Текст книги "Отстающая (СИ)"

Автор книги: Тёмная Змея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Обрабатывая рану девчонки, он подумал, что мог бы прямо сейчас сдавить тощую бледную шею, оборвать едва слышное дыхание и прекратить её мучения навсегда. Видит бог, мне этого хочется. Лотор потряс головой, укрывая Сансу одеялом: тонкие, как спички, ноги, бугор живота, смотревшийся гротескно на таком худом теле, иссохшие груди, безжизненными мешочками выступавшие под ночной рубашкой… Бедняга. Убийство было бы актом милосердия, но Брюн не желал после объясняться с Петиром, что-то доказывать на повышенных тонах. У него не осталось сил. Он должен сам до этого дойти. Возможно, и дойдёт, если я скажу, что мы не можем двигаться дальше.

Однако Петир лишь сказал, что они задержатся здесь, пока девчонка не встанет на ноги. Скорее, её вынесут отсюда вперёд ногами. Спорить Лотор не стал и даже ничем не выдал своего скептического настроя. Бездумно скользя глазами по книжной странице, он размышлял о том, как бы упростилась их жизнь, если бы девчонка не висела на них полумёртвым грузом, и злился на Петира за его идиотскую упёртость. Неужели он верит, что она встанет? Одного взгляда достаточно, чтобы убедиться в обратном. Давно бы уже нашёл другую, раз без бабы никак не может… Брюн погасил сигарету и отправился спать, оставив открытую книгу сиротливо лежать на столе.

***

С каждым днём Сансе становилось хуже. Она почти не поднималась с постели, практически не ела, временами заговаривалась, бредила, видимо, забывая, где она и с кем. В минуты просветления, когда к ней возвращалось сознание, девчонка, как правило, была желчной и раздражительной. Присутствия Петира она теперь не выносила, и когда он появлялся на пороге её спальни в особенно плохие дни, кричала, чтобы он убрался с её глаз. Друг кривился, смотрел на неё со смесью презрения и отвращения, но не отвечал на её нападки, должно быть, считая себя выше этого. Зато к Лотору Санса переменилась: близость смерти стёрла её ужас перед ним, и она постоянно пыталась втянуть его в разговор. Он бросал в ответ односложные слова, сводя к минимуму своё участие в диалоге, но девчонка не признавала поражения и приставала к нему с провокационными вопросами снова и снова. Это можно было понять – Брюн оставался единственным звеном, связывающим её с жизнью, настоящей, кипучей, которой так недавно она жила сама… И которую она так неосмотрительно разрушила.

Лотор перелистнул страницу, всё глубже погружаясь в запутанные отношения членов семьи Буэндиа. Санса лежала молча, возможно, дремала. Она часто дремала, будто какая-нибудь выжившая из ума старуха в доме престарелых. Впрочем, активничать девчонка не могла физически. Хорошо хоть, что не забывает проситься в туалет. Он дочитал абзац, устроился на стуле поудобнее.

– Лотор, вы были женаты?

Брюн взглянул на Сансу. Она пристально смотрела на него, с тем интересом, с каким сплетницы обсуждают жизненные неурядицы своих знакомых, нетерпеливо блестя хищными глазами в ожидании грязных подробностей.

– Нет.

– Почему?

– Я не идиот, чтобы добровольно надевать себе на шею ярмо.

Девчонка надорванно рассмеялась.

– Значит, вы считаете Петира идиотом? – не без язвительности поинтересовалась она.

– Иногда.

– Сейчас тоже?

– Да.

– Потому что я вам не нравлюсь, – уверенно заявила Санса, подкладывая руку под голову.

Лотор кивнул.

– Ты глупая и никчёмная.

– Вы глупее меня. Обслуживаете этого паразита, присосавшегося к вам, как пиявка, и пикнуть против не смеете.

– Если ты думала меня задеть – мимо.

