Текст книги "Сны длиною в жизнь"

Автор книги: Тианна Ридак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Тианна Ридак
Сны длиною в жизнь

Все события вымышлены автором.

Все совпадения случайны и непреднамеренны.

Посвящается моей дочери Жанне

Часть 1

Укрой меня снами, я кажется выдохся,

Во мне всех реалий потеряна видимость.

Ненужное выдохнув через прощение,

Быть может пойму, а жил ли вообще…я?

Глава 1

В комнате было сыро и неуютно. Виктор лежал на чём -то жестком и холодном, в какой– то непривычной позе.

«Вот сейчас бы к камину, с пледиком, да пару глоточков глинтвейна, – подумал он открывая глаза и оглядываясь. Оказалось, что это не его дом и помещение было мало похоже на жилое. Пока ещё плохо соображая, что вообще происходит и где он, Виктор решил осмотреться, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.

– Может я сплю?… Не понимаю, что вообще со мной происходит?… Где я? Так: справа окно, слева дверь, прямо зеркало, большое такое и совсем тусклое. На потолке решетка с вентилятором, но оттуда идет холодный воздух. Зачем мне холодный воздух, чтобы не задохнулся что ли ? Да я и так, если не задохнусь, то замерзну,– все органы внутри как в холодильнике. В голове пустота, а может я умер?…Но тогда , как я могу ощущать холод? А впрочем, откуда мне знать, как там после жизни?…Жизнь, жизнь, жить, как никогда хочется жить! Надо попробовать встать и выбраться из этого холода, бежать куда глаза глядят, главное понять, что я живой! »…

Его мысли прервал стук, который доносился со стороны зеркала. Пришлось потратить много сил, чтобы поднять голову и взглянуть на своё отражение в стекле. Никого и ничего там не увидев, даже своего отражения, Виктор задумчиво хмыкнул и подумал: «Очень странное зеркало или это окно? Так, я сейчас закрою глаза и подумаю о чем-нибудь хорошем, а потом открою и ничего этого не будет. И-и… раз, два, три, четыре, пять .... двадцать пять… Что это со мной? Я боюсь реальности? Нет, я же не трус! Тогда что?»

Сколько прошло времени он не знал, но когда открыл глаза, то комнаты уже не было. Виктор даже ничего не понял поначалу, вокруг было темно, но достаточно комфортно по внутреннему ощущению, – он был в пустоте, как в невесомости. Темнота начала рассеиваться и взгляд замер от удивления. Границ пространства не существовало, это был космос наполненный миллиардами звезд и лучами света, манила за собой даль и очаровывала красота вокруг. Виктор опять закрыл глаза и мысленно произнёс: « Боже, если это рай, то я хочу остаться именно здесь!»

Он будто окунулся в океан вселенской безмятежности, достиг нирваны или это был катарсис… Его кто-то погрузили в это состояние или он сам этого достиг, – Виктор не знал . Как долго это продолжится, да и как понять непонятное. В какой-то момент он стал забываться и почти терял сознание, его влекло и манило что-то, всё дальше и дальше, но куда и зачем всё это – оставалось загадкой, ответ на который ждал его впереди… Глаза сами начали открываться, а он всё ещё пытался остаться там, в «раю», но это явно не было конечной станцией его жизненного пути. Когда Виктор окончательно пришёл в себя, вокруг него стояли врачи в белых халатах, а ему было до боли обидно потерять свой бескрайний космос.

– Этого не может быть, коллеги! – произнес один из врачей. – После такой аварии остаться в живых, быть в сознании, реагировать на свет…

– Да– да, я тоже ничего толком понять не могу, уважаемый Иван Петрович.

– Мы вкололи ему обезболивающие, но…

В этот миг желание Виктора оказалось сильнее его организма и он опять отключился. Картинка поменялась, он отчетливо увидел себя со стороны, – как душа отделилась от тела и начала «жить» сама по себе.

