Текст книги "Хранилище сов (СИ)"

Автор книги: tuuli-veter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Да что с ним такое творится? Он не ожидал от себя таких чувств. Ревность бурлила в крови, застилая глаза пеленой. Хотелось вцепиться в Малфоя, что есть силы, оттащить от соперницы, врезать за увиденный поцелуй и заставить смотреть на себя. Только лишь на себя. Всю жизнь.

Повисшее перед ним письмо тихо зашуршало, неспешно раскрылось, и Гарри замер и забыл обо всем, скользя глазами по новым строчкам.

“…В мое запястье впечатана черная метка, и я знаю, что теперь ты точно никогда не подашь мне руки. Я научился защищаться и врать так хорошо, как никогда. Но сейчас я сам сознаюсь. Ты мне нужен. Я СОЗНАЮСЬ. Что бы ты там ни думал обо мне, Поттер, я не убийца. Я не хотел его убивать. И, может быть, даже не смог бы. Но я обязан был защитить свою семью. Спасти их обоих. Я не ожидал, что все окажется именно так. Я не был готов к этому. И мне страшно и больно.

И ты… Ты ведь весь год таскался за мной следом, чертов Поттер. И пару раз я даже понадеялся, что нужен тебе. Наивный дурак. Я ведь забыл, что ты у нас просто герой, и что тебе дела нет до Драко Малфоя. Тебе только нужно спасти твой гребаный мир.

Ты никогда не отвечаешь мне и делаешь вид, что даже не знаешь про эти письма, поэтому мне достаточно просто тебе это сказать, по крайней мере вот так вот, в письме – ты мне нужен. Ты нужен мне, Поттер. Я все еще сильно хочу дружить с тобой. И уже не только дружить. Я не сразу, но понял, и мне пришлось это принять. Да, я хочу быть с тобой постоянно, каждый день. Быть с тобой, жить с тобой. Чтобы ты смотрел мне в глаза, чтобы мне улыбался. Мне, а не своей рыжей девке. Это так глупо, я знаю, что тебе нравятся только девчонки, но я ничего не могу с собой сделать. Меня к тебе тянет. Очень тянет. И я ненавижу твою рыжую Уизли за то, что ей досталось все, что могло бы быть у меня. Я знаю, что у меня нет ни единого шанса. И от этого хочется выть.

Знаешь, Поттер, иногда мне даже жаль, что ты не прикончил меня там в коридоре своей Сектумсемпрой. Погибнуть от твоей руки, наверное, было бы лучшим исходом. Для меня все бы закончилось. А ты хотя бы раз заметил меня. Заметил. Меня. Понимаешь? Посмотрел мне в глаза и увидел. И не забыл бы уже никогда, потому что невозможно забыть того, кого ты убил. Но это пустые мечты.

Скоро будет финальная битва. Я ничего не прошу и ничего не жду от тебя. Я только об одном тебя умоляю, Поттер. Ты слышишь? Я. Тебя. Умоляю! Не смей погибать. Пожалуйста, Гарри. Живи. Где хочешь, с кем хочешь, только живи. Мне уже почти все равно, выживу я или нет. Но ты обязан остаться в живых.

Это мой медальон, он фамильный, на нем охранные чары. Я никогда его не снимал. Но теперь я хочу, чтобы он на войне был с тобой. Я давно тебе ничего не дарил, поэтому просто прими его от меня в твой семнадцатый день рождения. Не бойся, это просто подарок. Амулет, который будет хранить тебя. Ты можешь не бояться подвоха, потому что мне и правда больше от тебя ничего не надо. Кроме одного. Просто, будь жив.

P.S. Я знаю, что не придешь. Но я все равно буду ждать тебя. Слышишь, Поттер?! Я всегда буду тебя ждать.”

Гарри давно уже закончил читать, но все еще вел и вел пальцами по письму, словно пытался через буквы дотронуться до отправителя. Горло сжималось от боли. И такого Малфоя он не знал никогда. Готового любить без надежды.

