Текст книги "Элеонора. Том первый: рассвет"

Автор книги: Т. Карна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ого, так вы понимаете и русский язык? – обрадовалась та, а Нора даже не поняла, в какой момент девушка переключилась на другой язык. Она совсем не почувствовала разницы.

– Да, духи понимаю все языки, я только что сказала это мисс Элеоноре.

– Ой, Нора, значит и Жердже тоже? – догадалась Маша.

– Жердже тоже, – ответила за неё Изобель, – не присоединитесь к моему пикнику? Я сделала мятных пряников к чаю.

– За дверью ведь время правда останавливается? – с сомнением спросила черноволосая девочка у подруги, и Нора кивнула головой, что заставило Машу радостно просиять, – тогда нам ни что не мешает остаться на чай, верно?

Изобель улыбнулась и расстелила на траве большое клетчатое покрывало. Достала тарелочку с мятными пряниками, чайник и чашечку. Конечно, одной чашки им бы не хватило, поэтому девушка отправилась за ещё двумя, а подружки устроились на покрывале.

– На самом деле, было бы классно, если бы мы могли часто проводить время здесь, вместе, – прошептала вдруг Маша, – Изобель тоже приятная девушка. Жаль, что в среду вы вернётесь в другой мир. Мы больше не увидимся…

Нора не сразу нашла, что ответить.

– Может быть, я найду способ как-то связаться с тобой. Посылать тебе волшебные письма или даже возвращаться в этот мир.

– Ах! – девочка вдруг обрадовалась и схватила подругу за руку, заглядывая ей в глаза, – а давай останемся в этой библиотеке навсегда? Если время за дверью стоит, то Жердже ведь не сможет прийти и забрать тебя, да?

Эти слова смутили Нору и она отвела взгляд. Мария не прекращала смотреть на неё, только сильнее сжимая запястье. Девочке пришлось ответить:

– Я не знаю. Это… безумие. Однажды нам всё равно придётся выйти, ты ведь понимаешь? Что тогда будет?

– А мы не будем возвращаться, – шептался ответ, – будем здесь до самой смерти вместе.

– Это невозможно, когда-нибудь мы обязательно захотим вернуться.

– Нет, нет… Мы же будем вместе, понимаешь? – она немного помолчала, – плохая идея, да?

– Да, наверно, – Нора посмотрела на Машу и нежно погладила её ладонь, надеясь этим немного её подбодрить. Она прекрасно понимала, что подруга переживает их будущее расставание явно сильнее.

Тут вернулась и Изобель с чашечками. Судя по её растерянному лицу, девушка заметила грустное настроение подружек, но не сказала ничего. Она села рядом, налила чай и заговорила с девочками.

Подружки стали вопросы Изобель, а та старалась им отвечать. Со временем все трое почувствовали, что находятся в дружественной обстановке, а чай, Солнце и фонтанный шум только поддерживали эту тёплую атмосферу. А спрашивали Нора и Маша о том, что их волновало больше всего: смогут ли они связаться? Изобель мало чего знала про связь между мирами, но рассказала, что мосты между ними открываются только в определённых местах и с определённым интервалом, и что Жердже унёс Нору через случайно попавшийся мост. Неподалёку от города, где она родилась, есть несколько таких мест, но именно тот мост, что вёл в земной мир, оказался открытым, когда пора была уходить. Маша, положив голову на плечо подруги, даже предположила, что это, видимо, сама судьба решила свести их вместе.

За какие-то полчаса девочки напились и узнали всё, что хотели знать, поэтому скоро решили возвращаться в школу. Попрощавшись с Изобель, подружки спустились вниз, обсуждая то, что узнали. Они понимали, что у них есть шанс встретиться вновь, и благодаря этому настроение Маши снова было в порядке.

Закрыв дверь, девочки вышли из дамской комнаты. Маша позвала Пашу из соседнего туалета, и они уже были готовы разойтись, как увидели надвигающегося в их сторону учителя английского из машиной группы. Он выглядел сердитым, и все трое сразу поняли, что что-то сейчас произойдёт нехорошее.

