Текст книги "Стокгольмский синдром (СИ)"

Сразу после Камиллы Кэролайн пошла в парикмахерскую, – если уж начинать новую жизнь, то с новой прической, ведь так делают все нормальные девушки?

– Как стрижем? – скучающим тоном спросила парикмахерша, и Кэролайн попыталась улыбнуться, смотря на свое отражение.

– Карэ, – твердым голосом произнесла она, и парикмахерша присвистнула.

– Не жалко будет прощаться с такими красивыми длинными волосами?

– Нет. Совершенно точно нет.

– Хорошо, – послушно кивнула парикмахерша, и Кэролайн перевела свое внимание на телевизор, только что ей показалось, что она вновь увидела лицо Клауса. И она не ошиблась, – по новостям говорили о том, что на известного бизнесмена Никлауса Майклсона сегодня утром было совершенно покушение. Кто-то пытался пристрелить Майклсона. Кэролайн жадным взглядом всматривалась в искаженное яростью лицо Клауса, когда пуля задела его плечо. Он скривился от боли, но Кэролайн не заметила и доли страха в холодных серых глазах. Только гнев.

Кэролайн затаила дыхание, потому что только поняла, что ее взволновало произошедшее с Клаусом. Что, если бы стрелявший попал чуть правее? Что, если бы ранение оказалось бы смертельным. Внутри будто что-то оборвалось, Кэролайн вцепилась в край своей кофты и попыталась сдержать себя, чтобы тут же не помчаться в городскую больницу. В новостях не сказали, что случилось дальше, но девушка подразумевала, что Клаусу все же понадобится медицинская помощь. Кэролайн пыталась заставить себя порадоваться тому, что Майклсон получил свою порцию боли, но не могла. Она просто смотрела на свое отражение и то, как светлые пряди волос словно в замедленной съемке падают на пол.

“Как птица-феникс”, – повторила про себя Кэролайн. Почему ей вообще требуется напоминание о том, что она начинает новую жизнь? Что даже воспоминаниям о Клаусе нет места в ее жизни?

Вздохнув, Кэролайн решительно посмотрела на свои руки и тут же сжала их в кулаки. Она должна, она обязана. Клаусу больше нет места в ее мыслях. Ему нет места нигде. А если она не перестанет думать о нем лучше, чем есть на самом деле, это будет значить лишь одно – она дура, не иначе. Или же Камилла была права, когда однажды обмолвилась, что, возможно, Кэролайн испытывает на себе Стокгольмский синдром. Но такого просто не могло случиться, нет.

– Я феникс, я – птица-феникс, – уже вслух прошептала Кэролайн. Спокойствие сковало ее тело, глаза смотрели прямо, а губы сжались в тонкую линию. Ей нужно было быть сильной. В первую очередь, чтобы восстановиться. Во вторую – чтобы забыть о том, что на этом свете вообще существует такой человек, как Никлаус Майклсон.

========== 13. Феникс – 2 ==========

Прошло несколько недель, прежде чем Кэролайн полностью восстановилась после травмы. Нога все еще периодически болела при смене погоды, но Кэролайн старалась больше времени проводить рядом с морем, думая о том, что морской воздух ведь лечит. И, может быть, он смог бы вылечить не только больную ногу, но и все, что так болело от странной тоски внутри девушки.

Кэролайн перестала посещать психотерапевта, стала больше проводить время в парке на скамейке и наблюдать за людьми. Иногда у нее появлялось ощущение, что кто-то наблюдает за ней, но Кэролайн отметала свои чувства в сторону, думая, что это лишь отголоски плена у Майклсона.

О Никлаусе больше не говорили в новостях, и Кэролайн, со своей доброй душой, просто надеялась, что с ним все хорошо. Несмотря ни на что, она уже не могла ненавидеть Никлауса. Как странно – страшные и болезненные сцены забывались, заставляя все чаще вспоминать о мгновениях нежности Клауса. Кэролайн вдруг поняла, что иногда, когда тишина в квартире слишком отчетливо давит, то она даже скучает по Никлаусу. А это было как минимум странно! Кэролайн раз за разом напоминала себе о том, что из себя представляет Майклсон, но со своими мыслями ничего поделать не могла.