Серебристая змейка ловко скользнула ему в ладонь, и Гарри с трудом проглотил в горле комок. Во время их потасовок, ворот у Малфоя частенько распахивался, обнажая этот кулон. Сложно было его не заметить – черненая вязь, таинственные руны по всей чешуе и пронзительные бусинки изумрудов. Серебро на светлой почти светящейся коже. Каждый день она была вместе с ним, на нем. Пользуясь тем, что его никто не видит, Гарри поспешно расстегнул воротник и прижал кулон к своей груди, там, где сердце. Словно через него мог почувствовать сердцебиение Малфоя. Змейка прильнула к груди, и Гарри показалось, что в том месте, где она была, стало тепло, как будто сам Драко прикоснулся к нему осторожной ладонью.

Гарри со страхом смотрел на полки. Сегодня его день рождения. Сегодня должно прийти очередное письмо. Или… нет? А что, если теперь все изменилось? Что если он Малфою больше не нужен? Война кончилась, все позади, и Драко будет строить новую жизнь. Гарри прикрыл змейку рукой. Как бы там ни было, она теперь с ним навсегда. И даже если Малфой его больше не любит, это уже ничего не изменит. Сам Гарри нашел для себя то, что искал.

– Драко. Малфой, – решительно скомандовал он, и сердце болезненно сжалось, когда на полках ничто даже не шелохнулось.

Значит, все кончено? Задыхаясь, Гарри молча смотрел на неподвижные свертки. Он даже не представлял, что это будет так больно.

– Письмо! Драко! Малфой! – громко выкрикнул он.

Но в секции стояла мертвенная тишина. Даже те свертки, которые еще недавно бойко ерзали и пихались, неподвижно застыли, словно стесняясь.

Он разлюбил. Не стоило удивляться.

Гарри молча поднялся с колен, все еще прикрывая рукой серебристую змейку. Не отдавая себе в этом отчета, он очень надеялся, что Драко будет его по-прежнему ждать. Что он сможет его дождаться.

Гарри всю жизнь мечтал о любви, он искал ее, только не в тех местах. Но, найдя ее, так неожиданно и глупо все потерял. Машинально переставляя ноги, Гарри представлял, как Драко строит новую жизнь. Заново отстраивает поместье, устраивается на работу. Ходит с девушками на свидания, кого-то целует. Наверное, даже женится на радость родителям.

Уже было больно настолько, что эти мысли даже не несли с собой очередной порции боли. Просто тыкались и заседали в сердце новыми иглами. Гарри не посмеет ему помешать. Малфой и так слишком много из-за него перенес и теперь заслужил шанс быть счастливым.

– Что у вас с лицом, мистер Поттер?

Гарри и сам не заметил, как добрался до гоблина. Он молча качнул головой и протянул ему ключ.

– Спасибо, – глухо сказал он. – Как мне отсюда уйти?

– Вы можете вернуться обратно любым путем, мистер Поттер. Все двери для вас открыты, – с подчеркнутой любезностью ответил гоблин, внимательно рассматривая его лицо. И сухо добавил: – Только я думал, что перед уходом вы захотите изучить свежую почту.

– Что вы сказали? – Гарри слишком ушел в свои тяжелые мысли, чтобы что-то понять.

– Я сказал вам, что свежие письма и посылки совы еще не разложили по полкам. И вы можете их взять здесь, у меня, – сварливо отозвался гоблин. – У вас плохо со слухом?

Гарри все еще непонимающе смотрел на него, но в душе расцветала надежда.

– Письмо от Драко Малфоя. Пожалуйста, посмотрите! – он вцепился пальцами в край гоблинской стойки.

– Минуту, – гоблин скрюченным пальцем медленно повел по своим записям в книге, а Гарри, впившись в него взглядом, весь напрягся в ожидании.

– Вот! – торжествующе выкрикнул гоблин, и Гарри рванулся вперед, впиваясь в пергамент глазами. – Ах, нет, я ошибся, это вам пишет Дракосса Гудвайф, – с лицемерным сочувствием тут же исправился гоблин, и глаза его коварно блеснули. – Но, может быть, вы захотите прочесть это письмо?

Гарри, подавив желание вцепиться гоблину в худосочную шею, обреченно смотрел на него. Он устал считать, сколько раз за сегодняшний день он находил и терял здесь надежду.

– Драко. Малфой. Меня интересуют только его письма. Понимаете? Только его! – Гарри невольно повысил голос: – Мне нужен только он! Он один! И больше никто! Что тут непонятного?!

