Текст книги "Чужой. Желанный. Мой (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Баки говорил, что нельзя верить всему сказанному, а сказанное в постели надо забывать сразу же, как ее покидаешь.

Стиву не хотелось забывать. Хотя бы потому, что Рамлоу, которого он знал, никогда не отличался особой многословностью. Если отбросить ненормативную лексику, которую тот употреблял не просто для связки слов в предложении, то командир Страйка был, скорее, даже молчалив. Но не в постели. Все слова, которые, казалось, не были расслышаны из-за грохота крови в ушах и плавящего нутро возбуждения, идеальная память Стива не только восстановила, но и не уставала подбрасывать, сопровождая яркими, сочными воспоминаниями, от которых хотелось с головой броситься в огромный сугроб.

– Ты чего здесь? – вопрос, заданный хриплым голосом Баки, застал Стива врасплох, и он вздрогнул. – Куришь? Погоди-ка, хочу посмотреть на это поближе.

Баки легко перебрался к нему и встал рядом, плечом к плечу, внимательно разглядывая. У них никогда не получалось скрывать что-либо друг от друга, а потому Стив не стал делать вид, что курить при луне – это так и должно быть.

– Кто она? Он? Оно? – с усмешкой спросил Баки, тоже зажимая сигарету уголком рта. – Что? Последний раз у тебя был такой взгляд, когда леди Картер оценила по достоинству развитость твоих грудных мышц.

– Бак.

– Серьезно? Стив, только не говори, что успел влюбиться без взаимности за те пять минут, что я забирал документы у мозгоправа. Потому что в последние два месяца я глаз с тебя не спускал.

– Я не влюбился, – с уверенностью, которой не чувствовал, ответил Стив. Баки хмыкнул.

– Иди за телефоном, – наконец, сказал он, затягиваясь.

– У меня нет номера, на который можно написать.

– Будто узнать проблема. С твоими-то связями.

– Бак, – Стив терпеть не мог нагнетать таинственность, особенно с Баки, но и признаваться, по какой причине и с кем он оказался в одной постели, считал лишним. – Писать пришлось бы в Асгард. Я не очень разбираюсь в современных технологиях, но, думаю, мобильная связь туда не достает. Это если не брать в расчет, что я совершенно не представляю себе, что мог бы сказать.

Баки присвистнув, щелчком отправил сигарету в темноту переулка, и она, очертив алую дугу, рассыпалась искрами, угодив точно в мусорный контейнер.

– Вот не ищешь ты легких путей, Стиви. На войну так через сыворотку, в постель так чуть ли не с божеством.

– Он не божество.

– Все-таки «он», – усмехнулся Баки и, развернувшись, облокотился о перила. – Что ж. Я слышал, в Асгарде есть мужик, который видит каждого во всех девяти мирах.

– Хеймдалль.

– Ну вот, – у Баки сделалось такое лицо, совсем как в детстве, когда он готовился озвучить очевидное для него, но никак не доходящее до Стива. – Этот Хеймдалль видит всех, Стив. И тебя – тоже.

– Ты предлагаешь…

– Когда я в последний раз тебе что-то советовал? – Баки изогнул бровь, давая понять, что и сейчас не собирается вмешиваться. – Тебе почти сотня, ты суперсолдат, поднимающий одной рукой мотоцикл с тремя дамочками. Неужели ты не справишься с каким-нибудь асом? Он хоть по-нашему говорит?

– Да.

– Думал, ты скажешь, что вы не разговаривали, – все-таки подколол Баки. – Тогда зови его на свидание. Если мифы не врут, Радужный мост работает без выходных.

С этими словами он хлопнул Стива по плечу и, насвистывая, забрался обратно в их квартиру. Стив еще раз посмотрел на тонкий серп молодой Луны и пообещал себе, что подумает.

***

«Хеймдалль! Прости, что отвлекаю, даже не уверен, выполнишь ли ты мою просьбу, но передай, пожалуйста, начальнику личной охраны Локи, что я буду ждать его здесь каждую пятницу с восьми до полуночи в течение земного месяца!»

