Текст книги "Псахим"

Автор книги: Талмуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Мишна восьмая

ШЕСТЬ ВЕЩЕЙ ДЕЛАЛИ ЖИТЕЛИ ЙЕРИХО – В ТРЕХ ИХ ОСТАНОВИЛИ, А В ТРЕХ ИХ НЕ ОСТАНОВИЛИ. ВОТ В ЧЕМ ИХ НЕ ОСТАНОВИЛИ: ПРИВИВАЛИ ФИНИКОВЫЕ ПАЛЬМЫ ВЕСЬ ДЕНЬ, СЛИВАЛИ «ШМА», ЖАЛИ И СКИРДОВАЛИ ПЕРЕД ПРИНЕСЕНИЕМ ОМЕРА – И НЕ ОСТАНОВИЛИ ИХ. А ВОТ В ЧЕМ ИХ ОСТАНОВИЛИ: РАЗРЕШАЛИ МОЛОДЫЕ ПОБЕГИ ПОСВЯЩЕНИЙ, ЕЛИ В СУББОТУ ПАДАНЦЫ, ОТДАВАЛИ ПЕА ОТ ОВОЩЕЙ – И ОСТАНОВИЛИ ИХ МУДРЕЦЫ.

Объяснение мишны восьмой

ШЕСТЬ ВЕЩЕЙ ДЕЛАЛИ ЖИТЕЛИ ЙЕРИХО, потому что так было у них принято, против воли мудрецов, – В ТРЕХ случаях из шести мудрецы ИХ ОСТАНОВИЛИ, запретив так делать, А В других ТРЕХ случаях мудрецы ИХ НЕ ОСТАНОВИЛИ – но, тем не менее, не примирились с таким обычаем.

ВОТ В ЧЕМ ИХ НЕ ОСТАНОВИЛИ:

1) Жители Йерихо ПРИВИВАЛИ ФИНИКОВЫЕ ПАЛЬМЫ ВЕСЬ ДЕНЬ четырнадцатого нисана. В Йерихо, славящемся своими финиками, как раз в период Песаха занимались прививкой финиковых пальм для того, чтобы их плоды становились лучше. Однако поскольку опоздание с прививкой хоть на один день может принести ущерб качеству плодов, было принято делать это даже в течение всего дня накануне Песаха (см., что «Тосфот Йомтов» приводит от имени «Ароха»).

2) Кроме того, жители Йерихо отличались тем, что СЛИВАЛИ молитву "ШМА". Гемара приводит барайту, в которой раби Йегуда разъясняет, что, сказав первую фразу «Шма» («Слушай, Израиль, Г-сподь, Б-г наш, Г-сподь – един»), жители Йерихо не останавливались для того, чтобы добавить: «Благословенно имя славного царства Его во веки веков», а сразу же продолжали: «Люби Г-спода, твоего Б-га», и т.д.

Иное объяснение дает в той же барайте раби Меир: он говорит, что жители Йерихо «не прерывались» в «Шма». По мнению Раши, это значит, что они не делали никакой – даже самой маленькой – паузы между словами «един» и «люби» и нисколько не затягивали слово «един», как того требует Галаха. Согласно же другим комментаторам, по мнению раби Меира, жители Йерихо произносили всю фразу «Слушай, Израиль...» на одном дыхании, сливая слова, не останавливаясь между ними, чтобы создать соответствующий душевный настрой (см. «Тосфот Йомтов» и «Тифэрет Исраэль»).

3) И, наконец, в Йерихо было принято, что ЖАЛИ И СКИРДОВАЛИ сжатые злаки ПЕРЕД ПРИНЕСЕНИЕМ ОМЕРА – в нарушение Галахи. В Торе сказано о принесении омера (Ваикра 23:10): «Первинки вашей жатвы» – из чего следует, что для того, чтобы омер действительно был «первинками вашей жатвы», до его принесения в Храм нельзя жать ни один из пяти видов злаков.