Сегодня Кэролайн снова прогулялась по побережью, вдыхая морской воздух глубоко в легкие, а после также медленно пошла в парк. Погода не могла не радовать, – яркое солнце чувствительно пекло открытые плечи Кэролайн, и даже через солнечные очки заставляло девушку щуриться.

Кэролайн выбрала одну из скамеек и аккуратно присела. Тело тут же расслабилось, и девушка почувствовала спокойствие. Кэролайн сняла очки и отложила их в сторону. Закрыв глаза, девушка просто наслаждалась прекрасным днем.

Прошло некоторое время, когда Кэролайн почувствовала, что кто-то сел рядом с ней на скамейку. Кэролайн открыла глаза и немного нервно обернулась. Обычно никто к ней не подсаживался, а сегодня все было иначе. На скамейке рядом оказалась красивая брюнетка с шикарными вьющимися волосами. Она морщила аккуратный носик, и за стеклами ее больших очков Кэролайн заметила темные глаза. Девушка не смотрела на Кэролайн, и та тут же мысленно обругала себя за свою неадекватную реакцию. Кэролайн быстро отвернулась и сделала вид, что все нормально, хотя сердце странно защемило, будто она хотела увидеть на месте этой брюнетки совсем другого человека. Глупая.

– Так вот ты какая, легендарная балерина, – вдруг произнесла брюнетка, и Кэролайн вздрогнула. Она заставила себя не смотреть на девушку рядом, хотя та теперь открыто смотрела на нее.

– Больше не балерина, – поправила брюнетку Кэролайн и заставила себя чуть улыбнуться, – я вас знаю?

– Нет, – брюнетка усмехнулась, – но я частично поспособствовала тому, чтобы ты перестала быть балериной.

Откровенность брюнетки заставила Кэролайн немного шокировано обернуться и посмотреть той прямо в глаза. Она за считанные секунды испытала палитру эмоций – от злости до глубокой тоски. И, в конце концов, просто усмехнулась и снова отвернулась от брюнетки. Та заинтересованно следила за лицом Кэролайн.

– Что вы здесь делаете? Вас послал мистер Майклсон? Хочет, чтобы вы добили меня? – равнодушным тоном поинтересовалась Кэролайн, и брюнетка хихикнула, но как-то невесело, а скорее истерично.

– Нет, конечно, нет, – брюнетка улыбалась, и Кэролайн покачала головой. – Если тебя хоть кто-то тронет, то Клаус сотрет этого человека с лица Земли, а мне все еще хочется жить, поверь, малышка Форбс.

– Тогда в чем дело? – требовательно спросила Кэролайн. Она постаралась сделать так, чтобы брюнетка не заметила дрожь Кэролайн от того, что она только произнесла имя Майклсона. Кэролайн храбрилась, но, кажется, брюнетке до этого не было дела. Ее что-то терзало, и она никак не могла сказать напрямую.

– Меня зовут Кэтрин Пирс, – вдруг сказала брюнетка и протянула руку Кэролайн. Та колебалась несколько секунд, но все же ответила на рукопожатие. – Я хочу, чтобы ты появилась на торжественном вечере в мою честь. Вот приглашение, – Кэтрин быстро достала из маленькой черной сумки конверт и протянула Кэролайн. Она заторможено приняла его, и только потом пожалела об этом.

– Там будет Никлаус, не так ли? – почти шепотом поинтересовалась Кэролайн. – Это он велел тебе отдать мне приглашение?

– С ума сошла? – рассмеялась Кэтрин. – Если Клаус узнает о том, что я была в радиусе мили от тебя, то он спустит на меня всех своих ручных псов, а я, как уже упоминалось, не хочу умирать.

– Тогда какого черта? – непонимающе спросила Кэролайн, хотя Кэтрин уже встала и, нервно оглядываясь, собралась уходить.

