Текст книги "Путешествие в Мир"

Автор книги: Светлана Каныгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

К полудню Балия сварила грибной суп и Моглы, привлеченные его пленительным ароматом собрались за обеденным столом. Довольный проделанной утром работой, Драмель прибывал в приподнятом настроении. Он был весел и ребячливо шутил с детьми и женой. Рогген знал, что в таком расположении духа отец бывает очень добр, поэтому решил воспользоваться моментом и поговорить с ним о походе на восточную сторону оврага.

– Я слышал, что Товал Фелик снова взялся за свои изобретения. Говорят, на этот раз ему даже удалось ничего не сжечь и не сломать,– сказал Рогген, глядя на отца.

После этих слов Моглы дружно рассмеялись, а Рогген продолжил:

– Вспомните только, что было, когда он смастерил вертушку для сбора орехов. Да он тогда пол деревни разогнал этой летающей штуковиной. В тот день Старуха Харта чуть последних волос на голове не лишилась.

И семейство снова покатилось со смеху.

– Но мне говорили,– немного отдышавшись, сказал Драмель,– что новая выдумка Фелика не так уж плоха.

– Именно,– поспешил ответить Рогген,– Она сослужит добрую службу вурмекам. Ведь это не просто безделица, а машина для выманивания пчел из ульев. Сколько проблем можно решить одним разом с такой вот вещицей!

Драмель задумчиво почесал в затылке и ответил:

– Да, я слышал о ней. Если эта машина и вправду так хороша как говорят, то можно будет не только не бояться пчел, но и увеличить запасы мёда вдвое.

– Так и есть,– снова подхватил Рогген,– Вот я и думаю, а не сходить ли мне на восточную сторону, да всё хорошенько разузнать. Может даже получится увидеть машину в деле. А чтобы не идти в такую даль одному, возьму с собой Горена. Ему давно пора помогать нам со сбором мёда. Будет хорошее начало. Мальчишка узнает, что да как.

Драмель внимательно посмотрел на Горена. Тот с нетерпением ёрзал на стуле в ожидании его решения. Ещё немного подумав, отец ответил:

– И вправду пора. Не всё же ему редьку в огороде полоть. Посмотрит как с пчелами работать. Потом будем его с собой в лес за медом брать. А там, быть может, перестанет читать сказки и верить дурным выдумкам.

Горен весь светился от счастья. Возможность отправиться в поход, пусть даже не в самый длительный, его очень обрадовала. Рогген незаметно подмигнул Горену, и довольные братья продолжили обед. И только Балия явно не разделяла всеобщей радости. Отлучение сына от грядок сулило ей немало хлопот, о которых она совсем позабыла с тех самых пор, как Горен был вверен ей в помощники. Балия сидела немного нахмурившись, не сумев скрыть своего недовольства, как ни старалась. Но окружающих это совсем не интересовало. Вполне довольные принятым решением Драмель и сыновья продолжали уплетать обед, а девочкам и вовсе не было никакого дела до взрослых забот. Они говорили о чем-то своём и ничего не замечали.

Вечером, собравшись вместе в гостиной, отец и сыновья обсуждали подробности предстоящего похода. После недолгих споров, было решено выдвигаться в путь на следующий день, ближе к полудню. До этого времени Рогген и Горен должны были помочь матери с уборкой дома и провести необходимые приготовления в дорогу. Обговорив все вопросы о походе, Драмель и Рогген принялись обдумывать запланированный на ближайшие дни ремонт прохудившейся крыши дома. Горен не был любителем подобных бесед, поэтому вежливо выждал несколько минут, а затем тихонько вышел из гостиной на улицу, спустился по ступеням крыльца в сад, и сел в плетёное кресло Балии.

Осень уже пришла в Вурмекский Лес, а природа будто бы не замечала её. Она всё ещё цвела прелестью цветов, её травы были ещё зелены и налиты соком, но уже прохладное дыхание вечеров неумолимо напоминало о том, что скоро всё это великолепие сменится дождливым унынием и безликим серым однообразием.

