Текст книги "Geschenk (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ты не виновата, – шиплю сквозь зубы, крепче стискивая трубку. Идиот, какой же я идиот – думал, девчонка всё поняла правильно, но она всё равно считает себя пленницей. И сбежала, как только её надзиратель-Тони отвела взгляд, – Не знаешь, куда она могла пойти? Адрес свой не говорила?

– Нет. Понятия не имею. Да и вряд ли она так тупа, что попрётся к себе домой. Главное, чтобы никто не узнал! Если слух дойдёт до Малахая, девчонку найдут только, когда снег растает, – озвучила очевидный факт Топаз, и я едва не застонал от этой мысли. Чёрт побери, нужно найти Бетти быстрей упырей, иначе… Блять, хрен его знает, что с ней сделают.

– Никому не говори о произошедшем. Сам займусь. Эта девочка слишком самонадеянна, если думает, что может сбежать от меня.

T*v*K

И пусть Купер не отвечала на звонки, выбросить телефон ей ума не хватило. Одно полезное приложение позволило мне за пару минут вычислить её местоположение: какой-то хостел в паре кварталов отсюда. Хм, странно. Бетти производила впечатление более сообразительной девушки, но, видимо, я сильно ошибся.

Мне не хотелось верить, что она попросту решила свалить. После вчерашнего вечера? После того, как за несколько минут завоевала уважение всех Змей своей храбростью и безрассудством? После тех тёплых объятий в машине? После ночи в назойливых мечтах о ней? Чёрт, какой же я идиот. Полный кретин, который пытался оставаться благоразумным и честным по отношению к ней, а в итоге позволил обвести себя вокруг пальца. Хотел произвести на неё впечатление? Хотел потихоньку, шаг за шагом, приближаться всё ближе, как будто мы не находимся в идиотском положении «подарка» и «владельца»? Блять, Джонс, что ты вообще хотел от неё?! Она – жертва, рванувшая когти при первой удачной возможности! И не придумывай то, чего не было! Не было никаких искорок в зелёной радужке выразительных глаз, не было никакого напряжения, не было с её стороны ничего, кроме притворства, вызванного жаждой свободы. На которое ты так легко повёлся…

Продолжая ругать себя, я вёл машину, изредка поглядывая на стрелку в смартфоне. Бетти (или, по крайней мере, её гаджет) не двигалась, но всё могло измениться в любую секунду, а потому я вжимал в пол педаль газа всё сильней, хоть «BMW» уже и кидало на поворотах, а колёса проскальзывали по гололедице. Помимо злости и явной обиды от этого обмана внутри разгоралась лесным пожаром тревога за эту глупую девочку. Если только я сейчас найду брошенный телефон… Если только она уже в лапах упырей… Нет, не надо об этом думать. Но чёрт, тогда пойду прямиком к Малахаю и выменяю её обратно хоть на весь Саутсайд. Хм, а если это и был его план? Но откуда он мог знать, что я моментально влюблюсь в эту девчонку?

Что, блядь? Нет-нет-нет. Случайно вырвалось. Глупость какая.

Здание было очень старым, давно не знавшим ремонта, с обсыпающейся бетонной крошкой лестницей. По которой я взлетел, едва касаясь ступеней, подгоняемый всё возрастающей тревогой. Наверное, сильней я волновался только, когда ДжейБи пошла на разборку с каким-то одноклассником, наотрез отказавшись от моей помощи (и, к слову, знатно отхреначила парня вдвое выше себя. Моя школа, ха). Но если сестрёнка только выглядела в свои четырнадцать беззащитной и слабой, то Бетти точно не производила впечатления той, кто способен оказать существенное сопротивление нападающим. Стрелка на экране телефона указывала на одну из серых деревянных дверей. Без всяких сомнений я затарабанил по ней кулаком, готовый вышибить, если мне не откроют через минуту, но этого делать не пришлось.

– Джаг? – в мятно-зелёных глазах застыло удивление, – Ты что здесь делаешь?

– У меня тот же вопрос, – не желая показывать степень своего облегчения, бесцеремонно толкаю Бетти в квартиру и захлопываю эту мышеловку, заходя следом, – И ещё один: ты всё-таки усиленно ищешь способ сдохнуть? – голос похож на шипение: ей удалось-таки разбудить не самую благоразумную часть змеиной сущности.

