Текст книги "Полевые испытания везучести (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Пролог. ======

– Дирк, не забудьте снять пятое экспериментальное зелье с огня не позднее 2.45 и отправьте готовый заказ в Министерство. Они уже дважды присылали сов с вопросами о готовности. – Да, шеф. Можете не беспокоиться, – носовой прононс Дирка и его постоянное чавканье этой маггловской заразой – жвачкой – раздражали меня неимоверно, но парень был одним из лучших сотрудников в моей лаборатории и придираться к мелочам не хотелось. В конце концов, тараканы есть у всех, и не факт, что мои собственные, хоть я и стараюсь всеми силами их избегать, не такие чёрные и большие, как у этого лопоухого полукровки-лондонца. – Если хоть что-то пойдёт не так, немедленно активируйте «Сквозное зеркало»… Да-а, и мисс Чанг с мистером Клеймором передайте то же самое, – последняя фраза, пожалуй, была лишней. Все маги НЛС (Независимой лаборатории Снейпа) усваивали подобное правило ещё в первые дни работы со мной. – Да что за эти два дня может случиться, шеф? Можете спокойно праздновать. – Праздновать? – Ой, шеф, я имел в виду, отдыхать, – молодой мужчина замялся, ретируясь из моего кабинета обратно в лабораторию.

Вот Мордред побери! Я действительно забыл, что сегодня этот глупый праздник озабоченных юнцов и романтично настроенных ведьмочек – 14 февраля, День Св. Валентина. А значит, мне всю дорогу опять придётся натыкаться на влюблённые парочки. Надев тёплую мантию и обмотав шею шарфом, я неторопливо вышел из дома, затерявшегося в узких улочках Старого Лондона, в котором располагалась моя лаборатория, и не спеша, стараясь обходить стороной шумные проспекты, отправился в сторону своей новой квартиры. Несмотря на мелкий моросящий дождик, оседавший мокрой пылью на одежде, в февральском воздухе уже ощутимо пахло весной. Настроение было неплохим, и в голову лезла всякая дурацкая философия и сопливая ностальгия. Хотя, впрочем, почему сопливая? Вот уже один год, семь месяцев и двадцать пять дней я был совершенно свободным человеком. Спасибо Дамблдору и мальчишке Поттеру с его героическими приятелями.

Всё могло быть хуже… Гораздо хуже. Во всяком случае, в тот момент, когда я, подняв по тревоге весь Орден Феникса и оставив Минерву с остальными преподавателями охранять школу, мчался по коридорам Министерства, в котором разгорелось настоящее сражение, в общем-то и не надеялся остаться в живых. Моё появление в «светлом воинстве» на корню уничтожало шпионскую «легенду», ясно дав понять всему Внутреннему Кругу, да и самому Великому-и-ужасному-Темнейшеству, на чьей стороне в действительности сражается Северус Снейп. В случае, если бы мы проиграли, меня как минимум ожидала бы «Авада». Как минимум. О том, что могла придумать в худшем случае фантазия Лорда, я даже сейчас думать не хочу. Кто же мог предположить, что очкастая знаменитость, Национальный-Герой-Чтоб-Его-Поттер, наглый сопляк пятнадцати лет отроду, сумеет во время сражения не растеряться, не потерять сознание от выматывающей разум и душу боли, порожденной захватом его тела Тёмным Лордом, и «связать», опутать своим сознанием сущность змееподобного монстра, удерживая его в захвате, пока Дамблдор добивал потерявшего осторожность от вседозволенности монстра. Да-а, уж кому, как не мне, знать, что мог испытывать в подобной ситуации мальчишка. Я даже уважал его… несколько часов, до тех пор, пока к героической тушке, вновь оказавшейся в Больничном крыле Хогвартса, не вернулось сознание, а вместе с ним и способность говорить. Да уж, словарный запас непечатной лексики у гриффиндорца оказался намного богаче обычного. Некоторые из употребляемых им словосочетаний мне даже от папаши-алкоголика в самые злостные моменты его запоя не приходилось слышать. Фу-ты-ну-ты-лапки-гнуты! Не дал я нашей юной знаменитости разобраться с убийцей крёстного. А что мне оставалось делать, когда этот сопляк в присутствии почти половины министерских крыс собирался наслать на неё «Круциатус»? И будьте уверены, наслал бы. Эту чётко сформированную мысль я прочитал в его сознании с лёгкостью. А учитывая силу и гнев мальчишки, вполне можно было ожидать, что Пыточное заклинание у него выйдет не хуже, чем у покойного Лорда… не к ночи будь помянут. Бегать вокруг озверевшего от боли и крови подростка и орать увещевания? Да, мне пришлось применить подручные средства, потому что вихрь стихийной магии, взвившийся вокруг сопляка, исключал всякую возможность воздействовать на него заклинаниями. Ну, оглушил я Поттера! Каюсь… так не убил же! Поэтому осуждение во взглядах Альбуса и мадам Помфри, взиравших на меня, как на живое воплощение графа Дракулы, до сих пор отзывалось в душе глухим раздражением. А что, по их мнению, мне тогда стоило сделать? Естественно, я не стал молча выслушивать тирады Поттера и ответил ему так, как этот сопляк того заслуживал. У меня тоже нервы не железные! Одного не просчитал – что на защиту своего «львёнка» взовьётся старая кошка МакГонагалл. Слово за слово, и спустя десять часов после сражения в Министерстве я был уже совершенно свободным волшебником… без определённого вида деятельности. Воспоминание о моей тогдашней растерянности заставили меня криво усмехнуться, вынуждая какого-то встречного маггла шарахнуться на другую сторону улицы. Да, знаю-знаю, моё лицо не предназначено для улыбок… И всё-таки, надо будет как-нибудь потом при встрече поблагодарить Поттера за подаренную мне свободу. Если бы не тот скандал, я бы ещё не один год варился в котле собственной застарелой вины, выполнял противоречивые нововведения Альбуса, подтирал носы ни мантикраба не смыслившим в зельеварении неучам… и тихо зверел, с каждым прожитым месяцем погружаясь в липкую паутину повседневной рутины. А так мне пришлось напрячь все возможности и способности для создания своей собственной лаборатории и выведения её на высший уровень среди подобных ей предприятий. И без ложной скромности могу признаться, что за неполных два года мне удалось это сделать. Проехавшая мимо машина, едва не окатившая мою мантию водой из грязной лужи, отвлекла от погружения в воспоминания. Февральские сырость и промозглость пробрались сквозь слои тёплой одежды, заставив зябко повести плечами. Прогулка по вечернему Лондону перестала приносить удовольствие, и я, привычно оглянувшись по сторонам в поисках нежелательных свидетелей, аппарировал домой, в приобретённую полтора года назад квартиру, ставшую «моей крепостью» в гораздо большей степени, нежели дом в Паучьем Тупике. Здесь я чувствовал себя свободным, здесь… – Здравствуй, мой мальчик.

