Текст книги "Neighbors (СИ)"

Автор книги: ToBeContinued...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Приятного аппетита, – опуская тарелку перед Милковичем, пожелал Йен, поворачиваясь обратно к плите, чтобы наполнить свою.

– Ага, блять, – пробубнил брюнет в ответ сквозь зубы, до сих пор не простив Галлагеру его забывчивости.

Охлажденная бутылка вина, подготовленная для свидания, была спрятана поглубже в кухонный шкаф, сменяясь высоким стаканом апельсинового сока, аккуратно поставленным перед Микки, с досадой слушающим печальную историю о том, как Йен спешил домой и запамятовал купить спиртное.

– Че, даже пива нет? – вновь попытал удачу сосед, морщась от кислоты оранжевой жижи, делая первый глоток.

– Нет, – наигранно обреченно выдохнул рыжий, радуясь факту опустевшей вчера дверцы холодильника, обычно заставленной парой-тройкой бутылок светлого.

– Пиздец, – поджал губы Милкович, накалывая первый кусочек предложенного угощения на вилку. – Хуевое свидание без пива, – поделился он своими умозаключениями, размышляя на тему того, что сам он на настоящем свидании никогда и не был, но прекрасно зная, что любой вечер без спиртного увеличивает свои шансы на повышение градуса хуевости.

– Ну, ты-то что переживаешь? – усмехнулся рыжий в ответ, провожая взглядом кусок курицы, исчезающий во рту собеседника, довольно прищурившегося от восторга вкусом замысловатого блюда. – Когда решу пригласить на свидание тебя, обязательно прикуплю пару бутылок, – пошутил он, последовав примеру Микки, сосредотачивая внимание на тарелке, не замечая пристального взгляда голубых глаз, прожигающего дыру на его макушке.

– Пиздец, обожрался, – довольно откидываясь на спинку стула, поглаживая теперь наполненный живот, проурчал Милкович, смакуя на языке последнюю каплю хитровыебанного галлагеровского соуса, оставившего легкий привкус терпкой горечи во рту.

– Пожалуйста, – улыбнулся рыжий в ответ, поднимаясь со своего места, чтобы освободить стол от грязной посуды, прекрасно понимая, что благодарности за угощение от гостя он вряд ли дождется.

– Охуенной женушкой будешь, – поспешил заметить Микки, рассматривая широкую спину у раковины, не позволяя опуститься взгляду ниже, но, все же, не раз поймав его где-то в районе задницы соседа, удобно расположившейся напротив лица сидевшего за столом брюнета, в тумане воспоминаний выуживающего те комплименты, что успел отвесить он ей одним из вечеров.

– Я предпочитаю быть све…

Дверной звонок перебил желающего поделиться с Милковичем своими откровениями рыжего, вынуждая замолкнуть и обернуться.

– Странно, – нахмурился Йен, пытаясь сообразить, кто мог потревожить его в столь поздний час. – Я никого не жду, – поделился он с Микки своими мыслями.

– Бля, это Стэн, наверное, – предположил брюнет, прикидывая в уме, как долго Галлагер уже занимает квартиру по соседству, и не пришел ли срок очередной ее оплаты, прекрасно зная, что маразматичный старик живет в своем собственном времяисчислении и не гнушается ночными визитами, думая, что стрелки часов указывают на полдень.

– Открой, пожалуйста, – попросил рыжий, поднимая покрытые пеной руки, не желая смывать мыльный раствор и отвлекаться от мытья посуды. – Хотя… – вспоминая о том, что оплату он внес за два месяца вперед, задумался рыжий, но Милкович уже исчез в коридоре.

Желая немного повеселиться над расстроенным сознанием управдома, Микки широко распахнул входную дверь, встречая недоуменный взгляд серых глаз, удивленных его присутствию в стенах квартиры «5D», вот только на физиономии вновь надавившего на звонок человека не наблюдалось привычного количества морщин, когда, широко улыбнувшись, он произнес:

– Сюрприии… – постепенно меняясь в лице, не смог закончить Джейсон, понимая, что дверь ему открыл вовсе не его парень.

