Текст книги "Без надежды надеюсь (СИ)"

Натянув одни только джинсы я на ципочках прошмыгнул на кухню, ведь ещё так рано и родители спят. Заправив кофеварку свежемолотым кофе и включив её, я уселся на стул возле обеденного стола и положил голову на руки. Мысленно я был уже на концерте, в толпе орущих девчонок, среди восхищённых возгласов и признаний в любви. От моих раздумий меня оторвал радосный щелчок, окончевшей свою работу, кофеварки. Через 5 минут мои ноздри щекочет приятный аромат крепкого и свежего кофе. Отпиваю глоток и блаженно закрываю глаза. За последние месяцы он стал мне как родной. Ночи я проводил или на подоконике с сигаретой, или на кухне с чашкой горячего кофе. Элиза приедет где-то в час, а концерт начнётся в восемь. Значит будем коротать время вместе. Главное, что не в одиночестве. Улыбаюсь своей пазитивной мысле и снова отпиваю.

Боже, спасибо за то, что ты послал мне это счастье. Но я ведь знаю, что мне будет хотеться большего. Увы, самое реальное это увидеть его у края сцены. Я купил билеты у самой сцены, решил сделать Элизе подарок, за то, что она целый год так терпеливо выслушивала (читала) мои нюни. Я так ей благодарен. Ведь она помогала мне не взорваться от избытка столь сильных эмоцый и чувств. Элиза мне была что-то вроде психолога. После её психотерапии мне становилось как-то спокойнее, а на душе – затишье. Правда это состояние длилось до наступления ночи, а там мои мысли начинали набирать материальное состояние и почти физически ощущались тысячи острых иголок в области сердца. А в душе эхом раздовался немой крик. И я понимал, что с этим надо что-то делать, но я не знал что. Ведь я даже не могу признаться ему в своих чувствах, что уш говорить о надежде на взаимность. Бред... Он никогда не будет с таким как я. Всё же, даже когда надежда умерла мне удавалось надеятся на чудо, в которое никогда не верил.

Я стою на автовокзале и докуриваю уже третью сигарету за 10 минут. Я решил приехать пораньше, на всякий случай. Уже 5 минут второго, а автобуса всё нет. Меня трясёт как перед первым свиданием. Неужели я на столько боюсь этой встречи? Но ведь я так долго её ждал. Встряхиваю головой, отгоняя глупые мысли, и выдыхаю серое облачко дыма. Из-за поворота выезжает масивный, двухэтажный автобус тёмно-серого цвета. Он останавливается возле меня. Глазами пытаюсь отыскать Элизу. Но всё, что я знаю, так это то, что у неё чёрные, смольного цвета волосы, она не высокого роста и одета в синие джинсы и чёрно-белую, в полоску, футболку. Но никого с такими данными пока не вышло. Как только я подумал, что у неё не получилось приехать, я бросил докуреную сигарету и придавил ногой, отвлекаясь при этом от внимательного расмотра автобуса, ко мне подошла очень симпатичная девушка и я сразу понял, что это Элиза.

– Привет.– я улыбнулся, давая ей знать, что рад её видеть.

– Привет.– девушка залилась краской.

– Как доехала? Я уже подумал, что ты не приехала.

– Да вроде нормально. Как видишь я стою перед тобой живая, а это уже хорошо.

Мы вместе расмеялись. А ведь правда – главное здоровье, а остальное приложится.

– Ты наверно проголодалась? Может зайдём перекусить?

– С удовольствием.

И мы потопали по направлению к ближайшему кафе.

Она весело рассказывала мне обо всём, сильно жестекулируя после каждого слова. Уже целый час мы сидели в кафе и попивали кофе. Мне было очень интересно с Эл и создавалось такое ощущение, что я знаю её всю жизнь. Она стала за год мне такой родной, пусть даже и в слепую. Наверно Элиза мне как сестра, пусть даже не по крови.

