Текст книги "Enchanté (СИ)"
Автор книги: trista farnon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Он отнюдь не был уверен, что соседи согласятся беседовать невесть с кем о трагическом происшествии напротив и даже думал, не попросить ли Винду трансфигурировать его одежду в форму полиции, однако это оказалось излишним. Винда решительно направилась к соседской двери и позвонила, жестом велев Тесею следовать за ней.
Им открыл сурового вида мужчина в очках и не успел даже спросить, что им нужно, когда Винда внезапно разрыдалась.
– Простите, я только… – выдохнула она, прижав ладони ко рту. – Она была мне как сестра. Дафна, ваша соседка. Полиция не верит, что это убийство, никто мне не верит! Мсье! – И с ангельской нежной мольбой Винда коснулась руки их сурового визави. – Прошу, может быть вы что-то слышали!
Ошеломленный натиском столь неотразимых страданий мужчина попятился, приглашая гостью войти, вопросительно взглянул на Тесея, и Винда единым взмахом руки обратила того во прах, бросив небрежное:
– Мой кузен, вызвался меня проводить… О, если бы кто-то вот так защищал бедную Дафну!
Изумленно наблюдавший за этим представлением Тесей увидел, что лицо у нее и правда в слезах. Хозяин с поспешным гостеприимством пригласил их сесть, выпить чего-нибудь, но Винда отвергла все эти предложения печальным покачиванием головы.
– Расскажите о том дне, – попросила она.
– Я… – Мсье сосед поправил на носу очки. – Не поймите превратно, мадам Певерелл и ее внучка были достойные женщины, но я не одобряю всю эту мистику, спиритов, сеансы. Публика там самого истерического свойства, иногда поднимался такой крик и плач, что хоть в петлю! – Он снова поправил очки. – Как будто и так мало страха…
– Когда был последний сеанс, вы помните? – спросила Винда.
Хозяин дома задумался.
– Дня два назад. К Певереллам что ни день кто-нибудь захаживал, сами понимаете: война, мужья и сыновья где-то там. Но пару дней тому народу собралось много, и началось все это баловство со свечами, вспышками света, столоверчением…
– Вспышками света? – не удержался Тесей.
Мужчина кивнул.
– Я тогда как раз курил у окна. Полыхнуло белым, чисто молния ударила. Я читал про такое в газетах – это с помощью электричества трюки, для пущей эффектности.
– А кого-то из гостей вы видели? – спросила Винда, вытирая глаза.
Сосед поторопился дать ей платок и покачал головой.
– Нет, не видел.
Больше ничего полезного было не узнать. Винда поблагодарила и попрощалась; Тесей, верный образу кузена-телохранителя, послушно последовал за ней.
– Вы были очень убедительны, – сказал он, когда они достаточно удалились от двери наверняка смотревшего Винде вслед господина.
Она довольно улыбнулась.
– Рада быть полезной. Теперь мы ищем мадам Делиль?
То, что она согласна и дальше составлять ему компанию, исчерпало пределы положенной Тесею удачи, и с поисками мадам Делиль им закономерно не повезло: телефонная книга, единственный известный ему способ отыскать кого-то в мире маглов, не содержала абонентов с фамилией Делиль.
– В дневнике не было подробностей об этой даме? – спросил он Винду.
– Не уверена. Может быть, в какой-то из старых записей? Мадам Делиль ведь обращалась к ним не один раз.
Нужно было вернуться за дневником.
– Читать буду я, – объявила Винда, когда они снова оказались в душно-душистой темноте гостиной Певереллов. – Мужчин нельзя допускать к сокровенным женским мыслям. Акцио дневник!
Ничего не произошло. Винда подняла зажегшуюся Люмосом палочку, подошла к столу.
– Я положила дневник сюда. Я точно помню!
Но дневника не было. Тесей стиснул в кулак бесполезную руку.
– Попробуйте снова чары следов.
Золотая пыль еще раз осыпала гостиную, проявив старые следы их двоих и таинственной женщины, но в этот раз – не только. Свежие, яркие, по ковру тянулись новые отпечатки: следы мужчины, поднявшегося по лестнице, вошедшего в комнату – и исчезнувшего. Похоже, он даже не обыскивал дом, забрал нужное и трансгрессировал. А нужен ему был дневник Дафны…
– Что это значит? – растерянно спросила Винда.
