Текст книги "Adventskalender (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Двадцать четвёртое декабря. Том проснулся первый. За годы похождений на работу, он не мог долго спать в выходные и праздники. Билл раскрылся так, что простыня прикрывала только его левую ногу и ягодицу. Он спал спокойно, заложив за голову руку. Том улыбнулся, чмокнув друга в нос. Потом встал, приготовил завтрак. Брюнета потянул на кухню запах бекона и яиц.
– М-м-м, я так хорошо спал и голоден, как лось.
Он встал у окна и закурил, а Том смотрел на него. Билл был в его фланелевой рубашке, чёрных боксерах и носках с оленями.
– У нас ещё есть дела, – сказал парень, пережёвывая завтрак.
– Ты уймёшься когда-нибудь? – Том слабо выдохнул. – Мы вчера всё сделали!
– Нет, а как же продукты? – Билл смотрел на друга во все глаза. – Холодильник же полупустой. Я собрался у тебя зависать до двадцать седьмого. Что мы будем есть?
– Ладно, в магазин сходим. Что ещё?
– Одеться. Надо погладить вещи, подготовиться, купить пирог, потом поедем к моим.
На улице был минус. Вокруг всё белое, снежное, праздничное. Тому пришлось немного прогреть машину: парень не хотел рисковать. Билл вылетел из дома, тут же шмыгнул в автомобиль, трясясь от холода.
– Забыл надеть носки тёплые.
Замотавшись в шарф, оставил только прорезь для глаз и носа. Том засмеялся. Но как только они оказались в супермаркете, смех закончился. Билл чуть дважды не подрался за салат и конфеты. Том ходил за ним с тележкой, пока тот собирал им стратегический запас. Взяв последнюю упаковку баранины, брюнет перебежал за приправами к другому стеллажу.
– Ты собрался мясо готовить?
– Конечно, – улыбнулся он, чуть склонив голову, – надо же тебя завоёвывать с разных сторон. Готовлю я средне, но кое-что умею делать мастерски. Фирменный бабушкин рецепт – м-м-м, – и почмокал губами сексуально.
Тому пришлось всё загружать и разгружать из багажника самому, потому что Билл сперва прыгнул в авто греться, а потом удрал домой, не взяв ни одного пакета. Парень загнал машину в гараж, перетаскал продукты, разложил. Билл грелся в ванне.
– Когда нам надо выходить?
Том зашёл, присел у изголовья и повёл пальцами по чёрным волосам. Бойфренд улыбнулся и потёрся об ласковую руку.
– Желательно в три. Я рубашку и брюки достал. Дай мне ещё полчаса.
За это время Том запихнул Айфон в сумку, чтобы друг не видел. Расфасовал подарки по мешкам для экономии места. Не имело значения, в каком от Билла, а в каком от него – все будут выгружены под ёлку. Брюнет вышел и тут же принялся собираться. Он погладил им одежду и заставил Тома ополоснуться. Выбрал ему чёрную рубашку, прицепив к нагрудному карману искусственную еловую ветвь с украшением в виде рябиновых ягод.
– Ты выглядишь очень хорошо, – заматывая шарф вокруг шеи любовника, говорил Билл.
– И ты. Но я слегка волнуюсь, ведь это моё первое в сознательном возрасте полноценное Рождество.
– Ты с ним прекрасно справишься. Я буду рядом, – парень поцеловал Тома, взяв свой пакет.
Они ехали молча. Билл улыбался, смотря на дорогу, думая, что сегодня особенный день для них обоих. Он так хотел приобщить любимого к Рождеству, показать, каково это – иметь семью, есть утку или любую другую птицу, петь песни, пить чай, разворачивать подарки, радоваться или огорчаться... Хотел быть ближе, отдавая всё своё тепло, ведь парень был лишён все эти годы нормальных праздников, не получал подарков, и никто не пёк ему пирог. Когда они припарковались, Билл положил свои пальцы на его руку.
– Я люблю тебя, Том. Я так рад, что сегодня мы вместе – это много значит для меня.
