Текст книги "Сны длиною в жизнь"

Автор книги: Тианна Ридак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Всё-то вы знаете, – засмущался Илья. – Конечно я зайду… Только может я за едой схожу, вон в тот маркет напротив, куплю ваших любимых пельмешек, хотите? Вку-у-сно : со сметанкой, с маслицем, с черные перцем… У вас фигура не пострадает, не бойтесь. Совсем вы исхудали за эти три месяца, пока ждали звонка своего Романа. Ну, так я сбегаю?

– Моих любимых , да? Ладно, давай и вправду пельмени сварим. Иди, а я пока воду вскипячу и … Ой, нога! Помоги выйти, я совсем забыла, что поломалась немножко сегодня. Пельмени отменяются, у меня в морозилки есть парочка антрекотов, ну и что-то из зелени в холодильнике. Хватит для ужина, нечего тесто с непонятной начинкой в желудок пихать, куда лучше налепить домашние, но времени нет совсем. Давай руку, вот так, аккуратно пожалуйста, ценный груз я, весом чуть больше мешка сахара.

***

Несколько лет назад

«О чем ещё я хотел спросить своего незнакомца– собеседника, я напрочь забыл? » – думал Виктор. Картина перед глазами изменилась и он оказался на улице. Мимо него и сквозь него, тоже, шли люди, все в разные стороны. Они были такие же как и он: невесомые и одновременно, как живые. Движения у всех были плавные, податливые, будто и не было здесь силы притяжения или она настолько слабая, что при желании можно и полететь, только это никому не нужно.

«Может заговорить с кем-то?» – Эта мысль пришла Виктору в голову как– то сама по себе. – Простите, вы не поможете мне?… Девушка! ..Молодой человек! …Эй, малыш!…Нет, все иду кто куда, бубнят себе что-то под нос и не замечают никого вокруг. Дай-ка я насильно, ну хоть кого-нибудь остановлю , хоть с кем– нибудь поговорю?!

Ему на встречу шёл парень, примерно того же возраста, что и Виктор – около 40 лет . Разведя руки в стороны, и попытавшись обнять встречного, когда тот подошёл почти вплотную, Виктор явно ощутил, что парень прошёл сквозь него. Тогда он начал махать руками, уже в беспорядочном движении, наверно со стороны походя на придурка, ловящего руками воздух. Но все, кого он касался, тут же рассеивались, как пыль, как табачный дым, обрамляя ладони и ускользая по сторонам.

«Ага, значит я ещё жив, силой мысли я материализовался, а они нет, раз разлетаются в разные стороны, как привидения. Ой! Так это же привидения, а не люди! Какой ужас!» – констатировал Виктор и в очередной раз обратился к всевышнему:

«Боже, если ты слышишь, забери меня обратно на землю! Обещаю исполнять все твои десять заповедей, вести правильный образ жизни, посещать церковь, что там ещё…? Короче, всё сделаю, что будет в моих силах, буду помогать всем бедным и обездоленным»…

Виктор всего на несколько секунд закрыл глаза, а когда открыл, то подумал, что снова умер. Вокруг было темно, словно в гробу, как говорится.

«Интересно, сколько времени прошло?» – думал он и продолжал мысленно комментировать всё что чувствовал. Пока глаза привыкали к темноте, он старался хоть что– то разглядеть , потому что понимал, – если есть хоть ма-а-аленькая надежда выбраться из всего этого, то он будет полным ничтожеством, если не воспользуется этим шансом.

Оглядываться по сторонам было бесполезно, тьма никак не отступала, а глаза уже почти начали вылезать из орбит от напряжения. Виктор всё -таки решил потихоньку идти вперёд, хоть куда-нибудь да дойдёт. Он сам не знал , как описать то, что предстало наконец перед его взором, через каких-то пять шагов. Словно тяжелый, плотный, чёрный занавес отдёрнули, и прямо перед носом оказался огромнейшего размера экран, что даже пришлось отступить немного назад, от неожиданности. В голове сама собой заиграла мелодия. « Ну конечно, это же Вивальди– «Четыре сезона»! – сказал радостно Виктор. Хотя, я собственно из классики мало что предпочитаю, но именно Антонио Вивальди меня чем-то цепляет».