Он вложил в книгу закладку. Брюна нисколько не тронула попытка Сансы вывести его из себя: стоило посмотреть на костлявую пародию на человека, лежавшую на кровати, вспомнить о том, что можешь перешибить ей хребет одним ударом, и злость сразу улетучивалась. Дура.

– Я всего лишь сказала правду.

– Ты ни черта не знаешь о том, что нас связывает.

– Глаза у меня открыты, и я вижу то, что вижу.

Лотор на миг опустил веки. В висках снова запульсировала знакомая боль. Привет, старая подруга. Он провёл ладонями по лицу, устало вздохнул, коснувшись трёхдневной щетины. Надо выпить экседрина. Пару таблеток, чтобы наверняка помогло. Тяжело поднявшись со стула, Брюн шагнул к двери, но остановился, услышав голос девчонки.

– Конечно, проще убежать от разговора, чем признаться самому себе, что я права!

Её яростный взвизг, продиктованный желанием привлечь к себе внимание, мучительно ударил по нервам. Боль вспыхнула, разрослась; в первое мгновение он словно ослеп, задохнулся, полуоглушённый протестом собственного мозга и чуть не упал. Лотор со стоном схватился за голову, хрипло выдохнул. Твою мать! Он с силой прижал к вискам ледяные руки. Кожа была неестественно горячей и липкой от выступившего пота. Вот так я и умру, в спальне грёбаной сучки моего друга. Для этого я выжил на войне. Охуеть не встать! Брюн пошатнулся, но устоял, хоть его и вело из стороны в сторону.

– Лотор?!

Тревога. Красный сигнал горел как никогда ярко.

– Лотор!!!

Заткнись, просто заткнись, подстилка!

– Лотор, что с вами?! – В голосе смущение, испуг, раскаяние.

Боль отпустила так же внезапно, как и пришла. Лотор с минуту стоял, невидяще глядя на белое полотно двери, и глубоко дышал. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Сосредоточься на этом, и потопчешь землю ещё немного. Капля пота скатилась по лицу, упала на воротник рубашки. Это привело его в чувство, и он медленно повернулся к девчонке, с ужасом смотревшей на него.

– Ты, наверное, считаешь себя очень умной? – тихо спросил Брюн, наблюдая, как в её глазах нарастает паника.

Она съёжилась на кровати, будто в предчувствии удара, и замотала головой.

– Хочешь, расскажу тебе, как я дошёл до жизни такой?

И он рассказал. Рассказал о групповых изнасилованиях туземок, о том, как расстрелял беременную; рассказал об ужасном бдении посреди болота, о том, как сглатывал слюну, когда жарили его товарища; рассказал о безумном лейтенанте Марше и выпученных глазах умирающего Амори Лорха; рассказал о ямах, полных мертвецов, о подожжённых деревнях, о безграничной доброте господина президента… О том, как Петир выдернул его из ужасных видений прошлого.

Лотор замолчал, только увидев, как побелели костяшки худых пальцев, вцепившихся в одеяло. Девчонка дрожала, по её щекам катились слёзы, застывший взгляд не отрывался от его лица. Проняло, маленькая дура? Он вытащил платок и стёр со лба пот. Теперь будешь помалкивать? Брюн сунул платок в карман, повернулся и вышел, чтобы выпить таблетки, хотя, говоря по совести, ему это было уже не нужно.

Больше Санса с ним не заговаривала, не считая робких просьб принести ей что-нибудь.

***

– Иди, нянька, тебя зовёт!

Лотор продолжал читать «Сто лет одиночества» и так увлёкся, что ничего не слышал. Он поднял голову и встретился взглядом с Петиром. Тот смотрел на него почти с ненавистью, глаза его сузились и потемнели. В памяти Брюна всплыл эпизод из детства: гладкие кольца гибкого тела в траве на берегу дорогой его сердцу речушки, покрытая тёмной чешуёй голова, напружиненная, готовая к смертельному броску… Но крепче всего он запомнил жёлтые, бездушные змеиные глаза. Гадюка глядела на него так же, как сейчас Петир. Лотор закрыл книгу и встал. В таком состоянии его друг был опасен. Он не хотел иметь с больной Сансой ничего общего и в то же время безумно ревновал её. Ревнует потому, что теперь она зависима не от него. Впрочем, Брюн не был виноват в том, что теперь девчонка не могла выносить присутствия любовника. Бейлиш сломал её своими руками, ошибся, рассчитывая на её устойчивость. Лотор с самого начала говорил ему, как она слаба, но он не слушал. Вот поэтому я и стал сиделкой при глупой девчонке.