– Уйдем отсюда. Сейчас!
Она подчинилась, перенесла их в мерцающий фонарями сквер неподалеку от Эйфелевой башни и обратила к Тесею прозрачно-зеленый встревоженный взгляд. Ее рука все еще сжимала его плечо.
– Вы думаете, там был убийца?
Не убийца, но и не кто-то из французских мракоборцев, они оставили бы больше следов и, если заклинание Ньюта действует без сбоев, то после работы мракоборца дом Певереллов засветился бы от подвала до крыши следами многочисленных поисковых чар. Трое не прикуривают от одной спички, Тесей прекрасно знал почему, и когда они стояли в мертвой темной комнате перед отпечатками чужих следов, он чувствовал себя тем самым третьим. За секунду до пули.
– Я не знаю, – честно сказал он. – Но все это странно и может быть опасно. Вы и так мне очень помогли, и я…
Теплое давление ее пальцев исчезло с его руки.
– Не смейте решать за меня!
Тесей замолчал на середине слова, и Винда поборола прорвавшуюся в голос злость и сказала уже спокойно:
– Я хочу вам помочь. И я могу вам помочь! Я знаю, как найти мадам Делиль.
Вот этого Тесей не ожидал.
– Как же?
Она сложила на груди руки, переливаясь бисерными брызгами платья и словно одетая в кровь всех ей разбитых сердец.
– Завтра узнаете. Если пригласите меня.
– Мадемуазель Ро… Винда. Мы можем встретиться завтра? В двенадцать, у восточных ворот Пер Лашез.
Винда игриво вскинула брови, склонила голову в притворном удивлении, и он добавил:
– Кладбище ведь – лучшее начало для свидания на месте преступления.
Она удовлетворенно улыбнулась.
– У вас и правда хорошая память. Завтра в полдень, не забудьте!
С этими словами Винда трансгрессировала. Тесей направился по вечернему бульвару в свой отель, и хоть он скучал по дому, а без его спутницы фонари и звезды горели как будто вполовину не так ярко, сейчас он готов был согласиться: Париж и правда тянул на лучший город в мире.
========== День 3 ==========
Размышляя, Тесей механически крутил прихваченный в полицейском участке карандаш. Деревянная трубочка с грифельной начинкой была никудышной заменой волшебной палочке, но немного успокаивала почти наркотический голодный зуд в пальцах. И помогала сосредоточиться.
Итак, что ему известно?
Полиция утверждает, что Певереллы погибли от естественных причин, и в случае мадам это похоже на правду. В случае Дафны – отнюдь. Накануне их смерти некая волшебница приходила к ним домой, скорее всего под видом желающей пообщаться с духами. Разоблачительница вообразивших себя волшебниками маглов? Во время последнего сеанса сосед видел белую вспышку. Белую, не зеленую. Возможно, из-за штор цвет показался другим, но все же. В доме нет очевидных следов магии, кроме зачем-то превращенных в бабочек карт. Со стола упала скатерть, а затем ее придавило ножкой этого стола… Столоверчение. Сосед Певереллов сказал это нелепое слово. Может, Вингардиум Левиоса? Не ясно. Но ясно, что два дня спустя в дом Певереллов приходит некое новое действующее лицо и забирает дневник Дафны. Зачем? Дафна записала в нем что-то, способное навести на убийцу?
Тесей поднял воротник, прикрыв затылок от холодного сырого ветра. Кресты и статуи Пер-Лашез за оградой напомнили ему о Риччи. Похороны. Нужно навестить его, помочь как-нибудь. За своим расследованием мистер Холмс забыл о том, ради кого это расследование затевалось…
Позади него раздался стук каблуков, и, обернувшись, Тесей увидел своего прекрасного доктора Ватсона. Сегодня Винда была в скромном чёрном платье, которое не вызвало бы нареканий даже со стороны дедушки Розье, но при этом удивительным образом выставляло напоказ ее ослепительную кожу побольше самого глубокого декольте.
– Вы рады мне или адресу мадам Делиль, который я раздобыла? – спросила она, поймав его любующийся взгляд.