Экран вспыхнул, на нем появились размытые краски, которые сами собой начали собираться в красивые весенние пейзажи. И в голове звучал именно этот, первый концерт Вивальди, ми мажор "Весна", и строчки из одноимённого сонета:

«Приход весны встречая звонким пеньем,

Летают птички в голубых просторах,

И слышен плеск ручья, и листьев шорох,

Колеблемых зефира дуновеньем…»

Музыка звучала всё громче, казалось, что уже не в голове , а с экрана. Так Виктор просмотрел и прослушал отрывки из всех четырёх сезонов: весну сменило лето, затем осень и зима. Пейзажи менялись в зависимости от времени года, а он всё ждал и не понимал, к чему весь этот показ для одного зрителя?

«Я не так богат, чтоб оплатить весь зал, а послушать концерт, я могу и дома на CD-диске, зачем лететь в такую даль и уж тем более умирать, ради чего? Неужели сам Антонио Вивальди выйдет сейчас из-за кулис и скажет: «Я играл это для тебя, Виктор! Тебе понравилось?»

Но музыка прекратилась и на экране засияли звезды. Они были разные по величине, и каждая была по-своему красива. Границы экрана ещё больше расширились, так что уже и боковым зрением он не мог их зацепить. Поверну голову, Виктор понял, что это уже не кино, а самый, что ни на есть космос и он частица этого целого, непостижимого пространства вселенной. И даже не возникало вопросов по-поводу того: как вообще тут можно дышать и куда это всё приведёт, как выбираться отсюда и что будет дальше? … Нет! Он просто наслаждался этой холодной красотой алмазного блеска звёзд, рассыпанных по чёрному бархату необъятного простора…

Глава 4

Наши дни

Вероника и Илья сидели на уютной, просторной кухне, за небольшим овальным столом и пили горячий, ароматный зелёный чай с жасмином и лимоном. Говорить о работе или продолжать начатую тему, после сытного ужина уже не хотелось. А вот просто помолчать, в компании умного человека, всегда приятно…

« И как же всё– таки хорошо, что у меня есть, вот такой вот надежный, верный и преданный друг, – думалось Веронике, от чего по телу разбегались лёгкой дрожью волны счастья и умиротворение. Создавалось полное ощущение надежной защиты и уверенности в том, что ни дай Бог что– нибудь случится, то будет на кого положиться… А Роман, её муж?…А, что Роман, он в своей лаборатории живёт и даже близко себе не представляет, что существует ещё и другая жизнь, где есть место для: любви и понимания, детей и родителей, еды и развлечений, романтики в конце концов… Вот где он был, этот муж, прошлым летом, когда я делала ремонт, в нашем семейном 4-х комнатном гнездышке?– продолжала думать про себя Ника. – Мне пришлось потратить массу сил, денег и здоровья, на эти роскошь и уют, а всё ради чего или вернее, ради кого? Где сейчас эта вторая половинка, где этот великий МУЖчина, готовый поддержать, помочь, посоветовать, всегда и во всем?… Напротив меня Илья, он идеален, как друг и помощник, он: и защитник, и водитель, и доктор даже, вон как ловко сегодня ей ногу перебинтовал, завтра пожалуй и не вспомню о боли, ну так и что, он же не муж! Илья, самый– самый лучший, но он не интересует её , как мужчина. Не вызывает в ней сексуального желания его мускулистая, идеальная атлетическая фигура, не хочется броситься с ним в водопад страстей и экстаза. Скорее наоборот, этого «богатыря» хочется порой прижать к груди и приласкать по-матерински, пожалеть, погладить по головушке, даже иногда поругать за глупость… Вот почему Илья согласился стать её водителем, телохранителем, другом в конце концов? Перспективы у него ого-го и мозги есть! Ну да, невезучее время ему досталось, ещё и друг предал. Ну подумаешь, мало ли в жизни таких ситуации случалось, значит не настоящий дружище был, а в маске с именем "Дружба ", а под ней настоящее лицо с совсем противоположным значением и тело с гнилой душой. Так , и что теперь: впадать в панику, уйти в себя, обозлиться на весь мир и обвинить всех вокруг… это легче всего сказать, что кто-то виноват, кто-то неправильно поступил, нет! В первую очередь, надо искать причину в себе: почему тебя обманули; как этот человек стал твоим другом; как сделать так, чтоб такие «друзья» больше тебе не попадались?… А они будут нам попадаться, такие «друзья», до тех пор, пока мы не поймём, что причина всех наших бед и несчастий , не в глобальном потеплении или в магнитных бурях, а в нас самих! А все эти: друзья, приятели, единомышленники и т. д. – это всего лишь отражение нашей души и внутреннего мира. Ненужных людей рядом не бывает, все они встречаются нам по-жизни не случайно, но вот понять, для чего ты познакомился с этим человеком или ты с ним дружишь, или вообще живёшь всю жизнь …– получается не у всех, а многие и не задумываются…»

