Текст книги "Раб лампы (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Я без тебя не могу, – честно признался Стив, и Брок впервые взглянул прямо на него.

– Не можешь – что? – с деланным равнодушием уточнил он. – Отличить голову от жопы?

– Жить.

Брок молча смотрел на него несколько секунд, а потом кивнул в сторону дивана.

– Реанимационные действия произвести? Ты для этого…

– Зачем ты ерничаешь?

– Нахуя ты… – Брок мотнул головой, играя желваками и так явно сдерживая дурной нрав, что Стив невольно улыбнулся. – Это все? Если по службе ничего нет, я пойду.

– Я хочу, чтобы ты вернулся, Брок. Я совсем не умею говорить о таких вещах, все слова кажутся мне неживыми, кривыми какими-то, но как иначе, я не знаю.

– В качестве кого? – прямо спросил Брок. – Престарелой наложницы в твоем гареме? Юная и прекрасная будет трясти пузом, увешанным золотом, а я подтирать тебе сопли, о луноликий?

– Баки старше нас обоих, вместе взятых, – напомнил Стив, не зная, как подступиться.

– И тебе мало его одного? Ебливость зашкалила?

Стив подошел к нему, присел на стол и попытался снова:

– Дело не в моих аппетитах. Чего ты все сводишь… мне тебя не хватает. Мы с Баки будто осиротели. Я же помню, как ты был рядом, пока я был без сознания. Я же…

– И Баки тоже осиротел? Что думает звезда ночей твоих об этом обо всем?

– Брок.

– Ну чего ты от меня хочешь, Роджерс? – наконец рассердился Брок. – Чего? Любви неземной? Нет ее. Я в душе не ебу, отчего все так скачут вокруг банального желания трахаться именно с понравившимся экземпляром, а не со всеми подряд.

– Ты не уехал никуда, хотя мог, – зашел с другой стороны Стив.

– Ага, – Брок закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. – Ради твоих прекрасных глаз я должен похерить карьеру, отказаться от хорошей зарплаты и уехать в закат – проедать нажитое. Не в этой жизни.

– Ты мог…

– Не мог, Роджерс. И тебе об этом известно. Не мог загадать другое желание при таких краевых условиях. Оставить тебя сдыхать, доверить эту звезду Востока непонятно кому. Я мудак, но не настолько же.

Разговор не клеился, но Стив не был готов отступать.

– Баки… – начал он, но замолчал, мучительно пытаясь найти слова. “Не против”? “Хочет, чтобы мне было хорошо”? Все это звучало до того эгоистично и настолько не отражало действительность, что Стив, поморщившись, потер переносицу. – Мы уживались втроем. Я прошу тебя попробовать снова. Дать мне шанс. Нам с Баки.

Брок взглянул на него, скользнул взглядом, как по обстановке кабинета, и дернул уголком губ.

– Мы не уживались. Я жадно рвал крохи твоей благосклонности, свободного времени и желания, все время натыкаясь на то, как ты на него смотришь. На своего Баки ты дышать боялся, слюной капал. Какого рожна тебе теперь? Он тебе не дает? Оказался не таким…

– Дело не в Баки, Брок. Дело во мне. Будто у меня внутри погасло что-то, и все вокруг выстыло. Раньше я не замечал, как вокруг холодно, пока… Ты меня не согрел.

– Чтобы гореть, Роджерс, нужно топливо. Мне о тебе такая порнуха снилась пару лет подряд, что я тебя чуть не сожрал, когда дорвался, но бесконечно играть в одни ворота я не буду.

– Покажи мне, – Стив присел перед ним на корточки и положил ладонь на колено. – Объясни правила, хотя видит бог, как я не хочу считать это игрой. Научи меня, я совершенно не представляю себе, как все должно быть с мужчиной. Не в том смысле, на который сейчас намекает твоя бровь, Брок. А в том самом семейном, домашнем.

– Домашнем, – повторил Брок, не спеша скидывать его руку. – Семейном. А что, гаремы уже разрешили? Не где-то в Эмиратах, а в нашей насквозь демократичной стране?

– Давай попробуем, Брок. От меня как половину отрезали. Я постараюсь, чтобы тебе было со мной… с нами хорошо.

– Формат? – спросил Брок, прикуривая одну от другой. – Вторник, четверг, суббота? Четные-нечетные?

