Текст книги "Чудачество любви не помеха!"
Автор книги: Torako
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Хм…– без особого интереса протянула Нибутани, – вот как? Если ты так думаешь о синдроме восьмиклассника, то ты просто нечто. Способности и всё такое, нет, я этого не понимаю… Хотя… та футболка Тьмы – штука довольно интересная…
– Нет, вовсе нет! И как мы перешли к теме, которая может заставить меня умереть от стыда?! И ещё, и ещё… Как ты узнала?
– А она из-под рубашки просвечивается. Все и так её уже видели.
Нет… Это ложь… Кошмар какой… –
Слушай, ты ведь тоже это знаешь: синдром восьмиклассника нужно лечить. Как только у человека появятся характерные мысли, его нужно срочно лечить, чтобы их больше не возникало. Мы избавим их от тёмных пятен на истории, а взамен они получат много светлых.
– Светлых… Вот после этих слов я почти уверен, но всё же: у тебя тоже был синдром восьми-классника?
– А?
Вот дерьмо. Пять секунд назад ситуация полностью вышла из-под моего контроля. Её ответ ударил по мне, как взрывная волна от атомной бомбы. Обычной Нибутани-сан, нашей старосты, королевы класса, которую я почитал, больше не было. Я чувствовал, что наружу выходит её садистская сторона.
– О-о-о, значит, ты хочешь умереть мучительной смертью, а? Ну что же, сейчас узнаем, насколько мучительной я смогу её сделать. И какую же страницу из твоей Тёмной Тетради мне зачитать? Может, пятую главу, в которой были тёмные стихи? Это ведь была вершина твоей болезни, да?
– Чёрт… прекрати… Королева класса… Прости!..
Я извинялся перед погибшей, провалившейся в преисподнюю и ставшей демоном тьмы старостой. Она очень умно продумывает, о чём нужно говорить. Что ещё я мог сказать?..
– Королева класса, значит? – со вздохом повторила Нибутани. Похоже, упоминание этого прозвища её поразило. Она решила оставить меня в покое и повернулась ко мне лицом. – Я говорю это только ради твоего же блага. Не пойми меня неправильно. Но таких штук, как дурного глаза, у меня не было.
Я уже понял. Но у меня тоже не было дурного глаза, хоть я и страдал от синдрома восьмиклассника.
– О, вот как? Значит, и у тебя этот синдром одно время был?..
Ничего себе. Нет, я удивляюсь не тому, что она им болела, а тому, что я сам об этом догадался.
– Судя по твоему ответу, моя шутка упала врастяжку.
– Ты в каком веке родилась?!
Упала врастяжку… сколько же значений у этой фразы? Упала. Врастяжку. Сколько же этой фразе лет? Кто-нибудь, объясните мне её смысл.
Пока я проклинал Нибутани, она добавила:
– Хоть в безумие впадай, честное слово!
Опять переместила нас во времени. Не знаю почему, но впредь она была серьёзна.
– В то время я не прилагала никаких усилий к тому, чтобы излечиться. Меня не волновали ни мои друзья, ни школьные кружки, что что-либо такое ещё. Единственным человеком, который меня понимал, была Шичимия. Но сейчас всё по-другому. Сейчас ты портишь Таканаши-сан, и она тоже не собирается излечиваться. Я думаю, она просто боится. Думаю, нас можно сравнить, но мы разные. В общем, забудем об этом; нам нужно её найти, как бы мне это не нравилось. Но я так легко не отступлю.
Нибутани сказала, что не предпринимала никаких усилий к тому, чтобы вылечиться. Я не уверен, что она имела в виду, но можно покопаться в собственном прошлом. Вот почему она ненавидит людей с синдромом восьмиклассника. Вот как, по её мнению, они себя чувствуют.
Я продолжил наш разговор, заострив внимание на том, что мы не такие уж и разные:
– Вот так? В принципе, сам я тоже не прилагал никаких усилий. Хотя сейчас я прилагаю много усилий к тому, чтобы избавиться от своего тёмного прошлого.
Знаете, наткнуться на меня мог кто угодно, но я рад, что это сделала именно Нибутани, человек с похожим на моё прошлым. Ну, в чём-то похожим. Она человек сочувствующий, как и я. Правда, я не уверен, что она сочувствует тем, кто болеет синдромом восьмиклассника прямо сейчас.
