сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
— А… Этот катализатор для любых зелий подходит?
Не сразу, но Снейп ответил.
— Именно этот – для медицинских. Правда, не для всех.
Блэк прикрыл глаза, утомлённый даже недолгим разговором.
— А это любопытно, — сказал он.
— Что именно?
— Сердцевина моей новой палочки – волос из гривы мантикоры.
— Вот как, — Снейп, казалось, заинтересовался. – А что было до этого?
— Перо гиппогрифа.
— О, ну конечно. Такой же…
-… высокомерный, агрессивный и безмозглый? – перебил его Сириус.
Тот промолчал.
— Знаешь, Снейп, люди меняются.
Тот пробормотал что-то насчёт различий между людьми и гриффиндорцами.
— Пить хочешь?
— Неа.
Сириус продремал весь день, сквозь сон слыша, как Снейп постукивает ножом, размешивает, кипятит. Пару раз он будил его и поил чем-то вроде травяного чая. Уже вечером Снейп принёс очередную порцию зелья.
— Это оно? С катализатором?
— Да, но не Заживляющее, а Кроветворное.
— А… — Сириус ненавидел себя за этот вопрос, но ничего не мог с собой поделать. – Это будет так же, как вчера?
— Чем серьёзнее повреждения, тем тяжелее всё проходит, — уклончиво ответил Снейп.
Ясно. Помедлив, Сириус одним махом проглотил зелье и вытянулся, ожидая, что вот-вот нахлынет боль. Но минуты шли, и ничего не происходило. Слушая, как Снейп перетирает что-то в ступке, Блэк закрыл глаза.
… Он шёл по коридору дома на Гриммо – того, прежнего. Мрачный особняк, кичащийся своей роскошью не меньше, чем его обитатели — своей чистой кровью, приветствовал молодого хозяина неясным шёпотом. Горло стиснул воротничок накрахмаленной рубашки, на шее – идиотский галстук.
— Сириус! Сириус! – раздалось снизу. Он вышел на лестничную площадку. В холле стояли родители, Рег и почему-то Белла – тоненькая девочка с облаком тёмных кудрей. Все разряжены в пух и прах, мать увешана драгоценностями и ещё не похожа на спятившую фурию. Она со сдержанной строгостью смотрела на Сириуса.
— Ну что же ты, сын. Мы готовы, только тебя ждём.
— Да, кузен, идём к нам! – Белла широко улыбалась ему. – Идём!
Сириус уже поставил ногу на ступеньку, но вдруг заметил, что губы Беллы разъезжаются всё больше, улыбка переходит в оскал, пожелтевшая кожа хлопьями облетает на синий бархат платья. Гниющие трупы простирали к нему покрытые струпьями руки, вокруг клубилась чернота, укрывая их плащами. И он бежал по коридору, а следом летели дементоры и нежно шелестели:
— Сириус… Сириус… Иди к нам… Ну что же ты…
Забежав в комнату, он вскочил на подоконник, но там было серое холодное Ничто, которого он так боялся. Дементоры скользнули в дверь, он отшатнулся и понял, что падает…
— Блэк! Блэк!
Перед ним возникла знакомая крючконосая физиономия. И, с трудом отдирая язык от раскалённых зубов, Сириус прохрипел:
— Снейп… Рад… видеть.
Мокрое полотенце, зашипев, легло на лоб, впитывая в себя ночные кошмары, и он вновь заснул.
*****
В этот раз Сириус проснулся к полудню. Боли не было, но он по-прежнему был очень слаб. Снейп сразу же заставил его выпить стакан подогретого сока и приступил к осмотру.
— Неплохо, — сказал он, закончив. – Но сегодня лучше полежать.
— Письмо Гарри, — напомнил Сириус.
Снейп кивнул, подсовывая ему под затылок небольшую плоскую подушку. Порывшись в завалах на стеллаже, вытащил чистый пергамент и Самопишущее перо. Сириус задумался. Надо было написать письмо так, чтобы Гарри поверил ему. Чёрт, как же он не любит врать. Тяжко вздохнув, Блэк продиктовал:
«Гарри! Я только что получил сову от одного из наших – Сэма Мёрфи, он приглашает на свадьбу. Само торжество в пятницу, но до того мне ещё предстоит ирландский мальчишник и знакомство с ближайшей роднёй (человек пятьсот, не больше). Я там буду что-то вроде почётного гостя, и ты знаешь, что это такое. Поэтому из Праги я направляюсь сразу туда, извини. Давай увидимся в выходные? Я свяжусь с тобой. Обещаю много не пить. Будь хорошим мальчиком, и я привезу тебе в подарок картошку, похожую на Кричера.
Сириус.»
Он потянулся за пером, чтобы поставить подпись, и Снейп взмахнул палочкой, запечатывая конверт. Он с усмешкой смотрел на Блэка.