После мы пошли прогуляться по городу. Солнце грело, в ушах чирикали птицы. Прийдя в парк, мы решили пройтись вдоль берега небольшого озера, в котором весело плескались собаки. Шелест листьев и шум воды как-то по особому на меня действовал. В области сердца было какое-то умиротворение. А может это Элиза, может она на меня так действует? Рядом с ней так спокойно. Она подобна Ангелу, которого прислали мне свыше, чтобы помочь выжить и не сломаться.

Сколько было мыслей про суицид? Сколько раз за год она отговаривала меня? Я уже и не помню. А ведь она права. От суицида никому не станет легче, только разве что мне, но разве я эгоист? В первую очередь я всегда думал о маме и о друзях, а потом уже о себе. Тем более смысл самоубийства, если человек, из-за которого ты это совершаешь, даже не узнает о твоём существовании, а уж тем более о смерти.

Сколько глупых мыслей меня посещало в те минуты. Одна из них – умереть и стать твоим Ангелом. Но чёрт возьми, разве Ангелу нужен хранитель? Не думаю... Как глупо и тупо восемнадцатилетнему парню думать о таком бреде. Мне стыдно за самого себя.

Я просто влюблёный придурок, который жизнь отдаст, за счастье любимого. Как же это смешно звучит, но это так. Лишь одна Эл помогала мне бортся с угнетающим чувством в груди, давящим на грудную клетку огромным весом, создовая болезненые ощущения, лишь она была в силе вытащить меня из засасывающей в свои цепкие руки депрессии. А самое главное – она никогда меня не осуждала за моё неправельное чувство. Не говорила, что так не может быть. А только усмехалась и повторяла:«Как такую прелесть можно не любить?» От этих слов внутри становилось теплее, а почему? До сих пор не дошло до моей одной извилины.

Сегодня я прогулял учёбу, но меня это даже не грызёт. Что может быть важнее моего котёнка? Хотя нет, ты не мой и от этого ещё хуже. Встряхиваю головой так сильно, что от резкости движения в глазах потемнело.

– Томми, всё в порядке? – в голосе Элизы слышалось беспокойство.

– Да, Эл, всё в норме. Что-то голова закружилась.– я выдавил из себя улыбку.

Всё оставшееся время до концерта мы прогуляли по городу. Я показал ей мои самые любимые места и даже то, которое никто никогда не видел, где я люблю проводить время в одиночестве, предоваясь мечтам о твоих обьятиях.

– Тут так красиво.– мы сидели на лавочке на краю города. От туда можно было чётко разглядеть каждую улицу, и все огни города были как на ладони. На этой многострадально скамейке я не раз выризал твоё имя, в часы, когда мне было так одиноко, до болезненного комка поперёк горла. Сколько раз я сюда не приходил, ниразу никого не видел. С тех пор, как я первый раз сюда забрёл, а ноги меня сами привели, это место является самым моим любимым. Это как уголок в моём сердце. Тут хронится всё... В часности мысли о тебе.

Шумно выдыхаю и смотрю на часы.

– Нам уже пора. Ты ведь не хочешь опоздать? – лукаво улыбаюсь и подмигиваю Элизе.

– Не шути так. Ведь ты же сам прекрасно знаешь...

– Ещё бы.– я не дал ей договорить.

Чёрт, мне кажется или у меня начинают трястись коленки от предвкушения предстоящего концерта?

Я встаю и помогаю ей проделать тоже самое потянув за руку. Немного не расчитал и вот она уже в моих обьятиях. Оба смущённо улыбаемся и я продолжая приобнимать за плечи повёл её в сторону концертного зала. Она заметно напряглась в моих руках, но когда я безмятежно стал втирать ей какой-то бред – расслабилась.

