Текст книги "Белая пантера (СИ)"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

Эмма только поняла, что Митчел в безопасности и уехала, как здесь прогремел взрыв. Свон сразу развернулась в сторону авто и с истерическим криком побежала к машине. Но, не добежав даже до поворота, прогремел второй еще большей силы взрыв. Ударной волной от которого повалил всех стоящих на земле людей и Свон в том числе. Несколько секунд полного не понимания происходящего и Свон уже поднимается на ноги и сломя голову бежит к столбу дыма и огня, который виден даже за километры.

– Нет! – крикнула из-за всех сил Свон и старалась как можно ближе подбежать к адскому пламени, нисколько не беспокоясь о себе и о возможном еще одном взрыве.

В последнюю секунду, перед тем как Эмма уже почти вплотную подбежала к пламени, ее успел схватить и оттащить Джонс, который первым опомнился и сразу погнался за блондинкой.

– Нет! Нет! Нет! – вырывалась, как могла Свон.

Когда Кавана услышал взрыв, он повернул голову. Он как в замедленной съемке наблюдал, как Эмма побежала к очагу взрыва, а потом второй взрыв, сносящий все на своем пути. Рик побежал остановить Эмму, но там уже подоспел Джонс.

– Алекс! – взявшись за голову, крикнул Кавана и подбежал к Эмме, – Свон…

Вертолет кружил над очагом огня и сообщал по рации, что выжить после таких взрывов просто было невозможно, хорошо он сам в этот момент отлетел дальше и даже с той вышины не видел ни машину, ни взрывы, а не то ударной волной и его бы накрыло, такой взрыв был силы. Вся полиция и спецназ как вкопанные встали и даже не знали, как им действовать. Было задание схватить Королеву любыми силами – живой или мертвой. Но взрыв спутал карты всем, даже копам.

Эмма сгибалась и из последних сил старалась вырваться из крепкого кольца рук Киллиана. Она кричала, извивалась, пыталась ударить, но хотела быстрее оказаться рядом с любимой и пусть и в горящей машине. Сердце бешено колотилось в груди, Эмма смотрела на пламя, и сама не верила, что такое возможно.

Джонс всеми силами сдерживал Эмму, чтобы она не шагнула прямо в пламя, унося ее буквально на руках от огня.

Уже слышались сигналы пожарных машин и скорой помощи, а все наркобароны и просто лидеры преступных группировок, не дожидаясь пока их схватят полиция, в полнейшем шоке разъехалась. Остались только члены «Белой пантеры» все до единого. Они подбежали к раскуроченной машине, а точнее к тому, что от нее осталось, и стояли всего в нескольких шагах от Джонса и Кавана, которые уже вдвоем удерживали блондинку, от рокового шага.

– Нет! Алекс! Этого не может быть! Нет! – твердила Эмма, – прости меня… Пожалуйста, прости! – кричала из-за всех сил блондинка и впервые за много лет почувствовала, как из ее глаз хлынули слезы. Истерика накрыла ее полностью. Она уже не могла сопротивляться и вырываться из захвата Джонса и Рикка. Ноги не держали, а крики становились все громче и громче.

– Кавана, держи ее крепко. Мне нужно отменить операцию, а не то вас всех прямо тут и повяжут, – сказал Киллиан. Он понимал, что Эмма уже практически не сопротивляется, а здесь стоит почти все члены пантеры. Детектив взял рацию и отошел на один шаг от Эммы, и прямо смотря на адское пламя, говорил в рацию. Он дал полный отбой, говоря всем расходиться, и никого не сметь задерживать. И плевать ему в этот момент был, на все начальство и такой удобный случай.

Спецназ, детективы, офицеры и все остальные услышали приказ и начали рассаживаться по машинам и уезжать. Звуки вертушки прекратились, вертолет улетел. Полиция в почти полном составе разъехалась.

