Текст книги "Adventskalender (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Верно.
Том залез под слой из покрывала и одеяла. Билл лежал в пижамных штанах и толстовке. Был огненный. Развернулся к Тому и уткнулся в подбородок лбом.
– Плохо?
– Сейчас лучше. Хорошо, что ты приехал.
Вошла мама. Она ничего не сказала о двух парнях, которые лежат вместе. Том гладил Билла по спине. Его рука явно была в рубашке, потому что у кисти торчал край манжета. Женщина поставила тарелку супа, стакан с водой и горсть таблеток.
– Проследи, пожалуйста, чтобы он всё съел и выпил. Мы поехали в магазин, – сказала она Тому.
Тот кивнул.
– Не буду есть, – упрямо промямлил брюнет.
Они услышали, как входная дверь хлопнула. В доме остались лишь двое парней.
– Ты меня хочешь? – невнятно прошептал Билл.
– Что?
– Хочешь трахнуть меня?
Вопрос был глупый и неуместный. Том хмыкнул, притянув парня к себе.
– Конечно.
– Сделай это сейчас, пока их нет.
– У тебя жар.
– Значит, не хочешь, – на выдохе с досадой произнёс болеющий.
– У тебя температура.
– И что?
Билл гнул своё, продолжая остужать лоб об подбородок друга. Он лепетал с закрытыми глазами, казалось, что сам не понимал, что говорит.
– Если я был бы бесчувственный или подлый урод, то без сомнения воспользовался бы моментом. Но я хочу, чтобы ты был в сознании, а не так, как сейчас. Давай я тебя лучше накормлю.
Том держал тарелку супа перед брюнетом. Билл черпал ложкой лениво. Он выглядел расклеенным и потасканным. Ел медленно, но упорно, потому что приятель пригрозил всё маме рассказать, а это чревато. Не то, чтобы в двадцать четыре года стоило сильно уж опасаться запретов родителей, но в вопросах здоровья мамы, все без исключения, похожи на фурий. И не имеет значения, сколько ребёнку лет – семь, двадцать пять или сорок.
– Полежи со мной, пока не усну.
Билл протянул руки, тут же увязнув в объятиях Тома.
– Тебе не надо было работать дома?
– Нет. Не переживай за меня.
– Какое сегодня число?
– Девятое.
– В календаре нет ничего важного, да?
– Ничего. Спи.
Том дождался возвращения семейства, сказав, что Билл поел и таблетки выпил. Сейчас спит. К большому сожалению, он не останется на ужин, ему пора домой. Попросил лишь напомнить Биллу, что как только ему станет лучше, чтобы он сообщил Тому, а то парень будет переживать.
Десятое декабря. Записка была тёмно-зелёного цвета. «Двухчасовая прогулка в парке». Том с досадой убрал «подарок» в карман, надевая чёрную рубашку. Жаль, потому что в состоянии Билла прогулка ну никак не к месту. А провести время вместе было бы классно. На работе все мусолили тему праздников, Рождества, предстоящих ужинов. Том ёлку так и не включал: не видел надобности без присутствия Билла, а Санта на балконе продолжал махать всем рукой. Коллеги обсуждали наступление нового года, что сулит им он на службе. Парень слушал вполуха, не вникая. В середине дня, когда работа уже выпила всю его кровь, пришла долгожданная смс:
«Что в календаре?»
«Прогулка»
«Плохо», – написал Билл, потом вдогонку пришёл грустный смайлик с предложением: «Давай отложим?»
«Я в любом случае не собирался выдёргивать тебя из кровати»
Вечером Том пошёл в спортивный зал, потом поплавал с удовольствием в бассейне. Марк, как обычно, составил ему компанию. Они плыли рядом, обсуждая Кристи, девушку друга. Он жаловался, что как только у Кристи начинаются месячные, она будто перевоплощается в старуху, надевает какие-то мерзкие трусы, укутывается, будто они в Норвегию собрались ехать. Том самодовольно сказал, что в их с Биллом паре таких проблем нет, а Марк, подколотый, в долгу не остался, упомянув, что зато у них с Кристи есть секс. Хорошее настроение Тома тут же делось куда-то. Когда он уже сел в машину, то заметил на телефоне несколько пропущенных. Вставив гарнитуру, позвонил Биллу.
– Привет, – уже довольно бодро отозвался брюнет в наушниках.
– Здравствуй, как ты?
– Лучше. Пойдём гулять?
– Сейчас?