Представляя себе картины завтрашнего дня, Горен закрыл глаза. Мысли о том, каким увлекательным будет грядущее путешествие, одна за другой рождались в его голове. Они перебивали друг друга, переплетались между собой и жужжали в унисон, словно пчелиный рой. Совершенно оглушенный ими и запутавшийся юноша незаметно уснул. Таким его нашла Балия. Она не стала будить сына, а принесла из дома тёплый вязанный плед и заботливо его укрыла.

Находка.

Он проснулся на рассвете, разбуженный Роггеном и, не дожидаясь, пока все члены семьи спустятся в кухню, вместе с братом взялся убирать дом. Ночь, проведённая на свежем воздухе, явно пошла Горену на пользу. Отдохнувший и воодушевлённый он изо всех сил старался помогать Роггену, и к тому времени, как Балия вышла из своей комнаты, они уже закончили уборку и собирали в путь вещевые мешки.

Дорога до восточной стороны оврага была неблизкой. По расчетам отца Рогген и Горен должны были добраться до места только к ночи. Оказавшись в деревне, братья планировали переночевать у дальних родственников, в семействе Лакинов, а утром следующего дня отправиться в мастерскую изобретателя.

Завершив все сборы, Горен и Рогген стояли на крыльце в полной готовности к первому в их жизни самостоятельному путешествию.

– Ну что,– сказал Драмель, похлопывая Роггена по плечу,– Держитесь всё время вместе,– и взглянув на Горена добавил,– Не отходи от брата, будь везде с ним рядом.

– По сторонам не заглядывайтесь. Путь неблизкий, надо успеть затемно,– обнимая сыновей, взволнованно произнесла Балия.

Рогген поцеловал мать и с улыбкой ответил:

– Не беспокойся. Мы справимся.

– Всё, всё,– сказал Драмель,– Вы так прощаетесь, словно больше не увидите друг друга. Собрались, значит пора в путь. Отправляйтесь, дети.

Братья поцеловали на прощание Энель и Агель, вышли за калитку и двинулись вдоль ручья, мимо соседних домов. Ещё несколько минут Балия не уходила с крыльца и всё смотрела сыновьям вслед, но уже сосем скоро, они свернули за одним из домиков, поднялись по выбитым в земле ступеням и исчезли из виду в гуще леса.

– До сих пор не могу поверить, что отец так легко позволил мне идти с тобой,– сказал Горен, когда они вышли на лесную тропу,– Ведь он считает, что я ни на что не годен и могу наделать всем проблем. Как он так запросто согласился, не понимаю?

Рогген ухмыльнулся, и покачав головой ответил:

– Вчера ты был таким, сегодня ты можешь оказаться другим. Отец верит, что из нас выйдет толк. Мы же его дети.

– Может ты и прав,– сказал Горен и, подумав, добавил,– А может и он прав. Не такой уж я и бестолковый.

– Если машина Фелика действительно окажется тем, что надо, мы постараемся уговорить его изготовить такую и для нас. Представь только, как отец будет нами горд,– мечтательно произнёс Рогген.

– Было бы неплохо. Осталось только добраться до деревни,– ответил ему Горен.

Братья весело переглянулись, и обхватив друг друга за плечи, зашагали вперёд по узкой протоптанной тропе.

Ещё по-летнему тёплый лес кипел жизнью. Его обитатели во всю трудились, готовясь к приближающимся холодам. Птицы утепляли свои гнёзда сухим мхом. Белки натаскивали в дупла сосновые иголки и развешивали на сучьях грибы. Лесные свиньи вместе с подросшим выводком отъедались на ягодных полянах. Даже хомяки, в чьих норах всегда было чем подкрепиться, суетливо сновали между деревьев, собирая всё, что могло бы прокормить их зимой. В своей ненасытной жадности, они не гнушались поживиться и на мышиных территориях у ореховых деревьев. Заявляясь туда всей роднёй, воришки бросались к упавшим орехам и, перекатывая их перед собой, убегали прочь. Однако, мыши тоже копили запасы к предстоящей зиме и поэтому их встречи с хомяками неизбежно приводили к драке. Увидев, как непрошеные гости разворовывают орехи, мыши с визгом кидались в бой. После их неистовых атак редкому хомяку удавалось уйти невредимым, а тем более унести с собой хоть один орех.

