Текст книги "Белая пантера (СИ)"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

Свон проснулась от жуткой головной боли, а захотев встать, почувствовала еще и боль, которая обволокла всю правую сторону тела блондинки.

– Черт! Где я? – все же с трудом садясь, спрашивала у себя же Свон, но оглядевшись, поняла, что в спальне Миллс.

Это очень радовало, а то, что она еще разута и раздета еще больше радовало. Значит Реджина ее и раздела, но вот где она сама? Подумала Свон и увидела на часах 8 утра, и, вспомнив, про вчерашние слова про губу и участок, отмела вариант с работой. Свон встала и, берясь одной рукой за бок, а другой за голову проклинала саму себя, за чертову привычку пить водку без закуски, да и вообще привычку много пить. Зайдя в ванную и немного умывшись, Эмма кое-как натянула на себя джинсы и вышла в гостиную. Реджины нигде не было и от этого Эмме становилось не по себе. Разные предположения, которые она строила, не успокаивали, а только зарождали нотки злости в душе Свон. Она выпила не меньше чем литр воды и, взяв сигареты, решила немного подышать на балконе.

Когда уже рассвело, Реджина поняла, что пора возвращаться домой. Путь был неблизкий, и она вновь на большой скорости помчалась в сторону дома. Доехав до дома, она еще несколько минут просто сидела на байке, но потом, все же выдохнув, пошла домой.

Свон услышав звук мотора, сразу опустила голову вниз и увидела на своем байке Миллс. Ярость окутала блондинку с головой. Миллс на мотоцикле, без нее, без шлема и наверняка рисковала, ускоряя байк по полной. Эмма не могла сдерживаться, увидев, что Миллс остановила байк и присела на него, Свон выкинула сигарету и стукнула ногой по ограждению. Да с такой силы, что тут же почувствовала боль в пальцах, но, не обращая на это внимания, она зашла в комнату. Взяв первое, что попалось ей под руку, а это была статуэтка, стоящая на подоконнике, Эмма с силой кинула ее в сторону входа, да так, что та раскололась на мелкие стеклянные кусочки прямо перед входной дверью.

Реджина зашла в квартиру, как у нее что-то хрустнуло под ногами. Она увидела осколки и, подняв голову, увидела Свон.

– Эмма, ты как? – проходя и осматриваясь, спросила брюнетка.

– Ты где была? – сквозь зубы процедила Свон, с силой сжимая кулаки.

– Прокатилась немного, – проходя вглубь квартиру, ответила Реджина.

– На чем? – уже тяжело дыша, Эмма переступала через себя, сдерживаясь и неотрывно смотрела на Миллс.

– На твоем байке. Эмма, не переживай, все хорошо, – раздеваясь продолжала спокойно отвечать Реджина.

– Не переживай?! – крикнула Свон и развернувшись со всей силы ударила о стену кулаком, – я же тебе говорила не трогать байк. Я говорила, что скорость может убить. Так какого хрена ты меня не слушаешь? Почему ты каталась без шлема? Сержант, я тебя спрашиваю! – не повышая тон, но безумно гневно и яростно спрашивала Свон, испепеляя взглядом Миллс. И с каждым вопросом подходила все ближе, сжимая от злости кулаки, а из одного уже начинала сочиться кровь.

– Эмма, мне нужно было выпустить пар. Со мной все хорошо, да и не гоняла я вовсе, – без единой эмоции объяснила Миллс, – мне нужно было кое-куда съездить, и я взяла байк.

Эмма подошла вплотную к Миллс и тяжело дыша, смотрела неотрывно в карий спокойный взгляд, в отличие от серого взбешенного, гневного, яростного. Но через секунду серый превратился в железно-ледяной. И Эмма убрала его и отпустила кулаки, костяшки, на руках которых успели побелеть.

Свон всегда славилась слишком быстрыми переходами от одного чувства в другое. Вот и сейчас это произошло. Ярость сменилась злобой, но спокойной и уравновешенной, что опять же таки не свойственно Эмме. Сжимая зубы, она с неким презрением посмотрела последний раз в глаза Миллс и сделала шаг назад, отворачиваясь и вновь тяжело дыша.

