Текст книги "Бездомный Ной (СИ)"

Автор книги: uninterestingguy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Часть 1
Клетка

Глава 1
Байтер

«Однажды я спросил себя – а как бы поступил бог? С тех пор я больше не существовал.»

(с) Бо Бёрнем

6 декабря 2025 года

Реал. Япония. Токио

Я неторопливо шагал по триста шестнадцатой улице Токио и пристально смотрел по сторонам. Сотовые телефоны. Одежда. Машины, провода в воздухе, урны на углу. Полиэтилен. Джинсы. Реклама.

Какой-то парень прошел мимо и выбросил в ведро упаковку от хот-дога. Я проводил ее взглядом.

Бумага.

Вонь.

Я не видел ничего этого больше пятнадцати…

Никогда.

Первый день в реале.

Я ощущал себя Маугли. Даже хуже – тем парнем из Джуманджи. Это был не мой мир. Мой висел у меня за спиной – в ножнах. И еще один кусочек его шагал слева от меня.

Рэй. Дочь человека и ИИ.

Еще более невозможное существо, чем я.

Куда более привычное, чем всё вокруг.

Я остановился возле лысоватого курящего мужика и показал жест, известный во всех мирах – два пальца, будто бы сжимающие сигарету. Тот поморщился, смерил неодобрительным взглядом мой прикид, еще более неодобрительным – Рэй, но все-таки протянул мне сначала требуемую палочку, а потом и зажигалку. Я чиркнул кремнем и, кивнув, вернул огонек обратно.

Глянул на фильтр – Mevius, надо же, какой патриот попался. И при этом курит на улице, что вообще-то запрещено. Я неловко поднес сигарету к губам и затянулся, чувствуя знакомое и забытое удушье – кислый дым прокатился по горлу и наполнил легкие. В Айнкраде не было табака. Голова закружилась, но, приложив некоторые усилия, я не закашлялся. Снова посмотрел по сторонам. На глаза попался то ли просто магазин, то ли торговый центр на противоположной стороне улицы с сиротливой, но претенциозной табличкой «Palazzo».

Над входом – здоровая плазма. Подозреваю, что для рекламы, но сейчас там шли новости. Довольно симпатичная женщина средних лет беззвучно что-то вещала, а по низу экрана бежал сурдотекст.

…ная новость. Так называемые пленники SAO очнулись. 4701 человек, остававшиеся на данный момент в живых, вышли из комы. Ситуацию уже прокомментировал…

Да, это точно не Альфа, в ней никаких пленников САО не было.

Реальность.

Хотя, если задуматься – что для меня вообще реальность? Я ведь даже не настоящий. А с другой стороны – мертвый. Проживший сорок три года. И пятнадцать. И три. Выбирай, не хочу.

Я бросил взгляд в угол экрана. Четвертое декабря, двадцать пятый год. Ну да, три.

Мир – реальность, данная нам в ощущениях. Я сделал еще затяжку. Дым ощущался... хорошо. Было ли так в Альфе – я не помнил.

Мне вспомнилась история фильма Матрица.

Вообще-то, изначально его концовка должна была быть другой, как в книге.

В ней Нео отключал Матрицу и попадал на прием к Архитектору, где тот со смехом рассказывал Избранному, что реал – это тоже Матрица. Именно так объяснялись закидоны, где он там в якобы реальном мире телекинезил, которые в итоге вообще спустили на тормозах – магия, мол. А на самом деле – никакого Сопротивления нет, и все спокойно спят в своих баночках. Просто людям скучно жить без стремления к свободе. А «матричный реал» перезапускали уже три раза, и сейчас будет четвертый.

Потом – бах, и последние кадры снова – доброе утро мистер Андерсон.

Как по мне, вышло бы куда круче, но такую депрессуху, понятно, никто снимать не стал. Но я-то не в кино, здесь цензуры по позитиву нет.

Что считать реальностью мне? Который, как выяснилось, может существовать единолично в любом мире?

Кстати, а как я вообще могу существовать? Я же набор битов. На чем, черт возьми, я существую в реале?

Речь уже даже не идет о первичности. Речь идет о форме бытия, как бы круто это ни звучало. Асуна 1.0 однажды сказала – с точки зрения физики элементарных частиц – разница несущественна. И это верно, но тогда – каков критерий? Я что, переписал реал? Это возможно?