Партнёр легко сжал бледную ладонь, улыбнувшись. Только перед самой дверью он почему-то обратил внимание на большую рыжую звезду, висящую прямо у входа. Её свет был мягким и тусклым. У дверей дома напротив висела точно такая же звезда, только синяя. У следующего – поменьше и белая.
– Когда родители повесили её? – спросил он, пока Билл стучал в дверь и оповещал об их приезде.
– Так она уже как с месяц тут, – ответил беспечно.
На этих его словах мама открыла дверь, и понеслось. Том в последний раз посмотрел на рыжую прелестницу и улыбнулся: вот ведь странно, что он просто не замечал таких мелочей.
Его приняли как члена семьи, а не гостя. Отец семейства пожал ему руку и поспрашивал о работе. Микки пока ковырялся наверху, поэтому Билл воровато смог запихать подарки под ёлку, расставив их так, что мальчик не догадался бы о подлоге. Затем он сел рядом с бойфрендом и весь вечер не отходил от него. Та забота, которую семейство брюнета обрушило на Тома, сперва его задушила, потом накрыла, будто волна. Через час он уже привык и подумал, что вот это и есть настоящая семья. Сразу стали заметны остальные мелочи: Щелкунчик на подоконнике, Санта и олени пели какую-то песню на шкафу в виде выпуклых фигур, звёзды по типу той, что висит у входа, красовались на шторах. Свечи на столе в красивом обрамлении искусственного венка, салфетки и скатерть в тон. Рождественские дуги у окон, «курящий мужчина» выпускал дым, поэтому в комнате пахло пряным запахом Аджмала. Приветливые улыбки, ненавязчивые разговоры, эмоциональные жесты и смех. Настоящий, радостный смех... Том в чудовищном прозрении понял, что он скучал по этому всему, что слишком давно не видел настолько счастливых людей и что поразительно, был счастлив сам среди них.
Ужин был действительно вкусным. Прошёл он гладко. Микки вытаскивал каждому по подарку. За бутылку виски мужчина поблагодарил Тома, сказав, что тот знает толк в алкоголе. Яна была поражена и хотела кинуться на шею парню, но Билл резко отстранил её от друга, пригрозив. Мальчик был доволен, сказав, что Том сделал ему просто опупенно-кульный подарок! Женщина растрогалась и поцеловала парня. Ну а Билл... Он смотрел на Айфон минуту, моргал и гладил упаковку, а потом посмотрел на Тома... посмотрел удивлённо, с благодарностью, говоря, что не надо было, ведь телефон дорогой, но он безмерно ему рад. Потом прикрыл глаза и поцеловал в уголок губ. Коротко и спокойно. Прошептал: «Спасибо», – и прелестно засмущался. Яна открыла рот, родители просто поразились, а Микки колупался в подарках. Тому был подарен пуловер с оленями, который он тут же надел, новая офисная рубашка, чехол для телефона от девушки и подставка для кружки от Микки, который сделал её сам с помощью набора клеящихся шариков. А вот от Билла подарка не было.
– Почему? – не скрывая обиды, спросил Том.
– А он в календаре, – улыбаясь, сказал брюнет, вертя в пальцах новый смартфон.
Мясо было вкусным. С массой приправ, с картошкой-пюре и подливкой. Покупной пирог был не очень, но зато все остались довольны самодельным печеньем мамы Билла. К концу вечера мальчик и девушка пошли наверх. Яна разговаривать по телефону, а мальчик спать. Родители расположились у камина. Том с Биллом вызвались прибраться.
– Свитер тебе идёт, – издевался брюнет, облизывая после индейки жирные пальцы.
– Очень милый, на мой взгляд, – протирая тарелки, отозвался тот, смотря на странных полукосых оленей.
– А рубашка хорошая. Я бы от такой не отказался.
Билл чуть толкнул его бедром и подмигнул. Том лишь хмыкнул, беря другую тарелку.
– Ты что, не доволен? – спросил серьёзно брюнет.
– Доволен, – честно сказал любовник, – даже очень доволен, но вот подарок...
Билл закатил глаза, убирая остатки еды в холодильник. Потом они просто посидели, смотря на снег за окном, слыша приглушённые разговоры родителей и еле слышный треск древесины.