Мы пришли раньше на пол часа, а там ещё мой отчим похлопотал и нас провели в зал как VIP-гостей. Я ему очень благодарен. Он так обо мне заботится, как не заботится обо мне мой родной отец. С папой мы видемся очень редко, лишь когда он случайно забредёт в нашу «деревню» и не слишком часто созваниваемся. У него другая семья, а я и не нуждаюсь в нём. Мне достаточно той любви, которой с детства меня окружала мама. А Гордон прекрасно справляется с ролью папы. С малых лет они часто меня баловали.

Осталось 10 минут до начала концерта. А я все эти 20 минут поглядывал на часа. То и дело глаза опускались на циферблат и отмечали, что время так мучительно долго идёт, и что моё двухчасовое счастье наступит в следующей вечности. Народу собралось очень много, некуда яблоку упасть. Мы с Эл стояли держась за руки, чтоб не потеряться в толпе, это была её идея.

И вот он, тот миг, которого я так долго ждал. Огни погасли, народ взревел. Послышались первые акорды песни Spring nicht – одна из моих любимых. Как только включили свет реальность разлетелась на мелкие осколки, а мои глаза наткнулись на так любимый мной силуэт. Толпа ликует, а моё сердце обливается кровью. Слышу крик Элизы мне на ухо:

– Томми, неужели это правда он?

Я киваю ей, но ни на секунду не могу оторвать взгляд. Билл бегает по сцене и бегло окидывает толпу пронзительным взглядом. Создаётся впечатление как будто он ищет кого-то. В конце песни он упал на колени. А моё сердце ёкнуло и оборвалось, провалившись куда-то в область левой пятки. Толпа орущих девочек снова завизжала, я никогда не слышал таких истерик, рядом послышались рыдания и признания в любви Биллу. Многие держали в руках плакаты и без перерыва повторяли его имя, как молитву.

Следующей песней была Rette Mich. Вот именно на припеве этой песни мы и встретились с ним взглядами. Билли как будто пытался мне что-то объяснить, донести то, что зашифровано в этих красивых, по своему звучанию, строк. А может мне показалось? Но почему он так смотрел на меня всю песню? Именно на МЕНЯ??? Необъяснимо, но факт. Что ж ещё сказать? Весь концерт я как вкопанный одаривал Билла нежными улыбками, на его мимолётные взгляды на меня, в то время как я не мог, т.к. глаза меня не слушались, отвести от него восхищённого и жутко заинтересованного взгляда.

На песне Vergessen Kinder у него потекли слёзы. Это было так трогательно. Он был похож на одного из тех, брошенных и забытых, детей. Слезинка, окрашиваясь в чёрный цвет, прочертила сероватую дорожку по персиковой коже. Должно быть она слишком нежная, казалось могла порваться от самого невесомого прикосновения. Боже, как ты красив. Земля не достойна носить столь чистое и непорочное существо. Ты пархал по сцене возбуждая толпу, которая заходилась всё новой и новой волной неистовых криков. Казалось мои перепонки не выдержат и просто лопнут, как воздушный шар от прикосновения острой, тоненькой иголки.

Элиза то и дело сжимала мою руку в своих двух и подпрыгивала на месте. Не раз ловил на себе насмешливые и иронизирующие взгляды парней. Ну ещё бы, стою как придурок в рэперскиш шмотках на концерте рок-звезды. Я улыбнулся ещё шире. Должно быть поэтому ты на меня пялился всю песню. Ведь я, бесспорно, выделялся из всей этой толпы однотипных фэнов. Конечно, ещё не было случая, чтоб заядлый рэпер приходил на рок-концерт. А слушаю я песни Tokio Hotel, потому что нежный, тонкий голосок Билла, подобный голосу райской птицы, согревал мою душу своим теплом. За прошедший год не было ни дня, чтобы я не прослушал хотя бы одну песню из его репертуара. Частенько любил смотреть клипы, как он грациозно двигается возле микрофона, плавные движения руками. Малыш, а твои взгляды с фотографий и обложек журналов. Я чувствовал, как медленно рассудок покидает меня, смотря на твои пухлые губки и засасывающие своей глубиной глаза, такие тёплые, цвета горячего шоколада.