– Я рад уже тому, что ты готов обсуждать условия, – признался Стив. Он не любил, не умел просить, но сейчас был готов уговаривать. – Я бы не хотел… формализации. Давай не будем усложнять?

– Просто у нас уже было, и меня оно не устраивало. То джинн жмется по углам, будто я пытать его буду за то, что ты пялишься на него, как ученик художки на Мону Лизу; то я чувствую себя пятой ногой у собаки.

– Может, как-то наладится? – Стив провел ладонью от колена почти до паха, и Брок с ухмылкой сполз ниже в кресле, сильнее раздвигая ноги.

– Средства убеждения? Ну, давай, я не настолько гордый, чтобы отказываться.

Не давая себе колебаться, Стив расстегнул на нем брюки и опустился на колени – уговаривать так уговаривать.

Он почти забыл его вкус – остро-терпкий, теплый, такой же знакомый, как тихий низкий стон, с которым Брок положил ладонь ему на затылок, взъерошил волосы, как нетерпеливая дрожь крепких бедер и короткие, сильные толчки навстречу.

– Блядь, – выдохнул Брок, когда Стив, перекатывая на ладони его тяжелые яйца, взял до корня. – Блядь, я согласен. И пятой… ногой, и старой женой.

Стив, фыркнув, медленно облизал его член по всей длине и, пососав головку, ответил:

– Для жены у тебя многовато лишних деталей.

Брок со стоном надавил ему на затылок, поддавая бедрами, и закрыл глаза.

– Хорошо. Надо чаще съебы… ваться. Раз ты так уговариваешь.

Стив с намеком сжал его бедро и взял до горла, касаясь губами коротких жестких волосков, и застонал – он редко брал у Брока в рот и теперь не мог понять почему.

– О… я… ебу, я сейчас… черт. Прости.

Стив облизал губы, чувствуя, как они пульсируют от прилившей крови, и навис над расслабленным Броком, уговаривая себя не спешить, не форсировать и не дожимать, но Брок сам потянул его на себя, ухватив за загривок, как упрямого кота, и поцеловал. Возбуждение стало почти невыносимым, но в рабочем кабинете в разгар рабочего дня они и так натворили больше, чем Стив был готов себе позволить.

– Стоп, погоди, – сил едва хватило на то, чтобы перехватить руку Брока у своего паха. – Вечером. Ты же… Все в силе, да?

– Где вы остановились?

– Пока у Тони, но…

– Вот на Старка в качестве дуэньи я не подписывался, с его-то манерой стебать все, что видит. Не-а, не пойдет. Вы – ко мне. Заберу вас в шесть, раз уж ты что-то вроде начальника базы и вообще первый ковбой на ранчо.

– Я еще не согласился быть начальником этого ранчо, – Стив еще раз коротко его поцеловал, уговаривая себя не продолжать, и отошел на безопасное расстояние – от близости Брока у него в голове что-то непривычно замыкало. – Ты живешь на базе?

– Я нажился на работе на всю оставшуюся жизнь вперед. Нет, снял дом в Ист Виллидж. Не люблю гарнизоны, даже такие комфортные, как этот. О, а вот и наша Лейла.

– Меня зовут Баки, – поправил его вернувшийся джинн и улыбнулся. – Хочешь кофе?

– Нет, – окинув его долгим взглядом, ответил Брок. – Мне тут вкуснее кое-что перепало. Так что пойду я насаждать разумное, доброе и вечное, раз уж начальство так удачно выебло, – он поднялся из кресла, сладко потянулся и поцеловал Стива через стол. – До вечера, любовнички. С вас ужин. После марш-броска в полной выкладке с молодняком я вряд ли буду способен на кулинарные подвиги.

– А на прочие виды подвигов? – с совершенно нормальным выражением лица спросил Баки.

– А вот и проверим, – Брок на секунду задержался напротив него, глядя глаза в глаза, и хмыкнул, когда Баки не опустил взгляд, как сделал бы еще месяц назад. – Молодец, осваиваешься. Бывайте.

Он вышел, а Баки снова устроился на диване, попивая кофе из картонного стаканчика и улыбаясь.