Стив чувствовал себя идиотом, когда проорал это в звездное небо, стоя на небольшой залысине в одном из прибрежных лесопарков Лонг-Айленда. Но другого выхода у него не было – приходилось рассчитывать на то, что великому Хеймдаллю достаточно скучно для того, чтобы выполнить просьбу мидгардца, которым, без сомнения, для него являлся Стив.

Баки к вопросу личной жизни Стива не возвращался, тем более что с обретением относительной свободы у него появилась своя: частенько он являлся под утро, сыто улыбаясь, готовил завтрак себе и Стиву и заваливался спать до обеда.

ЩИТ оставлял крайне мало места для мыслей, сожалений и бесцельного хождения из угла в угол, но однажды вечером Стив понял, что времени ехать через полгорода в привычный зал около дома нет, а тело требует разминки после выносящего мозг обсуждения нового устава ЩИТа. И Тони тут ни при чем. Почти.

Поэтому он решил сходить в тренажерный зал для персонала и, лишь оказавшись перед дверью с надписью «Страйк», понял, что всегда связывал это место с одним-единственным человеком. С Броком Рамлоу.

Именно ему негласно принадлежала когда-то территория, лежащая за этой дверью. Это были его угодья, в которых посторонним запрещалось диктовать условия. Здесь тягали железо, матерились и обсуждали женщин, даже если Стив, слывший поборником чистоты английского языка, находился тут же, у боксерской груши или в ринге.

Уняв занывшее сердце, Стив толкнул тяжелую дверь и вошел. Внутри на первый взгляд ничего не изменилось: в голубоватом освещении огромный зал без единого окна казался еще больше. Кондиционеры исправно гоняли безвкусный воздух, слышался характерный лязг железа и тяжелые выдохи тех, кто приседал со штангой. И вместе с тем стояла оглушительная тишина. Не слышался задорный ржач, ужасно раздражавший когда-то Стива, никто приветственно не засвистел, стоило ему переступить порог и опустить спортивную сумку с формой на низкую скамейку у входа в раздевалку.

На него, казалось, вообще никто не обратил внимания. Еще года полтора назад, до всей этой истории с ГИДРой, Стив бы выдохнул с облегчением. Но сейчас он кивнул в ответ на сдержанное приветствие незнакомой женщины в военной форме, которая, заложив руки за спину, контролировала работу пятнадцати здоровенных мужиков, и молча прошел в раздевалку, убеждая себя, что поставить даму во главе группы огневой поддержки – хорошая идея. Эй, двадцать первый век на дворе, кого вообще волнует пол, если работа выполнена профессионально?

Переодеваясь, он ловил себя на том, что прислушивается. Будто каждое мгновение может услышать хриплый голос, сочно матерящий «ленивые задницы» ребят из Страйка. Голос того, кого давно не было в этом мире. И быть не могло.

После тренировки Стив исчеркал толстую пачку бумаги, на которой «лично для тебя, ископаемое» был распечатан проект нового Устава, выпил три чашки кофе и, понимая, что сдался еще тогда, стоя на холодном металле лестницы рядом с Баки, придвинул к себе блокнот. Ему нужно было подумать.

Остановился он лишь тогда, когда детально прорисовал мельчайшие штрихи знакомой татуировки, покрывавшей всю поверхность мощной спины, лишь наметив несколькими линиями свободный разворот плеч. Зато задница вышла очень натурально. Слишком натурально, как на вкус Стива.

Он был слегка на взводе с того самого момента, как смог остаться один на один с мыслью: Брок вот так, походя, разворошил в нем что-то такое, чему не было внятного названия, что-то сдвинул, стронул в нем. Что-то такое, отчего необычайно чуткий к Стиву Баки, настроенный на него, как самый чувствительный приемник, лишь вздыхал и трепал по плечу. Молча. Потому что говорить-то было особо не о чем.

И вот, промучившись две очень долгие недели, Стив стоял на чертовом Лонг-Айленде и орал в ночное небо, практически признавая перед ним очевидное: он не может забыть.

Плохо это или хорошо, но не может просто выкинуть из головы длинную ночь, превратившую его в перманентно возбужденное, жадное существо, желающее своего человека. Под собой, в себе, все равно как, но рядом. Желательно – в безраздельное пользование.

