Текст книги "Мщение (СИ)"
Автор книги: tower
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Они ушли тихо: Гарри Поттер сухо поблагодарил за приятный вечер и моментально развернулся, демонстрируя, что больше не желает ничего обсуждать. Лили тихонько вздохнула, слабо улыбнувшись на вопросительный взгляд Альбуса, а потом, когда отец отошел достаточно далеко, неожиданно спросила:
– Та, с кем ты так увлеченно говорил…не Ригель Забини часом? – ее взгляд азартно загорелся, предчувствуя что-то новенькое. Лили Поттер была падка на сплетни и придания, что вызывало у Альбуса умиление.
– Она… – он помедлил, – а ты-то откуда ее знаешь?
– Да о чем ты? – Лили удивленно взглянула на него исподлобья, – ее знал весь Хогвартс.
– Мерлин… – усмехнувшись. Неужели только он все то время не интересовался ею и никак не пересекался?
Он взглянул на черную гладь неба. Оно было беззвездным и каким-то безразличным, ему не было дела до всех мирских проблем и глупых происшествий, небо величественно возвышалось и будто бы снисходительно улыбалось, говоря: «Вы должны быть благодарны, что я не обрушилось на вас». На душе тотчас стало спокойнее, а сердце перестало быстро-быстро биться. Пред небосводом не надо притворяться, ему можно показать свое истинное лицо.
– Что со Скорпиусом? – задумчиво спросил Альбус. От его глаз не укрылось, что Лили выглядела очень печальной, а ее веселье было чрезмерно фальшивым. Она всегда так делала: прятала истинные эмоции и постоянно улыбалась, думая, что только этим может одурачить всех.
– Что? – ее плечики непроизвольно дернулись, а улыбка на мгновение погасла, обнажив душу, которая пребывала в хаосе.
– Выкладывай.
Ветерок мягко касался кожи, почти невесомо. В нем было столько жизни, столько искренности, что впору было учиться у него.
– У него смотрины завтра, – голос был непроницаем, и только один уголок спустился вниз, – невеста и все дела.
Альбус наблюдал, как ее улыбка отслаивается, крошится; как за одним уголком пополз и второй, а глаза стали будто бы стеклянными. Глупая Лили, даже зная все наперед…она все равно продолжает разочаровываться и испытывать боль. И ведь не бросит его, ни за что не оставит, пока он сам не захлопнет окончательно дверь.
– Интересно, правда? – пролепетала она, и ее голос на мгновение дрогнул. – На кого падет выбор?
– На кого-нибудь, кто имеет вес в обществе и связи, – он видел, как Лили недовольно поджала губы. А затем, резко повернувшись, посмотрела на него странным взглядом, который скорее напоминал Скорпиуса:
– Но ведь больше, чем у меня, ни у кого связей нет. Я – самая удачная партия.
Альбус остановился и внимательно взглянул в ответ. Похоже, Лили не собиралась сдаваться, она цеплялась за самый последний аргумент: ее отец – Гарри Поттер, которого, пока что, все уважали и ценили. Усмешка пробежала по губам; чем больше она общалась с Малфоем, тем сильнее начинала думать привычной ему мерой, оценивая объект, как предмет выгоды.
А потом он заметил, каким отчаяньем были ее глаза. У нее не оставалось надежды, поэтому цеплялась она за последнюю веру.
– Лили, Альбус! – позвал их отец, отчего оба вздрогнули. Синхронно повернувшись, они заметили, насколько отстали от него. – Скорее, надо успеть найти порт-ключ.
Нацепив на лицо улыбку, Лили быстро зашагала к нему, пока Альбус внимательно провожал ее взглядом, не двигаясь.
Он-то, как не кто иной, знал, куда могут завести игры с собственными эмоциями.
И как дорого стоит надевать маску, закрываясь ею ото всех.