T*v*K

От такого резкого толчка я непроизвольно отшатываюсь к дверце шкафа в тесной прихожей. Вжимаюсь лопатками в опору позади, с замершим сердцем наблюдая, как принц Змей закрывает дверь и одним рывком преодолевает разделяющие нас полшага. От него исходят поразительные флюиды опасности, о которой вопит интуиция, но я не могу заставить себя шелохнуться. Его дымчато-серые глаза кажутся абсолютно черными, и они так близко, что каждую клеточку тела словно связывает стальной шипастой проволокой. Я застываю, но не от страха – от откровенного голода во взгляде, от того, как шумно он дышит, от тех феромонов, что исходят тонким ароматом от его кожи, смешавшись с уже таким знакомым освежающим одеколоном. С огромным трудом вспоминаю, что он ждёт ответ, но горло отказывается подчиниться, и Джонс упирает сжатые кулаки в шкаф за моей спиной, словно заковывая меня в плен своих рук, при этом даже не касаясь: достаточно подчиняющего взгляда.

– Я же сказал ещё вчера, что не дам тебе причинить себе вред, – он всё ближе, и я уже ощущаю жар его тела, а дыхание с примесью табака и ментола обжигает кожу. Джаг слегка наклоняет голову, словно насмехаясь, и я не сразу понимаю, для чего. А вот тело понимает всё совершенно верно, приоткрываю рот для ответа, которого всё равно нет в голове: никаких мыслей нет, кроме безумного желания ощутить себя в его руках по-настоящему.

Возможно, моя мольба отразилась в глазах, а может, Джагхед и сам больше не мог сдерживать это притяжение, что так настойчиво тянуло нас навстречу друг другу, треща электромагнитными искрами между почти соприкасающимися телами. Движение резкое и абсолютно синхронное, когда последнее расстояние исчезает вместе с кислородом из лёгких, а его горячие сухие губы обрушиваются на мои в собственническом поцелуе. Это было, словно цунами, волной смывающее любые разумные доводы вроде «вы знакомы всего пару дней!» и «это же принц Змей, дура!». Всё исчезло, потеряло смысл, кроме этих требовательных губ, так нагло впивающихся в мои; кроме скользнувшего внутрь языка, исследующего меня изнутри; кроме неожиданно оттянувших нижнюю губу зубов, словно пытаясь съесть. Так меня точно никто не целовал, и я знала – не поцелует, это словно выжигать своё клеймо, словно ставить свою печать, словно подчинять себе до последней крупицы воли. Никогда ещё мне не сносило голову настолько, что я без всяких сомнений отвечала, нисколько не уступая в настойчивости, уверенно притягивая Джагхеда к себе за шею. Хотелось раствориться в нём, в этом моменте, в его крепких руках, сжимающих мою талию. Сердце устроило карнавал в груди, а уши заложило, погасив все звуки и уничтожая мир вокруг. Цунами в груди волной опускалось всё ниже, скручивая в горячий комок восхитительно острых ощущений все внутренности. Дыхание исчезло, и лёгкие уже горели без воздуха, но я точно не была той, кто смог бы остановить это безумие.

– Чёрт возьми, – глухо прошипел Джонс, на мгновение оторвавшись, чтобы только прижать меня к шкафу ещё плотней, словно боясь, что я могу вырваться – не стала бы, даже если бы меня попросили. Откидываю голову на дверцу, и его губы тут же оказываются на моей шее, втягивая в себя кожу почти до боли, срывая мой лёгкий вскрик, больше похожий на нетерпеливый стон. Прикрываю глаза, полностью погружаясь в непередаваемое ощущение, когда кости плавятся, а колени дрожат, не выдерживая того огня, что обжигает меня его дыханием.

Нестерпимо горячие ладони на моей талии приподнимают майку, пробираются под тонкую ткань, а губы спускаются всё ниже, к ключицам – и Боже, я не могу сопротивляться, не хочу и не собираюсь. От каждого касания принца кожа горит, покрываясь мурашками – дикий контраст, от которого пульс становится одним сплошным ударом. Действую на инстинктах, когда руки взлетают на сильные плечи, впиваясь ногтями в кожаную куртку.

