Текст книги "Смертные машины (СИ)"

Автор книги: Твоя_дивизия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Та, словно услышав его мысли, подняла голову и наконец посмотрела прямо в глаза.

– Я держу тебя под контролем. Надумаешь что-то плохое, скину вниз.

***

Дженсен пришел в себя только к концу дня. Долго блевал в санитарном закутке, там же умылся. А вот с ним Фанг как раз носилась – ходила следом, поддерживала за плечо.

Джаред, как было велено, не показывался из своей каюты, поглядывал в дверную щель. Раз только дошел до закутка под пристальным взглядом Фанг. И сжевал небольшой кусок сушеного мяса, который Фанг же и дала, бормотнув себе под нос: «Ну не морить же его голодом».

Как стемнело, Фанг легла вместе с Дженсеном на кровать и завела разговор. Слышно было не очень, но Джаред навострил уши и кое-что узнал.

– Что с Валентайном?

– Я его ранил. Несильно.

– Почему не убил?

– Отвлекся. Извини.

– С нашим человеком в Лондоне не встретился?

– Я пробыл там меньше часа, пришлось срочно сваливать. Извини.

– То есть про отдел «К», МЕДУЗУ и Собор ты ничего не узнал?

Молчание. Джаред поежился. Почему Дженсен постоянно извиняется перед ней?

– Как ты допустил, что тебя ранили?

– Отвлекся. Извини.

– Тебя взяли в плен, Дженсен! Ты понимаешь? Лучшего наемника в радиусе тысячи миль чуть не продали в рабство! Это было бы смешно, если бы не было так грустно. А теперь ответь честно – уверена, что ты каждый раз отвлекался на этого мальчишку, я права?

– Да. Извини. – Тихо, но Джаред услышал.

– Зачем он тебе? Зачем ты таскаешь его за собой и, главное, какого Квирка приволок на мой корабль? Опять, да? Ты снова взялся за старое? Запал на симпатичную мордашку?

– Перестань! Не смей так говорить! – Голос Дженсена зазвенел, и Джаред сжался у себя в каюте. – За что ты так со мной, Анна?!

– За что ты так со мной? – возразила она.

– Это было давным-давно. Еще до тебя. Я сто раз просил прощения. Ты всю жизнь будешь этим меня попрекать?

– То есть только я?

– Только ты, глупая. Иди сюда.

– Я испугалась за тебя. И соскучилась. Мы почти месяц не виделись.

Джареду стало так… противно. «Дура, – думал он, – он же еще слаб, и нога у него болит, ты что, не понимаешь?» Из задней каюты послышалось недвусмысленное – вздохи, звуки поцелуев, толчки кровати. Джаред зажал уши ладонями.

Его захлестывала обида. Джаред пытался как-то отвлечься, но мог думать только о том, что совсем недалеко от него двое занимаются любовными делами. По-настоящему занимаются. А вот Джаред в своей жизни ни разу даже не целовался. Что вполне объяснимо – в его окружении девушек не водилось. Для этого надо было спускаться на Нижние ярусы и искать доступных подружек, чем развлекались другие ученики. А Джаред развлекался только мечтами о подвигах и приключениях.

Джаред отнял ладони от ушей – может, эти уже закончили? Но ему не повезло – именно в этот момент Дженсен застонал, сдержанно, но невероятно чувственно, и Джареда тряхнуло. Дико захотелось целоваться, вспомнился, ярко полыхнул в памяти тот недосон, в котором Джаред безуспешно тянулся к губам Кэтрин, которая оказалась и не Кэтрин вовсе. И, набравшись смелости, честно признался себе – сейчас бы он не отказался попробовать на вкус губы Дженсена. Словно наваждение, ни о чем другом думать не мог, представлял, что за стенкой происходит, что творит эта ведьма, отчего Дженсену так хорошо. Джаред тоже хотел научиться извлекать такие стоны из его губ, желанных и совершенно недоступных. Хотел обнимать Дженсена, бережно, аккуратно, заботясь о его ранах.

Звуки любви наконец затихли, а Джаред с ужасом понял, что как дурак сидит на полу, а в штанах у него стоит колом.

За стенкой завозились, Фанг тихо засмеялась и снова спросила:

– Так зачем ты притащил этого мальчишку?