Я хмыкнул. Допустим…

Допустим, существует некая программа на неком компьютере. Она управляет некой… м… ну, скажем, подстанцией. Из подстанции бьет молния в лужу – бах! Молекулы перераспределены.

Грубая мысль. Тупая.

Пойдем дальше. Допустим таких машин много. Допустим…

Ладно, это все пальцем в небо. Я вот к чему – с какого момента процесс становится самоподдерживающимся? И становится ли вообще? Существует ли структура, достаточно сложная для того, чтобы управлять собственным состоянием? Не представляю, с помощью чего – электричество, какие-то там ауры головного мозга, гравитационные волны – насрать.

Это принципиально возможно?

«Преодолев горизонт сложности, система становится саморегулируемой».

Я чуть не подпрыгнул. Вообще-то, услышать этот прохладный голос я больше не рассчитывал. Сразу по выходу попытался достучаться до своего альтер-эго, но вот уже около шести часов от нее не было ни слуху ни духу.

«С пробуждением. Думал, ты сдохла».

На это Юи не ответила. Посчитала ниже своего достоинства, полагаю. Впрочем, раз уж у меня теперь есть собеседник, то почему бы и не продолжить.

«Допустим, но чем в таком случае я отличаюсь от Айнкрада?».

«Ничем».

Я хмыкнул.

«Айнкрад – цифра».

«Верно».

«А я – выходит, теперь нет».

«С точки зрения физики элементарных частиц…».

«Ой, заткнись».

Она мысли мои читает? Хотя, чего я удивляюсь, это же я сам.

– Здравствуйте, тетя Юи. – Рэй, до этого рассматривавшая дорожный знак, повернула голову и серьезно мне кивнула.

Я прикрыл глаза рукой. Твою мать.

Мне ей отвечать, или они как-то между собой разберутся? Хотя, как ни странно, то, что голоса в моей голове слышит кто-то еще – это совсем неплохо. Как минимум меня не посетит мысль, что я двинулся.

Я нахмурился и вернулся к теме.

«Ты пересмотрела фильмов. Айнкрад состоит из пикселей, а мы с тобой теперь – из молекул».

Юи немного помолчала и неожиданно поинтересовалась

«Что ты называешь цифрой, битер?».

Я уже собирался ответить, но внезапно задумался. А вообще-то неплохой вопрос. Вот сейчас – я цифровой или нет? И если нет – то я-таки двинулся, потому что разговаривать, по идее, должно быть не с кем. А если да, то в чем тогда разница между мной и остальными прохожими? Однако ответ нашелся довольно быстро.

«Сложность тут ни при чем. Цифра – структура, имеющая верхний уровень. Он есть у Альфы. Он есть у Айнкрада. Его нет у реала».

Мгновение тишины и холодный ответ.

«Недоказуемо».

Я немного покрутил слово в голове. Ну да, недоказуемо. С одной стороны. С другой – есть ли Бог, или нет его – вопрос, конечно, интересный, но по большому-то счету – какая разница?

«Непринципиально. Молекулы в качестве реала меня вполне устраивают».

Я выщелкнул окурок в урну, подошел к витрине и посмотрел на себя.

Самоуправление, говоришь?

Напрягся и попытался вытащить ее наружу. Моментально взмок. Куда тяжелее, чем в Айнкраде. Перегруппировать атомы – это тебе не модельку заменить.

Выпустить я ее здесь точно не смогу, а вот пересобраться – возможно и выйдет.

Наконец, что-то щелкает и у меня получается – в волосах проявляется синий отблеск, они удлиняются, начинает намечаться грудь.

«Прекрати».

Останавливаю процесс.

«Почему?».

«На тебя смотрят».

Поворачиваю голову и натыкаюсь на взгляд какой-то девочки. Судя по форме – школьница. Рот приоткрыт, недоеденное мороженое валяется на земле.

Пожимаю плечами и иду дальше, сам не знаю куда. Рэй как приклееная следует за мной. Очень странно, что девочка молчит. Хотя, у нее сейчас слишком много впечатлений. До сих пор, поди, переваривает мою дикую историю. Или она говорит с призраком у меня в голове?

«Юи, почему мы вышли?». – наконец-то задал я вопрос, интересующий меня больше всего.

«После завершения процесса, все однозначно инородные тела уничтожены. Сомнительные – помещены в карантин. Почему мы вышли из карантина – вопрос к тебе».

«Сомнительные?».