К концу фразы от отчаяния он почти кричал.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь от вас это услышу, мистер Поттер, – гоблин неожиданно хмыкнул и вытянул откуда-то из ящика туго свернутый свиток, протягивая его Гарри. – Возьмите. Думаю, здесь именно то, что вы ждете.

Не глядя на странного гоблина, Гарри выхватил пергамент у него из рук. Сердце стучало где-то под горлом, ладони потели, и Гарри сделал большой глоток воздуха, прежде чем его развернуть.

Гоблин же, перестав прикидываться, что страшно занят и стащив откровенно ненужные ему очки, с любопытством наблюдал, как Гарри дрожащими от страха руками открывает пергамент с последним письмом.

“Мне больше нечего тебе подарить, Поттер. Во-первых, потому что у меня почти ничего не осталось. А во-вторых, что я могу подарить человеку, спасшему мою жизнь и мою семью от тюрьмы? Теперь я могу тебе подарить только себя. Если тебе это зачем-нибудь будет нужно.

Я не буду говорить тебе ничего, Поттер. Я знаю, ты все равно, как обычно, мне не ответишь. Иногда я вообще сомневаюсь, читаешь ли ты мои письма, так уверенно ты делаешь вид, что не знаешь совсем ни о чем. Но спасибо тебе и за это. Мне так даже легче. Потому что, значит, и сейчас ты тоже сделаешь вид, что не услышишь то, что мне нужно тебе сказать. Так вот. Я люблю тебя, Поттер. Я знаю, что любовь моя безнадежна, и, может быть, даже смешна для тебя, но она просто есть, делай с ней, что пожелаешь. Если я хоть немного нужен тебе, приходи и возьми у меня все, что захочешь. Я готов отдать тебе всё.

Я однажды настроил порт-ключ, Поттер. Он все еще должен быть у тебя. Это последний год, когда я буду ждать тебя все на том же мосту, на котором ждал тебя в детстве. И больше никогда не буду навязываться, обещаю. Я очень прошу тебя, в этот раз приходи. Просто приди, и все. Хотя бы для того, чтобы я мог сказать тебе просто “спасибо”

Д.М.”

Гарри почувствовав, что в глазах защипало, уставился на потолок, разглядывая летающих сов и неспешные облака.

– Вы это хотели узнать, мистер Поттер? – гоблин, чей голос стал внезапно участливым, был единственным существом, с кем Гарри мог сейчас посоветоваться.

И он не выдержал:

– Что мне делать? Что мне, черт возьми, теперь делать? – Гарри в отчаянии уставился на гоблина, по привычке прикрывая пальцами шрам.

– И в чем же ваша проблема? – на лице гоблина отразилась непривычная заинтересованность.

– Я просто понял, что я люблю его. Я так сильно его люблю, что даже не знал, что так умею. И не знаю, что мне теперь делать, – почти простонал он, опираясь на стойку и утыкаясь лицом в скрещенные руки. Он разрывался между желанием тут же найти Драко и прижать его к груди или сбежать от него на край света, чтобы избавиться от этого чувства, которое каленым железом жгло его изнутри, заставляя задыхаться от неизведанной прежде боли.

– Думаю, если вы не можете принять правильное решение, вам поможет еще одно письмо, которое вам необходимо увидеть, – порывшись все в том же ящике, гоблин осторожно подвинул Гарри маленький сверток.

– Это… тоже его? – глаза у Гарри засветились надеждой.

– Боюсь, что нет, – сухо обронил гоблин, и поскольку Гарри все еще недоуменно покрутил сверток без опознавательных знаков в руках, едко добавил: – Может, вы его все-таки развернете? Или вначале захотите попробовать на зуб и понюхать? – сварливость вернулась к гоблину слишком быстро.

Коротко глянув на гоблина, Гарри поспешно развернул пергамент и непонимающе уставился на незнакомый четкий, размашистый почерк:

“Гарри, сынок, настали смутные времена. Война есть война, и мы не знаем, кто из нас доживет до победы. Возьми, это тебе. Я отдаю их вместе с письмом надежному человеку, потому что они должны быть у тебя. Они передавались отцу по наследству из поколения в поколение, и я хочу, чтобы они всю жизнь охраняли и берегли тебя, даже если нас с папой не будет. Отдай их тому, кого действительно любишь. И никогда ничего не бойся. Всегда помни, что упустить счастье гораздо легче, чем поймать его, но я верю, что ты сумеешь обрести свое счастье, так же, как нашла его я.