Реджина знала, что так будет, если Эмма узнает, что она одна каталась на байке, но думала, что успеет вернуться до того как девушка проснется. Она подошла и положила руки на плечи блондинки.

– Ну, не злись, – уткнувшись лицом в спину, прошептала Миллс.

– Не трогай… – Эмме тяжело давались эти слова, – меня… – она была еще на пике злобы, – сейчас… – и могла в любую секунду снова взорваться.

Реджина убрала руки и сделала шаг назад.

– Почему ты злишься на меня? Вчера не меня припер друг в неадекватном состоянии. Это не я напилась от того, что пришлось сказать, что проиграла. Эмма, да, я взяла твой байк, но с ним все хорошо и он стоит на прежнем месте.

– Идиотка! – кинула Свон, – да плевать мне на байк и на спор, – и, покачав головой, увидела свою куртку на диване. Взяв ее она повернулась к Миллс и протянула руку, – ключи.

– Нет. Я не отпущу тебя сейчас. Нам нужно поговорить, или мы так и будем мучить друг друга, – уже начала заводиться Миллс, – Эмма, успокойся, остыть, а я пойду пока в душ.

– Если ты мне сейчас не отдашь ключи, я уйду без них, – грозилась Свон, – отдай. Я не уйду.

Миллс подошла к своей куртке и достала ключи от мотоцикла.

– Держи, – и вложила ключи в протянутую руку Свон.

Свон взяла ключи и убрала их в карман джинс.

– Иди в душ, я буду ждать, – кинула блондинка и села на диван, держась за бок и кладя куртку рядом, она больше не смотрела в глаза Миллс, но успокоилась, если можно это назвать спокойствием.

Миллс посмотрела на Эмму и ничего не говоря, пошла в душ.

Смыв себя усталость бессонной ночи, она вернулась в гостиную.

– Ты есть будешь? – проходя на кухню, спросила брюнетка.

– В участке поем, – сказала Эмма, – ты хотела поговорить. Говори.

– Почему ты хочешь от меня сбежать, уехать, уйти? Я понимаю, что ты злишься, но так же я понимаю, что это очередная причина уйти. Если ты боишься чувств ко мне или хочешь задавить их в себе, так не мучай ты меня. Уходи, я переживу, и трогать тебя не буду, и в участке все будет по-прежнему, – надрывно сказала Реджина. Она стояла и смотрела на сидящую на диване Эмму, и все внутри сжималось, что было больно просто вздохнуть.

Свон со спокойным лицом сидела и слушала Реджину, а в душе понимала, что она права. Свон именно так и поступала, и самой даже становилось противно от себя. Нет. Она даже не думала подавить в себе те чувства, что она испытывает к Миллс это непередаваемо и просто восхитительно. Эмма начала дышать, когда она встретила брюнетку. А вновь уйти в пучину темноты и без воздуха, Свон абсолютно не хотела. Поэтому она резко встала и вплотную подошла к Реджине.

– Я требовательная, резкая, грубая. Во мне уйма недостатков и практически нет достоинств. Я не умею говорить теплых слов, и поступаю с дорогими мне людьми совсем не так, как они заслуживают. Я не люблю, когда мне врут, лукавят, хитрят или не слушают. Но зато я знаю, что люблю. Я люблю красивую, безумно умную и совершенно не заслуживающую такого отношения с моей стороны женщину. Я поняла, что не могу дышать без нее. Не могу ни о чем думать, кроме как о ней. Я просто уже не представляю без нее свою жизнь. И эти совсем новые и невероятные чувства я даже не думала, а уж тем более не хотела ни то, что задавить. Я хочу кричать о них. Хочу целовать и не выпускать из объятий. Хочу шептать «люблю». Но не могу… Я никогда себя не понимала, а сейчас я просто ненавижу себя, за такое с тобой обращение. Но также после всех этих слов, если ты останешься со мной, я уверяю тебя, что моя любовь безгранична и всегда останется во мне. Я люблю тебя, Реджина Миллс, – Эмма все это говорила абсолютно серьезно, и неотрывно смотря в глаза Реджине.