– Слушай, Илюша, а почему ты согласился у меня работать и вообще, почему ты один по-жизни, такой вот волк-одиночка, а?– Прервав ход своих мыслей, спросила Ника.

– Чисто из меркантильных соображений, Вероника Витальевна. – Без раздумий ответил Илья и улыбнулся. – Ну вот смотрите,– и он стал загибать пальцы.

– Во-первых: бизнес мой накрылся и я остался без средств к существованию; Во-вторых – водитель я отличный и машина у вас подходящая, дорогая и практически в полном моем распоряжении + бензин; В-третьих– вы бесплатно со мной проводите сеансы и тренинги, ещё кормите меня частенько; В-четвёртых – быть в качестве секьюрити, у такой солидной и очаровательной леди, и оберегать её от всех , а не стеречь машины где-то на платной парковке в жару и зной, разве это не престижно?; В-пятых – …

– Стоп, стоп, стоп! Хватит! – прервала его Ника и они оба расхохотались. – Ты забыл сказать, что у тебя ещё большой выбор кандидаток в невесты, их по 2-3 новых каждые пол года, да и всякие презентаций и выставки, на которых ты со мной каждый раз присутствуешь, хоть и по долгу службы. Вот где непаханое поле для знакомств.! Там почти всех претенденток можно на конкурс красоты отправлять, без дополнительного тюнинга.

– Не-е, там каждая вторая , уже накачена силиконом, да с наращёнными ногтями, приклеенными ресницами, фарфоровыми зубами, с искусственными прядями, я уже молчу про пластические операции и прочие процедуры омоложения. Какой ей ещё тюнинг нужен?– скривил недовольную гримасу Илья и отхлебнул глоток остывшего чая. – Вот почему эти куклы искусственные думают, что это красиво? Откуда они взяли, что мы мужчины все это любим и нам это нравится, а?

– Это не для мужчин, Илья, – спокойно ответила Ника.– Это конкуренция среди женщин, их просто очень много. Вот смотри, например в России на 10 миллионов женщин больше, чем мужчин. Ну и как им выделиться из серой массы, если природа не одарила их умом и красотой? Были бы хоть мозги нормальные, тогда можно и не очень обращать внимание на внешность это вроде, как второстепенный признак, приложение к уму. А вот если нет, ни красоты ни мозгов, то легче же накачать тело силиконом или откачать жир, дорисовать или приклеить ещё чего-нибудь, чем потратить время и почитать умные книжки. Не, ну я понимаю, если действительно, лишь слегка подкорректировать там чего-то ринопластикой или если ноги очень кривые, грудь плоская, тогда да, но только уже как дополнение к умной голове, а не наоборот. А самый большой враг для женщин в наши дни это индустрия моды и красоты! Вот там– то умеют убедить любую, что у неё всё не идеально, а чтобы стало как надо, необходимо: тут подрезать, там откачать, здесь приклеить и вот тут вот подкрасить, а иначе ты уродина и не один прЫнц на тебя не посмотрит. В Америке большое счастье родиться красивой – можно продать себя по дороже, в хорошем смысле, – и у нас вскоре так же будет, к сожалению, – вздохнула Ника.

– Я не понял, зачем это всё , ведь раньше всего этого не было?!– Илья совсем приуныл и явно не хотел продолжать разговор.

