Текст книги "Мщение (СИ)"

Автор книги: tower

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Но Альбус больше не был маленьким ребенком, который с восхищением смотрел на своего отца и не прятал собственных мыслей. За прожитые годы пришлось расплачиваться скрытностью и враждебностью, на что, если быть до конца честным, было уже плевать. Все, что представляло перед ним ценность, было игрой лицемерия: искренностью его уже давно было не удивить, да и она не стоила много.

– Что ж, пойдем, – медленно произнес отец, неотрывно смотря прямо в душу. Мерлин, ему, видимо, все еще казалось, что у него есть хоть какое-то влияние на собственного сына, и, если бы не столь серьезная ситуация, Альбус бы расхохотался в голос. В такие годы наивность была просто смехотворной.

Они расстались у лифта; Гарри пошел в главный штаб, а Альбус в смотровую под номером шесть, где уже должно было происходить слушанье. Ему было плевать на Клариссу, право, навряд ли она могла что-то новое рассказать, а Ригель…она должна была прийти позже, и вот ее-то он и ждал с непривычным волнением. Альбус чертовски сильно хотел увидеть ее: эту уверенную походку, слащавую улыбку и взгляд, который выслеживал жертву. Никого так сильно он еще не ожидал, и никто так сильно не западал в его душу. Это было необычное чувство, которое он не понимал, но, в общем-то, Альбусу это было и не нужно. Ему не хотелось проделывать огромный путь к понимаю себя, он предпочитал прятать свои истинные эмоции с каждым разом все глубже, чтобы потом окончательно подавить.

Дойдя наконец до аудитории, Альбус, нацепив на себя виноватый вид, тихо скрипнул дверью и зашел. На него тотчас были устремлены взгляды всех находящихся в комнате, – мистера Джонаса и еще одного аврора – и Поттер был вынужден понурить голову и тихо извиниться. Терять репутацию он не хотел, потому что успешно ей пользовался.

–…то есть, вы по-прежнему утверждаете, что ваш муж умер не случайной смертью? – вопрошал помощник Джонаса, находясь за стеклянным куполом. Помимо него и Клариссы Сэлинджер больше никого не было, так как свидетелей по этому делу просто нет. «И не будет…», – подумал Альбус, усмехнувшись, вглядываясь в такую знакомую женщину. В ней, право, ничего не изменилось: она была все такой же нервной, что проявлялось в постоянном передергивании колена, но только ее выцветшие глаза были наполнены какой-то одержимостью и напористостью, что так портило и без того несимпатичное лицо.

– Именно, – уверенно проговорила она, и у нее сбилось дыхание. Непроизвольно положив руку на грудь, Кларисса опасливо проговорила. – Ригель хотела отомстить мне за то, что я не помогла ей…ее родители…они умерли, понимаете? А мы с ее матерью были…хорошими знакомыми…

– Не врите, мадам, – резко и строго перебил ее аврор. – Нам прекрасно известно, что вы родственники.

У Клариссы немного перекосило лицо. Такая жалкая, она цеплялась за свою аляпистую блузу, а в ее зеленых глазах с каждым мгновением разгоралось пламя. Перекинув ногу на ногу, Альбус насмешливо вскинул одну бровь: становилось интересно.

– Да, и что? Я должна была ей помогать? – возмущенно прошептала Кларисса, а потом замолчала, пораженно прикусив губу. Ее глаза все время прибывали в движение, перепрыгивая с одного объекта на другой. – В конце концов, моя сестра умерла из-за этого отродья…я не должна была…нет…эти деньги…достались мне таким тяжелым трудом…– ее глаза увлажнились, а потом опять эмоция гнева пробежалась по лицу. – Но это ведь совсем неважно? Я не сделала ничего такого, чтобы заслужить такое отношение от собственной племянницы! Она же просто потаскушка, у нее были способы заработать, а я? С маленьким сыном и непутевым мужем! Нет, моей вины здесь нет, – ее голос сорвался, и Кларисса опять закусила губу, уперев взгляд в стол. Аврор раздраженно косился на женщину, ему, конечно же, было не интересна причина мести, главное было доказать сам факт.