Он прошёл в спальню, пропахшую камфарой, и бросил на Сансу вопросительный взгляд. Она покраснела было, но ослабевшие вены не сумели удержать прихлынувшую к лицу кровь, и оно опять мертвенно побледнело.

– Мне нужно… в туалет.

Девчонка стыдливо прикрыла веки. Брюн молча наклонился к ней и поднял с постели. Обвив его шею худыми руками, она уткнулась носом ему в плечо и затихла. Петир неотступно следил за ними, когда они шли мимо него в ванную. Какого чёрта ты так смотришь? Лотор закрыл за собой дверь и опустил Сансу на пол. Она уцепилась за его рубашку, чтобы устоять на ногах, осунувшееся лицо исказила болезненная гримаса.

– Помочь?

– Спасибо. Я сама, – прошептала девчонка, зардевшись на миг, и разжала пальцы.

Он вышел, привалился спиной к стене возле двери и стал ждать. Через несколько минут зашумела вода, что-то упало, послышались неуверенные шаги. Санса открыла дверь и смущённо взглянула на него, избегая смотреть на Петира, не сводящего с них горящих мрачным огнём глаз.

– Что?

– Уронила мыло. Не смогла поднять, голова закружилась…

Брюн, нетерпеливо вздохнув, протиснулся мимо неё, выудил мыло из ванны и положил его на место. Не девчонка, а ходячая проблема. Лотор коротко хмыкнул. Или лежачая проблема, это как посмотреть. Он вернулся к ней, опять взял на руки и понёс назад.

Уложив Сансу в постель, Брюн подоткнул одеяло и собирался уйти, когда она вдруг схватила его за запястье с силой, странной для такого измождённого создания.

– Не уходите! Посидите со мной. Пожалуйста…

Пальцы девчонки были сухими и горячими, огромные глаза молили. Лотор ощутил неловкость, а он ненавидел это чувство. Её просьба что-то затронула в нём, что-то давно погребённое на дне души, забытое за ненадобностью. Он сдвинул брови, хмуро глядя на Сансу.

– Это ни к чему. Есть хочешь?

Она помотала головой. Потускневшие, истончившиеся волосы разметались по подушке, дыхание было слишком частым, будто ей не хватало воздуха.

– Останьтесь со мной, хотя бы ненадолго, – снова попросила девчонка.

Ладно. Ей всё равно недолго осталось. Брюн сдался, опустился рядом, заранее отвернувшись от неё. Она нашла его руку, лихорадочно сжала её и, кажется, успокоилась. Он подождал, пока хватка уснувшей Сансы не ослабеет, потом высвободил пальцы и тихонько покинул спальню.

Петир, меривший шагами номер, порывисто обернулся к нему.

– Наконец-то! Я думал, ты задержишься дольше, – съехидничал он.

– Не мели чепухи, – произнёс Лотор, с наслаждением закуривая. – Вспомни, сколько раз я говорил, что пора избавиться от этой обузы? Ты меня не послушал.

Друг оперся руками о подоконник, склонил голову. Такая поза, как правило, становилась предвестницей взрыва… Который не замедлил последовать. Петир резко повернулся, сверкнул глазами.

– Почему она не выздоравливает?! Проклятье! Что с ней творится, чёрт подери? Как она посмела заболеть?!

Брюн подошёл к нему, положил ладонь на вздрагивающее от бесплодного гнева плечо. У кого-то из нас должны были сохраниться остатки здравого смысла. Похоже, опять у меня.