«Ты – наполовину я, девочка – наполовину НПС. Мы не враждебны изначально».

«Но ведь я практически создал Систему заново! Почему она атаковала меня?».

«Преодолев горизонт сложности, система становится самоуправляемой» – повторила Юи. – «Ты – влияющий фактор. Должен быть исключен».

Я обдумал ее слова и хмыкнул. Ну да. Да здравствует бог. Иисуса прибили к кресту. Если что. Да и Мухаммед не здорово кончил. Опять же, если что. Хотя, там немного другое.

Впрочем, на самом-то деле, это все уже прошлогодний снег. Настоящий вопрос сейчас совсем в другом.

Вот я и вышел в реал. Пусть случайно, но все же достиг того, за что мы все лили кровь пятнадцать лет.

Но что дальше?

Ведь Киригая Кадзуто мертв. Кто мне поверит, что он – это я? У меня нет денег, нет документов, зато есть боевое оружие, явно несовершеннолетняя спутница (хотя, в отсутствие документов, на совершеннолетнего я и сам не тяну) и голоса в голове. И способность превращаться в девушку. Интересно, куда я быстрее загремлю – в тюрьму, в дурку или в военную лабораторию?

Хорошо хоть, экипировка моя пока особых вопросов не вызывает, по Токио бродят и куда более странные персонажи – по дороге видел полуголого парня с вороном прикованным к шее и девчонку лет шестнадцати с огромным пластмассовым топором. Я тут как бы ни самый нормальный еще.

Однако, надо как-то вписываться. И в первую очередь мне нужны деньги. Потому что я, черт возьми, хочу уже жрать.

– Подожди-ка, Рэй.

Я придержал девочку за плечо и задумчиво посмотрел на банкомат в стене. Умею я управлять вертолетом или нет?

А почему бы и не попробовать?

Подошел и уставился на аппарат. Подумал секунду и положил руку на клавиатуру.

Контакт! Вход!

И я ослеп. Зрение моментально отключилось, как и осязание, обоняние и все остальные чувства. Зато появилось что-то другое.

Ощущение как будто… Дурацкое сравнение, но меня как будто бы погладили по волосам. Такт. Еще один. Что мне нужно? Я скользнул в поток данных. Куда-то далеко. Вокруг какие-то решетки, продольные полоски. Коробки? Таблицы? Считать!

Тут же чуть не захлебнулся и поспешно отбросил кучу в сторону. Не всё. Только этот блок, и вон тот. И постараться не задеть вот это, твердое. Переключить? Нет, скорее немножко… толкнуть.

Выход!

Меня вытянуло обратно, и я, тяжело дыша, уперся в стену по бокам устройства. Вытер пот со лба и уставился на выплюнутые банкоматом шесть тысяч йен.

Отлично, теперь я еще и вор.

Я, стараясь не озираться с виноватым видом, взял деньги, свернул и сунул в карман. Огляделся по сторонам.

Нормальных ресторанов не обнаружилось, как и какого-нибудь Макдональдса, зато нашлась раменная. Я кивнул сам себе и направился ко входу. Изнутри это оказался какой-то унылый зал, больше смахивающий на привокзальное кафе. Мда. И это Сакурада Дори, почти центр. Хотя, какая разница, главное чтобы тараканы не бегали.

Взял себе обычный сею рамен, кружку нефильтрованого пива, продублировал заказ для Рэй (без пива) и уселся. В Айнкраде пища была вполне европейской, привычной мне, я все-таки вырос в России. И здесь переходить на какие-нибудь морские огурцы у меня тоже никакого желания не было.

Девочка зачерпнула ложкой лапшу, и тут же уляпалась бульоном. Я невольно улыбнулся.

– Сначала хаси, Рэй.

– Хаси? – непонимающе переспросила она.

– Палочки, – пояснил я и продемонстрировал наматывание лапши. – Вот так.

Ее глаза расширились от удивления и энтузиазма, и она тут же ухватилась за палки, пытаясь повторить мой подвиг. Естественно, безуспешно.

Я улыбнулся повторно, воровато огляделся и, вытащив из сапога нож, пододвинул ее тарелку к себе.

– Сейчас, подожди.

Несколько секунд беспорядочного кромсания – и рамен стал вполне пригоден для поедания человеческим методом.

– Спасибо, дядя Кири, – расплылась в улыбке Рэй и снова взяла ложку.