Миллс провела рукой по лицу Эммы, она неотрывно смотрела в любимые серые глаза. Холодные серые глаза, которые полюбила с первого взгляда. С каждым днем в сердце развивались тепло и свет от осознания чувств любви.

– Я хочу быть с тобой. Я хочу целовать тебя и обнимать. Хочу просыпаться и знать, что ты рядом. Я хочу, чтобы ты знала обо мне все и доверяла мне. Потому что единственное, в чем я сейчас уверена – так в том, что я тебе люблю.

Эмма слушала и улыбалась. Их чувства взаимны, а это главное.

– Но ты обещаешь мне слушать, то что я говорю и понимать, что это только ради тебя? – кладя руки на талию Миллс, спросила серьезно Свон, – а то я за себя не ручаюсь.

– Обещаю, – прижимаясь к телу блондинки, говорила Реджина, – только мне еще кое о чем поговорить с тобой нужно.

– Обязательно, – гладила темные волосы своей рукой Эмма, – мы обязательно поговорим обо всем. Расскажем друг другу о прошлом и будем вместе думать о будущем. Но только чуть позже. Сейчас нужно разобраться с делом «Пантеры» и засадить эту чертову Черную Королеву!

– Эмма… я… – начала пытаться что-то сказать Миллс.

– Реджина, потом, – кинула блондинка и глянула на часы, – мне правда нужно в участок.

– Нет, уж дорогая. Джонс сказал, что у тебя постельный режим. И в участке он справится без тебя, – обнимая Эмму и улыбаясь, сказала Миллс, – поэтому быстро в постель.

– Что? Да как он посмел? – наигранно разозлилась Свон, – Миллс, мне плевать, что тебе сказал Джонс. Я абсолютно нормально себя чувствую и постельный режим мне не нужен. Мне нужно работать.

– Детектив Свон, я вам приказываю раздеться и лечь в постель. Сержант Миллс хочет провести время с любимой девушкой, – грозно сказала Миллс.

– Нет, ну ты посмотри, раскомандовалась, – нахмурилась Свон, – ладно, сержант Миллс. Сегодня так и быть я вас послушаю. А вот завтра своими приказами вы точно меня не удержите, – улыбалась Эмма и нежно поцеловала Реджину в щеку, – иди, ложись. После буйной ночки, тебе нужно поспать, а я обещаю, что не выйду из этой квартиры, чтобы тебе спокойней было.

– Я хочу побыть с тобой. Давай посмотрим телевизор вместе? Или у меня есть одно очень интересное занятие, но я думаю тебе еще рано, – выдохнув и с грустью, сказала Реджина и, выскользнув из объятий Эммы, пошла в сторону спальни.

– Я сказала спать, – строго выдала блондинка и пошла вслед за Реджиной, – максимум могу предложить свои объятия, но ты будешь отдыхать, а когда проснешься… – Свон догнала Миллс и обняла со спины, кусая за шею.

Миллс улыбнулась и поймала Эмму за руку.

– А так? – Реджина положила ладони Свон себе на грудь, – я хочу тебя…

– А так, тебе придется быстрее заснуть, чтобы быстрее выспаться и получить сладкого, – начиная массировать грудь, прошептала в шею блондинка.

– А можно сначала сладкое?! – поясок на халатике Реджины скользнул, и он распахнулся.

– Нет, малыш, ты плохо себя вела, – дотрагиваясь до оголенной груди и продолжая массажными движениями сводить с ума Реджину, ответила Эмма и нежно целовала шею.

Внутри все сжималось от теплых и нежных прикосновений. Реджина откинула голову, закусывая губу.

– Эмма… – она поймала одну руку и спустила ее на напряженный обнаженный живот.

– Детка, не указывай, что мне делать, – горячо прошептала Свон и вовсе убрала руки от тела Реджины, а губы перестали целовать нежную кожу шеи.

– Свон, хватит меня наказывать. У меня внутри все сжимается, – завыла Миллс и запахнула халат.

– Нечего было рисковать своей жизнью и моими нервами, – ответила Эмма и, отойдя от Реджины, подошла к кровати и осторожно села на нее.