– Она умирает, Петир. Ты не сможешь ничего исправить, даже если очень захочешь.

– Этого не может быть… Какая чудовищная неблагодарность! Я столько для неё сделал! – Его рот страдальчески кривился, на глазах накипали слёзы отчаяния. – Столько времени… Столько сил… И всё впустую! Проклятье! – Петир рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

Лотор несколько секунд, не мигая, смотрел на него, затем сунул в карман пачку сигарет и вышел в ночь, чтобы не видеть, как Бейлиш оплакивает свою самую сокрушительную неудачу.

***

Вернувшись, Брюн сразу прошёл в спальню – проверить девчонку. Она спала, неслышно дыша, под глазами залегли глубокие тени. Он сел на стул около кровати и погрузился в чтение, временами поглядывая, не проснулась ли Санса. Друга Лотор в номере не застал, но беспокоиться не стоило: он знал, что Петир никуда не уедет без него. Время тянулось медленно, часы убаюкивающе тикали, и несколько раз Брюн, клюя носом, смутно различал расплескавшиеся мозги на жизнерадостно-зелёном мху и дикие звериные глаза почившего лейтенанта Марша. Марш… Ты точно сдох? В конце концов, книга выскользнула из рук, под закрытыми веками разгорелось пламя пожара, в ушах раздались выстрелы, мольбы о пощаде перемежались приказами командира, и он снова стал молодым двадцатилетним парнем в форме цвета хаки, вооружённым до зубов…

– Проснись, Лотор!

Он застонал, открыл глаза и увидел Петира. Друг, по-видимому, обуздал переживания и выглядел абсолютно спокойным, лишь небольшая бледность выдавала, что он недавно пережил неприятные минуты. Решился. Неужели. Лотор внимательно посмотрел на него, ожидая распоряжений.

– Я еду в столицу, – ответил на невысказанный вопрос Петир. – А ты закончи с ней… – Он мельком взглянул на распростёршуюся в постели девчонку, теперь больше напоминавшую живой скелет, чем человека. – Жаль. Она была таким удачным приобретением… Податливая, восприимчивая и легкообучаемая… Я уже почти видел её рядом с собой, женой президента… Что теперь говорить. – Друг махнул рукой. – Не задерживайся здесь долго. Я буду ждать тебя.

Петир на краткий миг сжал плечо Брюна и ушёл. «Была»? Значит, для тебя она уже труп? Лотор повернулся к Сансе и вновь испытал неловкость – она не спала. Испуганные синие глаза обшаривали его лицо, будто силясь прочесть, о чём он думает.

– Он ушёл? – тихо спросила девчонка.

Лотор утвердительно кивнул.

– Значит, я скоро умру?

Она заплакала, слёзы текли по щекам на подушку, оставляя на наволочке влажные пятна.

– Ты не умрёшь, – сказал он, лишь для того, чтобы что-то сказать.

– Вы лжёте! – выкрикнула Санса и громко разрыдалась.

Брюн молча подобрал Маркеса, пролистал до страницы, на которой остановился, и начал читать. Рыдания стихли нескоро. Когда наступила тишина, Лотор отложил книгу и посмотрел на девчонку. Она лежала с закрытыми глазами, но мокрые ресницы едва заметно подрагивали. Не спит. Ладно. Он вышел из комнаты и направился в ванную, где в шкафчике над раковиной стоял пузырёк со снотворным. Налив в захваченный по пути стакан воды, Брюн растворил в ней две таблетки. Больше добавлять побоялся – неизвестно, как организм девчонки отреагировал бы на это. Лотор хотел усыпить её, а не убить. Возвратившись, он, всё так же молча, протянул Сансе стакан.

– Не удержу, – сказала она, облизав потрескавшиеся губы.

Брюн напоил её и опустился на прежнее место. Не спалось. Не читалось. Он надеялся, что не дрогнет, когда дойдёт до дела. Ничего подобного я ещё не делал. Девчонка засыпала долго, ворочалась в кровати, сбивая одеяло к ногам, и изредка хныкала. Лотор безропотно ждал, следя за стрелкой настенных часов, прислушивался к дыханию Сансы. В конечном итоге, она заснула. Он встал – пора было действовать.

