Текст книги "Цена ошибки (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Стив, прекрати, пожалуйста, – прервав на полуслове рассказ об испанских специях, попросил Брок.
– Что?
– Смотреть. Я не из вибраниума. Только твой щит не плавится от постоянного контакта с тобой, остальным такого не дано.
– Я не…
– На четвертом десятке я уже умею четко определять, когда на меня пялятся, а когда просто интересуются размером моей зарплаты или…
Упоминание денег отрезвило Стива и он отодвинулся.
– Черт, – почти простонал Брок, кинул нож и развернулся, оперся бедром о край стола и потер лицо ладонями. – Я сегодня извинился больше раз, чем за последние пару лет. Так. Словами и через рот. Я предложил пожить у меня, ни на что не рассчитывая. Это раз. Ты меня не напрягаешь и не стесняешь, мне сегодня… Круто было выйти из зала, сесть в машину и знать, что дома не пусто. Классное ощущение, как оказалось. Это два. Я не хочу, чтобы ты думал, что должен мне что-то, кроме тех десяти тысяч, что мы вчера перевели за твой чертов кондоминиум. Ты во всем разберешься, уверен. Ты бы и без меня справился, ты ж Кэп. Но это здорово, что ты тут, а не на диване в своем чертовом кабинете. Так что подай соль, пожалуйста. Смотри, все это нужно аккуратно перемешать.
Стив смотрел на его руки, на широкие предплечья, и понимал, что желание касаться Брока никуда не делось. Он подумает об этом на досуге. Обязательно.
Они поели безумно вкусный рис с овощами и курицей, Брок взглянул на часы и, закурив, предложил:
– А давай в кино?
Стив в третий раз перекомпоновал тарелки в посудомойке, чтобы влезли все и при этом не перекрывали ток воды, и обернулся.
– В кино. Что сейчас идет в кино?
– Смешные боевики, особенно с учетом профдеформации. Впечатляющие ужасы. Реально обделаться можно. Тупые комедии, в которых смеяться нужно, когда кто-нибудь упадет, и сопливые мелодрамы. Про любовь.
– Одному мне кажется, что идея неудачная?
– Попкорн, – выдохнув несколько колечек, заговорщически произнес Брок. – Атмосфера, звук, спецэффекты. К тому же есть еще фантастика и кино про супергероев. Хочешь?
– Супергерои?
– Мутанты всякие, оборотни, нечисть. О, давай на Ван Хелсинга? – Брок поковырялся в телефоне и бодро поднялся. – Пересняли как раз недавно. Про вампиров.
Стив подумал, что это должно быть по меньшей мере забавно, и кивнул.
– Давно я никого в кино не водил, – ухмыльнулся Брок. – Старость, ебля по сортирам и отелям, никакой романтики. Тьфу.
Стив вспомнил, как они с Баки сидели рядом в полевом кинотеатре под открытым небом, среди таких же солдат, смотрели на прекрасную Джудит Баррет, певшую о любви, и думали, что у них вся жизнь впереди.
– Романтика? – через силу улыбнувшись, спросил Стив.
– А то, – Брок, зачесывавший волосы назад, ухмыльнулся. – Знаешь, как у подростков. Краснеешь, бледнеешь, приглашая понравившуюся девчонку в кино, а она вдруг берет да и соглашается. Хорошо, если без перманентно смеющихся подружек придет. Сидишь потом со стояком в темноте, никакого кино не видишь, думаешь – даст ли в морду, если за коленку потрогать, типа случайно? И пальцы ее в ведерке с поп-корном ловишь.
– Не знаю, – честно признался Стив, думая, что у Баки тоже наверняка были всякие такие вот мелкие хитрости на все случаи жизни. – У меня как-то… не складывалось. Я сам был страшненькой подружкой, взятой в кино за компанию.
Брок окинул его оценивающим взглядом и фыркнул.
– Посмотрел бы я сейчас на того, на чьем фоне ты бы страшненьким показался.
– Я бы тоже на него посмотрел, – ответил Стив, жалея, что дал разговору свернуть на настолько личные темы. – Но машины времени у меня нет, – он не заметил, как сжал руку в кулак, и отвернулся.
– Эй, не кисни. Ван Хелсинг точно исправит дело, я оптимист. Выезжаем через пятнадцать минут, принарядись пока.