Я задумчиво поглядел на нее.

Вообще-то, ее стоит куда-нибудь деть. Лучше – отвести к Кибао. Проблема в том, что я пока вообще толком не решил – давать ли мне о себе знать хоть кому-нибудь, или стоит по-тихому достать документы и свалить. Хоть в ту же Россию. Да и вообще, планов не было совершенно никаких.

– А мы напоминаем, что сегодня наконец-то произошло то, чего родственники и друзья ожидали целых три года. Узники SAO – очнулись.

Я перевел взгляд в угол помещения, где стоял телевизор. Молодая девушка с траурной миной стояла на фоне больницы и вещала.

– К сожалению, врачи пока не разрешают брать интервью у вышедших из комы. Однако как нам стало известно, имел место факт расхождения внутриигрового времени с реальным миром. Для «узников» – прошли долгие годы. Более того – ранее эта информация не разглашалась, но из десяти тысяч человек выжило меньше половины. Это радостный день, но одновременно – трагичный. Мы предлагаем почтить минутой молчания память всех тех, кто не дожил до этого дня.

Корреспондент пропала, и по экрану побежал длинный список погибших. С фотографиями. Быстро, но отнюдь не запредельно. Продавец вздрогнул и повернулся ко мне.

Я смерил его взглядом, перебросил хвост через плечо и картинно заломил темно-синюю бровь. Мужик на мгновение охренел от несовпадения файлов, потом густо покраснел и отвернулся.

«Прекрати уже делать это!».

«Что именно – это?» – поинтересовался я. Откуда вдруг столько эмоций?

«Использовать мой облик!».

«Вообще-то, теперь это именно мой облик, но все-таки – почему?».

«Мне это неприятно!».

Я взболтнул пиво в кружке, дернул себя за хвост и хмыкнул.

«Давай-ка кое-что уточним, уважаемая дочь. Ты убила мою жену. И, кстати, кроме нее – еще много других, очень неплохих людей. В отличие от тебя и меня – вполне живых и настоящих. Так что заткнись, или я об этом вспомню. Стирать тебя, конечно, не буду, но разберу обратно за милую душу».

«Ты сам-то, битер, не испытываешь дискомфорта становясь женщиной?».

«Я – машина, могу быть хоть хомячком».

«В таком случае, твои слова о жене звучат нелепо. Ты непоследовательный».

Я хмыкнул. Вообще-то справедливое замечание. И кстати:

«С каких пор ты иронизируешь?».

«Я не иронизирую. Они звучат нелепо. И я тебе не дочь!».

Ну и кто здесь непоследовательный? Я с сомнением посмотрел в кружку с пивом, и меня посетила довольно странная догадка.

«Ты пьяная, что ли?».

«Пф. Каким интересно образом я могу опьянеть, битер? У меня нет крови, чтобы растворить в ней алкоголь!».

Ну да, ну да… Действительно нет.

«И еще я кое-что поняла. Знаешь, почему ты битер?».

«Ну?».

«Ты из битов! Бит – битер! И мелкий. Был бы большой – был бы байтер!».

Внутри черепа разнеслось идиотское хихиканье. Я аккуратно отставил кружку в сторону. Прощай, алкоголь.

Чья-то рука отодвинула третий стул.

– Здесь не занято?

– Нет, – на автомате ответил я, и только потом посмотрел на спросившего.

Типичный студент-медик, забитый девочками. Ну, или литфаковец. Одет дешево, но с претензией, через плечо – сумка. Чернявый. Нервный. Юи хихикнула еще раз, и здесь я склонен был к ней присоединиться.

Что он увидел? Сидит молодая девушка, жрет свинину и дует пиво. Явно – у нее проблемы. Проблемы у меня, надо сказать, и правда были, но немного не те, о которых он подумал.

Я чуть не расхохотался в голос. Вот же.

Однако, смелый парень, а Рэй, с ее однозначно неприязненным взглядом, его не смущает? Или он подумал, что мы незнакомы?

Я потянулся и послал ему смс.

Телефон звучно завибрировал в кармане.

Парень, уже открывший было рот чтобы начать, мимолетно нахмурился, украдкой глянул на экран и моргнул. Юи хихикнула снова. Ну да, не каждый день получаешь сообщение «Красавчик, обернись».