Ответа, конечно, не было, но Стив знал: легендарный Страж его услышал. Что дальше будет делать Хеймдалль, было неизвестно, и, выждав до полуночи, Стив завел мотоцикл и поехал домой.

Конечно, он не ждал, что Брок свалится ему на голову в тот же миг, как он об этом попросит. Конечно, он понимал, что вырваться из одного мира в другой даже заручившись поддержкой Стража – далеко не самая простая задача, да и служебных обязанностей никто не отменял. Наверняка в Асгарде понятия не имели о трудовом кодексе и предусмотренных им выходных и отпусках.

Но когда и в третью пятницу ничего не произошло, хотя на часах была почти полночь, он начал отчаиваться. Только сейчас он понял, насколько сильно надеялся, что у него получится еще раз увидеть Брока.

Выждав после полуночи еще минут пятнадцать, Стив встал с земли и покатил мотоцикл, о который опирался спиной, в сторону дороги. Он проделал уже половину пути до относительно ровного участка, с которого можно было стартануть, но тут за его спиной неожиданно так ярко полыхнула молния, что темный то ли лес, то ли парк, осветился насквозь, как в нереальном кошмарном сне.

Выставив подножку, Стив бросил мотоцикл прямо там, в негустом подлеске и со всех ног бросился обратно. Сердце колотилось, как бешеное, и когда он ворвался на слабо освещенную луной залысину, то сначала от волнения ему показалось, что там никого нет. Но потом темное пятно в самом центре поляны пошевелилось и уже через мгновение Стив прижимал к себе медленно приходящего в себя Брока.

– Ебанный пиздец, – хрипло выговорил тот, – мной будто из базуки выстрелили.

– Тошнит? – тихо спросил Стив, прижимая его голову к своему плечу.

– Переживу, – был ответ, а потом Брок жадно втянул воздух, коснулся губами шеи Стива и их обоих будто током ударило: ничего толком не видя, они вцепились друг в друга, так, что трещали кости. Ночной воздух раскалился, как летом, тело Брока под тонкой тканью простой темной футболки было горячим, от него знакомо пахло травами и сигаретным дымом, и Стив все никак не мог оторваться от его губ, шеи, плавной линии плеч.

Темные глаза в тусклом свете казались просто огромными, и Стив, проклиная себя за сентиментальность, коснулся губами острых коротких ресниц, скулы и снова поцеловал в губы – жадно, голодно, не в силах произнести ни слова.

– Ну что ты, – как-то непривычно мягко произнес Брок. – Что ты, – повторил он и добавил какое-то длинное слово на незнакомом языке.

Стив еще раз вжал его в себя, будто боялся потерять, и поднялся, протягивая руку.

– Пойдем. Сейчас сюда сбежится половина Нью-Йорка, поглазеть, куда ударила молния. Лучше нам…

– Да, – Брок легко поднялся и отряхнул плотные черные штаны, заправленные в высокие ботинки. – Куда?

– Поужинаем для начала. Потом, – Стив так и держал его за руку, чувствуя себя влюбленным подростком, – ко мне?

Брок иронично хмыкнул и огляделся.

– Лонг-Айленд? Давай сразу к тебе. Барнс?

– Баки отправился на какой-то рок-концерт и будет утром. К завтраку. Ты?… – «надолго?» – хотелось закончить Стиву, но он не стал.

– На сутки. На твои сутки, – уточнил он.

– Хорошо. Я на мотоцикле, надо только найти его, – Стив, не удержавшись, снова его поцеловал, нежно оглаживая высокие скулы и млея от ощущения колкого ежика волос под пальцами.

– Зеваки, – в губы ему напомнил Брок, но, обхватив ладонями за задницу, прижал к себе.

– Да, – отозвался Стив, толкая его к ближайшему дереву. – Хочу тебя. Что ты… как тебе это удается?

– Животный магнетизм, – хмыкнул Брок, но Стив не понял отсылку, если она была. – Я готов дать тебе прямо тут – под звездами и на голой земле, один хрен не простужусь. Но хотелось бы в постели и со смазкой.

Стива от его слов бросило в жар, но он еще раз коротко, до боли впился в его губы и отступил.