– Сюрприз, блять, – съязвил в ответ Милкович, вздернув смоляные брови.

Tbc…

========== 6. Вынужденное заключение ==========

За непродолжительное время знакомства с соседом, Микки Милкович четко уяснил одну вещь – Галлагер не умеет ругаться. Немногочисленные ссоры заканчивались безоговорочной победой брюнета, обильно использующего свой широкий матерно-словарный запас, снабжая аргументы красноречивыми жестами и интонацией, оскорбляя молчаливого слушателя и угрожая скорой расправой, в то время как сам Йен просто пытался сгладить разгоревшийся конфликт.

Но проведенная без сна ночь на диване в собственной квартире убедила Микки в неправильности сделанных выводов – вслушиваясь в громкие стоны и хриплые крики из-за стены, отчаянно борясь с собственным возбуждением, Милкович был вынужден признать, что тактика рыжего, решающего споры одним из самых простых методов, приносила свои плоды.

Слушая, как сосед трахает своего возмущенного парня, решившего закатить скандал по приходу, но быстро сменившего гневные восклицания на отчаянные стоны наслаждения и просьбы не останавливаться, обитатель квартиры «5C» сам был готов уже простить Галлагеру все грехи мироздания, отчаянно надрачивая свой собственный член, громко скрипя зубами и в кровь кусая губы.

***

– Доброе утро, – раздалось за спиной Микки, когда, задумавшись на мгновение, он замер на месте, не успев в третий раз повернуть ключ в замке, а дверь соседа открылась, выпуская наружу своего хозяина и его гостя, по всей видимости, оставшегося на ночь.

– Да, пиздец, какое доброе, – не обернувшись, проворчал Милкович, потирая глаза тыльной стороной свободной ладони, наконец, щелкая замком и убирая металлическую связку в карман. – Не думал, блять, что по соседству скотобойню организуют, – пробубнил он, разворачиваясь на пятках, желая поскорее покинуть небольшую площадку пятого этажа, боясь поднять взгляд на смотревшие на него с интересом и беспокойством зеленые глаза, покрасневшие веки которых с легкостью выдали бы любому наблюдателю бессонную ночь их обладателя.

– Черт, прости, Микки, – замялся рыжий, понимая, что его бойфренд довольно громок в постели, а стены ветхого дома не могли скрыть даже звука пролетающей где-то на первом этаже мухи.

– О чем он? – поинтересовался молча наблюдавший за разговором парней Джейсон, не сумев уловить сути беседы.

– Говорю, сосед наш поросенка резал, всю ночь визжал, ага, – раздраженно бросил в ответ Милкович и поспешил вниз по лестнице, обернувшись на широко улыбающегося Йена всего на секунду, но и ее хватило Микки для того, чтобы нежелательные мысли о позорном спуске в собственный кулак вновь наполнили голову брюнета, а невидимый художник окрасил его щеки красным.

– Поросенка? – нахмурился шатен, под тихий смешок своего бойфренда рядом. – Я ничего не слышал, – задумавшись на мгновение, проговорил он.

– Пошли уже, на пары опоздаем, – лишь ответил на это Галлагер, продолжая тихо сотрясаться в сдерживаемом смехе, не желая объяснять Джею тонкостей юмора Милковича.

– Да с хуя ли я должен соглашаться? – возмущенно вскинул брови Микки, не желая идти на поводу начальницы и сменять ожидавшие его несколько бокалов и стопок в «Алиби» дополнительными рабочими часами из-за блядского мудака, высерок которого вдруг неожиданно проблевался, заставляя мужчину остаться дома, дожидаться своей курицы, а не спешить на работу.

– Отработаешь прогул, – в ответ предоставила неоспоримый аргумент Линда, прекрасно зная, что Милкович ей не откажет, ведь в радиусе сотни миль не найдется еще одного такого идиота, согласного взять на работу это пропитое создание.

– Ты меня уже штрафанула за него, – пробормотал брюнет, хмурясь, теряя свою решительность и непреклонность, как это бывало обычно, осмелься он затеять спор с женщиной, силы и мужества в которой было больше, чем в роте морских пехотинцев.