Кавана продолжал прижимать блондинку к груди, он и сам не верил в случившееся. Глаза Алекс продолжали всплывать в его памяти. Потерять двух лучших друзей за несколько дней, для него было очень трудно. Он хотел успокоить Свон, но слов не было. Да и какие тут могли быть слова, если твоего самого любимого человека взорвали.

– Эммы… я… прости…

– Отпусти меня. Рик, пожалуйста, отпусти меня… – взмолилась блондинка, не слушая, что ей говорит парень, – я хочу к ней. Я хочу к моей Реджи. Пусти меня, Рикки… пожалуйста… – все громче кричала блондинка и вновь стала вырываться и брыкаться.

– Нет! Я не позволю. Я не могу потерять и тебя. Я обещал ей, что ты будешь жить, и ты будешь. Я не верю, что она погибла, – прокричал Кавана. Он взял Эмму за плечи и начал трясти.

– Свон, успокойся, я знаю, что ты сильная!

– Нет… – Эмма качала головой, – нет… – повторяла она и без сил рухнула перед Кавана на колени, сгибаясь к земле и вырывая из груди истошный крик.

Киллиан услышал крики Эммы и как только отдал все необходимые команды, сразу вернулся к ней.

– Эмма… – только и мог вымолвить Киллиан, сразу садясь к ней и крепко обнимая и прижимая к себе, плачущую вовсю Свон. Он тоже не видел никогда такой блондинку. Даже после того рокового дня, когда она потеряла ребенка она так не отреагировала, а даже наоборот, стала более грубой, резкой, но не такой. Джонс очень боялся за Свон. Он знал, что она может сделать с собой все, что угодно, тем более она уже хотела это сделать, шагая прямо в пламя.

– Джонс, нам нужно увести ее отсюда, – также вставая на колени, сказал Рик, – Эмма, уезжай с Джонсом.

За их спинами продолжала гореть машина Митчел, но так как уже приехали пожарные расчеты, они принялись ее тушить. Точнее то, что после нее осталось. Раскуроченный кузов, отсутствие двигателя и нескольких дверей, полное отсутствие салона и разорвана крыша.

– Скажи своим, чтобы срочно расходились, и уезжай сам. Мне передали, что капитан в ярости после моего приказа и может вновь прислать наряды, – говорил Джонс, поднимая с трудом, но все же Эмму. И крепко обнимая, пошел в сторону своей машины, не давая ей даже смотреть в сторону уже практически потушенного автомобиля Митчел.

Рик посмотрел на Свон, а потом пошел к обгорелому автомобилю. Достав пистолет, он начал стрелять в воздух. Его примеру последовали все члены банды. Когда патроны кончились во всех обоймах, Рик повернулся к своим людям.

– Я не верю, что Алекс Митчел больше нет с нами. Но все равно мы должны найти тех, кто убил Волка и взорвал автомобиль Королевы.

Сказав, Кавана показал, что сейчас нужно всем уйти. Но когда все начали расходиться, вся охрана Алекс окружила уже потушенный Мерседес. Не подпуская к нему никого из пожарных и обычной полиции, которая приехала на вызов.

Джонс посадил Свон в свой автомобиль и застегнул ремень безопасности. Эмма уже не сопротивлялась. Она просто опустила голову и давала делать с собой все, что угодно. Ей теперь было все равно. Все равно на себя, на свою жизнь. Алекс, Реджина. Ее Реджину взорвали. Всего минуту назад она говорила, что любит ее, а потом взрыв и все. Темнота. Жизнь оборвалась в один единственный миг. И уже ничего, совершенно ничего нельзя ни исправить, ни отмотать назад. Сердце раскололось на миллион маленьких частей. Нет больше ни эмоций, ни чувств. Есть только боль. Нескончаемая боль, которая ничем больше не излечиться. Никогда. Эмма никогда больше не сможет полноценно жить без любимой. Без единственного человека, которому полностью доверяла и бескрайне любила. Нет. Эмма определенно больше не хочет ни жить, ни бороться, ни чувствовать эту ужасную, нескончаемую боль.