«Где-то писали, что тело человека после смерти становится легче на 21 грамм и это душа,– крутилось у Виктора в голове. – Значит сейчас мой вес всего лишь 21 грамм, мне легко и хорошо»,– он отчетливо понимал всё происходящее вокруг, – вокруг своего тела. Наблюдая со стороны, он слышал голоса, но.... его никто не слышал и не видел. Над его бездыханным телом склонились врачи, вокруг суетились медсестры…

« О, боже! Нет! Я умер что ли?… Э-э-эй, люди, я тут! »…

Несколько лет спустя

…так вы утверждаете, что всё помните? – повторил свой вопрос доктор. – Вы были в коме столько лет и помните всё , что с вами происходило? Но это не возможно, нет.... Странно, что вы вообще нормально говорите, я был уверен, что с речью у вас будут проблемы, впрочем, как и со всем остальным,– сказал удивлённо профессор, и сняв очки, начал нервно протирать их краешком своего медицинского халата.

– Простите доктор, но я бы хотел немного прийти в себя и собраться с мыслями. Если хотите узнать какие-то подробности, то я с удовольствием вам всё расскажу, только не здесь и не сейчас, – ответил раздражённо Виктор, пытаясь понять, это сон или явь вообще.

– Да– да, конечно.... Но мы не можем вас отпустить домой и уж тем более оставить без наблюдения! Вы наверно еще не совсем осознаете то, что живы и можете общаться здесь, с нами, спустя столько лет комы. Нет, нет, нет,– доктор демонстративно развёл руки в стороны. – Даже не думайте, что я оставлю вас в покое. Я пишу диссертацию и провожу массу экспериментов – это уникальное событие, сенсация! В конце концов, вам необходима реабилитация, слышите, это очень важно!

– Так, доктор… простите, я не знаю как ваше имя отчество, но вы можете замолчать на минутку и дать мне собраться с мыслями?! Я не хочу чувствовать себя подопытным кроликом, мы не в концлагере! И уж тем более, я не намерен участвовать в написании вашей диссертации . Вы не думайте, что я слаб и не смогу себя защитить…Что вы делаете? …уберите руки....не-е-ет!

– Каков наглец! Нет, ну надо же! – Иван Петрович аж покраснел от злости и повторил: « …я не хочу чувствовать себя подопытным кроликом, мы не в концлагере! »… А я значит, по его мнению, похож на Йозефа Менгеле, да?…Ну и дела! Дожил, на старости лет такое о себе услышать! Это возмутительно! Так и что мне теперь с ним делать, как быть? Хотя с другой стороны, кто его отсюда выпустит просто так, без разрешения и прочей бюрократической писанины, шутка ли– научный центр! – продолжал громко возмущаться профессор…

– Простите, Иван Петрович, мне кажется пациента необходимо чем-то заинтересовать, но уж точно не пугать и не кричать, – прозвучало у него прямо над ухом. – Извините, что вошла без стука и вмешиваюсь, но…

– Я не понял, вы ещё, простите, кто? – повернув голову, посмотрел в недоумении, поверх маленьких окуляров, доктор.

– Меня зовут Вероника Витальевна Вельс. Я психолог , точнее – психоаналитик и с сегодняшнего дня это мой пациент!

–Хм-м-м, интересно…Ещё интереснее – кто позволил? Впрочем, раз вы здесь и меня никто не предупредил о вашем визите, – нахмурив лоб и приподняв одну бровь, сказал Иван Петрович. – То, я так понимаю, мне от вас никуда не деться и мешать вам тоже не следует?! Знаете, – продолжил он, – вот будь я помоложе , то начал бы: спорить ,возмущаться , звонить … но уж больно ценный кадр мне попался. Наблюдаем мы за ним с того самого момента, когда он впал в кому, после ужаснейшей аварии… И вам, я думаю, это известно не хуже меня.

Вероника кивнула.

– Ну что же, тогда – добро пожаловать! Мне представляться, как я понимаю ,уже нет необходимости.

– Вы правы! Я читала и много слышала о вас, уважаемый профессор Тишинский, – пожимая доктору руку, продолжала говорить Вероника. – Но уж не сочтите меня невеждой, я всё-таки хотела бы остаться наедине с пациентом. И пожалуйста, надо бы перевезти его в помещение, более располагающее к откровенному разговору, а то это больше похоже на космическую лабораторию, чем на палату … Иван Петрович, вы меня слышите?

–А ? Что?… Что вы сказали, Вера Викторовна?