– Считай, что это извинение за то, что ты больше не балерина, – ухмыльнулась Кэтрин. – В конверте помимо приглашения лежат деньги на платье. Я знаю, что сейчас у тебя сложные времена, поэтому можешь не благодарить. И, Кэролайн…

– Что? – затуманенным взглядом смотря на Кэтрин, переспросила Кэролайн. Брюнетка смотрела на нее несколько мгновений, прежде чем ответить.

– Ты нужна ему. Зря ты не открыла тот конверт, – на этих словах Кэтрин быстро пошла к выходу из парка. Кэролайн проводила ее взглядом, а потом медленно открыла конверт. Там оказалось красивое приглашение на торжество в честь дня рождения Кэтрин Пирс, а также пачка денег, на которые Кэролайн могла бы жить еще несколько месяцев. Кэролайн покачала головой, но поняла, что слова Кэтрин задели ее.

Кэролайн медленно встала на ноги и снова надела очки. Крепко сжимая в руке конверт, девушка пошла домой.

========== 14. Красавица и чудовище ==========

От автора: Дорогие читатели! Я вернулась и хочу попросить прощения за долгое отсутствие. Почти два месяца я путешествовала, поэтому трудно было найти время на написание и перевод, но теперь я дома, и у меня есть время, чтобы закончить неоконченное и перевести непереведенное. Приятного чтения, дорогие!

Кэролайн неловко поправила платье и только потом медленно вошла в зал. Он был освещен тысячами ламп, а посередине висела огромная, поражающая своей красотой люстра. Люди, облаченные в изящные наряды неторопливо расхаживали туда-сюда. Кто-то сидел за столом и со скучающим видом попивал шампанское, другие заинтересовано наблюдали за артистами на сцене. Темнокожая певица пленительным голосом рассказывала слушателям историю, которая лилась из динамиков приятным блюзом.

Кэролайн еще раз поправила платье и медленно прошла к окну. Ей казалось, что в этом зале, наполненным знаменитостями и просто важными людьми, ей было не место. Синее платье, которое отлично сочеталось с цветом глаз Кэролайн, делало ее похожей на принцессу. Но, как оказалось, в этом зале было предостаточно принцесс: чего только стоила эта женщина, облаченная в платье, щедро усыпанное драгоценными камнями. Она смеялась и то и дело принимала комплименты. По сравнению с ней Кэролайн выглядела слишком посредственно и бедно.

Кэролайн чувствовала себя лишней и совершенно чужой этим людям. Впрочем, так оно и было. Но ее взгляд все же пытался найти в толпе знакомый силуэт, знакомое лицо и ту самую его фирменную ухмылку, которая снилась ей не раз и даже не два.

Кэролайн подошла к раскрытому окну и сделала глубокий вдох, но пульсация в висках не прекратилась, а сердце не прекратило свой бешеный ритм.

Через пару минут Кэролайн почувствовала прикосновение теплых рук к своему плечу. Она резко и немного испуганно обернулась, чем (как ей показалось) напугала и подошедшего к ней.

– Прошу прощения, – произнес статный шатен с добрыми глазами, – я не хотел вас напугать.

– Оу, – Кэролайн неловко улыбнулась и попыталась взять себя в руки, – все нормально, просто я слишком углубилась в свои мысли. Меня зовут Кэролайн, – она протянула руку, и шатен тут же поднес ее к губам и поцеловал. По телу Кэролайн пробежались мурашки, но вызваны они были не удовольствием от происходящего, а скорее вспышкой страха.

– Очень приятно, Кэролайн. Меня зовут Стефан Сальваторе, но зовите меня просто Стефан. И вообще, можем ли мы перейти на “ты”? Я понимаю, что возможно вы сочтете это за наглость, но мне показалось, что вы почти единственная в этом зале, кто хоть как-то сохранил естественность.

Кэролайн задумалась, а не имел ли в виду Стефан то, что она совершенно не подходила подобному обществу. Но девушка все же улыбнулась и кивнула.

Стефан начал рассказывать о чем-то наверняка интересном, он то и дело останавливался возле каких-то людей и знакомил их с Кэролайн, за что она была ему благодарна, потому что теперь они не смотрели на нее волчьей стаей. Теперь, словно когда они увидели ее рядом с своим же – Стефаном Сальваторе – Кэролайн и сама стала их частью.