Дикие пчелы тоже встретили осень усиленными работами. Они торопливо кружили над ореховыми деревьями и лесными цветами, спеша собрать живительные крохи с уже готовых отцвести растений. Обладая особой сообразительностью, эти насекомые не только запасали к зиме меда больше обычного, но и утепляли свои ульи. Задолго до наступления холодов они начинали собирать пух, оставленный лисами и птицами на сосновых иглах, и крепили его к внешней стороне улья, вдавливая лапками в воск. К заморозкам пчелиный дом оказывался настолько облеплен пухом, что становился похож на меховое кольцо, одетое на сосновый ствол. В таком теплом улье холода были пчелам не страшны, и они спокойно пережидали зиму, поедая накопленный мёд и прибывая в дремоте до наступления весны.

А пока тепло не покинуло Вурмекский Лес, и в воздухе ещё витал дух не простившегося лета, пчелы и другие живые создания наслаждались возможностью ощущать его, прикасаясь к тому, что цвело, благоухало и полыхало красками.

Солнце уже клонилось к закату, когда братья Моглы решили сделать привал. Они расстелили свои накидки на земле и, развернув свёртки с едой, принялись ужинать.

– Скоро мы будем на месте,– сказал Рогген, откусив кусок пирога со свекольной ботвой,– Немного отдохнём и снова в дорогу. Бродить в темноте по лесу не самое лучшее занятие.

Горен снял сапоги, и широко расставив ноги, разлёгся на накидке.

– Устал,– со вздохом сказал он, отряхивая руки от крошек,– Но это приятная усталость.

Рогген продолжал жевать пирог и молча глядел на брата. Улыбнувшись, Горен продолжил:

– Это не с мамой в огороде в земле ковыряться. Сейчас я чувствую, что делаю что-то по-настоящему важное.

Хмыкнув, Рогген ответил:

– Значит, помощь матери для тебя дело не важное? Выходит так? Гулять часами по лесу куда важней? А я тебе скажу, что твоя работа в огороде это и есть самое важное. А ну ка представь, как бы мама одна со всеми делами справлялась. Она и на кухне, и с девочками, и по дому. Куда ей везде успеть одной? Нет, братец. Ты делаешь нужное дело, когда, как ты говоришь, ковыряешься в земле. А сейчас, не лежи без толку, ешь быстрее и пойдём дальше.

После этих слов Рогген достал из своего мешка бутыль с квасом, откупорил пробку и протянул его младшему брату. Горен сделал несколько глотков и утерев рот рукавом, снова развалился на накидке.

– Ладно,– неодобрительно покачал головой Рогген,– Ещё немного отдохнём и в дорогу.

Он тоже снял сапоги, и лёг рядом с Гореном. Уставившись вверх, братья молчали и слушали звуки леса. В свесившихся над ними сосновых лапах, игриво пританцовывая, летали серебристые мотыльки. Их тонкие прозрачные крылышки слегка поблёскивали в пробивающихся сквозь раскидистые ветви лучах уходящего солнца и казались крохотными белыми искрами, которые то вспыхивали, то потухали, исчезая в кучности сосновых игл. Отовсюду до слуха братьев доносились звуки падающих с деревьев орехов. Они раздавались то ближе, то дальше, как будто кто-то невидимый, прячась за деревьями, перебегал с места на место и звонко постукивал. Эти монотонные звуки навеяли на Горена приятное чувство дремоты. Он закрыл глаза и расслабившись всем телом, начал медленно погружаться в сон.

– Не спать ли ты надумал?– раздался эхом в голове юноши голос Роггена.

Горен открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо старшего брата.

– Нет,– приподнявшись на локтях, ответил он,– я только на минуту задумался.

– Как же,– усмехнулся Рогген,– Я почти слышал твой храп! Давай, поднимайся, отдохнули уже.

Братья собрали остатки ужина в мешки, надели сапоги и, отряхнув накидки от сора, снова отправились в путь.

– Скоро совсем стемнеет,– взволнованно сказал Рогген, когда краски леса начали тускнеть, – А, ведь мы не взяли с собой ни куска смолы для пламенника. В темноте легко потерять дорогу. Надо идти быстрее.