– Оплачу переработку вдвое, – улыбнулась на это начальница, зацепившись за появившееся в голубых глазах сомнение, легко перетягивая решение Микки в свою пользу.

– Ладно, – кивнул брюнет, поправляя бейдж на груди. – Двойная ставка и упаковка светлого в довесок, – решил поднять цену он.

– Договорились, – подмигнула ему женщина, указывая на выход из своего кабинета взглядом, в уме согласившись с тем, что шесть банок пива не такая уж большая потеря в сравнение с несколькими вечерними часами оставленного без присмотра охраны торгового зала, грозившими гораздо большим убытком.

Вечер понедельника не напрягал Милковича обилием работы, радуя возможностью получить дополнительные баксы за просмотр автомобильных журналов и поглощение нескольких пачек чипсов «нечаянно раздавленных каким-то уебком, сбежавшим не заплатив».

Пачкая масляными пальцами глянцевые страницы, Микки изредка бросал взгляд на монитор, следя за событиями, происходившими в зале, но, не находя в поле зрения камер ничего интересного, вновь переключал свое внимание на яркие картинки, наполняющие еженедельник, пуская слюни на разномастные чуда автопрома, прекрасно понимая, что ни одно из них себе позволить он никогда не сможет.

А дойдя до статьи об экологической пользе такого средства передвижения, как велосипед, и вовсе вынужден был захлопнуть журнал, вспоминая одного конопатого любителя двухколесного металлического монстра, кататься на котором к своему стыду и позору брюнет так и не научился.

Мысли о Галлагере и обо всем произошедшем в его квартире вчерашним вечером не оставляли Микки на протяжении всего дня, предоставляя дополнительный повод для терзаний в виде ночной дрочки, возвращая в голову брюнета воспоминания произнесенных рыжим слов и его собственную неоправданно острую реакцию на них.

«Если решу пригласить на свидание тебя» – прошептал сосед в мозгу Милковича, недовольно просвистевшего сквозь зубы выпускаемым из легких воздухом, вновь чувствуя в груди неприятную липкость надежды на возможное приглашение, пойманную в шутке Йена.

«Как будто я соглашусь, епт» – убеждал себя брюнет, вспоминая довольную улыбку на конопатой физиономии, поглощающей ужин, размазывая соус по своим блядским розовым губам, заставляя тайно ненавидеть оставленный в уголке след, одновременно желая стереть его пальцем.

Нет, Микки не признался бы никому, даже самому себе, что его привлекает рыжий, усиленно игнорируя собственные взгляды, аккуратно брошенные в направлении подтянутой фигуры, и странное желание поймать хоть один ответный.

Просто соседа в последнее время вокруг было слишком много, а у самого Милковича на личном фронте наблюдалось неприятное затишье, вынуждающее рассматривать любого мало-мальски симпатичного мужчину как потенциальный объект интереса.

Ну, с «любым», пожалуй, он поторопился.

– Привет, – принеся с собой аромат пота и кислятины, исходивший от толстяка, заменить которого сегодня был вынужден Микки, грузная фигура Уилла выросла перед столом поста охраны, врываясь в размышления брюнета, заверяя того в том, что под подобного персонажа он не ляжет даже после десяти лет воздержания. – Прости, Мик, Нэнси задержали в больнице, – проговорил охранник, облокачиваясь на столешницу, обдавая Милковича дополнительной ноткой запаха давно нечищеных зубов.

– Я думал, тебя всю смену не будет, – недовольно проговорил брюнет, отклоняясь от мужчины, стараясь не делать лишних вдохов, мысленно давая его жирному заду смачного пинка в нежелании прощаться с удачно подвернувшимся дополнительным заработком.

– Нет, я сказал Линде, что опоздаю, но приду, – доложил Уилл, огибая стол, записывая время прихода в журнал и заверяя его подписью.

– Заебись, блять, – прорычал Микки, понимая, что начальница вновь провела его вокруг пальца и двойную оплату за двенадцатичасовую смену парень хер получит. – Ну, хоть пивас на халяву, – расписываясь на строке рядом с коллегой и поднимаясь с места, обреченно выдохнул брюнет, освобождая пост сменщику и направляясь в отдел с алкоголем, выбирая упаковку самого дорогого из представленных пенных напитков в желании отомстить Линде за наебку. – Покеда! – салютуя новоявленному охраннику банками, попрощался Милкович, и пропал за стеклянной дверью входа, глубоко вдыхая прохладу ночной улицы, неспешно двигаясь к дому.

