Текст книги "Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)"

Автор книги: Текст Алина Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Пролог. Он

Я лежал на каменном полу, раскинув руки и закрыв глаза. Стараясь не думать вовсе, я видел только тьму, скрывавшуюся под веками.

Надеясь, что Господина нет хотя бы в моих мыслях, я все же не смел и думать о задуманном побеге. После стольких лет служения некроманту, наконец, с ней, благодаря ей, я решился на это. И как же сложно было лежать здесь, в темнице, куда он меня бросил по очередной надуманной причине, и не думать о том единственном, что последнее придавало мне сил.

Спина, горевшая огнем после последней череды побоев, болела ужасно, не давая сдвинуться, а балахон, который полагался слуге, был настолько жестким и колючим, что едва ли я мог безболезненно пошевелиться.

– Аннет… – ее имя на моих губах позволяло оставаться в сознании, не давало забыться и не чувствовать боль.

Как бы странно это ни было, но я хотел чувствовать всю эту боль для того, чтобы не сомневаться. Чтобы не передумать в последний момент.

Чтобы мне хватило силы воли для того, чтобы не спасовать и отказаться от магического дара. И стать, наконец, свободным. С ней.

Луна тускло освещала небольшую камеру, и я, с ее именем на устах, все-таки уснул. Воображая нашу жизнь там, за пределами замка некроманта.

Глава 1. Она. Живая

– Живая?! – голос был явно мужским и совершенно точно ужасно раздраженным.

– Еще пару минут, – говоривший, судя по голосу, был моложе первого, и, в отличие от него же, спокоен.

– У меня клиент на пороге! Давай быстрее! – с характерным резким звуком захлопнулась дверь, послышались удаляющиеся шаги.

– Ну давай, – оставшийся со мной заговорил ласково, будто прося. – Ты должна уже прийти в себя.

А я и пришла, вот только глаза не открывала. Внимательно прислушиваясь к происходящему, я осторожно, очень медленно старалась шевелиться. И первое, что я почувствовала, это кандалы. Тяжелые и, похоже, шершавые от ржавчины. Они давили на запястья и щиколотки, не давая поменять положение, при этом не прогремев этим самыми кандалами.

– Я слышу, как ты дышишь, – тем временем не отставал от меня неизвестный.

Голова раскалывалась, во рту было сухо и почти жгло. Все тело ломило, веки казались настолько тяжелыми, что, сколько не уговаривай, а открыть их все равно казалось непосильным трудом.

– Ну пожалуйста, девочка. – а он все также не сдавался, и я почувствовала, как холодные и почти невесомые пальцы, едва касаясь, проводят по моей груди и шее.

И я хотела бы возмутиться, но вдруг поняла, что буквально не могу пошевелиться. В этот момент стало очевидно, что не показывать то, что я проснулась было не моей прихотью.

– Я понял, сейчас. – обнадежил меня незнакомец и его пальцы исчезли. – Восстановления физического тела мало. Ты должна его почувствовать. – и, не успела я толком осознать произнесенные им слова, как его теплые губы накрыли мои.

Сначала нерешительно, а потом, войдя во вкус, он смял мои губы и углубил поцелуй, затягивая его.

– Эй! – словно и не было того оцепенения, рука моя дернулась, будто сама собой.

Глаза мои распахнулись, когда я залепила ему звонкую пощечину.

– Зато сработало. – он приложил ладонь к вмиг покрасневшей щеке и отшатнулся.

Худощавый, в коричневом балахоне, юноша выглядел на возраст не старше двадцати. Его идеально расчесанные волосы падали волнами на плечи, а в больших голубых глазах отразилась искра удовлетворения.

– Что сработало? – тупо повторила я за ним, рукавом вытирая свои губы, стараясь избавиться от терпкого вкуса его поцелуя.

– Ты ожила. – пояснил он и, более не обращая на меня внимания, отступил к двери и распахнул ее. – Готово! – крикнул он куда-то в коридор.

– Ожила? – тем временем я поморгала, чтобы быстрее привыкнуть к неверному свету.

Немного оглядевшись, я выяснила две вещи.