– Вам, конечно. Адрес мадам у меня и так есть.
Она не смогла скрыть обиженное разочарование при виде исписанного листка у него в руке, и Тесей даже пожалел о том, что выбрал похвастаться, а не дать похвалиться ей.
Винда достала из кармана сложенный пергамент с остро сверкнувшим золоченым краем.
– Имя мадам Делиль в дневнике не было, я искала Пьера, либо сына, либо мужа, с этой фамилией и возраста, подходящего для армейской службы. Таких нашлось одиннадцать во всем Париже.
Тесей, рассуждавший аналогично, одобрительно кивнул.
– Вы выиграли – у меня адресов только семь. Где вы нашли ваши?
– В мэрии. Я сказала им, что приехала из другого города, после войны, и ищу родных, так не будут ли они столь любезны подсказать, где их искать.
– И они подсказали?
– О нет.
Очевидно, общалась Винда с женщиной. Вообразить себе способного отказать ей мужчину Тесей не мог ну никак.
– Они посмеялись и сказали, что в архиве здесь тысячи учетных книг, а в Париже – два миллиона людей. Однако я увидела, как архив выглядит изнутри, и трансгрессировала туда ночью. Одна я бы вечность искала в этой груде книг, спасибо Мерлину за Лэдди и Смитти! К утру мы управились.
– Ваши друзья? – спросил Тесей натянуто равнодушно.
Винда пару секунд потомила его, потом все же сказала:
– Мои домовики.
– Вы с ними стали бы очень успешными преступниками, – сказал Тесей, улыбнувшись, и глаза Винды довольно блеснули.
– Какими чарами раздобыли адрес вы, мсье охотник?
– Деньги – лучшие чары. Дафна написала, что мадам Делиль «снова заходила». Я подумал, вероятно эта дама живет где-то недалеко от Дома жизни. В газетах я видел рекламу нескольких медиумов, мадам Делиль могла обратиться к кому-то поближе к ней. Я сходил в полицейскую часть округа и сказал, что ищу семью армейского друга по имени Пьер Делиль. И дал дежурному взятку. А он пустил меня к домовым книгам и даже показал, как может писаться эта фамилия. У вас была фора – вы-то читали дневник Дафны! Точно знали, какой вариант нам нужен.
Винда смотрела на него с очаровательно надутым одобрением.
– Delisle,– сказала она. – С буквой S.
Тесей пробежал глазами свои записи.
– Таких трое.
Может, в двадцатом округе их было куда больше, ему не хватило времени просмотреть все хранившиеся в департаменте книги, а может, мадам Делиль обитала в одном из соседних округов или не поленилась добраться к Певереллам с другого конца города… Оставалось только надеяться, что он все же был прав, а еще что «ее Пьер» из дневника приходится госпоже Делиль мужем, а не сыном, скорее всего, жившим отдельно и по другому адресу.
На карте Парижа они добрый час искали нужные адреса, скрывшись от дождя в ближайшем кафе и прижимаясь друг к другу плечами за узеньким столиком. Волосы Винды благоухали розами и полынной горечью, как букет, из прихоти поставленный в вазу с абсентом. Он не чувствовал запаха духов четыре года…
– Рю де Риволи, вот здесь! Вы слушаете?
Опомнившись, Тесей обвёл своим псевдоволшебным карандашом дом, по которому указующе постукивал тонкий белый палец. Пьеры Делили обитали по всему Парижу почти равномерно, но решено было начать с ближайших к Певереллам.
На стук в дверь по первому адресу открыла молодая женщина с покрасневшими глазами и тяжелыми швейными ножницами в руке.
– Мадам Делиль?
Женщина покачала головой. Ее фамилия оказалась Ру, она жила здесь второй год и ничего не знала о прежних обитателях дома или о ком-либо с нужной ее гостям фамилией. Видимо, архивные записи уже устарели, война и попросту время заставили людей менять место жительства слишком часто, и перепись населения не успевала за этими переменами. Это осложняло дело.