Однако запрет касается только тех полей, из урожая которых Галаха разрешает приносить оивр. Что же касается полей, требующих искусственного орошения, находящихся в долинах, на которых вырастают злаки низкого качества, не годящиеся поэтому для омера, то урожай на них разрешается сжинать и до принесения омера (Рамбам, Законы о жертвоприношениях тамид и мусаф 7:13). Тем не менее, мудрецы разрешили только жать на этих полях, но не собирать колосья в скирды, чтобы предотвратить употребление в пищу нового урожая раньше, чем будет принесен оивр. Об этом говорит Мишна (Мнахот 10:8): «ЖНУТ колосья НА ПОЛЯХ С ИСКУССТВЕННЫМ ОРОШЕНИЕМ, НАХОДЯЩИХСЯ В ДОЛИНАХ, НО НЕ СКИРДУЮТ». Тем не менее, жители Йерихо, поля которых как раз были такими, не только сжинали урожай до принесения омера, но и складывали его в скирды, как говорит Мишна (там же): «ЖИТЕЛИ ЙЕРИХО ЖНУТ С ОДОБРЕНИЯ МУДРЕЦОВ, НО СКИРДУЮТ ПРОТИВ ВОЛИ МУДРЕЦОВ».

И НЕ ОСТАНОВИЛИ ИХ мудрецы – не запретили делать все, что перечислено выше.

А ВОТ В ЧЕМ ИХ ОСТАНОВИЛИ мудрецы:

1) В Йерихо было принято, что РАЗРЕШАЛИ использовать в собственных целях МОЛОДЫЕ ПОБЕГИ, то есть молодые, мягкие веточки деревьев – ПОСВЯЩЕНИЙ рожковых деревьев и сикомор. Жители этого города говорили в оправдание такого обычая, что, якобы, их отцы объявили посвящением только стволы этих деревьев, чтобы защитить их от тех, кто, пользуясь своей силой, срубал чужие деревья, и что потому вырастающие на них молодые и нежные побеги не являются посвящением и, следовательно, разрешены для любого употребления (Раши).

Рамбам же трактует эти слова мишны несколько иначе: по его мнению, речь идет о ПОЛЯХ-посвящениях. Жители Йерихо говорили, что плоды запрещены только тогда, когда они объявлены посвящением; если же посвящением объявлено поле, то все, что вырастает на нем после этого, разрешено в пищу.

Есть другой вариант текста этой мишны: ОТСЕКАЛИ МОЛОДЫЕ ПОБЕГИ – то есть, жители Йерихо срубали для себя веточки, выросшие на деревьях после того, как их объявили посвящением (Бартанура; см. также «Млехет Шломо»).

2) Жители Йерихо ЕЛИ В СУББОТУ ПАДАНЦЫ, которые находили под фруктовыми деревьями, не задумываясь над тем, когда эти плоды упали с дерева: в пятницу ли – и тогда они, согласно Галахе, разрешены, в субботу ли – и тогда они запрещены как мукцэ (Рамбам, Бартанура).

3) И еще в Йерихо ОТДАВАЛИ беднякам ПЕА ОТ ОВОЩЕЙ – в то время как Галаха освобождает овощи от пеа (см. Пеа 1:4), так как их не оставляют на длительное хранение, однако обязывает отделять от них маасер.

Результатом же того, что жители Йерихо оставляли пеа от овощей, было то, что бедняки ели запрещенную пищу: поскольку пеа не подлежит отделению маасера, бедняки этого не делали, думая, что в их руках настоящая пеа – в то время как эти овощи ею не являлись и потому подлежали отделению маасера.

И ОСТАНОВИЛИ ИХ МУДРЕЦЫ – потому что на самом деле молодые побеги, выросшие на посвящении, тоже являются таковым и запрещены для какого бы то ни было употребления; потому что паданцы, которые находят в субботу под деревом, нельзя брать, подозревая, что они упали с дерева в субботу и поэтому не мукцэ ли они; и, наконец, от овощей не оставляют пеа, поскольку из-за этого их освобождают от отделения маасера.

