Текст книги "Людям нравится мечтать (СИ)"

Автор книги: thewestwindchild

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Первые неуверенные солнечные лучи проникали в помещение, сквозь не занавешенное плотными шторами окно. Видимо, кто-то из личностей не подумал об этом или сама Кейси оставила все как есть, зная, что сегодня проснется не кто иной, как сам хозяин тела. Она слишком часто задумывалась о нем, даря человеческие ощущения, которые давно были позабыты.

Кевин борется с желанием разбудить единственную живую собеседницу в доме, самоуверенно зная, что девушка проснется и поговорит с ним, ведь это ее крест и истинное счастье.

Ему нравится смотреть на размеренное дыхание, дрожащие ресницы и волосы, что будто шелк растеклись по подушке. У нее молочная кожа и в первых лучах, она кажется, еще белее и нежнее. Один лишь облик пленницы внушает умиротворение, которое долго не будет покидать его сознание.

Если бы Кевин знал, какой сегодня день или год, он бы связал свою удачу с этим моментом и тщательно оберегал единственное светлое воспоминание от чужих взоров. В жизни не так много приторно мягких моментов, которые бы принадлежали одному ему.

Как укор в корзине для белья лежала нижняя майка, когда-то полностью пропитанная кровью и несколько флаконов перекиси и начатая упаковка бинтов.

Он вновь вынужден бороться с тем, чтобы не разбудить ее или не сбросить одеяло, чтобы увидеть дело своих рук, которые давно не слушались обладателя.

Кевин старался не думать о выходках зверя, которые ранили еще больше, чем раньше. Когда ему удавалось абстрагироваться в собственных мыслях, то в памяти то и дело всплывал фрагмент с изувеченным телом неизвестной девушки и Кейси, оттирающей кровь так тщательно и одновременно бережно, будто бы боялась навредить ему.

Нельзя навредить чудовищу.

Кевин бы отдал многое, будь у него хоть медный грош, чтобы проснуться еще раз с ней и прикоснуться, как это делает абсолютно любая личность. Невозмутимо как Барри, Джейд или Хедвиг, немного заботливо как Патриция или бережно как Деннис.

Он бы хотел быть лидером, и увезти ее от страхов, ночных кошмаров, возможно, к Ривьере или побережью. Кевин бы обязательно женился на ней, как это подобает в церкви и с клятвами, и подарил любую вещь, какую она попросила.

Даже свободу.

Снял дом у океана, позволив Кейси находиться в тишине, разрушаемой лишь обрушающимися волнами, что разрывают безмятежность. Она бы загребала пальцами ног мелкую гальку или бежала вдоль береговой линии, чувствуя как брызги соленой воды орошают одежду.

В апреле подобно всем влюбленным он бы срывал для нее сирень в парке.

Кевин бы защитил ее от монстров и подарил лучшую жизнь, словно из сказки, но волшебства в жизни не бывает, и стоит пропустить мысль об опасности, как сознание слабеет и свет забирает тот, кто действительно защитит ее, а не просто громко объявит об этом всему миру.

И перед забвением у него, как и у того, кто преодолевает три шага до Мадам Гильотины, есть последнее желание, которое никто не может отнять.

Он не успел сказать ни слова Кейси, даже благодарности, но имеет право прикоснуться к ней, запирая навсегда в сознании бархат ее кожи и размеренное дыхание, как самое ценное, что могло быть в жизни.

«…но внутри я кричу, как проклятьями:

«я люблю тебя, дай мне приблизиться»»*

========== – Patricia – «may» ==========

Тебе достается лишь “и жили долго и несчастливо”.

Но в глубине души тебе нужна лишь любовь,

Настоящая и чистая, о которой все мечтают.

– Homewrecker, Marina And The Diamonds

В маленькой кухне пахло пригоревшими овощами, и слышался едва уловимый треск масла на огне.

Было глупо поручать приготовление пищи девчонке, которая с трудом справилась с задачей без повреждений открыть пакет замороженных овощей, случайно порезав ножом палец, а позже позволив нескольким мороженым кусочкам цуккини оказаться на полу.