– Я же сказала, что больше так делать не буду. Зачем сейчас играть на моих нервах? – хныкала Реджина.

– Вот как не будешь, тогда и поговорим, – легла на подушку Свон и постучала на место рядом, – иди ко мне.

Миллс выдохнула и поплелась к кровати.

– Ты все-таки издеваешься, – она легла рядом с Эммой и положила голову ей на плечо.

– Ты сама в этом виновата, – обняв левой рукой Реджину и гладя по волосам, говорила Эмма, – засыпай, малыш.

Брюнетка обняла Эмму и, уткнувшись лицом в шею, сама не заметила, как быстро уснула.

Заметив как Реджина начала ровно дышать, Эмма усмехнулась, – а говорила, что не хочешь.

Все то время, что Миллс проспала, Эмма так и оставалась лежать рядом и обнимать женщину, которую любит. Впервые гордо может сказать, что любит. Столько «впервые» Эмма может вспомнить связанных с Миллс, что у самой непроизвольно показывается улыбка, а в душе зарождается чувство непередаваемого счастья.

Миллс проснулась, но глаза не открывала, наслаждаясь теплом, объятьями, запахом любимой. Не открывая глаз, она медленно начала забираться под майку Свон.

– Оо, – засмеялась Эмма, – я смотрю ты, наконец, проснулась.

– Неа, это я во сне к тебе пристаю, – пробубнила Миллс.

– Долго же ты спишь, малыш, – улыбнулась Эмма и поймала руку у себя под майкой, – не стоит.

– Свон, ты сказала, что после того как я посплю, будет десерт, – привстав, возмутилась брюнетка, – что опять то?

– Я обещала тебе сладкого, а не себе, – объяснила блондинка, и с трудом привстав, нависла над брюнеткой.

– В моем понимании ты мое сладкое, – прошептала Миллс и потянула руку к телу Эммы.

– Черт! Раскусила, – улыбнулась ехидно Эмма и начала покрывать шею брюнетки поцелуями.

Реджина засмеялась и откинула голову назад, руками прижимая Эмму ближе к себе. Эмма лежала сверху на Реджине и старалась не совсем увалиться на девушку. Продолжая поцелуи по шеи, а рукой уже проскользнув под халатик, стала нежно гладить живот и массировать грудь.

– Тебе не больно? – немного останавливая Эмму, обеспокоенно спросила Реджина. Со своими желаниями она забыла спросить Свон, как она себя чувствует.

– Больно, – не стала врать Свон, – но мне плевать на это, – и поцелуями стала покрывать шею, плечи и спускаться губами ниже. Скидывая при этом совсем невесомый шелковый халатик, но такой сейчас не нужный.

– Эмма, у тебя отбиты внутренние органы. Тебе нельзя напрягаться, и нужен постельный режим, – задыхаясь от незабываемых ощущений, смогла сказать Миллс.

– Я обещала тебе сладкого, ты его получишь, – стараясь забыть о боли и полностью отдаться ощущениям, сказала Эмма. И прильнула губами к оголенному торчащему от возбуждения соску, а рукой нежно массировала вторую грудь девушки.

Реджина находилась перед выбором получить желаемой или все остановить, ведь Эмме больно.

– Эмма, нет. Не нужно, тебе больно, – вырывалась из любимых рук и запахнула халат Миллс.

– Миллс, мне больно? – отстранившись и садясь на кровать, Эмма с усмешкой смотрела на Реджину, – да мне всю мою гребанную жизнь больно. Ты думаешь, меня первый раз вот так избили? Да я находилась в гораздо хуже ситуациях, чем небольшой синяк на боку. И поверь мне, малыш, когда я с тобой я ее не чувствую. Боль, она просто исчезает, давая новые чувства.

– Из-за меня тебя избили, это я виновата в том, что тебе больно, – Реджина отвернулась и закрыла лицо руками.

– Малыш, – прошептала Эмма и постаралась присесть на коленки на кровати, сильнее прижимаясь к Миллс, – не из-за тебя. Ты здесь совсем не причем, – снова мимолетно целовала плечи Эмма, а руками все же сняла халатик и откинула его на пол, – все наоборот, это я не уберегла тебя, – не останавливаясь, Свон целовала плечи, а руками гладила оголенную спину.