Стив ушел к себе и, стоя перед полупустым шкафом, улыбался. Сам он никогда не умел переключаться, думал и думал одну и ту же мысль до тошноты, пока не уставал от нее, а вот и Брок, и Баки умели легко перескакивать с одного на другое. Наверное, от этого Стиву было с ними так легко.
Он только что сравнил Брока с Баки, хотя они совершенно точно не были похожи, и впервые в этом веке чувства острой потери, стыда и отчаяния стали чуть терпимее. А потому он вытащил из шкафа узкие черные джинсы, подсунутые ему Наташей, тесную футболку и решил оставить привычные тяжелые ботинки – с его образом жизни нужно быть готовым быстро бежать в любой момент.
Мысль о том, что в этот раз спутнику не нужно будет объяснять, почему они бегут, почему “свидание” окончилось так неожиданно, куда его вызвали, извиняться и оправдываться, потому что у него перед Броком, во-первых, нет никаких романтических обязательств, а во-вторых, тот такой же, как он, и все поймет еще до того, как отзвучит мелодия срочного вызова, оказалась неожиданно приятной.
– Вау, – только и сказал Брок, когда Стив вышел в гостиную. Он смотрел на него с интересом, с какой-то мягкой незлой насмешкой, и фальши в нем не чувствовалось. – Сам себе завидую.
Стив ощутил странное самодовольство, будто провернул в одиночку сложную операцию, и его вместо выговора за это похвалили.
В кино было темно и очень, очень шумно. Звук будто обволакивал, был физически ощутимым, объемным, и Стив с его тонким слухом притерпелся только минут через пятнадцать. Попкорн на вкус был совершенно другим, хотя Брок взял ему “классику” – с солью, вся атмосфера была другой, новой, непривычной, но присутствие Брока рядом, его спокойная, мягкая насмешливость будто ставили мир на место. На какие-то новые рельсы, которые в одиночку у Стива все никак не получалось отыскать.
Когда они вышли из зала, на улице уже совсем стемнело. Самое большое ведро попкорна было давно съедено и переработано, и Брок предложил:
– Поужинаем? Знаю неплохое местечко, кормят по-домашнему и у меня там скидка. Погнали.
“Местечко” оказалось крошечным ресторанчиком на пять столов, покрытых белоснежными вышитыми скатертями, уютным, пропитавшимся запахами свежей выпечки и наваристой похлебки, казалось, от простого деревянного пола до потолка.
– О, Брок! – из-за стойки открытой кухни вышел мужик, ростом не уступающий Стиву, а себя-то Стив считал очень высоким. – Давно не виделись, – великан сграбастал Брока в объятия и сжал. Стиву показалось, что он услышал хруст, и он понадеялся, что все же показалось.
– Привет, Боб, – оскалился Брок, едва его отпустили. – Как оно?
– Да скриплю помаленьку, – он взглянул на Стива, но как-то мельком, то ли не узнал, то ли Брок интересовал его больше, но руку протянул: – Боб Марли, бывший морпех. Теперь вот пироги пеку. Друзьям Брока всегда рад.
– Стив.
– Нам всего и побольше, – перебил его Брок, не давая назвать фамилию, хотя Стив и так не собирался произносить что-то вроде: “Стив Роджерс, Капитан Америка”.
– Будет сделано. Марта, эй, Марта! – закричал он куда-то вглубь помещения. – Где тебя носит?
– Пойдем, – Брок провел Стива к самому дальнему столику в углу, расположенному у небольшого очага, в котором весело пылал огонь (самый настоящий огонь в сердце Вашингтона, кто бы мог подумать?), и атмосфера этого места ощущалась настолько контрастной темному шумному кинозалу, что Стиву показалось – вокруг очень тихо. Три столика из пяти были заняты. Пожилая пара, компания молодых мужчин и семья с детьми, все о чем-то говорили, ели и смеялись, негромко играла музыка, что-то почти настолько же древнее, как он сам, но Стиву все равно казалось, что вокруг стоит поразительная, теплая тишина.
– Тебе нравится? – спросил Брок.
– Очень. Тихо. Тепло.
– Вот пока вам чай, – красивая женщина, одетая в пышную юбку, крытую белым передником с кружевами, и едва сходящуюся на груди блузку с глубоким декольте, поставила на специальную деревянную подставку керамический чайник с цветочками и две чашки. – Брок, детка, – она почесала Брока под подбородком, как кота, и звонко чмокнула воздух в нескольких дюймах от его губ. – Боб как раз о тебе вспоминал на днях.