– Джаг…

Я не знаю, что хочу сказать этим зовом, и просто наслаждаюсь его именем, произнесённым в этот момент, отражающимся от стен и разливающимся в груди яркой радугой. Знаю, что ему понравилось – хриплый рык, прежде чем снова сплестись в поцелуе, говорит обо всём даже громче, чем отчётливо ощущаемая бедром эрекция в его джинсах. Он хочет меня – от этого понимания в животе пульсирует что-то незнакомое, но до ужаса приятное, вынуждающее плотней сжать ноги. Хочется больше, пусть это и неправильно, пусть я его практически не знаю – но такое удовольствие мне даже не с чем сравнить, каждая клетка тела дрожит от наслаждения.

Пальцы Джагхеда натыкаются на кружево лифа под моей майкой, уже скользя к застёжке на спине, чем он ужасно меня смущает. Пусть для него привычно вот так наброситься на девушку, но для меня это слишком. Менее благоразумная часть уплывающего сознания, та, что сейчас так неистово отвечает на поцелуй Джонса, сплетаясь с ним языками, явно крича о своих желаниях, уже готова растаять и позволить ему всё. К чёрту. Хочу его, хочу больше… Только надо предупредить… Или уже неважно… Пока меня не лишили девственности, прижав к дверце шкафа – а, судя по тому, как ловко Джаг расправился с застёжкой, именно это сейчас и случится. Замираю, и он слегка отстраняется, встречаясь со мной взглядом чёрных, как сама ночь, глаз.

– Детка? – на выдохе, тяжело, ожидая лишь моего кивка, что уже почти готов сорваться.

– Я же… – зажмуриваюсь, пытаясь привести мысли в порядок, которые разбегаются, как тараканы, от одной искорки у его потемневшей радужки, – Мне же всего восемнадцать…

Умоляюще, лишь бы только он не заставил меня произнести это вслух. Ну да, не нашлось ещё в моей жизни кого-то, кто мог бы одним поцелуем убить всю обычную холодность и неприступность – до этой минуты. Знаю, что лицо горит от смущения, а потому прикусываю слегка опухшую от его натиска губу, лишь бы справиться со своим пульсом.

– А мне двадцать два, ты решила провести анкетирование именно сейчас? – слышу хриплую усмешку, но терпеливо жду его понимания. Давай, Джаг, ты же не тупой, раз смог найти меня за час. И я права: открыв глаза, встречаю его искреннее недоумение, – Бетти, так ты…

– Девушка во всех смыслах, – тихо, словно признаваясь в преступлении. Боже, так тупо я себя ещё никогда не чувствовала. Хочется закрыть лицо руками, лишь бы он не видел этих горящих румянцем щек.

Джонс вздыхает, снова тянется к моим губам, но целует их уже совсем иначе – легко, едва касаясь, что от такого трепета словно вырастают крылья облегчения. Его это не испугало, не оттолкнуло? Или…? Тёплое и нежное прикосновение его губ прервано внезапной улыбкой, а горячие руки осторожно покидают моё тело, выпуская из объятий.

– Неожиданно. Я искренне верил после вчерашнего утра, что ты опытная искусительница, – смешок, разрушающий всё напряжение между нами, за который я даже благодарна, – Вот только, мисс Купер, ты так и не ответила, какого хрена решила сбежать от меня? – в его голосе слышится откровенная обида. Неужели мой побег настолько затронул принца? Хм, вот только, никуда я не собиралась от него бежать.

– Пройди, пожалуйста, в комнату, и всё поймешь, – не могу сдержать улыбки, представляя его реакцию. Взбесится? Вызовет психушку? Но разве я могла поступить иначе?

Задумчиво нахмурившись, Джагхед послушно идёт в указанном мной направлении. Я следую за ним и, пользуясь минутной заминкой, быстро на ощупь застёгиваю лифчик. Ну вот, не считая растрёпанного вида и опухших губ, выгляжу почти нормально. Джаг замирает в дверном проёме, и единственное, о чём я сейчас жалею – что не вижу его лица.

– Ну что ж, познакомьтесь. Джонс, это Максик, Макси – это Джагхед. Надеюсь, вы подружитесь, – давно же мне не было так весело! Едва сдерживаю смех, рвущийся из груди.