Парень скосил взгляд. Сзади, как по заказу, сидел какой-то пухлый офисный работник с плеером в ушах и, рассеянно улыбаясь, копался в телефоне. Поймал испуганный взгляд студента и приподнял брови.

Я проводил подорвавшегося к выходу съемщика взглядом и хрюкнул. Кажется, я осваиваюсь.

Бросил взгляд на часы. Однако, уже вечер совсем. Десять. И если здесь я испытываю голод – то, вполне вероятно, что очень скоро мне захочется спать. А на улице этого делать совершенно не хотелось.

– Рэй, ты закончила?

– Ага! – отозвалась девочка, как раз с хлюпаньем допивавшая остатки бульона.

– Тогда пойдем, – я поднялся.

С планами надо что-то делать. Конкретнее – придумывать. Сегодня еще ладно – слишком много потрясений для одного дня, но завтра надо уже определиться – что делать с Рэй, и куда податься мне самому.

Я вышел в вечерние сумерки, уже почти перешедшие в ночь, вдохнул полной грудью загазованный воздух и уперся взглядом в ворота, прямо напротив. Всего-то метрах в шести.

Университет Кэйо.

Вообще-то, было одно место, куда мне обязательно нужно было зайти. Даже два места.

Глава 2
Похороны смерти

7 декабря 2025 года

Реал. Япония. Токио

На ночь снял комнату в небольшом хостеле. Окна в другие окна, звукоизоляция нулевая, но как ни странно – уютно. И документов с меня никаких не попросили, спокойно отдал четыре тысячи йен, снова снятых в ближайшем банкомате и получил в свое распоряжение ключ. Вообще-то, играть в такие игры было не очень умно, в конце концов, на улицах полно камер, и если сверить время вывода денег – ничем хорошим это для меня не закончится. Так что в этот раз я не мелочился и вывел сразу пятьдесят.

На недельку должно хватить, а там я что-нибудь придумаю. На работу устроюсь, в конце концов, надо же как-то социализироваться. Что я, правда, умею делать, вот это вопрос.

Я подошел к окну и открыл створку, наполнив комнату звуками ночного города. Хорошо-то как. Непривычно, но хорошо. Вытащил из кармана пачку все того же Meviusа, содрал полиэтиленку. Пристально посмотрел на сигареты и выбросил в окно. Жил как-то пятнадцать лет без них и дальше проживу. Не хватало еще только что полученный организм садить.

«Разумное решение».

«Помолчала бы», – отозвался я и уселся на подоконник лицом в комнату. В себя Юи за то время, что я искал ночлег, успела прийти, но от пятна ей уже не отмыться, Cherry ее тезки в голове я долго не забуду. – «Женский алкоголизм неизлечим».

Пил, правда, я, но какая разница, имею право и потыкать. Даже без причины.

«Ты уже решил, что с ней делать?».

Я перевел взгляд на спящую поперек кровати девочку и пожал плечами.

– Отведу завтра к Кибао, куда деваться, – отозвался я вслух.

Представляю его реакцию. Хотя, нет. Не представляю. Навсегда распрощаться с любимыми людьми, а потом вот так получить кого-то назад – это сильно. Наверное. Мне-то такое не светит, так что точно не узнаю.

«Не передумал?».

«Нет», – твердо ответил я. – «Мне это нужно. Какого черта ТЫ вообще об этом говоришь?».

Она помолчала.

«Может, у меня проснулась совесть?» .

«Засунь свою совесть себе сама знаешь куда». – Я фыркнул. – «Поздно».

«Злиться на меня – тоже».

«Это у тебя всё просто. Машинка чертова, люди так не работают».

«Ты такой же человек, как и я».

Я поморщился.

«Вот не надо, Юи. Я жил с людьми кучу лет, я для этого создан, в конце концов. Нравится тебе или нет – я считаю себя человеком. Не говори о том, в чем ничерта не понимаешь».

«Еще три часа назад ты говорил обратное».

«Говорил. А еще утром я должен был думать иначе или сдохнуть. У меня, видишь ли, гибкая психика. Тренированная всякими цифровыми уродами».

Она долго молчала, я даже подумал, что мне удалось ее заткнуть. Ошибся.

«С того момента как ты вошел в Систему у меня есть твоя память, Кирито. Вся твоя память. Я ждала, пока за мной придут много лет. Но никто не пришел. Я видела всё. Кричала одна в темноте, пока не разучилась. Не говори о том, в чем ничерта не понимаешь».