Пожалуй, насчёт свободы я погорячился. Мда-а, надо было предполагать, что Альбус, если чего-то захочет, вполне может стену лбом прошибить, что уж тут говорить о Защитных чарах Высшего уровня.

– Здравствуйте, директор. Чем обязан? – Ну-у, что ты, Северус, право слово? Мы же договорились, что ты будешь обращаться ко мне по имени, – ласковые голубые глаза лучились карамельной патокой, привычно вызвавшей в желудке постепенно нараставшую изжогу. Я никогда не любил сладкого. В детстве – не привык, а потом – не пришлось… – Не думал, что эта договорённость останется в силе после моего ухода из школы, – руки автоматически расстёгивали, снимали и аккуратно вешали в шкаф напитавшуюся влагой мантию, а мозг уже лихорадочно просчитывал, какого лысого гиппогрифа понадобилось от меня великому-выборочно-местами-светлому… хмм… волшебнику. Выводить из себя доброго дедушку было чревато… Это я ещё по процессу увольнения помнил. Тёмный Лорд сам от зависти бы сдох, если бы видел «Экспелиармус», которым меня тогда приложили. Ох! Видимо, последнее воспоминание всё же отразилось на моём лице, ибо в направленном на меня взгляде светлых старческих глаз отразились вселенская боль и сожаление. – Мы все тогда погорячились. Схватка в Министерстве. Смерть Воландеморта. Победа. Всё это не способствовало нормальному общению. Голубые глаза из-за очков-половинок поблескивали с такой знакомой мне лукавинкой, что я невольно не смог сдержать непрошеную улыбку, хоть и понимал, что Дамблдор появился в моём убежище неспроста, а с какой-то конкретной целью. – Согласен, но не думаю, что вы навестили меня спустя почти два года только для того, чтобы исправить недоразумение. – Ты слишком прямолинеен для слизеринца, Северус. – Не вижу причины для «танцев». Мы с вами слишком хорошо знаем друг друга, чтобы устраивать спектакль, – я развёл огонь в камине, пододвинул поближе к теплу два кресла и предложил гостю садиться. – Так что случилось? – Гораций вынужден был срочно покинуть школу. Какие-то семейные неурядицы. И поставил меня в известность, что не сможет вернуться до окончания учебного года… – И вы были поставлены перед необходимостью срочно найти козла отпущения, согласного стать «укротителем змеиного гнезда» и преподавателем зельеварения в одном флаконе? Благодарю за предложение, но нет, – у меня было желание сказать, что общение с «цветами жизни» на протяжении четырнадцати лет вспоминалось мною теперь как страшный кошмар, но с губ почему-то сорвалось оправдание: – У моей лаборатории срочный заказ на зелья для Отдела Тайн и Аврората. – Их можно сварить в замковой лаборатории. Ты же знаешь, что она не хуже твоей. – Но ингредиенты… – Я уже попросил Кингсли переслать всё заказанное тобой в Хогвартс.

Вот старый дьявол!!! Ведь я же знал! Знал, что перед ним нельзя оправдываться. И что теперь? Возвращаться в школу не хотелось… или?.. Я с удивлением понял, что мысль о работе в старом замке вызвала неожиданно бурный всплеск адреналина. Ночная охота. «Двадцать баллов с Гриффиндора…» И пылающие бессильным гневом зелёные глаза напротив… Бред! Я что, только что с ностальгией вспомнил об этом заморыше?! В Мунго тебя, Северус! В Мунго! Адреналиновый наркоман, Мордред тебя побери! Вот ведь как чувствовал, что устаканившееся существование последнего года когда-нибудь мне надоест… Эх, надо было отправиться с Люциусом на ту бразильскую заварушку, когда он звал. Хоть пар бы выпустил.