– Мария, Элеонора, Павел, в кабинет директора! – скомандовал учитель. Сейчас он не похож на того, кто станет слушать какие-то оправдания и, тем более, претензии, но Маша сходу стала протестовать:

– Почему? Мы ничего не сделали! Медпункт был закрыт, поэтому…

– Вот это лежало у вас на парте, – Владимир Александрович показал бутылочку с бутафорской кровью, – а Павел уже попадался за курением в туалете во время уроков. Мои выводы очевидны, дети.

В общем-то, звучит логично, поэтому девочка не нашлось чем оправдаться. А Нора хотела было спросить, почему её тоже в этом подозревают, но разъяснение пришло к ней само: они с Машей всегда вместе и такое совпадение, что они именно в этот момент случайно встретились, почти невозможно. Троица была вынуждена идти с учителем к директору. Паша явно нервничал, а Маша с Норой знали, что они не сделали ничего запрещённого школой, поэтому не сильно беспокоились. Нора прокручивала в голове мысль, что её подружка очень зря связалась с Пашей, да и вообще он не из тех, с кем стоит водить дружбу.

– Почему не спрятала? – шёпотом спросил у Маши Паша.

– Спрятала. Положила в пенал, ты сам видел, – ответила девочка.

– Надо было в парту прятать или мне отдать, у тебя же пенал прозрачный.

– Ой! – Маша виновато посмотрела на паренька. Он снисходительно вздохнул:

– Ладно, я сам виноват, что не забрал.

– Да какая уже разница кто виноват? – вмешалась Нора. – Что сделано – то сделано. Нам ничего не будет, если не докажут, что мы что-то натворили.

– Ну да, ну да, – скептически произнёс Паша, – одного моего некурящего друга однажды вот так же обвинили и заставили проходить тест, когда он стал всё отрицать. Доброе имя отмыл, но пришлось потаскаться со всякими анализами. Легче было бы признаться в том, чего не делал, и не мучиться.

– Но в нашей стране нельзя заставить человека делать тест без его согласия или согласия родителей, – с подозрением заметила Маша, – и вообще, мы же не в армии, чтобы так строго с нами…

– Вот родители и дали согласие.

В кабинете детей усадили перед директорским столом и приказали подождать, пока вернётся сам хозяин школы, за которым пошёл Владимир Александрович.

– А как давно это было? – спросила Маша, вернувшись к Пашиной истории про его друга.

– В середине прошлого года, а что?

– Так, может, новый директор не будет требовать тест? – предположила девочка, – он, вроде, адекватный.

Как раз под конец прошлого года в школе сменилось руководство. Тогда были организованы настоящие выборы: дети и учителя голосовали за одного из предложенных кандидатов в директора, и общий выбор пал на молодого преподавателя математики Дениса Евгеньевича. К сожалению, он не ведёт математику в классе наших горе-прогульщиков, но говорят, что он в меру лоялен и интересно ведёт уроки. Вот на его лояльность и понадеялась Маша.

– Может и не будет, – согласился Паша, – но Владимир Александрович может надавить на него.

– Да ну, Владимир Александрович не похож на того, кто будет давить на молодого директора.

– А мне он всегда казался каким-то истеричным, – призналась Нора.

– Нет, он, в общем-то, нормальный, – возразил Паша, – но слегка…

В кабинет вошёл директор, а за ним – Владимир Александрович, поэтому Паша был вынужден отложить свои суждения насчёт англичанина на потом.

– Так, дети, – произнёс запыхавшийся директор, который явно торопился на эту встречу, – что случилось?

– Они… – начал было говорить Владимир Александрович, но Денис Евгеньевич его перебил:

– Я спрашивал их. Присядьте пока.

Учителю явно не понравилось это, но ему пришлось повиноваться. А дети совсем не ожидали, что их спросят прежде, чем Владимир Александрович обвинит их во всех грехах, и вся троица пару секунд не знала, что и сказать. Паша решил говорить первым:

– На уроке Маше стало плохо, но Владимир Александрович не отпустил её в туалет, и я предложил ей сделать вид, что у неё пошла кровь. Вот, дал для этого бутафорию.