Во-первых, я находилась в небольшой комнатке, где стояла очень даже большая кровать, застеленная белыми простынями и заваленная подушками, но я была прикована к стене и вынуждена была поэтому сидеть на каменном полу.

И, во-вторых, кроме этой кровати, которую непонятно как запихали в эту маленькую каморку, и грубо сколоченного деревянного стола, на котором стояла лампадка, здесь не было ничего.

Но никаких вопросов к окружающему меня интерьеру у меня не возникало. Другой вопрос уже готов был сорваться с моих губ, но я не успела даже повернуть затекшую шею, чтобы его задать.

– И сколько ты хочешь за эту девку? – когда я все же обернулась, то буквально наткнулась взглядом на деревянную трость, которая нетерпеливо постукивала по полу. А где-то за этой тростью виднелся и ее владелец – грузный мужчина уже весьма преклонного возраста. Его короткие седые волосы были спрятаны под черной шляпой, бесцветные глазки бегали, а на его жирных пальцах красовалось несколько вычурных перстней.

– Пять тысяч, – в дверях, следом за, похоже, покупателем, скользнул и продавец. Тот самый, который спрашивал совсем недавно – достаточно ли я жива для продажи.

– За это? – покупатель обвел меня, как мне показалось, похотливым взглядом, подмигнул мне и сплюнул под ноги продавцу. – Три! – выдал вердикт он.

– Четыре с половиной и сойдемся. – предложил… Работорговец?

– Три с половиной!

– Четыре! – настаивал продавец, а я пассивной тушкой наблюдала за тем, как торгуются за мое тело.

Мало того, что я едва ли осознавала в этот момент, что происходит. Мой мозг вообще категорически отказывался хоть что-то осознавать и анализировать. И вопрос, все это время крутившийся на языке, все никак не позволял задать банальный инстинкт самосохранения, который активировался при виде очень даже устрашающей плетки в руках работорговца. Может, стоит подождать, пока меня все-таки продадут?

Именно к этой мысли я в конце концов пришла и даже на секунду ужаснулась ей.

– Хорошо, три двести. – тем временем устало выдохнул продавец меня и протянул руку для рукопожатия покупателю. Похоже, я отвлеклась на собственные мысли и пропустила торг.

– Нет, Господин! – где-то за пределами комнаты, в коридоре раздались торопливые шаги и вскрик уже знакомого мне юноши.

– В сторону, – холодный и совершенно безразличный голос был ему ответом. Казалось, что говорившему было все равно, послушается его мальчишка или нет – это в любом случае не станет препятствием.

– Да, Господин.

– С тобой я разберусь позже, – и покупатель, и продавец обернулись к двери за миг до того, как она с треском отлетела в сторону и, не обращая внимания на моих фактического и предполагаемого владельцев, в комнату прошел третий мужчина, юноша торопливо проследовал за ним и остановился, спрятавшись в темном углу слева от двери. – Смотри на меня. – Новоприбывший сел на корточки напротив меня и двумя ледяными тонкими пальцами приподнял мой подбородок.

Такое обращение было неприятным, но я заставила себя посмотреть прямо на него. Сил вырываться не было, и это все, что я могла. Мы оба понимали, что ослушаться его в такой ситуации мне было дороже для себя самой. И я смотрела.

Смотрела в его серые внимательные глаза. Его лицо было узким и вытянутым, нос походил на клюв хищной птицы, черные волосы, собранные в высокий хвост, прятались на затылке.

– Это не она, идиот. – было непонятно, к кому он обращался. Смотрел он только в мои глаза, а тон его голоса казался безличным… Безразличным ко всему, что его окружало.

– Господин… – начал было покупатель, пока продавец еще не отошел от шока.

– Я забираю ее, – прервал жалкую попытку сопротивления «Господин». Он одним движением поднялся на ноги, больше не обращая на меня внимания.

– К-куда? – выдавил из себя пытавшийся приобрести меня мужчина.

– Вы не имеете права! – наконец, пришел в себя работорговец и загородил проход.