Джаред вслушивался, но зря – Дженсен ответил совсем тихо, шепотом. Единственные слова, что Джаред разобрал – Кэтрин и Валентайн. Интересно, при чем тут Кэтрин? Джареду было жизненно необходимо узнать причину, по которой наемник не бросил его барахтаться в наполненных грязью колеях, тянувшихся за Лондоном, а разрешил идти с ним.

И еще Джареда очень взволновал намек Фанг на какие-то предыдущие отношения Дженсена с… кем? С мальчишкой вроде Джареда? Дженсен что, увлекается мальчиками? Не зря же Фанг так яростно и безосновательно его ревнует. Джаред не знал, страшила или радовала его эта информация.

***

Только рассвело, а Джаред уже стоял перед приборной панелью и жадно разглядывал ее устройство. Сзади тихо кашлянули. Джаред подпрыгнул и в ужасе оглянулся – он без спросу покинул каюту. А вдруг Фанг решит, что он задумал что-то плохое. Но та лишь скупо улыбнулась и спросила:

– Интересуешься пилотированием?

Ну почти как человек, не совсем ведьма. Джаред немного расслабился и поведал, что с детства мечтал стать пилотом, но жизнь распределила по-другому.

Фанг мягко надавила ему на плечи и усадила в свое кресло. Тихим, спокойным голосом принялась объяснять назначение каждого рычажка, каждой кнопки и ручки настройки.

– Здесь подписано.

– А что за буквы? – не разобрал Джаред.

– Аэросперанто, всеобщий язык воздухоплавателей.

– А почему не английский?

– Не хочу расстраивать, парень, но мир не крутится вокруг твоего ненаглядного Лондона. – И помолчав, сказала: – Можешь подержаться за штурвал, пока он отключен.

Джаред, благоговейно выдохнув, взялся за покрытые истертой кожей полукружья и залюбовался видом сквозь лобовое стекло.

Они пролетали над сверкающим белизной облачным фронтом, плотным, упругим. Поднявшееся солнце раскрашивало его округлые края бледно-розовым, легко, словно играясь, пронизывая золотыми лучами. А выше, куда хватало взгляда, раскинулся огромный небосвод, такой глубоко-синий, что у Джареда слезы вскипали на глазах от восхищения. Зависнув между небом и землей, в тряской деревянной гондоле, Джаред впервые в жизни понял, что такое свобода и счастье.

Сзади послышалось движение. Он, не оборачиваясь, догадался – Дженсен встал за спиной.

Облака истончились, поредели и вскоре разошлись. Показалась Поверхность, словно мятый лист серо-бурой бумаги, пересеченный узкими голубыми полосами там, где вода наполнила колеи, проложенные бесчисленными городами. Далеко к северу Джаред различил холодный блеск Ледяных Пустошей и темные конусообразные вершины огненных гор Тангейзера. На юго-востоке грязноватый туман прикрывал серебристое мерцание воды на болотах.

– Вон он, твой Лондон, – ткнула пальцем в стекло Фанг. – Как раз под нами.

Джаред наклонился вперед, почти прижимаясь носом к стеклу. И правда, далеко-далеко внизу полз Лондон, маленький, как букашка. С борта корабля казалось, что город стоит, а если и движется, то почти незаметно. За ним тянулся пыльный след.

– Если сейчас спрыгнешь, как раз попадешь туда, – доверительно и серьезно сообщила Фанг.

Джаред захлопал глазами – так можно?

– Не смешно, – проворчал Дженсен.

Джареда затопила горячая волна благодарности.

– Все, моя очередь рулить, – Фанг жесткими пальцами дернула Джареда за плечо, – поигрался и хватит. Мы уже близко.

Джаред поднялся и встал рядом с Дженсеном, плечо к плечу. Они стояли за спинкой пилотского кресла и смотрели, как Воздушная Гавань приближается, становится ближе и уже закрывает почти весь обзор. Как сверкает в лучах солнца один-единственный ярус, построенный из легких сплавов, окруженный венцом из сотен тысяч разноцветных воздушных шаров.

IV Воздушная Гавань

– Возьми суслика в кляре или нетопыря в остром соусе, – Фанг толкнула меню Джареду.

Таверна называлась «Шар и гондола» и располагалась на Главной улице, которая представляла собой металлическую палубу в форме кольца. На ней теснились многочисленные магазины, закусочные и гостиницы для воздухоплавателей.