– Поезжай, я приеду завтра, – сказал Билл, продолжая сидеть рядом, положив голову на его плечо. – Проведём вместе все выходные. Я приготовлю мясо и испеку кексов, наверное. А ты будешь валяться в кровати и отдыхать.
– Заманчиво.
Том поблагодарил родителей друга за чудесный вечер, за подарки и внимание, а потом утянул брюнета на улицу. Целовались прямо под звездой, как под омелой. Было холодно, дул ветер, но их это не заботило. Рождественская дуга мигала на подоконнике, один Санта на втором этаже гладил оленя, а Билл прижимался к любимому и целовал.
– Уходи, иначе я не отцеплюсь, – засмеялся он.
Когда Том вернулся к себе, он оглядел квартиру и понял, что что-то не так. Нет, всё было на месте, даже ёлка, оставленная Биллом, горела. Чего-то не хватало. В голове всплыли украшения в доме друга, создающие семейное тепло. В кабинете, в книжном шкафу стоял тот самый пакет. Там были гирлянды, одна рождественская дуга, «курящий мужчина» и упаковка дымящихся свечей, небольшой Щелкунчик, комплект звёзд на шторы. Вот чего хотелось – уюта. Рождественского, праздничного, того, к которому привык Билл. Квартира без всего этого казалась холодной, нелюдимой, пустой. Том усмехнулся самому себе: он собрался вешать всякое барахло на свои стены. Но это было так. Достал удлинитель, подставил табурет. Повесил на карниз несколько снежинок, шаров и звёзд, так, чтобы смотрелось симпатично. Дугу поставил на подоконник в спальне. Он знал эту историю. Давно, в старину, под Рождество, горные добытчики, те, кто опускались в каменные пещеры за рудой, не всегда могли быть в праздник дома. Тогда они ставили зажжённые свечи прямо у входа в шахту. Получалась своеобразная нарядная дуга, освещающая скалистую пещеру. Они продолжали работать, а на выходе всегда видели эти свечи, зная, что там, в городах, в их семьях, празднуют Адвент. И радовались. Традиция не умерла, а переродилась в легенду. Та дуга, что была у Тома, сделана из дерева, свечи, разумеется, были искусственные – лампочки, но на вход в шахту было похоже. В руку попался «курящий мужчина». Эта фигурка явно напоминала трубочиста. Чёрный цилиндр, гиря на верёвке, больше похожая на ерша, щётка и кувалда. Он был чумазый, но такой милый. Парень достал свечи, зажёг, поставив на металлическую подставку внизу фигурки. Тут же запахло жасмином. Трубочист уместился на журнальном столике, пыхтя клубками дыма из трубки. Гирлянду Том повесил в спальне, прямо над кроватью. Она состояла из двух метров шнуров и небольших лампочек. Оставшись собой доволен, он прошёл по квартире. Теперь жилище казалось новым, приятным, таким родным и тёплым. Налив себе чай, Том сел на диван, смотря на пыхтящую фигурку. И тут вспомнил про подарок. Одна единственная дверка была закрыта. Он подошёл. Было волнительно. Записка бордового цвета. «Коробка из-под мятного чая». Этот самый чай Том никогда не пил, он не любил мяту, а Билл припёр ему целую банку. Внутри не было ни одного пакета, зато стояла небольшая белая коробочка. Красная блестящая лента, серебряные снежинки по бокам. Билл как всегда неподражаем, чёртов фанат. Том сел за стол и раскрыл свой подарок. Там не было записки, как он думал, зато лежали всего два предмета. Сине-чёрный пакетик с презервативом и небольшой флакон согревающей смазки. Засранец всё продумал. Том даже засмеялся в голос. Он заставил его ждать праздника, ждать так долго секса, а всё оказалось... А ведь парень ломал голову, что будет у него в двадцать четвёртой ячейке. Ну гад!
«Я тебя жду», – написал он в смс.
«Все уснут, и я приеду».