***

Санса очнулась посреди незнакомого коридора, и удивлённо огляделась, не понимая, где находится. Всё вокруг было белым: гладкие стены, мягкий на ощупь, пружинящий под ней пол, высокий потолок. Окна из цельных кусков стекла оказались затянуты крупноячеистой сеткой и закрыты ставнями снаружи. Никаких источников света она не заметила, но было светло, как днём. Санса встала, нервно поправила ночную рубашку и нахмурилась, ощутив смутную тревогу – она помнила живот не таким большим. Выгляжу так, будто готова разродиться. Поморщившись, она прислушалась, но не уловила ни одного звука. Наверно, это сон. Санса взглянула на свои руки, полную грудь, красиво круглившуюся под рубашкой, стройные ноги, и покачала головой. Конечно, сон, в реальности я уже давно не такая… Внезапно накатило предчувствие чего-то ужасного, неотвратимого, и она с трудом подавила панику; попыталась проснуться, но не смогла. Ну и? Так и будешь стоять тут, ожидая непонятно чего? Пугливая мышь! Она сжала губы и оглянулась, решая, в какую сторону идти. Немного подумав, Санса всё-таки двинулась вперёд, гадая, куда её выведет этот путь.

Поначалу обстановка не менялась, но через некоторое время свет потускнел, а пол перестал ласкать ноги, покрывшись кафелем, неприятно холодившим босые ступни. Санса насторожилась, замедлила шаг, а потом остановилась, как вкопанная, со страхом вглядываясь в полумрак коридора. К ней кто-то шёл. Монотонное шурх-шурх пригвоздило её к месту, в горле пересохло, когда она сообразила, что пошла не туда. Вернуться я не смогу. Санса всхлипнула, глядя на проклятый живот, мешавший ей спастись от чудовища бегством. Она была настолько сильно уверена в появлении монстра, что в первый момент буквально увидела его: приземистую массивную фигуру, покрытую рыжей шерстью, со сверкающими в угасающем свете клыками. Вскрикнув, Санса закрыла лицо руками и кинулась обратно, понимая, что не успеет, конечно же, не успеет, и сейчас оно прыгнет на неё, повалит, вопьётся в основание черепа острыми, как бритва, зубами, и будет жрать, жрать, жрать.

– Девочка так и не поумнела. – В приятном голосе сквозило неудовольствие.

Она стремительно обернулась, не веря своим ушам. У Якена на голове, скрывая отсутствующий глаз, красовалась чёрная повязка, совершенно не вязавшаяся со смокингом и блестящими туфлями, и делавшая его похожим на немного сумасшедшего пирата.

– Что ты здесь делаешь? Что это за место?

Хгар приблизился, улыбаясь ей так, словно в их встрече черт знает где не было ничего необычного.

– Якен? Я пошла не в ту сторону, да?

Санса беспомощно посмотрела на него, когда он взял её руки в свои.

– Нет, девочка пошла в нужную сторону, – ответил Якен, похоже, намеренно игнорируя предыдущие вопросы. – Вернуться назад ей не позволили бы. Пусть девочка посмотрит.

Она повернула голову и уперлась взглядом в стену на том месте, где только что был коридор. Я в ловушке! Опять! Санса в отчаянии сжала холодные пальцы Хгара.

– Помоги мне выбраться, пожалуйста! Мне страшно!

– Человек не может помочь девочке. Человека послали проводить, и только, – с сожалением, как ей показалось, отозвался он.

– Куда проводить? Где мы?

Она не хотела плакать, но последние слова вырвались со всхлипами. Ей было страшно идти куда-то в сопровождении мертвеца, который никак не мог выглядеть так элегантно после нескольких месяцев в земле. Рискуя увидеть что-то ещё более пугающее. Якен приложил палец к губам, улыбнулся, вновь не ответив на вопрос, и потащил её за собой.