– Свон, нет! Не смей! – крикнул Киллиан, как только заметил, что Эмма отстегнула ремень и взялась за ручку двери. Он быстро схватил ее за руку и с визгом тормозов остановил машину, до того, как Эмма сделала роковой шаг.

– Ты что, совсем идиотка?! – крикнул, не сдерживаясь, Джонс и увидел бешеные глаза блондинки, которые уже высохли от слез и показывали полную отстраненность и ужасную боль в самой глубине серых омутов.

– Я не хочу, Джонс! – крикнула Свон, – я не смогу без нее! Ты меня не остановишь. Я все равно пойду за ней. Тебе понятно, Джонс? Понятно?! – кричала истошно блондинка, а затем все-таки вышла из машины, и тут же достала пистолет, пристегнутый к ноге.

Киллиан увидел пистолет в руках Свон и моментально выбежал из машины, сбивая Эмму с ног, и тут же услышал звук выстрела.

Пуля рассекла воздух и попала в капот автомобиля, так и не достав ни Эммы, ни Джонса, который буквально свалился на пистолет, поваливая вместе с собой и Свон.

– Отпусти меня, Джонс! Сейчас же отпусти! – кричала, извивалась и снова истерила Свон, не давая Киллиану даже поднять ее на ноги. Она прижалась головой к земле и не могла больше сдерживать ту боль, которая как меч пронзила ее сердце и забрала последние остатки разума.

– Эмма, пожалуйста! Успокойся, милая, Эмма… Эмма… – Киллиан крепко обнял блондинку и спокойно говорил, стараясь хоть как то успокоить истерику блондинки. Он не знал, что нужно говорить в таких случаях, и даже не мог себе представить, что сейчас чувствует Эмма.

– Отпусти меня, Джони, – ледяной и пронизывающий своей холодностью тон услышал Киллиан, после долгого часа спокойного ровного дыхания у себя на груди, сразу после того как Эмма хоть немного успокоилась.

– Я успокоилась! Все в порядке. Это всего лишь очередная страница моей никчемной жизни. Всего лишь очередная утрата. Всего лишь потеря любимого человека, – все это Свон говорила без эмоций, с ледяными глазами и смотря прямо в глаза другу. Тон ее голоса был чрезвычайно спокойным, но в тоже время железным, резким, грубым даже больше, чем обычно. И Киллиан отпустил объятия, позволяя Эмме встать.

– Новая жизнь, без Реджины-Алекс Миллс-Митчел. Я справлюсь с этим. Раньше справлялась и сейчас справлюсь, – продолжала свою железную речь Свон. Только вот ледяные глаза не врали, а все равно выражали глубочайшую и ни с чем несравнимую боль, которую ни за какими словами скрыть было невозможно.

Киллиан все это видел, но также видел то, что Свон успокоилась. Пусть лучше железная, грубая, чем погибшая от своей же руки.

– Посиди здесь пока, – Киллиан привез Свон в участок. Арестовать полиция ее не имели никакого права. Она нигде не светилась, нигде не была замечена, как нарушитель закона. Все сделки, которые она проводила с Грэмом, никак не отражались в полиции, и то, что она в них участвовала тем более. Доказательств ее причастности, к каким-либо операциям «Белой Пантеры» или нарушению закона просто нет и быть не может. Поэтому Джонс привез ее именно сюда, где для нее самое безопасное и привычное место. Может здесь, как когда-то она сможет забыться и уйти полностью хотя бы ненадолго от своих мыслей, которые непременно съедают ее изнутри, хоть она это не показывает уже снаружи.

Он оставил ее в их кабинете, при этом забирая всё оружие. Хоть Эмма и говорила, что жизнь продолжается. Хоть она и включила полное отрицание своей боли и вообще всего произошедшего, Джонс решил перестраховаться.