Мой пушистый любимец не торопится наградить вниманием гостя: бедняга слишком оголодал, чтобы отвлекаться от миски с едой. Только довольно урчит, помахивая своим чёрным хвостом. Джаг разворачивается ко мне, его глаза, кажется, сейчас выскочат из орбит.

– Ты рисковала жизнью, вернувшись в свою квартиру, чтобы, блядь, покормить этот комок шерсти? – он ошеломлённо открывает и закрывает рот, явно силясь сказать всё, что думает о моих умственных способностях, но чёрт, я же не могла бросить кота умирать от голода?!

– Джаг, он не ел три дня, и я бы точно не простила себе, если бы Макси умер! К тому же, раз уж я теперь здесь не живу, его надо пристроить куда-то, – уверенно складываю руки на груди, старательно не замечая опасно бьющейся венки на его напряжённой шее.

– А почему нельзя было так и сказать, или, чёрт побери, брать трубку, когда я звоню? Ты хоть понимаешь, как я волновался, дурочка? – он устало прислоняется к стене, кидая ещё один ненавидящий взгляд на кота, – Ты меня в могилу сведёшь, Купер. А эту мохнатозадую тварь я пущу на колбасу. А если бы Малахай… – он бормочет что-то ещё, что-то чертовски умное и нравоучительное, но я только и могу, что наблюдать за меняющимся выражением его безумно красивого лица со счастливой улыбкой. Впервые обо мне кто-то настолько беспокоится, что я могу убрать смартфон с постоянного беззвучного режима – привычка закоренелой одиночки. Настолько тепло, до кончиков пальцев, мне не было никогда.

T*v*K

Квартира Бетти была до смешного маленькой, всего одна комната, крохотная прихожая, ванная и кухня, больше похожая по размерам на чуть увеличенный шкаф. Но, странным образом, в ней было в разы уютней, чем у меня дома. На подоконнике у единственного окна стояло несколько цветочных горшков, в небольшом шкафу ровными рядами пристроились книги и фотоальбомы, несколько фоторамок стояло у старенького телевизора. Пока она ходила к соседке, пристраивая на временное пристанище своего чёртового кота (категорически отказавшись идти со мной, якобы пожилую мадам хватит удар при виде куртки Змей), я позволил себе рассмотреть снимки.

На первом Бетти в форме команды поддержки обнималась с какой-то черноволосой девушкой, сияя улыбкой в кадр. На второй фотографии две ужасно похожие светловолосые девчонки, в одной из которых я не без труда узнал свою маленькую проблему, усердно лепили снеговика, не замечая фотографа.

Входная дверь хлопнула, и Бетти зашла в комнату, торопливо отчитываясь:

– Макси у миссис Цински, она обещала присмотреть за ним ближайшие пару недель, я сказала, что уезжаю в от…

– Это твоя сестра? – не сдержав любопытства, прервал я ненужные по сути объяснения, указывая на рамку в шкафу.

– Да, – тут же нахмурилась Бетти, резко помрачнев, – Только я тебе не разрешала лазить в моих вещах.

– Она стоит на самом видном месте, – пожал я плечами, умом понимая, что любопытство следует держать под контролем, но всё равно не смог, – Где она сейчас?

Девушка резко отвела взгляд, отвлеклась на серую дорожную сумку у дивана. Наполовину заполненную вещами, а на вторую – книгами в потёртых обложках.

– Я продолжу, ладно? Не только же ради Максика вернулась. Надоело ходить в чужих вещах и ботинках не по размеру, – она с сомнением оглядела содержимое шкафа, а затем подошла, схватила обе рамочки и всё-таки пихнула их сверху книг.

– Хорошо, ты можешь не отвечать. Это твоё личное дело, – я сел на диван рядом с сумкой, продолжая гипнотизировать Бетти взглядом. Она вздохнула, но всё-таки созналась, проясняя все давние вопросы, которые зрели в моей голове.