– Да, у меня дома нет никого, хочу ускользнуть, пока надзор снят.
– Слушай, я не против, но твои родители мне спасибо не скажут за то, что я вытащил тебя задницу морозить.
– Ну хватит нудить, – укорил его Билл, – приезжай.
– Я только вышел из спортзала, если честно, устал, как ломовая лошадь.
Марк махнул ему на прощание рукой, выруливая с парковки. Том махнул в ответ.
– Вот оно как. Ладно. Тогда давай на завтра договоримся. У тебя есть дела?
– Никаких.
– Отлично. Я работать начну только с субботы.
– Тогда до завтра?
– Да, пока.
Том ложился с позитивными мыслями, время от времени поглядывая на Санту с мешком.
Одиннадцатое декабря. Том не выспался. Он влил в себя чашку кофе, лениво погладил рубашку и перед самым выходом вскрыл ячейку. Записка была бледно-розового цвета. Прочесть он её смог только в обеденный перерыв. Дел было до кошмара много.
«Поход на маркт».
– Да ты с ума сошёл! – Том положил прибор, зацепив гарнитуру за отворот рубашки.
– Что, не хочешь идти со мной гулять? – Билл тянул гласные, будто только-только проснулся.
– Гулять одно, а на маркт – другое.
– Ты немец или кто? Глинтвейн, сосиски, пряники… весело.
– Ничего не весело, – продолжил гнуть своё Том. – Я там сроду не был и быть не хочу.
– Это мой подарок. Я за всё заплачу.
– Нет, не согласен.
– Что, дома будешь сидеть и со мной не встретишься? – брюнет куда-то шёл, шумела вода, закипал чайник.
– Я с тобой, конечно, встречусь, но на маркт не пойду.
– Ты нудный, как комар.
– А ты весь такой позитивный, что скоро из ушей радуга польётся.
– Ну и ладно.
Билл бросил трубку. Показывал характер. Неуёмный фанат праздников, всей этой ереси. Том просто вырос. Он не обязан любить всё это. Сам вышел из себя, но работу доделал. Поехал домой, полежал, даже почитал журнал, но стало невыносимо тоскливо. Он настроился на прогулку с Биллом, тем более, что на улице снег не валил и было достаточно тепло для декабря. Парень встал и решил поехать к засранцу домой. Его встретила мама Билла, очень удивившись. Сам Билл свесился с перил.
– Уходи. Я тебя не звал.
– Билл! Это не красиво! – упрекнула его женщина.
– Чего он приехал? Ему тут не рады!
И самодовольно ушёл в свою комнату. Том с мамой этого маленького козла остались обескуражено стоять.
– Ты проходи, он тебя не побьёт, – сказала та мягко.
– Может ухо, к примеру, откусить.
Они хохотнули. Парень постучал. Билл отозвался грубым: «Вали!». Но Том был не из пугливых.
– Хватит дуться, – зашёл, увидев бойфренда на кровати, со сложенными руками на груди, абсолютно недовольного жизнью. – Чего ты обижаешься?
– Ты ужасный скептик. Я поражаюсь, как мы вообще сошлись, – кинул тот резко. – Я люблю есть сосиски и пить глинтвейн, я люблю танцы и веселье, обожаю кататься на санях и на катке. А ты ничего из этого не любишь.
– Я старше.
– Ты тупее, – Билл повернулся к парню и хмуро пробулькал. – Том, ну что с тобой не так? Почему ты такой противный? Неужели ради меня не сможешь один раз за месяц пойти на этот треклятый маркт и выпить глинтвейна?
– Ради тебя – могу, поэтому и приехал. Вообще, я скучал, кстати. Ну это так, если интересно.
Брюнет тут же подскочил и полез целоваться. Он тыкался носом и ласкался как пушистый зверёк.
– Сваливай вниз, спущусь через десять минут.
Тому любезно Яна налила чай, во все глаза смотря.
– Ты красивый, – сказала она, улыбаясь.
– Ты тоже ничего, – подмигнул он.
Мама вздохнула.
– А что ты обычно делаешь по вечерам?
– Отдыхаю.
– А как? – девушка не могла нормально сидеть на месте.
На кухне очень вкусно пахло гуляшом, который делала женщина, подслушивая разговор между гостем и дочерью.
– Дома. Или в бар хожу с другом. Или, наоборот, в спортзале снимаю напряжение.
– А ты не хочешь пойти с нами на маркт как-нибудь? Мы туда по субботам всей семьёй ходим.