Вероника не стала ему доказывать и рассказывать, что мода была всегда и жертвами её становились не только женщины но и мужчины, вспомнить хотя бы корсеты и каблуки. А каблуки вообще придумали солдаты– лучники в Персии ещё в 12-ом, чтобы была опора и удобнее было стрелять, ну а через 4 века уже и все мужчины Европы на них топали, забыв их прямое предназначение.

– Давай я тебе постелю в комнате для гостей, Илюш, вижу ты устал сегодня, а завтра с утра ты отвезёшь меня в научный центр и можешь до обеда быть свободен! Идёт?

Вероника хотела тоже немного отдохнуть и обдумать план завтрашнего разговора с очень интересным пациентом Виктором.

– Нет, спасибо, я домой. Мы и так уже засиделись, не люблю я спасть не в своей постели, вот правда, не люблю, извините!

Илья встал, прошёлся по кухни, убрал со стола посуду и сложил всё аккуратно в раковину.

– Не надо, оставь, я сама помою, делов-то! А ты иди, раз решил, с утра не опаздывай!

Дверь за Ильёй закрылась и только сейчас Вероника ощутила состояние полного опустошения. По спине пробежал легкий холодок, сердце учащённо забилось и не хотело успокаиваться. Ника прижалась к стене и заплакала от того, что помогая другим, она совсем забыла о себе, а так нельзя. Она себя забросила, запустила, а теперь принялась жалеть. Ей вдруг захотелось представить, как могла сложиться её судьба, если бы она не встретила Романа, кто был бы сейчас рядом с ней, возможно у неё было бы много детей и родственников, но уже ничего не изменить. Вместо того, чтобы в данный момент прижиматься к сильной мужской груди любимого мужчины, она отдаёт предпочтение тишине и одиночеству… Её муж Роман давно перестал , даже внешне, напоминать Нике о том, что он когда-то был красавцем и идеалом для многих дам. Череда бесконечных командировок, научных работ и практики, вытрясла из него, не только нервы, но и красоту, а потом и …душу . Самое обидное, что он ничего не добился, ничего нового не открыл, а всё время находился в поиске, от чего на лице навсегда застыла маска грусти, уголки рта опустились, а глаза потухли и видимо уже навсегда. От былой любви не родились дети, но почему-то родилась ненависть и с каждым днём она росла и крепла. Вероника конечно пыталась восстановить прежние чувства, но как, если человек потерял к ней всякий интерес, если бы Роман чего-то добился, хоть в чем-то преуспел, можно было бы списать всё на эйфорию от успеха. Когда в череде побед и триумфа, ты возводишь себя или тебя возводят на пьедестал и ты забываешь о родных и любимых людях, которое всё это время, пока ты взбирался на олимп славы, были рядом и поддерживали тебя , такое тоже бывает. Но в данной ситуации, радоваться нечему, поддержать тоже не в чем: ни взлётов, ни стабильного заработка у Романа не наблюдается, а растёт только гонор. Вероника вдруг заулыбаюсь, в голову пришла дурацкая мысли, что родились у них с Ромой от совместного проживания двое детей: мальчик по имени Гонор и девочка по имени Ненависть, воспитали они их хорошо, а сейчас пожинают плоды. И только слабый лучик надежды, что всё ещё может наладиться, тлел где– то в глубине души… Было какое-то необъяснимое чувство, что вот-вот что случится такое, от чего все эти переживания и прежние тревоги растают, как прошлогодний снег.

– Так, спать, спать, спать!– сказала вслух Вероника. – Завтра трудный день, надо отдохнуть.

Глава 5

Виктор очнулся и посмотрел вокруг.

«Интересно, я всё ещё там или уже окончательно вернулся на землю?– подумал он. – Как же быстро летит время, до чего несоизмеримы реальность и космос, ни по времени ни по красоте. Всё , что вокруг тебя в реальной жизни: сделано, сооружено, построено и посажено кем-то, а там за облаками все натурально-реальное без вмешательства извне, хотя, кто его знает…? »

Осмотревшись, Виктор понял, что он находится не в больничной палате, как накануне, а в очень уютной и просторной комнате.