От голода, от запахов острой незнакомой еды, от новых впечатлений у Джареда кружилась голова. Да и спал он плохо, беспокойно. Его и во сне мучил, не оставлял в покое морок притягательных губ и зеленых глаз. Плохой признак. Джаред старался воскресить в памяти светлый образ Кэтрин. Он месяцами мечтал о дочери Валентайна, почему же она так внезапно забылась? Джаред пробовал не глядеть в сторону Дженсена, но выходило не очень. Тот же вел себя странно – за утро ни разу не посмотрел на Джареда, не улыбнулся, не сказал ни слова, словно они не знакомы. И вообще был исключительно молчалив.

– Лет-то сколько? – Фанг пнула Джареда острой коленкой под столом.

– Двадцать, – Джаред вынырнул из тяжелых размышлений, – будет, – он прикинул, – завтра уже.

– А по виду не дашь, – хмыкнула она. – Дрыщ дрыщом. Хотя откуда взяться мышцам на бурде из водорослей. На них вырос?

Джаред кивнул. Он всегда был уверен, что водоросли – это и вкусно, и питательно. А сейчас очень захотелось попробовать чего-то необычного. Может, действительно суслика?

– Сейчас поедим и поищем пилота, который согласится отвезти тебя в Лондон, – пообещала Джареду Фанг, по-своему истолковав его молчание. – А то ты, наверно, весь уже извелся от нетерпения.

Джаред вслушался в себя. Еще вчера он всем сердцем желал вернуться домой, к привычному укладу, и страшился, что этого может не случиться. А теперь он не был так уверен, что хочет снова оказаться в общей тесной спальне, где кроме него на койках лежат еще двадцать учеников. Или в пыльных залах музея, где любой, кто хоть чуть-чуть выше рангом, нагружает грязной работой. Мир за пределами Лондона оказался огромным, наполненным опасностями, но от этого не менее интересным. Джаред внезапно понял – он бы с огромным удовольствием остался на «Дженни Ганивер». Выучился бы, стал настоящим пилотом и полетел куда глаза глядят. Чтобы только небо, звезды, солнце, ветер. И Дженсен. Почему-то он. Лишь они вдвоем. Фанг, естественно, в мечтах отсутствовала.

Джаред покрутил головой, прогоняя эти глупости.

– Пожалуй, остановлюсь на тушеных тарантулах. А ты что будешь? – Фанг обернулась к Дженсену.

– Я бы выпил чего, – сказал тот, не поднимая от стола взгляда.

Фанг нахмурила брови, но не успела прокомментировать – у их стола неслышно возник молодой темнокожий парень.

– Кхора! – радостно приветствовала его Фанг. – Я уже заждалась. Где остальные?

– На подходе, – Кхора уселся рядом с ней. Скосил глаза на Дженсена: – Не надеялся увидеть тебя живым.

– Следи за языком! – Фанг опасно прищурилась и сказала несколько слов на певучем, неизвестном Джареду языке. Наверно, на том самом аэросперанто.

– Я неправильно выразился, Эклз, прости, – фальшиво извинился Кхора, – никак толком не выучу английский. Я имел в виду, что твое задание было сложным, всякое могло случиться. И я надеялся, что этого не произойдет.

Фанг поджала губы, Дженсен, никак не прореагировав на подначку, продолжал сверлить взглядом стол, Джаред наблюдал. Это из-за Фанг, что ли, такие страсти? Удовлетворенный Кхора уставился на Джареда, словно только что заметил нового человека.

– О, Эклз взял в плен жителя Лондона?

Джаред хотел возразить, что его никто ни в какой плен не брал. Он свободный человек свободного города. В любой момент волен встать и уйти по своим делам. А еще решил при первой же возможности избавиться от куртки – материал, покрой и, самое главное, нашивки Гильдии выдавали происхождение ее хозяина с головой. А что лондонцев в Угодьях не любят не только члены Лиги, он уже уяснил.

Джаред открыл было рот для отповеди, как стол окружила группа людей. Все как на подбор высокие молодые мужчины. В летных очках, пестро одетые, у каждого при себе холодное оружие разнообразных форм и размеров. Они поздоровались с Фанг на этом своем птичьем языке, сдержанно кивнули Дженсену и расселись вокруг стола. И, как один, уперли свои взгляды в Джареда. Он почувствовал себя очень неуютно.