Несмотря на то, что прошло достаточно времени, а ноги Кэролайн от хождения на каблуках прилично разболелись, они со Стефаном все еще не встретили Клауса, и Кэролайн начала беспокоиться.

– Ах, вот вы где! – прервав Стефана на полуслове, воскликнула Кэтрин Пирс. Она словно ураган ворвалась в спокойную и даже немного уютную атмосферу, которую создал для Кэролайн Стефан. – Стефан, что за дела! Ты бросил меня на растерзание, а сам уединился с Форбс! Я бы, блин, и сама уединилась! Она здесь одна нормальная, остальные – психи звезданутые!

– Кэтрин, дыши глубже и успокойся, – улыбнулся Стефан и поцеловал девушку в щеку. – Как я понял, теперь моя очередь развлекать ТВОИХ гостей?

Стефан сделал ударение на слове “твоих”, но Кэтрин словно и не заметила, она уже взяла Кэролайн под руку и потащила в другую сторону.

– Еще увидимся! – успела только крикнуть Кэролайн, как ее ушей настигла возмущенная болтовня Кэтрин Пирс.

– Ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть, – обеззаруживающе улыбнулась брюнетка. – Неплохо выглядишь, хотя декольте могло бы быть побольше.

Кэтрин рассмеялась своей шутке, а потом плюхнулась на стул и потянула за собой Кэролайн. Они расположились в самом углу, так, чтобы никто лишний не мог бы их побеспокоить. Кэролайн чувствовала себя странно, будто она принимала участие в каком-то представлении, об условиях которого ее не предупредили. Все эти странные жесты Стефана, будто он уже знал Кэролайн. И то, как Кэтрин делает вид, что знакома с ней тысячу лет… Но на самом деле Кэролайн волновал лишь один вопрос, ответ на который она хотела услышать прямо сейчас.

– Я принесла тебе подарок, – немного хриплым голосом произнесла Кэролайн и протянула заинтересованной Кэтрин маленький шелковый мешочек, который все это время держала в руке. – Вряд ли тебе понравится, но я решила, что раз уж приглашена на праздник, то не могу явиться без подарка.

Кэтрин даже не дослушала Кэролайн. Она уже развязала веревочки шелкового мешочка и теперь со странным взглядом рассматривала тонкий серебряный браслет со светлыми синими камнями.

– Что это за камни? – тихо поинтересовалась Кэтрин, и Кэролайн сглотнула ком в горле. Конечно, Кэтрин Пирс наверняка привыкла к бриллиантам, а тут дурацкий лазурит.

– Лазурит, – почти шепотом ответила Кэролайн и неловко отвернулась. – В древности он считался камнем искренности, был символом способностей, дарований, успеха и божественного расположения… Я думала, что тебе подходит этот камень. Да, мы виделись лишь один раз, но я все же успела создать хоть какое-то впечатление.

– Это… – Кэтрин замолчала, и Кэролайн резко взглянула на нее. С лица Кэтрин словно скрылась маска, губы чуть дрожали, – это прекрасно. Спасибо, Кэролайн, мне правда очень нравится.

– Ты можешь не врать, – вдруг вырвалось у Кэролайн, и Кэтрин отвела взгляд от браслета.

– Ты не понимаешь, не так ли? – улыбнулась брюнетка. Она указала рукой на людей в зале. – Все эти люди здесь не потому что они близки мне. Кроме Стефана здесь нет никого, кого бы я хотела видеть на своем долбанном двадцатипятилетии! И твой подарок, он… он очень искренний. Мне действительно нравится, спасибо.

Кэролайн смущенно улыбнулась, но ее улыбка тут же исчезла, когда она почувствовала на себе взгляд. Этот взгляд она не могла перепутать ни с чем. Клаус. Клаус пришел.

– Кэтрин, – прошептала Кэролайн, ей вдруг стало нечем дышать, а руки начали потеть. Она схватила Кэтрин за руку, пытаясь удержать себя на месте, а не позорно сбежать, – он пришел.