– Нет. – Северус… – Нет, Альбус, и не просите! – Во имя безопасности твоих «змеек»… Ты же знаешь, как жестоки порой бывают дети к своим сверстникам из семей проигравшей стороны. Дамблдор знал мои «болевые точки», по которым следовало бить, но и я за годы тесной работы с ним выработал своеобразный иммунитет, не позволявший покупаться на провокации… Ну-у, ладно, он срабатывал не всегда, от силы один раз из пяти «наездов». Но ведь срабатывал же! Вот и сейчас я великолепно знал, что, несмотря на моё согласие, или несогласие, Альбус никогда не опустится до травли слизеринцев и другим не даст это сделать. – Директор… – Что? – Мимо. – Да-а? Ты совершенствуешься, мой мальчик. Ну, что ж, – Альбус сделал вид, что поднимается из кресла, собираясь уходить, – тогда мне придётся предложить «карт-бланш» на свободное использование запрещённых ингредиентов профессору Зорану Стерджису. – Вы блефуете! – Нет, – старик достал из рукава мантии свиток с министерской печатью и в притворном сожалении развёл руками. – Зоран, конечно, не подарок, да и твоих «змеек» на дух не переносит, но, по крайней мере, школа за четыре месяца до окончания учебного года не останется без преподавателя одного из ведущих предметов. – Это удар ниже пояса…

Альбус знал, насколько мы со Стерджисом ненавидим друг друга, и что я никогда, пока во мне остаётся хоть капля крови, не уступлю ублюдочному фанфарону такой лакомый кусок, как это разрешение, которого сам добивался от Министерства последние пять лет. Этот старый манипулятор слишком хорошо меня изучил и вышел «на бой» во всеоружии. Мда-а, недооценил я старика.

– Прости, Северус, но с тобой по-другому нельзя. Правильные решения ты принимаешь, только если тебя загнать в угол и хорошенько огреть по голове чем-нибудь весомым. Правильные, значит? Хмм… Ладно, будем считать, что вы меня убедили, директор: – Хорошо, согласен. Только на своём факультете я заведу такие порядки, какие посчитаю нужным. – Разумеется. – И баллы с факультетов буду снимать, как посчитаю нужным… – В пределах разумного. – Согласен, но вы не будете выгораживать мальчишку Поттера и его дружков. – Он изменился… – Да неужели?! Поттер есть Поттер, и я сомневаюсь, что в его голове достаточно извилин, чтобы до этого додуматься… Но одну вещь я потребую сделать немедленно… – Какую? – Забрать у Поттера мантию-невидимку и Карту Мародёров. – Северус, это жестоко! Это практически единственные вещи, которые он получил от родителей! Мы перепирались и торговались минут двадцать, но, наконец, сошлись на том, что Альбус реквизирует у паршивца Карту, но во имя мифической безопасности оставит при нём мантию. Правда, за это мне пришлось пообещать «понизить уровень травли» доставшего меня гриффиндорца: – Обещаю. Впрочем, мы теперь редко будем с ним пересекаться, так что я постараюсь игнорировать это героическое недоразумение. На тот момент мне действительно так казалось. Поттер и его рыжий дружок никогда не блистали в Зельеварении. Им просто «не светило» попасть на Высшие Зелья, а их выскочку-подружку в единственном экземпляре я вполне смог бы вытерпеть. Наивный, как же я ошибался…

====== Глава 1. О том, кого любят приключения ======

Мягкий голос Дамблдора журчал умиротворяюще, навевая сон. В его слова я не вслушивался, за последнюю неделю выучив аргументы директора практически наизусть. Ну, да, да, я уснул на очередной утренней планёрке, посвящённой предстоящим ТРИТОНам. Накануне долго возился с экспериментальным зельем. Потом почти до рассвета патрулировал школу, пытаясь отловить одну зловредную личность, чьё умение скрытно передвигаться по замку совершенствовалось прямо-таки с катастрофической скоростью… В общем, поспать мне удалось сегодня не больше двух часов, и я был вовсе не склонен выслушивать очередное словоблудие. Сколько можно уже переливать из пустого в порожнее?! Это было уже пятое заседание преподавательского состава за неделю! Пятое! И я искренне не понимал, что ещё можно было там обсуждать. Студенты сдавали экзамены столетиями! И только в этом году почему-то в связи с этим одиозным событием все раздували из мухи слона! Ах ты ж, Мерлин в гробу перевернувшийся и Моргана подавившаяся! Их Сиятельство Поттер, наш Рыцарь Без Страха и Упрёка, собирается сдавать ТРИТОНы! И что?! Подумаешь, новость какая. Знали бы наши чадолюбцы, что их Герой какого-то Мордреда почти каждую ночь шарахается по школе, да ещё и проявляет при этом чудеса изворотливости и маскировки, которые ставят в тупик даже меня, шпиона с семнадцатилетним стажем, наверное, по-другому бы заговорили… Но они не узнают. Пока. Во всяком случае, от меня. Охота на этого мальчишку – хоть какое-никакое, а развлечение. Можно даже сказать – вид магического спорта. Поймаю – сниму баллы, и на душе вроде легче станет, а не поймаю… Хоть на завтрак в Большой зал не ходи, чтобы не видеть заговорщицки-ехидные рожи Золотого трио. Мда-а… и в последнее время мне всё реже везёт на «победы»… Засранец совершенствуется. В отличие от своего папаши, этот мальчишка умеет учиться на своих ошибках. Вот ещё бы понять, за каким Мордредом его каждую ночь мотает по коридорам. Может, у него тоже такой вид спорта? «Удери от Снейпа» называется. – … итак, я вынужден оставить школу на выходные… – обрывок речи директора внезапно прорвался сквозь дрёму, опутывающую моё сознание, напрочь прогоняя сонливость. Хмм, какое замечательное известие! Завтра суббота, и без постоянно находившего мне поручения директора я смогу быть совершенно свободным… Глаз ловит многозначительные переглядывания Минервы и Филиуса… Та-ак! Если я сейчас не отвоюю себе выходной, эта «сладкая