Текст книги "Брат подруги. Наваждение (СИ)"
Автор книги: Валерия Сказочная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 14
От лица Матвея
Яна заметно напрягается от моих слов. Я должен поверить, что не хочет? Да девчонка мне в любви призналась только что, с таким чувством и страстью отдавалась, так доверительно жмётся…
Настолько неловко ей перед Вовой и его другом? Или передо мной, что собираюсь решить этот вопрос в том числе финансово?
А ведь думал всё-таки у неё за спиной это сделать – может, так было бы и правильнее. Яну иногда полезнее перед фактом ставить. Слишком уж сомневающаяся.
– Не хочешь? – снова именно я нарушаю молчание, проводя пальцами по её спине.
– Мы ведь обговаривали, – мне кажется, или в её голосе лёгкое раздражение? – Просто дай мне немного времени.
Вот казалось бы: Яна максимально моя, и телом, и душой. Это её признание осталось без ответа, а не моё ей. Но почему-то чувствую себя чуть ли не отверженным. Удивительно, но отказ даже в такой мелочи задевает, дербанит что-то внутри.
Я слишком избалован её вниманием? Становлюсь ненасытным, аппетиты растут? Теперь мне нужно чуть ли не всё от неё? Или всё-таки тут что-то не так?
– Просто я думал, что после сегодняшнего что-то изменилось, – мягко возражаю, чуть приподняв её так, чтобы устроить на себе сверху и видеть лицо.
Хм, а когда Яна так лежит, её грудь тоже ложится на меня, приятно сминаясь и чуть покалывая сосками. Я уж не говорю о том, что ниже мы тоже соприкасаемся… А она ещё голенькая.
Вот только смотрит словно сквозь, задумчиво так, явно в уме что-то перебирая. Отмазки?
– Марк, прости, я просто… – не слышу, что там дальше.
Застываю, почти оцепенев. Марк?
Сердце ускоряет темп до каких-то безумных значений. Умом понимаю, что эта оговорка вряд ли означает, что такая преданная и любящая Яна там с фотографом зажигает у меня за спиной; но в башке всё равно упорно вертятся воспоминания, каким взглядом он на неё смотрел, никого вокруг не стесняясь. Как флиртовал. Как она ему отвечала… И ведь смущалась немного.
Резким движением приподнимаю Яну, отложив в сторону от себя и встаю с кровати. Тянусь к одежде. Без понятия, почему меня так накрывает от простого звука имени, но нереально успокоиться. И забыть об этом. Привык полагаться на разум, но на адекватные решения сейчас не способен.
Боковым зрением вижу, что Яна тоже движется: правда, обеспокоенно садится на постели, зачем-то прикрывшись одеялом.
– Что такого? – она недовольно поджимает губы.
Только я без понятия, о чём это вообще. После не того имени прослушал её дальнейшие объяснения, если они вообще были. Скорее всего, там дальше шли очередные уверения, что ей хочется побольше побыть самостоятельной и не торопить события между нами. Будь что-то другое, наверняка мой даже воспалённый разум ухватил бы.
А сейчас его хватает только на то, чтобы накалять меня ещё сильнее. Вдруг приходит в голову мысль, что её оговорка в сочетании с нежеланием ко мне переезжать может значить очень многое. Потому что оправдания слишком тухлые. Что значит «не торопить события»? Мы и так быстро движемся. Уже пара, уже был секс и уже, похоже, первая ссора не за горами.
Потому что сил сдерживаться больше нет.
– Что такого? – усмехаюсь горько, застёгивая штаны. – Ну начнём с того, что я не Марк. Я – Матвей.
В расширенных глазах Яны мелькает осознание. А потом – чуть ли не паника, ужас. Странная реакция для той, которая просто бы случайно назвала фотографа и в целом не имела бы что скрывать.
– Боже, прости, пожалуйста, – она качает головой, тянется ко мне, пытается заглянуть в лицо. – Я сама не знаю, как так вышло. Это, конечно, ничего не значит, ты чего? Я же люблю тебя.