– А доказательства, – протянул он, по-особенному выделяя букву «в», – они у вас есть?

Кларисса взметнула свой взгляд, посмотрев прямо на него, а потом перевела его на руки: их била мелкая дрожь. Отрицательно покачав головой, миссис Кроусон прикрыла глаза в бессилие. «Превосходная актриса…», – промелькнуло в сознание, и Альбус невольно улыбнулся. На самом деле, он и сам был уверен, что Ригель убила Фельмонта. У него не было доказательств, он не говорил об этом с ней, но какое-то интуитивное чутье подсказывало ему, что так оно и было. Однако без веских улик ее нельзя было обвинить ни в чем, победа явно была за Забини.

Но тут взгляд Альбус упал на куратора: он улыбался, и причем как-то странно, не так беззаботно, как обычно, а…с интонацией победителя.

– Через сколько придет Ригель? – спросил он у аврора, не отрывая глаз от Клариссы.

– После обеда, сэр.

– Отлично, – и улыбка расцвела с еще большей силой.

Его помощник, собрав документы, вышел из купола, раздраженно что-то начав говорить мистеру Джонасу, но Альбус его не слышал. Это улыбка не давала ему покоя, было в ней что-то ужасающее и непонятное. И с каждым мгновением, что он думал об этом, какое-то неприятное чувство начинало грызть его изнутри. Он как мантру повторял, что у них ничего не может быть, но от мнительности теперь было не избавиться.

Ломая голову, он ушел в себя, но вдруг услышал краем уха:

–…да неужели, так попасться? Просто немыслимо, – проговорил помощник, распахнув глаза от удивления. Альбус напрягся: ему становилось не по себе.

– Да, впрочем, мисс Забини просто малолетняя дура, у которой язык работает хлеще головы, что вы хотели? – уверенно протянул Ричард, самодовольно ухмыльнувшись. – Понятное дело, что она бы не догадалась, что такое наркотическое зелье оставляет следы в крови и не покидает тело даже спустя месяц после смерти. Правильно говорят, что девушки и яды – лучшие друзья, хе-хе. Да и к тому же, столько людей видели в тот день их вместе, она не отвертится. Мы задавим Ригель, как букашку.

Он неприятно засмеялся, но при этом лицо его не изменило привычному выражению: оно было беззаботным и абсолютно нечитабельным. Картинка складывалась, выходит…что Ригель просто на просто напоила его зельем, которое вызывало галлюцинации, и он разбился об асфальт, но разве она могла не знать, что такие вещества не выходят из крови? В это просто не верилось: Альбус знал, что Ригель была далеко не дурой, поэтому не мог принять этот факт. Он стал вспоминать все больше информации, и, когда все уже давно покинули комнату, а Клариссу увели в передержку, он по-прежнему сидел на своем месте и думал: кажется, Альбус нашел разгадку. Что он знал? Маркус Забини состоял в мафии, а потом был убит примерно в то же время, когда все счета Забини обмелели. Значит, убила его мафия, и убила за долги, а пред этим, скорее всего, Ригель ходила к Клариссе с просьбой одолжить деньги, которые ей подарила Мессия, ее мать. Но только тетя отказала дорогой племяннице, и она решила начать мстить, разрушив ее семью так же, как Кларисса разрушила ее. Но неужели это все? И неужели Ригель так просто попалась?

«Но это не доказать», – рассудил Альбус, сомкнув веки: у него внутри волнение ходило ходуном, он просто не мог успокоиться, что-то выводило его чувства из равновесия. «Никто не сможет подтвердить, что именно Ригель напоила его зельем».

Не могут. Точно. Но подкинуть или просто надавить – вполне. Это была уже привычная схема, о которой Поттер прекрасно знал; никто бы даже не вступился за нее, кроме…кроме Самайна, но, учитывая близость Ричарда с его отцом, можно было ожидать, что он будет прогнут под давлением. За Ригель никто не вступится, кроме нее, но сейчас начиналась далеко не равносильная война, в которой очень трудно выйти победителем тому, у кого нет денег.