– Я вас не сильно расстрою, профессор, если скажу, что меня зовут – Вероника Витальевна, можно просто Ника и то, только вам, и попросила я вас… Впрочем, давайте оставим этот разговор до завтра. Вижу вы вкололи ему успокоительное и до утра, как бы не зло это звучало, но пациент нам не интересен ни с какой стороны, как ни крути!

Её улыбка невольно заставила Ивана Петровича улыбнуться в ответ и он только сейчас смог разглядеть красоту этой невероятно обаятельной женщины: высокая, стройная, с деловой короткой стрижкой, лицо выразительное, доброе, большие карие глаза, ослепительная улыбка, красивая форма носа… Всё казалось идеальным, и ничего не хотелось изменить или выделить. Мысли, в голове профессора, замелькали, как в окошке поезда, когда тот мчится с бешеной скоростью. Ты пытаешь разглядеть, что ж там такого интересного, но всё мельтешит перед глазами, и сконцентрировать взгляд никак не удаётся.

– Да-да… я запомню, Вероника Витальевна… непременно запомню,– слегка потряс головой профессор и посмотрел на Веронику в упор. – Уж простите, тут такое событие, понимаю, что торопиться нельзя и всё же, не могли бы вы мне помочь?

– Согласна, только с одним условием,– её губы растянулись в обворожительной улыбке, не оставляя профессору шансов на атаку. И если бы в руках у Ивана Петровича, в эту минуту, был бы белый флаг, то он непременно бы его поднял, объявив о капитуляции. А Вероника тем временем продолжала:

– Вы переведете пациента в более комфортное помещение, я даже могу помочь всё там благоустроить, чтоб обстановка располагала к разговору, а не наоборот. Договорились? – закончила она, смотря прямо в глаза профессору.

– Договорились! – как под гипнозом ответил тот, едва сумев отвести взгляд и повернув голову в сторону окна, на несколько секунду замолчал, потом, очевидно собравшись с мыслями, добавил.

– Но вы даже не спросили, в чем заключается ваша помощь, уважаемая Вероника Витальевна?

– Да какая разница уже, не думаю что вы, профессор , попросите меня о чем-то сверх невыполнимом , – Ника от души опять улыбнулась.

Профессор явно был ею очарован, а в таком случае слова имели второстепенное значение.

– Я согласна, Иван Петрович!

– Но… я же ничего ещё не сказал или вы телепат…– ка? Вы точно – психоаналитик? – профессор был удивлён, с какой лёгкостью он поддался чарам этом молодой особы, так и не долго выболтать все врачебные тайны, если беседа продолжится не в больничной палате научного центра, а…

Его мысли нарушило какое-то жужжание. Профессор не сразу понял что это и только когда Вероника достала телефон из сумочки, лежащей на соседнем стуле, и извинившись вышла в коридор, он окончательно понял, что эта дамочка не из простых. В этом научном центре строго-настрого было запрещено общаться по мобильному, но Вероника не могла себя заставить отключить телефон, хоть и была предупреждена. Уж очень важен был для неё этот звонок, Вероника ждала его больше, чем пробуждение, после многолетней комы, уникального пациента Виктора.

– Алло! Ну наконец-то , Ром! Я знала, что ты передумаешь и позвонишь, – заговорила она, не дав звонившему ни секунды на то, чтобы передумать и отключить связь. – Ну же, не молчи, просто скажи, что я была права и всё… Алло, ты только не молчи, прошу!

– Я не молчу, Ника, просто собираюсь с мыслями… Я не готов говорить глядя тебе в глаза, поэтому слушай меня и не перебивай!…

В это время к Веронике сзади подошёл Иван Петрович и аккуратно похлопав её по плечу, сказал тихим голосом:

–Уважаемая, Ника! Простите, что прерываю ваш душещипательный разговор, но будь вы хоть сам Господь Бог, говорить по телефону здесь категорически запрещено! Прошу вас покинуть научный центр, мы и так уже обо всём договорились. Не смею задерживать! – и не дожидаясь реакции повернулся и пошёл назад, в палату к Виктору.

– Да что ж это за день сегодня такой?– возмутилась Вероника, но правила есть правила. – Я перезвоню, – прошептала она в трубку.– У меня тут важная встреча была. Только не вздумай выключать телефон, слышишь!