– Наверно, я пойду. Что-то есть перехотелось, а у вас дела.

– Сиди, – Фанг произнесла это ровным голосом, но у Джареда задница примерзла к стулу. – У нас тут небольшое совещание, и ты можешь помочь. Разъяснить пару вопросов.

– Вы ничего не говорили ни про какое совещание. И сомневаюсь, что хоть как-то вам помогу. Я к делам Лиги никакого отношения не имею. И вообще – как же помощь с пилотом? Вы обещали.

– Я солгала, – Фанг коротко улыбнулась.

– Что ты с ним разговариваешь? – взорвался Кхора. – Зачем вести себя по-человечески с каким-то там заложником.

– С заложником?! – Джаред вскочил от возмущения.

– Сядь, – повторила Фанг и пояснила: – Дженсен сказал – ты его заложник. А я Дженсену верю.

Джаред медленно опустился на стул и в шоке уставился на Дженсена. Так вот о чем они с Фанг шептались тогда, в койке! Джаред, значит, заложник? Прекрасно! С самого начала он был разменной монетой в шпионской игре Дженсена и его жизнь ничего не стоила. А Джаред-то считал, что они стали чуть ли не друзьями. Что испытания их сплотили. Что между ними появилось нечто, не дававшее Джареду спокойно спать. А оказывается, он все себе придумал. Джаред на самом деле глупый лондонский мальчик, у которого никогда в жизни не было друзей и который доверился первому встречному.

Дженсен, бледный, с закушенной губой, так и не поднял глаз. Наверно, уже вычеркнул из своей жизни.

Джареду стало невероятно горько и обидно. В груди расползался ледяной ком, мешавший дышать. Это приговор – он заложник. Никто. И, скорее всего, после совещания его убьют, тем более он, музейная крыса, и правда абсолютно бесполезен. Навалилось гулкое, тягостное равнодушие – оставят ли его в живых или выкинут за борт Воздушной Гавани, все равно.

Фанг откинулась на спинку стула и сложила руки перед собой на столе.

– Скажи-ка нам, лондонский мальчик…

– Джаред! Меня зовут Джаред Падалеки. Если кто-то еще хоть раз назовет меня мальчиком, я не буду отвечать.

Члены Сопротивления зашумели, а Фанг улыбнулась.

– Решил показать зубки? Ну порычи, нам не страшно. Итак, Джаред из Лондона, ты когда-нибудь слышал про сектор «К»?

Джаред, довольный тем, что Фанг пошла на небольшую, но все же уступку, хотел огрызнуться, что знать ничего не знает. В конце концов, он не собирался выдавать секреты оппозиционерам, но в памяти всплыло кое-что странное. И Джаред, глядя на Дженсена, от которого, как ни старался, не мог оторвать взгляда, помимо воли стал рассказывать:

– Однажды я спустился в Подбрюшье навестить своего приятеля из Гильдии инженеров. За малую провинность его перевели в Тюрьму исполнять обязанности охранника. Где в огромных чанах собирают говн… канализационные отходы. В эти чаны загоняют заключенных, те специальными граблями собирают твердую часть отходов, которые после перерабатываются в топливо для двигателей. В будущем инженеры планируют делать из говн… отходов то есть, еду. Неважно. Он мне рассказал, что с недавних пор умерших – а дохнут заключенные как мухи – стали не сбрасывать на землю, а относить куда-то. Приятеля насторожил факт, что главный инженер Гильдии доктор Твикс самолично спускалась из своего Инженериума в вонючее Подбрюшье и отбирала подходящие трупы. Но про сектор «К» он не говорил.

Джаред запнулся, отметив про себя, как переглянулись члены Лиги.

– Яснее не стало, – помолчав, резюмировала Фанг. – Жаль, что у Дженсена не вышло связаться с нашим человеком в Лондоне. Ты просто кладезь полезной информации, Джаред Падалеки. А говорил – никакого проку.

Джаред сжал зубы. Дженсен так и ни разу не посмотрел в его сторону.

В этот момент трактирщик принес на подносах заказанную еду, и у Джареда перед носом оказалась тарелка, наполненная густым, остро пахнущим варевом. Рот заполнила слюна, он сглотнул. Трактирщик дернул за витой шнур, и перед столом опустилась тяжелая плотная штора, отрезая компанию Фанг от остального помещения, шума и разговоров посетителей.