Люблю тебя. Мама”.

– …Ну-ну.

Гарри пришел в себя от похлопывания узловатой руки по предплечью. Уставившись на последнее слово в письме, Гарри и не заметил, что слезы все-таки хлынули по щекам.

– Не разводите мне сырость тут, мистер Поттер, – гоблин не умел быть любезным слишком долго. – Какой-никакой, а вы все же герой. Прекращайте реветь и лучше посмотрите, что они вам передали.

Гарри поспешно вытер мокрое лицо рукавом и, уже совершенно не обижаясь на ворчание гоблина, заглянул внутрь потертой темной коробочки.

Кольца. Обручальные кольца его родителей.

Стараясь не всхлипывать, Гарри с надеждой посмотрел на гоблина:

– А еще? От родителей?

Тот нахмурился и помотал головой:

– Только одно. И то я с трудом их заставил. Они были слишком беспечными.

Гарри ошеломленно смотрел на него:

– Как… Почему?.. Получается, вы их видели? Знали? – вопросы вылетали из него один за другим.

– Довелось, – явно не собираясь ему отвечать, гоблин снова уткнулся в талмуд, демонстрируя, что разговор закончен. – И не забудьте закрыть за собой дверь, мистер Поттер, когда будете уходить.

Но Гарри продолжал растерянно смотреть на него:

– Но почему вы… откуда вы… Откуда вы все это знаете? Почему помогаете мне?

Гоблин вздохнул, отодвинул книгу, резким движением стянул явно мешающие ему очки и вскинул на Гарри глаза.

– Вы ни капли не изменились. Такой же назойливый и настырный, – он посмотрел Гарри прямо в лицо. – Потому что под обороткой легко делать все, что вздумается, мистер Поттер, – сказал он поучающим и до странности знакомым тоном, непривычным в чужих устах. – Легко прятаться, легко жить, легко воскресать. И проще простого управлять всеми, кем вздумается. Я думал, герой, обласканный славой, должен был до этого додуматься сам. Но, оказалось, что от него нельзя ожидать даже плотно закрытых дверей.

Гоблин вскинул руку с зажатой в ней палочкой, и грациозная серебристая лань, процокав к двери, неплотно закрытой Гарри, прикрыла ее и медленно растворилась в воздухе.

– Кто. Вы. Такой? – захлебываясь воздухом, Гарри смотрел на сумрачное лицо и открывал-закрывал рот как рыба, выброшенная на берег.

– Всего хорошего, мистер Поттер, – подсказал ему гоблин, кивая на выход. Он снова притянул книгу к себе и водрузил на нос очки, опять становясь обычным исполнительным гоблином. – И в этот раз не забудьте про дверь, – склочно напомнил он, видимо, решив, что избыточную вежливость нужно компенсировать.

Но Гарри был не в силах отвести от него восторженный взгляд.

– Вы… Но это не можете быть вы, – почти простонал он.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – гоблин снова напустил на себя непроницаемый вид, превращаясь в образцового работника почты. – Прошу прощения, но у меня много дел. К тому же, мне кажется, или вас где-то ждут, мистер Поттер?

– Да… меня ждут… – Гарри отступал от гоблина, не сводя с него зачарованных глаз. – Но я непременно вернусь к вам! Я вам обещаю! – он еле сдержался, чтобы не добавить “профессор”.

– Избавьте меня от вашего общества, мистер Поттер. Одного вашего визита раз в десять лет для меня более, чем достаточно, – гоблин так знакомо дернул плечом, что губы у Гарри сами собой растянулись в до нелепости счастливой улыбке. Теперь точно все будет хорошо! Он с трудом боролся с собой, чтобы не кинуться старому крючкотвору на шею. Но гоблин вовремя успел прочитать его эмоции.

– Только попробуйте это сделать, мистер Поттер, – пригрозил он. – И этот день рождения точно станет для вас последним, – и гоблин окончательно уткнулся в книгу, давая понять, что аудиенция окончена.

Не в силах перестать улыбаться и непрестанно оглядываясь, Гарри выбрался на крыльцо и облокотился на дверь, прижавшись к ней спиной и переводя дух. От смеси эмоций: горя, счастья, малфоевской боли, он уже почти ничего не соображал. Он знал лишь одно – во что бы то ни стало, он должен найти сейчас Драко. На том самом мосту. И сказать ему, как он любит. А все остальное – потом.