— Что?
— На ирландской свадьбе и «много не пить»?
Сириус отмахнулся. Гарри поверит. Он ему всегда верит. На душе было погано.
— Никогда не думал, что гриффиндорцы умеют так искусно врать.
— Никогда не думал, что слизеринцы умеют делать комплименты, — парировал Сириус, отворачиваясь. Он услышал, как Снейп вновь усмехнулся.
— Я отправлю письмо прямо сейчас.
Скрипнула дверца гардероба, он услышал шорох тяжёлой уличной мантии.
— Снейп.
— Что?
— Мне нужно … Ну. В туалет.
— В чём проблема?
— Но я же не могу прямо так…
— А как ещё? Я же сказал, тебе нельзя вставать.
— Нет! – Сириус задыхался от ярости. – Это… Я не могу! Я не буду!
— Можешь. И будешь.
— Нет!!!
— Послушай меня, Блэк, — голос Снейпа стал шипеньем рассерженной змеи. – Я не буду тебя привязывать.
Он медленно приближался к Сириусу.
— Но если. Ты. Опять. Встанешь. – Он навис над Блэком, опираясь ладонями о кровать по обе стороны от лежащего, склонившись к его лицу. – То я с чистой совестью отправлю твой труп Поттеру, а в записке укажу, что его драгоценный крёстный угробил себя сам!
Проорав это в лицо ошеломлённому Сириусу, Снейп резко выпрямился и, помолчав, добавил уже спокойным тоном:
— Потом, если тебя это утешит, то в прошедшие три дня ты уже делал это в кровать.
Чёрт! Да он нарочно, что ли??
Сириус почувствовал, что глаза щиплет, и поспешно отвернулся. Постояв ещё немного, Снейп направился к двери, но на пороге остановился и сказал:
— Быть больным — не стыдно, Блэк.
И вышел. А Сириус лежал, глотая слёзы бессильной злости. Он понимал, что Снейп прав, но это не делало ситуацию менее унизительной. Никогда ещё Блэк не чувствовал себя таким беспомощным и никчёмным, таким не-мужчиной… Чёрт.
Снейп вернулся часа через два. Влетев в дверь, раздражённо заявил, что более холодной и слякотной весны он на своём веку не видел. Переодеваясь в домашнюю мантию, он, как бы между делом, наложил на постель Сириуса Очищающее заклятие, не переставая при этом костерить мерзкую погоду.
— Я займусь обедом. Тебе что-нибудь нужно? Не мёрзнешь?
Блэк помотал головой. Вернувшись, Снейп подкинул дров в камин и впихнул в Сириуса чашку бульона. За окном потихоньку сгущались сумерки. Тут зазвенел старинный бронзовый будильник:
— Пора! Пора! Уже можно!
— Знаю, спасибо, — кивнул Снейп, и будильничек тут же замолк. Вот это дисциплина. Сириус даже с зеркалом сладить не мог – наглое стекло не замолкало, хоть в ванную не заходи.
Снейп принёс плоскую баночку с чем-то желтоватым.
— Противогематомная смесь. Довольно сильная мазь, но тебе уже можно, действие катализатора закончилось.
Сириуса окутал запах гамамелиса и ладанника. В отблесках каминного пламени Снейп, сосредоточенно натирающий его мазью, напоминал жреца, который умащивает жертву драгоценным маслом. Сириус, не сдержавшись, фыркнул. Снейп вопросительно глянул на него.
— Ничего.
Потом он выпил Костерост (обычный, без катализатора), и Снейп укрыл его одеялом. Костерост – штука противная, и Сириус приготовился к беспокойной ночи. К счастью, в этот раз обошлось без кошмаров. Снейп несколько раз за ночь заходил, щупал его лоб, проверял пульс. Сириусу даже удалось немного поспать.
*****
Его разбудил солнечный свет. Сириус открыл глаза. Похоже, намечается славный денёк. Настроение тоже было приподнятым: во рту, правда, словно кошка Филча ночевала, но в остальном он чувствовал себя вполне хорошо, о чём тут же известил Снейпа. Тот скептически посмотрел на него и наложил несколько сканирующих заклятий. Покивав каким-то своим мыслям, сказал:
— Можешь садиться. Сегодня я сварю тебе ещё пару зелий, а завтра-послезавтра, пожалуй, будешь здоров.
Он принёс ликующему Сириусу поднос с завтраком. Пока тот ел, Снейп расхаживал по комнате, производя что-то вроде уборки. Вот он собрал паутину, взмахом палочки отправляя её в приоткрывшееся окно. В комнату ворвался свежий весенний ветерок, и Сириус вдруг заметил, какой тяжёлый дух стоит в комнате.
— Снейп, мне надо в душ.
Он был готов к отказу, но тот лишь кивнул:
— Ближе к вечеру.