Брюнет появился в первом часу ночи. Щёки красные, улыбчивый весь и довольный. Том ничего не сказал. Он помог ему раздеться. Билл утянул друга в душ. Было приятно вдвоём нежиться под струями тёплой воды, целоваться и гладить мокрую кожу. Том мочалкой прошёлся по ягодицам, по бёдрам, вымыл пах. Не вытираясь, они зашли в спальню.
– Ты украсил комнаты, – поражённо сказал Билл, увидев гирлянду.
– Чтобы не терять чувства праздника. Мне хотелось сделать тебе приятно.
Брюнет подошёл ближе и повёл пальцами от щеки до подбородка парня.
– Спасибо, – сказал, улыбаясь, он.
– Я всё сделаю сам.
– А я не буду тебе мешать.
– Знаешь, ты такой скот. Паршивец. Меня же ломало, – Том поцеловал бойфренда за ухом, – колотило от желания. Я просыпался от возбуждения, я дрочил в душе, – огладил поясницу, – а ты так гадко заставил меня ждать.
– Чтобы разжечь интерес, – Билл повернулся к нему спиной. – Если бы ты не был таким ограниченным в своём скептицизме, то мы бы уже давно по полной спали и радовались совместной половой жизни.
– И это всё из-за того, – парень чмокнул приятеля в шею, – что я не люблю заворачивать свечи за евро в бумагу за три?
– Примерно так. Я лез на стену. Ты мне снился, – зашептал Билл. – Я готов был бежать к тебе и просить всадить мне как можно резче, но понимал, что это глупо. Я сам затеял секс как подарок.
– И такой гордый, не мог прийти.
– Я просто хотел быть рядом с тобой сегодня, чтобы ты ощутил себя в семье и почувствовал хоть на мгновение то, что чувствую я.
– Тебе это удалось. Я никогда и ни для кого не корячился у кровати целый час, вешая гирлянду.
– Я особенный?
– Больше, чем особенный. Ты любимый и желанный. И давай закроем тему, у меня в глотке уже эти твои праздники.
– Хватит ворчать.
Том поцеловал мерзавца за ухом, кладя ладони на талию. Билл опустил свои руки на его, чуть запрокинув голову, вжался в тело, простонав. Парень бродил руками по телу, лаская и гладя, целуя губами кожу, убеждаясь, что дождался. Брюнет шумно дышал ртом, расставив ноги чуть шире. Том воспользовался этим. Проходил пальцами по бёдрам, мошонке, члену, присосавшись к ушам, а затем к затылку, легко касался кожи, не надавливая. Руки Билла, лежащие на его, безмолвно следовали теми же путями. Том развернул любимого и чувственно поцеловал. Он уложил брюнета, чуть убавив освещение, но так, чтобы они могли видеть друг друга. Убрал волосы со лба, решив, что не хочет торопиться.
Ласкал его. Долго и упоённо. Билл стонал, чуть извиваясь, смотрел на огоньки и радовался: ему удалось вытерпеть самому и выждать тот самый момент, постараться показать ценность, пусть не секса, но хотя бы прелесть ожидания. Он тихо завыл, когда любовник начал жалить языком кожу на пенисе. Сейчас воспринималось всё как-то остро. Том позабылся. Он ошалел от мысли, что ему дозволено сегодня всё. Может сделать, что захочет, и никто не запретит. Его руки гладили, губы целовали, язык лизал. Внутри горячее предвкушение ходило ходуном. Крылья носа трепетали от обжигающего дыхания, глаза прикрыты, нос касался кожи Билла, дразнил прикосновением. Чуть отстранившись, мягко раздвинул ноги бойфренду, высунув язык, склонился, пройдясь по промежности. У Билла по коже побежали мурашки. Но как только Том почувствовал судорогу мышц, когда под его ладонями бёдра Билла вздрогнули, у самого всё закололо от желания. Он стал лизать остервенело. Тот самый презерватив и смазка, подаренные брюнетом, лежали рядом, на тумбочке. Пока парень за ними тянулся, любимый увёл его в поцелуй, обхватывая ногами талию, прижимаясь. Показывая, что хочет его, что ждал не меньше. Том упёр руку у его волос, отстранился и начал ласкаться. Вовсе не как взрослый мужчина, а подросток: целовал воздушно, тёрся носом, улыбался и любовался блеском глаз. Чуть приподнялся и посмотрел на партнёра.