Альбус вздрогнул, а его руки соскользнули с колен. Ему почему-то было так страшно, что сердце, надежно спрятанное под коркой льда, вновь забилось.

***

Волнение не улеглось даже тогда, когда счастливые Скорпиус и Лили пришли навестить его на работу. Сестренка весело щебетала, а сам Малфой просто улыбался, неотрывно смотря на нее, и в его взгляде было столько нежности, что Поттеру даже стало неловко. Какого это, любить кого-то так сильно, что ты начинаешь бороться за него? Какого это, не бояться показывать эту самую любовь, быть уверенным, что чувства не подведут в нужный момент? Альбус смотрел на своего друга, и ему становилось холодно, казалось, будто кровь перестала ходить по жилам, а сердце биться. Он никогда никого не любил – семья была просто данным, лучший друг очевидным, но любовь к существу противоположному, к женщине…в нем этого не было. По крайней мере, до этого момента, когда вдруг в его голове появилась одна только Ригель, и казалось, что он просто умрет из-за нее, сойдет с ума.

Это было настолько болезненно, что он, не привыкший к столь сильным чувствам, был готов пустить пулю в висок. Его душило бессилие: что он мог? Пойти к Самайну и попросить его поговорить с Джонасом? Глупость. Начать шантажировать его информацией об отце, чтобы тот попытался упорнее? Нет, тогда его скорее самого убьют.

Он не мог ничего. Альбус был никем, и все, что у него оставалось, его отец и громкая фамилия, но даже тут выжимать было нечего. Переведя взгляд с друга, он посмотрел на часы и нетерпеливо начал постукивать ногой по земле. Вот-вот должно было начаться заседание, и Альбус готов был сорваться с места и пойти в аудиторию, и только Лили со Скорпиусом останавливали его от столь импульсивного и ненужного поступка.

–…я и говорю, так страшно было! – доносился до него звонкий голос Лили. От нее исходили искры счастья, которые, долетая до Альбуса, тлели, пылью осыпаясь на асфальт. – Твои родственники, конечно, умеют испугать ни на шутку.

– Я б поспорил, кто делает это лучше: мои или твои, – спокойно произнес Скорпиус, поглаживая ее руку, что лежала на столике.

Альбуса затошнило. Еще чуть-чуть, и его истинное нутро могло прорваться наружу.

–…Ал, Ал!..– опять услышал он сквозь пелену ожидания, отчего болезненно сморщился. «Только не сейчас, Лили, не будь такой сообразительной сегодня», – устало взмолился он, уверенно посмотрев на сестру, контролируя каждую мышцу лица. – О чем ты так думаешь?

Она не была обеспокоенной, счастье не сходило с этого бледного лица, и никто не мог обвинить ее в невнимательность: в жизни сестры наступал самый счастливый момент, было бы странно, если бы Лили вдруг начала, как обычно, находить что-то неладное в эмоциональном состояние близких ей людей. Альбус махнул головой, как бы говоря, что ничего важного, но заговорить он так и не решался: ему казалось, что он от волнения не сможет даже двинуть языком. Ожидая, Альбус просто резал себя на куски, в какой-то степени наслаждаясь собственной болью.

–…плохих ты находишь кумиров.

– О, Скорпиус! Ригель просто невероятная, трудно не восхититься ею.

– Ага, только попадись ты ей на пути, она уничтожит тебя без оглядки.

– Разве это не заслуживает уважения? – Альбус резко вскинул глаза, посмотрев на сестру пустым взглядом, не выражающим ничего. – Она ставит цель и добивается ее, несмотря ни на что и как бы, возможно, ей ни было больно.

Скорпиус насмешливо фыркнул, показывая всем видом, что вообще не верит в чувствительную сторону Ригель. И с ним было трудно не согласиться.

– Посмотрим, как она будет держаться сегодня на заседание, – протянул он высокомерно, за что получил толчок в бок от Лили. Она назидательно посмотрела на него, неодобрительно покачав головой: ей не нравилось, когда он так надменно относился к другим.