– Подумай еще раз, – «Господин» был на голову выше обоих. – Освободи ее, Артур, – он бросил мельком взгляд на юношу в балахоне, старающегося изо всех сил сделать вид, что его здесь нет. И снова посмотрел на теребящего нерешительно в руках плетку работорговца. – Ты уверен, что хочешь пойти против меня, Стэфорд?

Ну вот еще одно имя в моей копилке. Юноша, целовавший меня – Артур. Тот, кто меня продавал – Стэфорд.

– У нас был договор, – в поисках поддержки, Стэфорд бросил взгляд на покупателя, и тот было хотел открыть рот и что-то сказать, но «Господин» не дал ему такого шанса.

– Ты продал мне свою дочь и, клянусь Тьмой, если сейчас я услышу от тебя хоть слово, я убью ее прямо на твоих глазах в тот самый миг, когда она перестанет мне быть интересна, – и в подтверждение своих слов он указал на меня.

– Дочь? – мы сказали это почти в унисон. Я и Стэфорд. Удивленно уставившись на несостоявшегося покупателя. А сам он, бросив короткий взгляд на меня, под безжалостным напором «Господина» отшатнулся к стене и так и не проронил ни слова.

– Я компенсирую, – «Господин» кивнул в сторону работорговца и тот, не имея поддержки, отступил от двери.

– И то, что я заплатил твоему ублюдку за ее лечение, тоже верни, – пробормотал он, отступая, но не покидая комнату.

– Артур, – «Господин» обернулся к своему слуге, но тот только отрицательно покачал головой.

В данный момент он безуспешно пытался стянуть с меня железки, но ему явно не хватало физической силы.

– У меня уже нет той суммы, простите, – мне показалось, что он переглянулся с… Моим отцом? А потом они оба отвели взгляд, но мне могло это просто показаться.

– Его долг – не мой долг, – «Господин» криво усмехнулся, и его усмешка была похожа на оскал. Он обернулся на Артура, все еще не добившегося успеха в таком, казалось бы, простом задании. Мои трепыхания в попытке ему помочь тоже не помогали. – Да во имя Тьмы! – он щелкнул пальцами.

Юноша отскочил, а я не успела сообразить, что произошло.

– Берегись! – предупредил меня Артур, но было уже поздно.

Кандалы всем весом придавили мне ногу. От неожиданной боли я вскрикнула и, впервые за все время, все четверо мужчин, все это время обсуждавших меня, как товар на рынке, обратили на меня внимание. Они замерли, глядя на то, как я пытаюсь вытащить ногу из-под неподъемной, кучи железа, а по моим щекам текут слезы.

– Помогите! – спустя некоторое количество времени их молчаливого неучастия, я воззвала к совести хотя бы одного из них.

– Сейчас, – опомнился Артур, и потихоньку начал разгребать навалившееся на меня.

– Сколько я тебе должен? – решив, что его участие не требуется, «Господин» начал отсчитывать Стэфорду ту сумму, за которую тот меня изначально купил.

– Я почти продал ее за три тысячи, – ухмыльнулся работорговец, видимо, ожидая, что «Господи» просто так возьме

т и отдаст эту сумму. Но не тут-то было…

– Ты взял ее у меня за пятьсот. Пятьсот? – «Господин» вопросительно глянул на Артура и тот утвердительно кивнул.

Я перевела взгляд с Артура, уже стаскивающего с моей многострадальной лодыжки последнюю цепь, на отца. Несмотря на то, что он стоял у стены и освещение едва ли позволяло разглядеть четко, я ясно увидела, как изменилось выражение его лица при упоминании этой суммы. Могу его понять, наценка та еще…

– А упущенная выгода? – попытался Стэфорд, но «Господин» даже не удосужился ему ответить. Лишь несколько золотых монет блеснули в свете лампадки и покатились по полу прямо под ноги продавцу.

– Уходим, – скомандовал в итоге выкупивший меня.

Он уже шагнул к двери, но потом, будто внезапно что-то вспомнив, остановился и обернулся. Мужчина окинул взглядом меня, задержал взгляд на моей левой лодыжке, немного покрасневшей и при этом болящей настолько, что шевелить ею мне совершенно не хотелось.