Опять она признаётся мне в любви, но на этот раз так быстро и просто, будто о чём-то обыденном говорит. А у меня против воли в башке другое – воспоминания, как Яна нервничала по пути в офис и как потом просила скрывать наши отношения…
Не страдаю такой хернёй, как требовать что-то у своей девушки или даже шантажировать её. Но так и тянет поставить ультиматум, чтобы завтра же ко мне приехала и чтобы мы вместе позвонили Марку и рассказали о своих отношениях конкретно ему. Вот только ли будет от этого спокойнее? Непонятное поведение Яны и её оговорки так и будут во мне сидеть, пока не разберусь с главным – с причинами этого всего.
Она мне вряд ли что-то путное скажет. Врёт ведь про квартиру, да и, возможно, не только про неё. Примерно так же Яна нервничала, когда на работу якобы опаздывали. Надавлю – скорее в себе закроется. Есть другие способы всё узнать. В конце концов, я ведь уже написал Вове.
– Ладно, бывает, – выдавливаю из себя улыбку, сажусь рядом. – Не всё сразу так не сразу. Просто аппетиты растут, – ухмыляюсь типа в неловкости.
Яна тут же приобнимает меня за плечи, больше нисколько не прикрываясь одеялом и задевая руку голой грудью. В члене простреливает желанием – ну надо же, на эту девчонку у меня и вправду аппетиты те ещё, ведь буквально только что её девственности лишил.
– Вот я примерно то же самое подумала про своё признание в любви, оставленное без ответа, – вроде бы ласково и даже весело, но чуть обиженно заявляет Яна. – Что не всё сразу. У нас и так всё быстро происходит.
Она утыкается кончиком носом в изгиб между моей шеей и плечом. А я слегка напрягаюсь: с одной стороны, радует, что девчонка довольно легко говорит о том, что у неё на душе после признаний. Что-то такое и думал. С другой… Если воспринимать это как толчок к моим ответным признаниям, то едва ли я их сейчас выдам.
Хотя и в последнее время чуть ли не зависим от Яны. И вызывает она во мне бурю всего, чего ни одна другая не могла.
– Не так важен темп, как содержание, – мягко говорю, поглаживая её по берду. – Ты дорога мне, Яна. Всегда была. Просто я… – вздыхаю. Не то чтобы я не признавался в любви раньше: всякое бывало, но едва ли я чувствовал то, что говорил. А с этой девчонкой почему-то не получается так, чтобы просто сказать. – Слишком серьёзно воспринимаю эти слова, наверное.
Немного не по себе от озвученного вывода. Но уже решил быть с Яной максимально прямым и честным – а потому уж как есть. И она как будто понимает меня прекрасно: целует в шею так нежно, что аж сердце пропускает удар.
– И тем ценнее их получить, я не тороплю, – шепчет, ведя пальцами мне по груди всё ниже.
От этих касаний по коже вспыхивает жар. Да и член уже стоит – кажется, зря только штаны надевал. Удивительно, как легко я перестраиваюсь, хотя тему странностей Яны для себя пока не закрывал.
Для неё… Всё же да. Открою, когда будет что предъявить. Если будет…
Отбрасываю сковавшую на мгновение тревогу и сгребаю Яну к себе на колени.
– Я тоже, но почему бы тебе хотя бы сегодня не остаться у меня?
Во-первых, не готов расставаться. А во-вторых, пусть привыкает, если у неё и вправду причина в том, что пока не настроена. Ну и в-третьих… Мне спокойнее, когда она рядом.
Чёрт. Опять дурацкая ревность.
– Сегодня можно, – улыбается Яна и уже тянется к моим губам своими.
