сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
— Нет! – он вырвался, заметался по комнате, но Снейп схватил его за плечи, тряхнул, что есть силы, — раз, другой. И Сириус обмяк в его руках, уткнувшись лбом в плечо. Удушье прошло, он жадно глотал воздух, всхлипывая и дрожа. Снейп гладил его по спине, и паника Блэка вышла слезами. Он чувствовал их, но ничего не мог с собой поделать. И не было сил поднять голову и встретить взгляд Снейпа. Заплаканный мужик, вот гадость… Может, это всё — просто горячечный бред? Тут Снейп отстранился и коснулся его подбородка, вынуждая поднять лицо. Он смотрел, не мигая, на по-детски зажмурившегося Блэка и вдруг, наклонившись, тронул губами уголок его рта. Другой. Стёр слезинку со щеки. «Ну, точно бред», — успел подумать Сириус, и тут Снейп поцеловал его. По-настоящему. Его пальцы зарылись в волосы Блэка, поглаживая затылок и судорожно сжимая, заставляя запрокинуть голову. Тот, растерявшись, открыл рот и тут же ощутил настойчивый язык Снейпа. Он пил Сириуса, терзая его губы безо всякой нежности, но так властно и требовательно, словно стремился забрать как можно больше, почувствовать полнее. И Сириус впустил его, открылся этому новому ощущению, от которого моментально закружилась голова.
Задохнувшись, они прервали поцелуй. Блэк, ошеломлённый, смотрел на него. Снейп вдруг отвёл глаза и отстранился, размыкая объятие. Но тот вцепился в мантию, не отпустил. Снейп поднял голову, и Блэк встретил тёмный взгляд – испытующий, ждущий. Ему дают возможность выбирать. Тяжело сглотнув, Сириус притянул его к себе, прильнув всем телом. И с облегчением ощутил, как на спине сомкнулись тонкие руки. Теперь Снейп целовал его по-другому: легко, дразняще, неторопливо. Жалил кончиком языка, прикусывал нижнюю губу. И Сириус отвечал ему – жадно, одновременно и просяще, и смело. В голове билась лишь одна мысль: пусть это не заканчивается. Горячий язык скользнул ниже, пробуя на вкус его кожу и отыскивая на шее чувствительные местечки. Подставляя горло, Сириус хватал ртом воздух, боясь шевельнуться. Весь мир сузился до точки, в которой обосновались эти губы – пониже левого уха, где бьётся, как сумасшедший, его пульс. Вдруг Снейп отстранился, и Сириус, чуть не застонав от разочарования, ощутил его руки на поясе халата. Глядя в глаза Блэку, он развязал узел и, зайдя за спину, медленно стянул халат с его плеч, целуя оголившуюся кожу. Тот подался назад, но Снейп мягко подтолкнул его в сторону кровати.