– О, я вижу, – хмыкнула Кэтрин, но на ее губах уже была фальшивая улыбка. – И он идет сюда. Видимо, чтобы подарить мне очередную красивую машину или еще какой-нибудь бесполезный подарок… Хотя вряд ли.

– Мне нехорошо, – пропищала Кэролайн, но Кэтрин уже встала и заставила блондинку также подняться. Она вручила Кэролайн бокал шампанского, а сама залпом выпила стакан воды.

– Мой любимый, единственный и неповторимый Никлаус Майклсон! – воскликнула Кэтрин, и хоть Клаус легко поцеловал ее в щеку, его взгляд все еще был прикован к резко побледневшей Кэролайн. Сама она пыталась держаться ровно, но чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок.

– С днем рождения, Катерина, – пробормотал Клаус и вложил в руку девушки ключи. Брюнетка нахмурилась.

– Что? Опять машина? Клаус! Ты предсказуем! – возмущенно заверещала Кэтрин, но осторожно отошла с пути Майклсона, который медленно подошел к Кэролайн.

– Это вилла в Мексике, Катерина, а теперь тебе срочно нужно найти Стефана, не так ли? – равнодушно произнес Клаус, Кэтрин радостно взвизгнула и тут же помчалась обрадовать своего мужчину тем, что в следующие выходные они будут пить текилу и заедать ее такко.

Казалось, будто время остановилось, потому что Клаус все еще молчал и просто смотрел на Кэролайн, а она пыталась бороться с тем, как сильно ей хочется просто убежать. Сквозь шум в ушах Кэролайн пробивался пленительный голос певицы, которая пела песню, отражающую мысли Кэролайн в этот момент.

And you can see my heart beating

You can see it through my chest

And I’m terrified but I’m not leaving

Know that I must pass this test

So just pull the trigger

– Кэролайн, – наконец произносит Клаус, и сердце девушки словно срывается куда-то глубоко вниз. Слезы заполняют глаза, но Кэролайн отворачивается и легким движением пальцев убирает появившиеся слезинки.

– Никлаус, – также произносит Кэролайн имя, и его словно передергивает. Он осторожно берет девушку за руку, заставляя ее поставить бокал шампанского обратно на стол. Потом Клаус медленно ведет Кэролайн в центр зала, где уже танцуют пары.

– Я просил тебя не называть меня полным именем. Только Клаус, – напоминает ей Клаус, и вдруг на его лице появляется вполне искренняя улыбка. – Не думал, что увижу тебя еще когда-нибудь. Разве что по телевизору. Слышал, что ты выиграла грант на открытие школы балета?

– Да, верно, – кивнула Кэролайн. Она позволяла Клаусу вести в танце, позволяла ему дотрагиваться до ее обнаженной кожи рук и спины, но где-то глубоко внутри ее все еще сковывал страх, словно Клаус мог нанести ей еще одну рану. – Как твое ранение? Я видела репортаж.

Клаус хмурится и фыркает, от чего у Кэролайн пробегают мурашки по коже и, кажется, он это вполне видит. Глаза Клауса сверкают, а на губах появляется ухмылка.

– Меня не так-то просто убить, милая, – улыбается Клаус, а потом кидает взгляд на все еще короткие светлые волосы девушки. – Тебе идет эта стрижка, но кудри больше в твоем стиле.

Не зная, что ответить на это, Кэролайн просто пожала плечами и перевела взгляд с лица Клауса на то, что творится за его спиной. Ей было тяжело смотреть на него, тут же в памяти всплывали воспоминания того кошмара, который он для нее создал. А еще в памяти, словно вспышками молний в сером небе, появлялись моменты его нежности. То, как он нежно целовал Кэролайн, и то, как он осторожно дотрагивался до ее кожи, словно она – хрупкая хрустальная ваза.

– Ты сбежала, – вдруг произнес Клаус, и Кэролайн перевела на него взгляд. Он больше не улыбался. Кэролайн почувствовала дрожь в своем теле.