Мишна девятая

ШЕСТЬ ВЕЩЕЙ СДЕЛАЛ ЦАРЬ ХИЗКИЯГУ – В ТРЕХ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ, А В ТРЕХ НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ. ПРОВОЛОК КОСТИ ОТЦА СВОЕГО НА ВЕРЕВОЧНЫХ НОСИЛКАХ – И ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ; РАЗРУБИЛ МЕДНОГО ЗМЕЯ – И ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ; СПРЯТАЛ КНИГУ ЛЕКАРСТВ – И ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ. В ТРЕХ случаях НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ: РАЗРУБИЛ ДВЕРИ ХРАМА И ОТОСЛАЛ ИХ ЦАРЮ АССИРИИ – И НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ; ЗАТКНУЛ ИСТОЧНИК ВЕРХНИЙ ТИХОН – И НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ; ОБЪЯВИЛ В НИСАНЕ НИСАН ТРИНАДЦАТЫМ МЕСЯЦЕМ ГОДА – И НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ.

Объяснение мишны девятой

Эта мишна без всяких изменений приводится в Гемаре в качестве барайты (Псахим 56а), и Рамбам в своем комментарии тоже указывает, что эта мишна – в действительности не что иное, как цитата из «Тосефты». Она появляется здесь по ассоциации с предыдущей мишной, на которую похожа по строению.

ШЕСТЬ ВЕЩЕЙ СДЕЛАЛ ЦАРЬ ХИЗКИЯГУ, В ТРЕХ из них мудрецы ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ – согласившись, что это действительно следовало сделать, А В ТРЕХ других случаях НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ.

В каких случаях мудрецы одобрили поступки Хизкиягу?

Когда он ПРОВОЛОК КОСТИ СВОЕГО ОТЦА, царя Ахаза, злодея и нечестивца, НА ВЕРЕВОЧНЫХ НОСИЛКАХ, лишив его погребальных носилок, полагающихся мертвому по его сану, – то есть, не похоронил своего отца, оказав ему подобающие почести. Об этом сказано в книге "Диврей гаямим" (2, 28:27): "И почил Ахаз со своими отцами, и похоронили его в Иерусалиме, в городе, ПОТОМУ ЧТО НЕ ПОЛОЖИЛИ ЕГО В ГРОБНИЦУ ЦАРЕЙ ИЗРАИЛЬСКИХ". Хизкиягу поступил так с целью, чтобы позор, постигший его отца после смерти, стал искуплением грехов, совершенных им при жизни. Кроме того, показав всем, какому поношению подверглись останки отступника от Торы, Хизкиягу хотел внушить живым нечестивцам такое отвращение ко злу, чтобы в них пробудилось стремление исправиться (Раши). Иначе говоря, намерением Хизкиягу было освящение Б-жьего Имени на земле. И поэтому мудрецы ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ в этом деле.

Кроме того, царь Хизкиягу РАЗРУБИЛ МЕДНОГО ЗМЕЯ, оставшегося с времен Моше-рабейну (см. Бемидбар 21:6-9) и хранившегося в Храме, как об этом сказано в книге "Млахим" (2,18:4): "Он отменил [совершение жертвоприношений на] частных жертвенниках... и разломал медного змея, которого сделал Моше, потому что до того самого времени сыны Израиля воскуряли ему". И мудрецы ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ – потому что он уничтожил источник заблуждения, вводивший народ в соблазн языческого служения.

Еще Хизкиягу СПРЯТАЛ – лишив людей доступа к ней – КНИГУ ЛЕКАРСТВ. Раши пишет: "Потому что из-за того, что против всякой болезни эта книга давала лекарство, благодаря которому сразу же становились здоровым, сердце их не смирялось перед Всевышним, когда Он посылал им болезни". То есть, до тех времен существовала "Книга лекарств", автором которой считался царь Шломо, в ней были записаны рецепты лекарств против любой болезни. Когда царь Хизкиягу заметил, что из-за этого люди перестали бояться Всевышнего и, заболев, не надеялись на Его помощь, он спрятал эту книгу, положив ее в тайник на вечное хранение.