Кейси сильно боялась не оправдать надежд, зная, что ее саму устроит переваренная брокколи или пережаренная смесь для гарнира.

Она никогда не была близка к приготовлению пищи, и раньше это было одним из преимуществ. Дядя особо не был привередлив и предпочитал полуфабрикаты, которые давали сок при разогреве на старой сковороде, хранившей собственный слой въевшегося не вымытого масла.

Кейси часто забывала есть. Как бы это не звучало парадоксально, но она забывала о чувстве голода и в школьной столовой чаще ковыряла пищу вилкой, а дома не могла съесть и кусочка. Когда ее отпустили с участка, взяв под арест родственника, Кук пришлось самостоятельно следить за собой и, замечая потерю веса, набирать его во что бы то ни стало.

Она прекрасно помнила, как вернулась в пустой дом где все буквально сочилось призраками прошлого и, поддавшись порыву, отправила все содержимое холодильника в мусорное ведро, а затем собрала по коробкам вещи родственника, предварительно надев перчатки. Ей потребовались титанические усилия, чтобы не поджечь весь гардероб дяди и не приняться прыгать через этот костер, торжествуя от справедливости.

Женщина из реабилитационного центра и сотрудники органов опеки обещали что-то решить с продажей ненавистного дома.

Сердобольная пожилая соседка пригласила на ужин, предлагая помощь на первое время, на что Кук, поблагодарив, ответила отказом. Сейчас все как один пытались сочувствовать ей. Даже те, кто еще неделю назад кидал камень и кричал в адрес «психопатка».

В супермаркете на нее смотрели как на прокаженную, а некоторые кассирши, прикованные к просмотру новостей в свободное время, узнавали в ней одну из жертв похитителя которого нарекли «Ордой», шушукаясь за ее спиной, и натянуто улыбаясь, пробивая скудный набор продуктов, состоящий из нескольких пачек замороженных овощных смесей.

Кейси не могла отнести себя к вегетарианцам, но после плена от одного вида сырого мяса к горлу подкатывала тошнота. Ей чудилось, что если сейчас она возьмет в руки кусок мяса, то будет как никогда близка к зверю. Она не убийца.

Патриции льстило то, что кому-то теперь есть дело до приготовления пищи и отныне это не только ее забота. Джейд ничего не умела делать, а то, что у нее и выходило было согласно диете и по уровню сложности «самым сложным» – залить кипятком готовую овсяную кашу. Хедвиг питался одним мусором как фастфуд и хот-доги, Барри редко озадачивал себя подобным, считая, что это точно не входит в его обязанности, а Деннис был неприхотлив. Абсолютно неприхотлив. Ему было достаточно порезать сырые овощи.

Главное – меньше грязной посуды.

Кейси сама выступила инициатором в приготовлении пищи, считая, что так будешь меньше обременять своим нахождением, но в первый раз не знала как подступиться и все валилось из рук. По старой памяти она отсыпала 1/4 упаковки брокколи, позабыв, что даже порции в школьной столовой были намного больше, чем ее привычный рацион.

Боялась ошибиться.

«Какая гадость» – возмутилась Джейд, готовая выбросить разваренное и пресное содержимое тарелки.

«Она всему научится» – прервала тираду Патриция, подавляя в себе желание навсегда отлучить девчонку от кухни.

– Это ужасно, – подала голос сама Кук, скрипя вилкой по эмали тарелки.

– Ничего страшного.

Патриции это было даже на руку. Теперь у нее есть собеседница, а еще и ученица, которая что-нибудь да освоит за их продолжительные занятия.

К сожалению, Кейси так ничему и не научилась и каждый раз, когда личность женщины заставала ее за жаркой овощей, то молча уходила в смежную комнату, стараясь не думать о своей судьбе. У нее было больше самообладания, чем у Джейд, не привыкшей сдерживаться, но все пришло с опытом и годами заключения в одном теле.