– А? Ладно, давай отвлечёмся, что мы будем делать? Позовём ещё кого-нибудь на помощь?
– А? А как?
– Если я скажу Чинацу, то все всё сразу узнают. Ну как?
– Я, конечно, хочу, чтобы кто-то помог, но… не хочу, чтобы беспокоился весь класс, – нерешительно ответил я.
– О тебе слухи тоже ходили, да?.. Ну, Таканаши-сан – наша одноклассница, если ты ещё не забыл. Если мы быстро найдём её, всё будет в порядке. Ты кажешься подавленным; это необычное для тебя состояние. Тогда я точно позову всех на помощь. А Цукумо-сенсей мы ничего не скажем.
Нибутани была как лучшей королевой класса, так и лучшей старостой из всех, кого я знал. Тяжело ей, наверно, приходится. В моей голове промелькнули её недавние слова.
– Спасибо. Я рассчитываю на тебя! Если найдёшь её, прошу, сразу скажи мне! – воскликнул я и побежал туда, где стояли велосипеды. До меня донеслись слова Нибутани:
– Да, так и сделаю. И пока я не забыла: это прозвище, «королева класса», меня очень удивило. В хорошем смысле!
Отделившись от Нибутани, я быстро прибежал на стоянку с велосипедами и выбрал себе самый простой (сильнейший «дамский», то бишь с корзиной над передним колесом) велосипед. Оседлав его, я стал обыскивать парк. Через пять минут до меня дошло.
– У меня же нет телефона Нибутани…
Я уже довольно много проехал. Надеюсь, если я найду Рикку, рядом окажется человек, который сможет передать эту радостную весть остальным. А если её найду не я, то им придётся связываться со мной через Ишшики.
– Ладно, пофиг, где же она?..
Я немного путано поискал её на аттракционах, но не нашёл. По дороге мне позвонила Нибутани. Все были извещены и опрошены; никто её не видел.
Мне казалось, что поиски длятся уже несколько часов. Я продолжал давить на педали, но чувствовал, что конца этому не будет.
– Она ведь не могла пройти сквозь гору?
По соседству с Центром велоспорта находилась гора. Я не мог исключить возможность того, что именно её она и имела в виду под Миром Демонов. Но попасть туда было невозможно. Кругом были понатыканы знаки «Не входить».
– Кажется, это подсказка.
Я не был уверен, что она пошла именно на гору. Она широкая и высокая, обыскать её будет тяжело. Даже если я попробую, на то, чтобы найти Рикку или хотя бы что-то услышать, уйдут часы. Я совсем выдохся, но продолжал крутить педали.
Скоро наступит время сбора. Ситуация угрожающая, так что нужно поискать ещё немного. Моё нетерпение стало быстро расти.
Но эта гора кажется очень подозрительной. Раз уж все ищут в парке, есть только одно место, куда не ступала нога моих одноклассников. Там никто не искал. В парке не нашли ни единого следа Рикки, и я беспокойно направился к горе.
На пути туда я нашёл путеводную нить. Нечто такое, что прочно ассоциируется с Риккой. Наверно, она обронила её по пути.
Это была белая повязка на глаз.
Я поднял её и убедился, что она принадлежит Рикке. Напротив меня стоял знак «Не входить». На земле были следы, ведущие к горе.
– Значит, она вышла из парка здесь?
Я не знал, зачем кому-то могло понадобиться выйти из парка, но подозревал, что это, оставив по пути свою повязку, сделала Рикка. Я сжал эту повязку в своём кармане и начал взбираться на гору, чтобы поискать Рикку.
– Когда она сказала «Мир Демонов», то имела в виду это место?..
Я ясно видел, что по этой горе давно не ступала нога человека. Следы было почти не разобрать. Столько растений, да и света мало. Искать здесь будет тяжело.
Я не знаю, почему был так взволнован, но моё тело двигалось само по себе. Она должна быть здесь. Тревога. Нетерпение. Эти и другие эмоции, завладев моей головой, мешали мне спокойно думать. Но я всё равно чувствовал, что рано или поздно найду её.
– РИККА! – громко крикнул я, но ответа не было. Продолжая поиски, я громко выкрикивал её имя. Пройдя немного вперёд, я нашёл небольшую полянку.
На ней стояла Рикка, глядя на дерево.