Однако Рамбам резко возражает против этого объяснения: "Значит, согласно их легковесному и извращенному мнению, если голодный человек наестся и, без сомнения, станет чувствовать себя здоровым и сильным, он тут же перестанет уповать на Всевышнего и надеяться на Его помощь?! Эх, глупцы, мы скажем вам: точно так же, как мы будем благодарить Всевышнего за то, что Он доставил нам пищу, насытившую нас, что Он избавил нас от голода и вернул нам жизнь и здоровье, мы, когда выздоровеем от болезни, будем благодарить Его за то, что Он доставил нам лекарство, излечившее нас, что Он вернул нам жизнь и здоровье".

Поэтому Рамбам предлагает иное объяснение тому, что сказано в мишне. Он пишет, что "Книга лекарств", которую спрятал царь Хизкиягу, была посвящена описанию различных фигур, образующихся в известные моменты времени от сочетаний звезд и планет, – причем каждая из них помогала против определенной болезни. "И автор этой книги, – подчеркивает Рамбам, – излагал в ней только знания о природе окружающего мира, вовсе не предлагая другим осуществлять на деле то, что написано в ней... Потому что есть вещи, которые Всевышний запретил делать, но разрешил изучать и постигать. Об этом сказано в Торе (Дварим 18:9): "Не учись, чтоб совершать мерзости, подобные [тем, что совершают] эти народы", и сказали мудрецы: отсюда следует, что именно для того, чтобы совершать на деле, ты не имеешь права изучать это, однако тебе позволяется это изучать для того, чтобы понять самому и давать указания другим. И вот, когда люди начали верить в эти фигуры и использовать их для излечения от болезней, думая в своем заблуждении, будто те обладают Божественной силой, спрятал Хизкиягу "Книгу лекарств, чтобы лишить невежественные массы доступа к ней".

И мудрецы снова ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ.

Но В ТРЕХ других случаях мудрецы НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ.

А именно:

Когда Хизкиягу РАЗРУБИЛ ДВЕРИ ДВЕРИ ХРАМА И ОТОСЛАЛ ИХ ЦАРЮ АССИРИИ – как об этом написано (Млахим 2, 18:16): "Тогда разрубил Хизкиягу двери Храма Г-спода... и отдал их царю ассирийскому". То есть, он снял золото, которым были покрыты двери Храма и послал его царю Ассирии, желая подкупить, чтобы тот не воевал против него. И НЕ ПРИЗНАЛИ мудрецы ЕГО ПРАВОТУ – потому что ему следовало уповать на Всевышнего и верить, что Он в состоянии спасти Иерусалим от ассирийских полчищ.

Также царь Хизкиягу ЗАТКНУЛ ИСТОЧНИК ручья ВЕРХНИЙ ТИХОН, чтобы лишить воды ассирийское войско, если оно осадит Иерусалим, – как об этом сказано в книге "Диврей гаямим" (2,32:30): "И он, Хизкиягу, заткнул источник воды Верхнего Тихона", и еще (там же 32:4): "И заткнули все родники и поток, бьющий из-под земли, говоря: зачем придут ассирийские цари и найдут много воды?" И опять НЕ ПРИЗНАЛИ мудрецы ЕГО ПРАВОТУ, потому что он должен был уповать на Всевышнего и верить тому, что передал ему от Его имени пророк Йешаягу (Млахим 2,20:6): "И защищу Я этот город, чтобы спасти его". Кроме того, заткнув источники воды, Хизкиягу причинил зло своему собственному народу.