– Всё так? – спросил Денис Евгеньевич у Маши, и та согласилась с версией Паши. Ну а что, неплохо же придумал.

– А что тогда там делала Элеонора? – с подозрением спросил Владимир Александрович.

– Я вам всё ещё не давал слова, – строго сказал директор, – но правда, что ты там делала?

Нора хотела было фантазировать на ходу, но за неё ответил Паша:

– Я написал ей СМС и попросил прийти, а меня попросила это сделать Маша. У Норы были таблетки и леденцы.

– Что за таблетки? – спросил директор у Норы.

– От отравления, – сообразила девочка, – я всегда ношу их с собой на всякий случай. Знаете, в нашей столовой всегда еда какая-то несъедобная.

– А зачем конфеты?

– Чтобы изо рта не пахло, – ответила уже Маша. Ей казалось, что раз уж Нора и Паша рассказывают легенду об её отравлении, то и сама она должна внести свою лепту, – от рвоты и таблетки во рту очень неприятное ощущение. Кажется, запах от леденца до сих пор остался, можете проверить.

Нора поняла, о чём она: у неё самой во рту оставался запах мятных пряников Изобель.

– Она и меня угостила, но я съел только один, – Паша достал из кармана мятный леденец и фантик от такого же леденца. Видимо, у них всё идеально сходится.

– Хорошо. Владимир Александрович, когда вы их нашли, чем они занимались?

– Стояли у туалета, – ответил директору учитель, – я чувствовал запах мятного пара от вейпа. Знаете, подростки сейчас часто покупают ароматизированные жидкости.

– Давайте вместе сходим туда, – предложил директор, – если они курили, запах всё ещё должен остаться. А если нет – вы зря забили тревогу.

Владимир Александрович согласился, и они вдвоём ушли, сказав ученикам посидеть ещё немного. В это время прозвенел звонок с урока.

– Ну вот, теперь не успеем переодеться на физру, – недовольно сказал Паша.

– Я не думала, что он спросит нас. Хорошо ты придумал с отравлением, Паш – похвалила его Маша.

– Да ну тебя, просто обстоятельства идеально сошлись.

– Я уже подумала, что ты какой-то волшебник, – сказала Нора, – и конфеты у тебя нашлись, и кровь.

– А может, ты вообще вампир? – улыбнулась Маша.

– Ага, заедаю запах крови мятными леденцами, – как-то мрачно ответил на её шутку парень.

– А на самом деле, что ты делал в туалете? – спросила Нора.

– Курил, – пожал плечами парень, – жидкость у меня мятная, вот и таскаю конфеты с собой.

– Зато честно, – заметила Маша, – хотя нам это всё на руку, так что спасибо.

– Не за что. А сами-то вы что там делали?

Девочки переглянулись, не зная, что сказать.

– Ну ладно, не так уж и хотелось это знать, наверняка болтали или ещё какой-нибудь ерундой занимались, – сказал Паша. В его голосе не было обиды, но подружки почувствовали некоторую неловкость.

Спустя минуту вернулись директор с Владимиром Александровичем. Судя по всему, они ничего не унюхали в туалете, поэтому последний извинился перед детьми, и их, наконец, отпустили с миром.

– И правда волшебник что ли, – усмехнулась Маша, когда они покинули кабинет, – не мог же запах так быстро выветриться.

– Ох уж эта магия, девчонки, – улыбнулся, наконец, парень, – до встречи в сказочном мире!

С этими словами он отделился от Норы и Маши и ушёл в сторону раздевалки. Видимо, за формой пошёл.

Учебный день закончился без приключений, разве что членов волейбольной команды отпустили с последнего урока, чтобы они успели занести вещи перед соревнованием. Нора зашла к подруге, так как до своего дома ей далеко идти, а потом они вместе отправились туда, откуда заказанный автобус отвёз их к школе соперников.

Игра прошла хорошо, их команда победила, разгромив команду тридцатой школы в пух и прах. После соревнования кто-то из ребят предложил отметить победу в кафе, но у большинства нашлись какие-то дела. Девочек оттуда забрали родители Маши, они же и подвезли Нору до её дома.