Против этих прикосновений Миллс устоять не могла. Она повернулась и легла на спину перед Эммой.

– Я хочу, чтобы ты забыла всю боль, – брюнетка взяла Свон за руку и медленно потянула на себя.

– Правильный выбор, малышка, – усмехнулась Эмма и прильнула в страстном поцелуе в губы Реджины, сразу углубляя его, а руками нежно массируя грудь, играясь с возбужденным соском.

Через пару мгновений пальцы на груди заменили горячие губы и язычок блондинки, и она тут же услышала еле слышный стон, срывающийся с пухлых губ. Миллс завела руки за голову и от каждого прикосновения прогибалась в спине не желая терять желанных ощущений.

Больная губа вновь закровоточила, когда Реджина вновь ее закусила.

– Я люблю тебя, я очень тебя люблю, – очень тихо шептала она.

– Я знаю, малыш, – прошептала Эмма между невесомыми поцелуями на шее, груди, животе. И медленно спускаясь к единственной детали одежды, дополнила, – я тоже…

И эти слова ярко характеризовали чувства Свон. Она уже сказала, что любит, и это было трудно. Эмма необычный человек который может по несколько раз в день говорить про любовь, но ничего на самом деле не чувствовать. Нет. Эмма же наоборот чувствует и понимает, что это не пустые слова, а самые что ни на есть дорогие, а услышать их из уст любимого человека дороже в стократ.

Реджина знала, что любима. Она также знала, как трудно даются эти слова Свон, поэтому она не требует повторять их, и не будет требовать никогда. Миллс будет просто любить и говорить эти слова, потому что может и главное хочет, чтобы Эмма слышала, что она ее любит.

Почувствовав, что Эмма уже целует низ живота, Миллс застонала в голос, извиваясь в руках Свон.

Реджина даже не заметила, как Эмма стянула с нее трусики и несильно раздвинула ноги, удобно устраиваясь между ними. И только когда юркий язычок блондинки коснулся клитора, брюнетка сильно выгнулась в спине, а Эмма почувствовала пальцы зарывающиеся в ее белокурые волосы.

Это было незабываемо. То, что Миллс чувствовала, когда Эмма прикасалась к ней своим горячим язычком, одной рукой зарывшись в волосы, а второй с силой сжимала покрывало. Стоны становились громче. А от каждого прикосновения Реджина задыхалась, а сердце останавливалось.

Как только язычок коснулся горячей влажной плоти, у Эммы отшибло последние мозги. Запах и вкус любимой, понимание, что от каждого дальнейшего действия она извивается и полностью находится в твоих руках – непередаваемые ощущения, уносящие далеко и полностью отбирающие последний рассудок. Эмма с жадностью продолжала свои ласки, уже совершенно не обращая никакого внимания на боль, просто наслаждалась моментом. Проникая как можно глубже языком в самую суть брюнетки, она продолжала массировать грудь, не останавливаясь от самого главного. Слыша протяженные стоны, чувствуя руку, сжимающую ее волосы, Эмма не стала больше медлить и, отстраняясь от горячей плоти губами, заменила их пальцами, сразу задавая быстрый, рваный темп.

Миллс выгнулась и вновь упала на кровать. Она подтянула к себе Свон, даря страстный поцелуй уже истерзанными губами. Эмма полностью лежала на Реджине, придавливая ее своим весом, быстро двигала пальцами у нее внутри. Тело брюнетки было покрыто испариной, она находилась на вершине блаженства, сжимая с силой в руках покрывало.

Движения резкие сменялись медленными и дразнящими. Но слыша легкие стоны разочарования, Эмма вновь заменяла их на более быстрые, резкие, не дающие покоя и уносящие далеко уже не в этот суетливый мир, а в мир наслаждения и небывалого удовольствия.

И вот они несколько последних толчков, которые несут волну экстаза. Реджину накрыло цунами. Тело пронзил разряд тока, мелкая дрожь бегала по всему телу. Дыхание сбилось, и было очень тяжелым. Миллс откинулась на подушку и закрыла глаза. Сил на слова не было, да и не хотелось ничего говорить, только обнять и прижаться к любимому человеку.