– Ты медлишь, – прошептал Билл.
– Я просто не тороплюсь.
Руку запустил ему между бёдер, самодовольно наблюдая, как губы напротив открылись в стоне. Ноги упали на кровать и разъехались. Том сел. Он смазал пальцы, сразу начав гладить сфинктер, тугие мышцы и кожу. Дышал на пенис Билла, дразнил. Тот подкидывал бёдрами, стонал в голос, извивался вовсю, будто сопротивлялся. И только когда третий палец вошёл, его лицо ожесточилось.
– Слишком резко?
– Подожди, – выжал брюнет из себя.
– Как давно ты не спал с мужчиной? – полюбопытствовал Том, гладя яички.
– Вчера ты выебал меня своими пальцами.
– А до этого?
– Давно. В начале лета. Времени всё как-то не было, а потом ты появился.
Пальцы начали входить все разом. Стимулировали, скользили туда-сюда, подготавливали. Том слегка подрачивал себе, смотря на то, что вытворяет со своим парнем.
– Первое правило идеальных отношений: первый секс должен быть хорошим, но не совершенным. Чтобы было, к чему стремиться, – улыбнулся он, наблюдая, как Билл стонет и рот свой прелестный не закрывает.
– Что ж, сейчас я готов к любому.
Том с силой начал нажимать, как вчера, поэтому брюнет отреагировал соответствующе: выгнулся и начал сильнее подмахивать. А потом разлепил глаза и с необузданным вожделением наблюдал, как бойфренд раскатывает на себе презерватив. Том улыбнулся ему, ещё шире раздвинув ноги. Устроился между ними, склонившись. Одна рука была у паха, на вторую он опирался, целуя Билла. Постепенно проталкиваясь, он продолжал целовать любимого, а освободившейся рукой прошёлся по щеке брюнета. Тот дышал часто, но боль не омрачила его лицо. Том ласкал губами кожу, успокаивая, остужая собой, давая понять, что потерпит, пока тот привыкнет. Всё-таки полгода без секса – многовато. Билл закинул одну ногу ему на поясницу и сам толкнулся, раскрыв глаза и смотря страстно, показывая всё своё неудовлетворённое желание. Парень лишь улыбнулся. Сейчас он его поваляет на кровати и так, чтобы тот понял, от чего отказывался два месяца. Не стал больше ждать, резко вышел и вновь вошёл, просто до упора. Билл взвыл, тут же утыкаясь затылком в подушку, зашипел. Том сделал ещё один рывок, затем новый, крепко держа партнёра. Билл сразу же задрожал. Его тело было к такому не готово. Парень оперся на локти и начал двигаться. Так же резко, но не быстро, только лишь пробуя на вкус ритм. Брюнета прошивало от каждого толчка. Он обхватил Тома за шею и упёрся лбом ему в подбородок.
– Я понял.
Хотел сильнее. Взяв его за руки и практически распяв, парень посмотрел на любовника. Тот хотел скорости. Алчно хмыкнув, Том сильнее вдавил в кровать его запястья и задвигался. Он не сбивался, работал бёдрами и тазом, входя и выходя. Подтянул ногу Билла, которая соскользнула с потной поясницы. Выпрямился, приблизившись, обхватил ноги под коленями и ворвался. И смотрел при этом зверем. Такой всегда покладистый, сговорчивый. А сейчас раскрылась его страстная натура. Билл заликовал. Он выгнулся под силой толчков, елозя задом по простыни. Всегда хотел такого темпераментного парня и поначалу был в Томе не уверен, но их первый поцелуй обличил жгучую натуру любовника. И сейчас он имел его, держа под коленями, подтягивая к себе и двигаясь с силой. Опустив одну ногу, положил руку на подрагивающий живот, повёл до груди и сжал сосок. Билл распахнул глаза, заскулив, чуть сжался. Том скривился. А потом перестал жалеть. Двигался быстро, чётко. Порывисто. От толчков всё хлюпало и шлёпало. По паху Билла текла смазка.
