеще меня.

– Ерунда, – отмахнулся Амадей. – Наудачу взял в руки первый попавшийся том. Дочитал до десятой страницы и бросил. Этот Казабонус пишет чересчур уж забористо.

– Значит, решено. С этого дня ты – мой боевой брат и рыцарь Амадей Вер.

– Решено, – эхом откликнулся Амадей. – Отныне знаю тебя как Марка Веридия.

Рыцари скрепили договор, стиснув наручи друг друга.

Звук шагов прервал торжественный момент.

Показался Вордрейн. Его лицо, суровое и изборожденное морщинами словно кора старого дуба, было открыто. Шлем сержант держал на сгибе локтя.

– Рыцари, – позвал он. – Нас вызывают в стратегиум. Сам магистр желает говорить с нами и посветить в планы предстоящей операции.

Отделение подтянулось к своему командиру.

– Протестую! – воскликнул явно растерявшийся технодесантник. – Брат Вордрейн, эти юнцы еще не прошли обязательную тренировку управления боевым интерфейсом, и…

– Это может подождать, – отрезал сержант. – Мы вернемся сюда после получения приказов.

Калигон лишь покачал головой.

========== III ==========

Стратегиум «Владычества» был окутан мягким голубоватым светом. Он представлял собой просторное помещение, чьи своды поддерживались несколькими рядами колонн из зеленого мрамора. Их стволы покрывали позолоченные спиральные пластины, на которых ровной готической вязью были записаны славные деяния корабля. С крестообразных нервюров вниз таращились пустыми глазницами каменные черепа.

В отличие от множества других кораблей, стратегиум на флагмане капитула располагался отдельно от командного мостика и был связан с ним длинным прямым коридором. По мнению всех капитанов звездолета с момента его спуска со стапелей космической верфи Лузитании, это было лучшим инженерным решением для защиты командной вертикали. Они верили, что и мостик, и стратегиум способны выдержать нападение почти любого противника. Эта вера имела под собой все основания.

Франц Октавиан сидел за огромным круглым гололит-столом посреди зала. Сцепив под подбородком руки в замок, он неподвижно глядел прямо перед собой. Говорить он не любил. Стратегии, аргументы и тактические брифинги формировались в его мозгу длинными рядами, а наружу выходили только в виде кратких приказов и комментариев. Он больше любил слушать. Вердикты человека, обладавшего этим редким умением, зачастую были гораздо вернее решений десятка завзятых болтунов.

Вот и сейчас он сидел в обществе двух своих самых доверенных лейтенантов, и слушал как один из них выплескивает давно накопившиеся сомнения.

– Объясни мне, магистр, – бушевал космодесантник в черной как смоль броне. Его лицо скрывалось за жестоким оскалом маски-черепа. – Почему мы столь пристальное внимание уделяем этой системе? Здесь ничего для нас нет. Забытые со времен Долгой Ночи миры и труп звезды – вот наша награда? Врата Спокойствия – обширный регион. Тут можно найти имперские форпосты, на которых мы могли бы обосноваться, а не гоняться за призраками.

– Здесь не о чем спорить, Одрик, – парировал магистр капитула, продолжая глядеть в пустоту и не обращая внимания на собеседника. – Те миры, о которых ты говоришь, либо уже используются как базы Навис Империалис и других структур, либо их рекруты нам не подходят. Разве ты забыл, что случилось на Тускуле?

– Нет, – покачал головой Корнелий. – Но искать давно потерянные ветви человечества не кажется мне лучшей затеей.

– На нашем первом командном совете ты почти не возражал.

– Я думал, что у нас есть настоящий план. Или что ты не будешь скрывать его от меня. Проклятье, Октавиан, я тебя больше не узнаю! С каких это пор ты утаиваешь информацию от своего старого учителя? Я ведь верховный капеллан, и тоже имею право знать о ваших с Эревардом затеях.

– Осторожнее, Одрик, – в обычно бесстрастном тоне магистра прозвучали отдаленные громовые раскаты, и он пристально посмотрел на верховного капеллана. – Ты забываешься. Если я что-то утаил от тебя, на то были свои причины.

– Я отвечаю за духовную чистоту и целостность капитула. Как я могу направлять наших братьев, если я даже не знаю, какие цели преследует этот крестовый поход?

Октавиан бросил быстрый взгляд на третьего воина, стоявшего поодаль. Молодой космодесантник, отмеченный знаками, выдававшими его принадлежность к библиариуму, сделал шаг к столу в ответ на жест магистра.