Эмма почувствовала, что ее пальцы обволокла вязкая жидкость, а мышцы Реджины непроизвольно сжались от полученного наслаждения. Она вытащила пальцы и прилегла на спину рядом с Реджиной, также успокаивая и свое сбитое напрочь дыхание.

Когда пальцы Эммы покинула ее тело, Реджина, наконец, открыла глаза и, повернув голову, посмотрела на Свон.

– Мне ни с кем не было так хорошо как с тобой.

Эмма усмехнулась и сказала:

– Это только в постели или всегда? – и приподняла руку, давая Реджине лечь на свое плечо, и несильно притянула к себе брюнетку, гладя по спине.

– У меня не было долгих серьезных отношений, поэтому с тобой мне хорошо везде. А в постели просто восхитительно, – с улыбкой, смотря в глаза, ответила Миллс.

– Ну, спасибо, – снова усмехнулась блондинка, а потом совсем тихо и серьезно прошептала, – мне тоже никогда не было так хорошо, – и поцеловала в лоб брюнетку.

– Сейчас, наверное, тебе станет еще лучше, – загадочно улыбаясь, протянула Реджина и ее рука начала скользить по телу Свон.

– А вот это может уже не стоит? – протянула Эмма, закидывая голову на подушку и смотря в потолок.

– А что? – уже больше нависая над Эммой, спросила брюнетка, – мне кажется, что я тоже должна кое-что кое-кому! – она начала целовать в шею, а рука уже расстегивала пуговицу джинс.

– Ничего, – сдалась Свон и полностью отдалась в эти мягкие и нежные руки, прикосновения которых сказывались с каждой секундой на и без того возросшее возбуждение.

Рука скользила по оголенному животу под майкой, касаясь края бинта. Молния и пуговица были расстегнуты и Реджина отстранившись, переместилась между ног Свон.

– А теперь давай их аккуратно снимем, – поцеловав оголенную полоску кожи на животе, она начала медленно стягивать джинсы. Свон приподнялась, давая Реджине удобнее стянуть с себя джинсы, и неотрывно смотрела на все ее дальнейшие действия. Реджина стягивала штаны и параллельно целовала бедра Эммы. Когда с джинсами было покончено, Миллс рукой нежно дотронулась до промежности Свон, начиная массировать клитор через ткань.

Эмма сжала нижнюю губу в зубах, сдерживая вырывающийся наружу стон, а рукой смяла покрывало, которое и так уже было смято. Ощущения, которые она сейчас испытывала, были восхитительны, а ведь она еще даже не почувствовала нежных пальцев на своей горячей плоти, так требующей продолжения.

Целуя внутреннюю часть бедра, Миллс начала спускать трусики. Быстро с ними справившись, она согнула ноги Эммы в коленях и развела их в стороны. Медленно спускаясь поцелуями от колена к самой сути, Реджина уже чувствовала запах возбуждения. И вот заветное прикосновение, ощущение сладкого привкуса на губах.

– Ты и правда сладкая, – улыбаясь, промурлыкала Миллс и вновь прикоснулась языком к складочкам.

Сильно сжав покрывало в своей ладони, Эмма уходила далеко в мир того самого наслаждения в который она недавно отправляла Реджину. Горячий язык, проходящий по самой сути, сводил с ума и заставлял только что и делать, как тихо постанывать уже в голос.

Реджина, поняв, что Эмма уже близка, облизнула два своих палица и аккуратно ввела их в лоно. Сразу задавая быстрый темп. Как же Миллс сейчас хотелось прильнуть губами к возбужденным соскам, как же ей хотелось прижаться всем телом к обнаженной Эмме, но понимание того, что она может причинить хоть немного боли любимой сводили с ума. Да, ей было мало Эммы, она хотела ее всю. Всю без остатка.