– О, уже проснулись?! Доброе утро, как спалось? Извините, я без стука, так и думала, что вы не спите уже…

В комнату вошла необычайной природной красоты женщина, в строгом деловом костюме, со стильной стрижкой. Дневной макияж лишь подчеркивал и без того выразительные глаза и губы, по-возрасту ей было лет 30, не больше. За хозяйкой, всей этой неземной прелести, тянулся восхитительный аромат кипариса и цитрусовых. Виктор не мог отвести взгляд и не нашёл ничего лучшего, чем спросить:

– А что это у вас за духи, простите?

– Доброе утро, ещё раз, Виктор!

«Неужели она глухая?– Подумал он.– Хотя, почему бы и нет?! Ну, должен же быть у неё хоть один минус, не может же человек состоять из одних плюсов? И вообще – идеальных людей не существует– закон гармонии Вселенной и его ещё никто не отменял».

– Меня зовут Вероника Витальевна Вельс, я ваш психолог, психоаналитик и консультант, помощник и собеседник, надеюсь мы подружимся…да, Виктор?!

– Аромат духов говорю у вас приятный, марку производителя не подскажите?– слегка повысив голос, произнёс Виктор.

– Я не хочу утомлять вас в первый день, после столь длительного отсутствия. Вы ещё очень слабы и можете не выдержать нагрузок, так что просто давайте в двух словах я расскажу вам нашу программу на месяц, а тем временем подойдёт ваш доктор и осмотрит вас ещё раз. А потом мы уже решим с чего начать, чтобы вам не было всё это утомительно.

«Нет, она точно глухая! – решил окончательно Виктор, молча глядя на Веронику. – Несёт какую-то ересь, не слышит что я спрашиваю. И ещё надеется, что я останусь здесь на месяц. Хорошая компания подобралась: глухой психолог, полоумный доктор, считающий меня подопытным кроликом и я сам, видимо теперь уже белый и пушистый кролик Виктор.»

– Annick Goutal’s Eau d’Hadrien, они называются.

– Что? Простите, не понял? – на лице Виктора застыла маска удивления. «Они считают, что раз я был в коме и очнулся, то теперь должен говорить и понимать по-французски, как минимум?»

– Я отвечаю на ваш вопрос про духи, они называются «Eau d’Hadrien» от Annick Goutal's, стоят они очень дорого и это один из любимейших мной ароматов…

– А сколько стоят, простите?

– Точно не скажу, но кажется… тысячи полторы… долларов разумеется.

Виктор присвистнул и засмеялся, так звонко, что Вероника не удержалась и тоже засмеялась в ответ. В это же самое время, на пороге палаты, появился Иван Петрович и тоже невольно заулыбался, глядя на двух совершенно счастливых, от чего только непонятно, людей.

– Доброе утро, дорогие мои! – произнёс он прямо с порога и прошагал к окну.– Ну-с, как спалось? Вижу контакт налажен и вы позитивно настроены. Над чем смеётесь , а ? Расскажите и мне?

– Да, вот над духами смеёмся, точнее над ценой их. Уж больно смешная цена , в кавычках разумеется, -сказала Вероника и посмотрела на Виктора. Тот в свою очередь продолжил…

– Да! -еле сдерживая смех, пытался говорить он. – Тут явно аромат дорогой, не спорю, но стоит-то он гораздо дешевле заявленной цены.

– А сколько?– все ещё не понимал ничего Иван Петрович и пытался уловить хоть каплю юмора в вышесказанном.

– Полторы тысячи баксов,– сквозь смех выдавил из себя Виктор. – Не, ну надо же так любить Париж, чтоб купить такие дорогущие духи… переплата явно процентов семьдесят.

Тут уже Вероника не поняла юмора и перестала даже улыбаться.

– Как семьдесят процентов?– в один голос спросили профессор и Ника. – За что переплата, объясните?!– добавил Иван Петрович.

– Легко! Схема проста, как дважды два, – Виктор сделал умное выражение лица и стал напоминать учителя, к которому любимые ученики– школьники зашли в больницу, проведать и получить очередную полезную порцию знаний.