Этой ночью девочке или не снилось ничего, или она просто совсем не запомнила сон. По словам Жердже, сны-воспоминания не должны забываться, так что ничего страшного Нора в этом не видела, хотя сам Жердже почему-то забеспокоился.

Как он и говорил, весь вторник был посвящён сборам. Точнее, Нора и Жердже решали, что нужно взять с собой, а что – не так уж и важно. Конечно, вся техника оказывалась во второй группе, и это заставляло Нору задуматься о том, насколько же сильно будет отличаться её жизнь в том мире от жизни в этом. Конечно, было и так ясно, что жизнь сильно изменится, но осмысливать это девочка начала только сейчас. Никакой техники, всюду магия и из знакомых – только Жердже. И ко всему этому, она будет видеться с людьми, которых видела только в своих снах, а это так странно. Для земного мира, во всяком случае. И особенно странно знать, что кого-то из этих людей она в прошлом целовала. Эта мысль время от времени возвращалась к Норе, и она всё пыталась представить себе, как пройдёт её первая встреча с этим человеком, которого Жердже ещё и королём назвал. Конечно, она понимала, что воспоминания должны к тому времени вернуться и всё такое, и тогда её уже этот вопрос беспокоить не будет. Она же, вроде как, вернётся к своему возлюбленному, да?

В общем, после обеда у них уже были собраны три коробки, которые Жердже оставил в своих апартаментах в библиотеке, а Норе позвонила Маша, чтобы пригласить подружку погулять в последний раз. Конечно же, отказываться от этой встречи было бы глупо.

Они встретились где-то на середине пути между их домами. Заранее они не договаривались, куда именно пойдут, поэтому это было первым, что спросила Нора. Она знала, что у подруги есть какой-то план, потому что обычно так и бывает. Однако этот план Мария и не подумала рассказать: сказала только интригующее «сюрприз» и была такова. Она повела подружку по дворам в неизвестном направлении, не давая ей даже попробовать разгадать свою задумку с помощью разговоров. Девочка расспрашивала о подготовке к переезду и о том, не узнал ли Жердже про их визит в библиотеку.

Через минут пятнадцать подружки вышли к новому двенадцатиэтажному дому, и Маша позвонила в домофон. Конечно, Нора и не подозревала, кто может жить в этом доме и зачем этот человек её подруге. Однако вместо того, чтобы попросить этого человека выйти, Маша сказала стандартную фразу «это я», и она вместе вошли внутрь. Лифт поднял девочек на верхний этаж, где из одной из квартир выглянула девушка. Что-то сказав Маше, она дала ей ключи и скрылась за дверью. Кажется, Нора начала догадываться, зачем они здесь.

Лестницы не заканчиваются на верхнем этаже. В многоэтажках они продолжаются железом, ведущим в темноту за решёткой. Проще говоря, на чердак. А оттуда – прямиком на крышу. С помощью полученных ключей, черноволосая сняла замок с решётки, не дающей пройти наверх, и через него провела подругу на крышу.

Казалось, весь город виден с этой крыши. Нора боится высоты, и потому с большой осторожностью подошла к краю, но, глянув вниз, сделала пару шагов назад. Она посмотрела на подругу.

– Помнишь, – начала говорить Мария, глядя вдаль, – как в прошлом мы мечтали о том, что однажды встретим вместе рассвет, глядя на него через окна какого-нибудь очень высокого здания?

Она посмотрела на подругу, очарованную чувственностью её голоса. Нора не хотела портить момент звуком лишних слов и только слегка кивнула головой. Этого было достаточно, чтобы Маша вновь обратила свой взор на горизонт и продолжила говорить:

– Я не могу подарить тебе на прощание рассвет, и доступа к высокому зданию с панорамным окном у меня нет, но, знаешь, я часто представляла себе ту нашу фантазию. Мы с тобой вместе всю жизнь, мы ссорились и мирились, но всегда были рядом и не важно, душой или телом. Ты знаешь меня, как никто другой, – голос девочка начинал едва уловимо дрожать, – я тоже знаю тебя. И вот поэтому я хочу на прощание проводить вместе с тобой уходящее солнце, сидя здесь, выше всех в этом городе.