День пролетел быстро – Стив принимал дела, периодически пытаясь дозвониться Тони, но Джарвис неизменно отвечал, что мистер Старк занят изысканиями. Баки, открыв для себя безлимитный интернет, моментально освоился и, кажется, изучал принцип получения ядерной энергии из обогащенного урана, а Стив спокойно погрузился в изучение новой системы документооборота “Мстителей”.

– Эй, – Брок, постучав, сразу зашел. Стив обратил внимание на то, что у него влажные волосы, явно после душа, а еще – что он смертельно устал и держится исключительно на упрямстве. – Половина седьмого, вы вообще уходить отсюда собираетесь? Пятница не лучший день недели для трудовых подвигов.

– То-то ты еле на ногах стоишь, – заметил Стив, поднимаясь и сдергивая со спинки кресла куртку.

– Стою я, может, и с трудом, но лежать еще могу, – тут же оскалился Брок.

– Я поведу, – решил Стив и, подойдя ближе, отобрал у него ключи.

– На ковре-самолете не полетим, что ли? – Брок посмотрел на потягивавшегося у дивана Баки и закатил глаза, когда тот задумался, явно прикидывая, как решить поставленную задачу. – Ладно, по старинке оно надежнее. Погнали.

Стив быстро оценил преимущества расположения базы – вечерние пробки в основном были во встречном направлении – на уик-энд люди спешили из города, а не наоборот.

– Следующий съезд, – не открывая глаз, подсказал Брок.

– Я думал, ты спишь, – улыбнулся Стив.

– На твоем месте я бы на это не рассчитывал. Ни ужин, ни феерическая ебля не отменяются.

– Через тридцать метров поверните налево, – приятным голосом подсказал встроенный навигатор.

– Почти на месте, – Брок все-таки открыл глаза и, зевнув, потянулся. – Ясмин, ты там уснула?

– Нет, – отозвался Баки с заднего сидения. – Пытаюсь понять, зачем люди размножаются, а потом воюют за ресурсы.

– Мы его теряем, – голосом врача-реаниматолога сказал Брок. – Срочно кормить и трахать, пока не мутировал во второго Роджерса.

Рассмеявшись, Стив припарковался у небольшого аккуратного дома и выбрался из машины. На крыльце стоял курьер, нагруженный коробками и пакетами с логотипом довольно известного ресторана.

– Я оплатил твоей картой через интернет, – пояснил Стиву Баки.

– Молодец, – сунув курьеру десятку, похвалил Брок. – Ты не безнадежен, но напомни мне не играть с тобой в карты на желание и не называть пин от кредитки.

– Три-два-пять-семь, – усмехнулся Баки, стоило им оказаться в просторном холле. – Прости, меня часто воспринимают, как мебель.

Брок, уже нагнувшись, чтобы расшнуровать ботинки, обернулся, не разгибаясь, и вздохнул:

– Может, ты и тайные счета ГИДРы знаешь?

– Может, и знаю, – безмятежно ответил Баки и, легко выскользнув из ботинок без помощи рук, понес свою часть пакетов в кухню-столовую, безошибочно ориентируясь.

– Оружие массового поражения, – крикнул ему вдогонку Брок.

– Мне говорили, – отозвался тот.

Стив притянул Брока к себе, жадно вдыхая запах его шеи, и поцеловал, будто не веря, что можно просто так, без разлитого между ними ощущения легкого принуждения. Нащупав спиной стену, Брок вжал Стива в себя, со стоном прихватив задницу, жарко вспыхивая и разгоняя кровь в жилах своим нестерпимым внутренним жаром.

– Ты охуенный, но я жрать хочу, – с трудом отлепившись от стены, через минуту сказал Брок. Стив стянул с него куртку, повесил в большой пустой шкаф-купе и отступил. – Пойдем, – Брок потерся лицом о его плечо как-то устало и почти нежно. – Пойдем, Стив.

Было сложно припомнить, называл ли Брок его по имени. Не “Роджерс”, не Кэп и не всякими полуиздевательскими прозвищами, а просто Стивом. Идеальная память подводила, а внутри отчего-то становилось тепло.

Баки уже расставил привезенную еду на столе, разложив ее по красивым вычурным блюдам, и разливал вино – густое, рубиново-красное, явно не ресторанное. Они молча расселись, и Баки вдруг сказал, плеснув вином в блюдо с сочным жареным мясом:

– За дружбу. Говорят, она сложнее любви, потому что выбираешь не только сердцем.