Сам он пошел на отчет к капитану, который как ни странно был даже рад такому стечению обстоятельств. Самый опасный преступник Чикаго, да и половины США был уничтожен. Пусть не силами ФБР и полиции, но факт остается фактом. Митчел мертва, а члены ее банды разовооруженны. Чему можно не радоваться? Спрашивал у себя капитан и единственное, что его огорчало так это факт, что она все время была у них под носом, и никто ничего не знал. Но капитан привык доверять своим людям, и даже не сомневался, что никто ничего не знал. А сегодняшнее событие его непременно радовало и он, забыв обо всем и всех, повел своих людей и всех тех кто участвовал в операции в ближайший бар, праздновать.

Свон сидела в кабинете и уже как несколько минут просто смотрела в одну единственную точку на своем рабочем столе.

Как так могло случиться? Как она могла отпустить ее одну? Как она могла оставить ее в такой трудный момент? Почему она не села вместе с ней в машину? Почему отпустила ее, тогда, когда обещала всегда быть рядом? Зачем она останавливала своих же друзей, которые так и так не стали бы в нее стрелять? Вместо этого нужно было сесть в эту чертову машину и пусть в последние секунды, но она была бы рядом! А сейчас…

А сейчас Эмма открывает ящик своего стола, который еще никто не успел занять и достает небольшой складной ножик.

Нажимая на кнопочку, из ножен выскальзывает острое как бритва лезвие ножа. Эмма проводит по нему пальцем. Небольшое нажатие и она уже видит кровь на своем большом пальце. Но Свон не чувствует боли, ее притупляет боль потери любимого человека, которую Эмма уже не сможет стерпеть. И только остается надежда на то, что в том мире темноты они смогут найти друг друга.

– Прости меня, Реджина… Прости, что никогда не говорила тебе этого. Прости, что была грубой и резкой с тобой, когда ты этого совсем не заслуживала. Прости, что не была рядом с тобой в этот момент. Прости, что не сдержала свое обещание… Прости и пойми мой поступок… Прости, я слабая Реджи… Прости, я не смогу без тебя… Прости меня, любимая…– и после всех этих слов Эмма с непроницаемым лицом смотрит на свою руку, с которой медленно стекает струйка крови и окрашивает пол густо красным цветом.

Глава 26

Кавана едет в машине, где уже сидят его помощники. Он закуривает, ему не хочется ничего говорить. Сейчас в его голове только одно – смерть Алекс. Он до сих пор не верит, что она погибла, что ее больше нет рядом. Грэм, Алекс два человека, которые поддерживали всегда, и им можно было довериться в любую минуту. А теперь их нет, и он обязан отомстить.

– Ашер, ты должен найти самого лучшего судмедэксперта. Он должен точно сказать, как погибла Королева. Джим, ты будешь искать того кто это сделал. Подними всех на уши, переверни весь город, но найди мне тех, кто убил моих друзей.

– Кавана, что теперь будет? Королевы нет, Грэм мертв, как быть дальше? – спросил мужчина, сидевший впереди.

– Все остается, как и было. Алекс Митчел – Черная Королева, она главарь банды «Белая пантера». Все продолжают то, что начала она. Если есть проблемы, то решайте их. Я позвоню Феликсу и посоветуюсь с ним, – прорычал Рик.

Дальше они ехали, молча, пока тишину в салоне автомобиля не нарушил звук звонящего телефона Кавана. Ему звонил Киллиан и он, не задумываясь, взял трубку.

– Ты можешь приехать в участок? – взволнованно говорил Джонс.

Удивлению Рикка не было предела. Он не понимал, почему Джонс его просит об этом, хотя некоторое время назад отпустил всех членов банды.

– Могу, что-то случилось?

– Я гарантирую, твою безопасность. Тебя никто не арестует, и не задержит, как детектив обещаю, – тараторил Джонс, – Свон порезала вены…

– Уже еду, – единственное, что ответил Кавана. Приказав своему водителю ехать к участку, он даже и не думал о своей шкуре.