«Надо идти», – мелькало то и дело в голове, однако Альбус все равно не решался. Но….чего ради он так переживает? Разве ему не должно быть все равно? Он вел себя абсолютно неправильно, поддаваясь человеческой слабости, давая волю чувствам. Нет. Их надо запрятать глубоко-глубоко, выкинуть в море несбывшихся надежд, чтобы оно унесло их раз и навсегда, не оставляя даже последнего воспоминания.

Отодвинув стул, Альбус резко встал. Больше он не даст этому волнению власти и не сломится под гнетом страха: ему плевать на всех, кроме себя, семьи и лучшего друга – другим места в его сердце просто нет.

– Я пойду, – бросил и, не дожидаясь ответа, покинул комнату. Это потом придется объясняться с Лили, говорить, что просто опаздывал на заседание и строить из себя участливого брата. А сейчас пред ним была только одна дорога, которая была слишком очевидной, чтобы ее игнорировать; чтобы просто сидеть и ничего не делать, содрогаясь от волнения. И он пошел по ней, накинув маску полной отрешенности и безразличия, когда внутри, по абсолютно непонятным причинам, кипел целый океан: своими волнами он оттачивал сердце.

Возле кабинета его ждал мистер Джонас и его помощник. Они веселились и потешались, все время вспоминая то, с какой непробиваемой уверенностью держалась всегда Ригель и насколько она была на самом деле жалкой. «Идиоты», – брезгливо думал Альбус, нервно морщась. Им было невдомек, что все, что они видели – позволяла им она; что они даже на милю не подошли к разгадке этой мятежной души. Они думают, что все, что есть у Ригель – это красивая внешность и дерьмовый характер, и именно этим она цепляет мужчин, но упускают самое главное: притягивало всех так сильно не лицо, не идеальные формы и длинные роскошные платья, а ее живость, удивительно неискренняя искренность и шарм, который был просто во всем. И, кажется, он, как и многие до него, тоже попал в эти сети, потеряв окончательное, хоть и наигранное, спокойствие.

Уверенный стук каблуков донесся до него не сразу, но этого хватило, чтобы он узнал по этой твердой, как будто бы выжигающей под собой землю походке Ригель. Альбус поднял глаза, неотрывно следя за ней, замечая периферийным зрением, что все тоже смотрят на эту высокую фигуру, но ее взгляд – этот насмешливый, злой взгляд карих глаз с треугольным солнцем – был направлен исключительно на него. Он оставлял после себя раны, заставляя все время внутренне содрогаться.

Альбус тихо шептала про себя, чтобы она немедленно развернулась и ушла, но только Ригель все больше улыбалась, прекрасно считывая с его движущихся губ слова. Да. Однажды она сказала Скорпиусу, что всегда выигрывает, но не были ли ее слова просто блефом?

Пройдя мимо, Ригель остановилась на мгновение, задорно сверкнув глазами, и проговорила в своей обычной самодовольной манере:

– Здравствуй, Поттер.

Щелк. В его голове пронеслись воспоминания – это был вечер у Гарварда, самый скучный день в году, но только не тогда.

Он усмехнулся, точно скопировав ее выражение губ, и произнес намеренно безразлично и тихо, так же, как и всегда:

– Давно не виделись, Ригель.

И в этих словах было столько боли и отчаянья, что море внутри него вышло из берегов.

Потому что дорога, по которой он так уверенно шел, вела исключительно в ад.

Комментарий к 8. Отчаянный шепот

Спасибо всем, кто оставляет отзывы. Мне безумно приятно и интересно их читать!

========== 9. Разрушающее начало ==========

Мое имя – борьба,

мой конец – победа.

– Гарегин Нжде

***

В который раз он сидел в этой темной комнате и смотрел на Ригель сквозь стекло? Воспоминания смешались в голове, поэтому ему бы точно не удалось ответить правильно на данный вопрос. Его сознание было в каком-то напряжении: он просчитывал все исходы, которые только могли быть, и чем больше Альбус смотрел на уверенную в себе Ригель, тем сильнее понимал, что ничего у авроров не выйдет. Некоторых людей просто невозможно загнать в угол.