– Джаред, – проникновенно начала Фанг, взяв в руки столовые приборы и подвинув к себе свою тарелку, – ты же историк, да? – Джаред кивнул. – Ты же знаешь про МЕДУЗУ?

Джаред так удивился, что отложил вилку.

– Конечно. У нас каждый ребенок с рождения знает, что во время Шестидесятиминутной войны древние использовали квантовое оружие под кодовым названием МЕДУЗА. Именно из-за него погибла цивилизация и разрушились континенты. Человечеству грозила гибель и полное вымирание, и только гений Николаса Квирка, который поставил города на колеса, принес людям возможность не только выживания, но и развития…

– Вы прослушали лекцию о пользе муниципального дарвинизма, – хохотнул Кхора.

Джаред замолчал.

– Да, парень, – Фанг с невозмутимым лицом нацепила на вилку кусочек чего-то мало похожего на съедобное, – ты прав: это знают все, не только лондонские ребятишки. Спрошу прямо – что строит Валентайн в Соборе Святого Павла?

Джаред задумался. Собор Святого Павла символической короной венчал Верхний ярус и являлся одним из немногих зданий, которые остались от древнего Лондона, уцелев во время катаклизмов. И уже полгода с Собором что-то происходило. Историкам закрыли туда вход, и многим это не понравилось. Джаред устал слушать ворчания профессора Помроя, лишившегося возможности ухаживать за своей коллекцией керамики тридцатого века, на которой специализировался. Лорд-мэр объяснял эти работы реставрацией Собора. Хотя о какой реставрации могла идти речь, если как раз историков к ней не привлекли. К Собору постоянно подвозили какие-то механизмы, на площади суетились инженеры высших рангов.

– Не знаю, – честно ответил Джаред.

– И последний вопрос – зачем Лондон пересек Перешеек?

– Добыча, – выпалил Джаред. – Гильдия навигаторов считает, что в центральной части Охотничьих Угодий много добычи.

– Угу, ты видел, что творится в центральной части, добыча табунами не бегает, – пробормотала Фанг. – Десять лет Лондона было не слышно и не видно, а тут он внезапно выполз. Джаред, подумай хорошенько. – В голосе Фанг зазвенел металл. – Ты приближен к Валентайну, близок с его дочерью, ты не можешь не знать элементарных вещей! Не стоит нам врать, – добавила она вкрадчиво.

Кэтрин! Точно! Джаред зажмурился. Он ведь сказал Дженсену, что хорошо знает ее. И Дженсен обрадовался – ему в руки попал ценный кадр, который в курсе интересующих Лигу вещей и за которого при случае можно содрать неплохой выкуп. Джаред близко знаком с семьей главы Гильдии историков? А что еще мог подумать посторонний человек, впервые увидев в Брюхе Джареда в компании Валентайна и юной леди? К тому же Джаред бросился Валентайна защищать от нападения, а леди громко кричала «Папа!» и «Джаред!» и, расталкивая толпу, бежала к ним. Логично? Логично, Джаред бы так и подумал – мальчик с девочкой явно пара. Правда, из этой цепочки выбивался тот факт, что Валентайн столкнул его в мусорный желоб. Но это все пустые рассуждения. Главное, для Фанг Джаред оказался выгодным предложением, если вдруг выпадет возможность с Лондоном поторговаться. Наверно. Потому что по ее лицу Джаред читал, что она с удовольствием плюнула бы на выкуп или торг и выбросила его за борт Гавани.

«Я попал! – стучало в голове. – Я так попал!»

– Ну тогда мы сделаем так… – задумчиво начала Фанг, и тут штора внезапно сдвинулась в сторону. Перед ними возникла запыхавшаяся смуглая девица в летной куртке.

– Фэн-Хуа! – крикнула она. – Лондон взял курс на Батмунх-Гомпу.

Фанг вскочила с места. И в этот момент погас свет. Стало тихо, но почти сразу тишину разорвали шум ломающихся переборок и пронзительные крики. Но все это перекрыл жуткий, пронзительный вой:

– Дженсен! Дженсен Эклз!

V Шрайк

Если Джареду до этого казалось, что Дженсен бледен, то теперь его лицо стало белее мела. Даже губы выцвели. Только шрам на левой щеке выделялся темно-красной кривой полосой.

Вой приближался, явно направляясь в сторону «Шара и гондолы».