Через 15 минут он влетел в участок, набирая номер Джонса.

– Я приехал, где вы?

Но Джонс уже вышел ему на встречу, только увидев звонок.

– Пошли в мой кабинет, – кинул детектив и быстрыми шагами пошел к лестнице.

Рикки рванул за ним и очень быстро поднялся на этаж, идя за Джонсом.

– Что с ней? Где она?

– Проходи и не ори, – шикнул Джонс, открывая дверь в кабинет детективов.

Как только Кавана зашел, Киллиан сразу начал говорить.

– Она за эти 3 часа уже три раза пыталась покончить с собой, не считая ее порыва кинуться в пламя к машине, – сел за свой стол Джонс.

– Идиотка! – яростно протянул Кавана, – что с ней теперь делать?

– Я успел во всех трех случаях вовремя. Запястье обработал и перевязал. Но Кавана, если бы я зашел в кабинет на 10 минут позже, то все… – покачал головой Киллиан, – если бы я знал, что делать, то уж точно не стал бы звать тебя… Тем более тебя для помощи ей, – сделал акцент на слове «тебя» и «ей» Джонс.

– Джонс, я все прекрасно понимаю. Но Алекс просила, чтобы она жила. Я отвечаю за нее головой, и я сделаю все, чтобы Эмма продолжала жить, – серьезно ответил Рик. Сейчас перед его глазами встала Алекс со словами – «ты отвечаешь за нее».

– А тебе самому это нужно? – спросил вопрос, который остро висел на языке Киллиан, – Алекс, Алекс, Алекс, – повторял Джонс, – Алекс просила. Алекс сказала. Ты сам то, что думаешь?! Сам как чувствуешь? Ты имеешь право отвечать за нее, когда чуть не убил ее и убил ее ребенка?!

– Я убил своего ребенка! Я не знал, я бы не поступил так. А Алекс это человек, который мне был очень близок, я доверял ей. И я хочу сохранить жизнь девушке, которую она любила. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что мне это нужно, – надрывно говорил Кавана.

– Скажи только одно – зачем? – Киллиан хотел полностью удостовериться, что может доверить Каване жизнь Свон, – зачем ты так поступил с ней тогда? Пусть и, не зная, что она носит твоего ребенка?

– Я думал, что она предала нас. Я не хотел ее терять, потому что она была близка мне, – честно ответил Рик, – Джонс, Свон сейчас единственный человек кто близок мне и кому я могу доверять.

– Ох, наркобароны чертовы! – встал на ноги Джонс и повернулся спиной к Кавана, – убить близкого человека, не выслушав и не разобравшись. Только лишь потому что она предала.

– Я знаю, что ты обо мне не высокого мнения, я знаю, что поступил гнусно. Но ты не сравнивай всех со мной, даже среди нас есть люди чести, – также вставая со стула, сказал Рик.

– Ладно, это дело прошлое. Если Свон смогла тебе снова довериться, то и я должен, – серьезно говорил Киллиан, – она сейчас в камере. Я не знал, что с ней можно было сделать. Там она сможет немного посидеть и хотя бы немного успокоиться и не думать о самоубийстве. А нам нужно, что-то придумать, чтобы снова заставить ее хотеть жить.

– У меня нет вариантов, кроме Анджелики, – не раздумывая, ответил Рик, – она единственная, кто остался у нее от Алекс.

– Вот, черт! Анджи, – протянул Киллиан, понимая, что и ей нужно будет все рассказать, – бедная малышка…

– Нам сначала нужно сообщить Скоту. И узнать, куда Митчел их отправила. Эмма сама решит, когда расскажет, но для начала ей нужно успокоиться самой. Свон нужен стимул и этим стимулом будет Анджи.