– Сейчас как раз с Биллом собираемся.
– А, – она махнула рукой, – то с Биллом. А то со мной, – потом осеклась, ошпарившись о взгляд матери, – с нами, я хотела сказать.
Том улыбнулся.
– Обломись, мелкая, – Билл спустился вниз, подхватил из большой чаши печеньку, сунул в рот, положив руку на плечо парня, – мой он. – И язык показал. – Мам, – обратился к женщине, – мы пойдём. Буду поздно.
Том поблагодарил за чай. Они сели в машину.
– Я решил, что надо перенести прогулку. Не хочу плутать по парку, а потом идти на маркт.
– Как скажешь, – отозвался водитель.
Они остановились недалеко от площади, найдя парковочное место. Билл тут же прижался к другу, обхватив того за локоть. Он говорил о фильме, который вчера видел, о предстоящей вечеринке в баре, про день рождения какого-то своего приятеля. Тома этот трёп не напрягал. Они дошли до рождественского рынка. Народу, как и полагалось, было нереальное количество. Билл тут же взял приятеля за руку и повёл того сквозь толпу, проходя мимо домиков-ларьков со всякой всячиной. Дошёл до второго ряда, остановившись у определённого места. Один из столиков-стоек был свободен.
– Занимай скорее! – указал брюнет на него.
Том встал рядом, положив перчатки на столешницу. Билл заказал им по сосиске и кружке глинтвейна.
– Держи, Томми, – протянул он лоток с нарезанной пятидесятисантиметровой сосиской, кетчупом и горчицей.
В голове кто-то точно так же мягко и любя произнёс: «Держи, Томми», – только протягивали ему печенье с глазурью, в виде коробки с подарком. Том попытался ухватиться за видение, но оно ушло, растворившись в голосах возбуждённых прохожих, в отдельных репликах и восторгах.
– Ты чего? – насторожился Билл. – Всё хорошо?
Парень мотнул головой, улыбаясь.
– Да. А кружки такие интересные.
– Да, смотри, у меня с Сантой. А на твоей что изображено?
Том посмотрел на чашку. Семья из папы, мамы и двух детей наряжала ёлку. Он молча повернул к Биллу кружку, чтобы тот посмотрел.
– Я взял супер-согревающий глинтвейн, – уведомил его брюнет.
В нём была двойная доза амаретто. Губы и язык обожгло, но приятно. Вкус сладостей сразу почувствовался во рту, а внутри растеклось тепло от одного глотка. Том втянул аромат напитка носом, прикрыв глаза. Потом принялся за сосиску. Они не разговаривали, просто ели, пили, смотрели по сторонам.
– Хочешь печёное яблоко? – спросил Билл, вытирая рот. – Или фрукты в глазури?
– Пожалуй, от ещё одной порции глинтвейна не откажусь.
Билл купил ему ещё кружку, себе взял кукурузу, схомячил за каких-то две минуты и метнулся за яблоком. Ел его с таким упоением, ну прямо как маленький. Том грел руки о чашку. На этот раз ему досталась с изображённой на ней гирляндой и шариком. Когда они поели, Билл вновь взял парня за руку и потащил по рядам. Тут продавали всё подряд. Сладости, скатерти, бытовые принадлежности, сумки, кошельки, платья, игрушки, свечи. Том даже увидел один домик с гладильными досками. Они встали недалеко от сцены, где показывалось рождение Иисуса. В другой части маркта сцена из Щелкунчика. Были фигурки и из других сказок, но Том особо не запомнил. Билл купил пару пачек печенья, каких-то шоколадных шариков и одну свечу.
– Тебе понравилось? – спросил он в машине.
– Ну, меня чуть не сплюснули в давке, а так, да, ничего.
– Ты везде видишь отрицательные стороны.
– А ты положительные, – Том улыбнулся, повернувшись к другу.
Они доехали до дома брюнета. Билл смотрел на свои колени, где лежали пакеты с покупками.
– Ты позвонишь отцу?
– Вряд ли, – спокойно и равнодушно ответил тот.
– Не поздравишь?
– Мы не поздравляем друг друга даже с днём рождения. Рождество не повод для звонка.
– Мне грустно от этого, – честно признался Билл.
– Мне тоже.
Брюнет потянулся и утянул Тома в поцелуй, а потом попрощался. Приехав домой, парень сел на диван. Мысли почему-то все были об отце. Непонятно, отчего. Том подошёл, включил ёлку, погасив верхний свет. Взял в руки телефон, крутя его. А потом решился.