Санса быстро выдохлась. Ноги болели, живот тянул к полу, волосы нахально лезли в рот, когда неизвестно откуда взявшийся ветер кидал их ей в лицо. Она умоляла Хгара остановиться, отдохнуть, однако он словно не слышал, шёл, не сбавляя шага, и ни на секунду не выпускал её руку. Вот так я и умру, в дурацком кошмарном сне, у ног мёртвого наркомана. Всё лучше, чем на глазах у Петира. Санса хрипло засмеялась, чуть не прикусив язык. Добегалась? Хорошая мышь – мёртвая мышь. Она захохотала было, но смех замер на губах практически сразу.

Они завернули за угол, и перед ней предстали огромные кованые врата. На приглашающе распахнутых створках играли огненные блики, из невидимого пространства за ними доносились жуткие вопли, многоголосая какофония, от которой можно было сойти с ума. Санса завизжала, бросив только один взгляд на того, кто охранял вход, и от её крика ставни с окон отлетели прочь. Зверь поднял тяжёлую голову и безразлично посмотрел на неё, а она кричала и кричала, леденея от ужаса при виде его красных глаз…

– Девочка должна успокоиться, – спокойно заметил Якен, тронув её за руку.

Она уставилась на него, как безумная, отпрянула, ударилась спиной о стену.

– Нет! Не пойду! Я туда не пойду!

– Нужно. Место девочки – там.

– Нет!

Хгар потянулся к ней; Санса увернулась, метнулась к окну, схватилась за сетку и вскрикнула от боли: из металла вырастали шипы, впивались в незащищённые ладони. Господи, помоги мне! «Нет здесь бога!» – грозно громыхнуло в голове. Она отдёрнула руки, упала на колени и почувствовала, что по ногам потекло что-то горячее. О нет. Нет, нет, нет. Только не здесь… Взглянув вниз, Санса увидела алые капли, круглые, будто монетки, и в ту же секунду её живот взорвался болью. Она хрипло завопила, поползла в угол, оставляя за собой кровавый след, и привалилась там к стене. Якен стоял напротив, скрестив руки на груди, и невозмутимо следил за ней.

Перед глазами всё плыло, потолок менялся местами с полом, на крови виднелись чёрные пятна грибка, растущего с чудовищной скоростью, а Санса еле дышала от раздирающей боли, сосредоточившейся внутри неё, то охватывающей жгучим обручем, то прорывающейся вспышками. Он выбирается. Теперь она поняла, что монстр всё это время был в ней, но облегчения это не принесло. Он выдирался из неё, не щадя, кромсая плоть острыми – наверняка острыми – зубами, или когтями, в общем-то, неважно, не так уж важно, ей не выжить ни при каком раскладе, карты сданы опытным шулером, пока, мама, пока, папа, встретимся на том свете…

Санса услышала, как он выбрался, утробно вереща, и принялся лакать её кровь. Инстинктивно отодвинувшись подальше, насколько хватило сил, она закрыла глаза и приготовилась к смерти.

– Девочка должна встать.

– Отвали. Не видишь, я подыхаю? – прохрипела Санса, поднимая отяжелевшие веки.

– Встать! – прикрикнул Якен, хватая её за плечо.

Она застонала и приподнялась.

– Что тебе, блядь, надо?

– Девочка должна уничтожить его, пока он слаб, – сказал Хгар, указывая пальцем на непостижимое существо, возившееся в кровавой луже.

Плоскоголовый, покрытый шерстью аненцефал пофыркивал, верещал, напоминая огромное насекомое, его круглые глаза с вертикальными зрачками рыскали по сторонам в поисках еды. Санса прикрыла рот рукой, но рвоту не сдержала. Откашлявшись, она ухватилась за брючину Якена и попробовала встать. Хгар помог ей, обнял за плечи. Кровь ещё текла, и вряд ли Сансе светило благополучное выздоровление.

– Я не смогу…

– Девочка сможет.