Глава 15
Я почти забываюсь, приятно проводя время с Яной. Мы ещё раз занимаемся сексом: в ванной, где я помогаю девчонке расслабиться и помыться после лишения девственности. Крови у неё почти не было, но всё же решаю, что лучше будет принять ванную. Вот только Яна быстро затаскивает и меня туда, ярко продемонстрировав, что не только не пострадала, но и готова к продолжению. В итоге у нас случается нежный и осторожно медленный секс в воде, который, впрочем, по ощущению оказывается не менее острым, чем предыдущий. Потом мы вместе готовим ужин: кромсаем салатики и запекаем мясо. Затем включаем какой-то из первых попавшихся романтичных фильмов, который толком и не смотрим. Сидим в обнимку, кормим друг друга, целуемся, а потом и вырубаться постепенно начинаем. И вот именно сейчас, в момент, когда Яна уже чуть оседает мне на плечо, а я подхватываю её, чтобы удобнее утроить, раздаётся сигнал сообщения на моём телефоне.
Вова. Я, конечно, не забывал, что жду от него ответа по ситуации с квартирой, но всё равно каким-то внезапным кажется, врасплох застаёт. Самим фактом, что я сейчас это обсуждать с ним это буду.
Но куда больше ошарашивает сам присланный мне текст: «Впервые слышу, если честно. Яна ко мне за этим не обращалась. У меня никогда и не было друга, сдающего квартиру».
Я, кажется, и не моргаю, по-дурацки гипнотизируя эти строчки. Вове нет нужды врать, да и зачем?
Значит, обманывает меня кое-кто другой. И если я это и раньше чувствовал, то теперь тем более ни к чему отрицать.
Перекладываю Яну со своего плеча на диван и поднимаюсь. Да что за нафиг вообще? Как она, такая влюблённая и нежная, может врать мне в глаза? И зачем? Куда она там переехала на самом деле?
К кому?..
От последней мысли аж в висках шумит. Поднимаюсь с дивана, иду на кухню, делаю глоток из первой же попавшейся бутылки с вином. Пытаюсь мыслить трезво. Ни хрена не получается. Теперь в башке только её оговорка про Марка.
Поговорить с Яной напрямую? Она, блять, постоянно врёт. Лучше сам выясню, о чём. Тогда и выводы делать буду. Всё-таки не факт, что девчонка мне изменяет. Может, там какие-то свои проблемы, о которых стесняется говорить. Всё-таки это более правдоподобный расклад, чем то, что она там… С кем-то… С тем же Марком…
Сильно сжимаю горлышко бутылки, в какой-то момент поймав себя на том, что готов был пульнуть ею по стене. Вроде бы никогда не отличался такой несдержанностью.
Вот как можно так трогательно ко мне тянуться, в любви признаваться, преданно заглядывая в глаза; а потом в эти же глаза врать?
Звоню Вове, чтобы подробнее всё обсудить. Хотя вроде как и так понятно, что говорить толком не о чём – он не в курсе всех интриг Яны. И вряд ли вообще знает, что мы с ней теперь вместе. Но всё равно по-дурацки цепляюсь за странную надежду, ну или хрен знает, что там меня толкает. Спокойнее хоть с кем-то перетереть?
Но в итоге, конечно, выясняется, что Вова никаких друзей с Яной не знакомил, и нет никаких шансов, что она и у него за спиной этот вопрос решила. При помощи Лики тоже исключено – та особо не общается ни с кем из приятелей своего парня. Да и не может такого быть, чтобы кто-то из его друзей только с девчонками что-то решил и не сказал. С квартирами ни у кого из них тоже вопросы нет стоят.
В общем, в итоге я не только не получаю от Вовы ответа, но только сам же поясняю разное. Например, с чего так беспокоюсь. Рассказываю ему про нас с Яной, признаюсь в ревности и заодно беру с него слово, что об этой моей своеобразной проверке не узнает никто, даже Лика. Вернее, она тем более. Я доверяю сестре, но более чем уверен, что она в курсе чувств своей подруги ко мне. Делает вид, что нет, но ведь знает – просто сто процентов. А потому может подыграть ей, особенно если Яна убедительно обоснует это. А она может. Ей вообще правдоподобная ложь быстро в голову лезет, как я понял.
Что ж, после разговора с Вовой хотя бы немного легче становится. По крайней мере, выплеснул хоть кому-то. Возвращаюсь в комнату, где Яну оставил. Всё ещё спит.