– Идем. Через час все будет так, как захочешь.

Мотоцикл нашелся на удивление быстро, все-таки толкать через заросли тяжеленную махину – совсем не то, что идти налегке, но планам за час добраться до удобной постели не суждено было сбыться. Только Стив развернулся к Броку, протягивая запасной шлем, как тот, прохрипев что-то похожее на «не могу больше», опустился перед ним на колени одним рывком, будто ноги его больше не держали.

– Дай мне, – он притянул Стива за бедра, крепко обхватил задницу и с силой вжался лицом в пах, потом прихватил губами член, безошибочно находя головку прямо через джинсы и белье, и жадно посмотрел снизу вверх и расстегнул ремень. – Хочу тебя, – со странной интонацией произнес он, а Стив застонал, нашаривая позади себя мотоцикл, как единственную точку опоры.

– Да. И я тебя хочу. Знал бы ты… я скоро на людей бросаться начну, – признался Стив. – Думать ни о чем не могу, кроме… – Брок выбрал именно этот момент, чтобы сдернуть с него джинсы и оттянуть вниз белье. Прохладный воздух коснулся разгоряченной, влажной кожи, заставляя снова застонать, теряя мысль. – Да, черт, я…

Мысли кончились. Совсем. Если до этого момента Стив еще испытывал некоторые сомнения относительно того, не приснилось ли ему то ослепляющее желание, которое он испытывал, просто прикасаясь к другому, то теперь осознание накрыло его с головой: он попал. Крепко, основательно подсел на одного-единственного человека.

Брок сосал с таким смаком, с такой искренней жадностью, что Стиву казалось – нельзя чувствовать острее, полнее и ярче, чем с ним, да он и не мог себе представить такое безумие с кем-то еще. И не хотел представлять. Хотелось запустить пальцы в более длинные у висков и на макушке волосы, натянуть этот жадный, горячий рот, вбиваться – бездумно, мощно, ощущая членом горловые стоны Брока, толкаться в него до упора, делая своим, помечая. Хотелось выжечь на нем свое клеймо.

– Брок, господи… я сейчас…

Все-таки он не удержался, ухватился за отросшие темные пряди и с силой толкнулся в тесное горло, ослепнув на несколько сладостных, острых мгновений, ощущая мягкую вибрацию ответных стонов. Брок, быстро облизав так и не опавший член, позволил вздернуть себя на ноги, жадно ответил на поцелуй, выгнулся от первого же прикосновения к паху и обессилено уткнулся Стиву в плечо, расслабляясь.

– Теперь я смогу сидеть. Наверное, – хрипло заметил он, касаясь губами шеи, отчего Стиву было щекотно, весело и странно спокойно. Будто он вдруг оказался на своем месте. – И даже постараюсь не сильно отвлекать тебя от дороги.

– Наверное, – с усмешкой закончил за него Стив и снова поймал его губы. – Поехали, пока я еще в состоянии хоть как-то контролировать себя.

Брок нехотя отодвинулся, и Стив вытащил из рюкзака кожаную куртку.

– Накинь. Ночи еще холодные.

– Заботник, – хмыкнул на это Брок, но натянул и куртку, и шлем. – Поехали, я слышу вертолеты.

Действительно где-то в отдалении послышался характерный стрекот рассекающих воздух лопастей, и Стив, убрав подножку, сел на мотоцикл и скомандовал:

– Садись и держись крепче.

Брок, насмешливо фыркнув, пристроился сзади и намеренно прижался всем собой, отчетливо давая почувствовать вновь накатившее возбуждение. Стив еще никогда не ездил так быстро. Баки, далеко обгоняя его, вечно смеялся над его аккуратной манерой езды, говоря, что в двадцать первом веке скорости на порядок выше, чем было в сороковых, и пора бы научиться разгоняться больше, чем до сорока километров в час.