– Мисс Забини, вы же понимаете, что на этот раз наконец стоит начать хотя бы оправдываться? – иронично произнес помощник мистера Джонаса, который опять выступал в роли судьи, явно намекая на все прошлые заседания, когда Ригель либо только вступала в дебаты с оппонентами, либо презрительно улыбалась, отмалчиваясь.

– Неужели? – произнесла она, придав голосу явственную нотку сарказма. Ригель подняла одну бровь, как бы спрашивая, что еще они могут, и перекинула ногу на ногу. Она чувствовала себя в своей тарелке.

Напротив нее сидела Кларисса Сэлинджер, у которой на лице застыло тупое выражение ненависти, а ее пальцы настолько прочно вцепились в мантию, что, казалось, еще чуть-чуть, и она порвет ткань. Больше в купале никого не было, потому что данное дело было приватным: в начале из-за мистер Кроусона-старшего, который намеренно хотел скрыть дело от общественности, затем уже из-за самого мистер Джонаса, который, видимо, боялся утечки информации и того, что свою награду, в случае чего, придется делить еще с кем-то. Но как раз из-за отсутствия людей Альбусу было неуютно: оставлять Ригель и Клариссу с одним только аврором было опасно, особенно учитывая их обоюдную ненависть и одну провальную попытку убийства.

– Что ж, вы не хотите по-хорошему, – Ригель выразительно фыркнула, откинувшись на спинке стула, а аврор посмотрел на нее с прищуром, в котором читалось неприязнь и…вожделение. – Миссис Сэлинджер обвиняет вас в убийстве мистера Фельмонта Сэлинджера, которого нашли, на минутку, возле места вашей работы. К тому же, по показаниям очевидцев, в тот день он пришел именно в вашу смену, которая начиналась с шести вечера, и все время…

– Шатался за мной, – протянула Ригель, когда аврор внезапно запнулся, не зная, как правильно сформулировать собственную мысль. Кларисса вздрогнула, и ее глаза сверкнули от ненависти. – И? Это как-то делает из меня убийцу?

– В его крови нашли сильнодействующее галлюциногенное зелье, в следствие которого он упал и расшибся на смерть, мисс, а, как я уже сказал, семь часов до своей смерти он провел в вашем обществе…

– Так уж и в моем? – насмешливо протянул Ригель, опустив взгляд, а потом посмотрев исподлобья, слегка закусив губу, но затем резко отпустила ее, приоткрыв чуть-чуть рот. – Об такую тряпку даже ноги не вытирают, а уж тратить на нее свое время, дабы убить…феерически глупо. К тому же, – она нагнулась, положив локти на стол, и приблизив себя тем самым ближе к тете. – Он же мой родственник, как никак.

Кларисса злобно усмехнулась, фыркнув, а потом в точности спроецировала жест Ригель.

– Нет, Ригель, ты что-то перепутала. Твоя семья, – пауза, – мертва.

Красивое лицо исказилось от злости, и она с силой оттолкнула себя от стола, заскрипев стулом по кафелю. Глаза Ригель потемнели, а губы были плотно сжаты: с этого лица впервые слетела маска стервозного высокомерия, а на место нее проступили такие живые эмоции. У Альбуса сперло дыхание: Ригель выглядела, как разъяренная гарпия, и притягивала тем самым еще сильнее.

– Это такая попытка повысить собственную самооценку? – громко проговорила Ригель с гневными интонациями. Она явно пыталась привести себя в порядок и придать лицу обычное свое выражение, но у нее это просто не выходило. – Да, ты в этом действительно нуждаешься, ведь твой муженек, жалкое полукровное отребье, предпочел тебе молоденькую племянницу, после одной встречи с которой он позабыл даже собственного сына, – ее лицо исказилось в каком-то мстительном удовлетворении; она внимательно наблюдала за Клариссой, которая бледнела с каждой секундой и смотрела с такой яростью, что ее можно было почувствовать нутром. – Ах, да, предпочел дочку сестры, которую ты так ненавидела и завидовала, да? – елейно протянула Ригель, широко улыбнувшись. – Уже вторая женщина забирает у тебя счастье из-под носа, это, наверное, больно, – вопросительно протянула, – хотелось бы знать, какого это, быть такой неудачницей. Только вот не дано.