Милый мальчик Кевин с того момента, когда появилась острая нужда в материнской любви, был под ее опекой. Патриция помнила его в промежуточной школе, старалась объяснить различие между мужским и женским полом и обучала общению со сверстницами, говоря, что если дергать за волосы, ему достанется только звонкая оплеуха.

Кевин был скованным, застенчивым, тихим и не пользовался успехом у ровесников, и во всем была вина Денниса, который не вовремя отбирал свет, чуя от каждого случайного взгляда опасность.

Не складывающиеся отношения с девушками, лучший друг в лице избалованного и глупого девятилетнего мальчика Хедвига, который восполнял пробелы в детстве, и жирный плюс ко всему в виде тотальной неуверенности в своих силах.

Патриция была первой женской личностью и чувствовала бесконечный дискомфорт, когда с десяток мужских личностей начинали свои мужские разговоры. Она все время была лишней, непонятой, отстраненной от света и вызываемая при очередной неудаче, когда Кевин нуждался в том, кто потрепал бы его по волосам и принялся успокаивать.

Ее никто не спешил ободрить. Всем было наплевать.

Патриция помнила все вечера когда, оставаясь один на один в пустой комнате, она заводила старый патефон и под треск закончившейся пластинки сотрясалась в беззвучных истериках. Она останется навсегда в этом теле. Подавленная даже во время приемов у психолога.

Ни тела, ни семьи, ни общения на равных с другими женщинами.

Она ненавидела моменты, когда неуверенность Кевина достигала апогея и, получая свет, ей приходилось наблюдать перед собой полуобнаженную девушку, ожидающую чего-то другого, но никак не разговора на поверхностные темы.

Это выводило из себя. Она – консервативная гетеросексуальная женщина, а не поклонница современных извращений из каналов для взрослых.

Больше этих девиц не видела ни Патриция, ни сам Кевин. Они порывали с ним всякое общение одна за другой не в силах выносить эти странности и постоянную перемену настроения. Еще вчера он угощал их коктейлями, рассказывая о модных тенденциях, а сегодня, игнорируя физиологию, расспрашивал о вкусовых предпочтениях.

Со временем Патриция привыкла к тому, что жизнь не изменится к лучшему, а отсутствие семьи можно компенсировать тем, что Деннис все-таки был ей ближе остальных. Получение зарплаты в конце месяца ничем не отличало их от пары супругов, проживших под одной крышей больше двадцати лет.

Так оно и было.

Несколько юбок, джемперов, палантины, подходящие ее цветотипу как сказано в каком-то женском глянце.

Главной находкой в жизни Патриции стали восточные религии и учения о переселении душ. Возможно, ей удастся после смерти обрести тело, отражающее ее саму или хотя бы покой.

Идеи о Звере были тесно переплетены с восточной мифологией – тигр олицетворял силу, властолюбие, суровость, отвагу и свирепость. Идеальный защитник.

Тигроподобное чудовище дао-дай (“пожиратель”), упоминания о котором относилось к эпохе династии Хань в Китае, вдохновляло ее.

«В лучах солнца мы найдем свою страсть»

Со временем появлялись новые женские личности как Норма, Мэри, Кэт, Полли и Джейд. Каждая была недовольна своим положением, телом и жизнью, а также стремилась путем забастовок перехватить право пользование светом, но были подавлены одна за другой.

Повторное появление Кук расстроило Патрицию и вызвало череду ненависти, сменяемой ревностью. Теперь Деннису было куда интересней и увлекательней выслеживать девчонку по городу, чем разговаривать на какие-то личные темы.

Она вновь чувствовала себя брошенной всеми кроме мальчика, который время от времени проявлял к ней жалость и то из-за корыстных целей.

Кейси не стала ее лучшей подругой, но все же общение с ней шло на пользу и восполняло душевную пустоту.

Жертва – сиротка и женщина в мужском теле. У них не было общего, но были точки соприкосновения. Это облегчало задачу обеим.

– Патриша? – Кук переняла эту манеру обращения от Хедвига. – Все в порядке?