Гарри последний раз посмотрел на кособокий козырек, грозящий обвалиться ему на голову, бросил прощальный взгляд на старую дверь, словно ища поддержки у нее и у гоблина, и нажал на порт-ключ. Обветшалые стены Хранилища замерцали и медленно растворились в воздухе.

***

То ли порт-ключ был старым, то ли Гарри сам как-то неправильно им воспользовался, но при перемещении его так сильно тряхнуло, что он обнаружил, что лежит, уткнувшись носом в траву возле ажурной беседки. Потирая ушибленный локоть, Гарри медленно поднялся с колен и принялся растерянно озираться. Видимо, у порт-ключа со временем сбились настройки. Вдали виднелись какие-то постройки, а узкую тропинку окружали кусты. Никакого моста здесь не было и в помине. Радостное возбуждение сменялось тихой паникой. А что, если он не найдет Драко? Вдруг Малфой снова прождет его напрасно? Гарри был обязан найти его, как можно скорее, потому что к малфоевским тягостным годам ожидания, он не намерен был добавлять ни минуты.

– Не подводят ли глаза старого Тикси? – послышался сбоку восторженный тихий голос. Гарри резко обернулся и увидел, что домовой эльф в зеленоватой наволочке, сложив на груди маленькие ручки, умильно смотрит ему в лицо. – Тикси имеет счастье приветствовать в Малфой-мэноре спасителя магической Британии?

– Я в Малфой-мэноре? – Гарри жадно смотрел на дружелюбного эльфа.

– Гарри Поттер в Малфой-мэноре, – радостно подтвердил эльф. – Тикси будет счастлив показать нашему герою весь замок, провести экскурсию по парку, ознакомить его с конюшнями с уникальными племенными жеребцами, а также уведомить хозяев о его приходе. Помимо этого в прекрасном мэноре Гарри Поттера ожидают изысканный стол, неповторимые яств…

– Где твой хозяин, Тикси? – перебил Гарри не в меру разошедшегося эльфа.

Тикси вопросительно приподнял брови:

– Хозяин Люциус сейчас проводит время во Франции, восстанавливает свое здоровье. Но если Гарри Поттеру будет угодно, Тикси может его сюда пригласить.

– Да Мерлин тебя упаси! – Гарри содрогнулся от подобного предложения. – Я имел в виду хозяина Драко. Драко Малфоя, – Гарри нарочно произнес это имя дважды, потому что… Потому что ему просто нравилось произносить это имя.

Лицо Тикси сделалось виноватым:

– Хозяин Драко сейчас сильно занят. Тикси не смеет ему мешать.

– Чем он так занят? – спросил Гарри, чувствуя смутную досаду. Неужели после такого письма Малфой смог заняться чем-то обычным? И… он его все же больше не ждет?

– Сегодня день Святой Скорби, – почтительно сообщил ему домовик, прижимая к себе крупные уши. – Правда Тикси так и не знает, в чем кроется смысл ритуала. Но хозяин Драко сейчас стоит в одиночестве на мосту, как и всегда в этот день. А потом он весь вечер будет ходить очень грустный. А один раз, – Тикси понизил голос до шепота, – он в этот день даже плакал. Тикси чтит желание господина и никогда ему не мешает. В прошлом году домовик Побби пытался потревожить хозяина Драко, – домовик позволил себе презрительно усмехнуться. – Так Тикси оттаскал Побби за уши. Вот так, – эльф сделал несколько решительных движений руками, демонстрирующих, как можно дергать за что-то большое и длинное.

Гарри присел перед ним на корточки, становясь одного роста с эльфом:

– Проводи меня к нему, Тикси. Я тебя очень прошу, – искренне попросил он домовика.

Глаза эльфа испуганно расширились:

– Но… но Тикси не может. Тикси очень предан хозяину Драко и не позволит никому потревожить его в день Святой Скорби.

– Да никакая это не скорбь. Что за чушь? – Гарри решительно отмахнулся от нелепого названия, выдуманного глупым эльфом. – Он просто ждет меня, понимаешь? Он меня ждет, – Гарри убеждающе положил руку домовику на плечо. – Драко каждый год ждет там меня в мой день рождения. А я никогда не приходил к нему. Потому что не знал. Но сегодня пришел. Проводи меня, Тикси. Я обещаю тебе, что если ты это сделаешь, то твой хозяин больше не будет грустить в этот день никогда.