Горен кивнул головой. Он знал чего опасается старший брат, но сам не боялся ночного леса, и истории о Тёмном Стриге считал выдумками. Юноша был уверен, что рассказы о нападениях гигантского филина лишь пугающая сказка, сочиненная когда-то давно для того, чтобы никому и в голову не пришло бродить по ночам. Ведь лес был огромен. Не каждый вурмек знал все его тропы, а уж ночью здесь можно было совсем заблудиться.

Последние лучи уходящего солнца незаметно таяли, исчезая один за другим. Жужжание насекомых и пение птиц смолкли, лесные зверьки попрятались в свои норы, и на Вурмекский Лес начала опускаться темнота.

Наступала ночь. Теперь братья шли очень быстро. До восточной стороны оврага им оставалось чуть меньше часа пути и Рогген был серьёзно взволнован таким опозданием. Чтобы не пугать брата, он старался скрывать свою тревогу, без умолку что– то рассказывал, шутил и, казалось, был даже веселее прежнего. Но Горен хорошо знал Роггена и всё понимал. К тому же тьма вокруг так сгустилась, что уже и его смелость начала заметно ослабевать. Внезапно, в нескольких метрах от братьев раздался треск ломающихся ветвей, и что-то с грохотом упало на землю. От неожиданности вурмеки отпрыгнули в сторону и в страхе застыли на месте. Пытаясь разглядеть хоть что-либо там, откуда раздались ужасные звуки, они всматривались в слепящую черноту ночного леса, но ничего не могли увидеть.

– Что это?– чуть слышно произнес Горен.

– Не знаю,– ответил Рогген, крепко схватил брата за руку и шепотом произнес,– Надо убираться отсюда. Держись рядом. Мы пойдем очень тихо.

Но только вурмеки сделали несколько шагов, как нечто зашевелилось в темноте, и по лесу гулко прокатился ревущий стон. Рогген с силой сжал руку Горена, и потянув его за собой, бросился бежать. Тяжело дыша, спотыкаясь и падая, братья понеслись, сами не зная куда.

Вдруг Горен одёрнул руку, и вурмеки остановились.

– Что с тобой? Бежим же скорей!– прошипел Рогген, пытаясь нащупать в темноте брата.

– Посмотри,– тихо сказал Горен,– Ты видишь?

Рогген осмотрелся по сторонам, но не сумев разглядеть ничего кроме темноты, прошептал:

– Я ничего не вижу. Скорее, бежим!

– Там свет,– сказал Горен.

Рогген снова всмотрелся в темноту. Где-то вдалеке, чуть заметно подрагивала крохотная точка света.

– Что бы это ни было, мы туда не пойдём,– прошептал Рогген.

– Но мы ведь не знаем, что там случилось,– ответил ему брат,– Может быть кому-то нужна наша помощь. Надо подойти ближе и посмотреть.

– Ты с ума сошел!– возмущенно прошипел Рогген,-Да ты хоть знаешь, что это было? Я никогда не слышал ничего подобного! Мы уйдём отсюда немедленно! Дай мне руку.

– Нет!– резко ответил Горен,– Пока я не увижу что там, никуда не пойду.

И он, тихо ступая, начал продвигаться в ту сторону, где был виден свет.

– Остановись сейчас же!– бросившись догонять брата, воскликнул Рогген.

Горен двигался на ощупь, выставив впереди себя руки и аккуратно раздвигая попадающиеся на пути ветви деревьев. Боясь потерять из виду тусклое пятнышко света, юноша не сводил с него глаз. В нескольких метрах позади, прислушиваясь к звукам его шагов, шел Рогген. По мере приближения, пятно света росло, становилось всё ярче, а лес вокруг приобретал видимые очертания. Когда Горен подошел уже совсем близко, то остановился и спрятался за сосновым стволом. Осторожно выглядывая из-за дерева, он смотрел туда, откуда струился свет, и не решался идти дальше.

– Что ты творишь?– раздался за его спиной шепот брата.

Юноша лишь отмахнулся от него, продолжая с любопытством вглядываться вперед. Там за деревьями, посреди груды сломанных сосновых веток, лежало нечто крупное, издали похожее на большой камень. Источник света находился позади него, поэтому Горен как ни старался, не мог его рассмотреть. Просто стоять в бездействии было бессмысленно, и вурмек, не слушая окликов Роггена, начал медленно двигаться вперед, пока не оказался в пяти шагах от неизвестного предмета.