– Привет, пап.
Часть 3
Двенадцатое декабря. Том проснулся в невероятно хорошем настроении. Вчерашний разговор с отцом был впервые очень спокойным, не нервным и даже... семейным. Папа был трезв, приветлив. В голосе прослеживалась та самая нотка характера умного и серьёзного человека. По голосу нельзя было сказать, что он отшельник и бухает постоянно. Денег не просил. Сказал, что недавно продал соседям дрова, которые наколол за лето и осень. Это был прорыв. Том даже почувствовал гордость. Отец спросил про его дела, про работу и личную жизнь. Парень рискнул рассказать про Билла. Что именно этот парнишка пробудил в нём мысли об отце. Мужчина помолчал. Он прекрасно знал, что Том спал с обоими полами, иногда одновременно, хоть это и было ужасно давно. Относился к сексуальным предпочтениям сына равнодушно. На этот раз сказал, что если этому Биллу удалось пробиться через стену Тома, сводить того на маркт, то он много значит для него. Возможно, даже любит. А потом попросил звонить ему почаще.
Том позавтракал и ушёл в кабинет, просматривать бумаги. Он уже запарился, но выбирать не приходилось. Только к обеду вспомнил про календарь. Бумажка была коричневая. «Два жарких поцелуя». Это означало, что они будут упоённые и страстные. Том решил поехать в бар поздно вечером, зная, что Билл работает в ночь. Он не позвонил и не написал. Просто вышел из дома и прогулялся. Погода стояла прохладная, но снега не было. Он укутался в шапку и шарф. Почему-то решил обратить внимание на дома. В каждом окне, на каждом балконе были Санты, свечи, дуги, снежинки, звёздочки. Всё это многообразие переливалось яркими цветами, приветливо мигало Тому. Он раньше как-то и не думал, что это действительно красиво. Люди старались не столько для себя, украшая окна, сколько для окружающих, чтобы чужим людям было приятно смотреть на их работу. Зайдя в бар, Том мельком улыбнулся: всё было в духе Рождества. Украшения свисали со стоек и столов, горели свечи, создавая праздничный уют. Билл смешивал кому-то напиток, улыбался. На голове красовался красный колпак с белым помпоном, а вокруг шеи был обмотан шарф-лента.
– Том! – воскликнул он, улыбаясь ещё шире. – Неожиданно.
– Сегодня поцелуи.
– А, – Билл посмотрел на часы, – подожди двадцать минут.
Парень уселся напротив него, заказав пиво.
– Симпатично выглядишь.
– Спасибо. Это всё предпраздничное время. Как тебе шапка? – он щёлкнул по белому шарику.
– Тебе идёт.
Билл любезно общался с посетителями. Они с Оливером быстро обслуживали гостей, ловко орудуя бутылками, насыпали на глаз льда или сироп наливали. Том наблюдал за их работой часто, но особо никогда не видел в этом красоты или чего-то необычного. Но в последнее время, наблюдение за тем, как Билл обхватывает горлышко бутылки с текилой, заносит высоко и умудряется при этом не расплескать ни капли, вызывало восторг.
– Пойдём, – сказал брюнет, зовя к двери в подсобку.
Том последовал за ним. Внутри небольшой комнатки, которая разделялась ещё и на коридор, ведущий в подвал, Билл прижал друга к двери и начал целовать. Том обхватил его, с удовольствием уступая. Ему нравилось это рвение бойфренда. Брюнет запихивал в его рот язык, кружил там, даже, наверное, жалил, но приятно и мягко. Без боли и фанатизма. Затем они поменялись местами. Теперь Билл был зажат, а Том упорствовал в поцелуе. Приятель обхватил его за шею, закинув руку на плечо, неспешно двигал губами, притиснувшись к тёплому телу. За дверью послышался стук.
– Мне жаль, ребята, но время истекло, – виновато произнёс голос Оли.
– А я покурить не успел, – раздосадовано прошептал Билл.
– Потом успеешь.