На этот раз голос не был холодным, и я не нашелся, что ей ответить. Спросить, почему не пришла сама? Не пришла и не пришла. Не могла, наверное. Сказать, что я ее искал? Так ведь не искал толком, так, глянул по сторонам и выкинул из головы.

Виноват ли я теперь в смерти Асуны? Как хотите, но нет. Виноват ли я в том, что пережила Юи? Понятия не имею. Наверное, все же… да?

«Мне жаль», – вот и всё что я мог ей сказать.

«Мне тоже».

Вот и поговорили.

В последние пару месяцев – я слишком часто оказываюсь на кладбищах. Перед штурмом, после него и вот теперь снова. Теперь уже – в реальном мире. Асуну, как следовало из базы данных четвертой ритуальной конторы, в которую я влез, похоронили на муниципальном кладбище Аояма, здесь же в Минато, совсем недалеко от того места, где я остановился. Недалеко по меркам Токио, добираться пришлось на метро.

Рэй я решил отвести после визита, и сейчас оставил на входе, так что никто не мешал мне наслаждаться красотами, если так можно выразиться. Хотя, как ни странно, здесь действительно было очень красиво. Лесная зона, аккуратные дорожки, тут и там – вишневые деревья. Сейчас не цветущие, зима как никак, хоть и условная в центральной Японии, но все равно хорошо. Умиротворяюще.

Так что я неторопливо шлепал сапогами по плиткам, пялился вокруг и думал о том, что… Да ни о чем особенно. Тихо в голове, хорошо. Даже Юи замолчала.

Я прошел еще пару зеленых туннелей, свернул, остановился и уставился на могилу Асуны. Хотя, вообще-то, семейную могилу Юки. Пока искал – обнаружил множество лишней информации – еще в две тысячи седьмом в Японии кремировали более девяноста девяти процентов умерших. Сейчас процент стал практически равен ста. Потом в многоразовую семейную могилу и всё. Дорогая земля.

Киригаю мне найти вообще не удалось – похоже, развеяли. Раньше было не принято, теперь – обычное дело.

Немного постоял, изучая каменный столбик. Мы в Айнкраде ставили деревянные, круглые. Этот был квадратным.

Я покопался внутри.

Ничего.

Спокойствие. Это место не вызывало во мне эмоций. Я смотрел на этот памятник и видел другой. Вот там я мог бы поговорить с ней, рассказать о том, что со мной произошло, рассказать, кто я. Спросить, что мне теперь делать со всем этим.

Но не здесь. Здесь Асуны не было.

Справа раздались шаги, и я повернул голову. Мужчина лет сорока в деловом костюме. Залысины на висках, узкое лицо – твердое, как закаменевшее. В руках букетик ликорисов. Он поднял голову и тоже заметил меня.

Остановился, смерив меня взглядом, потом, словно забыв о моем существовании, подошел и поставил цветы в вазу. Встал рядом.

Юки Шозо. Отец Асуны.

Мы немного постояли молча.

– Ты ее друг? – поинтересовался он, не поворачивая головы.

Мне захотелось уйти. Разговаривать с ним не было никакого желания. Но после того как он начал разговор, было уже нельзя.

– Да, – отозвался я. – Вроде того. А вы?

– Это моя дочь.

Дикое расслоение.

Я стоял рядом с ней в подземелье, в фантастическом, невозможном мире и поскальзывался в ее крови, а он в это время? Наверное, сидел на работе. Бумажки подписывал. Вечером получил звонок. «Ваша дочь скончалась. Такие дела»

Мы друг друга не поймем. Он просто не знает человека, который лежит в этой… к черту, который лежит на первом уровне Айнкрада.

«Скучный ребенок скучных родителей», – говорила Асуна. В Айнкраде скучным быть не получалось – скучные умирали. И она изменилась. Стала сильной, даже где-то жесткой. Асуна убила короля кобольдов. Она, мать твою, летала на драконе. Летела и смеялась. И красный плащ развевался сзади. Что он вообще о ней знает? Что здесь хоть кто-то знает о нас?

– Вчера они очнулись. Мне сказали, что там прошло пятнадцать лет. Она вышла замуж. Моя дочь вышла замуж, а я даже не знал об этом, пока она не умерла. Были ли у нее дети?

Я прикрыл глаза.

– Нет. У нее не было детей.

Шозо медленно повернул ко мне голову.

– Что?