Потом Снейп напоил его какой-то сладкой гадостью, от которой внутри всё зачесалось, и оставил в покое. Сириус сидел, блаженно жмурясь на весеннем солнышке, которое достигло даже его тёмного угла. Отсутствие боли, к которой он уже привык, делало это утро каким-то ирреальным. Посидев так немного, Блэк заскучал. Покосился на Снейпа: тот, воцарившись за письменным столом, обложился книгами и делал из них выписки. Сириус вздохнул.
— Снейп, — обратился он к спине зельевара.
Тот обернулся.
— Дай мне книжку, что ли.
Снейп хмыкнул, но подошёл к стеллажу. Легким ласкающим движением провёл кончиками пальцев по ряду корешков и вытянул одну из книг, не очень толстую.
— Ага, спасибо, — машинально сказал Сириус. «Пирозелья». Зелья, ну кто бы сомневался. Вопреки ожиданиям, книга оказалась интересной. «Вот, значит, как Коннелли от нас в первый раз удрал», — думал Блэк, читая один из рецептов. Активируется на расстоянии, ну надо же. Тут Сириус дошёл до фейерверков и забыл обо всём. «У Гарри в следующем году юбилей, вот бы устроить такое шоу», — думал он, когда Снейп принёс ему обед: бульон, гренки и неизменный сок. Потом Сириус вновь принялся за чтение, но почувствовал резь в глазах. Снейп заметил, что он трёт веки и отобрал книгу. Сам он тоже отложил фолианты и занялся зельями. В комнату потихоньку вползали сумерки. Сириус, поёрзав, устроился поудобнее.
— Снейп? А как ты попал в Клуб?
— Мой молочник внезапно стал расхаживать с идиотским выражением лица. То есть, оно у него всегда такое, но стало ещё и счастливым. И это несмотря на синяки. Я просто заглянул в его сознание. Из любопытства.
— А-а. Ты, кстати, классно дерёшься. Где ты этому научился?
— У одного человека.
— Что за человек? Я бы тоже с удовольствием у него подучился, мне пригодится, — болтал Сириус.
После небольшой паузы Снейп всё-таки ответил:
— Он умер.
Блэк почувствовал, что влез куда-то не туда. Поневоле он вспомнил и своих мёртвых, вздохнул.
— Снейп? А почему ты пошёл в Клуб?
— А почему ты не сказал «Хватит»?
Они помолчали. Вскоре Снейп, сняв с огня котелок, обернулся к нему:
— Всё ещё хочешь в душ?
Он выдал Сириусу халат (тот самый, «гриффиндорский») и помог дойти до ванной. Там Снейп деликатно отвернулся, наполняя ванну. Блэк же, стоя над унитазом, чувствовал себя повелителем мира, не меньше. Оказывается, раньше он был счастливым человеком – человеком, которому позволено стоять, ходить, бегать и справлять нужду в туалете, а не под себя. Потрясающе.
— Готово, — Снейп помог ему забраться в ванную и вышел. Сириус вытянулся в ароматной горячей воде и закрыл глаза. Мерлин. Вот это эйфория. Он намылил волосы и погрузился с головой. Медленно вынырнул и откинулся на бортик, смакуя ощущения. Вода приятной тяжестью удерживала его, и он растворялся в этой жаркой ласке. Ему чудилось, что струи воды стали чьими-то горячими бережными руками. В мозгу замелькали смутные образы, но Сириус, балансируя на грани яви и сна, не мог их узнать.
— Блэк. Ты там не утонул?
Вздрогнув, он попытался встать, поскользнулся и с шумом плюхнулся в воду. Шторка отлетела в сторону, и Снейп уставился на него пронзительным взглядом.
— Голова закружилась, — пробормотал Блэк.
Тот взмахом палочки осушил ванну и, замотав расслабленного Сириуса в купальную простыню, повёл его в спальню. Блэк в изнеможении вытянулся на кровати, сонно щурясь на пламя в камине. Снейп сел рядом и принялся натирать его мазью. Снадобье приятно холодило разгорячённую кожу, и разомлевший Сириус невольно подался навстречу скользящим по телу ладоням и тихо застонал от удовольствия. Снейп громко выдохнул, и проворные руки замерли. Блэк открыл глаза, но зельевар уже продолжал накладывать мазь, лицо его было непроницаемо. Закончив, он старательно укрыл Сириуса простынёй. Тот лежал в полудрёме, наслаждаясь ощущением чистоты и тепла. Треск камина, звяканье склянок откуда-то справа – всё это уже стало таким привычным, таким… уютным.
— Блэк. Выпей это.
Снейп протянул ему кубок. Сириус принюхался: восстанавливающее снадобье пополам с сильным снотворным. Он вопросительно глянул на зельевара.