Артур посмотрел на меня, и я поняла, о чем он думает – вряд ли ему удастся поднять меня. Желая облегчить и ему, и себе задачу, и протянула руку в молчаливой просьбе помочь мне подняться. То, что придется куда-то двигаться в любом случае, было уже очевидно.

«Господин» ничего не говорил и не предпринимал. Его слуга тем временем подал мне руку, с его помощью я кое-как, опираясь свободной рукой о стену, поднялась на правую ногу, левой при этом стараясь не касаться пола.

– Осторожнее, – Артур отпустил одну мою руку и подошел слева, чтобы я смогла о него опереться.

Медленно, очень и очень медленно мы с ним вот так стали продвигаться к двери, навстречу к ожидающему нас мужчине. Тот скрестил руки и закатил глаза.

– Так мы далеко не уйдем, – наконец, сделал очевидный вывод он. Конечно, я бы его поправила. Не то, что не далеко, точнее – не быстро. – Пусти, – «Господин» отмахнулся от юноши и тот отошел в сторону.

Потеряв опору на него, я попыталась опереться на вторую ногу, взвизгнула от пронзившей меня боли и, зашатавшись на мгновение, оказалась буквально в объятиях мужчины. Он подхватил меня, тем самым спасая от падения, и теперь его ладони лежали у меня на плечах, а серые глаза смотрели в мои.

– Странно, – пробормотал он, и вдруг отпустил меня, позволяя мне, за неимением другой опоры, падать на спину. Но всего на время, достаточное для того, чтобы подхватить меня на руки. – Не отставай, – сказал он Артуру и сам, со мной на руках, шагнул за порог той небольшой комнатки, что до этого момента была всем моим миром. Хоть и ненадолго.

– Стоять! – едва юноша хотел последовать примеру «Господина», как опомнившийся работорговец схватил его за плечо. – Ты мне кое-что должен. Помнишь? – мне удалось выглянуть из-за плеча уносившего меня мужчины, и я разглядела исказившееся гневом лицо Стэфорда, который так и не смог продать меня по хорошей цене, да и еще разорился на том, чтобы вообще вернуть меня к жизни.

Мне даже показалось, что Артуру несдобровать, и это еще при том, что «Господин» даже не обернулся, когда того остановили в дверях. Но на лице юноши не дрогнул ни один мускул.

– Я выполнил свою работу, – его безразличный взгляд столкнулся с горящим яростью – Стефорда. Пальцы работорговца сжались на плече Артура.

– Ты мне ответишь за… – зашипел он на ухо слуге, но тот не стал дожидаться окончания фразы.

– Отстань, – выдохнул юноша, и Стэфорд, вскрикнув, отпустил его плечо и затряс рукой. Было видно, что ладонь его покраснела и на ней даже вздулось несколько небольших волдырей, как от ожога.

– Ну хоть причинять боль ты научился, – в голосе «Господина» мне не удалось различить никаких эмоций, но, наверное, это было похвалой. В каком-то смысле.

Засмотревшись на сцену короткого противостояния Стэфорда и Артура, я совсем упустила из вида одно неудобство – уже несколько секунд меня несет на руках этот совсем неизвестный мне «Господин». И меня это что, устраивает?

– Пусти, я сама пойду! – выразила свое недовольство я, попутно постаравшись оттолкнуть его.

Ну, конечно… Мои попытки он, вроде бы, даже и не заметил. Зато обратил на меня внимание.

– Какая невоспитанная, – он бросил на меня короткий презрительный взгляд и ухмыльнулся. – Но дрессировкой займемся дома.

– Я тебе что, собачка, чтобы меня дрессировать? – возмутилась я в ответ и попыталась выскользнуть из его рук.

– Непослушная зверушка уж точно, – он прижал меня к себе, чтобы я точно не сбежала, и улыбнулся. В этой улыбке не было веселья, но испуганно замереть в его руках меня заставило не это.

Его сердце не билось. Совсем. Через тонкую ткань его рубашки я чувствовала, что тело его холодное, но отсутствие сердцебиения еще больше наводило на мысль, что он и не живой вовсе. Я со страхом оглянулась на следующего послушно за «Господином» Артура. Он то уж точно был теплым, а потому живым.