По второму адресу никто не открывал слишком долго, чтобы заподозрить хозяев в присутствии на месте. По третьему адресу их встретила счастливая мать двоих детей и супруга комиссованного ещё в прошлом году Пьера Делиля, сообщившая, что в жизни не бывала у мадам Певерелл и даже не слышала этой фамилии. По следующему адресу оказался разрушенный во время обстрелов дом, где искать было попросту некого. Вся эта улица лежала в руинах – жуткое сочетание кусков почти целых фасадов и торчащего наружу живого нутра со сломанными хребтами обрушившихся стен и лестниц. Винда остановилась перед одним из домов, недоверчиво оглядела эти пустотелые развалины. Тесей знал, о чем она думает: гадает, что за чарами можно было сделать такое, что это за иллюзия… Потребовалось бы полсотни волшебников с одновременным Редукто, чтобы сотворить нечто подобное.
– Когда я впервые увидел бомбардировку, – тихо сказал он, – я думал, это величайшее наше преступление. Что мы не вмешались. Допустили такое.
Тогда сами кости в нем дрожали, как нутро палочки перед заклятием, бесполезно запертая внутри магия грозила разорвать его, а разрывался мир вокруг.
Винда шевельнула мыском туфли каменное крошево, оставшееся от парадной лестницы крайнего дома.
– Магия прячет наши дома, наши кварталы, но только от non-magiques, не от их оружия, – сказала она сдержанно. – Когда они стреляли по Парижу, земля дрожала в Place Cachée. Бомбы взрывались недалеко от моего дома, и осколки прошли сквозь защитные чары, на стенах до сих пор выбоины. Они действительно могут быть опасны.
– Я тоже могу быть опасен. И вы. Что из этого? Дафна Певерелл мертва, и вся парижская полиция даже не узнает, что именно ее убило. Мы способны делать такое, во что они не могут поверить, и поэтому мы имеем право быть опасными для них? Опасными, как боги, а они для нас – как чумные крысы? Они… смеются, как мы, любят, как мы… У них такие же рождественские гимны.
Тесей замолчал, видел растерянное непонимание в ее глазах, но не мог сказать больше ни слова. Потому что нужно, чтобы были те, кто не знает, кто чист, к кому можно вернуться из всей грязи и крови, найти дорогу назад на этот чистый, белый свет и никогда не рассказывать, каково там, откуда ты пришел! И он просто крепче сжал ее руку, чувствовал запах ее чистой кожи и духов, и гарь прошедших лет душила его – и отступала.
Следующий адрес находился в незнакомом Винде районе, и добираться туда пришлось пешком через несколько кварталов. Мелкая дождевая морось висела в воздухе, и свет окон и фонарей наполнял улицы светящимся золотым туманом. Они оба молчали, давно. Винда обеими руками обнимала локоть Тесея, пряча замерзшие пальцы в сгибе его рукава. Она не имела никакого отношения к тому, за что он сражался: не нуждалась в защите, не пострадала бы при любом итоге войны, она даже не была англичанкой, но сейчас именно в ней вдруг сошлось совершенно все, за что можно было бы умереть.
– Почемы вы мне помогаете? – спросил он, не удержавшись. – Я благодарен, но… зачем это вам?
Винда искоса взглянула на него.
– Связь. Этого хотят все. Вы же сами сказали.
Они молча смотрели друг на друга, долго, потом снова повернулись к вечернему городу впереди. Без помощи способной трансгрессировать Винды у Тесея ушла бы вечность просто на мотания по Парижу и поиски нужных адресов в хитросплетениях улиц.
– Долг всякой патриотки – помочь гостю увидеть и оценить наш замечательный город, – усмехнулась Винда в ответ на его благодарность.
– Будете в Лондоне – я с радостью верну вам долг. – Тесей всерьёз ждал ответа, и она едва заметно улыбнулась.
– Я люблю туманы.
Нужный дом ожидал их на углу бульвара. Они вошли в подъезд, и навстречу им выглянул из своей каморки консьерж.
– Мсье Пьер Делиль живет здесь? – спросил Тесей, поздоровавшись, и воспользовался уже отработанной ложью: – Мы служили вместе. Я хотел бы с ним повидаться.