– И то, и то – труд, – совершенно серьезно ответил вдруг Брок и легко коснулся его кубка своим. – Совсем не цеплять тебя не обещаю – характер говно, но в бутылку лезть не буду.

Баки странно по-кошачьи улыбнулся и прищурил глаза.

– Посмотрим, как оно выйдет, да?

Они выпили. Вино было терпко-сладким, крепким, щедро приправленным специями. Стив смотрел то на Баки, то на Брока, и не мог найти в себе слов, чтобы хоть как-то выразить все то, что теснилось у него внутри. Будто законсервированный на многие годы дом вдруг протопили, стерли пыль с чуть рассохшейся мебели, выбили ковры и расставили кругом вазы с цветами. И дом стал домом, а не очередным объектом с табличкой “Продается”, косо прибитой к воротам.

Когда полчаса спустя, приняв душ и завернувшись в пушистый халат, Стив жадно раздевал Брока, никакие сравнения ему в голову уже не лезли: горячее смуглое тело горело в руках, едва не обжигая ладони, и он целовал, целовал горьковатые от выкуренной после ужина сигареты губы, мял неподатливые мышцы и никак не мог насытиться заново распробованным вкусом его кожи.

Баки, одетый лишь в тонкие трикотажные штаны, свернулся клубком в изголовье широкой кровати (глазомер подсказывал Стиву, что когда они ввалились в спальню, та была на треть меньше) и следил за ними горящим взглядом. Они не договаривались о том, что и как будет, но вот такое молчаливое присутствие Баки казалось правильным. Стив стянул с Брока штаны вместе с бельем и подтолкнул его к кровати, без слов прося встать на колени на самом краю.

– Хвост, – попросил он. – Пожалуйста.

Брок с хриплым выдохом выгнулся, опускаясь на локти, и уже через мгновение вожделенная конечность ластилась к рукам, легко хлестала по бедрам, и Стив, опустившись на колени, медленно провел губами и языком от самого его основания до головки члена, лишь слегка задев вход, но Брок сдавленно застонал, дернув бедрами, и выложил хвост широкой дугой, загибающейся вверх и вбок. Стив, раздвинув его бедра ладонями, принялся облизывать и посасывать толстое основание хвоста, будто это был огромный член, наслаждаясь сдавленными стонами и тихим, отрывочным матом – на большее Брока, видимо, не хватало. Он комкал покрывало и буквально выл, уткнувшись лицом в матрас, с кончика члена одна за другой срывались прозрачные вязкие капли, будто Стив не основание хвоста ласкал, а прицельно давил на простату.

Он скользнул языком ко входу, касаясь плотно сжатых мышц, и внутри, как гудение струны, вибрировала мысль: у Брока никого после него не было. Так – точно. Он толкнулся языком внутрь, одновременно лаская ладонями член и хвост, скользя кулаками то в разные стороны, будто распиная Брока, натягивая на свой язык, то навстречу друг другу, бесконечно, нежно пытая его.

В глазах уже темнело от возбуждения, Брок уже не выл – кричал в голос и материл Стива страшными словами, то и дело повторяя почти умоляюще: “Давай же, давай, сука, что за человек!”

Отпустив его, Стив тяжело поднялся с колен и увидел Баки. Тот смотрел на них. Глаза его, обычно безмятежно-прозрачные, в полутьме раннего вечера казались черными провалами в преисподнюю. Одежды на нем не было ни нитки, только многочисленные золотые украшения тускло блестели, то и дело ловя отблески угасающего дня. Баки выгибался на простынях, отчаянно закусывая губу и изредка, будто нехотя касаясь своего члена: темно-красного, выпукло перевитого венами. Стив улавливал запах его возбуждения, аромат его кожи: сандалово-дразнящий, возбуждающий, и Баки, поймав его взгляд, облизал губы и едва заметно щелкнул пальцами.

В ладони появился крошечный пузырек – вечный спутник их ночей, и Стив щедро плеснул его содержимое на мягко разлизанные, чуть более податливые мышцы входа, осторожно скользнул пальцами в горячее, жаркое нутро и, получив хвостом по заднице, перестал мешкать.