Некоторое время смотрю на неё, и внутри скребёт, прям по сердцу. Забавно, но измена бывшей даже как-то проще прошла, чем эти непонятки с давно влюблённой в меня девчонкой. И вот как она меня так быстро к себе привязала? Так прочно…
Похоже, я влип. Что буду делать, если выяснится, что Яна не просто обманывает, а предаёт?
Накрывает резким желанием заглушить всю эту херню. Окунуться снова в чувство, что Яна максимально моя. Ощутить, как отдаётся и изнывает. Позволяет мне всё.
И никаких нахрен Марков.
Потому вместо того, чтобы накрыть спящую Яну одеялкой, я наваливаюсь сверху, под себя подминаю, сразу раздевать начинаю.
Она, конечно, просыпается. Смотрит растерянно, напрягается вся, бормочет какие-то невнятные сонные сопротивления. Даже не понимая, что это худшее, что может сейчас сделать. Отталкивать меня, когда так нужна. Когда буквально потребность ощутить от неё другое: тепло, отзывчивость, стремление ко мне.
И наплевать, что умом понимаю, что Яна просто спать хочет, а я мешаю. Это где-то в отголосках разума глубоко, башку полностью другое занимает. Её «нет»… И Марк, чьим именем меня недавно назвала.
Настойчиво нависаю над ней, заглядываю в глаза. Требую с собой считаться. Яна очень медленно моргает и явно ещё вполовину спит, но мне наплевать.
– Почему Марк? – спрашиваю с нажимом, как одержимый собственник какой-то, которых, кстати, всегда считал жалкими.
Яна издаёт какой-то полустон вместо ответа: кажется, толком не проснулась ещё, говорить нормально не может. Но это опять-таки подсказывает чудом не заткнувшийся разум, успешно вытесняемый другими мыслями. Например, что этот звук девчонки слишком уж эротичный получается, причём издала она его сразу после того, как имя того ублюдка назвал.
И да, я не знаю, с каких это пор Марк уже ублюдком у меня в сознании стал, но факт есть факт. Бесит и он, и её реакция на него.
Разрываюсь между желанием прогнать её отсюда нахрен и грубо оттрахать. Успокоиться и просто делать вид, что всё зашибись – не вариант. Как и дать Яне поспать и самому лечь в другой комнате. На это я совершенно однозначно не способен.
– Отвечай, – требую, вдавливая её в диван своим телом.
Прижимаюсь к ней, давая прочувствовать стояк, который за каким-то хреном всё же есть. Занятное открытие: моё тело реагирует на Яну даже когда в мыслях полнейший раздрай.
– Ч-что? – сбито шепчет она, явно смущённая и растерянная.
Чувствую, как быстро колотится сердце. Моё или её?
Почему-то от этого всего чуть ли не смягчаюсь разом. Яна всё-таки откликается. Смотрит на меня уже более осмысленно, даже ласково и обеспокоенно одновременно.
Да не может она никого другого любить. Вижу же. Там что угодно другое – и я разберусь.
А пока…
– Ты нужна мне, – выдыхаю тихо, почти прося.
Сам себя не узнаю. Но Яна как будто понимает: целует в губы нежно, почти невесомо, успокаивающе. Тянется ко мне, игнорируя, что я её тут разве что не давлю своим весом. Хотя почему «разве что»? Уверен, что да.
А она всё равно руками по мне водит, и, когда чуть приподнимаюсь, до ширинки добирается. Не мешаю. Тянет испытывать её дальше. Узнать, насколько меня чувствует. На что готова, чтобы снять это напряжение. Прервать сон, судя по всему, да…
Яна обхватывает пальцами изнывающий и почему-то остро реагирующий на прикосновение член, делает несколько движений. Ещё и сама жмётся к нему навстречу, разве что не трётся. Двигает рукой в быстром темпе – отделаться от меня поскорее хочет?