***
За окном дул сильный ветер, который склонял единственное дерево к земле. Оно прогибалось под страшной невидимой силой, но потом неизбежно выгибалось вновь, пока воздушный вихрь, не потеряв окончательно терпение, не начал выламывать ему ветви. А над деревом было серое небо, которое темнело с каждой секундой, двигаясь все ближе к зданию. Где-то вдали можно было разглядеть просветление, но, присмотревшись, становилось понятно, что это обман зрения: небо было беспросветно мрачным, гневным и истерично крикливым – уже во всю начиналась гроза.
Покачиваясь взад-вперед, Альбус рассеянным взглядом наблюдал за надвигающейся бурей и крутил в тонких пальцах палочку. В голове было противно пусто, но при этом как-то хорошо, будто бы ему удалось наконец скинуть тягостный груз. Думать не хотелось ни о чем, только смотреть и смотреть, иногда фокусируясь на каком-то объекте.
Он стоял в трех шагах от собственного кабинета. В коридорах было непривычно тихо, как и во всем аврорате: уже начался обеденный перерыв, и все давно разбрелись по своим норам. В такой час ему нравился Аврорат: он был тихим и спокойным, и не стоило волноваться, что тебя могут сбить с ног.
Кругом было умиротворение; оно выливалось в тишину, которая обступала его со всех сторон, и только погода бушевала. Но она, находящаяся по ту сторону, за стеклом, больше не имела власти над человеческими инстинктами.
Кругом действительно было чересчур тихо, поэтому резкий грохот и шумные голоса, которые издавались из соседнего коридора, немного изумили Альбуса. Перерыв был в самом разгаре, дежурная группа авроров еще не должна была смениться, поэтому такой топот и крики явно настораживали. Немного потоптавшись на месте и прикинув все «за» и «против», Поттер тихими шагами пошел налево. В конце концов ему нужно было узнать, кто был нарушителем такого долгожданного покоя.
Подходя все ближе к источнику шума, Альбус постепенно начинал узнавать голоса: ему точно слышались беззаботные интонации мистера Джонаса и его помощника, а также чей-то высокий женский голос, который он никогда не слышал до этого. В голову уже пришли тысяча мыслей по поводу того, что могло произойти, но, не решаясь больше гадать, Альбус поддался вперед и вышел в осветленный свечами коридор. Как оказалось, слух действительно его не подвел: здесь были его куратор и помощник. А рядом с ними стояла невысокая, в бархатной изумрудной мантии и сложенными в аккуратную прическу волосами блондиночка; ее предосудительно загораживали от брюнетки, которая стояла к Альбусу спиной, но она была смутно знакома по изгибам тела.
– Говорю же вам, моих сил нет больше, вы только посмотрите на нее, – девушка плакала, и ее голос то и дело срывался. Все лицо у нее было красным, и оно было искажено горем. – Ну что? Что мне оставалось делать? Эта шваль… – она сморщилась, с силой сжав ладонь, в котором был платок, – она же не отлипнет…гадина…что б вас всех!..
– Ну, перестаньте. Зачем же надо было на убийство идти, Селена? Да и еще оскорблять…от нее будет зависеть, упекут ли вас в Азкабан или нет. Успокойтесь, прошу вас, – веселым тоном тарахтел Джонас, по-прежнему не подпуская ее к темноволосой девушке.
– А мне и не нужно ее прощение, ах, если бы я ее только убила, черт возьми, – злобно усмехнувшись, проговорила она и со всей дурью накинулась на аврора, пытаясь достать до девушки за его спиной. – Слышишь, потаскуха, если бы не авроры, давно бы гнила в земле со своим братиком…
– Как забавно, – протянула она ей в ответ, и этот голос, томный и объемный, Альбус узнал тотчас, – расскажи, кого это, иметь настолько мало мозгов, чтобы даже не осуществить собственную месть? Ты серьезно еще не застрелилась от стыда, моя дорогая, или это представление – твой прощальный акт? Такой талант пропадает! – театрально ужаснулась, вскинув руки.
Девушка с криком еще сильнее набросилась на мистера Джонаса, отчего его помощнику пришлось приложить заклинание, дабы обездвижить ее. Все тело миниатюрной блондинки замерло, и только по лицу ее текли слезы. Достав из кармана салфетку, куратор протер шею и лицо, а потом, развернувшись, он внимательно посмотрел на вторую девушку:
– Мисс Забини, боюсь, я вынужден перейти к допросу и основательно. Два раза попасть в наш отдел с разницей в три дня…тут есть над чем задуматься и послушать.