Казалось, Брок и Баки почти не дышали, оба, пока Стив медленно протискивался в слишком узкую для его габаритов задницу, стараясь не обращать внимания на постоянные понукания Брока, на удары тяжелого хвоста по полу и бедрам. Обхватив ладонью основание, он медленно толкался внутрь, чувствуя, как глаза щиплет от заливающего их пота – так, как на Броке, он не вкалывал и во время самых затяжных, самых тяжелых тренировок.

– Да, – наконец, хрипло разрешил Брок, снова поднимаясь на вытянутых руках и оборачиваясь через плечо. Глаза у него были абсолютно черными и блестящими, как у пьяного, а к губам будто прилила вся кровь, не устремившаяся к члену. – Давай же.

Стив удобнее ухватил его за хвост и потянул на себя, прикрывая глаза, чтобы не видеть, как Баки касается себя между ног, как зажимает бедрами ладонь живой руки и одновременно медленно обводит головку пальцами металлической, собирая прозрачную каплю, и медленно, пошло облизывает их.

– Блядский боже, – простонал Брок, сжимая Стива в себе, – Ясмин… Баки, мать твою, сучо… нок.

Стива сорвало. Он, подхватив Брока под грудь, прижал его к себе, проседая ниже, чтобы с оттягом, быстро, жестко толкаться в него снизу вверх, чуть сжал шею, вжимаясь лицом в плечо, и бился в него, как сумасшедший, остро чувствуя их обоих и Баки тоже. Слыша сдвоенные стоны, заглушавшие его собственные, и на самой грани, почти теряя себя в сумасшедшем удовольствии, он обхватил член Брока, и тот, до боли стиснув его в себе, кончил, далеко забрызгав постель. Одна белесая капля попала Баки на плечо, и тот слизал ее, сладко причмокнул красивыми губами, а Стив исчез.

Очнувшись, он поспешно поднялся на руках – Брок тяжело, загнанно дышал под ним, все еще слабо сжимая в себе, даже не пытаясь сбросить или освободиться. Баки расслабленно, лениво гладил Стива по спине, сыто, с обещанием щурясь. Его крупный тяжелый член лежал на бедре, все еще полный отголосками возбуждения, будто намекая на продолжение.

– Хорошо, – тихо выдохнул Стив, целуя Брока в абсолютно мокрую шею.

Брок только что-то нечленораздельно промычал и дернул плечом, будто прося слезть с него и дать умереть спокойно.

– Да, – отозвался за него Баки, и Стив с удивлением услышал в его голосе хриплые, будто мурлычащие нотки. – Помочь?

Стив осторожно освободился и упал между ними лицом в подушку абсолютно счастливый. Хвост Брока с аккуратностью анаконды сдавил его голень, будто хотел сломать, и самым кончиком пощекотал в опасной близости от задницы.

– Интересная мысль, – похвалил то ли хвост, то ли Брока Баки. – А костяные гребни я могу и убрать.

По тому, с каким интересом фыркнул Брок, с трудом повернув голову в его сторону и выгнув бровь, Стив понял, что скука в постели им совершенно не грозит.

***

Утром Стив проснулся от того, что Брок (он с закрытыми глазами и в полусне знал, кто из его любовников где – они по-разному ощущались даже на подсознательном уровне) сонно ткнулся твердым членом в ягодицу, поглаживая по животу, будто успокаивая нервного коня, и поцеловал между лопатками – нежно и длинно, моментально посылая вдоль позвоночника волну колючего жара. Как Броку удавалось так действовать на него, Стив не знал – вчера они все отключились на полуслове, переплетясь руками-ногами. Вернее, это Стива оплели так, что не вздохнуть, но он по-суперсолдатски пренебрег трудностями и счастливо уснул, уткнувшись Баки в волосы.

– М, – сонно промычал Брок. – Мне не приснилось. Ты в моей постели.

Его хвост, временно лишенный опасных гребней, скользнул по ноге быстрой теплой змеей и ткнулся куда-то за яйцами, заставляя Стива крупно вздрогнуть от моментально накатившего возбуждения.

– Он, кстати, сука, мерзнет, – уже более осознанно пожаловался Брок.

– Могу отрастить на нем шерсть, – усмехнулся Баки, открывая глаза, и потянулся к Стиву за поцелуем.

– Вот уж дудки.

– Скажи спасибо, что у тебя хвост без ушей, – Баки, казалось, понятия не имел о том, что такое утренняя неловкость – его дыхание пахло мятой и свежестью горного родника. Насчет своего Стив не был так уверен. – Все в порядке, вы оба свежи, как розы на заре, я все-таки джинн, хоть уже и не могу воздвигнуть дворец движением брови.