Том оторвался от любимого, легко поцеловав его, и открыл дверь. Брюнет уже хотел спровадить Тома домой, мол, я тебя поцеловал – иди. Но тот напомнил, что в записке было сказано про два поцелуя, а они не прерывались. Значит, Билл должен ему ещё один. Темноволосый открыл рот в протесте, потом закрыл, поняв, что всё правильно. Пришлось ждать ещё час. Но бармен не спешил целоваться с другом. Он ушёл за пальто, накинул его и поплёлся курить. Пока пыхтел и трясся с сигаретой, Том обнимал его и целовал легко в шею. Потом они зашли в бар и оставшееся время целовались у всех на виду. Помпон Тома дико раздражал, поэтому он прижал его к затылку Билла, успевая поглаживать большим пальцем того по уху.
– А теперь, – торжественно сказал брюнет, вернувшись за стойку, – шуруй отсюда.
Том допил пиво, чмокнул парня на прощание и удалился.
Тринадцатое декабря. В календаре была белая бумажка с чёрными полосками. «Приятного аппетита». И упаковка мармелада. Том хмыкнул. Ну гад! Но у него в запасе был один неистраченный подарок. Он нетерпеливо дождался двух часов, когда Билл отоспится после смены, и позвонил.
– Погоди, – зевая, сказал бойфренд, – у тебя нет ничего в календаре. Чего ты мне звонишь?
– А ты всё помнишь, что ли?
– Нет, у меня записан каждый день. Это на случай, если ты, хитрорылый, захочешь обмануть меня. Сегодня, так-так, – он что-то листал, очевидно, записную книжку, – у тебя мармелад. Всё, удачного дня, Том, пока.
– Вот ещё, – остановил поганца парень, – а прогулка?
Было пару секунд тихо.
– Чёрт, – обескуражено. – Ладно, дай мне часа два.
– Я заеду.
Том подъехал раньше времени. Он решил посидеть в машине, не заходить в дом. Билл выглянул в окно, убедился, что тот уже ждёт, и через минуту вышел.
– Привет, – радостно улыбнулся.
– Ты сегодня работаешь?
– Да.
– Мы тогда постараемся ускориться, чтобы ты не утомился.
Они поехали в парк. Там была бесплатная выставка фотографий фейерверков в разных странах. Самыми красочными, конечно, были драконы из Китая. Том сказал, что звонил отцу, но не успел об этом поделиться вчера, не хотелось при Оли. Билл был рад. Он сказал, что это правильно. Они прошли больше километра, потом вернулись к выставке. Небо окрашивалось розовым и оранжевым – темнело.
– Тебе надо домой? – спросил Том, разглядывая фото фейерверка в виде розы.
– Нет. Я собран.
Они поехали к бару. Минут пять посидели рядом друг с другом, ни о чём не говоря. Потом распрощались. Том заехал домой за сумкой и решил поплавать перед сном в бассейне.
Четырнадцатое декабря. Утро было солнечным. Крепкий кофе бодрил. Записка была цвета мокрого асфальта: «Удовлетворю руками». Кофе так и потек из шокированного рта. Рубашка была безбожно загажена. Пришлось доставать другую и гладить. Том так удивился, что чуть не опоздал на работу.
– Прикольно, – сказала ему коллега, смотря на сочно-фиолетовую рубашку, которая с одного края свисала.
Том по рассеянности не заправил её в брюки, идиот! В обед он написал смс:
«Хочу свой подарок!»
«Я приеду»
Этого было достаточно для предвкушения. Том не мог найти себе места целый день. Он кое-как отработал, вяло поел. Сидел и ждал. Одно дело, когда интим происходит спонтанно, прорастая из поцелуев, и совершенно другое дело, когда тебя об этом предупреждают заранее. Билл появился поздно вечером. Он выглядел уставшим, но улыбался.
– Дай только чай выпью, – пошёл на кухню.
Попутно рассказал, что сегодня они с мамой ходили выбирать папе подарок. Разругались в клочья, потому что не сошлись во мнениях. Том удивился. Вот оно и Рождество, даже родные люди ругаются. Билл пропустил это мимо ушей. Они пошли в гостиную. Брюнет сел, согревая руки. Он уткнулся Тому в шею, спокойно дыша. Начал целовать. Залез в штаны пальцами, пробрался в боксеры и медленно принялся поглаживать. Они молчали. Ноги были раздвинуты максимально широко, предоставляя рукам полную свободу. Билл ладонями резко спускался к корню ствола, потом медленно поднимался к головке, затем вновь резко спускался. Губами шарил по шее бойфренда, целуя и чмокая хаотично. Внизу было жарко. Том стонал. Тихо и слегка напряжённо. Билл оторвался от него и посмотрел, орудуя рукой проворно. Ему нравилось то, что он видел. Том, обычно такой серьёзный, ответственный парень, сейчас полулежал, мелко трясясь, стонал и весь раскраснелся. Он был уязвим в своём возбуждении, но необычайно прекрасен. Билл взял его пальцы и всосал в рот. Тот выгнулся, приоткрыв губы. Он показывал, что ему хорошо. Брюнет дрочил быстро и жёстко, не щадя. Потом выпустил пальцы и присосался к уху, заскользил языком по коже, кружил у уголка губ, но не целовал, хватал рваное дыхание Тома. Парень схватил Билла за руку, накрыв своей, неестественно вжался в диван, выгибаясь, и кончил. Они вытерли руки о штаны Тома. Брюнет нежно целовал друга, шепча, что ему пора домой. Весь разнеженный и расслабленный после оргазма Том только кивнул, не провожая брюнета даже до двери.