Еще Хизкиягу ОБЪЯВИЛ В НИСАНЕ – уже после того, как начался месяц нисан, он решил сделать год високосным и объявить НИСАН ТРИНАДЦАТЫМ МЕСЯЦЕМ ГОДА – то есть, предыдущим месяцем, вторым адаром, отступив в отсчете месяцев года назад, чтобы дать больше времени для подготовки к празднику Песах. Об этом сказано в «Диврей гаямим» (2,30:2-3): «И посоветовались царь, его князья и вся община в Иерусалиме, [и решили] праздновать Песах во втором месяце – так как не могли сделать это в то время, потому что [еще] не осветилось когенов достаточно».

Гемара уточняет, что на самом деле Хизкиягу объявил год високосным еще не в самом нисане, а тридцатого числа месяца адар (см. Сангедрин 126), однако мудрецы Торы не согласились с решением царя, И НЕ ПРИЗНАЛИ ЕГО ПРАВОТУ.

Дело в том, что в тридцатый день месяца адара уже поздно принимать решение, что год будет високосным (из тринадцати месяцев), так как в этот день, в принципе, уже может начаться нисан. В обычный, не високосный, год в адаре всегда только 29 дней – значит, его тридцатый день фактически уже новомесячье нисана. По этой причине в этот день не объявляют год високосным, потому что, согласно Галахе, это следует делать только в течение адара.

Глава пятая

Мишна первая

ТАМИД РЕЖУТ В ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ И ПРИНОСЯТ В ДЕВЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ. В КАНУН ПЕСАХА РЕЖУТ В СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ И ПРИНОСЯТ В ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ – ХОТЬ В БУДНИ, ХОТЬ В СУББОТУ. Если КАНУН ПЕСАХА ПРИШЕЛСЯ НА ПЯТНИЦУ, тамид РЕЖУТ В ШЕСТЬ С ПОЛОВИНОЙ И ПРИНОСЯТ В СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ, А ПЕСАХ – ЗА НИМ.

Объяснение мишны первой

Следующие главы, с пятой по девятую, посвящены законам о совершении жертвоприношения песах. Тема данной мишны – время, когда режут животное, предназначенное для этого жертвоприношения. Однако начинает она со времени совершения жертвоприношения тамид, которое служит здесь точкой отсчета. Поэтому, для лучшего понимания изложенного ниже необходимо сказать и о нем тоже. Каждый день в Храме совершали одно и то же жертвоприношение ола, которое поэтому и называется тамид.

Оно состояло из двух ягнят, первого из которых приносили в жертву утром, а второго – после полудня, как сказано в Торе (Бемидбар 28:3-4): "Ягнята, которым еще не исполнилось года, без единого телесного недостатка, по два в день [для] постоянного всесожжения. Первого из этих ягнят принеси в жертву утром, а второго из этих ягнят принеси в жертву после полудня" (см. также Шмот 29:38-39). Утренний тамид – самое первое из жертвоприношений дня: ягненка, предназначенного для него, режут тогда, когда утренняя заря едва начинает брезжить на востоке. Что же касается послеполуденного тамида, то, согласно букве закона Торы, его время наступает, едва солнце начинает склоняться к западу, пройдя полуденный зенит. Иначе говоря, в половине седьмого часа (то есть спустя полчаса после полудня), и после него уже не совершали ни одного жертвоприношения (как будет объяснено ниже), за одним исключением – жертвоприношения песах (см. ниже мишну третью).

Эта мишна сообщает, что в Храме было принято резать ягненка, предназначенного для послеполуденного тамида, на два часа позже срока, то есть в два с половиной часа после полудня, поскольку он был последним жертвоприношением днем и все остальные было необходимо успеть совершить до него. Так делали круглый год – за исключением одного дня, кануна Песаха. 14 нисана принесением тамида начинали заниматься раньше – чтобы оставить достаточно времени для жертвоприношения песах.

Во Введении мы уже упоминали, что часы, о которых говорит мишна, это так называемые "временные часы", получаемые от деления светлого времени суток на 12 равных частей.