– И что же вы хотите услышать, мистер… Джонас? – протянул она, взмахнув рукой и положив ее на ключицы. Весь вид Ригель был непринужденным и немного ленивым, будто бы она действительно не понимала, зачем все это.
– Почему миссис Кроусон пыталась убить вас сегодня? Что же вы такого сделали? – его тон по-прежнему был задорным, но в глазах сверкала сталь.
Альбус хмыкнул неслышно. А он ведь предупреждал, что-то, что именно она стала спутницей Самайна на главном вечере страны, дорого ей обойдется. «Иронично», – пронеслось в голове: мистер Джонас был ближайшим другом этой семьи, и он-то теперь будет как никогда озабочен этим делом. От всей этой ситуации пробирал хохот, и становилось действительно интересно: что же будет дальше?
– Не знаю, – безразлично протянула Ригель в ответ. Ее лица Альбус не видел, но был уверен, что оно всем своим видом выражало непонимание.
– Ну что ж, – проговорил он, – тогда вам определенно придется задержаться здесь. А мистер Поттер, что так благородно подслушивал все это время и даже не пытался скрыть свою персону, поможет мне в этом деле, не так ли?
Непроизвольно вздрогнув, Альбус мысленно выругался. Он так заслушался, что даже забыл, что находится без укрытия. Ригель медленно, будто бы высчитывая что-то про себя, развернулась и посмотрела в глаза. Она выглядела просто превосходно для человека, который пережил покушение, а ее взгляд по-прежнему был холоден и жесток. Но вдруг ее губы изогнулись в холодной улыбке. Ей определенно нравилась сложившаяся ситуация.
Альбус прокашлялся.
– Конечно, мистер Джонас.
========== 5. Зловещий рок луны ==========
Страдание не заглушает жажду власти.
Оно её увеличивает.
***
– Да, Ал, феерическое везение, – хохотал Скорпиус. Альбус умудрился-таки сбежать от дотошного куратора и вернутся в свой кабинет. – Надо же было так угодить. Ну, я желаю тебе удачи. Если не вернешься, я же смогу забрать твой стол? У него расположение лучше.
– Никакого сочувствия, – немного обиженно произнес Альбус. Он до сих пор не верил, что нарвался на такое положение дел, поэтому всеми силами старался не рассуждать об этом. Но куда уж тут, когда рядом сидит лучший друг, который смеется над ним.
– А оно тебе не поможет, ведь твое дело будет связано с Ригель.
– А она часом не является одной из претенденток на роль твоей невесты? – невзначай бросил Альбус, намеренно затрагивая эту тему. Как старший брат, он волновался за сестру и хотел быть в курсе всех ее перспектив. Малфой на мгновение замер. Его глаза сощурились, а лицо приняло непроницаемое выражение. Это говорило о том, что тема неприятна и что не стоило бы ее начинать, но Альбуса уже было не остановить.
– Нет, она недостаточно перспективна, – протянул он немного задумчиво, будто что-то просчитывая в мыслях.
– А Лили, – Альбус чуть наклонился, чтобы лучше видеть его лицо, – она достаточно выгодная партия?
По его лицу прошла усмешка, а глаза посмотрели прямо на Альбуса; в этом взгляде не было ничего: ни эмоций, ни мыслей, только пугающая пустота.
– Даже слишком, но не для моих родственников. Ты же знаешь, что, по сути, невесту мне выбирают портреты? Эти старые ободранные картины, которым место на свалке, делают выбор, не я, – Скорпиус опять хмыкнул, – ты спросишь, а что же отец? О, ему все равно, Поттер это будет, или Нотт, или кто еще, главное, чтобы этот брак принес прибыль и связи, и плевать, чистокровная ли она или полукровка. В моей жизни все очень просто: либо я использую тебя, либо ты меня, и первое, конечно, котируется выше, если не хочешь потерять влияние.