Слава Богу… Она пришла сюда…
– Рикка! Что ты делаешь?!
– Юта?..
Рикка вяло на меня посмотрела. Её глаза были немного красными и казались воспалёнными. Должно быть, недавно она тёрла свой сияющий золотой глаз.
– Как ты меня напугала! Что ты здесь делаешь?
Она не ответила. Опустив голову, она казалась очень вялой.
– В чём дело? Здесь что-то было?
На меня посмотрели её пустые глаза. Рикка тихо сказала:
– Я должна была отправиться в Мир Демонов.
– А… Что ты имеешь в виду? Ты же всё время туда ходишь.
Она несколько раз об этом говорила. Обычно, когда хотела убежать от меня во время занятий. Но сегодня всё не так. Сегодня я чувствовал, что она на самом деле хочет попасть в Мир Демонов.
– Я туда вообще не хожу… Но когда мой отец был в этом мире, я хотела находиться здесь. Но сейчас мой отец в Мире Демонов.
– Твой отец?
Вчера она рассказала мне, как и почему живёт одна. Когда она упомянула свои отношения с предками, я их просто возненавидел, но совершенно не представлял себе всё вот так. У меня появилось чувство, что Рикка очень сильно любила своего отца.
– У моего отца были такие же силы, как у меня.
– Правда?..
– Мой отец… не здесь. Он сказал, что отправится в Мир Демонов, но так и не вернулся. Хотя сказал, что точно вернётся.
Я не знал, что сказать. Я ничего не мог сказать. Я хотел узнать о тех вещах, которые скрывает Рикка. Я хотел узнать о ней больше.
– Поэтому я стала его преемницей и унаследовала его силы. Используя Тиранический Глаз Истины, я когда-нибудь смогу попасть в Мир Демонов, – продолжила Рикка равнодушным голосом. Пока она говорила, я вспомнил слова Ишшики о том, что произошло с ней в средней школе. Она изменилась буквально за одну ночь. – Но всё ещё не могу. Но всё равно, я очень, очень сильно хочу увидеть своего отца. Я думала, что однажды мне это удастся, но это, наверно, просто невозможно.
Я не знал, сколько в её словах было правды, но если они истинны, то всё становится на свои места.
– Ясно… Это очень грустно, но когда-нибудь ты сможешь туда попасть, я уверен.
Я не знал, что именно произошло или почему от этого у неё развился синдром восьмиклас-сника, но не мог препятствовать её желанию отправиться в Мир Демонов. Если бы я был на её месте, то думал бы так же. Если человека нет в этом мире, значит, он находится в Мире Демонов.
– Когда я учился в средней школе, меня все игнорировали. Я не был близок ни к одному человеку в этом мире. Поэтому я понимаю, что ты чувствуешь, когда говоришь, что хочешь отправиться в Мир Демонов.
– О чём ты?
– Я даже не умел пользоваться своими силами. Ха-ха! Я не мог использовать своё пламя тьмы.
С каждым человеком что-то случалось. И из-за таких событий некоторые люди и заболевают синдромом восьмиклассника. Некоторых людей он очаровывает, некоторых защищает, ну и так далее.
– Человек, с которым я заключила контракт, считает, что я могу попасть в Мир Демонов… Я тренировала свой Тиранический Глаз Истины так упорно, как только могла, но так и не смогла найти его. Долгие, долгие месяцы. Я так давно его не видела… Но сейчас у меня есть ты. Поэтому я и хотела увидеть своего отца именно сегодня.
– Ты слишком сильно веришь в человека, с которым заключила контракт.
Вот почему у неё синдром восьмиклассника, ведь так? Вот почему эти силы для неё что-то значат.
Это полная противоположность тому, что сказала Нибутани. Если человек заболевает синдромом восьмиклассника, к примеру, для того, чтобы сбежать от реальности, я не считаю, что это плохо, пока он отдаёт себе в этом отчёт. Это значит, что синдром восьмиклассника важен для этих людей. Он им жизненно необходим.
Я никогда раньше не думал об этом, но это действительно так. У каждого человека синдром восьмиклассника развивается по-своему, и для каждого человека он значит что-то своё. Все люди разные, и нужно учитывать их причину этой болезни, когда разговариваешь с ними об исцелении или даже самой болезни. Для всех он имеет своё значение, поэтому у каждого своя причина заболеть им. У меня – очарование синдромом восьмиклассника.