И в эту минуту, впервые за все время с момента, как я открыла глаза в той небольшой камере, я вдруг с кристальной ясностью представила свое положение. Какой-то «зомби» только что выкупил меня и теперь несет в неизвестном направлении. Единственный из всех, кто смотрел на меня чуть теплее, чем смотрят на понравившуюся, но недоступную вещь, не смел сказать и слова против ему. Да и хотел ли?

Я смотрела, как вокруг сменяется обстановка. Сначала мы шли по каменному коридору, по стенам которого были развешены факелы, потом поднялись по такой же каменной лестнице, которая вывела нас в другой такой же каменный коридор, единственным отличием которого от первого было отсутствие факелов. Теперь слева тянулась бесконечная вереница деревянных дверей, а справа – оконные проемы без стекол. И где-то за ними я видела рассвет. Восходящее солнце окрашивало небо в причудливые цвета. И, наверное, это было красиво. Настолько, чтобы захотелось улыбнуться, остановиться и просто наслаждаться таким видом.

Но у меня наворачивались слезы. «Господин» нес меня по этому, словно бы бесконечному коридору, а я плакала, не в силах сдержать своих эмоций. Мне было страшно от неизвестности, и мне все хотелось задать тот единственный вопрос, который едва не слетел с моих губ еще в момент торгов за меня.

Но и сейчас я не успела проронить ни слова, когда уже окончательно решила, что терять мне уже нечего. В таком-то положении.

– Открой портал, – приказал «зомби» Артуру, но ответа от того не последовало. «Господин» обернулся вместе со мной на руках. Теперь перед нами предстал юноша, опустивший очи долу. – В чем дело? – теперь он наступал на юношу, но тот не шевелился и упорно отказывался поднять взгляд.

– Я не смогу, – тихо произнес он. Его лицо было красным то ли от смущения, то ли от стыда.

– Потратил все силы на это? – он приподнял меня в своих руках, всем своим тоном выражая, насколько он считал «это» бессмысленной тратой сил и времени. Артур в ответ торопливо и виновато кивнул.

«И ты, Брут…» – пронеслось у меня в голове. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать от парня, с которым поцеловалась буквально еще до знакомства?

Говоряще закатив глаза, мужчина «сгрузил» меня на холодный пол, рядом со стеной. Если немного приподняться на локтях, можно было выглянуть в окно, чем я и занялась, пока «зомби» вместе со своим учеником взялись за руки, закрыли глаза и начали что-то шептать на неизвестном мне языке.

Нога болела и опираться на нее мне не удалось, но я подтянулась на руках и всем весом оперлась о камень. Лица моего тут же коснулся весьма недружелюбный порыв холодного ветра, сметая оставшиеся слезы.

Я взглянула вниз, и, как оказалось, здесь было достаточно высоко. Я закрыла глаза и припомнила, что там, в той каморке, где за меня торговались, окон не было. Может, это было подземелье? Если так…

Получается, мы прошли по винтовой лестнице, примерно, два-три этажа перед тем, как оказались здесь. Значит, отсюда до земли не должно быть больше пары этажей.

Но реальность явно намекала мне на обратное. Там, за окном, словно обрубленная, земля просто кончалась и была видна только темнота пропасти внизу. На какое-то время, будто завороженная, я не могла оторвать взгляд от нее. Наверное, где-то там, на краю сознания у меня промелькнула мысль о том, чтобы прыгнуть. Туда, в эту темноту. Скорее всего, я оттуда никогда не выберусь.

Зато мне не придется идти с ними.

Я заставила себя оторваться от бездны и так влекущего за собой чувства вечной свободы, которое тянуло к себе. На короткий миг обернулась к своим… Владельцам? Похитителям?

Они не двигались. Все также нашептывая что-то мне непонятное, «зомби» и Артур явно были погружены в свой ритуал. И тогда я решила, что так продолжаться не может. Если меня уже привлекает зов этой тьмы больше, чем перспектива такой жизни, мне с ними явно не по пути.