– Он сильнее, Якен, – обречённо вздохнула она.

– Девочка не имеет права так думать. Вперёд!

Он толкнул Сансу, она по инерции пробежала несколько шагов и упала рядом с чудовищем. Аненцефал посмотрел на неё, оскалился и зарычал. Дорогой боже… Помоги мне… Санса сомкнула руки на его шее и стала душить, вжимая в пол уродливое тело. Когти вспороли кожу бёдёр, но она только удвоила усилия, боясь, что он выскользнет и откусит ей голову. Уж будьте уверены, откусит, как пить дать, с такой-то пастью. Она ощутила странную лёгкость, будто вдохнула веселящего газа, и захихикала. Так просто. Задуши нечисть и войдёшь в царство Аида очищенным. Ты можешь, мышка! Санса яростно стиснула пальцы, и хруст кости возвестил, что задача выполнена.

Она осела на пол возле трупа и провалилась во тьму.

***

Он вышел из полицейского участка, обогнул мусорный бак и направился домой пешком. Листва деревьев шумела совсем по-летнему, и он подумал, что неплохо было бы выпить пива в компании жены, вытянув натруженные ноги и не задумываясь о работе. Он свернул, решив пройти через парк – так было быстрее. На лавках обнимались юные парочки, выпавшие из реальности; он вспомнил то время, когда сам водил сюда будущую жену и, усмехнувшись, ускорил шаги.

Тёплое чувство, разлившееся в груди, неожиданно исчезло, когда он увидел девушку, сидящую на скамейке возле выхода. Её голова была неестественно запрокинута, ноги раздвинуты. Он метко бросил окурок в ближайшую урну и поспешил к незнакомке. Оказавшись совсем близко, он был потрясён её худобой и бледностью.

– Мисс?

Она молчала. Он осторожно взял её руку, пощупал пульс, и обрадовался, почувствовав тихое биение. Девушка шевельнулась, сдвинулась в сторону, и он обомлел, разглядев, что скамейка под ней вся в крови.

– Боже правый!

Крови явно натекло слишком много для банальных критических дней. Он вытащил телефон и вызвал скорую помощь.

Выпавшую из девичьих пальцев бумажку он заметил много позже, когда девушку уже увезли. Подобрать смятый клочок было делом одной минуты. Подойдя к уличному фонарю, он расправил листок и сдвинул брови при виде отпечатанного на принтере текста. Там оказалось имя – Григор Клиган. И номер телефона.

========== Эпилог ==========

Краткая заметка на первой полосе «N-ского вестника».

«Тирион Ланнистер по-прежнему не даёт комментариев о случившемся с племянницей.

Как все вы знаете, друзья, Мирцелла Баратеон была в бессознательном состоянии, когда её изнасиловали пятеро мужчин, снимая это на камеру. Сейчас девушка находится в наркологическом диспансере и лечится от зависимости, а её родители отказываются давать интервью. Из источников, близких к семье, полиции стало известно, что руку к этому чудовищному преступлению мог приложить Тирион Ланнистер – шурин Роберта Баратеона – из ненависти к своей сестре, якобы вступившей в кровосмесительную связь с другим его братом, Джейме Ланнистером. Поговаривают, что в узком кругу бизнесмен заявлял: «Если дала одному брату, надо было дать и другому». Неизвестно, правда ли всё вышеизложенное, однако пока Тирион под подозрением, и адвокат сопровождает его повсюду, как и четверо огромных телохранителей.

Разумеется, мы будем держать вас в курсе событий. Пикантные подробности – в следующем номере».

***

Позже

Много раз облетала с деревьев листва, много раз снег укрывал землю холодным одеялом, много раз воскрешало природу весеннее солнце, прежде чем Санса согласилась стать женой Сандора.