Да, это было в духе людей, которые крутятся в аппарате власти. Либо ты, либо тебя – такова плата за деньги и славу, и даже Гарри Поттер являлся ее жертвой. Общество устроено так неспроста: это продуманная система иерархии, которая выстраивалась веками; сменялись лица, но не идея, – деньги правят всем – и ее невозможно сломить. Оттого-то Магическая мафия никогда не падет, ведь ее прослойка – эти самые личности при деньгах.
– Достаточно интересно, – проговорил в ответ Альбус, отбрасывая мысли прочь, – и я бы с радостью продолжил разговор, но работа не дремлет. Кажется, меня ожидает что-то интересное.
– И утомительное.
– И перспективное.
Скорпиус насмешливо приподнял брови, как бы говоря, что ему не стоило так обнадеживаться. Но у Альбуса было предчувствие: это дело перевернет всю его жизнь. Накинув мантию, он вышел из кабинета и направился на смотровую площадку под номер шесть, где должна была происходить дача показаний. Скорее всего, Селена Кроусон уже пришла в себя, поэтому могла рассказать, что же сподвигло ее на такой шаг. «Интересно, какой шаг сделает Самайн? На чью сторону встанет он?» – усмехнулся про себя Альбус, прикидывая, кто же выгоден ему, – жена или любовница – а потом подумал, что ему, возможно, было плевать на обеих.
Открыв тяжелую дубовую дверь, он оказался в просторном темном помещении, в середине которого стоял пресловутый стеклянный купол. Внутри него уже сидели Ригель и Селена, а также помощник мистера Джонаса, который выступал третьей стороной, и несколько новых лиц, которые, скорее всего, были свидетелями.
Еще раз поздоровавшись с куратором, Альбус присел на кресло, откуда открывался чудесный вид на слушанье, и начала наблюдать.
– … Миссис Кроусон, вы же знаете, что ваше молчание ничего вам не даст? – устало проговорил аврор, пристальным взглядом смотря на девушку. – Ваш муж, возможно, не явится…
– Он придет, – уверенно проговорила Селена, на что Ригель выразительно фыркнула. Резко развернувшись, Кроусон злобно сверкнула глазами, что дало Альбусу возможность ее разглядеть: лицо распухло от слез и было слегка красноватым, особое зрелище представляли глаза, они были полностью лишены человеческой разумности, в них была только ненависть.
– Может, и придет, но, – Ригель наклонился ближе к Селене и слащаво улыбнулась, – почему ты думаешь, что к тебе?
– Да ты просто подстилка, он тебя и в грош не ставит, – ее голос перешёл на шипение, а в глазах опять появились слезинки.
– Интересно, – откинувшись обратно, протянула Забини, делая вид, будто бы она задумалась, – отчего же он столько лет меня добивался?
– Стерва! – Селена опять попыталась вскочить с места и кинуться на нее, но ее тело вовремя оглушили заклинанием.
– Это вынужденная мера, миссис Кроусон, – безразлично протянул аврор. – Надеюсь на понимание.
Ригель тихо рассмеялась, а потом резко вскинула голову, встречаясь взглядом с Альбусом. Так как она не видела людей, находящимся за стеклом, Ригель не могла знать, что смотрит на него, но почему-то после этой встречи глазами ее уголки губ поползли ещё выше, а потом она лукаво подмигнула, демонстрируя полное спокойствие и незаинтересованность в этом деле. Только сам Поттер был уверен в том, что это ситуация принесет ей много проблем.
Чуть усмехнувшись, Альбус едва заметно покачал головой.
– Итак, сегодня в десять часов по полудню вы ворвались в бар «Мщение» и подозвали к себе служащего с просьбой предоставить вам личную встречу в какой-нибудь из приватных комнат с одной из официанток, а именно – мисс Забини. Правильно?
– …верно…
– Затем, работники услышали грохот, и из комнат выбежала сама Ригель, которую вы пытались убить…
– …Авадой Кедаврой…
– Именно, – сделав акцент на это слово, произнес аврор. – Вы пытались убить непростительным заклинанием, разнесли верхнюю часть бара и…на ваше везение, кроме мебели, никто не пострадал. В противном случае, вы бы попали в Азкабан моментально.
