Текст книги "Людям нравится мечтать (СИ)"
Автор книги: thewestwindchild
Жанры:
Короткие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Если она проснется завтра, то будет уже неплохо. Пусть даже это завтра и не настанет.
Shared my body and my mind with you —
Делила с тобой своё тело и душу —
That’s all over now
Это давно в прошлом.
I did what I had to do
Я сделала, что должна была сделать**
___________________________
* – Lana Del Rey – National Anthem
** – Lana Del Rey – Cruel World
========== – Casey, Jackie – «november» ==========
Поцелуй меня в мои локоны
Напомни мне, где мы были, но сейчас не там.
Всегда наполовину пустая комната отдыха для психически больных людей в три часа дня еще больше угнетала. Жаклин редко спускалась туда, предпочитая страдания в одиночестве. Она не была глупа и давно вошла в доверие к некоторым работникам медперсонала, зная, где располагаются обезболивающие, успокоительные и снотворные. Порой ей нравилось доставать маленький мешочек с различными цветными капсулами и белыми кругляшками, осматривая их в свете ослепляющего солнца, лучи которого, словно в цель всегда попадали на изголовье кровати.
Джеки прекрасно знала, от каких таблеток наступает полнейший упадок, сравнимый с оглушающим ударом под дых, а после которых ты чувствуешь себя крошкой Алисой в Стране Чудес. На худой конец, если принять чуть больше на ночь, то можно было увидеть больше звезд на небе, гаснувших от ярких огней города.
Прислоняясь лбом к холодному стеклу, Жаклин обводила взглядом каждое облачко и, заметив звезду, точь-в-точь полярную, освещающую путнику дорогу, она отстранялась и прикасалась худым дрожащим пальцем, будто могла потрогать свет, исходивший от небесного тела.
В сочетании с хорошими галлюциногенами можно было увидеть звездную ночь хлеще, чем у мистера Ван Гога.
Жаклин давно не была в городе и могла судить о нынешнем состоянии, опираясь на кадры из новостей и рассказы Кейси, присутствия которой особо не хватало сегодня.
Ее надежная спутница и маленькая полярная звезда всегда отличалась пунктуальностью, но сейчас изменяла сама себе, задерживаясь на добрые пятнадцать минут, а посещения в четверг длились до половины пятого вечера.
Из комнаты отдыха доносилась приглушенная меланхоличная баллада об участи девушек в столь жестоком мире.
«This is what makes us girls
We don’t look for heaven and we put our love first»
Джек.
Жаклин знала, что он не придет к ней, как посетитель или родственник. Никогда не наденет уродливый больничный халат, не процитирует римлян и греков, сидя на старой кушетке и не прочтет ни одной ее речи.
Было ли ей больно?
Она не знала, что испытывала, кроме ноющего чувства безысходности и любви, словно упирающейся в стену. Пелена влюбленности спала несколько лет, и осталась недосказанность, которая таилась в причудливых сновидениях, где исчезали все барьеры и невзгоды, где у нее всегда была подходящая цитата и никаких опущенных от смущения глаз.
«Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли»*
Жаклин уже хотела пренебречь собственным правилом и посетить комнату отдыха, стараясь как-то отогнать печаль, как в палату вихрем ворвалась Кейси, натягивая на ходу халат, спадающий с одного плеча. У нее был виноватый вид, но она держалась, как и всегда.
– Я ожидала вас увидеть в комнате отдыха, – переводя дыхание, отозвалась девушка, откладывая в сторону терракотового цвета саквояж. Барри убил бы за немыслимое сочетание светлого плаща и контрастной сумки, но у нее не было времени на утренние сборы. – Как ваше самочувствие?
– О, Кейси, – Жаклин устала от подобных расспросов и дистанции «больной – пациент», что не хотела отвечать ни на один официальный вопрос. На щеках гостьи алел румянец, а на волосах оказалась маленькая божья коровка, как очередное подтверждение тому, что Кук больше подходит роль блаженной лесной нимфы, чем сурового палача, выносящего диагнозы. – Я не подозревала, что там так тепло.
Подставив палец, как самую устойчивую платформу, женщина осмотрела маленькое насекомое, ассоциирующееся с беззаботным детством, поспешившее взлететь, совершая круг по комнате, а позже отыскивая пристанище на выбеленной стене.
– Весна в этом году наступила слишком быстро. Может, хотите прогуляться по территории?
Поджав губы в тонкую полоску, Жаклин отрицательно покачала головой, вслушиваясь, не доносится ли новая мелодия из опустевшей комнаты. Ничего. Лишь стук каблучков медсестер, сиделок и сдавленные крики недавно прибывших буйных пациентов из западного крыла.
– Кейси, расскажешь мне что-нибудь из своей жизни или зачитаешь несколько абзацев из тех скрижалей, с которыми ты одно время так много работала? Ах, да, – она легко дотронулась кончиками пальцев к вискам. – Совсем забыла. Ты же сейчас работаешь с детьми по указанию какой-то женщины из Балтимора. Как там дети?