У Рикки – ещё не знаю.
– Юта – хороший напарник, – сказала Рикка, и на её лице расцвела её обычная милая улыбка.
– Слушай, почему ты заключила контракт именно со мной?
Во мне проснулось кое-что из вчерашнего дня, и я не мог не задать ей этот вопрос.
– Это секрет, – ответила она.
Ох уж эта мне её улыбка.
– Да всё нормально! Почему ты выбрала меня? Давай же, ты можешь мне сказать!
– Это секрет.
Если уж она вошла в этот режим, то ничего не скажет. Упрямая она. Ну и ладно, ничего страшного. Я пожал плечами и схватил её за руку.
– А ты знаешь, что сейчас тебя ищет весь класс? Твоё отбытие доставило всем немало проблем. Если мы сейчас же не вернёмся, там все взбесятся просто.
Я посмотрел на часы. Полпервого. Твою же…
– Посмотри, который час! Пошли!
– Угу.
Мы тут же быстро побежали вниз с горы. Добежав до выхода, мы сели на велосипед, на котором я приехал. Ладно, сколько туда ехать на велосипеде, минут десять?
И тут зазвонил мой телефон. Номер был мне незнаком.
– Алло.
– Эй, ты! Чего телефон выключил?! – ударило по моим ушам. Это, должно быть…
– А, это ты, Нибутани. Прости, я не знал, что попаду в такое место, где не будет приёма. Я не выключал телефон…
– И куда это ты припёрся, что там не было приёма? Таканаши-сан нашёл?
– После всего этого можно сказать, что да. Нашёл. Прости, мы скоро будем.
– Все уже на поляне. Нана-чан быстро всё узнала и очень разозлилась!
В трубке послышалось два щелчка, и разговор закончился.
Значит, они всё-таки разозлились. Естественно, вот только злиться они будут на нас обоих.
– Рикка, похоже, все немного разозлились. Залезай на багажник. Если мы приедем вместе, то они не будут злиться на тебя одну.
– О-о-о… Они разозлились…
– Они будут злиться и на меня тоже.
– О, поняла.
Я перекинул ногу через раму велосипеда, и Рикка села у меня за спиной. Багажник отлично подошёл ей по размеру.
– Ах да. Рикка, держи свою повязку. Ты её потеряла или что?
– Она была у тебя, Юта?
– Значит, всё-таки потеряла. Зачем ты её сняла?
– Я сняла её для того, чтобы активировать свои силы. Видимо, она выпала из моего кармана.
Забрав у меня свою повязку, Рикка сразу же надела её. Мне почему-то казалось, что ей это было предначертано. Что это путеводный свет к сердцу Рикки. Во мне нарастало поэтическое настроение, но тут я вспомнил о её отце. Если его больше нет, то я не смогу его найти… Всё это – просто выдумки! Может, мои поэтические способности сегодня и на высоте, меня это не очень радует.
– Ладно, поехали?
– Между прочим, Юта, как зовут этого презренного дракона?
– Если тебе нечего умного сказать, тогда поехали! Стоп, как зовут? С чего бы мне давать ему имя?!
– Если ты кого-то приручил, то тебе нужно дать ему имя. В таком случае я дам ему имя сама. Да будет он зваться Антеросом!
– И что бы это значило?! Ты выбрала это имя просто потому, что оно классно звучит?!
Я помню, что где-то видел это имя, но что оно значит? Чёрт, под таким давлением обстоятельств не вспомнить.
– Я готова. Едем!
Она обняла меня руками, и я, смутившись, почувствовал тепло её тела. Нет, нужно скрывать свои чувства. Отчаливаем!
Десять минут или двадцать – какая уж теперь разница? Раз все разозлились, и так и так извиняться.
Через десять минут мы слезли с велосипеда как раз перед площадью. Смелость? Нет, мудрость и ясный ум. Рикка вновь натянула на лицо неловкую мину.
К тому времени все, естественно, были на площади. Едва мы показались, как Нана-чан рванула к нам, выкрикивая:
– Эй! Где вы были?! Мы за вас очень сильно переживали!
– П-простите… Рикка заблудилась.
Мы заранее обговорили с Риккой то, как будем оправдываться перед Наной-чан, и Рикка решила, что будет изображать потерявшегося ребёнка.