–Да…

Глава 2

Несколько лет назад

Виктор перестал ощущать себя даже в весе 21-го грамма. Космоса вокруг уже не было, врачей и подавно, лишь темнота и пустота. Ни холода, ни звуков, ни-че-го и ни-ко-го вокруг.

«Меня наверное уже нет, это всего лишь мысли мои летают в пустоте, как в невесомости?– сделал он окончательный вывод. – Какое-то странное ощущение непреодолимой пустоты вокруг и гармонии со всем миром одновременно».

Виктор не желал принимать всё происходящее всерьёз и ждал какого-то нереального чуда, ещё надеясь на то, что он всё-таки жив. Хотя ему было более чем комфортно, но в голове оставалось много вопросов и казалось, что кто-то должен дать на них ответ. А потом – будь что будет, если только ответы не запутают всё окончательно.

Время шло. Виктор уже начал привыкать к нынешнему своему состоянию, бесконечно перебирая всевозможные вопросы и каждый раз находя на них другие ответы. Когда вдалеке, мерцающими точками еле заметно забрезжил свет , он не поверил своим глазам. Это были последние лучики надежды на спасение. Они начали собираться в пучок и наконец превратились в светящееся облако. Виктор начал лететь к этому шару-облаку , и желал лишь одного, – чтобы этот свет никогда не погас.

Кто-то таки услышал его молитвы и преодолевая расстояние, он всё летел и летел. Яркого света становилось всё больше, темнота отступала и от этого простого превращения появлялась теплота, где-то глубоко внутри.

– Здравствуйте! Вы можете открыть глаза, не бойтесь!

Голос прозвучал ниоткуда, Виктор даже не сразу определил, что уже сидит на чем-то твёрдом и его глаза закрыты. Пришлось даже для полной уверенности ущипнуть себя легонько.

– Вы слышите меня, Виктор? Попробуйте хоть что-нибудь сказать для ясности или мне придётся вас ударить, чтобы окончательно привести в чувства.

Виктор открыл глаза.

« Виктор?… Да, это я,– отметил он про себя. – Но кто этот человек и вообще, где я? Что чёрт возьми, в конце концов, происходит, а? Надо собраться с мыслями и разобраться во всем. Тем более, что человек напротив, тоже кажется не прочь мне объяснить всё, ну или мне по крайней мере так хочется надеяться на это.»

– Я слышу вас. – Произнес он каким– то не своим голосом, от чего в желудке предательски заурчало. – Объясните мне пожалуйста: что со мной, кто вы и где я?… Я умер или воскрес?… Где моя жена и дети? Где мой мир?…– Виктор хотел задать все вопросы сразу, но незнакомец его остановил.

– Я тот, кто ответит на все ваши вопросы и можете мне их не пересказывать, так как я знаю всё о чём вы думаете и даже то, о чём собираетесь подумать. Я знаю о вас всё, даже то, что вы сами о себе не знаете.

– О, как! Ну-ну… – снова подумал Виктор, но всё-таки решил проявить сдержанность. Незнакомец напротив не выглядел зверем и не светился как ангел, скорее наоборот, ничего особенного в его внешности найти не удалось: на вид ему было лет 35-40, одет в тёмную спортивную куртку с капюшоном, немного худощавое телосложение, волосы русые, славянские черты лица, взгляд… если присмотреться . – О, нет! У этого парня нет зрачков, просто голубая радужная оболочка, немного тусклая и всё. А зрачки?…

– Они белые, зрачки мои, не удивляйся, это такая мелочь по сравнению с тем, что я тебе сейчас расскажу. Так что расслабься, как говорится, и слушай меня внимательно.

– Мы перешли на «Ты»? Что ж, это уже радует, тогда давай рассказывай, я по всей видимости никуда больше не спешу. Знаешь, как ни странно, но у меня ничего не болит и мне ничего не хочется есть, а главное, что я стал до жути любопытен, после всего, что случилось… Авария! – Виктора будто прошибло током и он вспомнил. – Вот чёрт – была авария! Маша – моя жена, детишки – мои самые главные человечки в жизни, моё всё! Где они? Скажи, они живы?

– А ты сам– то жив, Виктор?