– Даже не думай подходить ближе!– тихо сказал Рогген, крепко схватив брата под локоть.

Горен ничего не ответил. Он стоял недвижимый, в изумлении глядя перед собой. Неизвестный предмет, что издали чудился ему громадным камнем, вблизи оказался ещё больше. Но это был вовсе не камень. Перед вурмеком лежало существо, своим внешним видом напоминающее одновременно и животное, и птицу. Тело и крылья его были точь-в-точь как у летучей мыши, но голова более походила на птичью. Из каждого крыла чудища выступали по три больших когтистых пальца; кожа была морщинистой и абсолютно голой, не покрытой ни шерстью ни перьями, а его длинный клюв обрамлял ряд мелких заостренных зубов. Существо лежало неподвижно, широко раскинув свои огромные крылья, и тяжело вздыхало, издавая на выдохе хриплые клокочущие звуки. Казалось, оно было погружено в глубокий сон.

Любопытство подталкивало Горена подойти ближе и рассмотреть создание внимательнее, но страх сковал ноги вурмека, и он не мог сделать ни шагу.

– Идём же отсюда,– возмущенно прошипел Рогген, резко дернув на себя руку брата.

– Посмотри,– ответил ему Горен,– Оно же спит и, похоже, даже не слышит нас. Я тихонько подойду и возьму пламенник, что лежит за ним. А потом мы уйдём.

– Я пойду первый,– отодвинув брата в сторону, сказал Рогген, и шагнул вперед.

Горен последовал за ним. Пройдя несколько шагов, вурмеки приблизились к чудовищу настолько, что могли бы прикоснуться к нему, лишь протянув руку. Существо словно ничего не слышало, и оставалось неподвижным. Осмелев, братья спешным шагом обошли его, но в следующую секунду в ужасе замерли. Позади крылатой твари, опираясь на ствол дерева, сидел человек. В одной руке он держал светящийся шар, а другой сжимал обломок тонкой деревянной палки, торчащий из его груди. Из того места, где она входила в тело человека, сочилась кровь и тонкими багровыми струями стекала по железным чешуйкам его диковинного одеяния на землю. Не отводя глаз, незнакомец смотрел на остолбеневших Роггена и Горена и часто дышал. Братья никогда не видели людей и не слышали о них. Разглядывая неведомое создание, они с удивлением обнаруживали в нём схожие с вурмеками черты, и от этого волнение их нарастало всё сильней.

– Помощи,– чуть слышно произнёс человек.

Братья в недоумении переглянулись. Существо перед ними было не только похожим на вурмеков, но и говорило на понятном им языке.

– Я прошу помощи,– снова заговорил незнакомец, пытаясь приподняться, но рана так ослабила его тело, что он тут же обмяк, лишенный чувств.

– Нельзя так просто стоять. Мы должны помочь ему,– возмутился Горен, и решительно направился к человеку.

– Нет!– резко ответил Рогген, перехватив его на ходу, и с силой оттолкнув в сторону,– Хватит с меня твоей глупости!

– Хочешь просто уйти, когда другому нужна твоя помощь?– спросил Горен, с укором глядя на брата.

Растерявшийся Рогген не знал что ответить. Он был сбит с толку происходящим и не мог собраться с мыслями, чтобы решить, как поступить. Ему хотелось схватить Горена и бежать прочь из этого опасного места. Но вместе с тем он понимал, что оставить живое существо погибать значит проявить высшую слабость.

– Оставишь его умирать?– будто прочитав мысли брата, спросил Горен.

– Нет, не оставлю,– тихо ответил Рогген,– Не оставлю. Только я не знаю, что нам делать. Как помогать созданию, о котором мы ничего не знаем?

– Ну взгляни же на него,– подойдя к человеку, сказал Горен,– Вот и руки и ноги– всё как у нас. Он такой же, просто больше. Надо что-то делать, ведь он умрёт, если мы не поможем.

Рогген подошел к незнакомцу, внимательно посмотрел на него и задумчиво ответил:

– Здесь мы ничего не сможем сделать. Надо нести его в деревню,– а затем добавил, указывая на светящийся шар,– Эту штуковину мы возьмём с собой.