– Наш повелитель прав, верховный капеллан, – произнес воин, доселе не проронивший ни слова. Его голос напоминал шелест листвы. – Этот поход задумывался с единственной целью: обрести землю под ногами и чистую кровь для продолжения наследия капитула. Существуют определенные знамения, которые, как я считаю, указывают именно на эту систему. Она хранит в себе ветвь человечества, утраченную еще со времен Долгой Ночи.

Эревард был самым молодым из присутствующих. Ему едва перевалило за сотню терранских лет, но он уже носил звание верховного библиария. Обстоятельство, подчеркивающее не столько плачевную ситуацию с личным составом, сколько талант самого Эреварда, ведь в капитуле служили библиарии старше него. Сам по себе этот факт нисколько ему не льстил, ибо псайкеру было присуще честолюбие совсем иного рода – страсть исследователя и энтузиазм ученого.

– Мы верим, что здесь сохранились незапятнанные цивилизации людей, – продолжил он. – К тому же… Тандрамар звучит иначе, чем все миры, которые я видел раньше.

Эревард поспешил прервать зарождающуюся реплику собеседника.

– Каждый мир для меня имеет свое звучание, индивидуальную симфонию, в которой отпечатывается его особенность и своеобразие. Мечты, помыслы, желания и инстинкты живых существ на его поверхности. Песнь Тускула была неправильной, искаженной. Словно кто-то намеренно вносил хаос в изначальную мелодию. Барабаны Кабаниса звучали, как зарождающееся извержение вулкана, как уничтожение всего сущего. Здесь же музыка… совершенна. Созидание и разрушение, свет и тьма сосуществуют в полной гармонии, – он закрыл глаза, стремясь облечь свои ощущения в подходящие по смыслу слова. – Я… Я не могу в полной мере передать это чувство тем, кто лишен дара.

– Дара, – Корнелий эхом выплюнул ненавистное слово. – Колдовство и домыслы – на этом строится твой расчет? Не вижу оснований для оптимизма, верховный библиарий.

– Довольно, – Октавиан поднял ладонь, призывая к молчанию. – Не только колдовство и домыслы привели нас сюда, Одрик. Я годами изучал апокрифы в подземельях Ордо Еретикус на Иксионе. Можешь догадаться, каких усилий мне стоило получить туда доступ. Я мог посвятить в свои исследования лишь верховного библиария. Эта тайна перешла к Эреварду с гибелью его предшественника.

Верховный капеллан посмотрел на магистра. Череполикая маска являла собой жестокое равнодушие, однако Эревард, внимательно наблюдавший за ним, уловил за ней смятение старого воина.

Иксион был одной из секретных баз Ордо Еретикус с момента основания Инквизиции. Само его существование было строго охраняемой тайной, а упоминания о нем обросли легендами и домыслами. Вокруг этого объекта поддерживалась бесполетная зона, строжайшая из всех небесных тел в поясе Кюйпера. Желающий войти в его тайные хранилища должен был обладать третьим по секретности уровнем доступа в Старших Ордосах – одним из самых высоких, который вообще существовал в Империуме.

Эревард хорошо понимал чувства Корнелия, который глядел на своего магистра с возрастающим чувством неверия. Как высший офицер капитула, верховный капеллан имел право знать любую информацию, относящуюся к Неискупленному крестовому походу, однако тут дело было в политике. Затрагивались интересы людей слишком высокого уровня, для которых даже капитул космического десанта считался не более чем переменной в уравнении власти.

– Ты прав, Одрик, – постарался разрядить обстановку магистр. – Держать тебя в неведении было несправедливо. Но цель уже почти у нас в руках. Мы должны объединиться. Твой голос будет нужен мне как никогда в грядущих начинаниях.

– Ты очень изменился, Франц. – тихо произнес верховный капеллан.

– Таково бремя власти, Одрик. Так каков твой ответ?

Капеллан приложил ладонь к нагрудной пластине своего мастерски сделанного силового доспеха.

– Я с тобой…

В этот момент акустическая система оповестила стратегиум о прибывших на совет рыцарях капитула. Бронзовые двери с шипением разъехались в стороны. Корнелий немедленно замолчал, когда понял, что разговор более не является приватным.

Верховный библиарий посмотрел на вошедших. Семь сержантов, носивших опознавательную символику второй роты, подошли к столу и приложили сжатые кулаки к нагрудной пластине в приветствии. Эревард, Октавиан и Корнелий ответили тем же. За ними выстроились другие офицеры и воины капитула. Последней вошла женщина, закутанная в длинную мантию корабельного навигатора. Опираясь на длинный посох, она обошла стол и встала между верховным библиарием и магистром.