Консьерж немного подумал, затем кивнул, но прежде, чем Тесей успел обрадоваться, добавил:
– Не видел его с семнадцатого года. Он приезжал на побывку, но тут и не ночевал даже, я уже год как переслал его родным его вещи. Сами понимаете, кто станет платить за квартиру, в которой не живет…
Может, это был не нужный им Пьер, но наконец хоть что-то.
– У вас остался адрес его родственников? – спросил Тесей.
Консьерж покопался в своих ящиках и записал для них адрес на обрывке газетного листа: Рю де Виньоль, дом 38.
Этот адрес они сегодня искали на карте, он был одним из тех, что раздобыл Тесей. Двадцатый округ, недалеко от дома Певереллов, где никто не ответил на их стук.
Они снова трансгрессировали во дворик позади Дома жизни и зашагали уже знакомой дорогой в сторону Рю де Виньоль.
В этот раз им открыли быстро, из-за двери явственно донесся звук спешащих шагов, и Тесей невольно ощутил себя виноватым, когда встретился взглядом с открывшей им женщиной – за то, что не тот.
Мерлин, домой, домой всего через неделю!
Мадам Делиль оказалась бледной и худенькой маленькой женщиной с несчастными глазами и трогательно нарядной пышно взбитой прической всем войнам назло. Она как будто только обрадовалась, что кто-то хочет с ней поговорить.
– Да, я знаю мадам Певерелл, – сказала она, услышав о цели их визита. – Знала. Не могу поверить, что они…
Винда участливо положила ладонь на ее руку.
– Мадам Певерелл говорила нам про Пьера. Она верила, что он жив.
Женщина благодарно закивала, хватаясь за так нужные ей слова.
– Она была добрая женщина. А Дафна, такая молоденькая, совсем как вы!.. Чудовищно.
Она прикрыла глаза дрожащими руками, но справилась с собой, расправила худые плечи. Винда вопросительно взглянула на Тесея и наверняка сама придумала бы, что сказать, но он ее опередил:
– Мадам, мы думаем, что со смертью Певереллов не все чисто,– сказал он напрямик. – Мы не из полиции и вы не обязаны говорить с нами, но вы очень поможете, если расскажете все, что помните о последнем сеансе. Дафна была невестой моего друга. Я просто хочу узнать правду. Для него.
Женщина ошеломленно смотрела на него, и на секунду Тесей пожалел о своей рискованной честности, но затем она прерывисто вздохнула и заговорила:
– Нас тогда было человек шесть. Да, шесть. Я не знаю их лично, мы встречались только на сеансах. Боюсь, мы даже не представлялись друг другу. Имена, другая жизнь – это было как будто бы не нужно, ведь мы пришли поговорить не о себе, понимаете? Но я помню двух сестер, они всегда приходили вместе, и одна каждый раз сначала сердилась на вторую, а потом плакала. Они потеряли всех родных. – Мадам Делиль замолчала, перебирая пальцами складки платья на коленях и глядя куда-то сквозь Тесея, затем очнулась и продолжила: – Еще был мсье, совсем пожилой, его сын погиб на Марне. И была Гайя, конечно! Она впервые пришла со мной тогда. Невеста моего Пьера. Она… она была уверена, что он погиб, но я сказала ей, мадам Певерелл ее переубедит. Они очень поладили с Дафной, Гайя осталась после сеанса, поговорить… – Тут женщина замолчала и в ужасе уставилась на своих слушателей. – Боже мой, ее тоже убили?..
– Почему вы так думаете? – осторожно спросил Тесей.
– Я… Я так боюсь теперь… Я ее давно не видела. С того самого дня. Стойте, это было три дня назад, да? Простите! Мне казалось, это было в другой жизни.
Винда сочувственно погладила мадам Делиль по руке.
– Вы знаете, как найти Гайю? – спросила она. – Мы бы хотели поговорить с ней.
Это верно. Похоже, госпожа Гайя последняя видела Певереллов живыми.
Однако мадам Делиль покачала головой.
– Она всегда сама ко мне приходила, как-то ни к чему было спросить ее адрес…
– Ее фамилию вы ведь знаете? – спросил Тесей.
Похоже, полученный в ходе поисков Пьера Делиля опыт снова им пригодится.
Женщина закивала и с готовностью сказала:
– Кэрроу. Гайя Кэрроу.