– Сами духи, это лишь смесь правильно подобранных ингредиентов в состав, заслуга и профессионализм парфюмера, вот ему его тридцать процентов и отдадим. Остальные же семьдесят разделим на пятьдесят и двадцать. Так вот большая часть из этого – 50% , ну там плюс минус, уходит на дизайн флакона и упаковку, зачастую это хрусталь или огранка ювелира, работа дизайнера с именем и уже оставшиеся 20% это прибыль самой фирмы производителя. Вот так вот! – закончил Виктор и снова улыбнулся.

Выражения лиц и у Ники, и у профессора, застыло в удивления, и в ожидании кульминационного момента, но он не случился. Главный ответ прозвучал, но не был полноценным, так как осталось загадкой– где же купить дорогие фирменные духи, по номинальной цене и при этом без флакона?

– Так и что вы предлагаете?,– не выдержав паузу, первым вопросом задал почему-то Иван Петрович, а Ника продолжала молчать и внимательно смотреть на Виктора.

– Что– что?! Искать аналоги, их полно и даже больше вам скажу, много фирм, которые выпускают духи на розлив, а по качеству они ни чем не уступают оригиналу, зато цена в десятки раз меньше. И никто вам не скажет, что это не Париж, ведь на вас Ника, ну я имею ввиду, на таких женщинах как Вероника Витальевна, априори не может быть дешевого парфюма. А ведь всё остальное завит от хитрости самой Вероники, от того, что у неё в голове– чисто психологический фактор, тут уже ей решать,– на сколько она подвластна мнению окружающих, в данном случае подруг, надо ли им вообще это знать? Если женщина « дорогая»– значит все у неё соответствующего качества и никто даже не уличит вас в подмене, если вы не будете об этом говорить, никому и в голову это не придёт. Хвастаться не обязательно, а вот если всё-таки начнут допытывать, можете сказать, что ваш любовник – француз. Так что, всё завит от нас самих, и от « тараканов» в наших головах, но я имею ввиду лишь парфюм, в данном случае, об остальном пока не берусь спорить, да и не время ещё…

Профессор посмотрел на Нику и засмеялся, потому что выражение её лица было неподдельно удивленным. Видно было, что ей не жалко потраченных денег и искать аналоги она не собиралась, а возможно и не она сама себе такие дорогие духи покупает. Ника же про себя отметила, что пациент явный жмот, хотя не стала говорить этого вслух. Она не привыкла делать выводы ни с первого, ни со второго раза о новых клиентах– пациентах, тем более, что Виктор ей понравился на каком-то подсознательном уровне.

Наконец профессор перестал смеяться, успокоился и продолжил, не дав опомниться присутствующим, резко переведя тему на Виктора.

– Давайте мы померим вам давление и температуру, поставим капельницу, а там посмотрим. Завтрак я пока вам не предлагаю, а вот глюкозу и витамины, это пожалуйста! Хотя выбора у вас нет, уважаемый.

– А бульон ему можно?– спросила Ника.

Вчера вечером, вы были настроены очень агрессивно, но с утра вас и не узнать, будто подменили, ей богу, – продолжил говорить профессор. Потом повернулся в сторону Вероники и с улыбкой сказал:

– Из ваших рук хоть яд, дорогая Вероника Витальевна.

– Простите, доктор… Э-э…– замялся Виктор, пытаясь отвлечь внимание на себя.

– Иван Петрович меня зовут…

–Да, конечно, Иван Петрович, простите. И всё же, какие у нас прогнозы?

– Прогнозы? А-а! – махнул рукой профессор. – Синоптики, как всегда ошиблись. Начало весны, мой друг, а погода ещё зимняя, обещали солнышко, а идёт дождь со снегом. Вы кстати знаете какое сегодня число и год? Может стоит записать их, как дату вашего нового дня рождения?

– Я серьёзно! – Виктор хотел услышать, что через неделю, ну максимум через месяц, он всё– таки встанет и уйдёт отсюда на своих двоих и забудет всё, как страшный сон. Хотя, как вообще такое можно забыть, он ведь в своём уме, не свихнулся пока что, а то что произошло там, «за облаками», вполне могло присниться любому из здесь присутствующих.