Эмма как будто прочитала мысли Реджины. Почувствовав пальцы у себя внутри и резкие быстрые движения, она потянула Реджину за шею и поцеловала, сразу углубляя поцелуй, а руку положила на спину, сильнее прижимая к себе. Чувство наслаждения превысило боль, а вернее Эмма уже и забыла, что это такое. Было только желание никогда не прекращать этот момент небывалого удовольствия. Как будто электрический ток прошелся через все тело и остается только лишь содрогаться от мысли как же сейчас хорошо.

Миллс страстно целовала шею и двигалась вместе с пальцами, ускоряя темп. Брюнетка удерживала свой вес на руке и одном колене, пытаясь все же полностью не наваливаться на Свон. Но Эмме этого было мало. Она с силой прижала к себе брюнетку, так, чтобы она всем телом легла на нее, а сама неосознанно стала двигать бедрами в такт движению руки Реджины.

Как только Эмма почувствовала, что приближается к пику, она оторвалась от сладких губ и, запрокинув голову негромко, но протяжно издала стон удовольствия. Через который и пропустила все чувства, которые сейчас испытывала, незабываемые и самые приятные во всех отношениях.

Вымотавшись, Миллс вытащила пальцы, практически соскользнула с Эммы и легла рядом, убирая влажные волосы с ее лица.

– Я не устану говорить какая ты у меня красивая.

– Да хватит меня уже смущать, – улыбнулась Эмма, но по голосу было слышно, как она тяжело дышит, – ты просто восхитительна в постели, ну а за пределами… Нет определенно, ты великолепна во всем.

Реджина засмеялась, – я тебе так скажу, мы друг друга стоим.

Эмма засмеялась в ответ и повернула голову, смотря на Реджину. Но тут улыбка сошла с ее лица и она, подняв руку, совсем мимолетно коснулась разбитой, а сейчас в кровь искусанной раны на губе Реджины.

– Ничего, я убью его позже, когда мы вытащим информацию про Кела, – и едва касаясь, Эмма поцеловала Реджину в рану.

– Эмма, я потом сама разберусь, давай сейчас не будем об этом?! – дотронувшись до губы, Миллс на пальцах увидела, что ранка кровоточит, – надо обработать.

– Давай я, – серьезно сказала Эмма, и немного сжав зубы, слезла с кровати, идя в гостиную за аптечкой.

Пока Эмма ходила Реджина надела шорты и майку и села на кровать. Свон быстро нашла аптечку и моментально вернулась в спальню, где Реджина уже была полностью одета.

– И что ты хочешь сказать, мне тоже нужно одеться? – подходя ближе, спрашивала Эмма, при этом доставая ватный диск и бутылочку с перекисью.

– Не переживай, я могу быстро раздеться, – поднимая голову, ответила Миллс.

– Нет, уж. Уже оделась, – промокая диск в растворе, Эмма аккуратно начала обрабатывать губу Реджины, – ты можешь мне кое-что пообещать?

– Смотря что? – немного сморщившись, спросила Реджина. Она вертелась как маленький ребенок, не давая нормально обработать ранку.

– Да не дергайся ты, – прикрикнула Эмма и, убрав ватный диск, стала обдувать рану своим дыханием, – то мамочка, то маленький ребенок, – продолжая манипуляцию, сменяющую на обдувание, сказала Эмма.

– Мне щиплет, – пробубнила Миллс и продолжила вертеться, – так, что ты там хотела?

– Ну, я же дую, – возмутилась Эмма и, промыв рану еще несколько раз, подула, а затем взяла тюбик с заживляющей мазью, – дай мне закончить дело «Белой пантеры».

– Так это же и так твое дело? – поглаживая бедра Эммы, спросила Миллс, – ты его ведешь.

– Пообещай, что не будешь в него лезть, – намазывая также аккуратно губу Реджины мазью, сказала Эмма и отошла от нее на один шаг, чтобы ее рука не доставала бедра, серьезно посмотрела в карие глаза, – я не хочу, чтобы с тобой еще что-либо случилось.

– Эмма, я не смогу не лезть, – пробубнила Миллс и, встав, сделала шаг к блондинке, – я непосредственный его участник.