Стрелки наручных часов рыжего убежали уже далеко за полночь, а их хозяин все никак не мог добраться до дома.

Твердо решив, что завтра же попросит шефа пересмотреть условия его труда, или, если получит отказ, напишет заявление об увольнении, Йен изо всех сил боролся со сном, раздражая глаза мелькающими за окном автомобиля фонарями и фигурами редких прохожих, решивших на свой страх и риск прогуляться по темным кварталам спящего города, в одной из которых не без труда он узнал:

– Микки? – прищурившись и убедившись в своих догадках, закусил губу Галлагер, задумавшись о том, стоит ли сделать вид, что соседа он не заметил, подвезти его или составить компанию медленно бредущему по тротуару парню. – Остановите, пожалуйста, – попросил рыжий, принимая решение. – Вот, дальше я не поеду, – протянув водителю десятку и даже не подумав о том, чтобы попросить чек, Йен покинул теплый салон желтого седана, громко хлопая его дверью и в несколько шагов нагоняя Милковича.

– Блять, сука! – вздрогнув от неожиданного прикосновения к плечу, резко развернувшись и едва остановив в паре сантиметров от конопатого носа летевший кулак, узнав в его обладателе соседа, воскликнул Микки, про себя добавив еще парочку нецензурных эпитетов, прекрасно подошедших испугавшему его Йену. – Хули ты творишь, блять? Я чуть не обосрался, – возмутился он, забыв отфильтровать вылетающие изо рта слова, лишь развеселившие рыжего:

– Хочешь поделиться со мной всеми выделениями своего организма? – поинтересовался Галлагер, напоминая брюнету о ночи знакомства и последующих днях общения. – Рубашку так и не удалось отстирать, кстати, – приврал он, поправляя манжет указанного предмета гардероба.

– Ха-ха, блять, – передразнил его Милкович, – с вечера памяти Кауфмана возвращаешься? – пытаясь понять, когда именно он дал свое разрешение рыжему на подъебы, но не вспомнив подобной оплошности, огрызнулся он, разворачиваясь, чтобы продолжить движение в направлении дома.

– Прости, – поспешив за ним, извинился Йен. – Я с работы, – отчитался Галлагер, неуверенный в том, стоит ли вообще отвечать. – Ехал мимо и тебя увидел, – замедляясь, подстраиваясь под короткие шаги соседа, проговорил он, мягко улыбнувшись, пытаясь в выражении лица Микки уловить капитуляцию обиды и встретившего его раздражения, но, не разобрав в сведенных бровях ни единой эмоции, резко замолк, услышав брошенное в темноту:

– Вот и ехал бы дальше, – пробормотал себе под нос брюнет, только успевший проветрить мозг и выбросить из мыслей рыжего, переключая внимание на подсчет трещин и выбоин в асфальте на пути от супермаркета к дому.

Заставляя Йена пожалеть о своем выборе составить ему компанию в ночной прогулке и захлопнуть рот, молча двигаясь с ним в едином темпе.

В гробовой тишине преодолев оставшиеся пару кварталов, Микки, пытаясь понять, с какого хера Галлагер, вообще, за ним увязался, вновь появляясь на пути в самый «подходящий» момент, и Йен, размышляя на тему неоправданной агрессии в свой адрес, вошли в подъезд, дважды столкнувшись плечами: сначала в желании пропустить компаньона вперед, затем сделав шаг в открытую дверь первым.