Баки был адреналинщиком. Стив – нет. Во всяком случае, до того самого момента, пока Брок не уперся ему в поясницу членом и, подняв шлем, не прикусил загривок, будто делая аванс, обещая. Уличные фонари слились в одну сплошную яркую полосу, и Стив порадовался, что надел шлем – напор набегающего потока был просто чудовищным. Он затормозил у своего парковочного места буквально через полчаса, преодолев за это время расстояние, на которое обычно требовалось вдвое больше времени. И нет, он не водил с черепашьей скоростью, просто старался не нарушать правил без веской причины. Что ж, сейчас она, эта причина, как раз снимала шлем и дергала его на себя, жадно целуя.

– У тебя три минуты, Роджерс, – предупредила эта причина, облизывая губы, – на то, чтобы найти укромное место, потому что ровно через три минуты и тридцать секунд я трахну тебя там, где нас застанет этот момент.

– Тогда побежали, – Стив ухмыльнулся, повесил оба шлема на руль и, ухватив Брока за рукав, потащил к подъезду. – Лифта нет. Заодно проверим, не растерял ли ты форму, – поддел он.

Что ж, по лестнице он тоже еще никогда так быстро не поднимался – до двери они добрались через две минуты и двадцать секунд, и то потому, что Брок зажал его у высокого стрельчатого окна между лестничными пролетами и не отпускал, пока не украсил шею болезненно приятно ощущающимся засосом.

Едва за ними закрылась дверь, как Брок содрал со Стива куртку и запустил под футболку горячие ладони.

– Ч-черт, хочу тебя, как же я… до кровавых разводов перед глазами…

– Никакой крови, – жарко выдохнул Стив, ощущая, как мешает одежда, и, оттолкнувшись от стены, потащил Брока в спальню. Попутно они сильно сдвинули диван, перевернули подставку с дисками, рассыпали журналы Баки о мотоспорте и едва не снесли с петель довольно крепкую дверь.

Часть одежды, наверное, осталась в гостиной. Один кроссовок точно был там, как и обе футболки. Думать об учиненном беспорядке не было ни времени, ни сил, а потому, толкнув Брока в грудь, Стив быстро расшнуровал на нем вполне земные берцы, одним движением заправского фокусника сдернул их вместе со штанами и навалился сверху.

– Не пущу в душ, – предупредил он. – Трахаться в душевой кабинке неудобно. Наверное.

– Наверное, – эхом повторил Брок и, просунув ладони под ремень и джинсы, сжал его задницу. – Будешь трахать, или обсудим погоду?

– Буду. Можешь не сомневаться, – Стив с азартом вывернулся из остатков одежды и застонал от первого долгожданного прикосновения кожи к коже. – Всю ночь. С короткими перерывами на еду.

Брок, хрипло рассмеявшись, обхватил его ногами и с намеком повел бедрами.

– Ну же, – поторопил он. – Имей совесть, два месяца дрочил на тебя до кровавых мозолей.

Стив, приподнявшись, вытащил из-под подушки заготовленный тюбик и ухмыльнулся.

– Не асгардская чудо-мазь, но, может, сойдет.

– Да хоть по слюне, только… ч-черт… только быстро. Хочу быстро и жестко, слышишь?

Стив не ответил. Дрожащими пальцами он отщелкнул крышку, щедро плеснув лубриканта на член, и мягко надавил на плотно сжатый вход.

– Господи, – простонал он, умоляя себя не спешить. – Потерпи, я…

Брок лишь надавил пятками ему на поясницу, выгнулся, принимая до самого конца и, зажмурившись, выдохнул.

– Не спеши, – простонал Стив, – а то я сейчас… сделаю что-то, о чем буду жалеть.

Брок чуть ослабил хватку крепких бедер и требовательно потерся пахом.

– Стив, еби уже. Или пусти меня сверху.

– Да, – полубессознательно прошептал Стив, – я… да…

Знакомый омут затягивал с головой, оглушая, прогибая, выправляя под одного-единственного человека, лишая рассудка, не давая усталости, голоду и здравому смыслу ни единого шанса. Все остальное было лишь серым фоном. Кажется, звонил телефон. Но Стиву было так хорошо, что он забыл об этом, едва отзвучала последняя нота рингтона.