– А мог? – Брок, приподнявшись, выглянул из-за плеча Стива, продолжая медленно, будто лениво толкаться членом вдоль ягодиц и щекотать хвостом еще более нежные места.

– Мог, – Баки потянулся всем телом – голый, возбужденный. Его волосы давно расплелись, но отчего-то не спутались, а разлились по постели, как шелк – такие же гладкие и блестящие. – А теперь все сам, – он, поймав кончик хвоста Брока, погладил его, пропуская между пальцами, и обхватил член Стива, нежно, но чувствительно проведя ладонью снизу вверх.

Стив со вздохом прогнулся в пояснице, видимо, подавая Броку идею, и через мгновенье два жадных рта уже ласкали его с обеих сторон – Баки со стоном ласкал губами член, а Брок вылизывал там, ниже, чего раньше никогда не делал, даже не намекал.

– Ты же мне теперь дашь? – хрипло спросил Брок, обдавая влажную кожу теплым дыханием, и Стив почувствовал, как пальцы чуть растягивают его, раскрывают, заставляя путаться в желаниях – то ли толкаться навстречу дразнящим движениям языка и губ Баки, то ли, оттянув ягодицу, подставиться Броку.

– Теперь? – переспросил Стив. – Почему “теперь”?

Брок прижался к спине – горячий, твердый, – нежно обвел кончиками пальцев чувствительные мышцы входа и признался:

– Я не хотел тебя вынуждать еще и к этому. И так шантажом в койку уложил.

Стив крепче прижался ягодицами к его члену и повернул голову, подставляя губы.

– Что было – то прошло, – примирительно ответил он, потому что сложно поминать старое, когда тебя основательно мнут с двух сторон, доводя до сумасшествия одной только прелюдией.

– Ты такой узкий там, – прикусив его нижнюю губу, прошептал Брок, просовывая в него оба больших пальца и будто раскрывая ими. – Тугой, как целка.

– Я бы выбрал, – с трудом ответил Стив, задыхаясь от ощущений, – другое выражение. Но по сути…

Брок со стоном уткнулся ему в шею, с трудом оторвал руки от ягодиц и, покрывая поцелуями плечи, пробормотал:

– Не может быть, что, и Звезде Востока не обломилось? Боже, такой сладкий и мой.

– Ты не говорил, что хочешь по-другому, – с мягким укором произнес Баки, целуя его, будто Стив лишил его возможности доставить удовольствие “хозяину”.

– Кто первый встал – того и тапки, – предупредил его Брок и совсем другим тоном, непривычно-нежно, обратился уже к Стиву: – Для дебюта такая поза не подходит. Я-то хотел вставить тебе по-быстрому, пока ты не передумал, но раз уж хапнул такой сладкий кусок, то жевать буду со всем тщанием. Давай на живот.

Стив еще раз поцеловал Баки и плавно перевернулся, заодно потянувшись от души. Баки тут же вытянулся рядом, лицом к лицу, заглянул в глаза и, увидев, что Стив улыбается, тоже чуть приподнял уголки припухших губ. От мысли о том, что его член – причина такого состояния этих сладких губ, возбуждение, и так невыносимое, казалось, достигло новой стадии.

Они медленно целовались, соприкасаясь лишь губами, пока Брок со стонами вылизывал Стива, пока растягивал его под себя, матерясь в полный голос, и от каждого его слова у Стива внутри вспыхивали горячие искры.

– Блядский ты ж… – Брок наконец прижался сзади, аккуратно, нежно надавил членом на полыхающие, остро-чувствительные мышцы входа и завыл сквозь зубы, до боли сжимая пальцами ягодицы. – Господи, какой кайф… Стив, ты…

– Нормально, – едва смог ответить он, замирая, прислушиваясь к ощущениям. Чувство не испытанной ранее близости, открытости с лихвой искупало непривычную растянутость и даже уязвимость, неловкое желание избежать проникновения и одновременно плавно насадиться до конца, чтобы скорее начать чувствовать что-то, кроме дискомфорта.