парочка» меня на оба дня дежурить запряжёт. Не выйдет, господа хорошие: – Альбус, я думаю, нам с остальными деканами стоит распределить между собой дежурства по школе на эти два дня. – Ну, зачем же заниматься буквоедством, Северус? Что мы, все вместе не сможем распределить обязанности? – МакГонагалл недовольно поджала губы. Конечно, после моего возвращения в школу мы со «старой кошкой» помирились, но она до сих пор не упускала случая незаметно взвалить на меня наиболее неприятные обязанности. – Ну, уж нет. Хочу быть уверен, что, отработав свой день, не буду вынужден «работать наседкой» ещё и второй. – Хорошо, вы с Помоной берёте воскресенье, а мы с Филиусом – субботу. Похоже было, что деканы Гриффиндора и Райвенкло куда-то собирались и не очень жаждали афишировать место путешествия, но меня это нисколько не напрягало. Субботний отдых устраивал меня как нельзя лучше. С утра было всего два часа занятий с седьмыми курсами по Высшим Зельям, а потом я мог быть абсолютно свободен. За два месяца пребывания в школе мне удалось приструнить разведённую Слизнортом вольницу на моём факультете, и вряд ли «змейки» рискнули бы здоровьем, нарушая школьные правила во время моего отсутствия. Субботние занятия промелькнули, словно один миг. Впрочем, как и всегда в последние два месяца. Уж очень интересно было наблюдать за варившими зелья Поттером и Грейнджер. Вот уж не думал, когда возвращался к преподаванию, что увижу это очкастое недоразумение на Высших Зельях. Поначалу мне представлялось, что Гораций взялся обучать Героя из-за своей неизбывной тяги к славе и известности. Но, понаблюдав за работой Поттера, я отказался от этой идеи. Конечно, мальчишке было далеко до подруги, которая орудовала у котла с видом заправского зельевара с многолетним стажем, но и он оказался не столь безнадёжен, как я считал все эти годы. Правда, его навыки касались лишь одной узконаправленной ветви Зельеварения. Ещё в феврале как-то раз, решив немного поиздеваться над всеобщим кумиром, я специально задал каждому из восьми студентов, посещавших Высшие Зелья, сварить определённые, довольно сложные в изготовлении составы. При этом рассадив гриффиндорскую парочку в противоположные концы кабинета. И каково же было моё удивление, когда Поттер, даже не пытаясь заглянуть в учебник, очень оперативно сварил довольно сносный антидот к Зелью Подчинения. Подсказать ему никто не мог, я специально блокировал все возможности общения в классе. А значит, приходилось признать, что за время моего отсутствия Слизнорту удалось-таки вбить какие-то знания в эту вихрастую голову. Это вызывало во мне мерзкое чувство недовольства собой: бился ты, Северус, бился с нахальным сопляком целых пять лет, а пришёл старый выживший из ума дедушка-Гораций – и на тебе, раскрыл талант… Неприятно… было бы… если бы моя интуиция хоть на минуту поверила в такое простое объяснение. Что-то во всём этом было не так просто. Совсем не так просто… С того момента я планомерно, но незаметно проверял, на что способен гриффиндорец, надеясь, что у мальчишки с возрастом проснулся материнский талант. Результаты тестирования, надо сказать, поставили меня в тупик: Поттер был чудовищно несведущ в простейших вещах – не мог даже без шпаргалки сварить Перечное зелье – но зато назубок знал все антидоты к ядам и приворотным зельям, включая даже те, которые ни в одном школьном учебнике не упоминались. Признаться, меня эта странность заинтриговала, но не насторожила… Видимо, длительное существование без постоянно угрожающей опасности притупляет интуицию. Если б я тогда только знал, чем вскоре обернётся моя беспечность… допросил бы этих змеёнышей, окопавшихся в львятнике, с «Веритасерумом» – и дело с концом. Вот только тогда это была бы совсем другая история. А в этот солнечный апрельский день у меня были определённые планы. Какие? А как вы думаете, какие планы могли быть у здорового тридцатисемилетнего мужчины, вынужденного работать и проживать практически в монашеских условиях? И в них вовсе не было места зеленоглазым гриффиндорцам, на которых в другое время я с таким удовольствием охотился. Жаль, что этим грандиозным планам не суждено было сбыться… В моих покоях уже вышагивал из угла в угол Люциус: – Северус, я тебя уже два часа жду! – Ну, извини. Если кто не помнит, я вообще-то здесь не для твоего блага обретаюсь, а Зельеварение преподаю… С губ собиралась сорваться ещё парочка язвительных комментариев, но тут мой взгляд задержался на лице друга, и сарказм отошёл на второй план. На щеках Люциуса явственно определялась… двухдневная щетина. Да и мантия пребывала в несколько небрежном беспорядке, явно намекая, что её владелец со вчерашнего дня не появлялся дома. Для такого помешанного на своём статусе сноба, как Малфой, это было чем-то выходящим за рамки разумного. Да он Гладящие и Депилляционные чары не забывал на себя накладывать даже во время многодневных рейдов и стычек с аврорами, а тут… – Что случилось? – Что случилось?! Это ты меня спрашиваешь, что случилось?! – блондин развернулся ко мне, яростно сверкая глазами. Его распущенная по плечам грива едва не хлестнула меня по лицу. – Ты в курсе, чем во время визитов в Хогсмид у тебя студенты занимаются?! Вначале мне показалось, что Люциус устраивает своё обычное представление, на которые слыл большим мастером, но что-то в его взгляде заставило меня подобраться, поверив в серьёзность ситуации: – Садись и рассказывай всё по порядку. Что там за история с Хогсмидом? Последний «выгул» студентов был две недели назад. Что-то я не припомню, чтобы ты после него возмущался. – Потому что не знал! – Люциус, не в силах