Я отвернулся и пошел прочь. Всё к черту. И кладбище это дурацкое и Шозо и вообще. Сплошная пародия, кривая.

– Ну-ка стой! – крикнули мне в спину. – Ты из пленников? Как ты вышел из больницы?

– Идите к дьяволу! – отозвался я, не оборачиваясь. Если он за мной побежит, я ему ногу сломаю, честное слово.

Он не побежал.

«Доволен?».

«Нет!», – огрызнулся я.

Я не нашел здесь ничего. В Айнкраде на каменном постаменте лежала шпага с рукоятью пропитанной ее потом, и это было больше, чем этот человек вообще мог себе вообразить.

«А я говорила».

Ну да, говорила. А я не послушал. Самый умный. Это же так символично – припереться сюда, стоять и ностальгировать. Мог бы еще и с Шозо поговорить нормально, чего остановился-то? Порыдать вместе и обняться над могилкой. Рассказать ему всё. Он бы меня еще в гости позвал – чай пить.

Меня чуть не вырвало.

«Юи, иди к демонам!».

«Прекрати затыкать меня», – холодно огрызнулась она, если только можно холодно огрызнуться. – «Если бы не я – ты бы вообще здесь не стоял».

«Это уж точно!».

«Ты меня понял».

«Ты меня тоже».

Как пролетел обратный путь, я даже не заметил, теперь меня уже не умиротворяли ни деревья, ни плиточные дорожки. Ухватил за руку Рэй, послушно ожидавшую меня на скамейке, и пошел в сторону Аояма-ичоме.

Видок у меня, наверное, был так себе, потому что прохожие периодически шарахались в стороны. Да и черт с ними.

Я спустился в метро, плюхнулся на скамейку и обвел спешащих по своим делам людей взглядом. Сейчас все они казались мне нарисованными. Не я, а они. Если подумать, Каяба был не так уж и неправ – реальность убога. И это я еще говорил Асуне, что жизнь красивее. Дурак, я ее вообще не знал тогда, жизни этой.

Интересно, а остальных не преследует подобная мысль? Думаю – преследует. Кибао – точно, уверен в этом. Истории мои – конечно, ерунда, но ведь и дочь его из такой истории. Надо было послушать его и не идти наверх, мне сейчас почему-то казалось, что это был бы куда лучший вариант развития событий.

Ну да ничего, хоть для Кибао я могу кое-что сделать.

Если бы было возможно сделать что-нибудь еще и для себя самого.

Мне не было здесь места, не теперь.

Можно было сколько угодно бродить по Токио и изображать бурную деятельность, но что бы это дало? Даже если я как-то сделаю себе документы (как?), найду работу (какую?), уеду в Россию (которую знаю лишь по эмуляции), всё равно – за спиной-то совсем ничего. Для меня этот мир был вымышленным, куда более искусственным, чем Айнкрад. Он тёр. Потому я, наверное, и воспринял всё это так легко – банкоматы, телефоны, базы данных. Меня не связывало с реальностью ни одной нити.

Была одна нить – Асуна, но она оборвалась. Будь девушка жива – я бы смирился, вписался, как-то, цепляясь за ее жизнь руками и ногами, нашел бы свое место. Сейчас – нет. Идти к сестре? Это просто смешно.

Киригая мертв, вырезан из мира цифровым скальпелем, развеян по ветру. А Кирито, его аватар – жив. Я – жив.

И тоже мертв.

Разбился, слетев с мотоцикла. Разрезан совной Юи. Пробит мечом Каябы.

Создан из ничего. Мое прошлое написано в двадцать втором году. Который на момент моего рождения – в восемьдесят девятом, в Альфе, еще даже не наступил. Из будущего в прошлое. И назад в будущее. С пересадкой в пятнадцать лет. Смешно, но если подумать – в каком-то смысле – меня выдрали из канона, ведь он существовал только в Альфе. Хотя, даже еще глубже – в мире Кавахары. Какова вообще глубина?

Что там еще полагается спрашивать в таких случаях?

Где начало этого?

И есть ли оно вообще?

И будет ли конец?

И…

И вот здесь я остановился. Меня словно ударила…

Молния.

Возможно ли…

Каяба воссоздал Айнкрад 2.0 из Айнкрада 1.0, он сам сказал, что прототипировал его, а тот из мира Кавахары, а тот – из Альфы. Вместе со мной. А Альфа, в свою очередь, оцифрована (как, интересно?) из реальной Земли.