Мария, кажется, хотела что-то сказать ещё, но вместо этого крепко обняла подругу. Добрые объятия сейчас говорили красноречивее любых слов. Вот так они и стояли в паре шагов от края крыши среди тёплых лучей заходящего за горизонт светила, пока обе не почувствовали, что на него стоит посмотреть, а иначе зачем они здесь?

– Вот и сбылась наша мечта, – тихо сказала Нора, положив голову на плечо подруги. По её щеке стекала слеза, но она была счастлива. Маша подошла ближе к краю, посмотрела вниз и тихо спросила:

– Как ты думаешь, что со мной будет, когда ты уедешь? – она посмотрела на подругу долгим взглядом, но, не услышав ответа, вздохнула и подошла к ней ближе, – Давай никогда не забывать друг о друге? – Маша достала из кармана две подвески для ключей в виде цветных кристаллов: оранжевый и голубой. Она подняла их вверх: – они как это небо. Оранжевый – та часть неба, где сейчас Солнце, а голубой – как остаток безоблачного дня. Солнце кружит по небу, путешествуя с востока на запад, но небо – оно всегда остаётся на месте. Так что пусть оранжевый знак путешественника-солнца будет с тобой в том мире, а я останусь со знаком вечного неба тут.

Маша вложила кристалл в руку подруги.

– Это будет знаком нашей дружбы, – сказала Нора, сжав в руке подарок, – и олнце обязательно вернётся на небо. Только пускай оно не останется одно, пускай оно обратит внимание на другие звёзды вокруг него. Хорошо?

– Но солнце всё равно навсегда останется ближе всех для него.

Девочки улыбнулись друг другу и рассмеялись от пафоса собственных слов. Они ещё долго стояли там, на крыше, пока светило совсем не скрылось за горизонтом, и всё разговаривали. Прощание было грустным, но они обе верили, что однажды солнце снова взойдёт и закружится в объятиях неба.

Но всё же, каким бы грустно-красивым ни был вечер для Норы, ночь обратилась настоящим кошмаром.

Она лежала на мраморном полу. Она знала, что умирает, но не чувствовала страха. Всё, что она ощущала в себе – вина и непонимание. В глазах начинало темнеть, но она ещё видела его – беловолосого парня. Он был в ярости, его кулаки сжаты. В этот момент из его ладоней начинает что-то выливаться… нет, это не жидкость, это чёрно–фиолетовый дым. Парень издал истошный крик, но тот перерос в рычание. Это уже не он, не её любимый брат – это большой красный монстр. Она почувствовала, что не в силах ничего сделать, и от этого ей было больно и обидно. Глаза закрываются…

Она не умирает, а оказывается в комнате с круглым столом. Уже другой, но неуловимо похожий на первого, парень согнулся в агонии. В голове отчаяние: «Это моя вина. Моя вина. Моя вина». Крик. Рычание. Яркий свет. Кровь… труп чудовища растворяется в воздухе. «Я убила. Я виновата. Прости. Прости. Прости». Сердце будто рвут на части, руки дрожат, силы покинули её. Она опустилась на пол. Кто-то дотронулся до плеча и что-то сказал. Хлопнула дверь. Теперь она осталась одна. Дыхание то и дело обрывается от слёз, и ей ужасно больно где-то глубоко внутри.

Нора снова проснулась в слезах. Ей было плохо. В груди что-то сжалось, а руки тряслись, как было это во сне. Горло болело, как оно болит каждый раз, когда Нора пытается сдержать слёзы. Она чувствовала слабость. Обняв подушку, девочка успокаивала себя. Только когда всё немного прошло, Нора нашла в себе силы, чтобы подняться с кровати. Умывшись холодной водой, она почувствовала, что её дыхание было более частым, чем обычно, и постаралась привести его в норму. После она вернулась в кровать, но не легла. Вновь обняв подушку, она сидела и, смотря в никуда, прокручивала образы из сна вновь и вновь. Она не пыталась его понять – и так всё ясно.