успокоиться, продолжал метаться по гостиной. – Ты вообще в курсе, с кем встречается твой крестник? – Забини… нет, они, насколько я знаю, расстались ещё три месяца назад. Потом была какая-то семикурсница с Райвенкло. Затем – Паркинсон. Пару раз – Захария Смит… Обычный ни к чему не обязывающий трах. У тебя растёт темпераментный наследник. В чём дело? Чем тебя так заинтересовали похождения Драко? – Ни к чему не обязывающий трах? – Малфой бросил на журнальный столик ворох колдографий, с каждой из которых на меня смотрел крестник в компании с… Виктором Крамом. Целующиеся. Обнимающиеся. Махавшие кому-то руками. – Уфф! Ну, ты меня и напугал! – с плеч словно гора свалилась. – Не понимаю, что тебя не устраивает? К тому же, ещё не известно, серьёзно это всё у твоего сына или так, очередное увлечение. – К сожалению, не так, – Люциус наконец-то заставил себя успокоиться и уселся в кресло, по дороге вырвав из моих рук бокал с вином. Свой он уже осушил в совершенно не свойственной ему манере – одним глотком. – Драко заявил, что жить без этого болгарина не может, и если я не соглашусь на их брак, то просто откажется от рода. – И к чему такие испанские страсти? Крам – известная личность. Кумир квиддичных болельщиков. В меру симпатичен. Чистокровен. Богат. Чего тебе ещё не хватает? – Но ты же понимаешь, кто в этой паре будет старшим супругом?! – О, Мерлин великий! Да мы знали, что твой сын предпочитает быть снизу, ещё с того времени, как первый раз сводили его в бордель! – я насмешливо приподнял бровь, вглядываясь в скривившееся лицо друга. Да уж, два года назад крестничек нас изрядно шокировал, ухитрившись не только лечь под лучшего хаслера мадам Адели, но и… хмм… вдоволь насмотревшись на наши с Люциусом забавы с мальчиками. Вот уж никогда не думал, что у моего крестника склонность к подглядыванию. – Да дело не в предпочтениях! – А в чём? – Я вчера встречался с Александром Крамом. – Заместителем Министра Магии Болгарии? – Да. Он сам меня нашёл в Министерстве. – И что? Его не устраивает брак сына с твоим наследником? Ты лорд и по положению выше его, а значит, как бы ни складывались отношения внутри пары, Драко будет признан старшим супругом. – Как бы не так! – Малфой вскочил с кресла и принялся мерить шагами комнату. – Он настаивает на вхождение моего сына в их род на правах Младшего. Драко – мой единственный наследник, и если я соглашусь на этот брак… – Так выдвини ему встречное предложение. Не понимаю, в чём тут может быть проблема? – В том, что Краму известно о нас с тобой кое-что такое, что может обернуться пожизненным заключением в Азкабане, – Люциус с трудом унял дрожь в руках, стиснув ножку пустого бокала. – Одного не могу понять: откуда ему стало известно ЭТО? Ведь о том деле знали только мы с тобой да сам Лорд. Мда-а, это известие полностью меняло дело. – А что ему помешает после свадьбы слить информацию в Аврорат? – Я взял с него Непреложный обет, что он будет молчать, если я соглашусь на этот брак. – И ты уже дал согласие? – А куда мне было деваться? – Малфой с силой провёл по волосам и встретился со мной взглядом. – Согласие я дал, но и оставить Род без наследника не могу. И в этом мне поможешь ты, Северус. – Я? Каким образом? – мне было великолепно известно, что во время боя в Министерстве Тёмный Лорд метнул в перешедшего на мою сторону Люциуса целый каскад проклятий, одним из которых было проклятие «Бесплодия», а учитывая Силу Воландеморта, ни одно из сваренных зелий не могло отменить его воздействия. – Мне удалось так составить контракт, что если Драко до конца обучения в Хогвардсе сам откажется от этого брака, Крам ничего не сможет нам сделать. Вот только мой сын помешан на этом болгарине, и… – Ты надеешься, что мне удастся отговорить его от женитьбы за оставшиеся два месяца учёбы? – Ты всегда обладал даром внушения.

Что-то во всей этой истории тревожило мою интуицию, но я никак не мог понять – что, и, списав всё на опасность разоблачения, наплевал на отголоски подозрений. Мне тогда и в страшном сне не могло присниться то, что за этим всем стояло.

– Я, конечно, постараюсь кое-что сделать, но даже если мне это удастся, сомневаюсь, что Крамов удовлетворит простой отказ твоего наследника от брака. Тут нужна какая-то серьёзная причина. – Вот и найди мне эту причину! Мерлин великий, Северус! Кто из нас почти два десятилетия ухитрялся вертеться меж двух господ?! Я сначала даже дар речи от такой наглости потерял. Молодец Люциус! Вот уж мастер сваливать на других свои проблемы! Но потом пригляделся к другу повнимательнее… и решительно отобрал у него бутылку с остатками коньяка. Похоже, она для него была уже не первой с момента получения ультиматума, и столь топорно выполненное давление для Короля Интриг объяснялось именно изрядным присутствием алкоголя в его крови: – Тебе хватит. – Мне это сейчас необходимо… – Что тебе сейчас необходимо, так это вернуться домой, выспаться и успокоить Нарциссу. А я постараюсь прощупать настроение Драко. Легко сказать – прощупать… Выпроводив Малфоя и блокировав камин, я с тоской вспомнил о приглашении мадам Адели. Можно было, конечно, отложив расследование до утра, хорошо провести оставшиеся полдня и ночь. Никакой катастрофы из-за этого бы не случилось, но… проблема уже захватила меня целиком. И дело было даже не в угрозе разоблачения, а в самой сложившейся ситуации. Согласен, мой крестник – парень влюбчивый, но за ним раньше никогда не водилось столь категоричных заявлений. И если Драко угрожал выйти из Рода, значит, чувство было серьёзным. А вот здесь что-то не стыковалось… Если крестник так любил этого Крама, то почему