Осторожно, стараясь не шуметь, я выпрямилась, опершись на здоровую правую ногу, и отвернулась от пустоты в пропасти. Она хоть и привлекательна в моем положении, но этим путем мне не выбраться.

Посмотрела на двери. Огромные и дубовые, с одинаковыми железными ручками. Они не имели никаких опознавательных знаков и были странно слишком близко к друг другу. Расстояния между ними явно не хватало для того, чтобы за ними поместились комнаты, даже очень маленькие.

Я быстро огляделась по сторонам, убеждаясь в том, что в коридоре больше никого нет. Прикинула, что от окна до ближайшей двери где-то три полных шага. Занесла ногу, чтобы сделать первый шаг, последний раз на всякий случай взглянула на «Господина» и Артура.

И не зря. Слуга приоткрыл глаза, а следом за ним и «Зомби». Но они не смотрели на меня. Я пригляделась, стараясь изо всех сил не шуметь. Опираясь о стену, я прохромала немного ближе и остановилась в нерешительности.

Видят они меня или нет? Понимают ли, что происходит вокруг них?

Я стояла меньше, чем в метре, но они не оборачивались. Глаза их были устремлены друг на друга и словно бы подернуты белой пеленой. Они смотрели, но и не смотрели при этом, а губы их продолжали повторять одну и ту же фразу.

– Путь должен быть открыт сегодня, – шептали они в унисон, теперь на известном мне языке. Хотя обращались, они, конечно, вовсе не ко мне.

Хватаясь одной рукой за шершавый камень стены, я стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли и не выдать тем самым себя. Я глубоко вдохнула и зажмурилась, словно погружаясь в воду, оторвалась от спасительной стены и шагнула к середине коридора.

Не имея теперь никакой опоры, наступив на левую ногу, я открыла рот, задыхаясь от боли, но сдержала вопль на вдохе. Выпрямилась, перенося вес на правую ногу, бросила взгляд через плечо на мужчину и юношу, но те даже не пошевелились.

Еще два шага. Дверь была в двух шагах от меня.

И я смотрела на эту заветную дверь и не могла понять сама для себя – что меня в этот момент больше всего пугало? То, что дверь окажется закрытой и мне придется возвращаться опять это же расстояние, но теперь назад. Или то, что она может оказаться открытой, но там, за ней меня ждет тупик? Глупость. Я отмела от себя эту мысль, ведь зачем делать дверь в никуда?

Про третий вариант я старалась не думать. Если там и правда путь на свободу, то…

Я опять вдохнула поглубже и сделала еще один шаг.

– А-ах… – чувствуя, как по моей щеке ползет непрошенная слеза, я со страхом оглянулась на «зомби», но тот не подавал признаков того, что он что-то услышал. Зато его слуга дернул плечом.

Не дожидаясь, пока он откроет глаза что-нибудь предпримет, я сделала еще один, последний шаг. И изо всех сил дернула ручку на себя…

И она не поддалась. Нога болела невыносимо, голова кружилась, а Артур уже моргал, приходя в себя. Я готова была завыть от разочарования и страха неминуемого и неизвестного, что сулил мне сам факт того, что эти двое видели мою попытку побега. Во всяком случае – один из них.

Не в силах больше стоять на двух ногах, я привалилась спиной к той самой двери.

– А! – короткий мой вскрик.

– Стой, дура! – а это уже выкрик окончательно пришедшего в себя Артура при виде того, как я проваливаюсь спиной вперед за дверь.

И, наверно, хотелось бы сказать ему, что в таком положении как бы сложно остановиться. Но уже было поздно. Я лежала на спине на чем-то холодном и гладком, словно стекло.

Я слышала, но уже не видела, как передо мной захлопнулась та самая дверь. Меня окружала темнота. И была она такой же непроглядной и всепоглощающей, как та – в пропасти за окном. Я попыталась нащупать стены, и, слава Б-гу, они и правда здесь были. Такие же холодные и «стеклянные» на ощупь, как и пол. При попытке опереться рука проскальзывала по поверхности, но это было хоть что-то.