Пятнадцатое декабря. Вторник был такой же чудесный, солнечный и приятный. Том потянулся, смачно зевая. Тело не хотело вылезать из кровати. Пришлось. Парень достал из ячейки синюю записку. «Я люблю тебя». Так и сел. Прочёл пару раз, потом ещё десяток. Слова были красиво выведены, прямо так и кричали о чувствах. Том взял себя в руки. Счастье вопило в груди, рвалось, било его по солнечному сплетению, будто воевало с организмом. Сев в машину, он вставил гарнитуру и позвонил виновнику столь приятной радости.
– Правда?
– Том, срань, ты что творишь?! Я сплю! Который час? О боги, полдевятого. У тебя что, пожар?
– Нет.
И слова застряли в горле.
– Погоди, – тот сонно зевнул, – сегодня что, пятнадцатое?
– Да.
– Ох, – сразу замолчал. – Значит, правда.
– Правда? – опять повторил, как маленький.
Глаза уже горели. Он подъезжал к офису, заруливая на парковку.
– Тебя заело?
– Не шутишь?
– Не шучу, – Билл улыбался.
Том поставил автомобиль на ручник, отстегнулся и посмотрел на панель Айфона, с которой ему приветливо улыбался тот самый брюнет.
– Серьёзно?
– Боже, ну какой ты недоверчивый! Да, я люблю тебя, любимого, люблю любовью дикой. Доволен? А теперь всё, удачного дня, я спать хочу.
И отключился, мелкий пакостник. Том тут же набрал номер Лукаса и сказал, что у него срочное дело, он опоздает максимум на час. Тут же пристегнулся и погнал к дому Билла. Ему открыла дверь мама, непонятливо смотря на парня. Он стоял весь какой-то нервный, в распахнутом пальто, одетый официально, на работу.
– Я могу Билла увидеть?
– Он в своей комнате.
Том разулся, неаккуратно повесил пальто и побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки. В комнату зашёл, не стучась.
– Ох, ну что кому надо от меня? Я сплю.
Подошёл, сел и положил прохладные пальцы на щёку. Брюнет распахнул глаза.
– Зачем из-за меня работу пропускать? – спросил сонно, но улыбнулся очень чувственно.
– Скажи ещё раз, пожалуйста.
– Я люблю тебя.
Он сел. Том обхватил его лицо ладонями, приник и поцеловал. Медленно и с чувством. Билл обнял друга, отвечая.
– Я тебя тоже, – шепот. – Тоже люблю, Билл.
– Знаю. И ты давно знал.
– Почему мы не сказали этого раньше друг другу? – Том отстранился, поглаживая лицо любимого.
– Не знаю. Мы странные оба. Полежишь со мной?
– Мне надо на работу. Но если хочешь, я приеду.
– Не, потом увидимся, – чмокнул в нос. – Отваливай, – и завернулся в одеяло.
Том усмехнулся. Он в чрезвычайно хорошем настроении направился на работу и пребывал в приподнятости духа целый день.
Шестнадцатое декабря. Он хотел летать. Нет, он любил раньше и был любим, но сейчас... сейчас всё ощущалось острее. Будто он давно ждал этих отношений, этого человека. Билл был его личной коробкой со сладостями, весь такой позитивный, порой наглый, рисковый, но как ребёнок наивный. Верит в чудеса, хавает тоннами шоколад, с энтузиазмом тратит деньги на подарки. Они противоположны друг другу, но чисто духовно были похожи. Том даже уже не думал о дурости с сексом. Он подождёт. Ради Билла, который заряжал его позитивом, с которым было приятно просто молчать, он подождёт. В календаре была бежевая бумажка: «Сегодня я ночую у тебя». Эта строчка горячительным ликёром разлилась в душе Тома. Он прикрыл глаза, смакуя фразу. Наконец-то. Билл ни разу не оставался на ночь у него. Они даже не спали просто рядом. Хотя воспринимали друг друга как неотъемлемую часть жизни.