Меня швыряет от воодушевления до безнадёги: и это просто от её действий, каждое из которых почему-то вижу в качестве доказательства до расположенности Яны ко мне, то почти отвращения. Может, она была больше в мой образ влюблена? И теперь, осуществив детскую мечту, поняла, что не то? Марки всякие стали больше интересовать?
Резко поднимаюсь и разворачиваю её лицом к дивану. Чёрта с два она только дрочкой отделается.
– Матвей… – бормочет сдавленно, водя по дивану рукой.
Вспомнила моё имя, значит? Не отвечаю, задираю на ней платье и спускаю трусы.
Яна чуть дёргается, но затихает. Позволяет мне надавливать пальцами на совсем недавно повреждённую ещё очень узкую дырку, не особо-то влажную. Прогибается сильнее, подставляясь мне. Покорность какая-то. Причём даже не знаю, трогает она меня или раздражает.
Не похоже, что Яна сейчас хочет. Просто поддаётся. В голове гудит, и я колеблюсь с дальнейшими действиями. Не поврежу?
Чуть нагибаясь, вдыхая её запах у шеи. Сегодня она как будто персиками пахнет. В сочетании с привычными печеньками. Приятно. Чуть прикусываю, а потом прижимаюсь губами к бьющейся жилке.
Яна рвано выдыхает, и меня от этого звука мгновенно ведёт. Потребность прочувствовать её отклик затмевает всё. Беру её за подбородок, разворачиваю к себе лицо, ловлю губами губы. Внимаю тому, как Яна дышит быстрее. От этого в голове почти опустошение – зато в теле жар от непреодолимого желания вбиваться снова и снова в горячую тесноту, присваивая эту девчонку себе.
Даже не сняв с себя уже спущенные штаны с трусами, пристраиваюсь у входа и сразу давлю: уже не пальцами, кое-как убравшими сухость, а членом. Пытаюсь войти сразу в полностью, но не особо получается: тесная совсем. Ещё и судорожно всхлипывает.
– Матвей… – почти стоном, сжимаясь. – Любимый, мне больно.
Ну хоть что-то она мне честно сказала. Усмехаюсь собственной мысли: меня настолько дёргает её недосказанностью даже сейчас? И вообще, понять не могу свою мешанину бурлящих чувств к этой девчонке.
Но делать ей больно не хочу. Даже сейчас. Это вообще не в моём духе.
– Расслабься, не будет, – бормочу, заставляя её чуть подобрать под себя ноги и снова сделав толчок. – Ты не впускаешь меня.
Более того, снова скорее сухая. Чувствую себя отвергнутым и неудовлетворённым. А ещё бесит от того, что впервые испытываю подобное тупо от того, что девчонке секса не хочется. Тем более, неопытной и только недавно девственности лишившейся.
Слезаю с Яны, чувствуя себя мудаком. Нахрена вообще полез? Нахрена вообще это всё? Если так колбасит, то либо выяснять наверняка, либо вообще не надо было сходиться.
Но девчонка словно мысли мои вдруг читает. Тянется ко мне, целует коротким чмоком и руку к члену опять тянет:
– Есть другие способы.
Сомневаюсь, что кончу. Я вообще себя мало понимаю сейчас, и всё сразу одновременно бесит и заставляет себя чувствовать по-дурацки уязвимым.
Но Яна всё-таки удивляет, потому что довольно уверенно и уже совсем не сонно склоняется ко мне, облизывая член и глядя в глаза. Явно смущается, но одним только этим действием напоминает, как мне очень даже с энтузиазмом и доверчиво презерватив ртом надевала.
Кажется, я опять возбуждаюсь. И снова чувствую Яну – ту самую, мою, открытую и настоящую…
Как будто и не дышу совсем, чувствуя, что меня попросту разрывает от остроты ощущений. Всё, что могу – внимательно смотреть на Яну, кружащую языком вокруг головки члена. Почти невинные прикосновения в сочетании с её взглядом горячи настолько, что к своему удивлению понимаю, что чуть ли не готов кончить.