– Как он? – тихо спросил Брок, глядя ей в декольте.
– Хорошо, – после небольшой заминки ответила та. – С каждым днем все лучше. Спасибо тебе.
– Прекрати. Принеси-ка нам лучше своего мясного супа и, – он принюхался, – это что, рагу?
– Да, – кокетливо отозвалась Марта (наверное, это все-таки была Марта). – Рагу.
– Погоди-ка, это пахнет твоим рагу?
– Ага.
– С грибами и копченой грудинкой?
– М.
– С рассыпчатым картофелем, фасолью и перцем?
– Да.
– Ты же понимаешь, что мы не уйдем, пока все не съедим? Неси скорее.
У Стива от этого странного диалога во рту собралась слюна, будто только в этот момент он почувствовал, насколько проголодался.
Довольно рассмеявшись, Марта развернулась, высоко взметнув многослойную юбку, и удалилась, довольно покачивая бедрами.
– Рагу?
– Марта потрясающе готовит и любит, чтобы ей об этом говорили, – Брок достал сигарету, но, оглянувшись на семью с детьми, не стал прикуривать, просто зажал ее губами. – Попробуешь – поймешь. Можешь приходить сам, но с одним условием.
– С каким? – спросил Стив, пытаясь понять, что происходит.
– Никаких твоих пафосных дружков из Мстителей тут быть не должно. Это тихое семейное место, пусть таким и остается. К тому же Боб не станет наготавливать на толпу. Тут всегда все свежее, и это скорее хобби, чем источник дохода. Пафосу тут не место.
– Я похож на источник пафоса? – серьезнее, чем планировал, спросил Стив.
– Ты тут, верно? – только и ответил Брок.
Рагу было потрясающим. Стив никогда не ел ничего вкуснее – в юности просто не нашлось бы таких ингредиентов и денег на них, а потом как-то стало не до домашней, вкусной и жирной еды, отлично унимающей голод и дарящей ощущение блаженства.
– Потрясающе, – сказал он Марте, жадно глядевшей, как он пробует ее стряпню. – Можно мне? – он, поднявшись, поцеловал ее руку и еще раз повторил: – Потрясающе. Никогда не ел ничего вкуснее.
Марта весело отмахнулась от него полотенцем, даже, казалось, зарделась от удовольствия, и отошла.
– Молодец, – хмыкнул Брок. – Она теперь будет весь вечер порхать.
Стив наблюдал, как Марта улыбается, тискает детей той семьи за большим столом, как включает другую музыку, более ритмичную, но все равно уютную, как целует Боба – так же, как до этого Брока, и чувствовал, что жизнь налаживается.
Рагу было вкусным, камин жарким, а общество – приятным.
***
– Проспали! – Взлохмаченный Брок без стука заглянул к нему в спальню и для верности поколотил кулаком о косяк. – Давай, подъем, поедим по дороге.
Стив, не успев подумать, проанализировать и вникнуть, вскочил с постели и посмотрел на часы. Половина девятого. Действительно проспали построение. Какой позор. Погодите-ка.
– Давай, в темпе, душ на базе, – Брок по-военному быстро собирался, на ходу зашнуровывая берцы и собирая мелочевку, Стив невольно залюбовался его растрепанными волосами и слаженностью действий. Опаздывать Броку явно было не впервой.
– Эй, – позвал Стив.
– Чего стоим? Кого ждем? – рявкнул Брок, до полуночи сидевший в интернете, а потому не выспавшийся и без кофе злой. – Давай, шевелись, начальство натянет.
– Я твое начальство, – напомнил Стив, садясь на кровать. – И сегодня воскресенье.
Брок замер на одной ноге с зубной щеткой во рту и искоса на него взглянул. Опустил ногу. Сел прямо на пол в коридоре и принялся чистить зубы.
– Пиздец, – секунд через тридцать произнес он. – Доброе утро.
– Доброе, – ответил Стив, и его вдруг разобрал смех. Брок тоже фыркнул, не вытаскивая щетку изо рта, и поднялся.
– Схожу в булочную, раз уж оделся. С кофемашиной справишься?
– Конечно, – Стив попытался сдержаться, но снова рассмеялся, натянул штаны и пошел на кухню. С этой моделью кофемашины он уже разобрался.