В таком подавленном состоянии Жердже и застал дочку, когда пришёл будить её. Он сразу понял, что ей приснилось что-то плохое, и обязан был спросить об этом. Он сел рядом с ней на кровати и приобнял за плечи.

– Что тебе приснилось? – спросил он. Девочка прильнула к отцовской груди.

– Два парня. Они оба… – Нора почувствовала, что ей тяжело говорить, –…стали монстрами. Одного… я убила. А второй… не знаю, что с ним. Я умерла.

– Ты запомнила, как они выглядели?

– Первый… не знаю, у него были тёмные волосы. А второй был в ярости… там был какой-то дым… И у него были белые волосы, кажется…

– Этого не должно быть, – вздохнув, заключил Жердже.

– О чём ты?

– Ты не должна была видеть сны с тем беловолосым мальчиком, – объяснил отец, стирая с её лица слёзы, – то, что ты видела, произошло очень давно, за много полных реинкарнаций до тебя.

Нора ничего не ответила: просто не знала, что на это говорить. Посидев ещё с минуту, Жердже отправился готовить их последний земной завтрак. Пока яичница жарилась, он поставил на прикроватную тумбочку Норе стакан воды:

– Попей воды, станет легче.

За завтраком девочке уже было лучше, но она всё ещё не до конца отошла от своих кошмаров. После они стали собираться. Нора хотела сама выбрать себе одежду, но вмешался Жердже. Любимые джинсы заменила юбка по колено, а симпатичный хвостик – красивая укладка, с которой девочке пришлось провозиться несколько минут. Но зато он хотя бы позволил ей надеть её прекрасный тёмно–красный свитер. Нора понимала отца: он возвращает её туда, где она не была много лет, к её настоящей семье. Всё должно быть идеально. Однако свои празднично уложенные светлые волосы она всё-таки собрала резинкой, оставив для красоты пару завитых прядей спереди, потому что это уже был перебор нарядности.

Наконец Нора и Жердже были готовы. Девочка понимала, что она больше никогда не вернётся в эту квартирку, и она никак не могла перестать ходить и «прощаться» с родным домом, но у Жердже был чёткий план по поводу того, во сколько выходить, поэтому он постоянно поторапливал дочь. Надев пальто, чёрные кроссовки и рюкзак, в который она сложила самые важные для неё вещи, Нора вышла вместе с отцом на улицу, к такси.

Машина ещё не подъехала, поэтому им пришлось встать под зонтом у подъезда. Это был не дождь, нет, а настоящий ливень, быстро увеличивающий лужи. Нора смотрела в свой телефон, который не решилась оставить в этом мире, ожидая сообщения от Маши. Подруга была в сети пару минут назад, но так и не ответила на написанное ещё два часа назад сообщения. Впрочем, время уже девять, она должна быть на уроке.

Должна, однако сквозь шум небесной воды Нора услышала голос:

– Вы ещё не уехали! – без шапки и зонта, с тяжелым и точь-в-точь похожим на норин рюкзаком к ним бежала Маша. Сходу она поймала подругу в объятия, уткнувшись ей в плечо.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросила Нора, обнимая её в ответ.

– Пожалуйста, Жердже, – заговорила девочка, всхлипывая, – возьмите меня с собой!

Жердже, чуть подвинув зонт в сторону своей дочери и её лучшей подруги, ответил:

– Это невозможно.

Маша затряслась, только крепче сжав Нору. Та сама уже не могла сдерживать слёзы, чувствуя тепло тела своего ближайшего человека, которого не увидит ещё целую вечность. Если вообще когда-нибудь увидит.

– Тогда… – обрывисто говорила черноволосая девочка, – тогда останьтесь здесь… пожалуйста.

– Нет, – твёрдо сказал мужчина, – Элеонору ждут её родные.

К подъезду подъехало такси, но он не спешил разнимать плачущих подруг.

– Всё будет хорошо, – шептала то ли самой себе, то ли Маше Нора, – я вернусь, и мы снова будем рядом.

– Не забывай меня, пожалуйста, – просила та, – а лучше вообще не оставляй… что тут со мной станет?..