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

– Ну, конечно, моя дорогая, – вышло вымученно и не так убедительно как хотелось бы. Кейси кивнула и вернулась к перелистыванию страниц свежего журнала. – Не возражаешь, если я заплету тебе что-нибудь?

Ее волосы, вопреки многочисленным просьбам, вновь были затянуты в неряшливый пучок.

Кук всегда соглашалась и это радует. Одной проблемой меньше.

– Видела такое в одном журнале, – вычесывая сухие пряди, прокомментировала Патриция. Ей всегда нравились длинные волосы, а теперь можно было совмещать приятное с полезным и ощущать себя в своей тарелке, пусть и ненадолго. – Тебе нужно пить витамины для волос.

– Пожалуй, – Кейси нравилось чувствовать случайные прикосновения к шее и то, как пальцы ловко пропускали прядь за прядью. Отец никогда не был силен в прическах.

– Так намного лучше.

Последний штрих – несколько дешевых шпилек с цветами маргариток или ромашек, купленных на кассе в супермаркете. Кук носила их исключительно дома, считая, что выходя в подобном виде на улицу, складывалось ощущение, что она отправлялась на фестиваль в Индио.

Блики оранжевого заката отразились на стекле, когда Кейси тяжело выдохнула и, не беспокоясь о сохранности прически, устроилась на чужих коленях, закрывая глаза.

«В лучах солнца мы обретем свое предназначение»

========== – Barry – «june» ==========

Загадывай желание и увидишь себя на сцене, которая вывернет тебя наизнанку. В волосах у тебя будут блестки, которые будут сыпаться сверху, конечно, ты будешь удивлен.*

Where there’s a “will, there’s a way

(Где есть желание, там есть и способ) – Английская поговорка

Мечты Барри, а именно их воплощение в реальность напрямую зависело от него самого, но удобнее всего было перекладывать свои обязанности на кого-то другого.

Конечно, в чем-то была и вина личностей, которых мало волновал энтузиазм модельера, готового вечность твердить о разнообразии тканей и упадке модной индустрии, но позволь ему владеть светом дольше нескольких часов, он бы точно не упустил этот шанс.

Барри бы ни за что не покинул ослепительный Нью-Йорк и ежегодные недели моды, ради кого-то. Факт нахождения в крошечном, по его мнению, Сиэтле был удручающим и нагоняющим тоску.

Это был единственный раз, когда он не мог не согласиться с Джейд, что городишко просто омерзительный.

Здесь было мало любителей модной индустрии, никакого самовыражения и уличной моды, которая завораживала в Сохо. Да, здесь был Даунтаун, как и во всяком городе, но минимум ярких красок и каких-либо следований за тенденциями этого сезона.

Ничего не радовало.

Но Барри не был главным. Поддавшись давлению орды, и тому, что Деннис был в разы сильнее. Если он сказал, что нужно защищать Кейси, то остальным оставалось лишь повиноваться.

Смотря очередной модный показ, он представлял, как однажды все-таки плюнет на мнение остальных и вернется в Имперский штат, где сможет заявить о себе.

Никаких больше подвалов и бесконечного страха быть обнаруженным. Барри снимет студию и оформит ее в стиле лофт, как в дань уважения Уорхолу**, и сможет обойти всех нынешних ничего из себя не представляющих дизайнеров, как Александр Ван.

Его обязательно заметят, как начинающего модельера и пригласят на следующую модную неделю, а чем больше его коллекции будут привлекать внимания СМИ, тем выше шанс пробиться в свет.

Он сможет собрать свой штат сотрудников, модисток, моделей, которые бы соответствовали его личным параметрам, а не навязанным извне.

Барри мечтал поцеловать руку своему идейному вдохновителю – Вивьен Вествуд*** и публично сжечь все синтетические тряпки, украшенные стразами и пайетками. Он бы выпустил несколько линий одежды по примеру своего кумира и предпочел бы индивидуальность коммерческому формату.