– Н – нормально, – каждый день с детьми Кук давался также трудно, как и с подростками из школы Элеоноры Рузвельт. Она не могла понять, как в маленьком человеке может порой быть столько жестокости к меньшим братьям, в ком силы было не больше чем в мизинце. – Тяжело, но терпимо.
– И чем вы занимаетесь? Слушаете, как падает Лондонский мост или хлопаете в ладоши?**
– Скорее учимся состраданию и милосердию по отношению к животным и смотрим мультфильмы, как «Король Лев» или «Бэмби».
– Бэмби – олененок без матери?
Получив удовлетворительный кивок, Жаклин лишь грустно усмехнулась. Кейси сама походила на испуганного олененка. Большие глаза, приправленные тоской, но всегда располагающие к себе.
– Милая, я сегодня слышала прекрасную песню, правда, сейчас не вспомню и строчки. Что-то про несчастную участь девушек, ставящих любовь на первое место. Ты не могла бы включить что-нибудь?
– Камелот? – выдвинула предположение Кейси, вертя в руке мобильный телефон.
– Ну, что ты, ангел. Включи радиостанцию bbc 1, пожалуйста. Я так давно не танцевала, что, кажется, совсем забыла каково это. А ты?
Кейси не помнила, когда хотела бы танцевать, но в воспоминаниях все еще неизгладимым отпечатком оставался танец Хедвига, пусть и прошло достаточное количество времени.
Воспоминания переплетаются шелковыми нитями, образуя единый холст нашей жизни. Изнанка, переполненная узелками, стоило одной нити оборваться, никого не интересовала. Ты – лицевая сторона, не имеющая права жаловаться и плакаться на судьбу. Кому-то не суждено родиться вовсе и прожить несколько жалких часов в этом круговороте людских судеб.
Жаклин мало попадала в такт современным песням, крутившимся на радиостанции bbc 1. Знаменитый танец Чабби Чекера*** уже давно не пользовался той популярностью, что раньше.
«God knows, god knows I want to break free»
Женщина протянула дрожащую руку, приглашая разделить с ней напускное веселье в стенах скорби. Кейси не стоило труда согласиться, позволив себе немного отвлечься, повторяя движения твиста.
Вскоре на смену Фредди Меркьюри пришло что-то столь томное, схожее с той мелодией из комнаты отдыха, не подобающей заводным танцам.
«Kiss me on my hair
Remind me of the way we were, not now»
Джеки была одного роста с Кейси, и, сократив расстояние, как если бы они принялись вальсировать по комнате, тяжело выдохнула, уткнувшись лбом в ее плечо.
Невыносимо.
Кук как никогда разделяла ее состояние, чувствуя острую удушающую потребность прикоснуться к кому-то и почувствовать себя в безопасности, но не искать тепло и кров в стенах отделения психиатрии. Почти четыре года она готова содрать с себя кожу и расчесать каждый глубокий шов до крови, как единственное напоминание, что Деннис был в ее жизни, а не привиделся ночным кошмаром.
– Боже милостивый, как я скучаю по нему, – вздрагивая от подступивших рыданий, Жаклин будто бы озвучила их общие мысли.
Они обе невыносимо поддавались тоске, чувствуя день ото дня разрастающуюся в душе пустоту от утраты, которую было невозможно восполнить. Кейси во многом завидовала Жаклин, хотя бы, потому, что та продолжала жить в бреду, в то время, как ее мечты были столь реальными и приземленными, как у обычной девушки, что становилось тошно от осознания их невозможности одновременно.
Как-то Джеки сказала о принятии и смирении с тем, что мы имеем сейчас, уповая на мудрость Господа, что нам воздается за содеянное. Разве Кейси заслужила этого?
«Психиатр говорит, что нужно понять о том, что мне не удастся состариться с ним и увидеть, как наши дети, подобно птенцам выпорхнут из родительского гнездышка».
– Такова наша женская доля, – подала голос Жаклин, отстраняясь и вытирая непрошеные слезы. – Ставить любовь на первое место и умирать за эти идеалы. Какая мука!
Женщина вернулась к окну, всматриваясь в кучевые облака чем-то напоминающие кусочек ваты, который так часто прикладывали к вене после очередной капельницы.
– У Джека были свои идеалы, но он был реалистом. Я часто представляю, как он, будучи мальчиком, читал про короля Артура и рыцарей круглого стола. Знаешь, Кейси, я думаю, что когда-то в жизни наступит равновесие, и тьма уступит место свету, но эта гармония будет такой скоротечной, и все будет зависеть только от тебя самой. Обещай, что найдешь ее и станешь счастливой.
– Обещаю.
*
Когда принимаешь себя и свое положение, тьма рассеивается, как и штиль приходит на смену шторму.
Бескрайний Тихий океан был также безмятежен, как и внутреннее состояние самой Кейси, равнодушно рисующей большими пальцами ног незамысловатые узоры на влажном песке.