ТАМИД – ягненка, предназначенного для послеполуденного жертвоприношения тамид, – каждый день РЕЖУТ В ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ часов, то есть, откладывают на два часа после срока, указанного в Торе (как было упомянуто в предисловии к объяснению этой мишны). Цель этого заключалась в том, чтобы за эти два часа те, кто должен был совершить жертвоприношения по данному ими обету, успели бы это сделать. Дело в том, что после второго ежедневного тамида уже нельзя было приносить какую бы то ни было жертву – как сказано в Торе (Ваикра 6:5): "И воскурит НА НЕМ (то есть на утреннем тамиде) тук жертвоприношений, устанавливающих мир" (то есть шламим). Отсюда следует, что «НА НЕМ» – иными словами, за время, пока на жертвеннике воскуряется утренний тамид и до совершения послеполуденного тамида – надлежит завершить все жертвоприношения дня.

И ПРИНОСЯТ – заканчивают совершение послеполуденного тамида, подняв его на жертвенник,– В ДЕВЯТЬ часов С ПОЛОВИНОЙ. Иначе говоря, оно занимало ровно час.

Оставшиеся от дня два с половиной часа использовали еще для нескольких видов служения Всевышнему, которые исполнялись в это время. Например, для воскурения благовоний на золотом жертвеннике внутри Храма, или для приношений, сопровождающих послеполуденный тамид, и, наконец, для зажигания светильников на меноре – что было уже последней работой, завершавшей ежедневное храмовое служение (Гамеири).

В КАНУН ПЕСАХА – поскольку тогда после послеполуденного тамида нобходимо еще совершить жертвоприношение песах, ягненка, предназначенного для тамида, РЕЖУТ на один час раньше: В СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ часов дня, то есть через полтора часа после полудня, И ПРИНОСЯТ на жертвенник, то есть заканчивают это жертвоприношение В ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ, на час раньше обычного. Так происходит в каждый канун Песаха – ХОТЬ В БУДНИ, ХОТЬ В СУББОТУ, то есть независимо от того, на какой день недели он приходится.

Гемара прибавляет, что в остальные дни года тамид также приносили в одно и то же время, не делая различия между буднями и праздниками. Несмотря на то, что в субботу не совершают жертвоприношений по обету и потому, в принципе, нет причины откладывать принесение послеполуденного тамида, тем не менее, и тогда это делали на два часа позже из-за того, что так поступали всю неделю. Следовательно, в отношении времени второго ежедневного тамида не делали различия между субботой и буднями никогда – ни круглый год, ни в канун Песаха: во все остальные дни года его приносили всегда в половине девятого часа, а в канун Песаха – всегда в половине восьмого.

Если КАНУН ПЕСАХА ПРИШЕЛСЯ НА ПЯТНИЦУ, необходимо оставить достаточно времени для того, чтобы изжарить песах до наступления субботы, так как исполнение этой заповеди не отменяет запретов, связанных с субботой. Поэтому необходимо закончить принесение послеобеденного тамида еще раньше, и тогда тамид РЕЖУТ В ШЕСТЬ С ПОЛОВИНОЙ, или на полчаса позже полудня – то есть тогда, когда это предписывает буква закона Торы, И ПРИНОСЯТ – то есть заканчивают жертвоприношение – В СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ, А ПЕСАХ режут сразу же ЗА НИМ.

Мишна вторая

ПЕСАХ, КОТОРОГО ЗАРЕЗАЛИ, НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ИМЕННО ЕГО, И ПРИНЯЛИ его кровь, И ОТНЕСЛИ ее к жертвеннику, И ПЛЕСНУЛИ на него, НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ИМЕННО песах, ИЛИ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ И НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ, ИЛИ НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ И ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ – песах НЕГОДЕН. КАК ЭТО – «ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ И НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ»? ИМЕЯ В ВИДУ ПЕСАХ И ИМЕЯ В ВИДУ ШЛАМИМ. А что значит «НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ЕГО И ИМЕЯ В ВИДУ ЕГО»? ИМЕЯ В ВИДУ ШЛАМИМ И ИМЕЯ В ВИДУ ПЕСАХ.