Те леди, о которых когда-то упомянула доктор Флетчер, отдали бы еще больше денег за то, чтобы надеть эти костюмы на один из светских вечеров.

Однажды его бы пригласили создавать наряды от кутюр, предназначенные для ковровых дорожек, и одна из голливудских звезд блистала в коктейльном платье, прославляя своего модельера, как когда-то Мэрилин Монро – Жана Луи.****

Все наряды уходили бы с молотка за круглую сумму с пятью нулями, и больше не нужно было бы довольствоваться снудом из прошлой коллекции и видом однотипных вещей Денниса, от которых начинало тошнить.

Барри бы никогда не женился (разве, что на Джейд, чтобы изводить ее еще больше), громко заявив, что единственная его спутница жизни – работа и швейная машинка, тем самым разбив сердца миллионам девушек.

Он бы не занимался свадебными платьями, но пошел бы на уступки ради Кейси, осуществив свою давнюю задумку, чтобы в очередной раз убедиться, что даже самую обычную на первый взгляд девушку можно превратить в принцессу, как в старых мультфильмах Уолта Диснея.

Но каждый раз его мечты перебивались кем-то или возвращалась сама Кейси, хлопая входной дверью, запуская еще больше мартовской сырости в комнату.

Ее волосы вились из-за влажности, а на плечах вместо приталенного тренча был виниловый дождевик. Никаких хрустальных туфель. Вместо них были грубые солдатские ботинки, в которых все равно хлюпала вода, и оставалось лишь помочь ей раздеться и приготовить сухую одежду.

А вечером за ужином показать несколько новых эскизов, которые она назовет «прекрасными», как и все, что он делает. Барри знает, что это искренне и поэтому, прощает Кейси сочетание атласной рубашки в пижамном стиле с широкими джинсами.

К концу года они точно переедут в Орландо или на побережье, и не, потому что так хочет Барри, уставший, как и остальные. От него ничего не зависит.

Это решение, как и всегда приняла орда.

Комментарий к – Barry – «june»

* – Слова из фильма “Бархатная золотая жила” (1998)

** – Энди Уорхол – американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, заметная персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Знаменитая “Фабрика” Уорхола была выполнена в стиле лофт.

*** – Вивьен Вествуд – британский дизайнер моды, основательница стиля панк в моде. Вествуд выпускает несколько линий одежды: «Vivienne Westwood gold label»;

«Vivienne Westwood red label»; «Vivienne Westwood Man»;«Vivienne Westwood Aglomania».

**** – Имеется ввиду одно из известных и самых дорогих платьев Мэрилин Монро, в котором она спела “Happy Birthday, Mister President” на вечере посвященном Джону Ф.Кеннеди.

========== – Jade – «july» ==========

«You look like an angel

Walk like an angel

Talk like an angel

But I got wise

You’re the devil in disguise»

– Elvis Presley, Devil in Disguise

Самыми неисполнимыми были мечты женской половины личностей, жаждущих получить тело, олицетворяющее их душу.

Джейд всего двадцать пять, и она уже должна была бы смириться за семь лет, что жизнь не изменится, но всякий раз на рождество она загадывала проснуться женщиной. Даже диабет первого типа не был такой глобальной проблемой, как собственное отражение со щетиной и бритым затылком вместо длинных густых волос.

«Хоть на несколько часов бы ощутить себя женщиной»

Будь Джейд на месте Кейси, она бы никогда не допустила у себя безобразных секущихся кончиков и отсутствие макияжа, и никогда не променяла чувственного и пылкого Люка на холодного, словно статуя Денниса и никак не на слюнтяя Кевина, которого ей приходилось защищать. Как бы хорошо она не относилась к ним, но первый бездушный робот, а второй просто рохля.

Ей не нужен защитник, не нужен романтик и не нужна компания женщины-домохозяйки любительницы восточной музыки и девятилетнего мальчика.