–Если серьёзно,– сказал Иван Петрович, – то нас ожидает долгий процесс реабилитации. И мы применим все возможности восстановительной терапии: физио-, эрготерапию, массаж, ЛФК, ну в смысле лечебная физкультура и т. д. Не бойтесь, я думаю за год мы справимся.

–Год? … Вы собираетесь держать меня здесь целый год? Ну уж нет, я не согласен! – Прокричал Виктор и попытался встать. Хотя попыткой и назвать– то это было сложно, но всё же.

– Что вы делаете, уважаемый? Вы же под капельницей, успокойтесь,– нервно сказал Иван Петрович и был прав, лишь в том, что пациент действительно не способен двигаться самостоятельно, и тем более уйти из центра. Но доктор совершенно не знал с кем имеет дело и какой силой воли обладает его пациент, который уже готов горы свернуть, но выйти из этого помещения, максимум через месяц.

Виктор выругался про себя, а вслух добавил.

– Если мы заключим пари и я выйду отсюда через месяц, что вы тогда сделаете? А, доктор? Может оплатите моё лечение, там видимо круглая сумма набежала или купите мне квартиру, в свою я точно не попаду уже? Ну, ответьте доктор!

– И первое, и второе…

– Ага, и компот,– добавила Вероника, которая всё это время сидела молча и наблюдала за Виктором.– Расслабьтесь, дорогой вы наш, ваше лечение оплачивать не надо, всё бесплатно. С квартирой вашей полный порядок, она тоже никуда не делась! Так что не ведитесь на пустые обещания, а просто сделайте это для себя.

– Уважаемая Вероника Витальевна, можно вас на пару слов?– сказал Иван Петрович и вышел из палаты, которая больше напоминала комнату в квартире. На ходу он успел пожелать скорейшего выздоровления Виктору и пообещал вернуться к обеду. Вероника встала и не сказав ни слова , вышла в коридор.

– Вы что себе позволяете, почему сказали ему, и про лечение, и про квартиру? Того и гляди, через месяц, он бы скакал тут на своих двоих, ну и может не узнал бы, что лечение бесплатно? Нам же важен результат, а истина в данный момент на последнем месте, уважаемая Ника,– сказал доктор и хитро прищурился, ожидая ответа.

– Он и так будет ходить через месяц, не волнуйтесь! А вот хитрить не надо и знаете почему?

– Нет не знаю и знать не хочу! – задетое самолюбие профессора делало его немного несдержанным в тоне. – И вообще, откуда такая уверенность в чудо, он не сможет восстановиться за столь короткий срок, это я вам, как врач говорю!

– Обиднее будет, когда он пойдёт через месяц и узнает о том, что все его стимулы были пустышкой, вот тогда, от разочарования он может опять вернуться в прежнее состояние и уже никогда не встать – это я вам, как психоаналитик заявляю!

– Ладно, может вы и правы, но вы поставили меня в неловкое положение перед пациентом…

«Я улажу эту лажу»,– подумала Ника, а вслух ответила:

– Не переживайте, я всё исправлю и ваша репутация не пострадает, профессор.– Я ещё немного поработаю с Виктором, а после обеда у меня есть парочка неотложных дел, так что мне придётся отъехать.

– Ваше право! – Иван Петрович немного пришёл в себя от возмущения, но в глубине души, он и так не был злым человеком, а уж тем более обижаться на эту очаровательную и умную женщину, было как-то не по-джентльменски.

– Виктор в вашем распоряжении все 24 часа в сутки, так что распределяйте время по своему усмотрению, главное чтоб толк был. И вот ещё что… хотя нет, давайте опять -таки… в другой раз. Хорошего дня вам, Ника!

– И вам, Иван Петрович!

Вернувшись к Виктору, Ника в первую очередь осмотрела комнату.