Но не так же? Хочу почувствовать жар и влажность её рта без лишней резинки. Чтобы плотнее обхватила губами и принимала внутрь. Хочу её буквально везде. И засосов понаставить, и обкончать всю. Пометить собой?
Меня чуть ли не потряхивает каждый раз, когда её язычок проезжается по стволу члена от головки до основания. Прошивает мелкими разрядами удовольствия, но в то же время чертовски хочется большего. Но торопить Яну не хочется: кайфово смотреть на неё, ласкающую меня, как может, и решающуюся на большее. Хочу, чтобы сама. Вижу же, что ей в целом нравится.
Возможно, она уже и более влажная там. Хотелось бы…
Но пока не проверяю. Просто сдаюсь ей. Опять. Далеко не в первый раз уже. Интересно, Яна себе представляет, насколько на самом деле на меня влияет?
Она ещё и руками водит мне по прессу, задирая ещё и домашнюю футболку, обнажая больше кожи. Член не только губами и языком трогает, ещё и грудью трётся. Приспускает с себя платье, демонстрируя отсутствие лифчика, сжимает напряжённый орган между нежными полушариями. На эксперименты опять тянет?
Со мной или вообще?..
Долбанное подсознание, заткнись. Давай просто наслаждаться.
Яна проводит влажными губами вдоль по члену, а потом довольно неожиданно для меня берёт в рот. Чуть с ума не схожу, потому что чертовски горячо. И почти без зубов. Те слегка чувствуются, но только прибавляют ощущений: подтверждение неопытности Яны заводит. И это уж точно не больно, потому не тянет останавливать её замечаниями, по крайней мере, пока.
Она пробует глубже, ещё глубже, провоцируя меня поддаваться навстречу. Потому что офигенно заманчива эта её старательность. Да и чувство скольжения члена по её язычку будоражит. Вот и он проезжается по нёбу, а вот уже в глотку упирается. Яна рефлекторно сжимает горло, и это тоже по ощущениям остро.
Дальше не иду – отступаю, давая ей послабления, но девчонка не спешит вытаскивать изо рта. Ласкает головку, уздечку языком и снова чуть заглатывает: примерно наполовину. Плавно опускается и поднимается, постепенно наращивая темп. Вообще не останавливается: и явно не из-за опыта, а желания доставить мне удовольствие.
Чувствую ведь, что ей непривычно. Порой даже трудно. Но старается и, кажется, заряжается моим наслаждением, ответное испытывает. От этого и вправду накрывает, лишние мысли из головы выбрасывает. И вот я уже вцепляюсь ей в волосы, увеличивая темп и заставляя принимать почти на всю глубину. Яна поддаётся, шире раскрывает рот, подстраиваясь под меня. И это становится финишем: кончаю в каких-то пару толчков. Правда, так и не вынув член из её рта. Потому что именно туда хочу. И увидеть, как Яна глотает.
Она на удивление понятливая девочка: так и делает, ещё и в глаза мне глядя. Доверчиво, ласково. Опять вводя в кайф и одновременно непонимание: как можно вот так отдаваться процессу, мне, и при этом врать?
Впрочем, негодование по этому поводу почти отступает, когда Яна делает ещё парочку движений, не сразу выпуская член изо рта. А потом ещё и сглатывает довольно громко, эротично облизывая губы.
С меня срывается шумный выдох. Притягиваю Яну к себе, обнимаю, лежу с ней, приходя в себя.
– Что ты со мной делаешь? – сжимая её крепче, спрашиваю скорее бездумно.
Хотя вопрос, чтоб его, действительно хороший. Напрашивается даже не с момента, когда меня крыть от ревности и её лжи начало.
– Люблю, – мягко и невинно отвечает Яна, гладя меня по почему-то напряжённому прессу.
Сам же не двигаюсь. Милый ответ. И действия тоже…
Всё насколько хорошо, что и поверить в это, окунувшись, почти не по себе. Надо прояснить. Не за спиной у неё пытаться, а напрямую. Не могу так больше – и так чуть крышу не сорвало.
– Тогда скажи мне честно, почему Марк? – приподняв её лицо к себе, спрашиваю тихо, но настойчиво.