– Заблудилась…
– Мы не могли с вами связаться, Цукумо-сенсей. Думаю, вы это понимаете, да?
– Да…
Все подавленно на нас посмотрели. Мы связались со всеми своими одноклассниками и должны были связаться и с Наной-чан. Все подумали о том, что мы должны были это сделать, но не сделали. Рикка тоже погрузилась в раздумья.
– Ладно, хоть мы и отстали чуть-чуть от графика, давайте начнём подготовку к барбекю! Те, кто за это отвечает, подойдите ко мне, а остальные пусть немного подождут!
Ответственные рванули к Нане-чан. Какой же она хороший учитель. Сохраняет улыбку на лице до самого конца. Добрая. Она и так наша классная, но есть в ней некая аура превосходства над окружающими.
– Юта, а если бы ты сказал, что я не потерявшее дитя, а полуночное, все рассердились бы? – Чего это ты вдруг об этом подумала?! Конечно, рассердились бы!
Имей совесть. Хотя ты и правда была потерянным дитём, но в полдень. А ведь умная мысль… Ладно, забудем об этом. А вот Нана-чан, кажется, нам ни капли не сочувствует.
– Я рада, что мне не пришлось говорить.
Боже-Боже… Я даже не уверен, имела она в виду разговор с Наной-чан или нет. Хотя она сказала бы такое, даже если бы думала о том, о чём надо.
Пока мы обменивались репликами, к нам подошли наши одноклассники. Первой заговорила, естественно, Нибутани.
– Эй, Таканаши-сан! Ну и куда ты ушла? В Мир Демонов? Тебе не кажется, что это слишком уж по-восьмиклассному даже для тебя?
– Я не уходила в Мир Демонов.
– Я не знаю, куда ты там пошла, но это и не важно. Ты хотела доставить всем неприятности?
– Это…
Выдавив из себя это слово, Рикка замолчала. Наверно, она не знает, как нужно извиняться.
– А? Хочешь этим всё и кончить?
– Мой отец…
– Твой отец?
– Нибутани. Я сам за неё извинюсь. Она устала от поездки и заблудилась. Я был с ней до этого. Простите. Я прошу у всех прощения.
Я склонил голову. Все приняли эти извинения. Кроме…
– Тихо! Я не с тобой разговариваю!
Рикка опустила взгляд и молчала. Но сейчас молчание не лучший вариант.
Рикка глубоко вздохнула и выкрикнула:
– Это всё моя вина! Я больше так не буду! Я больше не буду никому мешать! Обещаю!
Это извинение было вполне в духе Рикки. Над площадью повисла тишина. Одна из девчонок нарушила её.
Это была Каннаги-сан.
– Я сегодня тоже хотела попасть в Мир Демонов! Может, сходим туда вместе как-нибудь, Таканаши-сан?
Вторым человеком, проголосовавшим за Мир Демонов, была Каннаги-сан?! Все пораскрывали рты. А потом разом засмеялись.
Тут к разговору присоединилась Юкимару-сан.
– А неплохое было расследование. Мне всё равно, что там случилось!
И затем понемногу загалдел весь класс.
– Мне тоже всё равно! Искать было весело!
– Точно, Рикка-чан!
– Я сам хотел найти Таканаши-сан! А-А-А!!!
Какой же офигенный у нас класс. Когда я смотрел на то, как они приняли произошедшее, на мои глаза практически наворачивались слёзы.
– Хм, а я её извинение не принимаю! Синдрому восьмиклассника нет прощения! Такие, как она, никогда ни о ком не думают, кроме себя!..
– Шинка ведь просила нас называть её «Мори Саммер», правда? Было ведь? – спросила Каннаги с улыбкой на лице.
– Не зови меня Мо…Мо…Мо…Мори Саммер! Каннаги, ты же ненавидишь, когда тебя зовут Фурин! Ты так и не излечилась, да? Я обязательно тебя вылечу!
– А? Может, моё имя и пишется как «фурин», но называй меня по имени, «Казари». На мне это не сработает.
– Э-э-э?!
Нибутани, точнее, Мори Саммер, залилась краской и топнула ногой. Похоже, у каждого свои интересы. Если Нибутани – светлый маг, то Каннаги-сан, должно быть, дух.
– Юта, все такие добрые, что я даже не знаю… Каннаги-сан, должно быть, дух.