– Ну, как видишь…

Он уже было подумал, что это какой-то жуткий розыгрыш. Галлюцинации после уколов. Сейчас это действие наркоза, а потом он, Виктор, проснётся и его любимая жена Маша, с дочкой Юлей и сыном Юрой, будут в соседней палате. Всего пара синяков и ссадин – это всё , что он мог себе на них представить , не более того! И всё, – жизнь продолжить бить ключом, главное чтоб не по голове!…

– Так! Всё! Мне надоел этот спектакль, финита ля комедия, баста, что там ещё,– зэ энд!… Это уже не смешно, ты начинаешь меня раздражать, незнакомец! Ты мне прямо скажи, без философских премудростей, что со мной и где моя семья?! – разозлился Виктор и решил немедленно прекратить этот неудачный розыгрыш или спектакль.

– Прямо, да ?… Хорошо! – Ты в коме, твоя жена и дети погибли, в данный момент ты там, где и должен быть – за облаками, потому что ещё окончательно не решено: умирать тебе или жить. Ты доволен ответом?

– «За какими– такими ещё облаками? Кто решил? Нет, это какой– то псих»,– подумал Виктор и решил немедленно покончить с этим бредом. В один момент он вскочил, ну или как ему показалось, что он вскочил, а на самом деле он не смог скоординировать свои движения так, как хотелось. Просто спокойно встал, движения были плавными, шаги какими-то невесомыми, как в замедленной съемке. Ощущение, что ты желе или лучше сказать, как Каспер из " Охотников за привидениями ". Виктор был каким-то полупрозрачным и в тоже время осязаемым, в одежде и обуви, но сквозь него можно было разглядеть предметы. Это окончательно его смутило и развеяло в пух и прах все надежды на то, что когда– нибудь всё станет прежним и то, что он жив вообще.

– Всё, ты успокоился, я могу продолжать? – мужчина напротив оставался невозмутим и даже мимика на его лице была минимальной. – Виктор, ты пойми,– продолжил тот, кто даже не удосужился назвать своё имя. – Чем больше глупых вопросов ты мне будешь задавать, точнее , чем больше в твоей голове будет возникать вопросов, тем запутаннее будут мои ответы. В двух– трёх слова описать твоё нынешнее положение не получится. Так что теперь попробуй сконцентрироваться и вникнуть в рассказ. Давай, попробуем и … раз, два, три..

– Виктор опять присел и тупо начал продолжать считать числа за этим идиотом, пытаясь сосредоточиться и понять, что делать дальше. Странно, но на счете … девять, десять , – его мысли куда-то сами собой начали улетать. В голове стало пусто, будто кто– то стёр все файлы и обновил систему, установив " заводские настройки ". Он словно заново родился и был готов воспринимать любую информацию, его больше ничего не тревожило, и не пугало.

Оглядевшись, Виктор постепенно стал изучать обстановку: кафе или бар, но посетителей нет, даже за барной стойкой пусто. За окнами тоже не было ни людей ни машин, все казалось каким-то бутафорским. Предметы, если присмотреться поближе, можно было потрогать, но в тоже время, сквозь них возможно было беспрепятственно пройти. Если тебе необходимо присесть, то стул или диван материализуется, а так его нет – сгусток цветной пыли в правильном силуэте. Чудеса да и только!

– А где народ, где этот незнакомец?

– Я рядом, Виктор. Как твоя голова?

– Норм голова, – машинально ответил он в пустоту. – Нет, не то, чтобы он всё напрочь забыл из своего прошло, – всё как будто заново переписано, но боли нет, чувств нет… Это он и одновременно – не он.

– А зачем ты спрашиваешь? Сам же сказал , что можешь читать меня, как открытую книгу, рыться без спроса в моей голове, знать наперёд мои мысли, а?!– Виктор всё ещё продолжал оглядываться по сторонам.

– Для приличия… Мы не закончили разговор, вот и всё, – ответил незнакомец и посмотрел куда-то в сторону.

– Так мы его и не начинали, по-моему. Знаешь, всё это странно и не очень. Если я "за облаками", как ты говоришь, то я что-то такое себе и представлял, но где тогда остальные люди или души людей, может тут ещё где-то врата рая есть?