Переведя взгляд со стеклянного купола, Альбус посмотрел на своего куратора, который, хоть и выглядел беззаботным, но вся ситуация ему явно не нравилась. Он немного пошатывался на ногах, что говорило о чрезмерной задумчивости, а потом, скрестил руки.
– Мисс Забини, возможно… конечно, маловероятно…но…
– Не мнитесь, мистер, и не блейте, как овца. У меня мало времени, – вальяжно протянул Ригель, раздражённо прикрыв веки.
Аврор сузил глаза, но говорить ничего не стал, видимо, понимая, как важно было сохранить хорошие отношения с пострадавшей.
– Может, вы не будете судиться? Отпустите ее, как миссис Сэлинджер, а она вам компенсацию выплатит.
Холодный смех разлился по всей комнате, и он не предвещал ничего хорошего. Вдруг, резко замолчав, Ригель подняла брови, и лицо ее приняло какой-то странное выражение, злое и мстительное.
– Меня пытались убить…
– …принимая во внимание, что вы…
– Что, я? – громко перебила. – Падаль, об которую можно вытереть ноги? Меня пытались убить без причины, просто потому, что эта «милая» девушка не смогла удержать рядом с собой мужа, и он нашел кого-то поинтереснее и симпатичнее. Это тоже моя вина, что я родилась с такой внешностью? Ну что ж, давайте обвинять меня в том, что я захотела повеселиться и пошла с ним на тот вечер. Давайте. Только факта это не изменит: она неудачница, и я действительно удивляюсь, как она ещё не пустила пулю в висок от отчаянья.
Наступило молчание. Селена тихо глотала слезы, исподлобья смотря пустым взглядом на окружающих, а сам аврор замолк, нервозно перебирая бумаги. Ригель нужно было заставить не возбуждать дело, но насколько она была зла! Все ее существо кричало о том, что им всем придется постараться, чтобы убедить забрать дело. Сам Альбус задумчиво согнулся: ему было плевать на них всех, и он действительно не видел вины в поступках Ригель, ведь по закону она ничего не нарушила. Но при этом он понимал, что если они не найдут какую-то лазейку, то семья Кроусон просто уничтожит их отделение.
– Обвините Ригель, – медленно протянул Альбус, сомкнув руки. – Начните капать на нее, достаньте дело миссис Сэлинджер, которое прогремело недавно, и скажите, что это странно, что столько женщин покушаются на ее жизнь.
Джонас резко развернулся и бросил мимолетный взгляд. Он что-то просчитывал.
– Эта партия проиграна, – продолжал Поттер, не убирая напряжённого взгляда с фигурки Ригель, – нет смысла здесь ее держать.
– Но, если она его любовница, – вдруг протянул аврор, который все это время неодобрительно качал головой на реплику Забини, – почему он сам с ней не поговорит? Мистер Кроусон мог бы убедить не разводить дело против своей жены…
– Если только он и сам не хотел от нее избавиться, – протянул Поттер, усмехнувшись. Кажется, все было намного сложнее, чем казалось на первый взгляд.
– Самайн может и хотел, но только вот его отец дал личное указание мне: во что бы то ни стало не дать этому делу огласку и вернуть Селену домой, – мистер Джонас прищурился. Все складывалось как нельзя невыгодно для авроров. – Поэтому есть смысл начать копать под Ригель и вынудить ее закрыть дело. Мистер Поттер, боюсь, этим займетесь вы. Кажется, вы одногодки и, – оскал, – слизеринцы.
– А что насчёт Скорпиуса? Его можно взять в дело?
– Нет, – жёстко перебил Джонас, внимательно пронзив Альбус взглядом. – Я ему не доверяю.
Внутри что-то сжалось от злости, Поттер сверкнул глазами, но промолчал. Это было не впервые, когда куратор намеренно затаптывал Скорпиуса, не давая тому возможности проявить себя. «Вот же…», – раздражённо вздохнул он.