– Иди к ней, – повернулся лицом к Рикку Джонс, – тебе нужно поговорить с ней сейчас. А потом пусть посидит с этой мыслью и хорошенько подумает, – сказал Джонс и прошел мимо мужчины в сторону выхода из кабинета. Рик выдохнул и пошел за Киллианом.

Детектив привел его к Эмме и открыл дверь. Свон сидела на полу, обхватив колени руками. Кавана кинув взгляд на Джонса, зашел внутрь и дверь вновь закрылась.

Мужчина подошел к Эмме и сел рядом, ничего не говоря.

– Почему ты не убил меня тогда? – совсем тихо и не поднимая головы, спросила Эмма, после долгих минут молчания.

– Что ж вам так это интересно?! Не знаю я, я просто не знаю. Ты мне нравилась, потом я узнал, что ты хочешь стать копом и это что-то во мне затронуло. Эмма, я не хотел тебя убивать и если бы я тогда тебя выслушал, я бы не за что на свете не поступил с тобой так.

– Я потеряла тогда ребенка. Моего ребенка, – говорила блондинка, смотря пустыми глазами, не выражающими никаких эмоций, прямо перед собой, – но я заставила себя жить и идти дальше. Я стала тем, кем не была раньше. Я закрылась и никого не пускала к себе ни в жизнь, ни в душу. Пустой секс, вот и все отношения. Работа в отделе и никаких проблем. Но потом появляетесь снова вы. Снова ваш преступный мир затягивает в свою гнилую трясину. Снова я наступаю на одни и те же грабли. Нужно было закончить это все на споре. Я выиграла и остановиться. Нельзя было открывать ей себя и открываться ей мне. Тогда все было бы по-другому. Тогда не погиб бы Грэм, тогда вы нашли бы тех людей, которые на нее охотились. Тогда она бы не… – уверенный голос в начале монолога стал постепенно дрожать, как начало трясти и саму Эмму.

– Свон, – мужчина обнял Эмму, зная, что она этого не хочет, – она любила тебя, как никого никогда не любила. Я знаю как она была счастлива с тобой, и если бы была возможность она бы вернулась с того света чтобы быть рядом с тобой, – Рик не говорил про Анджи, зная что Эмму нужно подвести к этому разговору.

– Я знаю, Рикк, я знаю, – снова почувствовала соленые дорожки Эмма, а от объятий ненавистного некогда человека ее снова с новой силой начало трясти, но она не стала вырываться. Не по тому, что ей нужно было утешение – просто не было ни сил, ни желания делать вообще что-либо. Хотелось свернуться калачиком и тихо умереть, чтобы никто не плакал, никто не скорбел и чтобы убить окончательно всю эту боль, которая так разрывает изнутри, заставляя сжиматься и просто кричать во все горло.

– А я не смогла ее уберечь. Я не смогла предотвратить этого. Я должна была остановить ее. Она не должна была приезжать на кладбище. Почему я идиотка не остановила ее?! Почему я жива, а она нет?! Я не хочу больше жить! Да поймите вы все, я не смогу без нее! Никогда не смогу! – крепко сжала перевязанное запястье Свон, делая физически больно себе, чтобы хоть немного уменьшить душевную боль.

– Эмма, это не только ты ее не уберегла. Мы все виновны, что она погибла, но теперь тебе нужно жить. Жить и любить, – шептал Кавана. Он понимал, что чувствует сейчас Эмма и от этого становилось еще больнее.

– Жить? – горько усмехнулась Эмма, – любить? – повторила она снова, – кого любить? Ради кого теперь жить? Она умерла, ушла, погибла, ее больше нет! Некого любить, Кавана! – крикнула Свон, вставая на ноги. И сильно ударила порезанным запястьем по стене, стараясь причинить себе как можно больше боли.

Рик вскочил и схватил Эмму за руки выше порезов.