– Ты какой-то сегодня чересчур довольный, – заметил Лукас, стоя в буфете.
Том наливал себе кофе, улыбаясь во весь рот.
– Праздники скоро.
– И что? Ты же не особо любишь их.
– Ну да, но мой парень любит. Я стараюсь проникнуться.
– Надо же, – Лукас цокнул, – ты кажешься счастливым. Больше, чем обычно.
– Так и есть.
Том заехал в магазин, купил продуктов и вина. Хотел приготовить ужин сам, сделать что-то приятное для Билла. Брюнет приехал после восьми. Он сразу учуял приятный запах, обрадовавшись.
– Ты сам готовил?
– Да. И попробовал перед твоим приходом. Как видишь, пока жив.
Билл поцеловал парня, обняв. Они сели за стол. Брюнет тут же перешёл к делу: он попросил Тома помочь ему с подарками. Ему поставили очень неудобно смены, он не успевает докупить подарков, а упаковать их – подавно. Поэтому парень хотел бы прийти двадцать третьего к Тому и выгрузить все презенты. Том пожал плечами, оказавшись не против. Потом они разместились в гостиной перед телевизором. Билл притащил диск со своим любимым фильмом. Удобно рассевшись на диване, они стали смотреть кино. К концу Том сидел напряжённый, а Билл водил пальцем по его колену. Фильм был классный. Затем они погасили везде свет, включили ёлку, как того потребовал гость, умылись и пошли в спальню. Стояли друг напротив друга, раздеваясь. Том никогда до этого дня не видел голого Билла в полный рост. Он всегда то сидел, то на коленях стоял, то лежал. Не рассмотришь толком. А сейчас было можно. Брюнет забрался под одеяло. Парень лёг рядом.
– Я хочу просто уснуть рядом с тобой.
– Хорошая идея.
– Но ещё больше я хочу тебя, – Билл зашептал, тыча носом в ухо любимого. – Я очень хочу. Только давай не будем торопиться?
– Мы и так не торопимся.
– Я рад, что ты не настаиваешь. Ещё больше я рад, что мы пытаемся понять друг друга.
Билл залез на Тома, накрыв их одеялом. Они соприкоснулись телами – это было очень приятно.
– Чего ты хочешь? – спросил Том, самозабвенно сжимая ягодицы парня.
– Просто касаться тебя.
Поцеловав любимого, Билл сделал первое движение. Их члены начали тереться друг о друга. Том шире расставил ноги, прижал к себе темноволосого, стараясь максимально помочь, сам подмахивал. Они целовались, дышали шумно, но двигались, не помогали друг другу руками. Билл вцепился в плечи парня, потираясь кожей о кожу. Было чуть дискомфортно, но никто не озаботился этой проблемой. Увеличив темп, они начали задыхаться от жары. Ещё и это одеяло сверху! Было странно вот так заниматься недосексом. Но им нравилось. Билл упёрся лбом в плечо партнёра, обхватив его бёдра коленями и затрясся. Том ощутил на животе чужую влагу, улыбнувшись.
– А я нет, – сказал грустно.
– Сейчас, – шепнул тот.
Потянулся рукой и в пару движений заставил друга кончить.
– Завтра всё будет тянуть. Неприятно.
– Срать я хотел, – отозвался Билл, поворачиваясь, – мне всё равно. Хочу спать. Мне так хорошо, даже если я сплю на мокрых простынях. И ты не бубни, лучше обними меня.
Том послушался, удобнее устроившись.
– Спокойной ночи, – прочмокал брюнет куда-то в сосок любовника.
– Спокойной.
Том посмотрел на ёлку, улыбнулся уж очень довольно и заснул.
Семнадцатое декабря. Будильник безжалостно разбил их сон. Рука Тома затекла, и он принялся разминать её. Билл повернулся на другой бок, замотавшись в одеяло, как делал всегда после ночной смены. Том пошёл в душ и сразу занялся завтраком. Насколько он знал друга, тот не встанет, даже если его соблазнить омарами. Предпочтёт сон всем дарам утренних завтраков. В ячейке была лиловая записка. Билл смотрел с улыбкой на то, как сосредоточенно Том открывает дверку календаря и разворачивает бумажку.