Тем временем Джонас опять перевел свой взгляд на купол, и именно в этот момент помощник объявил о закрытии заседания. Селену повели через запасной выход, ведь по закону ее должны были оставить в передержке до того момента, пока разбирательство окончательно не было закончено. Сама Ригель, встав с места и высокомерно взглянув на аврора, уверенным шагом пошла к двери, резко дёрнув ручку, и оказалась в комнате. Внимательно окинув взглядом присутствующих, она уничтожительно улыбнулась, отчего ее лицо приняло крайне отталкивающее выражение.
– Надеюсь, на этом все?
– О, что вы, это только начало, мисс, – Джонас приподнял козырек своей шляпы. – Боюсь, у вас безвыходная ситуация, вам придется отменить свое требование на суд Визенгамота.
– С чего бы? – протянула она гласную, медленно закручивая прядь волос на палец. Ее глаза подозрительно сузились, а губы изогнулись в полуулыбке.
– Потому что мистер Кроусон-старший дал указание закрыть дело.
Ничто не дрогнуло в ее лице, не изменился даже взгляд, только усмешка стала заметнее. Отведя на мгновение голову в сторону и что-то прошептав, она подняла руку вверх и раскрыла ладонь, начиная зачем-то считать и по мере счета загибать пальцы: «Раз, два, три…», – на третий раз Альбус услышал чьи-то уверенные шаги в коридоре. Через какую-то долю секунды дверь распахнулась, и на пороге появился Самайн Кроусол. Он был в дорожной мантии, с мокрыми от дождя волосами и с непроницаемым лицом. Его взгляд прошелся по всем, не выражая толком ничего, а потом он заметил Забини, и его озарила такая же холодная, подобная ей, улыбка.
– Ригель, все в порядке?
Между ними установился зрительный контакт, во время которого каждый напряженно вчитывался в лицо другого. Наконец Ригель усмехнулась, вальяжной походкой подойдя к нему, и обвила его руку своей. Он с готовностью взял ее ладонь и положил на свой согнутый локоть. И вместе они выглядели впечатляюще: он, высокий шатен с черными глазами, одетый во все черное, и она, такая же высокая и красивая, с ярко вырисованными губами и насмешливым взглядом – казалось, если бы и была иерархия, то они занимали первое место в ней. И как же невзрачно и просто смотрелась на их фоне Селена, которая почему-то возникла у Альбуса перед глазами.
– Что будет с моей женой? – безразлично поинтересовался Самайн, вскинув брови. В этих жестких глазах была сталь, которая явственно проступала, когда он смотрел на кого-то в упор.
– Если мисс Забини не заберет заявление, то она попадет в Азкабан, – Джонас смотрел также непроницаемо, по-прежнему показывая всю свою беззаботность, и только сжатые руки выдавали его волнение.
– Так ли это будет? – холодно произнес в ответ, даже не пытаясь придать голосу вопросительную интонацию. Нет, он не вопрошал, а прямо говорил, что знал обо всем.
– Кто знает.
Самайн презрительно хмыкнул, накрыв ладонью руку Ригель, и перевел взгляд на нее, в ответ получая приторно сладкую улыбку. Все это производило впечатление актерской игры, отчего Альбус убеждался, что все действительно было не так просто.
– Милая, что скажешь, ты позволишь ей остаться на свободе?
– Только если ее вынесут на эту самую свободу ногами вперед, – в упор, не глядя ни на кого, кроме него, произнесла по слогам она, кривя губы.
– Как интересно, – глаза в глаза, и как будто никого рядом нет. От них исходила удивительно темная атмосфера. – Полагаю, что это значит «нет».
Мистер Джонас немного дернулся от таких слов и позволил на секунду себе нахмуриться, а потом он опять стал спокойным, улыбаясь своей меланхоличной улыбкой.
– Я думаю, что на этом все, – проговорил куратор резко, отворачиваясь. Самайн усмехнулся, но, быстро проговорив вежливые слова прощания, отпустил Ригель и направился в коридор, жестом подзывая ее идти за ним, но она отчего-то не двигалась. А потом Ригель внезапно уперла свой взгляд на Альбуса. Ей явно хотелось что-то сказать, но она стояла и не шевелилась, лишь улыбка на мгновение погасла на лице. Однако это была минутная слабость: уже через мгновение Забини пришла в свое самодовольное настроение и, взмахнув рукой на прощание, поспешила за своим партнером.