Брок вернулся только через полчаса странно довольный, вымыл руки, сыто, лениво развалился на стуле и съел круассан.
– Люси? – спросил Стив, странно себя чувствуя.
Брок с трудом проглотил откушенный кусок – он явно не ожидал такого вопроса.
– Трудно быть женой полицейского, – отдышавшись, заметил он. – С газонокосильщиком незаметно не перепихнешься.
– Это не мое дело, – Стив поставил перед Броком кофе и тоже взял круассан. Откусил, почти не чувствуя вкуса, и запил кофе.
Брок с прищуром осмотрел его и дернул бровью.
– Окей, проехали.
– Нет, правда, – зачем-то продолжил настаивать Стив, чувствуя себя глупо и неловко впервые с того самого момента, как катил мотоцикл с пустым баком с привязанным к нему граммофоном. – Не мое.
Брок смотрел на него снизу вверх, Стив даже не заметил, как встал, это было странно, он всегда себя контролировал. Излишняя эмоциональность прорывалась у него только в самые напряженные моменты. В личном плане напряженные, на службе он умудрялся сохранять хладнокровие даже в самых нестандартных ситуациях.
– Я пришел без четверти девять, Люси еще не открывала. Ну, мне и перепало. Не привык отказываться, когда кто-то сам на стол ложится. Проблемы, Кэп?
– Стив. Я завтра разберусь с бухгалтерией и… перестану тебя стеснять.
Брок вздохнул, отложил круассан и поднялся.
– Стив. Не еби себе мозги. Ты меня не стесняешь. Хорошо же все было. Далась мне та Люси, – добавил он тише.
– Завтра, – упрямо повторил Стив, а Брок вдруг оказался слишком близко, настолько, что тепло его тела пробиралось к коже, льнуло к ней, как мягкая ткань любимой футболки.
– Так бы и сказал, – хрипло произнес Брок и поцеловал его.
Стив замер, боясь пошевелиться, просто закаменел как дурак, чувствуя себя еще более неловко, чем когда его поцеловала Лоррейн. Потому что тогда он не почувствовал ничего особенного, кроме резкого запаха духов и жирной помады на губах. Тогда от неожиданности он открыл рот, и Лоррейн воспользовалась этим, запихнув в него язык. Брок же просто прижался губами к губам, а потом слегка прихватил нижнюю, едва ощутимо касаясь ладонью поясницы. Сейчас он настолько не походил ни на жесткого, почти жестокого старшего группы, ни на человека, который походя может заняться сексом на столе в готовой вот-вот открыться кондитерской, что Стив ответил. Просто приоткрыл губы и позволил Броку вести.
Брок на него не давил, нежно водил языком по самой кромке зубов, посасывал нижнюю губу и тихо, терпеливо выдыхал, пока Стив не подхватил его под затылок и не углубил поцелуй.
– Черт, – простонал Брок, когда Стив поддался желанию и все-таки коснулся губами его шеи. – Господи, да. Только заднюю не давай, ладно? Я…
– Я не умею отступать, – заметил Стив. – Помоги мне. Я не…
– Хорошо. Я… да. Что угодно. Все, что захочешь.
Это было странно – касаться другого человека, мужчины.
Чужого, только что имевшего случайный секс с красивой женщиной.
Теперь – со случайным Стивом. Мысль отрезвляла, внутри неприятно царапало, но Брок был таким горячим, таким щедрым на ласку, а Стив так замерз в этом времени, ему так хотелось хоть несколько часов ни о чем не думать, быть с кем-то, быть нужным не только как боевая единица и символ всего на свете, а как объект личного внимания. Желанный объект.
– В спальню, – простонал Брок, и они пошли, будто танцуя, не отрываясь друг от друга. Стиву казалось, что он физически не сможет разжать руки, выпустить. Он грелся о Брока, льнул к нему, обхватывал ладонями, как чашку горячего чая на холоде.
Хотел бы он воспринимать эту сторону отношений так же просто, как Брок. Дали – радуйся, не дали – не огорчайся, ищи дальше, и пусть жалеет тот, кому от тебя не перепало. Он так не мог. Не научился тогда, не находил времени теперь. И с Броком не хотелось экспериментировать. Не так.