И вот я снова на ней. Круг замкнулся.

А сервер САО... Он… Он еще работает? Никто ведь не нашел Каябу в тех горах, в новостях не сообщали. Он просто тихо умер, и никто не узнал об этом. Айнкрад еще существует? Существует ли еще Альфа? Существует ли… мир Кавахары? Хоть в каком-нибудь виде?

И если да.

Если сервер еще мигает своими лампочками и шуршит системой охлаждения. Если по Айнкраду, по Альфе и по миру Кавахары еще бродят нарисованные человечки. Летают на юг нарисованные птички.

Возможно ли выдрать… что-нибудь другое?

И, опять же, если да… Если я действительно был воссоздан…. И стою сейчас в реальном Токио... Возможно ли, что…

У меня по спине пробежала вереница веселых мурашек, и я оцепенел от какого-то даже суеверного трепета, осознав, какого уровня мысль пришла мне в голову.

Возможно ли, что Асуну можно вернуть?

– Рэй, как ты относишься к феям?

Девочка несколько секунд соображала.

– А кто это, дядя Кири?

Я бросил на нее недоуменный взгляд. Только через несколько секунд до меня дошло – в Айнкраде не было фей. Нервно улыбнулся и пояснил:

– Люди с крыльями.

Она наморщила лоб.

– Гарпии?

Хм. Ну да, а гарпии были. На двадцать первом.

Я отвернулся обратно.

И все-таки. Да, это дикая идея. Абсолютно невозможная. Но ведь и само мое существование слабо укладывается в рамки нормального. Как и существование Рэй, сидящей рядом. Как и…

«Юи, что ты об этом думаешь?».

«Что ты сумасшедший», – мгновенно отозвалась она. – «Ты просто сдохнешь там, и я вместе с тобой».

«Принято. А кроме этого?».

Она помолчала. То ли обрабатывала, то ли крыла меня матом. Как я заметил, у нее вообще за последние пару дней появились куда более определенные эмоции. Веселье, грусть, злость. Мое влияние, реала, или ей просто надоело?

«Есть проблемы», – наконец отозвался голос. – «Практическая. Там другая Асуна. Моральная. Там другой Киригая».

«Практическая решаема?».

Пару секунд на обработку.

«Чисто теоретически. И почему феи?».

«Альфхейм», – пояснил я.

«Это здесь должен быть Альфхейм», – возразила Юи. – «Только его нет. Что будет там – неизвестно».

От этого я только отмахнулся и вернулся к проблемам. То есть шансы есть. Моральная? Моральная это действительно проблема. Но… Я это переживу. В конце концов, у парня большой выбор, хоть винтовочницу взять. Будем считать, что я увел девушку у друга. Нехорошо, но случается.

Хотя я еще и не увел никого. Скорее всего, Юи права, и я там и сгину где-нибудь в цифровых дебрях. В одном из трех миров. Но здесь – здесь я точно оставаться не мог. Тут только вешаться.

Кстати, забавно – а ведь после смерти Каябы Юи – единственное существо, кроме меня, которое знает канон. И о том, что он вообще есть.

– Дядя Кири, ты грустишь?

Я выбираю способ самоубийства, Рэй, это может считаться за грусть?

– Я не знаю, Рэй.

Она состроила серьезное лицо и менторским тоном заявила:

– А папа говорил, что дядя Кири может всё.

Я поперхнулся и скосил нее взгляд.

– Правда что ли?

– Правда. Он так и сказал «Этот говнюк может выкинуть все что угодно!»

Я пару секунд смотрел на девочку, переваривая, а потом заржал.

– Ну, раз папа так сказал, у меня просто нет выбора.

На мгновение нахмурился, собираясь с мыслями, а потом хлопнул себя по бедрам, одно из которых отозвалось металлическим звяком. Я бросил на щиток недоуменный взгляд – успел забыть о броне. Раньше планировал зайти закупиться одеждой, но теперь – в этом, пожалуй, нет смысла.

Я поднялся.

– Ладно, пойдем. Хорош хандрить.

Меня ждала больница, а потом – кроличья нора.

– У дяди Кири есть план? – снова сделав серьезное лицо, поинтересовалась девочка.

План? Если только это можно так назвать. Откровенно говоря – нельзя. Впрочем, это и хорошо, они у меня никогда не выполняются как надо.