Ей стоило больших усилий привыкнуть к тому, что на жарком пляже придется снять с себя рубашку, позволив окружающим видеть несколько шрамов, тянущихся паутинкой к груди.
Всегда мертвенно-бледная кожа за последние несколько недель приобрела жалкое подобие загара, и неизведанное ранее покраснение на плечах от палящих лучей.
Кейси каждый раз было неловко чувствовать на себе чужие взгляды, и не было и речи о том, чтобы зайти в воду дальше, чем по щиколотку. Предстояло побороть еще десяток комплексов, но, возможно, это и к лучшему. Пока ей есть над чем работать, то не утихает жизнь.
– Ты не пыталась наладить связь с той девушкой из клиники?
Непривычней чем оголять собственные плечи, было видеть Денниса в рубашке с коротким рукавом и солнцезащитных очках, надменно наблюдающего за окружающими.
– Нет, – честно призналась Кейси, не отрывая взгляд от идеально ровно начерченной линии на песке. – Я думаю, она уже позабыла обо мне.
– Вряд ли. Я тоже думал, что ты позабудешь нас.
«Нельзя забыть того, кто подарил надежду»
– Тогда, нет смысла лишний раз напоминать о себе. Ей запрещено иметь мобильный телефон или выходить в сеть, а вернуться я не смогу.
– Если просидеть здесь еще час, то можно заработать солнечный удар, – произнес Деннис, переводя взгляд на нее, а затем на покрасневшие участки кожи. – Ты уже получила ожог.
Кейси отмахнулась, считая, что небольшое покраснение – пустяки.
Она смотрела за играющими у воды детьми, которые еще не имели ни малейшего представления о скоротечности жизни, и за их молодыми родителями, опекающими чадо от случайного попадания соленой воды в глаза.
Отцу так и не удалось свозить ее на западное побережье, хоть они и выбирались однажды в Нью-Джерси. Слишком смутные воспоминания большого купальника, похожего на взрослый и пожирающий взгляд дяди, который ничем не смыть, спустя десятилетия.
Патриция поведала ей о нездоровых отклонениях Денниса и нужно отдать должное, что он сохранял абсолютную невозмутимость, когда очередные школьницы в коротких шортах пробежали мимо.
Ревность?
– Хватит на сегодня, – Деннис протянул руку, предлагая подняться и победоносно хмыкнул, когда Кейси откинула волосы назад, обнажив плечи цвета недоспелой вишни. – Возможно, это побудит тебя купить солнцезащитный крем.
Где-то вдали группа студентов наигрывала «Summer wine», а одна из девушек фальшиво пыталась перепеть знаменитую Нэнси Синатра.
– Кейси, ты почитаешь мне сегодня? – шепеляво отозвался Хедвиг, вспоминая то, что вчера Кук благополучно позабыла об этом.
– Ты же взрослый и умеешь читать, – она продолжала сопротивляться, потому что ненавидела, как звучал собственный голос, и всегда нервничала, когда нужно читать кому-то, выдерживая паузы и интонацию.
– Ну, Кейси, – Хедвиг не унимался, тыча пальцем в больное плечо, на котором уже красовался компресс, приготовленный Деннисом под руководством Патриции. – Ты обещала.
Она сдалась и, забравшись на кровать, повертела в воздухе потрепанной книжкой сказаний о короле Артуре и рыцарях круглого стола.
– О сэре Ланселоте и королеве Гвиневре, – подсказал Хедвиг, устраиваясь рядом и отыскивая нужную страницу.
– Я думала, ты уже достаточно взрослый, чтобы верить в сказки, – Кук использовала последнюю отговорку, которая осталась в арсенале, но получила лишь невинное пожатие плечами.
– Людям нравится верить в сказки.
Кейси нечего было возразить и, прокашлявшись, она перевела дыхание, морально готовясь услышать собственный голос, отгоняя звенящие в сознании строчки из Камелота.
«Don’t let it be forgot
That once there was a spot,
For one brief, shining moment
That was known as Camelot»
Комментарий к – Casey, Jackie – «november»
В первой части отсылка к временному отрезку VII главы – “О самозванцах”.
* – Марина Цветаева – «Идешь, на меня похожий…»
** – “Лондонский мост падает” (англ. «London Bridge Is Falling Down») – английская детская песня.
“If you’re happy clap your hands” – детская песенная игра.
*** – Чабби Чекер – родоначальник твиста. Исполняя «The Twist», он предложил новый вариант танца под эту песню.
**** – Ланселот – один из известных рыцарей круглого стола в замке Камелот. Попав в Камелот, он полюбил королеву Гвиневру – жену короля Артура, и она также полюбила его. Во имя своей Прекрасной Дамы он совершил множество подвигов.
Упомянутые песни:
Lana Del Rey – This Is What Makes Us Girls
Queen – I Want To Break Free
Lana Del Rey – Your girl
Nancy Sinatra and Lee Hazlewood – Summer Wine
Richard Burton – Camelot