Глупо хотелось не быть случайным, как взятый с сушилки чистый стакан. Одним из безлико-одинаковых, несущих определенную функцию предметов. Телом для секса. Просто источником удовольствия. Он всегда был штучным товаром. Когда-то карикатурно-неправильным, почти пародией на мужчину-добытчика и главу семьи, потом так же карикатурно-идеальным, почти бесполым солдатом. Трофеем.
– Дай посмотреть, – Брок стянул через голову футболку, одновременно пытаясь вывернуться из штанов и не упустить ни единого движения Стива. – Красивый. Горячий. Знаешь, на тебя иногда смотришь и думаешь, что ты как мрамор холодный и твердый везде, – Брок оказался рядом, абсолютно голый и ничуть не стесняющийся своей наготы, – а ты теплый, – со странным выражением произнес он. – Можно?
Стив отбросил футболку и чуть развел руки, давая прикоснуться, и Брок с силой провел ладонями от плеч к талии, нежно обвел соски и, схватив за ягодицы, снова поцеловал. Он обжигал почти физически, так, что в груди становилось больно, как Каю от поцелуя Герды, будто что-то давно забытое за ненадобностью с трудом оживало, оттаивало и медленно, нехотя проворачивалось внутри, как заевший ржавый механизм.
– Я не сделаю ничего… такого, – пообещал Брок, лихорадочно, жадно покрывая поцелуями его плечи. – Ничего, что тебе хоть немного неприятно. Хорошо? Стив?
– Да. Да, – он невольно напрягся, когда Брок медленно потянул вниз его штаны, намеренно стараясь не коснуться члена, будто Стив никогда не стоял голым перед другими людьми. Впрочем, тут он был прав: так он не стоял никогда. Перед другим мужчиной, с которым собирался лечь в постель. Он же собирался?
– Иди ко мне, – позвал Брок, потянул его на себя, и Стив шагнул к нему как в пропасть. – Господи, да. Да, – он выдыхал какую-то возмутительную ересь, гладил, прижимал к себе, щекотно касаясь сосков волосатой грудью. У Стива в голове стоял туман, тело будто ему не принадлежало, потому что не мог же он сам толкнуть Брока на кровать и опуститься сверху, накрыть собой, с замиранием и каким-то животным восторгом чувствуя его всего: каменно-твердого, горячего и живого.
Честного сейчас в своем желании удовольствия.
Они целовались как сумасшедшие, перекатываясь по широкой кровати, жадно сплетаясь, поддавая бедрами, упиваясь возбуждением друг друга. Брок, совершенно пьяно взглянув Стиву в глаза, скользнул вниз, до одури приятно, щекотно проведя волосатой грудью по животу, и провел рукой по члену. Медленно, аккуратно, почти трепетно, но Стива выгнуло от этой ласки, так не похожей на жесткие, отчаянно-быстрые касания собственной ладони, и он застонал, голодно и призывно, но стыдиться не было никаких сил. Лицо пылало, хотелось свести бедра и одновременно – раскрыться полностью, подставляясь под эти ладони, отпустить ситуацию.
– Стив, – простонал Брок, когда он, запустив руки под подушки, попытался уткнуться в одну из них, спрятав пылающее лицо, – блядский боже.
Он коснулся его губами, там, внизу. И хотя Стив никогда не был ханжой, такого рода удовольствия перепадали ему нечасто. От мужчин – и вовсе никогда. И от этого было еще слаще. От смеси стыда и удовольствия хотелось прогнуться в спине, шире развести бедра и просто сойти с ума от медленного движения губ на члене. От прикосновений языка. От стонов, мягкой вибрацией подталкивающих его к краю.
– Я сейчас… Брок, господи, не на… до…
Было ужасно стыдно кончать Броку в рот, почти крича на одной ноте, как раненое животное, зажимая рот подушкой и извиваясь под любовником, как под высоким напряжением. Господи, как же хорошо это было. Приятная томная тяжесть навалилась на него разом, как после отличной тренировки, только приятнее. Внутри было пусто и тепло, хотелось целоваться и глупо смеяться. Просто так.
Брок медленно, со вкусом вылизал его член и навис сверху, накрыл ладонью грудь, погладил большим пальцем сосок, и Стив потянул его на себя, целуя, чувствуя на губах свой вкус. Брок все еще был возбужден, и Стив обнял его за шею, чувствуя, как он напряжен, как дрожит в его руках, сдерживаясь.