Фанг, ударив ногой стол, перевернула его на манер щита, закрывая компанию, достала катану и развернулась к двери. Приготовилась. Ее люди тоже взялись за оружие и столпились вокруг своего лидера. Все напряженно ждали.

Джаред отрешенно размышлял, что с сусликом пришлось попрощаться. Тут Дженсен сделал неожиданное, особенно в свете последних событий. Молниеносным движением, не глядя в сторону Джареда, выкинул руку, вцепился ему в запястье и затащил себе за спину. Заслонил от надвигающейся опасности.

Джаред даже не успел ничего подумать, как дверь в таверну рассыпалась, лопнула от первого же удара. На пороге стоял восставший мертвец, Сталкер!

Джаред не верил своим глазам. Этого не могло быть, Сталкеров же давным-давно уничтожили! Сами создатели и уничтожили, когда поняли, что мертвые солдаты приносят больше проблем, чем пользы.

Сталкер был ужасен. Огромный, семи футов ростом. Тело покрывала сверкающая броня. Обтянутый кожей череп блестел, словно покрытый слизью, в некоторых местах сквозь кожу выпирала синевато-белая кость. Вместо рта была щель, полная железных зубов. В круглых стеклянных глазах застыло удивленное выражение, словно Сталкер так и не пришел в себя от случившегося с ним. А ведь когда-то каждый из воскресших людей был живым, и внутри, под железной крышкой черепа томился человеческий мозг.

– Дженсен Эклз! – очередной раз проревел Сталкер и шагнул к ним.

Фанг неуловимым движением перелетела через стол и, крутанувшись в воздухе, наискось ударила Сталкера катаной по груди. Клинок скользнул по броне, только искры посыпались. Сталкера это не остановило, он пер вперед, как и не заметил атаки. Лишь легко махнул когтистой ладонью, отбрасывая Фанг к стене.

Смуглая девушка, принесшая не до конца ясную для Джареда весть, с отчаянным криком бросилась на Сталкера.

– Синтия, нет! – крикнула Фанг, поднимаясь.

Будто очнувшись от ужаса, на помощь Синтии кинулись остальные.

– Не надо! – Дженсен стал хватать их за руки. – Это бесполезно! Не лезьте понапрасну, вас убьют! Дайте ему сказать, он же ко мне пришел.

Конечно же никто его не послушал. Конечно они напали на Сталкера одновременно. И так же одновременно разлетелись по сторонам, словно поломанные манекены.

– Кто это, Дженсен? – Фанг уже снова была на ногах и примеривалась пронзить Сталкера сзади.

– Это Шрайк, – тихо, даже с какой-то грустью произнес Дженсен.

Сталкер остановился и склонил голову, внимательно разглядывая его.

– Ты его знаешь? – поразилась Фанг. – Ты знаком с настоящим Сталкером?

– Да, – Дженсен улыбнулся, – он воспитал меня. Шрайк, зачем я тебе вдруг понадобился? – обратился он к неподвижно застывшему Сталкеру.

– Я пришел тебя убить, Дженсен Эклз.

Джаред ахнул. Дженсен же будто не удивился.

– Ты не сможешь.

– Смогу. Валентайн приказал.

– С каких это пор ты слушаешь чьих-то приказов?

– Он помог, указал путь, чтобы мы с тобой были вместе. Ты и я. Вместе. Навсегда.

Всеблагой Квирк, подумал Джаред, почему все хотят быть с Дженсеном, даже ходячая полуживая машина?

– Какой путь?

Джаред поражался спокойствию Дженсена, его самого колотило от нервов и страха, и место за спиной Дженсена никак не представлялось безопасным. Кхора и другие летчики со стонами зашевелились, завозились на полу в попытках подняться. Многие были ранены, их лица и тела рассекали кровавые полосы. Шрайк их не убил, но основательно подрал острыми когтями.

– Почему ты ушел, Дженсен?

В механическом голосе Сталкера Джареду послышались нотки сожаления. В сердце закралось сомнение. Джаред встряхнул головой – не жалей, ни секунды не жалей. Это не человек, это машина для убийства.

– Мне исполнилось восемнадцать, – просто ответил Дженсен. – Я вырос. Ты научил меня всему, что знал сам. Я ушел в мир. В Лигу. Стал наемником. Или ты думал, что я буду сидеть на Озерах всю жизнь?