– То, что ты сержант, это еще не означает, что ты непосредственный участник. Читай отчеты, но не лезь. Не ходи на допросы и не выезжай на места. Пообещай мне это, – шагнув назад и выставляя вперед руки, говорила Эмма, не давая Реджине к себе прикоснуться.

– Хорошо, я обещаю, что не буду лезть в это дело. Можно я, наконец, к тебе подойду?

– Я сама, – буркнула Свон и, подойдя, обняла Реджину, – да пойми ты, я очень волнуюсь за тебя. И не хочу тебя потерять.

– Если ты не захочешь меня потерять, ты меня не потеряешь, – обвивая руками талию Свон, сказала Миллс, – а теперь надевай шорты и пойдем, поедим, что я зря вчера это все готовила.

– Ты не поверишь, но мне нужно тебя попросить о помощи, – отпуская Реджину из объятий, сказала Эмма.

– Неужели? Ну, проси, – улыбалась Миллс.

– Значит, издеваешься? – сузила глаза Эмма и отвернулась, – ладно, сама справлюсь.

– Эмма, прости. Давай я помогу тебе одеться?

– Одеться я и сама могу, – улыбнулась Эмма, показывая, что она не обиделась и вновь повернулась, – сделай мне тугую перевязку.

– Хорошо. Джонс как раз вчера купил все необходимое, – Реджина достала шорты из шкафа, – я все же помогу, – и села на корточки.

– Я бы не отказалась от джинс, – кивая в сторону отброшенных штанов, сказала Эмма.

– Шорты, – буркнула Реджина, – одевай, быстро!

– Сержант, джинсы, ужин, а потом мы с тобой идем на прогулку! – резко сказала Эмма и, нагнувшись, подняла свои джинсы с пола, естественно не без боли и протянула их Миллс.

– Ладно, – Миллс взяла штаны и начала аккуратно натягивать их на Эмму. Когда все было сделано, она взяла и стянула быстро майку со Свон.

– Перевязка?

– Давай, – согласилась Эмма.

Сделав тугую перевязку, Реджина также помогла Эмме одеться. Эмма вновь почувствовала резкую боль и попросила Реджину сделать ей укол обезболивающего. Миллс насторожилась, но уверения Эммы, что так и должно быть и боль не уйдет еще как минимум неделю успокоили Реджину. И она сделала ей укол и принялась разогревать ужин.

Эмма в это время позвонила Киллиану. Расспросив про новую информацию и так ее не получив, Эмма сказала, что завтра приедет в участок и сама займется этим делом вплотную. И не успев выслушать, что ей на это ответил Джонс, быстро повесила трубку и вернулась в гостиную к Реджине, где ее ждал вкусный ужин.

Поужинав, девушки вышли на прогулку. Недалеко от дома Реджины была небольшая аллейка и брюнетка именно туда и позвала Эмму.

Вечерний воздух был уже прохладный, а Реджина кроме как тоненькой кофточки ничего не надела, а Эмма домой наотрез отказывалась идти. И сняв с себя куртку, Свон надела ее на Миллс, пусть под ворчание, но они продолжили прогулку.

Вечер потихоньку перетекал в ночь, но девушки не замечали времени. Они гуляли и наслаждались компанией друг с другом. Они разговаривали о всяких мелочах и были просто счастливы, находиться рядом. Когда Реджина, наконец, уговорила Свон пойти домой, они вернулись и, раздевшись, уже под натиском Эммы легли спать.

Утром Миллс проснулась первой, она долго наблюдала за спящей блондинкой. День уже полностью вступил в свои права, и солнечные лучи играли в комнате.

– Просыпайся, соня, – целуя плечо, шептала Реджина.

– Неужели, я просыпаюсь не от звонка Джонса, – протянула Свон и, улыбнувшись, притянула Реджину для легкого поцелуя

Реджина остановила мимолетный поцелуй первой.

– Доброе утро.

– Доброе, который час? – открывая глаза, спросила Эмма.

– 9:45, – ответила с улыбкой Миллс.

Это первое совместное утро, которое не омрачалось звонками, мыслями, неправильными действиями. Они были вместе. Вместе проснулись, вместе позавтракали и также вместе поехали на работу. Переплетая пальцы рук, они знали, что любят друг друга.