– Её зовут Полли. Когда ей было шестнадцать, она забеременела от одноклассника, хотела сбежать с ним из города от наших родителей. Они бы точно не допустили этого, по их мнению, позора. Отец узнал обо всём, избил её парня, сломав ему ребро. Вышло… неудачно. Кость прошла в лёгкое, и Джейсон захлебнулся кровью, – Бетти говорила, не отводя взгляда от снимка, а я потихоньку вспоминал тот давний скандал, про который слышал что-то в прессе, – Отца посадили, конечно. Но долго он не вынес, умер от рака спустя два года. Полли от всех этих ужасов потеряла ребёнка, и её разум разлетелся на куски. Она уже давно одна из тех теней, что навечно заперты в психушке без шанса на выздоровление. Мама же… Пыталась отыгрываться на мне. Начала пить, поколачивать меня за опоздания из школы, разогнала всех моих друзей. И тогда я просто ушла, – она подняла на меня взгляд с отчётливо застывшими в глазах слезами, и в сердце что-то дрогнуло, пропустив удар. Столько боли испытала эта девочка, столько перенесла, а теперь судьба снова ставит ей подножку. Нечестно. Но когда вообще эта жизнь была честной? – Наверное, не надо было? – она всхлипнула, словно я сейчас мог её осудить. Но, признаться, я понятия не имел, как поступил бы сам.

Поднялся с отчаянно скрипнувшего дивана и обнял холодную, дрожащую девушку, тут же доверчиво уткнувшуюся носиком мне в грудь. Она такая маленькая, что едва достаёт до моего плеча, но такая сильная – два года, даже не будучи совершеннолетней, выживала сама, обретаясь в каком-то клоповнике. Чудо, что её до сих пор ни разу не стукнули по голове местные наркоманы. Она поражала меня с каждой секундой всё больше, вызывая искреннее восхищение. И если в начале дня слово «влюблён» казалось бредом, то теперь, держа в руках её хрупкое тельце, я был почти уверен, что так оно и есть.

– Ты всё сделала правильно, слышишь? – слегка коснулся светлых волос, всё также источающих волшебный аромат ягод, не удержавшись, пропустил несколько прядей между пальцев, наслаждаясь их мягкостью, – Все собрала? Можем идти или дадим Малахаю ещё пару часов? – попытка отвлечь срабатывает, и Бетти, глубоко вдохнув, отзывается:

– Да. Жаль, что приходится расстаться с Макси. Он мой единственный оставшийся рядом друг.

– Ты его заберёшь позже, обещаю. У Тони аллергия на шерсть, а я не умею заботиться о животных. Когда всё это закончится, сможешь его забрать, – осторожно отодвигаюсь, чтобы подхватить не особо и тяжёлую сумку.

Вопрос «забрать куда?» повисает в воздухе, но я пока даже думать не хочу о том, что согласно нашей договорённости, собирался помочь Бетти уехать из города. Если эта девочка и покинет Ривердэйл, то только со мной вместе – теперь она моя.

T*v*K

J: Ещё не спишь?

В: Ммм, уже почти. Лежу под одеялом, наконец-то в своей пижаме и со спокойной совестью.

J: А какого цвета твоя пижама? Давай, у меня богатое воображение.

В: Не трудно догадаться: розовые шортики и белая майка.

J: А под ней ничего нет?

В: Хм, а вы лентяй, мистер Джонс. Спустись на этаж и проверь.

J: Думаю, Тони будет в восторге. Хотя, предложение заманчиво.

В: О, она как раз общается по скайпу с какой-то девчонкой. Ты вообще в курсе, что подселил меня к лесбиянке?

J: Только не говори, что у меня появилась конкурентка. Иначе переедешь ко мне сегодня же.

В: Думаю, с Тони мне будет комфортней.

J: А если я скажу «поднимайся ко мне сейчас же?»

В: То я отвечу, что ты не просто лентяй, а ещё и наглец. Мы же договорились, что у меня есть свобода выбора?

J: Свобода относительна, когда имеешь дело с принцем Змей.

В: Какая ужасная самонадеянность!

J: Но знаешь, пока что тебе и правда лучше жить с Тони. Потому как у меня всего одна кровать. И КОГДА ты в ней окажешься, то я ничего не смогу гарантировать.

В: Вау. Я уже хочу в ней оказаться. Прижаться поближе…

J: Черт, прекрати. Ты маленькая вредная коварная девчонка, которую просто жизненно необходимо выпороть.