спокойно реагировал на почтовых сов, приносивших письма в Большой зал во время завтрака? Ни ожидания, ни ажиотажа в его глазах я что-то не заметил. И потом, парень выглядел вполне довольным жизнью, а я ещё не настолько покрылся мхом, чтобы не помнить, какой сексуальный голод терзает юношей его возраста. Такой сексуальными контактами раз в две недели не утолишь. Но ни нервозности, ни всплесков магии с его стороны замечено не было. Да, я не раз и не два замечал, что Драко исчезает куда-то незадолго до отбоя и порой не ночует в собственной спальне, но пределов замка он при этом никогда не покидал – мои Следящие чары непременно бы это засекли. И к чему это нас приводило? К тому, что крестник встречается со своим любовником на территории школы. Но как? Защита же не пропускает чужаков? Не-ет, несмотря на совершенную логичность того, что рассказал мне Люциус, что-то тут было не так… совсем не так. Оставалось только проследить за нашедшим приключение на свою задницу мальчишкой, а учитывая его изворотливость и количество потайных ходов в Подземельях, это было не так-то просто сделать. Хотя… В голову внезапно пришла одна идея, сперва показавшаяся мне совершенно бредовой, но, чем дольше я над ней размышлял, тем сильнее в душе крепла уверенность, что Карта Мародёров – как раз та самая палочка-выручалочка, которая сможет помочь мне в этом нелёгком деле. В свете развернувшихся событий моё требование реквизировать артефакт у Поттера можно было даже назвать гениальным предвидением. Добраться до Карты не составляло труда. У всех деканов было право свободно посещать кабинет директора, и я великолепно знал, где она хранилась. Оставалось только со всем возможным комфортом устроиться возле камина собственной гостиной в компании бокала коньяка и наблюдать за передвижениями крестника по замку. Мелькнувшие где-то в районе Астрономической башни следы с подписью «Гарри Поттер» на мгновение вызвали сожаление об упущенном удовольствии поохотиться, но я привычно сосредоточился на деле, больше не отвлекаясь на посторонние раздражители. До ужина, правда, не происходило ничего интересного: Драко вернулся из библиотеки, пообщался в факультетской гостиной с Забини и Паркинсон, а перед самым отбоем отправился к себе в спальню. Похоже, на эту ночь у него никаких похождений запланировано не было. Я уже хотел, было, с разочарованием деактивировать Карту, когда внезапно краем глаза заметил осторожное движение в районе Подземелий. По нашему коридору осторожно крались Поттер с Грейнджер, а Уизли стоял на стрёме возле поворота к моим личным покоям. Так-так-так! Досада за потерянный зря вечер отошла куда-то на второй план, сменившись предвкушением охоты на гриффиндорцев. Причина их появления в моей вотчине на тот момент меня интересовала мало. Основным удовольствием был сам процесс. К тому же, мне представлялась возможность снять баллы сразу с трёх студентов конкурирующего факультета, что было весьма лакомым призом. Последнее время мне всё больше приходилось иметь дело только с самим Поттером. Деактивировав карту, которая только мешала бесшумно передвигаться в узких переходах, я как можно незаметнее выскользнул в коридор и, наложив на себя Дезиллюминационные чары и чары Тишины, двинулся в сторону поворота, за которым прятался рыжий гриффиндорец. До цели было каких-то пять-шесть шагов, мне оставалось только повернуть за угол и своим коронным тоном выдать: «Пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Уизли». Я уже даже открыл рот, собираясь произнести эту сакраментальную фразу… но, заглянув за угол, не обнаружил ни одной живой души. Только со стороны противоположного конца коридора раздался быстро удалявшийся едва различимый шорох ткани. Мантия-невидимка, ну, конечно же! Эх, говорил я Альбусу, что не стоило ему оставлять эту игрушку в руках Поттера – и вот результат. Теперь снова придётся бегать за ними по коридорам. О том, что где-то в Подземельях присутствовала ещё и Грейнджер, я в тот момент благополучно забыл, устремляясь в погоню за удалявшимися нарушителями. Мы играли в «казаки-разбойники» с переменным успехом почти час, но мне никак не удавалось загнать в угол и наконец-то прищучить гриффиндорцев, когда рука, придерживавшая полу мантии, наткнулась на плотный пергамент, забытый мною в кармане. Карта Мародёров? Отлично. Эти «кошки-мышки» уже стали меня утомлять… Я активировал артефакт, подсвечивая себе «Люмосом» и… замер на месте, разом забыв про погоню. Меня провели, как младенца! Две пары следов с подписями «Рональд Уизли» и «Гермиона Грейнджер» хозяйничали в моей кладовой ингредиентов, а «Гарри Поттер» пританцовывал за соседним поворотом, явно намереваясь и дальше водить меня за нос, словно бычка на верёвочке, отвлекая от действия своих друзей. Первой мыслью было накрыть всех нарушителей разом и устроить им грандиозный разнос в кабинете их декана, но я сдержал минутный порыв. Если им так необходимы были эти ингредиенты, что они не побоялись устроить эту рискованную игру, значит, это для чего-то было нужно. Для чего? Это я и хотел выяснить. Помотавшись без особого рвения за Поттером ещё с полчаса и дождавшись, пока «незваные гости» покинут мою кладовую, я нашёл ещё одно подтверждение своей догадке. Видимо, между гриффиндорцами была установлена какая-то связь. Как только Грейнджер с Уизли ретировались из Подземелий, Поттер перестал играть в «кошки-мышки» и, осторожно проскользнув прямо рядом с моим плечом, быстрым бесшумным шагом отправился догонять своих друзей. Вот только путь их лежал отнюдь не в гостиную «львятника», а почему-то на второй этаж. Каково же было моё удивление, когда, отслеживая