«Только посмей написать ее жениху»

«Удали анкету с сайта знакомств»

«Если бы ты клала все вещи на свои места, то Кейси бы не пришлось покупать тебе новый глюкометр»

«Прекрати», «удали», «перестань жаловаться», «нам стыдно за тебя», «тратишь деньги на инсулин»

Джейд хотела надеть на себя самое дорогое, облегающее платье тридцать второго размера и высокие шпильки, а не устойчивый каблук, который можно было отыскать на девятку.

Она бы с радостью утерла нос Барри, когда тот в очередной раз заикнулся бы о диабете, не потратив ни цента на вещи, сшитые им, а еще вопреки его мольбе выбрала бы свадебное платье Веры Вонг, нежели из-под руки старого «коллеги».

Джейд мечтала увидеть стройные ноги, чувствовать округлость бедер и позволить себе перемерить все комплекты нижнего белья «Виктория сикрет».

Она любила Кейси и искренне сочувствовала всем тяготам, выпавшим на ее век, но не принимала ее сторону ни на секунду. У девчонки была свобода, женское тело, отличный жених, успешная карьера и комната в Нью-Йорке, а она променяла все на другую каморку почти на Канадской границе, чтобы защищать психа и проводить вечера своей молодости за просмотром сериалов.

Каждый раз Джейд приходилось сдерживаться, чтобы не затрясти свою единственную подругу за плечи и в отрезвляющем жесте не защелкать пальцами перед лицом. Перед глазами огромный и необъятный мир, который можно полностью подчинить себе, а что выбирает она?

Разреши Кейси хотя бы заняться ее внешним видом, Джейд ощутила бы себя чуточку счастливее, растворяясь в той среде, в которой должна была существовать, а не быть запертой в черепную коробку и прикованной к этому невидимому стулу, от которого столько проблем. Не Кук суждено оставшуюся жизнь просыпаться и лицезреть в зеркале мужчину никак не олицетворяющего ее.

Превосходи число женских личностей в сознании, можно было бы решиться на операцию по смене пола, да или что угодно. Для начала неплохо бы отпустить волосы и сбросить несколько фунтов, и посещать чаще магазины женской одежды.

С Патрицией все было куда проще. Ее устраивали длинные юбки, устойчивые каблуки и для пика счастья хватало нового кашемирового палантина или нескольких побрякушек. По отношению к Джейд применяли какие-то санкции, запрещая пользоваться кредитными картами в онлайн-магазинах и не выпуская на свет, когда речь заходила о торговых центрах, заставляя довольствоваться тем скромным гардеробом, что у нее уже был.

«Если так хочешь новые вещи, то пользуйся тем, что предлагает Барри»

Джейд любила представлять ранним утром, не раскрывая глаз, как сейчас взглянув в зеркало, перед ней будет девушка с острыми скулами, длинным носом, большими глазами и пухлыми губами, словно с обложки модного глянца.

Она сможет накраситься, как всегда мечтала и, подпевая Элвису Пресли, начнет утро с тарелки фруктов, а за окном будет не дождливый февральский Сиэтл, а Лос-Анджелес и приближение церемонии Оскар. Возможно, так бы ее заметил какой-нибудь фотограф, и, расставшись с комплексами, она будет мило улыбаться, смеяться, запрокинув голову, чувствуя, как волосы щекочут обнаженную спину.

«Нам стыдно за твои мечты»

Каждый раз любую приятную фантазию портили раскаты грома или завывание ветра. Небо Сиэтла чаще всего затянуто сизыми тучами, позволяя меланхолии поглотить сознание.

В наихудшем случае звонил будильник, и Кейси, чертыхаясь, вставала с кровати под характерный скрип матраса и босыми ногами шлепала в сторону кухни, включая электрический чайник. Джейд считала несправедливым то, что на работу нужно Кук, а просыпаться обязаны все под искусственный звон колоколов.

Кто, черт возьми, выбрал такой сигнал?

Каждое утро на завтрак было подобие овсянки с отрубями и крепкий зеленый чай. Конечно, иногда еще кукурузные хлопья, которыми громко хрустел Хедвиг или пережаренный на растительном масле омлет с беконом и помидорами от Оруэлла, непривыкшего к каким-то кулинарным изыскам.