В капитуле не было четко выстроенной командной вертикали. Из-за недостатка в воинах некоторые должности попросту оставались вакантными. Вот и сейчас, после смерти своего капитана вторая из трех оставшихся в строю рот перешла в прямое подчинение Октавиана, который возглавлял ее еще до становления магистром.

Повелитель капитула встал, и мрачная задумчивость на его лице уступила место энергичной сосредоточенности. По мановению ладони поверхность стола пришла в движение. Возникшее изображение отбросило на стоявших вокруг блики разноцветного мерцающего света. Общая карта представляла собой детальное описание звездной системы. Октавиан изменил масштаб и навел фокус на голубоватый шар Тандрамара. Вокруг планеты описывал дугу единственный мертвый спутник.

– Предварительное сканирование авгурными зондами показало, что планета обитаема, – магистр указал на цепочку данных под трехмерной моделью. – На двух из четырех континентов замечены признаки феодальной цивилизации. На третьем, полярном континенте заметна повышенная вулканическая активность. Четвертый континент – нагромождение скальных пород.

Он продолжал озвучивать данные в своей лаконичной манере. Средняя температура, сила гравитации, газовая смесь воздуха, основные человеческие поселения, уровень технологического развития, даже предположительное административное деление планетарных государств. За все годы Эревард не переставал удивляться аналитическим способностям своего повелителя. Было видно, что работал мастер своего дела.

– Я поведу второе, четвертое и седьмое отделения в квадрат Пелей-Альфа-96. Остальные отделения второй роты останутся на посадочных палубах. Их уровень готовности – оранжевый.

Магистр указал на северо-западную оконечность одного из континентов. Изображение увеличилось, открыв присутствующим заснеженную горную цепь.

– Через два с половиной часа по корабельному времени на ту часть планеты опустится ночь. За это время мы совершим вылазку и создадим наземную базу вдали от основных людских поселений. На земле каждое отделение получит новые приказы и отправится на разведку в выделенные им квадраты.

Октавиан взял паузу, давая окружающим обдумать полученные приказы. Когда он заговорил вновь, его голос звучал значительно мягче.

– Леди Маравель, прошу вас установить связь с ближайшими постами Империума на Махарии и Вордрасте. Передайте им: мы нашли то, что искали.

– Как прикажете, лорд магистр, – навигатор низко поклонилась и отправилась исполнять полученный приказ.

Когда двери за леди Маравель закрылись, Октавиан отключил гололитическую проекцию, закончив инструктаж.

– Мы выступаем. Еще до захода солнца знамя Рыцарей Феникса вознесется над Тандрамаром.

========== IV ==========

Внешние створки главного ангара содрогнулись и медленно разъехались, ведомые откатными механизмами размером с танк. «Громовой Ястреб» стремительно вылетел в пустоту, оставляя за кормой массивный плугообразный нос материнского звездолета.

Сам по себе десантно-штурмовой челнок представлял внушительное зрелище – машина длиной в несколько десятков метров, несущая смертельный арсенал из турболазеров, лазпушек и тяжелых болтеров. В своем чреве он мог нести еще более опасный груз – до тридцати космических десантников в полном боевом облачении. Такими на первый взгляд незначительными силами завоевывались целые миры.

Следом, с интервалом не более минуты, из ангара флагмана вылетел еще один челнок – почти такой же «Громовой Ястреб» грузовой модели. Более приземистый и угловатый, чем его сородич, транспортник, казалось, летел вопреки своей конструкции. Корабли сравнялись, и полным ходом направились к планете.

Марк инстинктивно сжал защитную перекладину, когда корпус «Громового Ястреба» завибрировал от вхождения в верхние слои атмосферы. Он не испытывал страха. Космические десантники были лишены его, когда дело касалось безопасности их собственной жизни. Внешне они были похожи на людей, но индоктринация и священная биохимия Астартес перекроила их разумы, возвысив над теми разновидностями страхов и тревог, которые захлестывали обычных людей на войне.

Рыцарь думал о будущем.

Что ждет их на этой планете? Чем обернется их высадка? Действительно ли это та родина, которую обещал в проповедях капеллан Дорей? Выполнят ли они возложенную на них миссию?

Какое-то время эти вопросы роились в его голове, вызывая раздражение. Нет битвы, которую нужно выиграть. Нет врага, которого необходимо уничтожить. Разведывательная миссия. Дипломатическая миссия, возможно. Марк не знал, как отреагируют на их появление жители Тандрамара. Что сказать человеку, который ни разу не видел космического десантника? Тому, кто не имеет понятия об Империуме, о галактике, о вечной войне среди звезд? Тому, кем он сам был еще совсем недавно?