Кажется, в прихожей звенели ключи, но он видел только глаза Брока, черные, широко распахнутые, чувствовал его твердый член, упирающийся в живот, его горячую тесноту и твердые ягодицы в ладонях. Он приподнимал его, раз за разом насаживая на свой член, и смотрел, смотрел на то, как он выгибается, подставляясь, слышал его хриплые, длинные стоны, и больше ничего. Он раньше никогда не пробовал так – сидя, лицом к лицу, глаза в глаза. Ему нравилось. Безумно нравилось все, что Брок мог дать ему. И что давал безо всяких условий и сложных взаимозачетов. Просто потому что мог.

Потом, позже, когда он лежал на животе, придавленный тяжелым телом, вылюбленный до дна, растянутый, вылизанный, почти счастливый (если бы не голод, можно было бы обойтись без «почти»), он смутно припомнил странное беспокойство, которое ощутил на несколько мгновений, но тут Брок снова сжал зубы на его загривке, заставляя прогнуться, бесстыдно раскрыл ладонями и въехал по самые яйца по собственной сперме, не жалея, снова взял бешеный темп, и все забылось. Стало не до остального мира. Он, этот мир, мог и подождать.

***

Утро настало слишком рано. Преступно, болезненно рано, но скоро должен был вернуться Баки, так что Стив, с трудом оторвавшись от Брока, бросил ему чистую пару своих домашних брюк, натянул похожие на себя и отправился на кухню. Его любовник, потянувшись всем телом, без лишних дурацких вопросов последовал за ним.

Наверное, Стив увлекся, прижимая Брока к столу и вылизывая его солоноватую шею, он так расслабился, что очнулся, только когда Баки постучал по косяку костяшками металлической руки.

– Кхм, – с ухмылкой протянул Баки, так и не снявший ни куртки, ни тяжелых ковбойских сапог с окованными металлом носками, – не советую тебе есть то, что приготовит это несчастье, – если он и узнал Брока, к которому обращался, то виду не подал. – Особенно когда он в таком состоянии.

Стив только сейчас заметил, что уронил в миску несколько яичных скорлупок, и теперь взбивал все это вместе с молоком, отвлекаясь на Брока, позади которого стоял, не в силах оторваться.

– Привет, – попробовал Стив, но вышло неприлично хрипло даже для него.

– Дай дорогу профессионалу, – ухмыльнулся Баки, насмешливо изучая его засосы, почти незаметные на смуглой коже Брока. Потом стянул с плеч куртку, а с ног – сапоги и потянулся. – Я тоже голодный, но есть это, – он кивнул на несостоявшийся омлет, – не стану и вам не советую, – он прошел мимо, распахнул окно и оттеснил их от стола. – У вас двадцать минут, – ухмыльнулся он. – Потом либо мы все едим, либо я ем один, а вам останется солнечный свет и любовь.

Баки аккуратно выловил мельчайшие кусочки скорлупы из миски, потом для верности пропустил взбитую смесь сквозь мелкое сито, выбил туда же еще дюжину яиц и добавил молока. Стив чуть настороженно наблюдал за ним, не зная, как реагировать. Он ожидал от Баки чего угодно, но только не такого вот показного дружелюбия, будто Брок был просто случайной девушкой на одну ночь, которую следовало покормить завтраком и отправить восвояси, вызвав такси. Во всяком случае, со своими подружками Баки так и поступал, хотя Стиву редко удавалось застать его с кем-то.

Телефонный звонок застал его почти врасплох, он только собирался объяснить Баки, как так вышло. Но, судя по мелодии, это звонил Сэм, а телефон был в спальне. Поцеловав Брока в плечо, он пошел искать злосчастный аппарат, наверняка завалившийся куда-то под кровать, не без опасений оставляя Брока с Баки.

Стоило Стиву выйти, Баки перестал взбивать яйца, вылил их на разогретую сковороду и закурил. Потом, прищурившись, оглядел Брока с ног до головы и протянул ему пачку.

– Не твой любимый Кэмэл, но тоже сойдет, – прокомментировал он.

Брок с удовольствием затянулся.

– Не бойся, – произнес вдруг Баки, перевернув первую порцию омлета. – Я не собираюсь сворачивать тебе шею. Я не отец невинной старшеклассницы, заставший дочь с капитаном школьной спортивной команды.

– Барнс.