– Аха-ха, очень смешно, браво! Чувство юмора у тебя отменное, а бога, ты не хочешь увидеть? В рай захотелось? А чертей со сковородками, за барной стойкой, не боишься сейчас обнаружить? Поджарят тебя полуживого и съедят без соли!

Глава 3

Наши дни

Вероника вышла на улицу. Она так спешила выбраться из этого жуткого научного центра на свежий воздух, что второпях, на лестнице больно подвернула ногу.

– Главное, чтоб не опухла и угораздило же меня надеть шпильки в такую погоду,– сказала она про себя и едва не врезалась в своего водителя, который стоял столбом у её машины.

– О, ты как всегда вовремя, но стоишь в неположенном месте, Илья …богатырь, блин… Муромец! Давай, заводи и поехали в офис, и пожалуйста, найди мне лёд, я ногу подвернула, болит до жути!

– Давайте я посмотрю, Валерия Витальевна?! Этому меня ещё мой дед в детстве учил.

– Чему учил: смотреть или оказывать первую медицинскую помощь?– Ника скривилась от боли и решив не упрямиться, доверилась Илье. Она была благодарна этому двухметровому парню за своё спасение от маньяка-психопата, который, несколько лет назад, под видом журналиста, проник в её кабинет и напал на неё неожиданно. Как Илья оказался в нужное время и в нужном месте, точнее у дверей её кабинета, именно в этот момент, она до сих пор понять не могла. Случай свёл этих двух разных по характеру людей, да так, что казалось, будто они были кровными братом и сестрой. Нет, может кому– то и трудно представить себе дружбу между мужчиной и женщиной, но на деле всё оказалось именно так. Друг другу они доверяли на сто процентов , как самим себе, могли, как два давнишних приятеля, болтать подолгу обо всем, включая: политику, спорт и конечно же – книги. Они даже обращались друг к другу с каким– то интеллигентно– родственным уважением: он её вежливо называл – Вероника Витальевна, а она его -Илюша. За исключением тех редких случаев, как сейчас, она могла добавить к имени славное прозвище – Муромец, из-за сходства с богатырём, из русских былин. К тому же Илья был прекрасен внешне, даже слишком красив, для мужчины, но он этим не пользовался. По крайней мере, не был замечен среди мартовских котов по весне и уж тем более, что тоже важно, не пускал в ход своё обаяние, и не пытался заигрывать с клиентками Вероники или с её подругами. Ей иногда казалось, что в скором времени, Илья, как и его прототип , примет постриг и станет иноком. Доброта его сердца , чистые помыслы и какая-то несоизмеримая, всепрощающая любовь ко всем, и ко всему, очаровывала и возносила Илью на несколько ступеней выше всех, кого знала Ника. С того самого дня, как они познакомились, прошло больше двух лет, а Илья всё больше убеждал Нику, на примере своих поступков, что он надёжный и бескорыстный человечище. Ей очень хотелось, чтобы он встретил девушку, соответствующую его качествам и желала ему только всего самого наилучшего, как любимому сыну, брату, племяннику…Хотя, была у него на примете, давно, одна молодая особа, но что-то в последнее время Вероника о ней не слышала.

В данный же момент Нике было важно, что у неё болит лодыжка, ей нужна первая медпомощь, ещё важнее, – чтобы она дозвонилась Роману – своему мужу, – звонок от которого Ника ждала долгих три месяца. И вот, когда долгожданный момент настал, она оказалась в этом научном центре, где по мобильной связи говорить было запрещено.

Удобно устроившись за заднем сидении, уже с перебинтованной ногой, Вероника стала поспешно набирать номер Ромы.

– Спасибо Илюша, руки у тебя «зо-ло-тые»!…Алло, Ром?

– Да, да…Ром… и ром, и коньяк с водкой тоже …/ ик /– послышалось из трубки.

– Ты когда успел так налакаться, Роман?– в данный момент Веронике захотелось оказаться рядом с ним и надавать затрещин, да так, чтоб он больше никогда не смог пить… и говорить тоже!!!

– Ты бессовестный, бестолковый, бесчувственный болван, вот! – выпалила она на одном дыхании.