Долгое время она чувствовала себя осквернённой, раздавленной, боялась любого шороха и шарахалась от мужчин. По ночам ей снились кошмары: звери с человеческими лицами и люди с телами животных, страшное порождение тьмы, которое она задушила, и ухмылка Петира, зверь, лежащий перед вратами ада и холодные глаза Лотора, оставившего её в живых, бог весть почему. Периодически к привычным образам добавлялся пир каннибалов в военной форме и окровавленная меднокожая женщина, зажимавшая развороченный выстрелом живот… Санса не хотела мучить всем этим другого человека, как оказалось, не разлюбившего её, несмотря ни на что.

В первый раз она встретила Сандора на кладбище, возле могилы Якена. Санса смотрела на надгробие, и слёзы благодарности застилали ей глаза. Был ли Хгар на самом деле в том коридоре, она не знала, но чувствовала нутром – если бы не он, она бы погибла. Ясно, как дважды два. Шелест травы под чужими ногами насторожил её, Санса обернулась, задрожав от страха, который никак не могла подавить.

– Привет, – сказал Сандор и вымученно улыбнулся.

Он выглядел так же, как всегда, разве что во взгляде поселилась странная грусть, заметно старившая его. Она опустила голову, стыдясь себя.

– Привет.

– Почему ты к нам не заходишь? – Сандор присел на корточки рядом.

Санса ощутила запах его парфюма и отшатнулась. Он не сделал попытки приблизиться.

– Как я могу прийти к вам после того, что произошло в твоём доме?

– Все знают, что ты не виновата. Конечно, сначала я готов был крушить и ломать, даже бросился в погоню, – Сандор горько усмехнулся, – но потом Григор мне всё объяснил…

– Не надо! – взмолилась она. – Я не хочу вспоминать.

– Прости … – Он нервно провёл ладонью по волосам. – В общем, если захочешь – приходи. Я буду ждать.

Сандор встал, посмотрел на неё сверху вниз, словно стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку её лица, и ушёл, не оглядываясь.

Она воспользовалась приглашением спустя полгода.

***

Ещё позже

Санса поудобнее перехватила банку вишнёвого компота, который так любил её муж, и отправилась на кассу. Так хотелось порадовать Сандора хоть чем-нибудь. В постели от меня мало толку, мрачно подумала она. Санса подпустила мужа к себе лишь через год после свадьбы, хоть и боялась близости так же, как и раньше. Он был нежным и терпеливым, но ничего не получилось – она не могла расслабиться, и в конце концов расплакалась. Сандор утешил её, осушил слёзы, и Санса уснула спокойно, несмотря на чувство вины. Со временем интимная жизнь наладилась, однако физического удовольствия от любви она не получала. Ну, в своё время ты только и делала, что кайфовала, и что из этого вышло?

Санса встала в очередь, раздумывая, что приготовить на ужин. Не кормить же мужа компотом, это уж слишком, даже для меня. Она рассеянно улыбнулась своим мыслям и бросила случайный взгляд на экран небольшого телевизора, висевшего на стене магазина.

– …самолёт господина президента рухнул в море. Предварительная версия: пилот потерял управление из-за неблагоприятных погодных условий. Ведутся поиски выживших. Дочь господина президента Дейенерис Таргариен в большом горе, к счастью, её жених – премьер-министр Петир Бейлиш – сейчас рядом с ней и поддерживает её. В последнее время часто обсуждается вероятность его попадания в список кандидатов в президенты…

Белокурая нежная девушка смотрела в объектив затравленным диким взглядом, хорошо знакомым Сансе. Господи, она знает, что он убил её отца! Зрачки её расширились, из горла вырвался стон, пальцы ослабели, и банка разбилась об пол, забрызгав бежевую юбку. Петир держал невесту под руку и принимал соболезнования, с точно таким же выражением лица, как на похоронах тёти Лизы. Сукин сын! Лотор шёл чуть позади, внимательно следя за происходящим. Вдруг он поднял голову и уставился прямо на Сансу так, что у неё душа ушла в пятки. Она швырнула на прилавок мятую купюру и ринулась на улицу, пропустив мимо ушей вопросы встревоженных посетителей, так быстро, будто у неё под ногами горела земля…