В: Займешься пробелами в моём воспитании? Мне уже звать тебя «папочкой»?

J: Поднимайся ко мне. Сейчас. Я не шучу. Скажи мне это в лицо, Беттс.

В: Не дождешься. Я чувствую, что в таком случае к утру могу больше не подходить под критерии монашек.

J: Собралась сбежать от меня в монастырь? Брось, ты сама этого хочешь. Чтобы я целовал твои сладкие губки, чтобы ты извивалась подо мной и стонала так громко, что соседи вызовут полицию.

В: О Боже, да. Хочу. Безумно хочу. Но не сейчас. Мы знакомы два дня, Джонс…

J: А жаль, потому что моя постель ждёт тебя в любой момент. Только попроси. Я не тороплю, но просто предупреждаю, что никуда не отпущу.

В: Ты невыносим. То обещаешь свободу, то грозишься приковать к батарее. У тебя раздвоение личности?

J: Возможно, это ты свела меня с ума. Спи, малышка. Завтра я попытаюсь всё решить.

В: Сладких снов, змеиный принц.

========== Гроссмейстер ==========

Играть в бильярд с самим королём Змей дело заведомо проигрышное. Но я искренне пытался сосредоточиться на очередном ходе, а не на попытке убедить его в своей правоте. Отец наблюдал за моим ударом, насмешливо приподняв бровь, и рука всё-таки чуть дрогнула. Шар ударился в борт, чего и следовало ожидать.

– Тебя ещё учить и учить, Джаг, – хмыкнул он, профессионально проворачивая в руке кий, – Но ты же не партейку зашёл сыграть, так?

– Хотел поделиться результатами разведки, – честно признался я, не желая ходить кругами. Чем быстрей это всё решится, чем быстрей мы отреагируем, тем быстрей Бетти сможет больше не бояться выходить из квартиры. Пытаться завоевать девушку, не выпуская её из дома, было делом заведомо проигрышным, хоть я и не терял оптимизма.

– Я же не велел тебе никого посылать к Малахаю, – нахмурился отец, буравя меня тяжёлым взглядом, – Это не наше дело, кто его гость, а ты подверг опасности таким распоряжением парней…

– Сначала выслушай, – перебил я его нравоучения, небрежно откидывая бесполезный кий на обтянутый сукном стол, – Как раз по нашу душу это всё и затевается, судя по всему. Имя Эллиот Венделл тебе о чём-то говорит?

Вся невозмутимость моментально слетела с лица папы, а его кий со стуком присоединился к моему – похоже, ему уже было не до игры. Уперев кулаки в бильярдный стол, он явно лихорадочно соображал, а затем начал допрос разом посерьёзневшим голосом:

– Старина Эл… Я думал, он уже не у дел. Но, видимо, рано списал его со счетов. Ты уверен в том, что он был гостем упырей?

– Стопроцентно, – без раздумий кивнул я, – Фангс лично слышал разговор Малахая с ним по телефону, плюс подкупил пару особо обдолбанных упырят, и те с удовольствием слили имя. Кто он, пап? – возрастающее беспокойство отца неизбежно передавалось и мне, говоря о том, что дело дрянь.

– Эллиот главарь банды из Атланты, очень сильной, многочисленной, и не чурающейся зарабатывать любым дерьмом. У них нет ни чести, ни совести, а единственное, что эти ублюдки ценят – хруст купюр покрупней. Если Малахай сумел нанять их, чтобы создать численный перевес, нам крышка, Джаг. Они профи, у них до хрена оружия и вагон беспринципности. Чёрт, откуда у упырей столько бабла, чтобы купить их?! – он в бессильной ярости хлопнул кулаком по столу.

Зато в моей голове всё, наконец, встало на свои места. Нет у них денег, и не было никогда. Пригласили Эллиота, договорились, а потом разыграли спектакль, якобы горничная стащила весь нал. Для убедительности приволокли Бетти, а чтобы никто ничего не начал у неё выяснять – подарили девушку мне. Вот только, тут вышел просчёт: вместо того, чтобы отправить её в бордель, я начал с ней разговаривать. Конечно, это всё мои догадки, но боюсь, именно так и было. Из чего следует простой вывод: раз переговоры продолжаются, соответственно, Эллиот не отказался получить оплату позже, «постфактум».