Уложив Сириуса на спину, он смотрел на него обнажённого, – так, словно видел впервые, словно никогда раньше не прикасался. И Сириус, голый и возбуждённый, под этим взглядом чувствовал себя сильным, как никогда. Он потянулся к пуговицам на рубашке Снейпа, но тот перехватил его запястье и, поцеловав, мягко прижал к матрасу. Проделав то же самое со второй рукой, он склонился над Сириусом, возобновляя эти сводящие с ума ласки – неторопливые, влажные. Вот он прикусил кожу чуть пониже кадыка, скользнул ниже, лизнул ямочку меж ключиц. Сириус дрожал всем телом, ловя его поцелуи, которые уговаривали сдаться, подчиниться. Губы Снейпа сомкнулись на его соске, сжимая, и Блэк застонал. Снейпу явно понравился этот стон, и он проделал тоже самое со вторым соском. Сириус выгнулся ему навстречу и, задев членом грубую ткань брюк, тихо охнул. Снейп же потёрся щекой о его рёбра, влажно поцеловал живот, обласкав впадинку пупка, и замер. Почувствовав жар дыхания, Сириус приподнял голову: Снейп смотрел на его вставший член, будто гурман, получивший редкое лакомство. Мерлин, неужели он хочет… Снейп тряхнул волосами, и их кончики, словно сотни тончайших плетей, хлестнули по нежной кожице. Сириус вскрикнул, но тут горячие губы сомкнулись на головке, и он забыл, как дышать. Снейп проделывал это медленно, словно и впрямь смаковал редкий деликатес. Щедрый рот то принимал его целиком, то выпускал почти полностью, язык кружил вокруг головки, легко надавливая на расселину, делая удовольствие ещё острее. Руки Сириуса по-прежнему были прижаты к матрасу, и он, не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, дёрнулся, вскидывая бёдра, пытаясь трахнуть этот божественный рот. Снейп, не отстраняясь, поймал новый ритм и задвигался быстрее, насаживаясь на него глоткой, принимая так глубоко, как только можно. Приподнявшись, Сириус увидел лицо Снейпа: прикрытые глаза, распухшие губы, скользящие по его члену. И это было больше, чем может вынести человек – он вскрикнул и забился в судороге невероятно яркого, опустошающего оргазма.
Когда мир вновь стал цельным, Сириус открыл глаза. Снейп, по-прежнему одетый, лежал рядом. Его пальцы поглаживали живот Блэка, втирая в кожу ещё тёплую сперму – лениво, чувственно. Он тягуче смотрел на Сириуса из-под тяжёлых полуопущенных век, и тот, ещё не придя в себя после одного оргазма, тут же захотел следующего. Глубоко вдохнув, Сириус придвинулся к нему, потянул на себя, неловко разводя ноги. Он не знал, поймёт ли Снейп, о чём он просит и на мгновенье испугался, что выглядит смешным. Но тому явно было не до смеха. Неверяще распахнув глаза, Снейп смотрел на Сириуса, словно ища что-то в его лице. Резко наклонившись, он поцеловал Блэка – коротко, с нажимом, будто поставил печать, скрепляющую договор. Поднявшись, соскользнул на пол и, не отпуская взгляд Сириуса, принялся стягивать с себя рубашку. Затем настал черёд брюк. Затаив дыхание, Блэк впервые смотрел на обнажённое тело человека, которого… который… Чёрт, это не было красиво. Наверное, не было. Но это было именно то, чего он хотел. Не стесняясь наготы, Снейп вновь лёг на бок рядом с ним, лицом к лицу, не пытаясь дотронуться. Сердце пропустило удар; выдохнув, Сириус сам потянулся к партнёру. Убрал прядку, упавшую на лоб, погладил по щеке, тронул шею. Снейп прикрыл глаза, и Блэк, увлекшись игрой, лизнул пальцы и накрыл бледно-розовый нежный сосок. Потёр, слегка сжал. Снейп вздрогнул и подался вперёд, вжимаясь членом в его бедро. Почувствовав прикосновение обжигающей плоти, Сириус задрожал тоже. Придвинувшись вплотную, он прильнул всем телом и, обняв любовника, двинул бёдрами. Снейп застонал ему в плечо, и от этого звука у Блэка вновь потяжелело внизу живота. Он тёрся об него, прижимаясь всей кожей, желая разделить этот жар и стоны. Снейп вдруг отстранился и, перевернув Сириуса на спину, вновь одарил "тем" взглядом. Взмахнул палочкой, призывая флакон с чем-то прозрачным. Налив немного себе на ладонь, развёл бёдра Блэка и коснулся его, одновременно вовлекая в глубокий поцелуй.