Тесей заметил, как Винда удивлённо подняла брови. Его самого маглы с фамилиями чистокровнейших магических родов перестали удивлять после пятого рядового по фамилии Блэк. Но в доме Певереллов в самом деле побывала ведь некая волшебница…
– Как они познакомились с вашим сыном? – спросила Винда с милым женским любопытством, и мадам Делиль поневоле улыбнулась, благодарная за возможность поговорить о живом и счастливом.
– О, это прямо-таки таинственная история. Мне кажется, там замешано что-то скандальное, может быть она актриса или даже… Пьер никогда не рассказывал подробностей. Я не одобряла, до войны… – Она заморгала, сжала дрожавшие губы, потом вскрикнула: – Да пусть бы женился хоть на самой пропащей!
– Как она выглядит? – спросила Винда с хорошо скрытым волнением. – Имя редкое, мне кажется, я могу быть с ней знакома.
– Рыжеволосая, бледненькая, тоненькая… Я не знаю, где она живет, но знаете, хоть она и бедная, было в ней что-то особенное, аристократичное, как будто она беженка из империи, Романова!..
Тесей вспомнил слова Винды о немодных туфлях. Больше мадам Делиль ничем не могла помочь, и они, поблагодарив, попрощались и вышли на дождливую вечернюю улицу.
– Гайя Кэрроу… Вы правда знакомы? – спросил Тесей, почти уверенный в ответе: ведь вся чистокровная аристократия знакома между собой.
– Я знакома с этой семьей, – ответила Винда, хмурясь. – Но Гайю не знаю. Рыжая, худая… Не помню никого с такой наружностью. Да и с чего ей быть бедной? Кэрроу вполне состоятельная семья.
Для начала стоило бы выяснить, есть ли вообще в семейном древе состоятельных Кэрроу некая Гайя, подумал Тесей, но с этим парни из отдела не откажутся ему помочь. Нужно наведаться в Place Cachée, отправить сову.
Винда вдруг остановилась как вкопанная.
– Это она! – воскликнула она. – Наверняка она! Пару лет назад был большой скандал, чистокровную волшебницу выгнали из дома за связь с неволшебником. Я не обратила внимание, но кажется, речь шла о британской семье. Может, Блэки, но возможно и Кэрроу. Если эта Гайя была невестой неволшебника – она вполне может быть той самой!
Изгнание дочери из лона семьи, семьи богатой и известной – событие значительное и происходящее не столь уж часто в тесном волшебном мирке, так что Винда, вероятно, была права. Проверить это будет несложно. И если это правда волшебница Гайя Кэрроу приходила к Певереллам…
– Что вы сделаете, если это она? – тихо спросила Винда, угадав его мысли. В зелёной глубине ее широко открытых глаз были разом и страх, и желание испугаться.
Тесей не хотел думать об ответе.
– Сначала выясним, она ли это, – сказал он. – Дневник Дафны, его ведь зачем-то забрали… Она написала что-то, что могло указать на убийцу, на Гайю? Может, они были знакомы ещё до того сеанса? Вы не заметили там ничего про новых подружек?
Винда сосредоточенно сдвинула брови.
– Она писала мало, но каждый день. Дневник начинался с шестнадцатого года. Часто писала про жениха. Молилась. Хотела прожить самую скучную жизнь на свете, потому что про счастье не интересно писать. – Она резко и мрачно засмеялась. – А теперь про нее пишут в бульварных газетах!..
Тесей слушал ее с удивлением. До этого момента поведение Винды казалось ему игрой, причудой очаровательно избалованной аристократки или игрой актерской, жаждой побыть в новой роли, сменив роскошное безделье на азарт. Он вспомнил ее слезы, когда она разыгрывала безутешную подругу Дафны перед соседом Певереллов. Он явно ошибся на ее счёт, но вот в чем? Она вовсе не играет – или играет лучше, чем он ожидал?
Винда запрокинула голову с глубоким усталым вздохом – сияющий, как луна, белый профиль и изгиб шеи в темноте вечера, ее волос и пальто.