– Хвастаешься, что ты шлюха? – змеиным шепот проговорила Кларисса, и ее лицо помрачнело. Упоминание сестры явно было лишним. – Да ты просто позорище Роулей.

– Роули мертвы, – четко проговорила в ответ, скалясь. На оскорбления она уже давно не обращала внимание, что становилось понятно, исходя из того, насколько безразличным были ее глаза. – А я – Ригель Забини, которую тебе никогда не сломить. Силенок не хватит.

– Дамы, – вмешался наконец аврор, который все это время внимательно наблюдал за ними, в надежде, что у миссис Сэлинджер получится вывести Ригель на эмоции, и та сболтнет лишнего. – Не переходим на личности, – вальяжно протянул он, слегка оскалившись. – Итак, вы подтверждаете свою вину, мисс Забини?

– Нет, – по буквам произнесла Ригель, перестав улыбаться. Она внимательно следила за тетей, будто что-то считывая.

Альбус видел, как раздраженно чертыхнулся аврор, хотя, впрочем, чего он ожидал от Ригель? Что она просто сдастся? «Эти идиоты вообще не понимают людей», – насмешливо подумал он, наблюдая за всем представлением. И почему Альбус только так волновался? Но тут его взгляд упал на мистера Джонаса, который выглядел слишком равнодушным и довольным, что заставило Поттера в ожидании сжаться. Что-то грядет.

– Мисс Забини, признание облегчит срок, – протянул аврор, в своей снобской манере.

– Интересно как выходит, – протянула Ригель в ответ, насмешливо пародируя его манеру говорить, на что получила очередной прищур. – Вы пытаетесь выбить признание так, будто бы кроме меня никто не мог убить это ничтожество, но, – она сделала специальную театральную паузу, и перевела свой взгляд с аврора на Клариссу, – разве главным подозреваемым не должна быть она? У нее и мотив есть: ревность. Ушел к молоденькой, бросив семью, чем не причина? Да и в тот день, помнится, я видела тебя, Клара, – ее лицо приняло невинное выражение, а взгляд непривычно смягчился. – И не только я. Ты приходила к заведующей, да?

Миссис Сэлинджер заметно вздрогнула, поуютнее усевшись на стуле. Что-то в ее лице изменилось.

– Я приходила всего лишь к своей подруге.

– Да? – насмешливо бросила Ригель. – А помнится, ты потом подсела к своему муженьку и премило с ним говорила. Так, что после он напился до горячки.

Наступило молчание. Ригель победно ухмылялась, Кларисса смотрела на нее в упор таким взглядом, будто бы мечтала превратить в пепел, а сам аврор устало потер глаза. Все бытовые дела были самыми трудными, потому что в дело вступали человеческий фактор и родственники, которые знали друг о друге слишком много, чтобы не маневрировать этим. Но тут уже складывалась другая ситуация: эта битва была не на то, чтобы отсудить деньги или имущество; здесь решалась дальнейшая судьба каждого, что не могло не заставлять нервничать всех.

Альбус вновь посмотрел на мистера Джонаса, который выглядел беззаботным, но его руки, сцепленные в кулак, говорили об удивление и некоторой злости: конечно, то, что Кларисса утаила и это, подрывало ситуацию, которая теперь складывалась слишком удачно для Ригель, что, в свою очередь, не радовало куратора.

– Ты пытаешься перекинуть вину, – немного заикаясь, протянула Кларисса. – Я любила его, и никогда бы не…не убила. Хотя бы ради сына.

– А разве сейчас ты не делаешь то же самое? Не пытаешься перевести стрелки на меня, прикрываясь какими-то мелкими чувствами, – уверенности в ней было настолько много, что миссис Сэлинджер сжалась, – я бы никогда, я его любила, – повторила Ригель, с точностью попав в интонацию тети, – все самые ужасные поступки прикрываются именно этими словами.