Домовик растерянно смотрел на Гарри увлажнившимися отчаянными глазами.

– Но Тикси не может, Тикси никак не может, – почти плача повторял он как мантру.

Гарри растерянно озирался, соображая что ему делать. За соседним кустом послышался треск.

– Потому что Побби всегда говорит, что Тикси слишком послушен. Иногда даже во вред хозяевам! – из-за листьев выглянула другая ушастая лысая голова, и лицо Тикси скривилось от возмущения.

– Что здесь делает Побби? Побби плохой эльф, плохой! Тикси велел ему сидеть на кухне весь день!

– А Побби не послушался Тикси! – торжествующе завопил домовик. – И правильно сделал! Иначе Побби не смог бы сейчас сделать вот так! – одним сильным прыжком домовик перелетел через куст, схватил Гарри за руку и вместе с ним неожиданно аппарировал.

***

Серая дымка с хлопком растворилась, и Гарри, все еще крепко сжимающий узкую ладошку домовика, почувствовал под ногами округлые камни. На контрасте с теплым солнечным днем, в этом месте было промозгло и сыро. Почти отвесные темные скалы устремлялись высоко вверх, надежно скрывая солнечный свет. Под ногами клубился белый туман, а в лицо моросил мелкий дождь. Эльф решительно потянул Гарри куда-то за округлый валун, и, выбравшись из-за него, Гарри резко и коротко выдохнул.

– Побби привел Гарри Поттера на гоблинский мост, – шепотом пояснил ему домовик и осторожно вытянул свою руку, отступая назад. Но Гарри уже не слушал его. Не в силах отвести глаз от открывшейся ему картины, он пытался усмирить бешено стучащее сердце.

Малфой стоял на мосту. Он даже не оглянулся на привычный хлопок домового эльфа. Облокотившись о перила, он смотрел в темную воду. Намокшие светлые пряди падали вниз, скрывая лицо, и в его позе было столько отчаянной безнадежности, что Гарри почувствовал, что начинает задыхаться туманом.

Драко. Он все же нашел его. Гарри прикрыл глаза от облегчения. Только сейчас он понял, как боялся его не найти. Малфой все же пришел, и теперь ждет его, как и обещал! Его Драко!

Гарри инстинктивно рванулся к нему, но тут Малфой шевельнулся, меняя позу, откинул волосы назад, и Гарри, увидев такое знакомое движение кисти и локтя, растерянно замер. В Хранилище ему казалось, что как только найдет Драко, то кинется к нему, обнимет, признается, как тот ему дорог, и между ними все станет просто и ясно. Но, разглядывая тонкую фигуру в темной облегающей мантии, поникшую голову, отросшие белые пряди, склеенные дождем, спутанные ветром, и сильные уверенные кисти, вцепляющиеся в перила, Гарри понял, что легко не получится. Это был все тот же Драко Малфой, настоящий, живой, и Гарри по-прежнему не знал, как себя с ним вести. Единственное, в чем он теперь был точно уверен – что тот ему нужен. Нужен как воздух.

– Тикси убьет этого непослушного эльфа! – раздался рядом с ними пронзительный визг, и Гарри покачнулся от того, что в его ноги врезалось тщедушное тельце.

– Тикси не посмеет тронуть Побби! Побби хороший эльф, он заботится о хозяине! – заверещал домовик, оттаскивая Тикси подальше от Гарри.

Возмущенный Тикси впился младшему эльфу в висячие уши, а Побби вцепился в его наволочку, дергая его на себя. Домовики, не удержавшись на месте, рухнули и покатились по мосту, воя и причитая.

Малфой, вынырнув из глубокой задумчивости, нехотя обернулся на шум, и Гарри, который не мог отвести от него глаз, увидел, как, заметив его, Драко вздрогнул и замер. Осунувшееся лицо, секунду назад потерянное и несчастное, замкнулось привычным холодом.

Гарри кашлянул и, сунув руки в карманы, неловко шагнул вперед.

– Здесь холодно. Не замерз? – спросил он, стараясь, чтобы его голос не задрожал.

Малфой сумрачно смотрел на него, как на незваного гостя.