– Я постараюсь для тебя, – пообещал Брок, сильнее раскрывая его, разворачивая ягодицы, – если не кончу прямо… сейчас. От одного вида твоей растянутой вокруг моего члена задницы… тебе потом отсосу, сам на тебе прокачусь… Прости, не мо… гу…

Брок медленно въехал на всю длину, глотая стоны, сжимая так крепко, что, наверное, от его пальцев останутся синяки. Стив с трудом обернулся и увидел, как Брок замер, запрокинув голову, мелко дрожа и так отчаянно пытаясь сдержаться, что тягучая, горячая волна возбуждения прокатилась по спине от растянутого входа до макушки, хлестнув по щекам давно позабытым жарким, стыдным смущением. Стив снова упал запылавшим лицом в подушку, осторожно пошевелился, инстинктивно сжимаясь на члене, всем собой чувствуя его внутри, чувствуя внутри Брока, вспоминая, как сам терял всякое соображение, ощущая, какой тот горячий и скользко-гладкий внутри, как хотелось схватить его за волосы и драть так, чтобы кровать трещала, едва выдерживая, как хотелось забыться, применить силу, сложить пополам и заполнить своим семенем, помечая, заливая все к чертям, омывая изнутри, а потом, вытащив член, сунуть внутрь пальцы, одновременно лаская снаружи, надавливая за подтянувшимися к основанию члена яйцами, слушать хриплый вой, смакуя каждую ноту, зная, что это он делает так хорошо.

Наконец, Брок двинулся обратно – так же мучительно-медленно, будто издеваясь. Рельефная, набухшая головка его члена чувствительно прошлась по простате, как по оголенным нервам, и Стив, силясь поймать ощущение, едва заметно дернул бедрами, повел ими, как делал Баки, нащупывая удовольствие, и Брок его понял. С силой надавил членом, заставляя застонать, прогибаясь, покрутить задом, выпрашивая, и получить то, ради чего все затевалось: разряд удовольствия, ударивший откуда-то от поясницы прямо в член.

– Да, – не слыша себя, простонал Стив, – господи.

Подушка глушила его стоны, но Брока он слышал прекрасно: тот хрипло выдыхал на каждом крохотном толчке, прицельно попадая по центру непривычного удовольствия.

– Не могу, – сквозь зубы процедил Брок почти зло, – не задница, а… черт, детка, потерпи.

Движения члена стали глубже, сбивая с пойманной волны и вместе с тем перестраивая на какую-то новую, ниже, грубее звучавшую во всем теле, и Стив, задохнувшись, позволил ему все: сильные, быстрые толчки на всю длину, хватку сильных ладоней на плечах, ощущение колкой щетины между лопатками и болезненно-сладкий укус под линией волос.

Брок то хрипло, загнанно стонал, то говорил такое, что у Стива в животе все мягко, горячо пульсировало, дергало за нервы, заставляя прятать лицо в истерзанной подушке и слепо хвататься руками за край матраса.

Когда тонкий кончик хвоста скользнул ему в рот, оттягивая губу, прошелся по кромке зубов и, щекоча, лег на язык, Стив обхватил его губами, как член, всосал глубже, и Брок, захрипев, кончил глубоко внутри него, яростно двигаясь в раздразненной, чувствительной заднице.

Разогретый, разморенный, заведенный до кровавых чертей, Стив даже успел испытать разочарование. Хотелось еще, он только начал, только привык к заполненности и поймал волну.

– Прости, детка, – прохрипел Брок, насаживая его на пальцы. – Я сейчас.

Пальцев было мало. Они были слишком твердыми и подвижными, и Стив, сам того не замечая, раздраженно рыкнул, прикусывая кончик подвижного хвоста. Он хотел член внутри. Упруго-твердый, горячий и…

– Иди ко мне. Давай, на спину, – позвал Баки, и Стив перевернулся, как в бреду, слепо глядя в потолок, шире расставил ноги.

Баки оказался над ним, поцеловал куда-то в шею, складывая почти пополам, забрасывая одну ногу себе на плечо, а вторую устраивая на сгибе локтя. Легко приподнял за ягодицы и скользнул внутрь, идеально-правильно растягивая изнутри. Он был немного крупнее Брока, и Стив застонал, раскидываясь под ним, дернул за нащупанный рядом хвост. Брок оказался рядом, провел языком по соску, терзая второй пальцами, и Стива выгнуло между ними от неуемной, горячей жажды, лавой разливавшейся внутри. Было хорошо, было до того нестерпимо-прекрасно, что он прижал голову Брока сильнее, заставляя сжать ставшие чувствительными соски грубее, жестче, а потом толкнул его вниз, снова хватаясь за основание хвоста, нащупывая тугую задницу под ним, облизав, он надавил пальцами, чувствуя членом стон Брока, и от ощущения сдавившей пальцы горячей тесноты он, на несколько мгновений обезумев, закричал в голос, давая сумасшедшей эйфории затопить его с головой.