Наверно, это могло бы быть неприятно или больно, если бы Снейп не ласкал его горло – не целуя даже, а пощипывая губами; если бы он не втягивал его язык так нежно, если бы не облизывал соски, чуть сжимая зубами… Сириус совсем потерялся в ощущениях, подаваясь навстречу пальцам любовника, который готовил его неторопливо и бережно. Снейп немного повернул кисть, и Блэк, охнув, выгнулся дугой. Чччёрт! Да…
Он почувствовал, как Снейп сжал его бёдра, притягивая ближе, и согнул ноги, раскрываясь безо всякого стыда или страха. Он вновь доверился этому человеку и, ощущая тяжесть его тела и ловя губами частые вдохи, хотел лишь навсегда запомнить это чувство защищённости и тепла, которое так внезапно обрёл впервые за много лет. Неотрывно глядя в лицо Сириуса, Снейп плавно качнул бёдрами. Ещё раз. И ещё. Они двигались навстречу друг другу: медленно и осторожно поначалу, быстро, почти грубо – потом, деля на двоих дыханье, поцелуи и стоны. Вот Снейп глухо, как-то мучительно вскрикнул и излился горячим глубоко внутри любовника, сжав ладонью его член – раз, другой, третий, — заставляя последовать за собой. И это было так остро, так хорошо, как никогда раньше…
Сириус ощутил холодок очищающего заклятия и удивился тому, что Снейп в состоянии шевелиться, а тем более – колдовать. Огонь в камине погас, мигая кошачьими глазами углей в темноте спальни. Сириусу вдруг показалось, что за стенами этой комнаты нет ничего, лишь тишина и чёрный вакуум, и что они двое – последние из живущих, а то и вовсе – единственные. Он придвинулся к замершему на другом краю постели Снейпу и обнял его, уткнувшись носом в ключицу. «Какой же он всё-таки костлявый», — успел подумать Сириус.
И заснул.
========== Глава 4 ==========
«Открывать глаза или нет?» — было первой мыслью проснувшегося Блэка. Воспоминания о ночи он решил отложить на потом. Наконец, прислушавшись, он приподнял одно веко: никого. Сириус резко сел на кровати, оглядываясь. Тело отозвалось интересной смесью блаженной истомы, которую оставляет хороший секс, и боли в… Ну, понятно где. Тут он заметил стопку своей одежды на стуле. Сверху лежала палочка. Какая забота. Или же предложение убраться побыстрей. Ладно, сначала – в душ, а там посмотрим.
Наскоро ополоснувшись, Блэк глянул в зеркало. Мерлин и Моргана!
— Э-э… Я извиняюсь, а ты когда-нибудь видел подгнившие бананы? – не смолчало зеркало.
Да уж. Блэк потрясённо разглядывал себя: там, где кожа была свободна от огромных сизых пятен, она пожелтела. Общий результат был потрясающим. На это смотреть-то противно, не то что… Но тут его взгляд зацепился за маленькую метку, нахально темнеющую на нетронутой коже горла, чуть ниже кадыка. Кому-то, похоже, не противно. Внезапно покраснев, Сириус отвёл взгляд от разбинтованной мумии в зеркале и принялся натягивать одежду. Спасибо, что лицо более-менее в порядке. О, а вот это кстати: Блэк заметил на полке солидный костяной гребень и вылетел из ванной, на ходу пытаясь разодрать им свалявшуюся тяжёлую гриву.
Снейп, вошедший в спальню с подчёркнуто деловым видом, замер: по комнате, ругаясь на чём свет стоит, носился взлохмаченный Блэк, и в его волосах, подобно диковинному украшению, болтался намертво застрявший гребень.
— Снейп! Ты знаешь какие-нибудь заклинания от этой пакости??
— Только Скальпирующее.
Сириус яростно сверкнул глазами из-за тёмных прядей, но Снейп был сама серьёзность. Глядя на него, Блэк остановился и, не сдержавшись, фыркнул.
— Ладно, дай хоть ножницы.
— Погоди, — Снейп придвинул ногой табурет. – Садись.