– Поттер, – в голосе его прозвучал такой чопорный лед, что если бы Гарри не читал его писем, он был бы готов поклясться, что Малфой его ненавидит. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, – Гарри жадно всматривался в него, выискивая в нем признаки того, настоящего Драко, который писал ему эти самые письма, но так и не находил их. Драко из писем любил его нежно и страстно. Реальный Малфой, озябший и мокрый, равнодушно смотрел на него, словно не ждал его без надежды все эти годы, а оказался здесь чисто случайно.

– И чем я могу быть полезен герою? – подчеркнуто любезно и сухо осведомился он.

И хотя Гарри было страшно делать первый шаг, но он смотрел на равнодушно-вежливого Малфоя, а вместо него видел письма, живые, полные любви, надежды и боли. Поэтому, откинув сомнения, он сказал с легким вызовом:

– Ты, кажется, хотел сказать мне “спасибо”? – Гарри решительно шагнул к нему, не сводя с него глаз. – Так давай, говори.

Малфой снова изменился в лице, и от испуганных теней, взметнувшихся в серых глазах, у Гарри стиснуло горло. Серые. Как он мог забыть, что глаза у Малфоя серые? Удивительный цвет.

Драко быстро взял себя в руки, и его лицо снова стало бесстрастным, но Гарри этого было достаточно. Он уже увидел то, что скрывалось за привычными масками.

– Я не получал твоих писем, Малфой. Ни единого, – Гарри, отчаянно волнуясь, подошел к нему еще ближе.

“Откройся мне. Покажись. Я так хочу увидеть тебя настоящего. Очень хочу”, – мысленно умолял он его.

Малфой вздернул идеальную бровь, и Гарри испугался, что тот сейчас равнодушно ответит: “Какие письма? Ты, Поттер, не проверял голову после войны?”. Потому что только Малфой был способен писать пронзительное “я люблю тебя”, а после смотреть с такой ненавистью, что никак не верилось в эти слова. А если и правда ничего не писал? Внезапная мысль, что эти письма были чьей-то злой шуткой, обдала леденящим холодом, и Гарри в ужасе посмотрел на бесстрастное злое лицо. Он больше не сможет жить без Драко, того, который был в тех письмах. Просто не сможет. Он устал находить и терять.

Гарри и сам не заметил, как его плечи поникли, а взгляд опустился к изъеденным временем влажным доскам.

– Я это знаю.

Гарри неверяще вскинул глаза и увидел, что Малфой, отвернув от него лицо, смотрит в сторону, на острые темно-серые скалы.

– Отец мне признался после победы, – казалось, что Драко заставляет себя говорить через силу. Шум горной реки далеко внизу заглушал его слова, и Гарри непроизвольно шагнул к нему ближе, чтобы лучше расслышать. – Он наложил заклятье на наших сов. С самого детства. Потому что боялся… Темный Лорд, я и ты… – несвязно выдохнул Драко, но, взяв себя в руки, решительно закончил свою мысль: – Ты не должен был получать моих писем.

Драко решительно вскинул подбородок вверх, и Гарри, который, затаив дыхание ждал его ответа, почувствовал, что от облегчения снова может дышать. Все-таки это был он. Драко. Только сейчас Гарри заметил, как сжал кулаки и стиснул зубы от напряжения, ожидая его ответа.

– Тогда зачем ты… – неуверенно начал он. Гарри хотел узнать у него столько всего: зачем он пришел, зачем ждет его здесь все эти годы, откуда узнал о нем, и почему он надеется… Но вместо этого смог только неопределенно мотнуть головой на мост и текущую снизу речушку и тихо спросил – Тогда зачем ты мне написал? Это письмо. Последнее. Если все равно знал, что я его не получу?

Малфой взглянул на него и наконец-то Гарри увидел настоящую боль в усталых глазах. Боль от несбывшегося, от разбитых надежд и неразделенной любви. И сейчас Гарри впервые не сочувствовал ей – он был ей благодарен. Он буквально пил эту боль, наслаждался ею. Значит, все было по-настоящему. И письма, и чувства, и Драко, и его… любовь. Малфой действительно любит его?! Гарри поспешно спрятал глаза, чтобы не выдать свое ликование. Все-таки любит…

– Не знаю, – Малфой взглянул на Гарри с упрямым вызовом, и в его голосе прозвучала злобная насмешка над самим собой: – Может, просто больше не смог держать все в себе. А может быть, хотел верить в чудо.