– Сука, когда уже старый маразматик починит эту хуйню? – прорычал Милкович, вдарив кулаком по кнопке вызова железного гроба, проходя мимо, даже не думая остановиться, но вынуждено замирая на месте, услышав в ответ протяжный скрип открывающихся створок. – Да неужели, бля, – смоляные брови поползли на лоб в удивлении, а их обладатель поспешил занять место внутри кабины, не желая больше покорять вершины лестниц, вдоволь насладившись подобными путешествиями за последний месяц. – Ну, долго ты там сиськи мять будешь? – подпирая ботинком одну из дверей, не давая ей закрыться, позвал Микки, выглядывая, ожидая соседа внутри. – Или пешком пойдешь? – предложил он, убирая ногу, встречая заскочившего в последние секунды в лифт рыжего ядовитой улыбкой.

– Я бы и по лестнице поднялся, – задумчиво проговорил Йен, сосредоточенно разглядывая опаленные пластмассовые кнопки на панели, заметно вздрогнув в момент, когда кабина пришла в движение.

– Че, боишься? – усмехнулся брюнет, подпрыгнув, заставляя металлический прямоугольник трястись.

– Черт, не надо, – закрывая глаза, попросил Галлагер, не желая выдавать своих опасений, – я не люблю замкнутые пространства, – но вынуждено признаваясь в них, когда сосед начал качать лифт из стороны в сторону.

– Ссышь? – воодушевившись подобной реакцией, повторил Милкович, подпрыгивая выше, но тут же теряя свой запал поиздеваться над начинающим бледнеть попутчиком, когда очередное приземление на ноги вдруг предзнаменовало резкую остановку лифта. – Упс, – закусил губу Микки, предполагая, что стал причиной новой поломки, прекрасно помня тот день, когда металлический гроб не смог выдержать веса туши бегемотихи с третьего этажа, вынужденной провести в заключении несколько часов, пока не прибыл отряд пожарных.

– Только не говори, что мы… – не поднимая век, тихо прошептал Йен, но закончить мысль сосед ему не дал:

– Застряли, – признался Микки, нажимая на кнопку экстренного вызова, прекрасно зная, что та не работает уж как три года, и даже не думая достать из кармана телефон, который, по его многочисленному опыту покатушек в шахте, однозначно, здесь бесполезен.

– Черт, – выдохнул Галлагер, наконец, открывая глаза, встречаясь взглядом с виновато улыбающимся брюнетом.

– Пиво будешь? – слишком уж спокойно для создавшейся ситуации, проговорил Милкович в ответ, приподнимая упаковку и протягивая ее рыжему, цвет лица которого сейчас с легкостью мог бы посоперничать с первым выпавшим снегом.

– А нахуя ты тогда хату на пятом снял? – делая очередной большой глоток, поинтересовался Микки, опускаясь на пол, понимая, что дальше стоять в одном положении ему будет сложновато.

– Была только она свободна и каморка на первом, – ответил Галлагер, повторяя действия соседа, вливая в себя небольшую порцию горьковатого напитка, морщась то ли от вкуса его, то ли от воспоминаний предложенной Стэном альтернативы, опускаясь рядом и вытягивая ноги, спиной опираясь на стену. – Да и не планировал я часто на лифте ездить, только наверх с великом.

– Он тоже тебя на этот клоповник разводил? – усмехнулся Милковчич, добивая банку и открывая следующую. – А ржавую железку свою, вообще, выбросил бы к ебеням. Вот тебе делать нехуй, как на горбу своем ее таскать каждый день.

– Утром до университета на нем удобно добираться, – аргументировал свою привязанность к двухколесному другу Йен. – Да и кататься я люблю, – поделился он, улыбнувшись, вспоминая единственный велосипед на шестерых детей его многочисленного семейства.

– А я не умею, бля, – разоткровенничался Микки, ополовинив очередную банку, обгоняя рыжего уже втрое.

– Джей тоже, – пожал плечами Галлагер, думая о том, каким должно быть детство у мальчика, чтобы он не научился кататься. – Я предлагал ему научить, но он не хочет, – продолжал он, не замечая недовольного взгляда голубых глаз, обращенного на него до того момента, пока сам не решил повернуть голову к собеседнику. – Да, кстати, прости за вчерашнее, – извинился он, вспоминая разразившийся в его квартире скандал и истерику бойфренда, обнаружившего в гостях у Йена предмет своей неоправданной ревности.