– Сколько у нас свободной налички? – выход был прост и просчитывался без особых усилий. Мы в состоянии предотвратить готовящееся нападение.

– Не густо, всё в обороте, – отозвался отец, задумчиво вглядываясь в моё лицо, – Если ты думаешь перекупить Эла, нам не хватит. Даже если мы продадим мастерскую и бордель, но это дело не одного дня…

– Не надо никого перекупать, – я покачал головой, почти уверенный, что всё получится, – Мы просто должны показать, что с нами дружить гораздо приятней. Что ты знаешь вообще об этом мужике, вы близко знакомы?

– Нет, я бы сказал, только по слухам и заочно. Знаю, что у него непомерно раздутое эго и огромная коллекция оружия. На этом всё, – то, что нужно. Для моих целей достаточно. Последний кусочек плана встал на место. Я ободряюще положил ладонь на плечо отца.

– Всё будет отлично. Я справлюсь, пап. Обещаю. Доверься мне.

Он колебался недолго. Давно хотел отдать мне ведущую роль в банде, и лишь моё нежелание мешало ему так поступить. Тут же я взвалил на себя всё сам, и теперь видел в глазах отца облегчение.

– Не знаю, что ты придумал, но будь осторожен. Возьми с собой ребят покрепче и понадёжней, вооружитесь…

– Нет, – решительно отверг я предложение, рушащее мою задумку на корню, – Ты прав, я поеду в Атланту. Но это будет визит вежливости и доброй воли, а не угроза.

– Уверен? Может, я с тобой? – забеспокоился отец, и я выдавил из себя улыбку, чтобы только его успокоить. Слишком горячая голова у него, лучше, если я всё сделаю сам. У меня есть великолепный стимул, чтобы разобраться в ситуации как можно скорей. И, учитывая, что мой визит в «Белый Змей» затянулся, она уже, скорее всего, ушла к себе (в смысле, к Тони), спать. А ведь я обещал повторить вчерашний тихий вечер, когда мы начали марафон рождественских фильмов под большую острую Пепперони… Сегодня Бетти вызвалась приготовить что-нибудь сама, а в планах был оставшийся один дома Кевин Маккалистер.

Не срослось. А завтра я, похоже, прокатаюсь весь день. Значит, вряд ли мне суждено увидеть Беттс в ближайшие сутки: от этой мысли стало как-то тоскливо и ужасно одиноко. Я привык к её постоянному присутствию слишком быстро. Привык к аромату ягод, к нежным рукам на плечах и лёгким, ни к чему не обязывающим поцелуям, которые не были похожи на первый. Теперь, зная все нюансы, я контролировал змея внутри гораздо лучше, не давая ему перейти невидимую черту. И мне нравилось то, что происходило между мной и Бетти. С ней было невероятно уютно, словно я ощущал себя дома у тёплого камина. Только в ночных переписках, когда она была на безопасном расстоянии, я позволял перерасти этим тлеющим углям в пожар, открыто говоря о своих желаниях и получая такую же откровенность в ответ. Пока что так было проще нам обоим.

В мыслях о ней я снова не заметил, что на моём лице опять отсутствующее выражение. Зато отец, видимо, всё понял быстрей меня, чуть повышая голос, чтобы я прекратил витать в своих воспоминаниях (о том, как вчера она лежала головой на моих коленях, позволяя вдоволь наиграться своими невероятными мягкими волосами, как мы дружно смеялись над глупостью героев и как начали целоваться на середине фильма, забыв и про кино, ставшее фоновым шумом, и про всё остальное).

– Джаг, ты в порядке? Ты точно справишься сам?

– Конечно, пап. Пойду, отосплюсь. Выезжаю с утра, не теряй, – я пожал ему руку напоследок, уже разворачиваясь к выходу из бильярдной, но он вдруг остановил меня на полушаге.

– Кстати, как там твой подарочек, уже пристроил куда-нибудь? – словно между дел поинтересовался он, вынуждая меня вздрогнуть всем телом. К чёрту, уж отцу я врать не буду.

– Пап, Бетти не просто… – выдох, собираясь с мыслями. Это сложней, чем я думал: признаться в слабости, – Она не подстилка. Она моя девушка, и я никому не позволю причинить ей вред.