В комнате наступила тишина. Альбус провожал долгим взглядом Ригель, а потом бездумно пялился в то место, где она исчезла за поворотом. Как же умела Забини очаровывать, пленять сознание и заставлять думать о себе; не будь у него настолько много рациональности, он бы точно пал к ее ногам, неудивительно, что так много мужчин сделали это же. Ради одного вечера с ней, пожалуй, можно было и умереть.
А потом он вновь подумал над ситуацией. Ничего не оставалось, кроме как шантажом заставить Ригель забрать заявление, но…можно ли бы рассчитывать на то, что она поведется на него и не бросит карту в ответ? Нет, Ригель была намного умнее, чем думали мистер Джонас и все присутствующие в этой комнате, и только Самайн и он, по-видимому, понимали это. Удивительная вещь ярлык. Мы вешаем их на все: на внешность, на фамилию – а потом так жестоко обманываемся.
– Мистер Поттер, немедленно начинайте узнавать информацию. Времени больше нет, чем быстрее мы прижмем ее к стенке, тем лучше будет для нас же, – монотонно проговорил Ричард Джонас, не отрывая взгляда от ровной глади стекла.
– Интересно, как много людей пострадали из-за нее… – с горящим взглядом протянул другой аврор, – как много невинных женщин переживают страдания из-за ее всепозволяющей натуры.
«Идиот…», – раздраженно подумал Альбус, резко вставая с места. Он намеревался найти Скорпиуса, чтобы тот помог ему в этом деле, и плевать было, что об этом скажет Ричард.
– Я пойду, – не дожидаясь ответа, он развернулся и поспешил прочь, испытывая отвращение. Как же он ненавидел всех этих морализаторов, которые так глупо судили о людях, поступавших иначе, чем они. В чем же была вина Ригель? Взаправду, в чем? В том, что она пользуется мужчинами ради приобретения каких-либо благ, и не думает о том, что причиняет боль их близким? Глупо. Забини лишь использовала свое очарование, и находила фундамент для своих амбиций, и жила так, как хотела, какое дело ей должно было быть до них, до всех этих несчастных жен? То, что мужчины так непостоянны и падки на красоту, было явно не ее прихотью.
Покачав головой, Альбус стремительно направился в кабинет, но тут он увидел Скорпиуса, который стоял всего лишь в одном проеме от смотровой площадки и о чем-то глубоко задумался.
– Все? – произнес он, резко вскинув глаза прямо на него. Сощурившись, Скорпиус внимательно наблюдал. – Каковы результаты?
– Она не закрыла дело, но на нас давят сверху, чтобы мы сделали все, чтобы Ригель это сделала. Мы решили найти что-то, чем можно пошантажировать ее, но…
– Меня, естественно, к этому делу не допустят? – перебил, не отрывая глаз.
– Он против.
Громко хмыкнув, Малфой отлип от стены и немного устало посмотрел на друга. В этом взгляде было непривычно много эмоций, но более всего там сверкала ненависть от того, что Скорпиус был заложником обстоятельств, и такое положение вещей его не устраивало.
– Но я же могу тебе помочь?
– Именно этого я и ждал от тебя, – они оба усмехнулись, и потом медленно пошли по направлению к своему кабинету в полнейшей тишине.
А в его голове все время появлялась она и эта ее холодная улыбка. Светлые-карие глаза смеялись по-злому, щурились и смотрели надменно; она была кусочком гордости и стервозности, которые притягивали больше, чем вся доброта и женская забота в мире. Да, Ригель Забини умела очаровывать. И он же не падет к ее ногам так просто, верно?
Но сознание на этот вопрос отвечало молчанием.