Рикка подошла ко мне, пока я не обращал на неё внимания. Все, включая её саму, были очень счастливы. На её лице сияла широкая улыбка. Правда, когда мы думаем об одном и том же, это как-то жутковато.
– Ага, они хорошие люди.
– Да, – кивнула она, всё так же широко улыбаясь.
– Эй! Идём готовить барбекю! Все сюда!
Услышав крик Наны-чан, все пошли к ней.
– Однажды я положу этому конец. Так и знай.
А неплохой из Нибутани злодей получился. Вот только мне кажется, что человека, который такое говорит, нужно уничтожить любой ценой.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Я на самом деле владею Тираническим Глазом Истины.
И страдаешь от синдрома восьмиклассника, как никто другой. Даже не знаю, сможет ли она когда-нибудь от него излечиться.
Но сегодняшняя поездка вышла и правда весёлой. Я уверен, Рикке тоже было весело. Думаю, когда-нибудь она раскроет своё сердце ещё больше.
Но сейчас время насладиться барбекю.
Глава 9: Любовная история – история страсти
На дворе стоял вторник, а в моей голове застряла одна мысль. Она меня очень беспокоила. Разговаривая с Риккой на склоне горы, я испытывал весьма замечательное чувство.
До этого момента я думал: «Она красивая», «Я не могу оставить её одну», «Я хочу быть рядом с ней», но это было что-то новое. Не поймите меня неправильно, все вышеназванные мысли никуда из моей головы не делись. Это чувство росло во мне до тех пор, пока я вдруг не осознал его существование.
Вы-то, конечно, уже понимаете, к чему я клоню, но я не уверен, что имею право испытывать это чувство. Если бы вы учились со мной в одной средней школе, то явно думали бы, что мне плевать на других людей. Если бы я ощущал то же, что чувствую сейчас, тогда, то был бы ошеломлён. Стыдно признавать свои ошибки, но так и есть. Этого чувства я не испытывал ни в младшей, ни в средней школе, ни будучи выдуманным персонажем или даже обитателем какой-нибудь манга-реальности. Это же просто одержимость!
Хоть я и не кричал расстроено всякий бред, но с толку был сбит ещё как. Я будто читал детективный роман, не зная, кто убийца. Ладно, попробуем побаловать себя. Мне нужно поговорить с кем-то, кто испытывал это чувство.
Поэтому я и ел в столовой на пару с Ишшики. Обедая, мы, мужики, разговаривали о любви.
– Ты только понял, что она тебе нравится? Прошу, чувак, скажи мне, что за всё это время она тебе не просто «нравится».
– Нет, всё именно так, как вы описали, сэр.
Слово «сэр» я подчеркнул. Я, всё же, прошу у него совета, так что надо выказать ему уважение.
– Чёрт, как ты объяснишь то, что зашёл уже так далеко и ни разу не представлял её себе в постельных сценах?
– Ну, я всегда думал, что она красивая. Она была мне как младшая сестра или какой-нибудь раздражающий человек. Но она никогда раньше не нравилась мне в любовном плане. Стоп, ерунда какая-то. Можно ли считать человека красивым, если он тебе не нравится? Хм, думаю, да. Вот, например, Каннаги-сан: я считаю её красивой, но она же мне не нравится. Не говоря уже о том, что и весь остальной класс, включая вас, Ишшики-сан, не может взять и влюбиться в неё.
– Что значит «не может»? Я люблю всех девушек, чувак!
– Бабник!
Вообще-то, я так не думал, но учитывая то, что я хотел услышать о его любовных похождениях, мне надо было его поддержать.
– Да, любовных историй у меня за спиной полно! Судя по твоим словам, ты точно влюбился, потому что влюблённые чувствуют то же самое. Только ты слишком сильно переживаешь.
– Ясно… Говоришь ты вполне уверенно плюс мне кажется, что у тебя на всё это своя точка зрения… Но ты один. Как бы получше сказать?..
Какая же постыдная тема для разговора. Все эти любовные истории так и вгоняют в краску.
Хм, я тебя понял. Несмотря на то, что за моими плечами тяжёлый груз любовных приключений, а сам я знаю о любви всё, почему же у меня до сих пор нет девушки, ты это хочешь спросить?