Ловкие пальцы легко высвободили тяжёлый гребень. Отложив его, Снейп принялся осторожно разбирать спутанные пряди, разглаживая и вытягивая волоски из колтунов. Вскоре гребень свободно заскользил по волосам, рассыпая искры. «Вроде бы уже всё», — подумал Сириус, но вслух не сказал. Движения Снейпа были такими приятными, такими… правильными. Вот он забрал в горсть блестящие смоляные пряди, пропуская их сквозь пальцы, ещё раз. Сириус медленно повернулся, поднял глаза… Громовой металлический рёв разорвал тишину дома; Блэк подпрыгнул на табурете, Снейп отшатнулся от него.
— Мерлин, что это??
— Мой молочник.
— Чёрт, — Сириус выдохнул и опустил палочку. – Сменил бы ты звонок.
Тот лишь молча смотрел на него.
— Ну, я пойду, наверно? – сказал Блэк, когда тишина стала совсем невыносимой
— Я открыл камин в гостиной.
— Ага.
— Блэк. Твои анимагические способности должны вернуться, когда ты окончательно окрепнешь.
— А-а. Хорошо.
— Мазь возьми.
— Да, давай. То есть, спасибо…
Подыхающий железный дракон взвыл сразу три раза подряд. Страдальчески поморщившись, Снейп бросился вон из спальни. Сириус, помедлив, окинул взглядом комнату, в которой ему в очередной раз довелось умереть и вновь воскреснуть. Что за дурацкая привычка, в самом деле. Вздохнув, он вышел на лестницу, по ней вниз и в гостиную. Мельком увидел, как в холле Снейп шипит на молочника, но задерживаться не стал.
*****
Выйдя из камина дома на Гриммо, Сириус зажмурился, пережидая лёгкое головокружение. Открыл глаза, огляделся. На столике громоздится куча чашек с остатками чая и кофе, на диване лежит скомканный плед, а под пледом кто-то сжался в безутешный комок. Бесшумно ступая, Сириус приблизился и сел рядом.
— Гарри…
Тот, вздрогнув, моментально проснулся.
— Сириус? – рука стянула очки со столика. – Сириус!
Гарри отчаянно вцепился в его куртку, неверяще заглядывая в лицо.
— Ты вернулся…
— Я… да, вернулся – пробормотал Блэк, обнимая крестника. Он заметил, что тот выглядит усталым, осунувшимся, чуть ли не больным. Мерлин, неужели узнал обо всём?
— Я зашёл в понедельник утром, проводить хотел, — сбивчиво рассказывал Гарри. – А Кричер сказал, что тебя с пятницы не было.
«Прибью мерзавца», — тут же решил Сириус.
— Ну, думаю, мало ли, где ты выходные проводишь. А в среду мне надо было забежать в Аврорат, и там Мэнди…
«И эту проныру тоже».
— … что Сэм Мёрфи это тётушка Саманта, кастелянша аврорского общежития, и что жениться она в ближайшее время не собирается. Я сделал вид, что ты меня разыграл, — Гарри отстранился и обиженно шмыгнул носом. — Кинулся тебя искать, но смог отследить только до какого-то подвала у старых доков, дальше – глухо, но я понял, что ты ранен, сильно ранен,и там пахло… твоей кровью, — он на мгновение зажмурился, переживая страшное воспоминание. – Было, правда, письмо, но всё равно — я чуть с ума не сошёл. В Мунго не спросить, к Кингсли не пойти – ты же им сказал, что просто заболел. И если бы ты не пришёл сегодня-завтра, я не знаю, что бы я сделал. Мне… — Гарри помедлил. – Мне было трудно себя контролировать. Ну. Ты понимаешь, о чём я.
Сириус понимал. Крестник по-прежнему очень легко поддавался эмоциям, что, с учётом его огромного магического потенциала, было просто опасно. Оставалась вероятность, что магия выйдет из подчинения и наделает бед. И только Сириус знал, как сильно Гарри этого боялся. Он тут же представил себя на его месте, вспомнил, как крестник просил его быть осторожнее, и как он пообещал ему это. «Скотина ты, Блэк. Беспечное, безмозглое животное». Гарри, насупившись, смотрел на него – требовательно и выжидающе.