И так, переставляя правую ногу и всем весом опираясь на стену вместо ноги левой, я пошла вглубь этого коридора. Как ни странно, но до моих ушей не доносились никакие отголоски происходящего снаружи. Звук словно «выключили», и теперь все, что я слышала – это свое собственное дыхание.

И я шла и шла. В темноте, ориентируясь только на стену этого коридора. Сколько так продолжалось, я не знаю. Не имея никаких пространственных ориентиров, я считала шаги, сбивалась со счета, и начинала отсчитывать вновь.

Но вот впереди я увидела мерцающий, едва различимый свет. И, одновременно с этим, позади я громким стуком закрылась дверь.

Я попыталась ускориться, но понимала, что если пойду быстрее, то совсем скоро выдохнусь совсем.

Свет тем временем приближался, а за моей спиной сгустившаяся тьма не позволяла прислушаться к звуку шагов вошедшего.

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – шептала я. И, будто в ответ на мои просьбы, свет впереди перестал быть бесформенной массой, преображаясь по мере моего приближения в фигуру человека. Человека! Я здесь не одна! От радости я чуть не встала на обе ноги, но вовремя себя одернула, продолжая путь медленно, но наверняка. – Мужчина! – я попыталась привлечь внимание человека, по фигуре и одежде которого явно было видно, что передо мной мужчина. Но он не отреагировал на мой оклик. Возможно, он также не слышит окружающие звуки, как и я? – Подождите! – я почти дошла до него. Теперь он, высокий и седой мужчина в сюртуке был всего в двух-трех шагах от меня. От него исходило странное серебряное свечение. Я оглядела себя, но от меня ничего подобного не было. Значит, дело не в месте, а в человеке. – Мужчина! – попыталась снова. Но он не смотрел на меня. Свободную руку я протянула к нему, чтобы коснуться и тем самым привлечь его внимание к себе, но моя рука прошла сквозь его плечо, по ощущениям, словно погрузившись в прохладное молоко.

Я посмотрела на свою ладонь, бессильно наблюдая за тем, как незнакомец проходит мимо. Он не смотрел на меня, он не видел меня. Куда я попала?

И впереди, и позади меня сгущалась тьма, коридор казался бесконечным. Но, конечно, таким не был. Конечно… Я попыталась себя успокоить мыслью о том, что встреченный мной мужчина явно откуда-то и куда-то шел, а, значит, где-то был как минимум еще один выход.

Его и надо искать. Я снова оперлась одной рукой о стену, выпрямилась и уже готова была продолжать путь.

– Аннет! – Артур появился словно из неоткуда и, едва меня увидев, выдохнул, словно бы даже и облегченно. – Жива… – и, не дожидаясь хоть какой-то реакции от меня, буквально сгреб меня в охапку и прижал к своей груди. – Жива, Аннет, жива… – шептал он, зарываясь носом в мои волосы. – Я так испугался, – я попыталась его оттолкнуть, но, как и в случае с «Господином», это было бесполезно. Тем не менее, увидев мое сопротивление, юноша тут же меня отпустил. – Прости, я просто так испугался, – даже немного виновато сказал он. Сейчас, когда он наконец, отстранился, я смогла увидеть, что и вокруг него было такое же полупрозрачное серебряное свечение, как и у того мужчины, спина которого уже скрылась где-то во тьме. Но, в отличие от того же незнакомца, Артур мог видеть и касаться меня. – Я знаю, что Господин сказал, что это больше не ты, но я не могу перестать думать… Видеть в тебе…

– Видеть во мне Аннет, – закончила за него я предложение, и он только кивнул, подтверждая мои слова.

– Нам нужно возвращаться, – юноша мотнул головой и протянул мне руку. Я отступила и отрицательно покачала головой. Артур на секунду оглянулся назад, будто слышал и видел то, что было мне недоступно. – Пожалуйста, – он попытался схватить меня за запястье, но я увернулась, наступив на свою больную ногу и охнув, но ему не далась. – Ты не понимаешь… Аннет! – игнорируя и его, и настырные требования своего собственного мозга оставить бедную ногу в покое, я зашагала в том направлении, в котором и шла до момента, пока меня не настиг Артур.