«Она даже лучше, чем я хотела, ну ни капельки не похожа на больничную палату: большое окно, красивые шторы и тюль в тон, у окна два кресла и маленький журнальный столик, стены по цвету, на тон светлее, чем тюль , всё в пастельных, кремовых тонах. У правой стены удобный диван и тут же в углу дверь, видимо там ещё одна комната, у левой стены , немного выбивающаяся из общего комфорта, больничная ортопедическая кровать– каталка, на которой лежит Виктор, рядом современный многофункциональный аппарат, такой себе мини-реанимобиль и компьютер с монитором, в одном флаконе. Этот, ну или похожий чудо– аппарат, Вероника видела недавно на выставке медоборудования в Швейцарии. Ей по счастливой случайности удалось туда съездить и впечатления до сих пор самые необыкновенные, – до чего же далеко шагнула медицина.»

– В общем и целом, Виктор, вы замечательно устроились, даже эта бандура за кроватью, не нарушает общей красоты картины, – прокомментировала вслух свой окончательный вывод Ника. – У вас тут ещё и кухня имеется?! – успела заглянуть в соседнюю комнату она и присвистнула. – … Шикарно! Я пожалуй останусь тут с вами, можно?

– Да, конечно! Знаете, во всей этой неразберихи, только вас я рад видеть всегда, Вероника Витальевна.

– Спасибо, я польщена. Но, вы уж не обижайтесь пожалуйста на профессора, он всеми правдами и неправдами хочет помочь и простимулировать вас на скорейшее возвращение к нормальной жизни.

А вы молодец, кстати, так уверенно заявили, что встанете на ноги через месяц. Можете полностью на меня рассчитывать , в любое время дня и ночи. Обещаю помогать во всем! Договорились? И вот ещё что… Вероника не могла отвести взгляд от глаз Виктора. – Можете звать меня просто – Ника!

– А, вы меня – кролик Виктор!

– Вы всё-таки злитесь на Ивана Петровича?! Это для вас он просто доктор. Но для всех остальных, он выдающийся профессор Тишинский – лучший нейрохирург, который до последнего борется за жизнь своих пациентов, даже если шансы минимальны и …

– Ладно…ладно, я понял! Извинюсь при встрече. Вы меня убедили… Но только без опытов, пожалуйста, можно обойтись?!

Вероника улыбнулась и пообещала договориться об этом лично, потом резко сделала серьезное лицо и положила правую руку на сердце. Теперь уже Виктор не выдержал и заулыбался.

– Сейчас к вам придёт новая сиделка,– добрейшей души женщина. С сегодняшнего дня это ваш надежный помощник и мой связной.

– А где та девушка, что вчера меня прихорашивала? Мне сказали, что она долго за мной ухаживала тут? Я уже успел к ней привыкнуть, как мне кажется, а вас, Ника, я вижу только второй раз в жизни и… я согласен!

– Отлично! Женщину зовут Маргарита, можете звать её Ритой. Если вам что-нибудь понадобиться, кроме обычных вещей, скажите ей без стеснений, Рита всё сделает, ну или на крайний случай свяжется со мной. Но я и так собираюсь бывать здесь часто, так что не волнуйтесь.

– А телевизор можно смотреть? Вообще, какое сегодня число, как я узнаю, что месяц уже прошёл? Календарь мне хоть повесьте, вот тут.

– Виктор машинально похлопал рукой по стене, потом сообразил, что сделал и на секунду впал в ступор. Вероника при этом не дернулась и никак не отреагировала, только тихо произнесла.

– Без паники! Вы умеете это всё делать уже давно, мышцы не атрофировались, кстати хорошо, что вы попали именно сюда, а не остались лежать овощем в какой-нибудь паршивой больнице, уход здесь на высшем уровне. Поэтому расслабьтесь и старайтесь не думать о простых движениях, которые в обычной жизни мы делаем автоматически. Вот сейчас вы забылись и машинально подняли руку, а если бы хотели сделать это специально, вот например, как с утра, пытались встать, то у вас бы ничего не получилось бы, Виктор.

– Уф-ф, спасибо, Ника. Я немного растерялся и не понял, как это у меня получилось. Пока ничего не говорите профессору, может я с ним ещё поспорю на что– нибудь стоящее и удивлю его при случае.

– Согласна!

Вероника встала и засобиралась.

«Уже Илья должен был подъехать, ещё пол дня на работе сидеть, надо график посещения поменять, а вечерком сюда»,– подумала она про себя.