– Всё будет хорошо, – это уже звучало как мантра, – всё обязательно будет хорошо. Я принесу тебе много–много всего из того мира и много–много расскажу, только дождись меня здесь.

– Не могу…

– Всё будет хорошо.

– Нет, не будет. Забери меня с собой, я боюсь…

– Что скажут мои родные? Мне нужно сначала узнать всё.

– Тогда можно я уйду с тобой, когда ты вернёшься? – Маша оторвалась от плеча Норы и посмотрела ей в глаза.

– Да. Я всё устрою, и мы уйдём вместе, – слишком уверенно для таких обещаний ответила та, – только не забудь меня и дождись.

– Обещаешь?

– Да.

Маша слабо улыбнулась.

– Нора, нам уже пора, – напомнил о себе Жердже. Маша нехотя отпустила Нору, но она сама решила обняться в последний раз. Не сказав ни слова, девочки разошлись после объятий, и отец с дочерью сели в машину. Водитель тут же нажал на газ, и Маша стала медленно уплывать назад.

Нора долго меланхолично смотрела в окно, чувствуя, как её прежняя жизнь неумолимо уезжает куда-то в прошлое вместе с окраинными новостройками, плавно перетёкшими в лес. Добравшись до места на машине, Жердже завёл девочку в самую чащу и вывел на какую-то полянку. Одолжив её часы, он стал изучать определённое место и через минуту сделал вывод, что мост или ещё не открылся, или уже закрылся. Даже при вероятности второго варианта, Жердже решил, что они будут ждать и даже, если придётся, поставят палатку и останутся до следующего утра. Он принёс из библиотеки два стула, чтобы они не сидели на сырой земле, и термос с бутербродами.

Нора ещё в машине думала о том, чтобы написать Маше прощальное сообщение, но промедлила, поэтому решила сделать это теперь, пока они ждут открытия моста. Набрав текст, девочка хотела его отправить, однако связь в лесу абсолютно отсутствовала.

– Ты всё–таки взяла телефон? – вздохнул Жердже.

– Тут все мои фотографии и… вся моя жизнь, – грустно ответила девочка.

– Ну что ж, в том мире нет ни связи, ни электричества, так что он быстро станет бесполезным кирпичом.

– А если я когда-нибудь вернусь в этот мир?

– Это будет тяжело, – предупредил Жердже, – и будет риск остаться здесь ещё на год. Мост открывается только раз в год, если я ещё не сказал.

– Поэтому мы не могли подождать? Тогда, в библиотеке, ты говорил, что я много вспомню к среде, но мне, кажется, пора признаться, что кроме снов… я не вспомнила совершенно ничего.

– Я догадывался, – Жердже почему-то тяжело вздохнул, – что-то идёт не так. Ты видишь то, что не должна, но воспоминания о прошлом не приходят. Надеюсь, это из-за того, что ты не в родном мире, а там дела пойдут как надо.

– А может, ты ошибся? Что если я – абсолютная реинкарнация, а не неполная?

– Этого не может быть. Ты бы родилась в другом месте, с другой внешностью, воспоминания не приходили бы даже через сны. Ошибки быть не может, Нора.

После этих слов Жердже стал очередной раз проверять, не открылся ли мост, а Нора достала из кармана рюкзака свой кристалл. Она не сможет сказать последнее «до встречи» своей лучшей и единственной подруге, и это как-то давило на неё. Ох, она совсем не хотела бросать Машу, но у неё никто не спрашивал, хочет ли она в свой родной, но неизвестный мир. А встретятся ли они снова?

– Наконец-то! – радостно сообщил Жердже, – Нора, нам пора отвести тебя домой.

Мост открылся. Девочка ожидала увидеть здесь действительно изящный мост из синей прозрачной материи, но нет. Это просто еле заметный портал, напоминающий дверной проём без самой двери, да ещё и немного парящий над землёй. Нора поднялась со стула и, повесив на плечо рюкзак, подошла к мосту. Пока, Земля! Прощай, лучшая подруга! Нора в последний раз печально оглянулась на лес позади себя и, наконец, шагнула в неизвестность.