Комментарий к 5. Зловещий рок луны
Будет очень приятно прочесть ваше мнение, дорогие читатели ❤️
========== 6. Человеческие игры ==========
Тут я на собственном опыте увидел, что смех – самое страшное оружие: смехом можно убить все – даже убийство
– Евгений Замятин
***
У Ригель была удивительная жизнь. Мать, Мессия Забини, в девичестве Роули, скончалась от сердечного приступа, когда той не исполнилось и два года, а отец на долгое время пропал из поля зрения Министерства, но потом снова вернулся, однако так и не смог занять достойную должность и всю жизнь проработал на полставки в бюро Перевозок, правда, надо отдать должное, жизнь у него закончилась скоро, он умер почти в то же время, что и мать Альбуса. Совсем недавно, около года назад, скончался и ее брат, Маркус, но умер он странным образом: его тело обнаружили недалеко от особняка Забини, и причины смерти были так и не установлены. Дело, как и многие подобные в то неспокойное время, когда вдруг начали вспоминать про Магическую мафию, было перенесено в разряд бытовых: в его крови нашли наркотики. Таким образом, в возрасте двадцати трех лет Ригель Забини осталась полной сиротой, а ее поместье и все то скудное имущество, что переходило к ней, исчезло. По крайней мере, в документах и архивах информации по этому поводу не было.
Альбус вздохнул, протерев глаза. Всю ночь они разгребали архивные записи, а потом стали опрашивать знакомых Ригель и узнали только то, что Маркус, ее брат, был жутким повесой и что именно из-за него у нее не осталось средств к существованию, поэтому Ригель и пошла работать в паб, так как ни образования, ни связей у нее на тот момент еще не было.
Они со Скорпиусом сидели в своем кабинете и переводили дух после бессонной ночи, попивая зелья бодрости. По воспоминаниям Скорпиуса тоже нечего было сказать о ней: типичная красивая стерва, у которой постоянно были приспешницы и ухажеры, ничего особенного. А сам Альбус, как не напрягался, ничего о ней вспомнить не смог: он всегда был далек от своих однокурсников и не принимал участие ни в каких мероприятиях, сторонясь всех, кроме Скорпиуса и своих родственников.
Это напоминало комедию, но ничего смешного, на самом деле, не было. Нужно было надавить на нее, но как? Этот вопрос мучал Альбуса с каждой секундой все сильнее, поэтому, немного подумав, он вдруг предложил:
– Может, сходим в «Мщение»?
– Предлагаешь расспросить заведующую? – протянул Скорпиус, резко вскинув глаза, под которыми уже проступали синяки. Все-таки, бессонная ночь не проходила бесследно.
– Надо попробовать все.
Недолго думая, они встали и трансгрессировали. И вновь им пришлось оказаться на уже знакомой площади, и у Альбуса появилось щемящее чувство ностальгии: именно здесь он впервые после выпускного увидел ее.
Паб был открыт и по-прежнему выглядел безобразно: потрескавшиеся гирлянды, обшарпанное здание и кровавого цвета вывеска – это место будто притягивало преступления и самый низ общества. Почему Ригель выбрала именно это заведение, было неясно, но еще более непонятное было то, почему она не уходит, имея такого богатого любовника в лице мистера Кроусона.
Но с каждым мгновением вопросов становилось все больше, а думать о них как минимум не было времени, поэтому Альбус резко дернул ручку и оказался внутри. Это было огромное пространство, освещенное только свечами, из-за чего создавался полумрак, темно-бордовые обои и такого же цвета шторы, свисающие со стен и ограждающие столики от танцевальной площадки, только сильнее нагнетали это ощущение темноты. Рядом с танцевальной площадкой находился бар, в котором работал молодой волшебник с раздраженным выражением лица, он протирал бокал, когда они вошли, но остановился, недружелюбно сверкнув глазами.
Ничего особенного: обычный волшебный паб, в котором из-за раннего времени не было посетителей и где играла спокойная музыка, расслабляющая сознание.
– Вам кого? – грубо проговорил бармен, облокотившись о стойку. – Никаких личных встреч без регистрации мы не организовываем, хватило сполна.
– Мы из Аврората, – Альбус достал удостоверение и раскрыл его, – пришли к заведующей.