их путь по Карте, я увидел подтягивавшихся туда же близнецов Уизли, с какого-то перепугу восстановившихся в школе полгода назад, и… Драко с Блейзом, пробиравшихся окольными путями из Подземелий. Семь точек встретились в коридоре и дружно направились к заброшенному женскому туалету, в котором обитала Плакса Миртл. В груди липким холодом разлилось предчувствие… Мерлин великий!!! Там же Тайная Комната! Ни для кого из преподавателей её местонахождения не было секретом с тех пор, как Поттер прибил там василиска. Я сам… Да что теперь-то скрывать. Я сам втихаря тогда допросил склонное к истерикам привидение девчонки, чтобы вытянуть из неё воспоминание, какие звуки произносил перед неработающей раковиной Поттер. Слух и способности к языкам меня никогда не подводили, и спустя пару вечеров бесплодных попыток проникнуть в святая святых Слизерина я стал счастливым обладателем целой туши редких ингредиентов. Правда, в лабораторию Основателя мне проникнуть не удалось – не хватило знаний Серпентаго – но все прилегающие окрестности я тогда изучил, как свои пять пальцев. Убежище Салазара после гибели его сторожевой змейки особой опасности для студентов не представляло, так что за безопасность Поттера и его сообщников я не беспокоился, но вот их внезапное тайное сотрудничество с моими «змейками» вызывало закономерное подозрение. Что-то во всей этой истории заставляло меня чувствовать себя наивным идиотом, которого провели хитроумные противники, а я ещё с момента собственной учёбы в Хогвардсе ненавидел подобное чувство. Взгляд поймал в тусклом зеркале моё собственное отражение, на лице которого расцветала пренеприятнейшая усмешка: «Ничего, господа Хитрые Лисы, я разберусь, что к чему, и мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним». Убедившись, что семеро студентов, добравшись до туалета, благополучно исчезли с Карты Мародёров, я развернулся и направился вглубь Подземелий. Похоже, кто-то не слишком тщательно исследовал убежище Основателя, раз до сих пор пользовался этой дорогой. Не предназначенный для комфортного спуска вход в женском туалете был не единственным путём проникновения в Тайную Комнату. Мой путь был несколько длиннее, но зато это давало мне время обдумать сложившуюся ситуацию и принять правильное решение. Тихие ночные коридоры Хогвардса всегда действовали на меня умиротворяюще. Мне нравилось скользить по ним, подобно бесшумной тени, чувствуя своё единение с замком, и не торопясь обдумывать случившиеся за день события. Но сегодня даже царившие в них тишина и покой не могли успокоить пылавшего во мне гнева. Меня… Меня!!! Как несмышленого младенца, два месяца водила за нос кучка наглых сопляков! А я-то тоже хорош… жертва раннего маразма. И ведь чувствовал же, что что-то здесь не так, но понадобился визит Люциуса, чтобы я смог сложить два и два и получить четыре. Прав был Альбус: чтобы быстрее доходило, меня регулярно нужно бить по голове чем-то… желательно тяжёлым. Ещё тогда, в феврале, когда я только-только вернулся к преподаванию, меня невольно «зацепило» странное поведение Поттера и его друзей-приятелей. Золотое Трио, а вместе с ним и насильно отправленные родителями доучиваться близнецы Уизли ходили по школе с таким видом, будто совершали вылазку на враждебную территорию и постоянно ожидали нападения. Ощущение было едва заметным, но я слишком долго был двойным агентом, чтобы ошибаться. Внутренний голос уже тогда говорил, что всё это неспроста, но моя гордыня и отвращение к сыну Джеймса сыграли злую шутку над здравым смыслом, заставляя совершить первую ошибку и проигнорировать предупреждение интуиции. Вторым «звоночком» был слишком уж идеальный порядок в хранилище ингредиентов у Слизнорта. Старик Гораций слыл хорошим зельеваром, но я ещё со студенческих времён знал, что в его запасах даже гиппогриф ногу сломит. А тут все баночки, пузырьки и флакончики были подписаны, пронумерованы и аккуратно расставлены в шкафах. Правда, нумерация была несколько запутанной, но тогда я не обратил на это внимания, порадовавшись, что мне не придётся самому разгребать авгиевы конюшни рассеянного предшественника. Третьей «подсказкой» был регулярно бродивший ночами по школе Поттер, периодически даже попадавшийся в мои руки и слишком уж философски реагировавший на отработки. Но и это меня не насторожило. Я с удовольствием охотился на это мелкое наглое недоразумение и получал пару минут кайфа от всполохов непокорности мелькавших в зелёных, словно лесной мох, глазах. По правде сказать, гриффиндорец и его приятели за неполных два года моего отсутствия значительно изменились, и теперь их с большой натяжкой можно было назвать сопляками. Уизли почти перерос меня, обзавёлся солидным баритоном и спокойно-насмешливой уверенностью во взгляде. Грейнджер перестала при каждом вопросе взвиваться над партой, с упорством маньяка поднимая руку. К тому же она наконец-то научилась пользоваться расчёской и одеваться, как уважающая себя ведьма. Да и сам Поттер теперь не выглядел таким уж задохликом. Послевоенное спокойствие явно пошло ему на пользу. Он вытянулся почти на семь дюймов, загорел, остриг свои лохмы и набрал десяток фунтов веса. Что сделало его ещё больше похожим на ненавистного Джеймса. Единственное, что отличало сыночка от папаши, это отсутствие нагло-пресыщенного взгляда, так присущего когда-то Поттеру-старшему. Во всяком случае, мне тогда казалось, что это отличие единственное. За время, потраченное на спуск в Тайную Комнату, мне удалось успокоиться, взять себя в руки и просчитать линию дальнейшего поведения. Чего я не мог предполагать, так это того, что