Объяснение мишны второй

Среди всех видов работ, связанных с совершением жертвоприношения, есть четыре, имеющие особую важность. От правильности их исполнения зависит, будет ли жертва принята Всевышним. Или, на языке Мишны, эти работы РАЗРЕШАЮТ сжигать на жертвеннике и есть мясо этой жертвы.

Работы эти следующие: 1) шхита; 2) принятие крови, льющейся из горла зарезанного животного в специальный сосуд; 3) отнесение ее к жертвеннику и 4) окропление жертвенника этой кровью. От того, кто исполняет любую из этих работ, требуется, чтобы он сосредоточился на мысли, что совершает все это ради именно этого жертвоприношения и именно ради того человека, кто приносит эту жертву.

Данная мишна сообщает, что если при совершении жертвоприношения песах во время хотя бы одной из этих работ коген имел в виду не песах, а какое-либо другое жертвоприношение, он тем самым сделал этот песах негодным. Как сказано в Торе (Дварим 16:1): «Блюди месяц, когда [ячмень] колосится, и совершай песах» – отсюда следует, что надлежит блюсти, чтобы все работы, связанные с принесением песаха, исполнялись именно ради него. И еще сказано (Шмот 12:27): «Вы скажете: [мы] режем жертву песах», и из этого мудрецы Торы выводят, что резать жертвенное животное надлежит именно во имя песаха.

ПЕСАХ – то есть ягненок или козленок, КОТОРОГО ЗАРЕЗАЛИ, НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ИМЕННО ЕГО – зарезали не для жертвы песах, а для какой-нибудь другой. А именно, коген во время шхиты думал, что делает это ради жертвоприношения шламим.

Есть, однако, точка зрения, что всякий раз, когда Мишна упоминает в связи со святынями необходимость «думать», «сосредоточиться», или «иметь в виду», это означает, что нужно произнести вслух, ради какой именно святыни совершается данное действие (см. Раши и Тосафот в начале «Звахим», а также Рамбам, Законы о посвящениях, ставших негодными 13:1).

И – или – ПРИНЯЛИ его кровь в специальный, предназначенный для этого, освященный сосуд, И – или – ОТНЕСЛИ ее к жертвеннику, И ПЛЕСНУЛИ этой кровью на него, НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ИМЕННО песах. То есть, во время совершения любой из этих четырех работ коген имел в виду не песах, а какое-то другое жертвоприношение – что, как было сказано в предисловии к объяснению этой мишны, делает жертвоприношение негодным.

ИЛИ же коген делал это, ИМЕЯ ЕГО – то есть песах – В ВИДУ в самом начале данной работы И НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ потом, ИЛИ НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ, приступая к этой работе, И ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ затем, когда передумал. Иначе говоря, независимо от того, предшествовало ли правильное немерение неправильному или, наоборот, неправильное предшествовало правильному, этот песах НЕГОДЕН (см. комментарий Бартануры, который трактует это иначе, и см. также «Тосфот Йомтов», где выражается удивление по этому поводу).

КАК ЭТО – что это значит: "ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ И НЕ ИМЕЯ ЕГО В ВИДУ?"

Это означает: ИМЕЯ В ВИДУ ПЕСАХ – например, в начале шхиты – И ИМЕЯ В ВИДУ ШЛАМИМ в продолжение ее.

А что значит "НЕ ИМЕЯ В ВИДУ ЕГО И ИМЕЯ В ВИДУ ЕГО"?

Это означает, что, например, коген начинал шхиту, ИМЕЯ В ВИДУ ШЛАМИМ И продолжал ее, изменив свое намерение, то есть ИМЕЯ В ВИДУ ПЕСАХ.

Во всех этих случаях жертвоприношение стало негодным.