Ещё немного подумав, Моглы решили, что донести человека без носилок они не смогут. Незнакомец был слишком крупным для маленьких вурмеков и к тому же облачен в тяжелую железную одежду, снять которую братья не решались. Смастерить носилки, находясь ночью посреди леса, не имея при себе ни топора, ни тесака они тоже не могли. Тогда Рогген предложил связать между собой походные накидки и нести человека в них. Так братья и сделали. Получилось длинное полотно, на которое они и переложили незнакомца. Всё это время он был без сознания, и это настораживало Роггена. Вурмек был уверен, что их с Гореном усилия напрасны и человек умрет, не дотянув до деревни. Озвучивать свои мысли вслух он не стал, зная, что попытка спасти незнакомца это вопрос совести. А с ней у Моглов было всё в порядке. Взявшись с двух сторон за углы накидки, братья не торопясь обошли крылатое чудовище, а затем шагнули вглубь леса по направлению к вурмекской деревне.

Светящийся шар Рогген заложил себе за пазуху, и шёл впереди, излучая свет подобно фонарю. Для двух вурмеков человек оказался очень тяжелым, поэтому они двигались медленно, часто останавливаясь чтобы передохнуть. Несколько раз к незнакомцу возвращалось сознание. В те короткие мгновения, пытаясь говорить, он что-то несвязно бормотал, но быстро ослабевая, снова погружался в беспамятство. О том, что вурмекская деревня уже недалеко, Горен и Рогген поняли по слабому свечению, едва заметному во мраке ночного леса. Она была совсем рядом, но братья так сильно утомились, что последние метры давались им с большим трудом. Спустя ещё половину часа, уже совсем обессиленные, они наконец добрались до назначенного места. Осознав, что мучительный путь окончен, вурмеки опустили свою ношу на землю, и в изнеможении сели рядом.

В деревне все спали. Свет в окнах вурмекских домиков давно был погашен, и лишь фонари, тускло мерцая, освещали окрестности. Собравшись с последними силами, Рогген поднялся и побрёл в направлении ближайшего домика. Дойдя до его двери, вурмек остановился, немного поразмыслил и постучал. Ему в ответ, за дверью не раздалось ни единого звука. В доме стояла тишина, так словно он был совершенно пуст. Рогген постучал настойчивей и, в ожидании, прислушался. Но и теперь ему никто не ответил. Тогда, вурмек ударил в дверь с такой силой, что оконные стёкла веранды звонко задребезжали, и вскоре после этого, в доме послышалась возня, а после раздались негромкие приближающиеся шаги.

– Кто там ещё, в такой час?– гулко пробурчал чей-то недовольный голос из-за двери.

– Рогген Могл, сын Драмеля Могла,– ответил Рогген.

– И что же вам нужно?– спросил голос.

Немного смутившись, Рогген ответил:

– Мы с братом шли в вашу деревню в мастерскую Товала Фелика. В пути мы наткнулись на путника. Он здесь, с нами, и серьёзно ранен. Ему необходима помощь лекаря.

– Какой хороший вурмек станет ходить ночью в лесу и стучать в чужие дома?– точно спрашивая сам себя, тихо пробормотал голос,– И зачем мне по доброй воле открывать двери неведомо кому?

– Моё имя Рогген Могл,– повторил Рогген,– Я сын Драмеля Могла. Моего брата зовут Горен. Мы пришли с южной стороны. С нами путник, он умирает.

– Да что же ты тянешь одну и туже песню!– возмущенно выкрикнул голос, и помолчав добавил,– Жди там, Рогген Могл, сын Драмеля.

После этих слов он смолк. За дверью послышались шорохи, кто-то ходил из стороны в сторону и что-то передвигал. А еще через минуту, скрипнул дверной засов и на пороге дома появился пожилой вурмек с зажженной свечой в одной руке и кочергой в другой.

– Дай-ка я на тебя погляжу,– недоверчиво произнёс старик, поднеся свечку к самому носу Роггена.

Он осмотрел непрошеного гостя и сказал:

– Ну что же, сын Могла, показывай своего путника.