– Жаль, я не запомнила больше деталей, – сказала она. – Но мы тогда искали что-то о посетителях, а Дафна писала все больше про своего жениха. Про их планы, их встречи, подарки…
Тесей даже заморгал, когда две очевидные вещи столкнулись и сошлись в его голове до искр из глаз. Пятеро Блэков отучили его обращать на такое внимание, а ведь это было очевидно!
– Мерлин, Певереллы! – выдохнул он. – Дафна подарила Риччи свою фамильную реликвию, брошь с камнем, чтобы защищала его от смерти. Певереллы и камень, побеждающий смерть, все как в сказке! Она написала о камне в дневнике, а дневник как раз и забрали. Они ищут воскрешающий камень! Из-за этого Певереллов убили. – Итог этой цепочки рассуждений заставил Тесея стиснуть в кармане несчастный бесполезный карандаш. – А камень у Риччи.
Винда ошеломлённо смотрела на него.
– Где он живет?
– Это был Монмартр, я не помню адрес, но помню, как идти от колонны с ангелом, на большой площади… Не очень далеко от Певереллов. Вы знаете?..
– La place de la Bastille? Идемте.
Они трансгрессировали. Тесей огляделся в желтом мареве наполненных дождем и фонарями сумерек, вспоминая маршрут, которым они с Риччи шли в тот трагический вечер, и быстро пересек площадь. Каблуки Винды выстукивали отчаянным пульсом по мокрой брусчатке. Впереди показался знакомый дом, смутное «Hôtel Juillet» над входом. На первом этаже звучала музыка, между отодвинутыми к стенам столами танцевало несколько парочек. Бойкое фортепиано, смех и душно-душистое тепло вечеринки – это был как будто другой мир.
Они взбежали по ступеням наверх.
– Первая дверь на третьем этаже, – вспомнил Тесей.
Ещё один лестничный пролёт – и нужная дверь, и мертвая тишина в ответ на стук. Винда подняла палочку:
– Алохомора.
Комната Риччи оказалась пуста. Никаких следов драки или поисков, вещи на положенных местах, окно закрыто. Не дожидаясь инструкций, Винда прошептала заклинание Ньюта. Золото осыпало пол – и растаяло, налипнув только на тронутый чарами дверной замок и их собственные следы. До их прихода никто из волшебников здесь не появлялся. Пока.
Адрес Певереллов искатель Даров мог узнать из газет, мог оттуда почерпнуть саму идею познакомиться с этой семьей поближе – журналисты приложили все усилия, чтобы сделать из погибших настоящих колдуний. Незащищённый чарами артефакт отозвался бы на элементарные манящие чары, и, не найдя сам камень, кладоискатель логичным образом решил отыскать хотя бы упоминания о нем, и нашёл дневник Дафны, который Винда оставила прямо на виду, на столе. Но адрес Риччи там не указан, даже его фамилия – едва ли. Найти его будет невозможно, если не знать наверняка, где и когда он появится.
А жених погибшей не может не прийти на ее погребение.
Тесей натолкнулся на встревоженный взгляд Винды. Оказалось, ее мысли пошли совсем иным путём.
– Он может хотеть найти вас! – сказала она тихо, а в глазах ее был очень громкий испуг. – Он пришёл к Певереллам сразу после нас, может быть, он за нами следил. А теперь мы могли привести его сюда!
Тесей покачал головой.
– Трансгрессирующего волшебника невозможно выследить. Даже если он видел нас у мадам Делиль, он понятия не имеет, куда мы отправились потом.
Страх в ее глазах полыхнул еще ярче.
– Ты сказал вслух про Монмартр. Если он был там, он знает, куда мы трансгрессировали!..
Шаги на лестнице и это вырвавшееся у неё «ты» заставили Тесея вздрогнуть, но в номер Риччи никто не вошел, шаги затихли дальше по коридору. В глубине отеля кто-то громогласно потребовал тишины, но музыку внизу так и не приглушили.
Винда запечатала дверь заклинанием и прошептала:
– Может быть, это даёт достаточно оснований обратиться в ваше Министерство? Пусть вернут вам право колдовать!
Тесей качнул головой, улыбнувшись ее наивно требовательному тону.