– Да похуй, – махнул рукой Милкович, лишь усмехнувшись, выуживая из памяти раскрасневшееся лицо орущего на весь подъезд парня и твердое «замолчи» рыжего, после которого заткнулся бы даже он сам. – Он, пиздец, ревнивый, – решил поделиться он своим мнением с Йеном, делая еще несколько больших глотков.

– Слишком и без повода, – озвучил свои мысли Галлагер, уже успевший усомниться в своем выборе бойфренда после вчерашнего представления, разыгранного Джеем, успевшим знатно поднадоесть ему расспросами насчет Микки еще и за сегодняшний день. – Надо же было придумать, что мы с тобой… – скривился рыжий, не желая продолжать, чтобы лишний раз не заводиться из-за воспоминаний беспочвенных обвинений и скандала.

Даже не подозревая о том, что подобное выражение лица собеседником может быть воспринято на свой счет.

– А че? Я такой убогий, что ли? – прохрипел Микки, отшвыривая вновь опустевшую банку в дальний угол кабины и подхватывая следующую, разочарованно отметив тот факт, что она была последней.

– Что? – нахмурился Йен, не понимая, откуда вдруг могли возникнуть подобные вопросы, но, прокрутив в голове недавно сказанные им самим слова, пришел к неутешительному выводу, подтвержденному брюнетом:

– Я бы тоже с тобой ебаться не стал, – оскорблено выплюнул Милкович и присосался к железной подруге, опустошая ее содержимое большими глотками, отворачиваясь от соседа, чтобы не выдать собственной лжи, прекрасно понимая, что дрочка на трахающегося за стенкой Галлагера мягко намекает на обратное.

– Почему это? – не желая заострять внимание на собственной фразе, зацепившись за слова брюнета, поинтересовался Йен, отставляя свою опустевшую банку в сторону, внимательно наблюдая за движением кадыка Микки, добивающего свою, кажется, уже пятую по счету, замечая небольшую каплю пролитого мимо рта пива, бегущую к подбородку.

– Не интересуют тощие рыжие ебланы, похожие на блядских пришельцев, – выдал очередное хлесткое оскорбление Милкович, сминая железо в кулаке и отправляя получившийся комок в стену, вкладывая в бросок все недовольство своей задетой чести.

– Ну, задница моя считает иначе, – усмехнулся Галлагер, выдавая первую пришедшую в голову мысль, благодаря алкоголь в крови за смелость, чтобы ее озвучить.

– Ой, не льсти себе, епт, – закатил глаза брюнет, неосознанно облизнувшись, вспоминая не раз открывавшийся взору обзор на пятую точку соседа.

– «Такой жопкой орехи колоть можно», – решил тогда процитировать его рыжий, вспоминая ночь, когда он был вынужден тащить Микки на плече, получая все новые комплименты своей заднице.

– Завали, блять, – огрызнулся сосед, едва не зарычав, представляя, что еще он мог наговорить в тот вечер Галлагеру в пылу алкогольного дурмана и любования прекрасной картиной напротив.

– «А она у тебя тоже конопатая?», – но Йен не послушал – выдавая очередное свое воспоминание, удачно передавая интонацию собеседника, он двинулся ближе, растягивая губы в ехидной улыбке, понимая, что, возможно, сейчас, впервые со дня знакомства, ему удастся одержать победу в споре.

– Бля, заткнись, – повторил свой аргумент брюнет, передернув плечами, не желая признавать заслуженного поражения, и повернулся к собеседнику, сжимая кулаки, зная, что еще одна подобная фраза от Галлагера, и он может сорваться.

– Погоди-погоди, вот, мое любимое, – но сосед, кажется, не чувствовал надвигающейся угрозы – смотря прямо в голубые глаза напротив, понижая интонацию голоса и смочив предварительно губы слюной, Йен тихо продолжил: – «А ты везде такой рыжий?», – напомнил он Милковичу вопрос, заданный возле его собственной двери, когда Галлагер, трижды нажав на дверной звонок квартиры соседа, ждал появления Мэнди.