Рогген кивнул головой и, спустившись по ступеням крыльца, направился к тому месту, где оставил Горена с незнакомцем. Крепко сжав в руке кочергу, старик последовал за ним. Он шел, держась от чужака в отдалении, и то и дело с опаской оборачивался назад. Когда же Рогген подвел его к лежащему на земле человеку, только взглянув на него, старик бросился бежать прочь. Несмотря на свой преклонный возраст, вурмек так стремительно пустился наутек, что недоумевающим братьям ничего не оставалось, кроме как наблюдать за его бегством. Добежав до соседнего домика, старик с силой начал колотить по двери. Внутри загорелся свет, и к вурмеку вышел хозяин. Испуганный старик тут же кинулся к нему и принялся что-то взволнованно рассказывать. Он нервно размахивал руками, без умолку кричал и всё время показывал в сторону братьев. Через минуту старик и разбуженный им сосед уже стояли на пороге другого дома. То тут, то там в жилищах вурмеков начал загораться свет. Растревоженные шумом соседи выходили на улицу, примыкали к уже немалочисленной толпе собравшихся, и скоро весь сбор, во главе со стариком, выдвинулся в сторону братьев.

– Что происходит?– не на шутку испугавшись, спросил Горен,– Они идут с нами расправиться?

– Спокойно,– твердо ответил Рогген,– Ничего они нам не сделают. Наверняка старикашка наплёл лишнего, вот народ и всполошился.

Приблизившись вплотную к Моглам, толпа остановилась. Из неё, чуть прихрамывая, вышел преклонных лет вурмек в пенсне и ночном колпаке. Поприветствовав братьев, он смело подошёл к человеку. Сначала вурмек стоял в некотором недоумении, но после, склонившись над незнакомцем, начал его осматривать. Человек всё ещё был без сознания, и уже почти не дышал. Вурмек осторожно обследовал его рану, прощупал ритм сердца на запястье, а затем, обернувшись к толпе сказал:

– Это создание погибает. Давайте перенесём его ко мне в лечебную комнату.

Но ни один из пришедших вурмеков не сдвинулся с места. Они лишь испуганно поглядывали друг на друга, ожидая, что кто-нибудь решится выйти к незнакомцу первым.

– Мы понесём его,– сказал, поднимаясь с земли Горен,– Давай Рогген, бери с той стороны.

И братья вновь подняли свою ношу.

– Следуйте за мной,– сказал вурмек в пенсне,– Я покажу дорогу.

Толпа расступилась, и он вместе с Моглами пошёл в направлении домиков.

– Моё имя Отиль. Я староста на этой стороне оврага и местный лекарь,– сказал вурмек.

– Я Рогген Могл, а это мой младший брат Горен,– ответил Рогген махнув головой в сторону брата,– Мы пришли с южной стороны, посмотреть на изобретение Товала Фелика.

– А это существо, как оно оказалось с вами?– спросил Отиль.

– Мы нашли его в лесу,– ответил Горен.

– Удивительно,– задумчиво пробормотал староста,– Удивительно…

Они подошли к домику, на стене которого висела деревянная табличка с вырезанной надписью «Лекарная». Отиль открыл дверь и, придерживая её, пропустил Моглов вперёд. Войдя внутрь, вурмеки оказались в маленькой неосвещенной комнате, из обстановки которой в темноте виден был только широкий необычной формы стол, расположенный в центре.

– Кладите сюда,– указав на него, сказал Отиль,– А я зажгу свечи.

Пока братья переносили и укладывали человека, староста зажег вокруг несколько больших свечей. Лекарная озарилась светом, и перед Моглами предстало её удивительное убранство. Со стен комнаты, непонятные и жутковатые, на Роггена и Горена глядели картины строения тел вурмеков и их отдельных органов, отображенных в разрезе. Над ними, спускаясь на толстых канатных веревках, висели круглые подобные деревянным колёсам светильники со множеством уже оплывших растаявшим воском свечей. По всему периметру лекарной, вдоль стен, тянулась одна сплошная длинная полка. Расставленные вряд, на ней были банки с замоченными растениями и корешками, стеклянные колбы, наполненные разными жидкостями и металлические коробочки всевозможных размеров. К каждому из этих предметов крепился клочок бумаги с начертанным крупными буквами названием, а ниже подробно описанными свойствами и назначением содержимого. В левом углу комнаты висел небольшой шкафчик со стеклянными дверцами и несколькими полками, заставленными банками с порошками; в правом, возвышаясь до потолка, стоял большой резной шкаф. К его боковой стороне была прислонена деревянная лесенка, а на его полках, плотно прижавшись друг к другу, теснились книги.