– Давай, дорогой, по-другому.
Том перевернул любовника, уложив, и тут же вошёл, нависнув, обжёг своей потной грудью спину. Обхватил бойфренда за шею, расставил ноги по обе стороны от него и вновь задвигался. Билл мог только головой двигать. Так, пожалуй, его ещё не трахали. Он вцепился в подушку и стонал. Под Томом дышать-то было тяжело, не говоря уже о том, чтобы к пенису своему пробраться. Он полностью накрыл его, но не наваливался. И всё двигался, двигался как проклятый, дышал, рычал, дёргал Билла, сотрясал всё его тело собой, своими толчками и рывками, которые не прекращались. Подмазал, наконец, потому что стало туго, но дал всего пару секунд передышки, опять вошёл и начал по-новому трахать. Если бы Билл не был прижат, он бы сменил позу, но так ему тоже нравилось. Почувствовал себя обездвиженной жертвой, водил руками по простыни, вскидывал голову, получал поцелуи от любимого и чувствовал его. А затем буквально начал лезть на стену. Дотянулся руками и стал гладить, выть, дёргать бёдрами, потому что пах просто полыхал. Он бы согласился, что его насилуют. Так сильно его никто не брал. Никто не трахал столь ожесточённо и до боли классно! Брюнет имел неловкость зацепиться рукой за гирлянду и та повалилась прямо на него. Том выпрямился и потащил за собой Билла. Он встал на колени, полностью вжался в партнёра, с облегчением дотрагиваясь до своего пениса. На подушках мерцали огоньки. Он хохотнул, а потом завыл вновь, ибо Том не позволял ему расслабляться. Взял его за ягодицы, сжал, натягивал на себя, уткнувшись носом в его волосы. Билл дрочил себе и стонал. Качался в такт, занеся левую руку назад, обхватив любимого. Том толкался теперь быстро и жадно. Оба понимали, что осталось немного. Билл чуть наклонился назад, дыша сипло, смотря на свою ладонь и член. Том упёр подбородок в его плечо и тоже смотрел. Тот отдрачивал, раскрыв рот, пальцами сжимал ствол. Затрясся всем телом, особенно сильно дёргались бёдра, прислонил пенис к животу и наблюдал, как из уретры выходит сперма. В два движения вытекло всё. Том положил туда руку, слегка наклонив партнёра, всадил ему вновь. Билл дрожать не перестал, ласкал себя и дышал, чуть сжимая член любимого в себе. И тот не выдержал. Вышел, снял презерватив. Подрочил прямо на поясницу, выгибаясь. Его голова то свесилась вниз, то опять задралась в оргазме. Билл повалился на подушки, обхватив одну. Лампочки были маленькие, всего с сантиметр, поэтому их было сложно разбить. Заржал, поняв, что лежит в гирлянде. Том уместился рядом и погладил его бок. Ему прямо в глаз светил тупой огонёк. Он их от себя отодвинул и лёг к Биллу плотнее.
– Теперь я жалею, – на выдохе произнёс брюнет, улыбаясь, потому что Том дышал ему в затылок.
– Отчего же?
– Что мы не переспали раньше.
– Это всё ты с твоим дурацким Рождеством, – упрекнул его Том и получил в лицо подушкой.
Оба засмеялись. Билл прошёлся пальцами по своей груди, по следу спермы на животе, чувствуя лёгкость и такой кайф, что хотелось расцеловать бойфренда за это удовольствие. Сейчас он нуждался только в ванне. Они встали, пошли в душ, отмылись, лениво поглаживая друг другу. Потом Билл лёг в ванну отмокать, пока Том менял простыни. Парень пришёл за брюнетом, который уже готов был заснуть. Улыбнувшись, он ополоснул его, водрузил на плечо, дотащил до кровати и сгрузил в объятия подушки и одеяла.
– Мне было хорошо, – прошептал Билл.
Свет везде померк, осталась лишь ёлка гореть своими гирляндами.
– Взаимно.