— Во сне процесс исцеления идёт быстрей, — пояснил тот, поняв его взгляд.
Кивнув, Блэк осушил кубок и, подложив под спину подушку, стал наблюдать за Снейпом. Тот, усевшись за стол, сортировал какие-то бумаги.
— Доставил я тебе хлопот, да?
Зельевар лишь пожал плечами.
— Вопреки сложившемуся мнению, я предпочитаю лечить людей, а не убивать.
— Надо же, — весело фыркнул Сириус. – А мне казалось, что совсем наоборот!
Снейп промолчал, но его спина напряглась. Блэку стало неловко: сам-то хорош, в первый вечер в Клубе так ошалел, что чуть Гвоздя не придушил. А потом он внезапно вспомнил солнечный августовский день, белую гробницу, вздрагивающие плечи, обтянутые чёрной мантией. Чёрт.
— Язык у меня без костей.
— Факт, — сдержанно ответил Снейп, но сведённые лопатки как будто расслабились.
Сириус тоже откинулся на подушку, снотворное давало о себе знать. В голове бродили странные мысли, которыми почему-то хотелось поделиться. Он закрыл глаза – так легче.
— Вот ненависть… — начал он.
— Что «ненависть»?
— Это же разрушительное чувство, так говорят. Но когда я был в Азкабане, то выжил только благодаря ей. Радости у меня не осталось, её забрали дементоры; надежда была их любимым блюдом, а вот ненавистью они брезговали. Она-то меня и спасла, помогла не сойти с ума. А когда я увидел Питера, она стала настолько сильной, что я смог сбежать. И позже, за Аркой… — тут он невольно поёжился. – Она ведь не злая, не страшная. Такая… терпеливая. Выжидающая. Попав туда, ты обречён стать частью этого. Превратиться в комок остывшего молочного желе. Ни мыслей, ни чувств, ничего. Ты медленно растворяешься в тумане, как звук. И чтобы остаться собой, чтобы не забыть, ты отчаянно цепляешься за самые сильные эмоции. У меня это оказалась ненависть, она опять меня спасла.
Со стороны стола не доносилось ни звука.
— Тебя я, кстати, тоже вспоминал. Сейчас бы, пожалуй, не сработало, — Сириус чуть улыбнулся. – Так что же получается – ненависть бывает живительной? Или даже целительной, как в твоём зелье?
Он уже не ждал ответа, и вдруг Снейп тихо, как будто задумчиво, сказал:
— Бывает.
Сириус засыпал, когда в тишине комнаты прозвучало:
— Сердечная жила дракона.
— М-м?
— Сердцевина моей палочки.
*****
Когда Сириус открыл глаза, паркет уже золотили предзакатные лучи. Вот это он поспал. Блэк зевнул, мягко потянулся и вдруг отчётливо понял, что здоров. По-прежнему осторожничая, он поднялся, накинул снейпов халат. Ни головокружения, ни слабости, ни боли. Он прошёлся по комнате. Было так странно видеть её с иного ракурса, всё казалось каким-то другим. Он приблизился к столу Снейпа, погладил корешки сложенных в аккуратную стопку книг. Там же стоял графин с водой, и Сириус с удовольствием напился. В этот момент в комнату вошёл Снейп.
— Уже на ногах? – он окинул Блэка внимательным взглядом.
— Да, и совершенно здоров!
— Ну-ну, — протянул Снейп.
Весь следующий час Сириуса прослушивали, простукивали, светили Люмосом в глаза; ему также пришлось наклоняться, приседать, подпрыгивать. Наконец, он не выдержал и со смехом взмолился:
— Ну хватит тебе, Снейп! Ты же просто издеваешься, да? Я уже здоров!
— Что ж, пожалуй. Остатки мази возьмёшь с собой, её надо использовать ещё раза два, как минимум.
Как ни странно, довольным зельевар не казался. Он порылся в верхнем ящике стола и протянул Блэку его палочку. Тот взмахнул ей, радуясь вылетевшим искрам, словно ребёнок. Снейп задумчиво наблюдал за ним.
— Перекинься, — вдруг сказал он.
— Чего?
— Превратись, прими свою анимагическую форму.
Сириус положил палочку на край стола – заклинание было беспалочковым. Он легко обернулся вокруг своей оси и замер. Улыбка стала растерянной.
— Я не могу… Просто не могу. Что это??
У Сириуса вдруг закружилась голова, его затошнило. Он не может превратиться, почему?! Как же он теперь…Пульс громыхал в ушах африканским барабаном, но он не мог вздохнуть. Сириус перегнулся пополам, задыхаясь. По лицу струился пот, сердце вдруг защемило. Блэк разевал рот, словно рыба на песке. Дышать, он не может дышать…
— Блэк! Блэк! – зельевар попытался заглянуть ему в лицо.