– О-о-о, / ик/…, это всё? И что на букву «Б» у тебя уже все эпи-те-ты закончились, Ни– кушечка, /ик/ … – кукушечка моя…

– Надо же, юмор прорезался!– нормальных слов Вероника подобрать больше не смогла, да и Роман, к сожалению или к счастью, был уже вне зоны доступа. Его телефон предательски выскользнул из рук , упал на кресло, отрикошетил на пол, у него откуда ни возьмись появились ножки и он убежал под диван , где и умер в вибросудорогах, издав напоследок писк выключающегося телефона. Что там дальше говорила Вероника, какими идиоматическими выражениями сопровождался её монолог, слышал только Илья, но предпочел дать ей выговориться и не останавливал.

– Так, всё! – Вероника бросила трубку рядом на сидение и посмотрела на забинтованную ногу, потом в окно, на мелькающие витрины. – Илья извини…!

– Ничего, ничего, Вероника Витальевна, дела семейные, понимаю.

– Да какие, к черту, семейные… Нет её , семьи этой давно уже и не будет. Я ж как сапожник без сапог: психолог– психоаналитик, а разобраться со своей семейной жизнью не могу. К счастью об этом знаешь только ты и Роман, ну и ещё пару -тройку человек, которые, надеюсь, дорожат своей работой и не любят сплетничать,– вздохнула Вероника.

– Прошу тебя, отвези меня домой, рабочий день для меня уже закончен, две последние консультации я могу провести и по телефону или перенести на завтра. Нет, стоп, завтра я должна поговорить с этим Виктором, который в коме больше трёх лет провёл . Представь себе картину, Илья. – Вот живешь ты хорошо, здорово, без забот и хлопот: любимая жена, двое детишек– погодок, и в один прекрасный день, точнее ужасный, всё это летит в тартарары, потому что один пьяный водитель врезается в твою машину, лоб в лоб. За руль в этот день села твоя жена, вы мчались в аэропорт, тебе надо улетать на переговоры и поэтому ты хотел побыть с малышами рядом. Вы прекрасно расположились на заднем сидении, ты за креслом водителя, что в итоге тебя и спасло, дети рядом, вам весело и хорошо. До аэропорта дорога неблизкая, но трасса новая, гладкая , без пробок, время не час– пик, – получается не езда , а одно удовольствие. Но вдруг из редкого встречного потока машин выскакивает какой-то пьяный лихач, решивший , что ему именно здесь надо развернуться , но не поворачивает, а продолжает движение , но уже по твой полосе. Он несётся с бешеной скоростью на твою машину. И если бы ты был за рулём, то возможно и вырулил, увернулся, но шофёр сегодня кто? Да, твоя жена. Она растерялась и по тормозам, в итоге лобовое столкновение. Ну, и где справедливость? Твоя жена с детьми погибли, во-о-обще ни за что, водила тот конечно тоже, а ты жив, даром, что в коме.

– Вы знаете, Вероника Витальевна, я тут недавно вычитал, что случайностей не бывает и возможно с вашим этим Виктором тоже всё не случайно произошло и…

Илья начал увлечённо рассказывать, что если бы в своё время Арнольд Шварценеггер случайно не познакомился с Юрием Власовым , советским тяжелоатлетом , обладатель 31-го мирового рекорда… писателем, и политическим деятелем к тому же, – может и не узнал бы мир никогда великого Арни…

Ника его не дослушала.

– Ну, и к чему ты мне это сейчас начал говорить, Илья? Я тебе совсем о другом говорю, – как всё несправедливо в жизни! Ой, – она махнула рукой. – Про тебя Илюш я и так всё знаю, Власов и твой кумир тоже и тем не менее, Арнольда знает весь мир, а ты тут… Ну и что? Закончил ты филфак, но в лихие 90-е это вообще никому не было нужно. Ты открыл, в каком-то подвале, свой тренажёрный зал, потом дела немного пошли в гору, потому что ты со своим лучшим другом начал стал пригонять подержанные иномарки из-за границы на перепродажу, короче крутился как мог! Но, в итоге, тебя же этот лучший друг и “кинул” , и ты, от жажды мести попал ко мне в приёмную. Тоже хочешь списать на закономерность?

– Да дело не во мне… а в случайности , которая потом оказывается закономерностью, вот!