Вообще про квартиру собирался. Но вырывается почему-то именно это.
На какой-то момент чуть не накрывает облегчением: на лице Яны искренняя озадаченность. Девчонка будто даже удивлена, что меня это никак не упускает. И не похоже, что у неё с этим Марком правда что-то есть. Хотя с другой стороны, разомлевший после приятного оргазма я и не то надумать могу. Уж с ней тем более.
– Потому что я с ним постоянно по работе взаимодействую, вот и примелькался, наверное, – Яна даже задумчиво рассуждает, давая понять, что всерьёз относится к моему вопросу. А потом улыбается тепло: – Ты чего, ревнуешь?
Она смотрит ласково и забавляясь, но в то же время внимательно. Словно препарирует взглядом. Чувствую себя непривычно уязвимым. И не сказать, что это хоть сколь-нибудь приятное ощущение.
Но раз уж окунаться в него – так до конца. В самую глубину, чтобы потом вынырнуть вместе. Буду на поверхности – вряд ли Яну подхвачу. Девчонка ещё совсем, вся из сомнений соткана.
Хорошо бы, если дело только в них…
Прижимаю крепче, не желая сейчас отпускать. Но и нежиться будем потом – важно видеть её лицо и говорить в глаза.
– Предыдущая девушка изменила мне, – признаюсь неохотно. Яна довольно мило округляет глаза в удивлении. Видимо, даже не подозревала, что я с таким сталкивался. И теперь её взгляд становится сочувствующим, чем скорее дерёт. – Врала некоторое время, а потому, когда узнал, было совсем хреново, – всё-таки продолжаю, хотя и не хочется, чтобы у девчонки жалость ко мне пробуждалась. Я ведь ради другого это начал: – Ян… Не обманывай меня, пожалуйста.
Голос по-дурацки чуть дрожит к концу фразы и снижается, но наплевать. Пусть я и демонстрирую сейчас слабость, но ведь только так мы можем всё решить. А если не получится… Тогда и пытаться дальше бессмысленно.
Неужели Яна не понимает? Смотрит на меня каким-то щемящим взглядом, дышит прерывисто.
– Я тебе никогда не изменю, – тихо и с чувством обещает.
Думает, мне по этому поводу утешение нужно? Ну да, я ревную. Дико, возможно, иррационально. Но в глубине души понимаю, что вряд ли она на такое способна. Любит ведь. И когда про измену заговорил, на лице только сопереживание видел, без того, что хочет что-то скрыть.
– И не соврёшь? – перехожу к главному. Спрашиваю мягко, но настойчиво.
И на этот раз реакция следует незамедлительно: Яна отводит взгляд, а весь её вид почти несчастным делается. Чуть ли не сжимается девчонка, и пальцы её на мне подрагивать начинают.
Точно врёт. Только ли по поводу друга Вовы?
Сделав этот вывод, как ни странно, не злюсь. Банально не могу. Мучается ведь девчонка.
– Нет, – она старается говорить уверенно, но в том-то и дело, что я это хорошо различаю. – И я решила насчёт твоего предложения. Я завтра улажу все нюансы и перееду к тебе, – неожиданно горячо заявляет.
И что это было? Компенсация за её ложь? Яне не по себе передо мной, а потому решила, что разберётся с чем-то там сама и переедет? И тем самым уничтожит необходимость врать?
Хорошая попытка, если так. Но мне её теперь недостаточно. Редко лезу в душу к другим, но не с Яной: здесь не хочется ничего пропускать. Нужно знать, что там вообще было. И почему вообще врала?
– Какие нюансы? – с нажимом спрашиваю, снова поворачивая её лицом к себе и глядя в глаза.
В её вдруг проскальзывает понимание… И даже страх. Яна всё-таки чуткая девочка: поняла, наверное, что я уже говорил с Вовой. Аж жмурится, как от стыда. В грудь мне утыкается лицом, шмыгает носом и всё-таки выдавливает слабо и почти умоляюще:
– Это квартира Марка.