– Ума не приложу, как открывается этот нелепый панцирь,– пробурчал Отиль, исследуя одежду человека,– Ведь как то же он его надел!?

Староста ещё раз осмотрел рану незнакомца, а затем раздраженно произнес:

– Нет, это никуда не годится! Так я провожусь до самого утра!

После этих слов Отиль открыл одну из металлических коробок, извлек из неё инструмент, напоминающий собой ножницы, и принялся с силой, но аккуратно, разрезать металлическую одежду незнакомца.

– И откуда это создание появилось в нашем лесу?– размышляя вслух, произнёс староста.

– Он с неба свалился,– ответил Горен, и тут же получил толчок локтем от Роггена.

Отиль лишь улыбнулся, и продолжил своё дело. Срезав верхнюю часть панциря, он начал осторожно вытягивать его остатки из под спины человека.

– Да, он свалился с неба,– повторил Горен, недовольно посмотрев на Роггена, и добавил,-Верхом на невиданной птице.

– Как это так, на птице?– удивлённо спросил Отиль.

Он с прищуром взглянул на Горена поверх пенсне и продолжил:

– Никто не летает на птицах, юноша, тем более такое крупное существо. Это попросту невозможно.

Сарказм старика ничуть не смутил Горена.

– Никто не летает здесь,– сказал он,– А этот незнакомец не из наших мест. И птица эта не такая, каких вы привыкли видеть. Она во много раз больше обычной.

Отиль взял с полки одну из банок, обошёл стол с другой стороны и, повернувшись спиной к братьям, принялся лить на рану человека какую-то жидкость. Воздух в комнате постепенно начал наполняться зловонным духом лекарского снадобья.

– Ну и где же эта ваша огромная птица, скажите на милость?– не отрываясь от своего занятия, спросил старик.

– Она осталась на том месте в лесу,– ответил Горен,– Там же, где мы нашли это существо.

Отиль замер на мгновенье, а затем, резко повернувшись, спросил Роггена:

– Он говорит правду?

Рогген кивнул головой.

Староста сосредоточенно наморщил брови и ещё несколько мгновений простоял, уставившись в раздумье на пол.

– Что же,– вдруг произнёс он,– Если вы не собираетесь помогать мне в извлечении обломка из тела этого создания, то вам лучше выйти на улицу.

– Уж это нам точно ни к чему,– сказал Рогген и, подталкивая брата впереди себя, направился к дверям.

– И будьте так добры,– крикнул им вдогонку Отиль,– пригласите сюда Тофуса– того вурмека, в чей дом вы постучали, придя в деревню.

На улице у Лекарной толпились местные жители. Едва только Моглы вышли из дверей, как на них тут же накинулись с расспросами. Но Рогген и Горен настолько устали, что им было не до бесед. Высмотрев в толпе Тофуса, они передали ему просьбу старосты, а заодно и узнали, где найти Лакинов. После этого, отделавшись от надоедливых зевак, братья отправились на поиски дома родни.

Пожилые супруги Ивиа и Паоль Лакины жили на самой окраине деревушки, и поэтому ночное происшествие, разбудившее остальных вурмеков, осталось для них незамеченным. Лакины мирно спали и ничего не слышали. Появление братьев Моглов на пороге их дома в столь поздний час оказалось для четы полной неожиданностью. Но супруги были очень гостеприимны и с радостью приняли родню. Пока Паоль, расположившись с Роггеном и Гореном в гостиной, слушал удивительную историю их путешествия, Ивиа приготовила для всех сладкий травяной чай с сосновыми почками и мёдом. Впечатленный рассказом пожилой хозяин готов был проговорить с Моглами до самого утра, но Ивиа, видя как они утомлены дорогой, поспешила напомнить мужу о времени и после чаепития уложила братьев спать.