– Тогда, почему ты до сих пор не женился?

– Ну, вы умеете переключаться с темы на тему, Вероника Витальевна! При чем тут я? Может поэтому и не хочу жениться, вдруг такой же пьяный попадётся, как у вашего Виктора и буду я где– то лежать, как овощ, лет пять и потом опять один останусь, не-е-е…

– О-о-о, это ты сейчас утрировал так, что в итоге и рождаться не стоит, вдруг ты в младенчестве умрешь, захлебнувшись грудным молоком матери?! Ну? … так что там, в твоих умных книжках написано, а то мы совсем сейчас до другого договоримся, что и жить не захочется? Вот чего я с тобой бесконечно вожусь, как с маленьким? Нет, чтобы сделать тебя своим пациентом с самого начала, уже который год имела бы с тебя, за визиты и консультации, постоянный доход,– улыбаясь продолжала Ника. – Так нет же ж, этот маньяк– журналист, чуть не убил меня, и если бы ты вовремя за меня не заступился,– лежать бы мне где– нибудь на местном кладбище, и кормить червячков,– закончила свой монолог Вероника и поняла, что надо немного успокоиться. – Но ты бы хоть прислушивался к моим словам, Илюша, ведь ты как был флигматично настроен по отношению к своей жизни, так и по сей день. Какой-то ты несобранный, читаешь много, а знания не используешь. Ведь ты умнейшая голова и сила в тебе есть, и дух крепкий…А ведь самое главное это что?

– Что? – переспросил Илья автоматически.

– Самое главное это уверенность в себе! И когда ты это поймёшь, тогда и мир вокруг тебя перестанет быть таким тусклым и унылым…Страха нет, это придуманное, выдуманное людьми чувство, чтобы было с чем бороться! Труд и борьба заложены в нас на уровне подсознания с рождения… Хорошо, что ты ещё не списал свои неудачи в прошлом на чёрную магию или проклятье,– заулыбалась Ника и добавила. – А то, как наслушаешься от какой-нибудь пациентки, что её сглазили или мужа приворожили, так хочется достроить машину-времени и отправить её назад к язычникам…

– Почему именно к ним? – не выдержал Илья и проявил своё любопытство. Его-то как раз с малых лет интересовала тема магии и колдовства.

– Да потому что, это всё идёт от пронизанной страхом невежественной веры в некую противоположную силу… А вера в дьявола, в злые силы, которую приписывают в противовес всевышнему, основывается на давнишних предрассудках… В нас заложена огромная энергия, сила, которую нам не дано явно ощущать, но она проявляется в каких-то экстренных случаях, экстремальных ситуациях, понимаешь, Илюша? Вот например: ребёнок на глазах матери оказывается под машиной, и она, ощущая опасность, легко может поднять эту самую машину, не смотря на огромный вес транспорта. Это самый простой случай, но очень наглядный. И это я к тому, что, – когда люди используют свою внутреннюю энергию гармонично и конструктивно, во имя мира и любви, то они чувствуют себя частью вселенной, называя это верой в Высшие силы, в Бога. Потому что они не желают ничего взамен… Я понятно излагаю?

Илья кивнул и смотря на дорогу продолжил слушать, не задавая лишних вопросов. А их у него возникало всё больше и больше, но он решил набраться терпения и попытаться понять самую суть. Ника же, казалось, вошла в роль учительницы, и продолжала свой монолог:

– … так вот, – у людей достаточно внутри энергии, той самой любви, чтобы не «вампирить» её у других. Отдавая, они получают намного больше ,– ощущение целостности мира, и себя частью этого мира, а не одиночество и свою ничтожность в нём. Если же люди, по своей глупости или невежеству, используют свою энергию во вред кому– то, ну или… чему– то… то сами же и называю это – сатанизмом, дьяволизмом и прочими злыми духами… Потому что энергия тратится на пустое…от самого банального : пустых разговоров и сплетен, до создания сект и желанием всем управлять…О, мы приехали, давай ко мне поднимайся, пожуём чего-нибудь и чайку попьём, а? У тебя же наверняка накопилось много вопросов?! Ты не можешь себе представить, что всё, на самом деле, просто в этом мире.