– Да! Именно! Ишшики-сенсей выхватывает слова прямо у меня изо рта!
– Знаешь, самому интересно. Я нахожу кучу информации, записываю её в свой блокнот, меня так тянет к девушкам, а я всё равно не завёл себе подружку.
– Причина в том, что ты просто извращенец!
– Правда? Я извращенец?.. Возможно, любовь слепа. Ну, большой чистой любви я ещё не испытывал, но вот просто втюриваться мне приходилось. Была она девчонка в младшей школе…
– Трусики, небось, показывала, да?
– Она вообще их не носила.
– …
Я и отшутиться не смог. Чем тут ответишь? Как же неожиданно, когда такое всплывает в середине разговора. Чёрт, он отрезал мне все пути отхода от этой истории.
– Я об этом и в блокнот свой черкнул. В младшей школе я туда не только про девочек записывал. Я туда и про мальчиков немного написал. И тут, будто по велению судьбы, к нашей тусовке примкнула Акари-чан.
– Как это печально…
Для Акари-чан.
– А потом, ты не поверишь, она прочитала то, что было написано в моём блокноте вслух прямо перед ними. Чувак, я плакал. И не только из-за того, что она сделала…
– Акари-чан!..
Эта история меня очень тронула. Несчастным главным героем в ней был не Ишшики, нет, а Акари-чан. Я бы тоже плакал, если бы такое случилось с моим другом. И откуда она узнала об этой штуке?
– Я плакал, потому что она сказала: «Теперь то, что ты написал, узнают все».
– Это были слёзы счастья?!
– И после этого я поклялся, что буду собирать информацию, дабы предоставлять её другим. Так я и стал таким, какой я сейчас.
– То есть это Акари-чан виновата в том, что ты стал извращенцем?!
– Ну… Я пошутил. У меня нет хороших воспоминаний. Вся эта весёлая история – ложь.
И, вздохнув, Ишшики вновь сделал серьёзное выражение лица. Как далеко он готов зайти ради того, чтобы пошутить? Надеюсь, о концовке этой истории не будут ходить слухи.
– В общем, я могу сказать тебе, что Тогаши, сидящий передо мной, стопудово влюбился первый раз в жизни, хоть сам это заметил и не сразу.
– Ага, вот и вывод из твоей теории.
Вместо того чтобы рассказать свою историю до конца, он вернул наш разговор на те рельсы, по которым мы ехали с самого начала. Раз уж я хочу, чтобы он научил меня премудростям любви, придётся выказать свою благодарность: никогда не упоминать об этой шутке.
– Так, Тогаши, первым делом тебе надо завести блокнот. Записывай в него всё, что узнаешь о ней, а потом покажи мне. Это будет твоё спасательное средство.
– Я хотел, чтобы меня научили любви, а не извращенствам! И как ты умудрился понять мою просьбу именно так?!
А стоило ли мне вообще его об этом просить? Он больше похож на сталкера, чем на нормального парня. Хотя он не следит за девчонками, а просто делает записи (и я буду благодарен любой информации, которой он сможет со мной поделиться), я не уверен, что это очень здоровое занятие.
– В общем, тебе нравится Таканаши-сан, да?
– Да, думаю, с этой частью вопросов нет, но хоть я и благодарен тебе за разрешение этого вопроса, есть что-то, чего я не могу почувствовать. Как будто в моей голове царит туман.
– Понятно. А ведь всё так хорошо начиналось…
– А? Что ты имеешь в виду?
– У меня для тебя плохие новости. Похоже, у Таканаши-сан есть парень.
Что? Парень? У Рикки? Парень?! Серьёзно? Да ты шутишь. Кто? Как? Когда?!
В мгновение ока я погрузился в хаос. Эта новость меня очень расстроила. Если подумать, я ещё столько всего не знаю о Рикке. Глядя на то, что она живёт одна и ведёт себя несколько высокомерно, я решил, что гости у неё бывают редко. Она не такая, как все.
Но это… это не смешно. Она на самом деле очень красивая, с какой стороны ни посмотри. Чисто по внешнему виду ей можно присудить высший балл. Это даже Ишшики сказал, если я правильно помню.