– Слухи о моей неискушенности несколько преувеличены, – в губы ему произнес Стив, удивляясь тому, как звучит его голос. Хрипло, с низкими вибрирующими нотами.
– Как в порно, – прохрипел Брок, перенося вес на одну руку и снова толкаясь языком в рот. – Блядь, ты… о, черт.
Он быстро двигал рукой по члену, а Стив гладил его по вискам и шее, коротко касаясь приоткрытых губ, с замиранием сердца глядя, как у Брока быстро-быстро бьется выпуклая венка на лбу и виске. Он так… любил его в этот момент, так хотел считать своим, что сердце заходилось.
– Да, – почти беззвучно выговорил Брок и зажмурился как от боли, выплеснулся на него так, что теплые капли попали на грудь, на живот, и захотелось вдруг втереть их в себя, как метки.
– Черти бы меня взяли. Охуенно, – Брок широко лизнул его шею, потом грудь, проводя горячим языком по соскам, слизывая свою сперму, и Стив снова потянулся к нему, распаляясь, сходя с ума от желания. – Круто, – прокомментировал такой поворот Брок и ухмыльнулся. – Жаль потраченных в булочной сил, но где наша не пропадала, – и сжал его соски.
Это было безумием каким-то. Они терлись друг о друга всем телом, как животные в гон, почти кусаясь временами. Брок трогал его везде, вылизывал, и стыд, от которого, казалось, не избавиться никогда, просто исчез.
Стиву хотелось еще. Давно запертые внутри желания вырвались на волю, как джинн из бутылки, и теперь терзали его. Их обоих.
Стив смотрел на припухшие темные губы Брока и снова тянулся к нему, голодно и просяще. И тот гнул его, мял, как глину, раз за разом вытягивая на пик удовольствия.
– Так, если мы не поедим, я просто сдохну, – после третьего (четвертого?) раза простонал Брок и, противореча сам себе, снова улегся сверху. – Сдохнуть счастливым или еще пожить? – он с намеком толкнулся бедрами и с прищуром оглядел Стива.
Тот мог представить, как выглядит: с распухшим ртом, безумными глазами и с засосом на шее.
– Живи, – разрешил Стив, накрывая ладонями его задницу. – Я тоже пока умирать не собираюсь.
– Штаны только натяни, – почти приказал Брок, скатываясь на пол. У него снова стояло, и Стив где-то глубоко внутри удивился, даже порадовался его выносливости, но штаны послушно надел.
На кухне Брок быстро обшарил холодильник и полки, выставляя на стол все, что не нужно было готовить: ветчину, хлеб, масло, две оставшиеся вафли, салат, немного рагу, которое сразу отправил в микроволновку, две большие чашки, в которые всыпал по ложке растворимого кофе и тут же залил кипятком из закипевшего электрочайника. Движения его были скупыми, как на привале, когда за минимальное время нужно было утолить голод и выкроить время на отдых. Стив подошел сзади и обнял его, без слов пытаясь унять странную нервозность, которой раньше не наблюдал.
– Ч-ш-ш, – произнес он Броку в затылок. – С завтраком тоже проблемы будут?
Кожа под ладонями была горячей и гладкой, растрепанные волосы завивались, лезли в нос. Стив, пользуясь разницей в росте, прижался к ним щекой, и Брок притиснулся задницей к его члену, запрокидывая голову, открывая шею.
– Если доживу… до этого блядского завтрака, я тебе традиционный приготовлю, – хрипло пообещал он. – С блинчиками, жареным картофелем, яичницей, беконом, тостами, булочками и минетом.
– Не знал, что минет входит в программу.
– Включим.
Они целовались так долго и сладко, что Стив, прижав Брока к столу, почти забыл, зачем они сюда пришли. Он его хотел. Он так хотел его, что физически не мог оторваться, выпустить из рук. От возбуждения было жарко, оно перебивало и голод, и все остальные потребности.
– Погоди, – приказал Брок, когда Стив, развернув его к себе, жадно сжал ладонями задницу. Голую, твердую задницу. Тонкие штаны почти не мешали, руки будто сами скользнули под резинку и… – Заездишь. Жрать хочу. Роджерс… Черт.