– Я скучал, – проскрипел Шрайк. – Два года назад не выдержал и отправился тебя искать. В Лондон.

– Почему именно туда? – удивился Дженсен.

– Там Валентайн, – непонятно пояснил Шрайк.

– У меня не было никаких претензий к Валентайну, – пожал плечами Дженсен.

– Он убил твою мать.

Дженсен покачнулся.

– Что ты несешь? Откуда знаешь? Почему не рассказывал мне раньше?

– Я расскажу, я все тебе расскажу, Дженсен Эклз. И это знание окончательно склонит тебя принять предложенный Валентайном путь.

– Какой путь? – снова спросил Дженсен. В его голосе слышалась смертельная усталость.

– Когда я пришел в Лондон в поисках тебя, Дженсен Эклз, то встретил инженеров. Они были рады мне, очень рады. Инженеры желали узнать, как я устроен. Меня бесконечное число раз разбирали и собирали. Рассматривали, сортировали схемы и соединения. Изучали, хотели повторить. И у них вышло, Дженсен Эклз, у них получилось! Было много подопытных, огромная череда мертвых людей, но инженеры справились. Теперь они могут из каждого сделать Сталкера. Идем со мной, Дженсен Эклз, они убьют тебя и сделают бессмертным. И тогда ты навсегда останешься со мной.

У Джареда застыла в жилах кровь. Так вот что такое сектор «К»!

– С чего ты взял, что мне это нужно, Шрайк? – безжизненно спросил Дженсен.

– Ты забудешь все, боль, страдания, слезы. Жизнь станет спокойной, не будет эмоций, чувств, ничего.

– Я стану мертвым, хочешь сказать.

– Да. Мертвым быть хорошо.

– Наверно. Только я не страдаю, Шрайк. Меня абсолютно устраивает моя жизнь. Я не готов умирать.

– Это поправимо, Дженсен Эклз. Ты прямо сейчас начнешь испытывать боль и страдания. Нет, я не причиню боль тебе, я не могу, ты прав. Но я убью твоих друзей, медленно и мучительно. Особенно мучительно того, кто стоит у тебя за спиной. А потом расскажу тебе о смерти твоих родителей. Ты захочешь забыть эту боль, Дженсен Эклз, захочешь умереть.

Фанг бесшумно поднялась за Сталкером и вонзила катану в щель между пластинами брони. На мгновение ядовито-зеленый свет в глазах Шрайка мигнул.

– Беги! – крикнула Фанг. – Беги на «Дженни», я его задержу!

Дженсен толкнул невидимую ранее дверь в стене и понесся по узкому коридору. Джареду пришлось не отставать, потому что Дженсен так и не выпустил его руки.

Позади в таверне что-то бахнуло так, что на мгновение заложило уши. А потом раздался самый страшный звук, которого боялись все жители Воздушной Гавани, – треск горящего дерева. Начался пожар.

***

Они почти добежали. До красного дирижабля, который для Джареда успел стать вторым домом, оставалось несколько футов, когда подвесной мост, ведущий на причал, распался в щепки – поднявшись откуда-то снизу, непостижимым образом нарушая все законы физики, перед ними возник Шрайк. Ему основательно перепало от катаны Фанг, броня утратила блеск и была местами покорежена, но быстрота и смертоносность никуда не делись. Джаред про себя мысленно попрощался с лидером Лиги сопротивления движению.

– Не стоит так стараться, Дженсен Эклз, не стоит убегать от судьбы, – проскрежетал Шрайк, перегораживая путь к спасению.

Джареда затопила волна бешенства. Почему Дженсен не сопротивляется? Почему стоит столбом? Пошарив рукой вокруг, Джаред сжал в кулаке железный прут от моста. Он не Фанг, конечно, большого урона не нанесет, но все же… Джареду надоело прятаться за спинами, надоело, что все его защищают. И, оттолкнув с дороги Дженсена, он бесстрашно бросился на Шрайка.

Его прут даже не успел коснуться бронированной груди, как мир словно взорвался, заливая все тело выжигающей болью. Задыхаясь, не видя ничего вокруг, Джаред спиной рухнул на деревянную мостовую.

И сквозь шум в ушах не услышал, скорее, почувствовал крик Дженсена, рванувшего к нему. Его ладони, ощупывающие голову, плечи, руки.