Приготовление пищи не конек девчонки, а всякий раз отдавать свет ради завтрака было неприлично.

Составляя компанию за столом, Джейд старалась не смотреться лишний раз в зеркало, порываясь и вовсе завесить его. Отражение навсегда останется прежним.

Кейси уйдет на работу до пяти и всю световую половину дня придется коротать за просмотром телевизора или глянца, стараясь сдерживать слезы, что красивой и тщеславной жизни на своем веку не видать.

Ничего не радует.

========== – Hedwig – «august» ==========

Все мы родом из детства. – Антуан де Сент-Экзюпери

Мечты Хедвига были самыми маленькими и исполнимыми, если подумать об остальных двадцати трех личностях. Что может хотеть мальчик?

Он хотел оказаться на концерте Канье Уэста, хотел, чтобы никто больше не считал его глупым и недалеким, а мисс Патриция чаще пела ему.

Истинное счастье для ребенка в сладостях и в восторженном внимании старших, которые бы хвалили его за маленькие поступки под стать маленькому человеку.

Детям важно внимание и одобрение взрослых.

Хедвиг хотел больше времени проводить за видеоиграми, пренебрегая нравоучениями Денниса и Оруэлла, что зрение испортится в столь юном возрасте, мечтал, чтобы Барри чаще покупал сладкое и не говорил, что от этого портятся зубы.

После переезда на побережье ему чаще разрешали выходить на свет в дневное время, и, сбегая в пригород в воскресенье, он часто находил что-то на гаражных распродажах. Это был различный хлам, по мнению Патриции, и весьма милые вещицы, на взгляд Кейси. В конце концов, они не занимали много места, как, к примеру, потрепанные книги или лава-лампа.

Когда-то в спальне отца стояла такая лампа, и Кейси часами могла смотреть на нее, чем не пренебрегал родитель, включая время от времени для успокоения и отвлечения. Лава-лампа, электронный аквариум и старые телешоу, записываемые на кассеты – основные составляющие счастливых пяти лет детства.

Поэтому, когда в один из дней Хедвиг притащил потертый пластмассовый электронный аквариум с несколькими глубокими трещинами на подставке, (как одна из причин почему он достался задаром) Кейси действительно была счастлива.

Маленькие и исполнимые тривиальные мечты всегда приятней, чем несбыточные лживые фантазии, которые делают лишь больней при попытке жить в окружающей действительности.

– Блеск, – восторженно прошептала Кук, включая новую игрушку для себя, не замечая завороженного взгляда Хедвига. Когда-то она также смотрела на рацию в подвале, словно ключ к спасению, а сейчас очередная дорожка из хлебных крошек на пути к безвозвратно ушедшему детству. – У меня был такой когда-то, но я думала, их уже не выпускают и давно выбросили.

Девушка хотела глянуть год выпуска, но этикетка была наполовину стерта, а вторая часть безжалостно оторвана прежними владельцами. Ну, и пусть. Меньше напоминаний о том, сколько воды утекло с тех времен.

– Прикольный, да?

Она согласно кивнула, просчитывая, что с новым развлечением в следующем месяце придет не менее увлекательный счет за электричество, но оно того будет стоить.

Однажды, она рассказала о том, как в студенческие годы смотрела старые диафильмы вместе с Элизабет и, поймав огонек заинтересованности в его глазах, пообещала, что если удастся обнаружить подобного рода сокровище, то непременно приобретет.

Кейси нравилось ходить в Castro Theatre, каждый раз ощущая себя кинодивой из шестидесятых, но Хедвига хватило лишь на один раз, так как его любимые фильмы не показывали, а Джейд предпочитала нечто современное. Деннис вовсе ненавидел все общественные места, в которых царила антисанитария.

Повидавшие время кресла, на которых за все существование кинотеатра, наверное, сидело все население Калифорнии, умноженное вдвое, а еще едкие комментарии и чужие перешептывания.