Альбус улыбнулся, отведя голову в сторону. Можно было закрывать заседание: ничего доказать нельзя. И столько ему только подумать, как вдруг Кларисса, которая казалась ему уже раздавленной, сказала, немало удивив:

– Сэр, кажется, вы собирались проводить обыск в квартире Ригель, пока она находится здесь?

Даже если это как-то подбило Забини, то она никак не показала этого. Ее лицо по-прежнему было ухмыляющимся и надменным, но Альбусу на мгновение показалось, что в ее глазах пробежало какое-то сомнение, будто бы она вспоминала что-то.

– Да, – неуверенно ответил аврор, не понимая, к чему это вообще.

– Может, есть смысл выйти и спросить про результаты? – Кларисса сжала сильнее платье, когда произнесла это, что не могло укрыться от наблюдательного Альбуса. Ему не нравилось то безразличие и обреченность на ее лице, и он действительно надеялся, что помощник мистера Джонаса не догадается сделать такую глупую ошибку: покинуть заседание.

Но, нет. Альбус слишком переоценил интеллектуальные способности человечества.

– Куда он? – резко спросил он, поднявшись с дивана, напряженно наблюдая за событиями в купале.

– Что с вами, мистер Поттер? – беззаботно произнес Ричард, точно так же внимательно следя. – Все в порядке, максимум, что они смогут сделать, располосовать друг другу лица.

Однако у него уже было дурное предчувствие. Стеклянный разъем отворился, и помощник направился к мистеру Джонасу, который послал его за результатами в соседний кабинет. Дверь скрипнула, и он покинул помещение, оставив Альбуса и Ричарда наедине. Они оба неотрывно наблюдали за происходящим, но женщины ничего не делали, только Ригель время от времени направляла свой взгляд по направлению, где скрылся аврор.

Ничего страшного не происходило.

– Что ж, – весело протянул Джонас, отвернувшись от стекла, встав к нему спиной. – Как-то все неудачно складывается.

Но сожаления в его голосе не было, это Альбус заметил сразу. Опять наступила тишина. Помощник куда-то делся, видимо, ему было неохотно возвращаться, и это только сильнее напрягало Поттера. Ричард без интереса плюхнулся на диван и демонстративно начал читать документы, лежавшие на столе, и лишь один Альбус, казалось, был обеспокоен.

– Ригель, – вдруг услышал он голос Клариссы. Стальной голос, который сейчас даже скорее походил на интонации племянницы. – Ты так уверена в своих силах, что не замечаешь вещей, происходящих перед твоим носом. Высокомерие и самоуверенность – не твердая почва.

– Зато обозрение хорошее, – медленно протянула Ригель, резко переметнув свой взгляд на нее. Они обе смотрели друг другу в лицо не мигая.

Вдруг Кларисса нагнулась и ее рука соскользнула куда-то вниз по юбке, Альбус точно не видел. Ее губы зашептали тихо, но достаточно, чтобы близстоящий Поттер смог уловить смысл.

– Я убью тебя.

Секунда.

– Попробуй, – насмешка в ответ.

И вдруг прогремел грохот с такой страшной силой, что Альбус отскочил от стекла. Все, что он успел заметить – это была Ригель; она с яростью накинулась на Клариссу, у которой в руках была палочка. Из-за этой моментальной реакции, заклинание выстрелило не в Забини, а в потолок, отчего по стеклу пошли трещины, и оно обвалилось прямо на находящихся внутри женщин. И наступила тишина, которая его просто оглушила.

Ошарашенный, он упал на колени, не смея произнести ни слова. У него их просто не было, паника накрыла все его сознание. Альбус повернул голову резко, устремив свой взгляд на куратора, который безразлично смотрел на происходящее. Ему было плевать, лишь это беззаботное выражение лица маской было вклеено в кожу.

– А нет, – проговорил он, не убирая глаз от обвалившегося стеклянного купола. – Кто знает, может, все-таки удача на нашей стороне?

И Альбус понял все моментально. Вся его уверенность, веселость и потолок, который был магически защищен, но который внезапно обрушился, – все это была просто продуманная игра. Этакая месть от аврора, чью возлюбленную заставили пустить пулю в висок.