– Это только начало боли и страданий, Дженсен Эклз, – голос Шрайка прогремел совсем близко. – Ты спрашивал про родителей. Так знай – твоей матерью была Пандора Шоу.

– Что? – пробормотал Дженсен и тут же заорал: – Нет! Этого не может быть! Я ничего не помню.

– Я обитал недалеко от вас и часто издалека наблюдал за Пандорой. За ее семьей – мужем и маленьким сыном. Это был ты, Дженсен Эклз. Поэтому когда я подобрал тебя на Озерах, раненого, измученного, почти в бессознательном состоянии, то сразу направился в ваш дом. И нашел Пандору с мужем убитыми, а дом разоренным. И черный дирижабль Валентайна, улетающий вдаль. Я написал свидетельство, чтобы те, кто придет после, были в курсе произошедшего, и ушел. Перегнал свой трейлер подальше, на острова, и оставил тебя себе. Дальше ты знаешь.

– Нет, нет, не может этого быть, – Дженсен замотал головой. – У нас фамилии разные.

– Эклз – девичья фамилия Пандоры. Шоу она стала после того, как вышла замуж за фермера.

– А кто тогда мой отец?

– Не знаю. Но когда она стала миссис Шоу, ты уже крепко стоял на ножках.

– Но я не помню, не помню, – как заведенный шептал Дженсен.

– Потому что я тебя закодировал.

– Чего? В смысле, закодировал?

– Перекрыл память. Есть старый способ – нейролингвистический код. Меня так программировали, готовили к безоговорочному выполнению приказов. Я научился этот код взламывать.

– А при чем тут я, Шрайк?

– В тот день ты без перерыва повторял одну и ту же фразу. Не слышал никого, не реагировал. Чтобы ты не сошел с ума, я решил вылечить тебя, успокоить. И закодировал тебя теми словами, что ты произносил.

– И что это за слова? – Дженсен спросил так тихо, что Джаред еле расслышал.

– Слушай, Дженсен Эклз. «Не трогай МЕДУЗУ, Валентайн».

В ушах зазвенело от крика Дженсена. Джаред нашел в себе силы шевельнуться и на ощупь накрыл ладонью его руку.

– Ты вспомнил, – с удовлетворением отметил Сталкер.

– Это жестоко, Шрайк!

– Нет, Дженсен Эклз, жестоко будет сейчас.

И на Джареда навалилась чудовищная тяжесть. Он распахнул глаза и увидел у себя на груди механическую ногу Шрайка. Тот надавил сильнее, у Джареда затрещали ребра и перехватило дыхание. Он захрипел.

Дженсен заплакал.

– Стой, Шрайк, остановись! Я пойду с тобой, как ты просил, пусть меня убьют и превратят в чудовище, пусть. Только не убивай его, он должен жить.

«Я умер, – подумал Джаред, – я умер и попал в такой мир, где Дженсену не все равно. Где он готов отдать за меня жизнь».

Шрайк убрал ногу от Джареда и, наклонив голову к плечу, уставился на Дженсена.

– Ты просишь оставить его в живых? Приносишь себя в жертву? Почему? Неужели ты его…

Раздался свист клинка, и острие катаны распороло грудь Сталкера. Фанг, живая и внешне вполне здоровая, стояла за его спиной. Она дернула катану на себя, и огромная металлическая фигура осела у ее ног.

Жизнь, если ее можно было назвать так, медленно уходила из Шрайка. В развороченной грудине коротило и трещало замыканиями, зеленый свет глаз то тух, то снова несмело разгорался.

– Шрайк, прости, – Дженсен склонился над ним.

– Мне так жаль, Дженсен Эклз, – скрипнул тот на самом пределе слышимости. – Те десять лет, которые ты провел со мной, были для меня самыми лучшими в моей почти бесконечной жизни. – Шрайк протянул руку, в металлической ладони лежал кулон в виде глаза. – Держи, это принадлежит тебе. В тот день я снял его с твоей шеи.

И он затих.

– Я все слышала, – сказала Фанг, убирая катану в ножны, – про мальчишку. Трогательно. Зато честно. У смертной черты не врут. Это твой выбор, и я его принимаю. На мой взгляд, ты ошибся. Он глуп и изнежен, верен Лондону и может предать. Но теперь это твои проблемы. Пошли, нам пора. Воздушная Гавань горит и вот-вот рухнет. Со мной раненая Синтия.