– «Баки», Брок, – поправил тот, ухмыляясь. – Семья и друзья зовут меня Баки. Раз тебя трахает Стив, то и ты автоматически приобретаешь на это право. Хотя, должен признать, не ожидал, что желание Стива трахаться может воскрешать усопших.

– Это не он меня воскресил. Послушай, Барнс.

– Баки.

– Баки. Я не собираюсь…

– Ты можешь не собираться делать все, что угодно. Я лишь скажу, как все будет, – Баки выложил ароматный, румяный омлет на тарелку и посыпал его зеленью. – Мы с тобой, – он для верности показал кончиком сигареты сначала на себя, потом на Брока, – будем дружить. Для убедительности расскажу тебе одну историю, – он открыл холодильник и принялся вытаскивать оттуда овощи для салата. – Ты не поверишь, но и мне когда-то давно было восемнадцать. Я слыл счастливчиком, дамским угодником, красавцем и галантным кавалером. И однажды мне обломилось – Мери Смитт, красивая, как кукла, пустила меня в свою постель. Я просто одурел от счастья. Сперма так дала мне по мозгам, что я долгое время в упор не замечал, как эта сучка походя оскорбляла Стива, старалась настроить меня против него. Стив же никогда не жаловался, ей не грубил, да и вообще слова дурного про нее не сказал. Когда у меня в голове немного прояснилось, я девицу сразу бросил, она потом еще всему Бруклину рассказала, какой я мудак, но это к делу не относится. Я спросил у Стива – какого черта, чего ты все это терпел? И он мне ответил: «Ты выбрал ее». И тогда я понял, что дамочек может быть сколько угодно, но Стив у меня один. Он мой, и я не могу его потерять. Так что дружба со мной, Брок, для тебя неизбежна.

С этими словами он поставил миску салата на стол и принялся варить кофе.

– Я не одна из твоих дамочек, – произнес Брок.

– Для меня нет разницы. Стив может ебать хоть инопланетную полуразумную улитку, я и с ней найду общий язык. До первой попытки этой улитки откусить Стиву голову. Этого я терпеть не стану.

– Сэм звонил, – Стив ввалился на кухню, и Баки моментально принял самый дружелюбный вид. – Пробежка отменяется, он расстроился.

– Переживет, – отмахнулся Баки. – Я сейчас вас покормлю и завалюсь спать. Делайте что хотите, но не на моей кровати, ок?

– Бак, – начал Стив.

– Остынет, – перебил тот, ясно давая понять, что не собирается обсуждать произошедшее. – Едим и расползаемся по норам, – постановил он и уткнулся в телефон.

Стиву было немного неловко. Он прекрасно помнил, кто такой Брок Рамлоу и что связывает его с Баки. Но оказался совершенно не готов к такой реакции, решив отложить разговор на потом. Тем более Баки более чем понятно обозначил свою позицию: он примет любой выбор Стива.

Даже если этот выбор сводится к Броку.

Расставаться было тяжело: после почти полных суток, наполненных взаимным желанием, поглощением вкусной еды и блаженным ничегонеделаньем, вернуться к реальной жизни было сложно.

Когда луч межмирового портала буквально выжег Брока из его объятий, Стив еще несколько долгих мгновений стоял в оглушительной тишине ночного лесопарка, в кольце выплавленных на траве рун и никак не мог поверить: это было реально. Ему не приснилось, не привиделось и не намечталось.

Он провел сутки с другим мужчиной.

Он «познакомил» его с Баки.

Он, кажется, влюбился.

***

Дни потянулись серой чередой – от пятницы к пятнице. Видеться получалось нечасто: энергии такие перемещения из мира в мир расходовали много, да и разрешения на такие отлучки Броку никто не давал. Случись что в его отсутствие, и господин начальник личной охраны Локи мог легко лишиться головы. Или быть сослан к ётунам. Или еще что похуже – фантазия Локи не знала границ и отличалась особой кровожадностью.

Баки ничего не говорил Стиву по поводу его сумасшествия, но его незримое, теплое, уверенное присутствие, молчаливая поддержка давали силы дождаться. И когда, спустя месяц, два, а иногда и больше, Брок снова оказывался рядом, Баки с усмешкой принимал это как данность, уходил ночевать к очередной развеселой подружке, неизменно возвращаясь к завтраку, не поминал прошлое и вообще вел себя так, будто такие странные отношения были нормой в их жизни.