Дыхание сперло. Комнату наполнили люди, которые подбежали к стеклу и стали палочками левитировать его. Среди громад лежало два тела, одно принадлежало миссис Кроусон, чья голова была слегка раздроблена на две половинки одним из кусков толстого стекла, и вокруг нее собиралась лужица липкой алой крови; и тело Ригель, лежавшее чуть поодаль – все ее лицо было изрезано мелкими царапинами, а руки были скорее кровавым месивом. В дополнение ко всему, ее нога была неестественно согнута, кажется, кость была сломлена. Альбус не видел.

Шатаясь, он встал, держась за стену, и безумным взглядом уперся в ее тело. Нет, этого не могло быть; она не должна так просто умереть, не рассказав ему всю историю, не…отплатив за его помощь.

И будто в подтверждение его слов один из пальцев Ригель шевельнулся.

Альбус прислонился к стене. Его сердце дернулось вниз.

***

Кларисса Сэлинджера была похоронена тихо, без свидетелей и панихиды; ее тело просто сожгли, пустив прах над водой, моментально забыв об этой серой женщине. Ее жизнь закончился бесславно и слишком предсказуемо, в конце концов, так ей было начертано еще с рождения, когда ее везде затмевала сестра.

Само дело не было предано огласке, никто даже толком не знал, что случилось в смотровой номер шесть, а мистер Джонас моментально замел все следы, сделав так, чтобы не просочилось информации больше, чем следовало. Казалось, в целом аврорате никому не было известно об очередной неудачной попытке убийства в стенах этого святого здания.

Альбус вдохнул воздух полными легкими, наслаждаясь лучами солнца. Ригель была жива, единственная проблема, которая возникла у нее, – сломанная нога, но за ее лечение взялся Самайн Кроусон, поэтому ей определенно должно было скоро стать лучше.

Перед его глазами все еще стоял тот день, когда ее, всю в крови, увезли в Мунго, где в течение часа целители колдовали над ее здоровьем. Он стоял и ожидал исхода, а когда услышал хорошие новости, то в начале даже не поверил. А затем радость захлестнула его, придав какое-то странное чувство эйфории.

Мистер Джонас никак не отреагировал на данную новость. Только тень разочарования проскользила по его лицу, но Альбусу это не волновало: он больше не воспринимал его как своего наставника, Поттер вообще планировал уйти наконец-то из аврората, закончив свой нелепый маскарад. Но над ними все еще весело дело мистера и миссис Сэлинджер, и любопытство его было слишком велико, поэтому тогда он так и не ушел, ожидая дня, когда они придут брать окончательные показания Ригель.

Лучше ей стало только через неделю. Она лежала на койке и даже в засаленной больничной мантии выглядела лучше, чем многие девушки в парадных нарядах, а ее высокомерно поднятая голова и поджатые губы явственно выражали отношение к аврорам и их деятельности.

– Что ж, из-за происшествия… – неловко мялся помощник мистера Джонаса. Он не знал, как себя вести и что говорить, а под таким презрительным взглядом только скукожился сильнее. – Для нашего обвинения…доказательства…их нет.

– Неужели? – протянула Ригель, не улыбаясь и не скалясь. – Как весело-то.

– Однако, – вмешался мистер Джонас, не смотря на нее, но Альбус был уверен, что все его лицо выражало отвращение. – Мы бы хотели услышать полную историю ваших взаимоотношений. Так, для успокоения совести.

– У вас еще хватает наглости задавать мне вопросы? – высокомерно бросила она, постепенно давая волю эмоциям. Что ж, это было предсказуемо, но только Альбус не был уверен в их подлинности. – Ну так послушайте: дорогая тетя, изображая несчастную и обездоленную, облапошила наивную мою мать, отсудив у нее две трети наследства рода Роули. Ничего так, да? – усмехнулась она, скрестив руки на груди. – Она была настолько жадной и ненасытной, что не позволила себе потратить ни копейки…видели, в каком районе Клара жила? В районе маргиналов и мусора, а все из-за скупости, мелочности…