— Я… — Сириус замялся. Не рассказывать же ему о Клубе. – Я попал в одну заварушку. Был ранен, правда, но один человек помог мне. Теперь всё в порядке и… прости меня, Гарри.
Он не осмеливался поднять глаза, когда в тишине комнаты вдруг прозвучало:
— А где, вообще, моя картошка?
Они, смеясь, обнялись так, что у обоих затрещали кости. Сириус почувствовал, что у него защипало под веками.
— Никогда больше так не делай, — попросил его Гарри, чьи глаза тоже подозрительно поблёскивали.
Тот только головой мотнул. Они помолчали.
— Хочешь чаю? – предложил наконец Сириус. Они синхронно покосились на столик, погребённый под грудой немытых чашек – свидетелей ночных бдений крестника.
— Ужасно хочу, — сказал Гарри. И они вновь расхохотались.
*****
В последующие дни старший аврор Блэк был ужасно занят. Он внимательнейшим образом изучил доклад Дика о пражском съезде и написал Кингсли о рекомендованных новшествах. По собственной инициативе обустроил в Аврорате ещё один зал для тренировок – специально для проведения беспалочковых боёв. Его коллеги сначала страшно удивились, но потом их оттуда было за уши не вытащить – оказалось, шеф знает много классных приёмов, которым он, не скупясь на тумаки, учит всех желающих. Журналы и плюй-камни были временно отодвинуты на задний план, на дежурствах теперь никто не скучал. Министр не преминул выразил Блэку благодарность: письмом – официально, Огденским – приватно. Сириус написал для аврорской школы статью о применении пирозелий и составил рекомендации по их изучению. При помощи Мэнди он в очередной раз обновил картотеку. Он навестил Артура и Молли. Он ел именинный пирог на вечеринке, которую Гарри устроил пятнадцатого апреля — в день его рождения. Он принимал подарки и поздравления.
Он был несчастен, как никогда раньше.
И всё ведь хорошо: жив, здоров, любимая работа и друзья рядом. Кошмары больше не снятся, как отрезало. Правда, Бродяга пока не вернулся, но Сириус чуял, что анимагия его не покинула. Почему же каждый день после работы он шлялся по слякотному Лондону до тех пор, пока сигарета не выскальзывала из замёрзших пальцев? Зачем бродил по дому впотьмах, не зажигая свет? Словно искал что-то потерянное давным-давно и уже не мог вспомнить, что именно. Когда от кофе заходилось сердце, он принимался пить успокоительное. Если пепельница была переполнена, он наколдовывал себе следующую. Иногда он спал, иногда – съедал что-то. Никакого беспокойства, никаких страхов. И ничего, совсем ничего не хочется – это ли не счастье? По ночам голова становилась пустой и звонкой, и лишь одна мысль билась там злой весенней мухой с голосом Тайлера: «Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу… Лишь утратив всё… свободу…»
« А как мне утратить свободу?» — размышлял Блэк, поплёвывая с балкона на ночной Лондон. «Обменять бы на что-нибудь, вот только на что…» В один прекрасный день Сириуса затошнило от сигарет. Подумав немного, он принял решение и подошёл к камину.
— Гарри? Зайди ко мне сегодня, пожалуйста.
Вечером крестник вывалился из камина, звякнув бумажным пакетом, из которого на столик перекочевали бутылки пива и куча пакетиков с французской картошкой и тому подобной дрянью. Сириус поморщился: полуголодное детство Гарри проявилось в том, что самой вкусной едой для него оставалась та, что пахла прогорклым маслом и палёной резиной и была запаяна в яркие пакетики.
— Ну, рассказывай, — он плюхнулся на диван рядом с Сириусом. Тот вопросительно посмотрел на него. – Я же вижу, что с каждым днём ты всё меньше похож на моего крёстного, — пояснил Гарри. – Так что лучше бы тебе всё объяснить, а то начну проверять на Оборотное.