Отец вздохнул и устало потёр переносицу – для полноты картины не хватало закатить глаза. Да, давай, скажи, какой твой сын тюфяк, что всё это идиотизм и романтические сопли. Сам знаю, без тебя. Но ничего не могу сделать, один её взгляд – и я теряю над собой контроль. К чёрту летит и репутация жёсткого будущего главаря, и собственные принципы. Лишь бы снова коснуться этих сладких губ.

– Так я и подумал почему-то. Что ты до сих пор держишь её у себя неспроста, – кривая усмешка, но и только, – Смотри сам, но ты прекрасно знаешь, что тебя не поймут. Мне всё равно, кто она и как попала к тебе, раз делает моего сына счастливым – я не против. Но другие… Да, она девочка с характером, наслышан от Свит Пи. Но этого чертовски мало для принцессы Змей.

Ужасное сочетание резануло по ушам ледяным лезвием. Нет, я так с ней не поступлю. Моя судьба предрешена давно, ещё до рождения, но даже мне иногда тошно от той жизни, что я веду. Драки, кровища, постоянные разборки и нетрезвые морды. Та милая девчонка, что сейчас сладко спит в своей постельке, заслуживает гораздо лучшего.

T*v*K

Первое, на что я обратил внимание, зайдя домой: пахнет чем-то ужасно вкусным. Надо же, в кои-то веки моя кухня была использована по назначению. К аромату каких-то пряностей примешивался запах фруктов, и казалось, что вместе с мандаринами в мою одинокую квартирку зашёл сам дух Рождества. Жаль, что я так опоздал и профукал возможность провести вечер с Бетти.

В гостиной мерцал логотипом поставленный на паузу фильм на телеке. Похоже, она ждала до последнего, даже загрузила кино на онлайн-просмотр. Надо же, не стала ни писать, ни звонить – просто молча сидела тут и дожидалась… Стало стыдно, что я не предупредил, что задержусь, пока слушал доклад Фогарти и разговаривал с отцом. Ещё более виноватым я ощутил себя, когда увидел, что Бетти по-прежнему тут, просто уснула на диване, свернувшись в клубочек.

Я снял куртку, изо всех сил пытаясь не греметь заклёпками, и пристроил её на вешалку у двери. Чтобы не шуметь, стянул и ботинки, осторожными шагами приблизился к дивану. Беттс спала крепко и лишь изредка смешно морщила нос, что было едва заметно в тёмной комнате, освещенной лишь экраном телевизора. Одна из спутанных светлых прядей волос упала на лицо и я, не сдержавшись, аккуратно убрал её за ухо, стараясь, чтобы движение было максимально невесомым. В животе что-то затрепетало, отчаянно искреннее и безумно нежное. Непривычные чувства захлестнули неожиданно, заставляя задержать дыхание.

Она пробуждала во мне столько противоречивых желаний. Хотелось защищать, оберегать, никому не отдавать и, вместе с тем – прижимать к себе до скрипа в рёбрах, целовать снова и снова, пока не взмолится о пощаде. Но лишь одно я знал точно: этот рождественский ангел пришел в мою жизнь безумно вовремя, словно посланный свыше, чтобы задать верное направление. Что-то изменить, найти другую цель, научиться видеть красоту в простых вещах, вроде устало уснувшей девушки, чьё размеренное дыхание казалось самым правильным в мире звуком.

«Я вытащу тебя из этой грязи, малышка» – не произношу вслух, но обещание самому себе нарушить гораздо сложней.

Знаю, что диван маленький и твёрдый, и оставить Бетти так определённо нечестно (да, она спала в первую ночь на нём, но это лишь потому, что я был пьян в стельку). Рискую её разбудить, но соблазн уснуть перед скорой разлукой рядом с ней так велик, что я не колеблюсь и минуты. Максимально аккуратно беру её на руки, поднимая с дивана и прижимая хрупкое тельце к груди. Замираю, но она не проснулась, позволяя мне насладиться приятной ношей. Глубоко вдыхаю привычный аромат земляники и малины, опускающийся в лёгкие сладкой томительной негой. Волшебная солнечная девочка, но при этом такая храбрая и сильная – другая бы и не выдержала моего далеко непростого характера.