Гарри видел, как его неуверенность снова сменяется привычной озлобленностью, и невольно протянул к нему руку, словно желая удержать настоящего Драко. Малфой уже снова смотрел на него высокомерно и зло, но Гарри, не принимая предложенных правил игры, решительно шагнул к нему еще ближе, подходя почти вплотную.

– Ну, значит, считай, что чудо случилось, – глядя ему в лицо, Гарри потянулся к завязкам своей мантии, дергая за шнурки у горла и разрывая крючки. Драко недоуменно и хмуро следил за его руками, не пытаясь ему помешать. – Я прочитал все твои письма. Все твои проклятые письма, Малфой, – зло сказал Гарри, раздирая шнуровку под удивленным взглядом Малфоя. – Я прочитал их от корки до корки. Несколько раз каждую чертову строчку, – почти прошипел он, вырывая из петель пуговицы на рубашке. – И если ты меня сейчас оттолкнешь… – Гарри дернул ворот рубахи, и на лице у Драко отразилась растерянность, граничащая с легким испугом. Он быстро взглянул на мелькнувшие в проеме ключицы и смущенно отвел глаза. – … если ты меня сейчас оттолкнешь, то будешь сам придумывать, как и зачем мне жить дальше. Потому что теперь… – одним сильным движением Гарри с силой рванул в сторону мантию вместе с рубашкой, обнажая грудь почти до соска, – …для меня никогда уже ничего не будет как прежде.

Малфой впился глазами в свой кулон, висевший у Гарри на шее, и невольно скользнул взглядом дальше. Сложно было сказать точно, что он изучает с большей жадностью – мускулистую грудь или собственный подарок, плотно прижатый к загорелой коже. А Гарри молчал, оттягивая ворот, и выжидающе смотрел на него.

– Прикройся, тут холодно, – Драко неловко сглотнул, не сводя с него глаз, но, Гарри, разумеется, его не послушал. Он жадно смотрел в лицо Малфою, который, казалось, боролся с желанием потрогать серебристую змейку рукой. – Он… всегда был со мной, – хрипло пояснил Драко, в который раз скользя глазами по поттеровской обнаженной груди.

– Я помню. Ты его не снимал, – Гарри накрыл кулон рукой, прижимая его к себе еще ближе. Взволнованный близким присутствием Драко и своим смутным, еще неясным желанием прикоснуться к нему, Гарри требовательно смотрел на него. – Я знаю, что он тебе дорог. Хочешь, верну?

Малфой, с трудом отведя взгляд от распахнутого ворота, холодно взглянул на него и надменно дернул плечом:

– Нет. Это подарок.

Казалось, что Малфой взял себя в руки, и теперь его ничто не заставит вернуться обратно.

– Ты написал, что это реликвия, – сказал Гарри с нажимом. – Значит, он должен остаться в вашей семье.

Драко вскинул на него глаза. Холодные, несчастные, злые.

– Поттер. Я тебе сказал, что это подарок, – процедил он. – Не нравится – выброси.

Из его глаз на Гарри глянула такая тоска, что Гарри больше не выдержал. Чтобы Малфой ни говорил и чтобы ни делал, он его ни за что не отпустит. Он не позволит ему уйти!

– Не выкину ни за что, – он решительно смотрел Малфою в лицо, прижимая раскрытой ладонью кулон к самому сердцу. – Но он твой. И я настаиваю, чтобы ты его обратно забрал. Не хочешь просто так забирать, тогда забирай вместе со мной. Насовсем, навсегда забирай. Ясно?

Гарри ждал ответа с яростной, настойчивой требовательностью, но Драко лишь вскинул на него измученный непонимающий взгляд. Казалось, что на этот короткий диалог ушли все его силы.

– Поттер, – обессиленно выдохнул он. – Что ты от меня хочешь?

Только сейчас Гарри смог разглядеть, насколько он выглядел безжизненным и уставшим. Драко похудел так, что кожа на щеках казалась почти прозрачной. Синие тени под глазами, почти мертвенные глаза. И все такой же красивый, даже в своей потерянности. Нет. Еще красивее. Как Гарри мог не видеть этого раньше? Как он мог не видеть его?