– Сука, – прорычал Микки, подаваясь вперед, толкая парня от себя, но тут же хватая за грудки и возвращая обратно, притягивая ближе, наклоняясь к покрытому веснушками лицу в желании поцеловать продолжающий говорить что-то розовый рот:

– Я не успел тогда ответить, прости, – улыбнулся Йен, вновь пройдясь языком по кромке губ, смачивая их, – Да, – прошептал он, заметив движение черных зрачков напротив, проследивших за его действиями, ответив искрой желания, – везде, – и прикрыл веки, ожидая первого прикосновения губ Милковича к своим.

Пожалуй, дольше, чем того требовала пара дюймов, разделяющих сейчас их лица.

– Бля, ссать охота, – услышал Галлагер совсем рядом и повалился на пол, не удерживаемый больше крепким захватом за ткань рубашки.

Tbc…

Комментарий к 6. Вынужденное заключение

========== 7. Будь здоров ==========

– Микки, я все равно все слышу, – не открывая глаз, проговорил Йен, когда Милкович, стойко протерпев еще около часа, сосредоточенно наполнял уже третью банку из-под пива другого характера жидкостью, не сильно отличающейся оттенком от прежнего ее содержимого.

– Блять, не пизди под руку, – прорычал в ответ брюнет, вздрогнув от голоса, промахнувшись мимо крохотной дырочки, принимающей испражнения его мочевого пузыря, пачкая сжимающие головку члена пальцы и роняя несколько желтых капель на пол дальнего от Галлагера угла кабины. – Сука, – опуская банку на пол к своим соседям, пробормотал он, скривившись, тряся влажной теперь рукой. – Хули ты распизделся-то, а? – развернувшись к соседу, вопрошал он, сжимая ладонь в кулак. – Промазал из-за тебя.

– Ой, тебе ли возмущаться, – усмехнулся рыжий, вспоминая о первой встрече и большой луже под спящим жильцом «5C». – Погоди, у меня где-то салфетки были, – но, глядя на поджатые в разочаровании губы и попытки Милковича держать испачканную руку подальше от одежды, Йен решил сжалиться над парнем и сменить легкие подколы искренним участием, вываливая содержимое своей небольшой сумки на бедра, ища среди разноцветных пакетиков нужный. – Вот, – наконец, подхватывая пальцами искомый предмет, протянул Галлагер упаковку с антибактериальной влажной салфеткой Микки.

– Бля, что за ебанутый набор первой необходимости? – вместо ожидаемого «спасибо» услышал он и, подняв голову, заметил заинтересованный взгляд голубых глаз, рассматривающий разномастные пакетики и обертки на его ногах. – Нахуя ты с собой все это таскаешь? – вытаскивая салфетку и вытирая руки, поинтересовался Микки, опускаясь на корточки рядом, чтобы поближе рассмотреть предоставленный ассортимент. – Соль, перец, сахар, – перечислял он, собирая маленькие упаковки со штанов соседа, читая надписи и пытаясь предположить, за каким хером рыжий мог укомплектовать свою сумку подобным содержимым. – Блять, да у тебя тут даже желе есть, – вскинул брови он, разминая в ладони пакетик с розоватой вязкой субстанцией без опознавательных знаков на прозрачном целлофане.

– Эм, Микки, это смазка, – смущенно прошептал Йен, закусывая нижнюю губу и поднимая взгляд на лицо Милковича, тут же поспешившего освободить ладонь от вмиг будто раскалившегося предмета и нервно усмехнуться:

– А я уже сожрать хотел, – решив, что подобная реакция на лубрикант в руках не с лучшей стороны его выставит, брюнет подобрал упаковку и положил обратно на бедра Галлагера, переводя разговор в юмористическое русло.

– Она с клубничным запахом, ты даже бы разницы не заметил, – поддержал его сосед, растягивая свои губы в широкую улыбку, появившуюся одновременно с румянцем на щеках Микки.

– Не, жрать, конечно, охота, но не до такой степени, – продолжал говорить Милкович, пытаясь успокоиться и не выдать рыжему своих мыслей, крутившихся теперь вокруг процесса, в котором наполнивший пакетик гель смог бы использоваться по прямому назначению.