Я думал, она из тех людей, которых не зовут на свидания. Но опять же, этот вывод построен только по её нынешнему поведению. Возможно, этот парень знал её раньше. Я не знаю, как она вела себя в средней школе, так что нет ничего удивительного в том, что любовь могла зародиться тогда. Значит, вот оно как. У неё был парень ещё до того, как мы встретились. Теперь я понимаю, что ты сделал, Ишшики. Ты хотел, чтобы я сразу всё узнал и чтобы моё сердце разбилось быстро. Я понял тебя, друг. Значит, мне только что впервые разбили сердце? И как мне теперь вести себя с Риккой? Не знаю.
После всей этой бури чувств я нечеловечески грустным голосом спросил:
– Слушай, Ишшики…
– Поверил.
– Ты мне сердце разбить хочешь?!
Я щипал его за щёки, пока они не покраснели. Да конечно, ложь это всё. От этого дурака ничего иного ожидать не приходится!
– О-ой! Знаешь, а я себе сейчас чуть язык не прикусил!
– Да я этот язык тебе сейчас оторву!
– Зато теперь ты понимаешь? Ты её очень сильно любишь, понял? Кстати, у Каннаги-сан есть парень.
– Да ладно?!
– Вот так вот. Я, когда услышал, тоже в шоке был. Кстати, он старшеклассник. Против него нет никаких шансов.
– Правда? Да уж, ты прав, это был шок. Вштырило ещё как.
– «Вштырило»? Я не о шоковой терапии говорю, но ты меня понял.
Я понял. Я точно понял. Для меня существует большая разница между новостями о том, что парень есть у Рикки, и о том, что парень есть у Каннаги-сан. Но я всё ещё удивлён. Никогда не думал, что почувствую эту разницу.
– Как представитель дисциплинарного комитета, я должен подавать пример в отношениях с противоположным полом. Ты сейчас чувствуешь schadenfreude? Если нет, то откуда это облегчение в твоих глазах?
– Я не знаю, что это за чувство такое!
– Ты не знаешь, что такое schadenfreude? Это когда ты пьёшь сладкий нектар из слёз чьих-то печалей.
– Нет, я не чувствую себя счастливым, когда кому-то не везёт, и не ощущал даже привкуса этой штуки раньше!
– Ну, ты должен думать что-то вроде: «Таканаши-сан моя! Вы все сосаете!». Это и есть schadenfreude. Жуткая штука, да? Думаю, её можно счесть похожей на влюблённость… в некотором смысле.
– Я не уверен, что именно ты хочешь сказать, но суть уловил. Я понял, что Рикка мне очень нравится. Спасибо.
Хорошо, что я наконец во всём разобрался. Добив свою речь, Ишшики прикончил и свою газировку. На столе перед нами стояли корзинки с зару-собой. Она была одним из летних пополнений школьного меню.
Я думал, это неясное чувство после нашего разговора исчезнет, и мне станет немного легче, но этого так и не случилось. Меня всё ещё терзали смутные сомнения. Рикка мне определённо нравилась. Да, нравилась. Знаете, когда она впервые показалась мне моей младшей сестрой или когда я помогал ей с проблемами, которые ей подкидывал её синдром восьмиклассника, то думал, что такого не произойдёт, однако, как оказалось, ошибся.
Но ведь и двух недель не прошло. Не хочу показаться невежественным, но может ли это чувство возникнуть вот так внезапно? Учитывая, что я не имел ни малейшего понятия о том, что это вообще такое. Я правда влюбился в неё?
За то время, которое мы провели вместе, она стала мне нравиться, а я ничего и не замечал. Прямо как в каком-нибудь сериале. Я просто влюбился в неё, не имея на то чётких причин.
Ну да ладно, как мне теперь с ней говорить? Если она мне и правда нравится, то разговаривать с ней будет сложновато. Если кто-нибудь из вас когда-нибудь влюблялся, пожалуйста, дайте мне совет.
Поэтому мне и нужно спросить об этом своего учителя.
– А что, то, как ты с ней обычно говоришь, не покатит? Она тебе нравится, ты хочешь быть рядом с ней, обнять её… стоп, я не хочу учить тебя всяким незаконным штучкам.
– Да? Понял. Ну, обнимать её я не буду, скорее, просто буду разговаривать с ней, как раньше, нормально.
Нормально. Нормально. Нормально, да? Не сказал бы, что то, как мы с ней разговаривали раньше, нормально, но вести себя соответственно человеку, с которым она заключила контракт, думаю, можно и нужно.