Стив мучился, мучился каждую одинокую ночь, будто у него развилась зависимость от одного-единственного человека: жадная, темная, непреодолимая жажда единолично владеть им, называть своим, не делить ни с кем.

И чем дольше бывали перерывы, тем мрачнее и раздражительнее он становился, злясь на себя за несдержанность и понимая: вечно так продолжаться не может.

– Стив, – Баки сел напротив, поставил перед ним чашку кофе и отобрал газету. – Поговори со мной.

– О чем? – говорить действительно не хотелось, хотелось со всего маху удариться головой обо что-то твердое и потерять сознание, хоть ненадолго забывая, как он только что разговаривал с Сэмом и Наташей, которые просто хотели убедиться, что у их друга все в порядке. У Стива было в порядке далеко не все, даже больше: у него ровным счетом ничего в порядке не было, и он сорвался.

– О том, что происходит, – Баки закурил, внимательно рассматривая Стива, и усмехнулся. – Никогда не думал, что снова это скажу, но ты такой придурок, мелкий.

Стив со вздохом отпил кофе и впервые за несколько дней посмотрел ему в глаза.

– Я схожу с ума, Бак.

– Ты просто поднакопил того, что следовало бы раздавать направо и налево каждой хорошенькой дамочке, вывалил на одного-единственного человека, и теперь удивляешься, почему он не может так же.

– Он может, – ответил Стив. – Я не знаю почему, как так случилось, и, по правде, не хочу знать, но дело не в нем.

Баки курил, прищурившись, как когда-то в юности, когда тщательно обдумывал: сказать или промолчать. И чаще молчал. Но не сегодня.

– Разве их царь – не твой друг? Даже при Македонском браки между народами были разрешены, что за проблема здесь?

– И как ты представляешь это себе? Мне уйти в Асгард? Или Броку сломать все там, вернуться сюда, где он мертв и вообще вне закона?

– А что, бросаться на всех и молчать два-три дня после того, как он уходит – лучше?

– Я не знаю, Бак. Я просто не знаю.

Баки лишь выпустил дым красивым колечком и прижал голову Стива к своему плечу.

– Вместе везде лучше, даже в аду, – только и сказал он.

Ад не заставил себя ждать.

========== Слияние ==========

Над многострадальным Манхэттеном спиралью закручивалось пространство, а Локи хохотал, как одержимый. Вижн лежал у его ног, и возвращение Камня Бесконечности, дающего ему жизнь, к Локи было лишь вопросом времени.

У Стива сил не было никаких: ни первых, ни пресловутых последних. Они с Баки, обессилено прислонившись спина к спине, вполуха слушали весь тот бред сумасшедшего, который тот нес.

– За что мне все это? – со слабой усмешкой в голосе спросил Баки. – И почему все время Манхеттен?

– Тебя тут не было в прошлый раз, – заметил Стив. – Тони, мы в башне, – сказал он по связи. – Твоя гостиная…

– Мне все равно никогда не нравилась мебель, которую подобрал чертов дизайнер, – чуть задыхаясь, отозвался Тони. – Дайте мне еще две минуты, старички.

– У Вижна может их не быть.

– У мира может их не быть – вот о чем подумай, – с наигранной веселостью отозвался Тони. – Развлеките его как-то. Не знаю, спляшите стриптиз.

Баки за спиной у Стива рассмеялся и, тяжело оттолкнувшись от его спины, шагнул на открытое место.

– Эй, твое высочество? – нарочито панибратски позвал он. – Шея не болит такие рога таскать?

Локи, воздевший руки к небу, никак не отреагировал, а потому Стив, собрав в кулак все ресурсы, что остались от его почти неисчерпаемых сил, в который раз метнул в него щит, который все так же отразился от силового поля, вившегося вокруг Локи, как прозрачный кокон.

– Надо оттащить от него Вижна, – с трудом держась на ногах, сказал Стив. – Я попробую, пока он занят. Прикрой.