– Да, я не понимаю! – по щекам моим катились слезы, которые я яростно стирала, не желая замедлить и так не быстрый из-за хромоты шаг. Юноша шел рядом со мной. Я знала, что не смогу от него убежать.

И я остановилась. Ногу будто пронзали тысячи игл одновременно, выносить это я больше была не способна. Я сползла по стене, и теперь сидела на полу.

– Расскажи мне, пожалуйста, – его большие голубые глаза внимательно смотрели на меня. Он осторожно взял мои руки в свои. – Господин ушел за другую дверь. Мы не видели точно, куда ты ушла, поэтому разделились.

– Ты видел, – я всхлипнула.

– Да, ты права, я видел, – Артур улыбнулся, и его улыбка не была похожа на улыбку «зомби», она была теплой и открытой. – Нам некуда спешить, – добавил он, и теперь выжидающе смотрел на меня, улыбающуюся ему в ответ. – Я хочу знать, что… – за секунду его лицо посерьезнело.

– Я не знаю, – честно призналась я.

– Но ты точно не Аннет? – уточнил он, гладя меня по руке. И я увидела в его глазах вдруг надежду. Она появилась, а потом снова исчезла, будто он желал скрыть любое проявление эмоций в этот момент.

– Я не знаю, – повторила я и отняла свои руки, закрыла ладонями лицо. – Я просто не помню.

– Как это – не помнишь? – переспросил меня Артур. Он вскочил на ноги, обошел меня и взглянул сверху вниз.

– Я просто не помню, – повторила я, все еще прячась, чтобы на него не смотреть. Я говорила чистую правду, но, чем дальше, тем больше я понимала – он хотел определенного ответа на свой вопрос, а я не могла ему его дать.

– Значит, Господин мог ошибаться, – юноша истолковал мои слова по-своему. – Ты ведь могла и просто потерять память после… Ну, после…

– Воскрешения? – теперь я посмотрела на него вопросительно. Я же верно истолковала то, что произошло со мной?

– Ну… Не совсем, – Артур замялся и его глаза опять оказались напротив моих. – Ты была на пороге смерти, и я восстановил твое тело, чтобы ты выжила, и насильно удержал душу в теле, чтобы ты не умерла до того, как я успею тебя исцелить… – он отвел взгляд на секунду. – Ну, грубо говоря, – добавил он, давая мне понять, что настоящий процесс был, естественно, намного сложнее.

– И в этот момент душа могла попасть в тело другая? – я попыталась сложить части паззла, которые совсем друг к другу не подходили. Как другая душа могла попасть в тело, если он не выпускал верную из тела.

– Да. Понимаешь… – несколько секунд он смотрел на меня, будто пытаясь уложить огромный массив магических формул в парочку простых предложений, которые я смогу понять. – Дело в том, что я не совсем удержал тебя… – он окинул меня взглядом, одергивая сам себя. – Ее… Душу. Я не удерживал душу в теле. Я удерживал ее на пороге смерти, не пуская дальше. Но на пороге смерти в этот момент было много, в каждый момент огромное количество душ находятся на грани – между жизнью и смертью. Когда я исцелил тело, я вернул в тело душу, которую удерживал на этом пороге, но…

– Ты мог ошибиться и призвать в тело другую душу, – сообразила я, но легче от этого не стало. – Получается, если я – это не Аннет, то Аннет…

– Мертва.

Мы молча смотрели друг на друга. Одна мысль крутилась в моей голове с момента, как я узнала, что моя душа может не принадлежать этому телу.

– А воспоминания… – начала было я.

– Душа – это сознание, но не воспоминания, понимаешь? – я на всякий случай кивнула, и он продолжил. – Поэтому нам и нужно вернуться. Если я все сделал верно, то Господин сможет вернуть воспоминания, а если нет… – он открыл и закрыл рот, словно задыхался. – Я должен знать, – последнюю фразу он сказал тише, хрипло.

– А если нет? – переспросила я, теперь уже накрывая своей рукой его. Он вздрогнул от прикосновения, но не посмотрел на меня. – Что будет, если я не Аннет? – еще раз спросила я. Чтобы принять решение, возвращаться мне или нет, я должна была знать ответ.