– На случай голодовки еще презик есть, вишневый, кажется, – но, судя по всему, в планах соседа главным сейчас стоял пункт по постановке Микки в неудобнейшее из возможных положений – поднимая ярко-бордовый квадратик со штанов, Галлагер протянул его брюнету, на автомате подхватившему предложенный предмет.

– XXL? – не задумавшись даже о том, что спрашивать подобное у собеседника не самая хорошая идея, удивился Милкович, окончательно убеждая Йена в своей бестактности внимательным взглядом на его ширинку, прожигающим два слоя ткани в попытках убедиться в соразмерности резинки и члена под ними, понимая, что совершил необдуманное лишь тогда, когда собственный орган, с которого в не лучшие времена соскальзывал и обычный гондон, тоже заинтересовался ответом на поставленный вопрос.

– Да, – вновь смутился рыжий, отводя взгляд, мысленно пытаясь остановить ход бегущей к паху крови, желающей предоставить до сих пор сосредоточенным на выпуклости штанов своего хозяина голубым глазам неоспоримый аргумент, дернувшийся навстречу языку брюнета, облизавшему пересохшие губы. – Хочешь на память оставить себе? – делая все возможное, чтобы отвлечься, пытаясь разрушить возникшее в кабине напряжение и понизить температуру воздуха, поинтересовался рыжий, подмигнув соседу, наконец, переставшему пялиться на его ширинку и поднявшему голову навстречу вопросу.

Кажется, зря.

Нет, Микки не был романтиком, даже отдаленно не походил на стандартное представление о геях-пассивах и дал бы в морду любому, кто посмел бы намекнуть ему о подобном. Просто зеленые глаза соседа, рассматриванием которых Милкович не обременял себя раньше, за несколько секунд трижды сменили свой цвет, теряя прозрачность изумруда и приобретая самые глубокие оттенки малахита.

Блять, да Микки даже не знал, как выглядят эти камни, так часто используемые авторами для описаний глаз героев в дешевых бульварных романах, но брюнет был точно уверен, что эти куски горных пород прекрасно бы охарактеризовали потемневшую радужку напротив.

Пытаясь не думать о том, откуда в его голове появились подобные мысли и обещая себе больше никогда не подходить к стенду с легким чтивом в своем супермаркете на сменах, Милкович внимательно следил за собственным отражением в зеленых глазах, кусая губы и чувствуя острые иглы на давно покрасневших щеках, выдающих парню напротив его возбуждение; в момент, когда тот вновь открыл было рот, чтобы сказать очередную свою тупую шутку, прерывая его:

– В пизду, блять, – прорычал Микки, бросаясь вперед, впиваясь в розовые губы.

Йен имел достаточно богатый опыт в предварительных ласках, одними только губами и языком с легкостью мог довести партнера до оргазма, даже не прикасаясь к его члену, и очень любил целоваться.

Однако сегодня Галлагер поймал себя на мысли, что даже он, знаток и мастер французского поцелуя, никогда не испытывал подобного.

Милкович не затыкался ни на минуту.

Терзая губы рыжего своими зубами, Микки громко рычал и матерился в приоткрытый рот, расширяя словарный запас Галлагера такими выражениями, составить которые вряд ли смог бы хоть один квалифицированный лингвист, записывая «дрочепиздище» и «залупоглазый» на корочку мозга Йена, пока сам толкался языком внутрь, пытаясь достать до гланд и буквально высосать душу.

Руки Милковича тянули соседа ближе, а затекшие от долгого пребывания в согнутом состоянии колени дрожали, вынуждая своего хозяина забраться на бедра более удобно сидевшего рыжего, сминая и разрывая оставшиеся там пакетики с сахаром и перцем, втирая их содержимое в ткань джинсов обоих.

– Мудак, блять, – оторвавшись на мгновение и делая необходимый глоток кислорода, прохрипел Микки, чувствуя ладони Галлагера на заднице, устраивающие мягкие половинки на себе удобнее, длинными пальцами впиваясь в карманы и сжимая округлые формы.

Самостоятельно в этот момент пытаясь уже расстегнуть пуговицы черной рубашки соседа, разочарованно признавшего под громкий треск хлопковой ткани печальный факт того, что его униформа по каким-то причинам терпит очередные издевательства брюнета.