Том обнял друга, устроившись удобнее, и разморенный усталостью этого чудесного дня уснул.
Том проснулся от поцелуев. Билл забрался на него полностью и, казалось, хотел задушить, но делал ровно противоположное.
– Ты какой-то гиперактивный даже для себя.
– Я в отличном настроении!
– Вот что делает секс, – Том поднял бровь.
Билл улыбаться не перестал и перечить не стал. Скатился с него, быстро найдя трусы и майку.
– Я иду на кухню делать завтрак. Буду очень рад твоему присутствию.
Показал зад в обрамлении тёмных боксеров, заискивающе подмигнул и свалил. Том счастливо закрыл глаза, улыбаясь, заложив руки за голову. Вот теперь-то у них всё будет на высшем уровне.
Он пришёл, когда всё было готово. Билл курил в приоткрытое окно. Том тут же обвил его руками и прислонился щекой.
– Какие планы? – спросил, зная, что этот неугомонный шизик придумает что-то ещё.
– Поехали на каток? Он сегодня работает. Ох, я давно не катался.
Билл развернулся в объятиях друга, чмокнул его в губы и взял себе чашку кофе, садясь за стол.
– У меня есть идея получше, – Том лукаво сложил губы в полуулыбке, подавая бойфренду бутерброды.
Тот заинтригованно откусил часть и посмотрел во все глаза на любимого.
Когда сидели в машине, загруженной купленными вчера продуктами, едя по автобану, то Том сосредоточенно смотрел на дорогу, а Билл жевал мармелад и волновался.
– Я ему не понравлюсь.
– С чего ты это взял? – парень хмыкнул.
– Твой отец знает о твоей ориентации?
– Он знает обо всём. Однажды, мне было тогда двадцать, он застал меня в постели с девушкой и парнем одновременно. С тех пор тайн у нас практически нет друг от друга.
Билл изумился, даже хотел возмутиться, но, глядя на спокойное лицо водителя, понял, что такие эксперименты уже в прошлом. В настоящем есть только он.
– Мне всё-таки нервозно. Ты позвонил ему только сегодня, и вот, мы уже едем. Я не успел морально подготовиться.
– У тебя ещё целых полчаса. Тем более, папа сам изъявил желание нас видеть. Подчёркиваю: нас!
– Как-то это резко, – проговорил Билл и всунул себе в рот мармеладку.
Он не думал об отце Тома. Все его мысли занимал вчерашний вечер, их секс. Это было настолько поразительно ново, как будто действительно в... нет, не первый, во второй раз. Первые разы всегда неудачны.
– У тебя лицо такое, – Том улыбнулся уголком губ, – одухотворённое. Думаешь о чём-то приятном?
– О нас. Вспоминаю то, что было вчера. И ещё думаю про Рождество.
– Ох, опять, – парень вздохнул, снисходительно мазнув по любимому взглядом.
– Тебе же понравилось, – упрекнул его Билл, поворачиваясь.
– Да, но таким же тронутым, как ты, я не стану.
– И хорошо, нам достаточно одного меня.
Наступила тишина. Каждый думал о своём. Но Билла мучил один вопрос.
– Так значит, ты так и не полюбил Рождество?
– Я был впечатлён твоим календарём, – Том говорил мягко и нежно, – и я могу сказать тебе со всей уверенностью, что теперь с нетерпением жду следующего, каким бы сумасшедшим оно ни было с тобой.
Парень улыбнулся. На губах Билла расцвела та самая великолепная улыбка, которая нравилась многим, но сейчас ею мог любоваться только Том. И они оба знали, что в следующем году Билл сделает новый календарь, (и это станет традицией) в последней ячейке которого предложит бойфренду жить вместе. А Том же никуда не денется в эти дни и будет ждать его с тележкой в торговом центре, будет запаковывать подарки и даже клеить марки. И ночью в Сочельник, когда в коридоре будут уже стоять коробки Билла, все его шмотки и тряпьё, они сядут на диван, смотря на того самого Санту у окна, и поймут одновременно, что чрезвычайно счастливы быть вместе.
Das Ende :3