Хедвиг предпочитал Century в Шопс эт Танфоран. Значительную роль в выборе кинотеатра еще играло количество кортов быстрого питания, ассортимента попкорна и страсть к торговым центрам.

Иногда, Кейси могла пойти на поводу и купить фастфуд, говоря, что об этом никто не узнает и это их секрет. Такими темпами Хедвиг уже был счастливым обладателем нескольких игрушек из «хэппи мил», но порой эйфория была вовсе не в том, что на полке образовалась коллекция из героев последних мультипликационных фильмов, а в том, что она не забывала о нем и хотела сделать что-то приятное, вопреки остальным.

Кук была в его глазах доброй феей-крестной или самым добрым человеком в мире, а еще лучшим другом и старшей сестрой, периодически балующей, но и позволяющей личностям, словно родителям журить за непослушание. Так и бабушки позволяют своим внукам намного больше, чем матери, считая, что получить очередной нагоняй, те всегда успеют.

Кейси не любила кинотеатры в торговых центрах, считая, что так теряется всякий смысл кино, хоть чаще всего посещала именно так. Став старше, она перестала получать прежнее удовольствие от газировки, оставляющей скрипучий налет на зубах, а еще в соленом попкорне, после которого неприятно щипало губы и хотелось пить.

Но больше всего на свете она не любила фильмы про супергероев, фантастику и десятки новомодных антиутопий, на которые ее буквально силой тащил Хедвиг, свято убежденный в том, что без присутствия старших не продадут билет на сеанс рейтинга PG-13.

Ему нравилось абсолютно все, начиная от самой атмосферы и покупки билета, заканчивая 3D очками и удаленными сценами после титров, тем самым, принуждая Кейси, еще на пять минут задерживаться в зале. Он отзывался почти о каждом фильме с невероятным восторгом, то и дело, подбирая новые синонимы для описания чувств и эмоций, переполнявших во время просмотра.

Благодаря долгим и нравоучительным урокам этикета от мисс Патриции, Хедвиг перестал указывать пальцем на понравившуюся вещь и пытаться заговорить с людьми в очереди, используя абсурдные фразы про красные носки или о том, что полчаса назад ему удалось съесть хот-дог.

Но это не исключало того факта, что во время самого сеанса он мог толкнуть Кейси в плечо и вполголоса говорить про произошедшее на экране, заметив, что она смотрела куда-то в сторону.

Однажды ей даже удалось заснуть под громкую музыку, исходившую из рядом стоящего усилителя звука. Правда, счастье было скоротечным и буквально через пятнадцать минут Хедвиг, заметив, что нет никакого ответа на его вопрос, быстро разбудил, тряся за руку.

– Кейси, – слишком шепеляво. – Кейси.

Не получив нужной реакции, вопреки правилам тона, Хедвиг бесцеремонно свистит в ухо, заставляя поежиться.

Когда-то смотря с отцом мультфильмы, Кейси нередко обнаруживала его спящим на каком-нибудь кульминационном моменте и позже обижалась, что родитель пропустил все самое важное. Сейчас Кук прекрасно понимала, почему старшие часто «выпадали» из центра событий, и, пересиливая себя, то и дело устало потирала переносицу, в надежде, что ей повезет, если фильм закончится раньше.

– Кейси.

– Я не сплю, – она обернулась и утвердительно закачала головой, показывая, что полностью во внимании.

– Можно я тебя поцелую?

Хедвиг видел такое и раньше, будучи простым наблюдателем и давно хотел проделать то же самое, хоть абсолютно не понимал мотивов такого поступка. Он, как и в прошлый раз просит разрешение.

– Да, – Кейси отзывается едва уловимым шепотом, как и когда-то в подвале.

Легкое, почти неощутимое прикосновение к губам, и Хедвиг вновь отстраняется, переводя взгляд на экран, увлеченный новым сражением и взрывами. Кейси не успевает ни притянуть к себе, ни ответить, и, усмехаясь под нос, перенимает вредную привычку жевать во время сеанса, загребая горсть сладкого попкорна, который неминуемо прилипнет к зубам.