– Ты думал, что я останусь? – тихо переспросила она. Клаус лишь вздохнул: тяжело и как-то отчаянно. Он отвел взгляд в сторону, но Кэролайн на мгновение уловила в его глазах печаль.

– Нет, – наконец ответил Клаус, – просто я рассчитывал на то, что ты хотя бы прочитаешь письмо.

Кэролайн покачала головой. Очередным движением Клаус еще сильнее приблизился к ней, но вдруг все встало на свои места, – Кэролайн больше не боялась. Вокруг них было множество людей, девушки в откровенных и потрясающих платьях то и дело кидали злые взгляды на Кэролайн, но она делала вид, будто не замечает никого, кроме Клауса. Возможно, именно так все и было.

– Что было в письме? – спросила Кэролайн, чем вызвала легкий смешок Клауса. Он посмотрел на нее озорным взглядом, и она вдруг немного засмущалась.

– Теперь интересно?

– Не то, чтобы очень.

– Ты жестока ко мне, милая.

– Также как ты был ко мне.

– Верно.

Наступила тишина. Музыка все продолжалась, но Кэролай и Клаус остановились. Он убрал свои руки с ее талии, отпустил ее руку, Кэролайн же обняла сама себя, словно защищаясь.

– Там была просьба простить меня, Кэролайн, – тихо произнес Клаус. Он смотрел только в лицо Кэролайн, словно пытался заново запомнить каждую черту ее лица. Девушка поежилась.

– Я простила тебя, – также тихо ответила Кэролайн. Она давно это поняла, просто никак не могла в этом признаться даже самой себе. Обида и боль разъедали ее изнутри, но как только Кэролайн простила Клауса, стало намного легче. Возможно, это случилось именно в тот день в парикмахерской, возможно…

– А еще там была просьба.

– Какая?

– Дать мне шанс.

Кэролайн молчала. Она смотрела на Клауса, который в свою очередь все также не отводил от нее своего взгляда. Она смотрела на него и не понимала, как он может просить у нее так много. Ведь прощение – это уже достаточно, не так ли? Неужели Клаус не понимает?

– Я… мне… – запинаясь, начала говорить Кэролайн, но Клаус ее перебил. Он нежно взял ее ладонь в свою руку.

– Ты не должна ничего отвечать, милая. Когда-нибудь, через месяц или год…

– Когда-нибудь, – прошептала Кэролайн. Потом она осторожно приблизилась к Клаусу и прикоснулась губами к его щеке. Сама. По собственному желанию, – но не сейчас.

– Не сейчас, – тихо согласился Клаус и отпустил ее руку.

Кэролайн уходила с праздника с прекрасным чувством освобождения. Она знала, что вот теперь-то она свободна.

========== 15. Тихая гавань ==========

Сигнал тревоги будет вечно звучать,

Волны смоют с меня оковы,

Кости мои побелеют, плоть исчезнет…

Так поддержи дыхание моего безжизненного тела.

Море было прекрасно – такое красивое и такое необузданное. Кэролайн сидела прямо на песке в этом своем прекрасном платье, которое хотелось немедленно скинуть с себя. Тем не менее, девушка словно застыла. Кэролайн думала, что если поплакать, то станет легче, но слезы не желали появляться, а сердце все также не переставало биться в бешеном ритме. Словно она и не ушла с вечера в честь Кэтрин Пирс вот уже как два часа назад. Словно она все еще чувствует руки Клауса на своем теле. Словно он все еще смотрит ей прямо в глаза, словно она все еще слышит его голос, который эхом отдается в ее голове.

Невероятно! Как сложно и тяжело переживать подобное. Не так тяжело, как узнать, что ты больше не сможешь заниматься делом всей своей жизни. Это другой уровень сложности. Это совсем другое.

Кэролайн смотрела, как волны то и дело накатывают на песчаный берег, и не верила в то, что произошло. Теперь ведь она свободна? Теперь она простила? Теперь она сможет забыть?

Кэролайн усмехнулась сама себе. Она аккуратно поднялась на ноги и отряхнула платье, а потом кинула на море последний взгляд, мысленно прощаясь с ним. А может и не только с ним…

*