Тело стало неподъемным и легким одновременно. Чтобы просто повернуть голову, потребовалось столько же усилий, как если бы он решил взобраться на третий этаж без оборудования.

Брок вытянулся рядом, туго оплетя хвостом левую ногу, а Баки, внимательно оглядев его там, внизу, и уверившись, видимо, что все хорошо, лег с другой стороны. Наверное, Стив совершенно по-дурацки улыбался, глядя в потолок, потому что Брок озабоченно навис над ним.

– Живой?

Стив, подумав, ответил, будучи серьезен, как никогда:

– Только сейчас понял, что да. Вполне, – и с намеком посмотрел на его губы – шевелиться не хотелось, а вот целоваться – да.

Он целовал их попеременно, снова отдаваясь двум парам рук, чувствуя, как снова зарождаются внутри слабые пока токи наслаждения, и был счастлив. Они оба с ним.

Чувствуя себя целым, удовлетворенным, он снова задремал.

Проснулся Стив резко, как от рывка, и сел в кровати, озираясь по сторонам, первые мгновения не понимая, где находится. Узнав спальню, он понял, что с кухни пахнет едой, и почувствовал зверский голод. Быстро натянув штаны, вышел в светлую гостиную и замер в широком проеме-арке, завороженный зрелищем, будто боясь спугнуть.

Брок жарил оладьи, высоко подбрасывая их в воздух, отчего они приобретали разные причудливые формы, а Баки варил кофе. Его длинные волосы, заплетенные в две тугие косы, змеями вились у обнаженного торса, будто заигрывая с хвостом Брока, то и дело задевавшего то их, то бедро, то спину Баки.

Дождавшись, пока Брок поставит сковороду, Баки вдруг прижался губами к его плечу, нежно обхватив живой ладонью основание хвоста, и Брок замер, а потом медленно, будто нехотя повернул к нему голову.

– Что ты…

– Я не хочу, чтобы ты дергался каждый раз, когда наши руки случайно сталкиваются. Мы оба обнимаем Стива, и будет лучше, если ты перестанешь при этом… испытывать неловкость, прикасаясь ко мне.

– И ты решил выбить клин клином?

Улыбнувшись своей новой, хорошей улыбкой, Баки на мгновение прищурился, а потом поцеловал Брока, крепко обхватив ладонями лицо. По тому, как тот обвил хвостом его ногу и ухватил за задницу, Стив понял, что они договорились.

На руках Баки медленно исчезали тяжелые наручи.

Эпилог

В спальне горели свечи. Крошечные металлические плошечки с парафином были везде: на полу, на тумбочках, на подоконнике. Кровать исчезла, превратившись в гору пестрых подушек, и Стив вдруг почувствовал себя богатым купцом, купившим новую наложницу. Брок, хмыкнув, прижался сбоку, и они привычно обнялись, устраиваясь удобнее, когда сразу со всех сторон полилась ритмичная музыка. Какие-то дудки, барабаны и струнные выводили сложный узор мотива, будоража кровь предвкушением.

Баки появился внезапно, будто соткавшись из плотных теней, и музыка зазвучала четче, вторя покачиванию тела, плотно укутанного слоями ткани. Видны были одни глаза, все остальное тонуло в тенях, угадывалось проблесками золота под тонкими струящимися покровами. Баки, покачиваясь, соблазнительно изогнулся, разводя руки, и струящаяся черная ткань поплыла за ним, как крылья. Сделав круг, он плавно стянул с головы большой отрез, открывая волосы, выглядящие ярче, чернее, чем самый качественный шелк. Они заскользили по плечам, спине, касаясь угадываемых под тканью ягодиц. Нижняя часть лица была все еще скрыта, и Стив невольно вспомнил, как в самом начале гладил яркие губы Баки через невесомую ткань, казавшуюся тогда неодолимой преградой.