Стив поцеловал его в шею, провел языком от плеча до уха и, прикусив мочку, отпустил. Его собственные штаны натянулись спереди, больше интригуя, чем скрывая интерес. Впрочем, Брок, пытающийся отдышаться, прикрывающий безумные глаза, растрепанный и помятый, похоже, полностью разделял этот интерес.
– Садись, – Брок еще раз коротко, но больно поцеловал его через стол и повел плечами, разминая шею. Он всегда так делал перед спаррингом, дракой или выходом из джета – настраивался. Теперь его противником была микроволновка, давным-давно нагревшая рагу. – Едим. Моемся. И в койку. Ужин закажем. Часов на… часа на четыре. Если я доживу.
– Брок, я… – начал Стив, не зная, как закончить. “Я не причиню тебе вреда”? “Я не стану заниматься с тобой любовью”? Брок и слова-то такого не знал, наверное – “любовь”. Потому что Стив хотел именно заниматься любовью. Запомниться, быть особенным, нужным.
По сути, он всю жизнь хотел быть нужным.
– Стив, – Брок сел напротив и вонзил вилку в большой кусок куриного мяса, – молчи, или мы этот стол, нахуй, испытаем на прочность прямо сейчас. У меня тут ни смазки, ни… короче, ешь.
У Стива внутри жарко полыхнуло, кровь бросилась в лицо, перед глазами заплясали темные мушки. При мысли о том, что они займутся сексом, настоящим, соединяющим их в одно, в голове мутилось. Брок не поднимал глаз, смотрел в тарелку, и от этого у Стива внутри все переворачивалось. Он никогда не замечал за собой ни такой чувственности, ни излишней чувствительности, ни жадного желания быть в фокусе чьего-либо внимания (этого ему после эксперимента хватало с избытком), а тут он будто свихнулся. Незаметно, быстро и совершенно для себя неожиданно.
– Ешь, – Брок взглянул исподлобья, тяжело, голодно, и мир схлопнулся, сжался до одного человека. До узкого стола между ними.
Стив не чувствовал вкуса еды, только пряные специи, горечь кофе, чуть перебитую сладостью кленового сиропа. Просто утоление голода. Ни в какое сравнение не шедшее со вчерашним ужином, точно так же, как самоудовлетворение рядом не стояло даже с поцелуем, разделенным на двоих.
Наконец Брок поднялся, убрал посуду и позволил прижать себя к стене. Стив гладил и гладил его сквозь ткань домашних штанов, жарко выдыхая в шею, зажмурившись от остроты ощущений, от страха потерять контроль, сорваться.
– Я, – наконец смог произнести Стив, – я никогда. С мужчиной.
– Да я как-то догадался, – Брок облизал губы и чуть оттолкнул его от себя, щекотно, жарко коснувшись влажного пятна, проступившего на штанах. Возбуждение из едва терпимого стало невыносимым, и Стив пошел за Броком как привязанный. Он пошел бы сейчас за ним не только в ванную, а вообще куда угодно.
Теплая вода ощущалась почти прохладной, будто у Стива была температура. Чувствительность кожи повысилась в самых неожиданных местах, вроде внутренней части бицепсов и сгибов локтей. Брок прошелся мягкой мочалкой по каждому из них, пока Стив, не выдержав, не подхватил его под задницу, отрывая от пола, прижимая к себе.
Хмыкнув, Брок кинул мочалку в раковину и крепко обхватил его ногами за талию, как клещами сжал. От прикосновения к члену, от позы, от всего происходящего разом Стива накрыло удушливой волной. Он прижал Брока лопатками к прохладной плитке и, легко поднимая за ягодицы, со стоном потерся об него. Жадно, нетерпеливо, почти трахая, целуя в шею и плечо.
– Давненько меня так на хую не крутили, будто весу во мне – сто фунтов максимум. Силен.
– Хочу, – простонал Стив, – хочу тебя.
– Не самая удачная поза для старта. У меня лет сто никого не было – так. Поехали, – приказал Брок, сжимая его ногами. – Полотенце прихвати.
Стив не помнил, как дошел до спальни, как упал на кровать, застеленную полотенцем, как оказался на Броке. Как мял, как гладил его, слизывая не успевшие высохнуть капли с его кожи, как, наконец, опустился ниже, к члену, и замер.
– Покажи мне, как люб… как сделать хорошо, – попросил Стив, и Брок, погладив его по щеке, поднялся на колени и хрипло произнес:
– Открой рот.