– Дочь, Свон. Дочь! Вашу с Алекс дочь! Ради нее жить, ее любить. Она потеряла мать, и ты хочешь вообще оставить ее сиротой?! Теперь вся ответственность за нее на тебе и ты должна ей стать матерью не хуже, чем Алекс, – смотря в серые глаза, кричал Кавана, но с каждым словом его речь становилась тише.

– Анджи… – прошептала Эмма, – Господи, Анджи. Девочка моя… – вновь опустилась на пол Эмма, закрывая лицо руками и понимая, кому действительно будет неимоверно тяжело, когда она узнает.

Рик опустился вместе с Эммой, садясь на корточки.

– У тебя теперь есть дочка, которая тебя любит. Но ей сейчас будет крайне тяжело справиться со смертью матери, поэтому ты должна жить и быть с ней рядом.

– Она не должна узнать, раньше, чем я убью тех, кто это сделал, – резкий, свойственный только Эмме переход от одних эмоций к другим, – ты понял, Рик? Чтобы ни она, ни Скот ничего не знали об этом. Пусть малышка отдыхает и не думает пока. Я сама ей расскажу, – грубый и холодный, пронизывающий своей надменностью и резкостью тон и встающая на ноги блондинка, смотрящая таким же ледяным взглядом на Кавана.

– Черная Королева мертва, – Эмма умело скрыла свои эмоции на этих словах, – но ее память будет жить вечно! Она всегда будет с нами. Она всегда будет со мной. Она рядом, Рикк. Она рядом, – говорила Эмма и отчего-то действительно почувствовала правду в своих словах и неимоверную уверенность.

– Я рад, что ты смогла взять себя в руки. Ну, а теперь поклянись Анджи, что ты не сделаешь с собой ничего и будешь жить ради нее, – для своего спокойствия спросил Кавана

– Я обещаю, что не сделаю с собой ничего. Я буду жить ради нашей малышки. Ради памяти Алекс. Я буду жить… – проговорила даже больше для себя Свон и полными уверенности глазами смотрела на Кавану.

– Теперь я уверен, что будет все хорошо с тобой. А теперь, ты что намерена делать?

– Собери всех членов банды. Нам нужно всем вместе попрощаться с ней, почтить ее память, – все же для себя проговорила Эмма, хоть ей и было трудно это осознавать, – убийца не из наших, я уверена. Похорон не нужно. Она всегда останется с нами и будет рядом. Я верю в это, – уверенно говорила блондинка, – и еще, Кавана. Устрой мне встречу с Феликсом.

– Хорошо, я все сделаю. Но объясни, зачем ты хочешь поговорить с Митчелом? – мужчина с непониманием смотрел на Эмму.

– Мне нужна его помощь. Я уверенна он захочет отомстить за дочь, а я буду его оружием. Я хочу лично убить всех, кто даже косвенно причастен к этому.

– Он не даст тебе этого сделать. Тем более что мы даже не знаем, рассказала ли Алекс ему о тебе.

– Я постараюсь его убедить, дать мне это сделать, – зло прошипела Свон, – просто устрой встречу, Рик.

– Хорошо. Я уверен, что Феликс уже на пути в Чикаго. Его дети погибли с разницей в два дня, – с горечью сказал Кавана.

– Он считал Грэма своим? – спросила Свон.

– Он взял Грэма под свою опеку еще ребенком. Алекс тогда было лет семь, и они сразу подружились. Со временем Феликс начал считать Хантера сыном, а Александра братом, – ответил Кавана.

Эмма слушала и не знала, что сказать. Она понимала все чувства отца, который потерял и сына и дочь. Она знала какую боль он испытывает, она ведь чувствует тоже самое. Хоть и надела сейчас эту маску, но внутри она по-прежнему изнывает, и из последних сил выдерживает, чтобы не сорваться.

– Эмма, пойдем отсюда? Только я хотел спросить, куда ты теперь? – Кавана видел, как у Эммы внутри все переворачивается, но она все эмоции пытается заковать в себя.