Снова этот твой обжигающий взгляд заставляет вздрогнуть. Я просто вне себя от радости. Ведь ты посмотрел на меня и даже не раз, ты отыскал меня взглядом среди многочисленных людей, которые, впрочем как и я, пришли чтоб посмотреть на Бога.

А как я люблю когда ты без мэйка. Такие красивые глазки. Ты сразу становишься на пару лет младше. Такой беззащитный, ласковый взгляд. Ты как будто настоящий, не тот секс-символ миллионов фанаток. Милый. Как будто стирая мэйк, ты снимаешь повседневную маску кумира девочек по всему миру. Я никогда не верил в то, что популярность может тебя испортить и ты зазвездишься. Я знаю, ты сильнее этого. И все эти искусственные улыбки лишь потому, что человек просто физически не способен улыбаться 24 часа в сутки. Я уже давно научился различать твои улыбки. Так же я знаю, что в душе ты всё тот же маленький Билли, который впервые вышел на большую сцену. Во многих интервью ты рассказывал, что перед каждым выходом твои коленки дрожат, а адреналин зашкаливает. Я просто уверен, что эти слова не придуманы журналистом или редактором, а сказаны тобою искренне.

Задыхаюсь от переизбытка чувств и от нехватки кислорода. Ты так близко, но в то же время так далеко. Сделать два шага, но передо мной пропасть. А ты не поможешь мне перебраться через неё. Так горько. Раздеваю тебя взглядом, а сердце бешено колотится в груди. Так хочется верить, что оно отбивает тот же ритм, что и твоё сердце, бьётся в унисон твоему, столь любимому моим – изнемождённым и истосковавшимся по тебе.

Время неизбежно подводит к концу ваше выступление. И меня начинает охватывать паника. Не могу сфокусировать взгляд ни на одной части твоего тела. Он беспорядочно бегает по тебе. Я пытаюсь тебя запомнить таким: взбудораживающим мозг, возбуждающим воображение, таким податливым и в тоже время недоступным. Ты всё чаще стал появляться на моей стороне, косо поглядывая на меня. Или это моё больное воображение? А может ты вовсе не на меня смотришь, а на Элизу например, которая находится в неописуемом восторге от всего происходящего. Но поймав на себе, в очередной раз, твой заинтересованный и оценивающий взгляд, я послал все эти мысли куда подальше и продолжил наслаждаться лицезрением тебя. Столько эмоций на твоём лице, они передавали каждую строчку, каждую букву и каждый знак препинания в тексте песни.

А знаешь, Билл, я катастрофически боюсь разлюбить тебя. Потерять сие искренне чувство по отношению к тебе. Даже не смотря на то, что оно приносит огромнейшее количество боли, за год я потратил немыслимое количество нервных клеток, но я ни разу не пожалел о том, что люблю... И я уверен, что это любовь на все сто. А как же иначе? Хотя... Нет, это даже не любовь. Это что-то нечно большее, возвышенное и окрыляющее. Не описать словами, не рассказать самыми ласковыми выражениями, не объяснить всеми заумными и научными терминами мира. Это просто не объяснимо.

Я не ошибся. Именно боюсь. Я БОЮСЬ потерять смысл жизни. Я боюсь похоронить все надежди. Я просто боюсь перестать существовать. Моя любовь – источник моей жизни. Пусть я умру, но с твоим именем на устах. Пусть эта смерть будет от неразделённой любви, съедающей человека из нутри, но эта любовь к тебе. Любить тебя – это самое сладкое и самое горькое одновременно.

Я не ошибся. Именно боюсь. Я БОЮСЬ потерять смысл жизни. Я боюсь похоронить все надежди. Я просто боюсь перестать существовать. Моя любовь – источник моей жизни. Пусть я умру, но с твоим именем на устах. Пусть эта смерть будет от неразделённой любви, съедающей человека изнутри, но эта любовь к тебе. Любить тебя – это самое сладкое и самое горькое одновременно.