Он был чуть солоноватым и терпким, шумным и несдержанным. То и дело придерживал его за подбородок, заставляя взглянуть в глаза, и Стива вело от сумасшедшей смеси стыда и возбуждения. В голову пришла дурацкая мысль о том, что было бы, увидь его кто-нибудь таким, но тут же пропала, потому что Брок, обведя его растянутые губы кончиками пальцев, надавил на член, прижимая его к языку, и попросил:
– Расслабься. Черт, Стив, на меня смотри. Блядский боже, да. Ты охуенный, знаешь? Давай, детка, пососи его. Во-от так. Блядь. Блядские святые, – он положил ладонь Стиву на затылок и принялся коротко, но сильно толкаться ему в рот, неглубоко, будто дразня, и Стиву вдруг захотелось большего. Он притянул Брока к себе за твердую задницу, шалея от ощущения странной власти над его удовольствием, насадился на член, пропуская его в горло, и едва не кончил сам от крика, переходящего в рык, с которым Брок откинул голову назад, толкаясь еще глубже, в глотку. – Я сейч… – Стив сглотнул, чувствуя, как его горло сжимает член внутри, и застонал. Охнув, Брок с силой вжал его лицом в пах и кончил. Стив чувствовал ладонями мелкую дрожь его бедер, пульсацию члена и свое острое, готовое вот-вот пролиться возбуждение.
– Черт, – без голоса выдохнул Брок. – Иди сюда.
Стив с силой вжал его в матрас, наваливаясь сверху, жадно, мокро целуя, бесконтрольно тычась членом, почти ослепнув от той грани удовольствия, на которой опасно балансировал.
– Сейчас, сейчас, – тихо пообещал Брок, обхватывая его ладонью. – Голодный мой. Не спеши.
Стив замер с приоткрытым ртом, когда Брок, сунув руку под подушку, выудил оттуда тюбик, нежно, едва касаясь, провел по члену рукой, распределяя смазку, и перевернул их, аккуратным броском уложив Стива на лопатки.
– Тряхнем стариной, – улыбнулся он и, заведя руку за спину, коснулся себя там. Внизу. Стив мошонкой чувствовал движения его кисти, короткие и точные, жадно смотрел на чувственно распахнутые губы и неглубокую морщинку между бровями, ощущал, как сердце бьется в такт с плавными дразнящими движениями второй ладони по члену, и не выдержал: потянул на себя, съезжая ниже, коснулся языком тяжелых яичек, вобрал одно в рот и, сгорая от возбуждения, обвел пальцами растянутый вход. В Броке было два пальца. До самых сбитых костяшек. В тугой, горячей заднице, при мысли о которой у Стива дергался член.
– Можно я? – спросил Стив, и Брок, опустив голову, странно на него взглянул – будто не ожидал его там увидеть. Между своих ног. Снизу.
– Сядь выше, – хрипло приказал он, и Стив подчинился, устроился на смятых подушках и притянул Брока ближе, вжал лицом себе в шею и нежно обвел расслабленный вход, толкнулся пальцем, неглубоко, но точно, судя по раздавшемуся стону, и потерялся.
Когда Брок терпеливо, длинно выдыхая, опустился на его член – тесный, горячий, приятно-тяжелый, – Стив сжал его до хруста, замер, запоминая это мгновение абсолютного удовольствия, чтобы потом, когда Брок пойдет дальше, оставляя его позади, было что вспомнить.
– Хорошо, – хрипло выдохнул Брок. – Отпускай.
Стив с трудом разжал руки, и Брок, поведя бедрами, будто примериваясь, приподнялся, обвел пальцами головку своего члена, облизывая губы, со стоном насадился до конца, и Стив, не выдержав, снова подхватил его под ягодицы и приподнял. Сел, чувствуя жар его тела, поймал губами язык, толкаясь одновременно в горьковатый от сигарет рот и в тесную, узкую задницу, и уже Брок со стоном обхватил его за шею, упираясь коленями, плавно опустился снова и вдруг припустил с такой скоростью, что Стив задохнулся, срываясь со стона в крик. Брок будто горел на нем, полыхал, заставляя забыть обо всем на свете, делая все проблемы неважными и смешными. Сейчас Стив понимал всех тех, кто тянулся к нему, ложась на стол и зазывая в сортир. Устоять перед ним было невозможно.