– Как это куда, Кавана? – удивилась Свон, – у меня есть свой дом. Именно туда я и пойду, – резко отрезала блондинка.

– Эмма, прости, но я не понимаю, что в твоем понимании твой дом? Это твои развалины, которые ты называешь квартирой, это ваша квартира с Алекс или это ваш особняк, в котором вы жили все вместе? – эмоционально спросил Рикки.

– Джонс называет его еще клоповником, – усмехнулась зло блондинка, – это мой дом. Как был, так и остался. Мой законный дом.

– Свон, ты дура?! У тебя есть два места с хорошими условиями для жизни, а ты поедешь в свой клоповник? А когда ты заберешь Анджи, ты тоже ее туда привезешь? – спросил Кавана.

– Нет. Я продам ее, продам мотоцикл и куплю хорошую квартиру. Устроюсь на работу и ваш чертов наркомир больше не посмеет мне мешать и влезать в мою жизнь. Я никогда больше не позволю себе рисковать Анджеликой так, как рисковала Митчел, – грубо, но спокойно процедила Свон, и подошла к двери, стуча в нее кулаком.

– Джонс! Открывай, живо!

– Свон, у Анджелики теперь огромное наследство. А ты хочешь, чтобы она жила не понятно где? У нее есть дом, у нее всегда было все. Возьми деньги Алекс и открой свой легальный бизнес. Дай малышке ту жизнь, которую она заслуживает.

Эмма сверкнула серой молнией в Кавану.

– Ни ей, ни мне не нужны эти кровавые деньги. Я смогу дать Анджелике все, что она заслуживает, – и вновь стукнула кулаком по двери, – скажи ему, чтобы открыл.

– А если бы Алекс была жива? Продолжала то чем она занималась, ты бы тоже так говорила? Она погибла, чтобы ты и Анджи ни в чем не нуждались, – Кавана хотел донести до Эммы, что не нужно отказываться от денег, – и не забывай, Феликс ее дедушка, и он захочет видеть внучку и расскажет ей про Александру.

– Она погибла по своей же глупости! – крикнула Свон, – нужно было уезжать вместе с Анджеликой. А сейчас она ее бросила. Она предала свою дочь, когда возомнила себя всемогущей. Она мертва и больше не сможет дать Анджи все то, что она хочет. Больше не сможет подойти, обнять и поцеловать. Она мертва, Кавана! – крикнула Эмма, смотря прямо в глаза мужчине, и вновь за всей этой маской почувствовала жутчайшую боль, – если я возьму ее деньги, это означает, что я остаюсь в вашем мире. А я не хочу, чтобы Анджи потеряла еще и меня. Малышка этого не заслуживает, – совсем тихо закончила Эмма и вновь села на пол, понимая, что отрицание дается намного сложнее, чем она предполагала.

– Эмма, я понимаю как тебе тяжело, но я хочу, чтобы ты сразу поняла, что этот мир полностью не уйдет из вашей жизни. Поэтому обдумай основательно все свои действия и только тогда решай, что ты будешь делать, – Рик подошел к двери и постучал.

– Джонс открой. Вставай, – он протянул руку Эмме.

– Снова выбор? – усмехнулась Свон, поднимаясь на ноги с помощью Рикка и видя, как открывается дверь в камеру и заходит Джонс.

– Я уезжаю домой, – кинула блондинка, и не успел Киллиан хоть что-то ответить, она тут же продолжила, смотря на Кавана, – или я остаюсь в этом бизнесе полностью, или я ухожу, и ни что нас с Анджеликой в нем не задерживает и не связывает. Третьего не дано, Рик, – и парню и самой себе сказала Свон, и быстрыми шагами вышла из камеры, и даже Киллиан не посмел ее задержать.

– Я ее никогда такой не видел. Она всегда славилась быстрыми переходами от одних эмоций к другим, но чтобы настолько… – смотрел в сторону двери, в которую вышла блондинка Киллиан.