– Даже если бы за мной правда охотились, они бы не вмешались, чтобы не создавать прецедент. Мало ли зачем британское министерство возвращает палочку своему сотруднику, к тому же точно не державшему нейтралитет? Может, я здесь с целью наложить Империо на магловское правительство!..
Винда слушала молча, глаза ее гипнотически блестели. Несмотря на этот манящий болотный огонь Тесей сказал правильное:
– Возможно, этот кладоискатель действительно нас преследует. Вам опасно быть со мной рядом.
У него были заслуженные скрещенные винтовки на рукаве и шрамы на груди и глубже после рукопашной, но против невербального непростительного откуда-нибудь из-за угла не спасет никакая меткость и самые тяжёлые кулаки.
Винда в ответ только фыркнула.
– К вашему счастью, не вам решать, где мне быть.
– Нет. Вы уже очень мне помогли. Дедушка Розье не простит мне, если что-то случится.
Он хотел обратить все в шутку, но Винда рассердилась всерьёз.
– Так в этом все дело? Будь я какая-нибудь Madame Tout-Le-Monde, вы бы не опасались?
– Я опасаюсь за вас, а не за вашу фамилию.
Секунду она жгла его яростным взглядом, потом в мгновение ока вернулась к бархатно обволакивающему кокетству:
– Вы обещали мне одно настоящее свидание.
Тесей молча ждал продолжения. С нижнего этажа все ещё нёсся тихий тягучий джаз.
Винда невесомо и слишком ощутимо положила руку ему на плечо.
– Потанцуйте со мной.
Граммофон внизу грустно пел о погоне за счастьем где-то под радугой. Тесей взял Винду за руку, обнял за атласную, ускользающую из пальцев талию. Тихая музыка не заглушала их дыхание, и было не до шагов и хвастовства мастерством, да как и всегда – дело только в соприкосновении. Связь, этого хотят все. Винда не смотрела на него, не отрывала глаз от пола, и он почти боялся, что случится, когда она поднимет голову и его снова ослепит ее лицо.
Музыка смолкла, застигнув его врасплох.
Секунду они стояли не шевелясь, все равно слишком ощутимые друг для друга через десяток пахнущих розами дюймов. А потом Винда посмотрела ему в глаза.
С поцелуями как с меткой стрельбой: один раз – ты везунчик, два – еще какой, а вот три – это уже похоже на закономерность. В темноте чужой комнаты под легкомысленные американские песни с магловской пластинки счёт дошёл до непреложного закона. Винда припала спиной к стене, прижав ладонь к его груди, а Тесей – лбом к отрезвляюще холодной штукатурке и пытался перевести дыхание, но запах горьких роз не помогал…
– Аппаре Вестигиум.
Золотые отсветы заклинания зажглись под длинной тенью ее чуть поднявшихся ресниц. Тесей обернулся, глядя на медленное кружение их сияющих танцующих призраков, и видеть, не чувствуя, встречу их губ было как ловить дым чужой папиросы жадно задыхающимся горлом.
Светящиеся силуэты растаяли в воздухе. А она осталась, не трансгрессировала. И второй раз на подвиг из пары прощальных слов его уже не хватило.
========== День 4 ==========
Она шептала, прижимаясь всем телом, лаская себя об него:
– Подожди, подожди…
Тесей ответил выдохом, губами в душистую горечь ее голой шеи, скользя пальцами по сводящим с ума шелковым складкам. Мучительный и прекрасный диалог: между его ладонями и недоступной кожей под этой теплой черной тканью, его коленями и перекинутыми через них ногами в едва ощутимых, но неумолимых кружевах. Преграду одежды нельзя было убрать – не здесь же, не так! – и они пытались вжаться друг в друга иной наготой, открывали глубинное:
– Иногда кажется, я сплю, где-то там, а на самом деле ничего не кончилось. И пока сплю, надо успеть… дожить все, что хотел.
Но у него не хватило бы фантазии выдумать ее, с безмолвно понимающими глазами и этой впадинкой на шее, и значит, все правда.
Ее пальцы скользнули ему по запястью, под рукав, до мурашек везде, где она не касалась. Он словно сшит был из разных людей, как тот монстр в магловской страшилке: голова и руки, обгоревшие на войне, а под одеждой – потрясённая наивная жертва.