– Утренние обнимашки? – спросил с сомнением тот, прочитав ещё раз. Билл распахнул одеяло, с улыбкой раскрыл руки для объятий. – Ну и кто ещё из нас хитрорылый?
– Сюда иди!
Том тут же упал в кровать. Билл обнял его, прикрыв глаза, уткнувшись в щёку. Гладил по мокрой спине, не стесняясь наготы.
– Ты мылся моим гелем? – спросил, учуяв знакомый запах.
– Свой закончился, – повинно признался собеседник.
– М-м-м, приятно пахнешь. Кстати, ты храпишь, – с укором.
– А ты ногами дрыгаешь.
– Ну, – Билл передёрнул плечами, – я свыкнусь с твоим этим минусом.
– Твой мне тоже никак не мешает.
Они валялись, пока время не напомнило о себе. Том неохотно встал и начал собираться на работу. Он поел в одиночестве, просмотрев на телефоне свежие новости.
– Тебе ключи оставить? – спросил, застёгивая пуговицы на манжетах.
– Нет, я захлопну дверь.
Том косо посмотрел на сумку друга. Там ведь лежит записная книжка, а в ней памятки для Билла из календаря. Какой был соблазн незаметно стащить и узнать, что же Тома ждёт дальше, в оставшихся ячейках. Но он решил быть честным, поэтому перевёл взгляд на недовольный комок.
– Тому приятного дня, да? – склонился он над брюнетом, ведя пальцами по коже лица.
– Да, – отозвался друг.
– А тебе?
– А мне – спокойной ночи. Мотай отсюда быстрым шагом!
Том хохотнул, чмокнул парня в губы, подхватил сумку и ушёл в коридор. А оттуда уже вышел из квартиры, оставив любимого досыпать.
А вечером, когда сидел один в квартире, ответил на звонок неуёмного брюнета.
– Ты что, правда, не подаришь мне Айфон? – слёзно спросил Билл.
– С чего ты вдруг такие выводы сделал?
– Я облазил всё: все полочки, ящички, даже в ванной порылся, на кухне, – Айфона нет.
– Знаешь, – Том улыбался, – я ведь не вскрыл все окошки твоего календаря, так чего квартиру мою перерыл?
– Интересно.
– Мне тоже, может быть, интересно.
– Не смей! Я на тебя очень обижусь.
– Значит, и ты потерпишь, как я терплю.
Билл задышал в трубку, как бык. Рассержено и обижено одновременно. Потом смягчился, пожелал Тому спокойной ночи и отключился.
Восемнадцатое декабря. Записка цвета слоновой кости гласила: «Жди смс». Том решил, что это очередной сюрприз, и надеялся, что очень приятный. На работе Лукас его запряг так, что он с тоской прикинул взять кое-какую работу на дом. Когда пришла смс, он её не прочёл, потому что та была не от Билла. Пообедав, Том оставался хмур. Где чёртова смс? Пачки документов скапливались на его столе, он нервничал, понимая, что эти выходные будут загажены дурной работой, хотя он старался не откладывать ничего на последний день. Пришлось всё это сложить в коробку и брать домой. За полтора дня он справится. Радовало то, что он не один такой лопух: некоторые тащили к машинам по две коробки вдвое больше, чем у него. Наконец пришла смс, но совсем не та, которую он ожидал:
«Ну?»
«Что “Ну”?»
«Ты получил смс?»
«Первое от тебя с “Ну”»
«Нет, раньше?»
Том недовольно полистал список всех сообщений и нашёл то, которое реально пришло утром, он его даже не открыл.
«Пополнил баланс моего счёта? О, Билл, ты такой щедрый!»
«Недоволен?»
«Лучше бы поцеловал. Положить себе деньги на телефон я пока в состоянии, мне хотелось чего-то иного»
«Приходи вечером в бар, экстра поцелуй тебе устрою»
Но так как была пятница, народу – немерено. Том сидел и ждал, когда же Билл хоть на секундочку освободится. Он был один сегодня ровно до полуночи, только потом приходил новый сменщик, никто кроме начальника не знал, кто он и как зовут. Том просидел до одиннадцати часов, не получив поцелуя. Он собрался уходить, и только тогда Билл смог его коротко чмокнуть, попросив прощения. Настроение было ниже плинтуса.