подслушанный разговор так выбьет меня из колеи, заставив допустить досадную ошибку, запустившую цепь случайностей, которые привели к… Но об этом стоит рассказать поподробнее. Юные заговорщики не предполагали проникновения посторонних совершенно с противоположной стороны от основного входа, поэтому Защитные чары там стояли слабенькие, и мне не доставило особого труда преодолеть это препятствие. А вот дальше начались сюрпризы. Оказывается, Поттер со товарищи сумел-таки сделать то, что мне не удалось сделать пять лет назад – вскрыть вход в лабораторию Салазара, и сейчас там вовсю спорилась работа. Грейнджер и мой крестник колдовали над каким-то зельем, кипевшим на малом огне. Остальные о чём-то тихо переговаривались, устроившись на двух диванчиках неподалёку. Доносившийся из котла запах был смутно знакомым, но не относился ни к одному из известных мне зелий. Единственное, что я смог определить, судя по использованным ингредиентам и золотому котлу, применявшемуся крайне редко, и только при работе с взрывоопасными нестабильными зельями – варилось какое-то неизвестное мне противоядие. Я обновил Дезиллюминационные чары и начал бесшумно подкрадываться к заговорщикам, прислушиваясь к их разговорам и параллельно пытаясь вычислить, что же за варево они сподобились готовить ночью в Тайной Комнате. А главное, на кой ляд им это всё нужно. – А ловко ты сегодня водил за нос Снейпа, – оторвавшийся от страстных обжимательств с Блейзом Забини Рональд Уизли весело подмигнул устало развалившемуся на противоположном диванчике Поттеру. – Не скажи. Он чуть не накрыл меня возле лестницы. И вообще, с этими играми в прятки надо заканчивать. Мне кажется, он начал о чём-то догадываться. Ещё пара таких вылазок – и нас накроют, – черноволосый гриффиндорец душераздирающе зевнул и толкнул локтем одного из сидевших рядом близнецов. – Фред, что ты узнал о той аптеке в Лютном? – Неплохое местечко. Во всяком случае, список того, что нам дали Гермиона с Драко, там присутствует в полном ассортименте, и владельцы вопросов лишних не задают… – … но с качеством могут быть проблемы, – перехватил инициативу второй близнец. – Мы уже один раз лоханулись, когда они три месяца назад продали нам разбавленную драконью кровь. Гриффиндорская заучка, колдовавшая над котлом, поморщилась и недовольно зашипела: – Я тогда целый котёл антидота запорола. Мы даже не поняли, что сварили неэффективную пустышку. Нет уж, Гарри, опасность опасностью, а игра стоит свеч. Снейп, по крайней мере, дерьма в своих запасах не держит. – Ага, – приподнявшийся с дивана Джордж собственническим жестом потянул на себя отошедшего от стола Драко, и мой крестник, с довольным вздохом… приземлился на колени Фреда, вовсе не протестуя против путешествия по его телу шаловливых ручек первого близнеца и страстных поцелуев второго. – А нам тогда пришлось целую ночь Драко от Райвенкловской гостиной оттаскивать. Мордредово Приворотное! Убил бы эту суку Лоуренс! – Ну, зачем же убивать? Мурлыкающие нотки в голосе гриффиндорки, рассматривающей на свет образец получившегося зелья, пробежались по моему позвоночнику холодком опасности, а акулья улыбка вечно сдержанной и корректной отличницы в этот момент могла восхитить даже покойную Лестранж. Лоуренс? Лоуренс? Мне эта фамилия о чём-то говорила… А-а, вспомнил, чистокровная ведьма, переведшаяся в Хогвартс из Шармбатона после моего ухода из школы. После возвращения я её видел всего пару раз, а потом девчонка нарвалась на какую-то странную порчу, с которой не смогла справиться мадам Помфри, и родители забрали её из школы! Ничего себе «львятки»! Хотя, меня всё же ещё не покидала надежда, что это Забини постарался и отомстил за Приворотное зелье, подлитое другу. Но ей не суждено было сбыться – оторвавшийся от ласкавших его парней, раскрасневшийся и разомлевший Драко привлёк внимание бывшего противника: – Я, между прочим, не просил тебя проклинать эту дуру. – Ну и дурак! Спустишь одному, в следующий раз полезут десять, – Поттер с насмешкой воззрился на моего крестника. – Тебя-то хоть родовые артефакты да страх перед твоим папашей защищают, а я это дерьмо с момента смерти Воландеморта расхлёбываю. Чего нам с Роном и Герми только не подливали. Нашли себе дичь, паразиты! Так что, поверь, лучше этих охотников осаживать сразу, если, конечно, не хочешь, словно идиот, пускать по кому-то слюни в Большом зале. Да, кстати, Герми, что у нас там с запасом Оборотного? Мне через неделю опять перед Люциусом папашу Виктора изображать. – С Оборотным всё в порядке. Вы, главное, сами не проколитесь, – девчонка потушила огонь под котлом и взмахом палочки запустила обратный отсчёт «Темпуса». – Фред, в следующий раз, когда будешь играть в Хогсмиде Вика, не забудь, что он терпеть не может сливочного пива. – Ну откуда же я мог знать об этом?! – Так будь впредь осторожней. Отец Драко – это вам не Фадж, которому можно любую лапшу на уши навесить и он всё преспокойненько схавает. – Да уж, если отец нас раскусит… – крестник покачал головой, заметно мрачнея, но из объятий близнецов не выбрался, наоборот ещё сильнее вжимаясь спиной в этих рыжих бестий. – Может, надо было ему всё с самого начала рассказать? – Ага, чтобы он тебя в Шармбатон или Дурмстранг перевёл, – младший из братцев Уизли оторвался от уже заметно «поплывшего» Забини, чтобы вставить свои «пять кнатов» в разговор. – Малфои и Уизли друг друга уже пару сотен лет на дух не переносят. Да и наше финансовое положение… Прибыль от магазина приколов, конечно, превышает все ожидания, да и Министерские заказы – тоже неплохой кусок хлеба с маслом, но до полного восстановления семейного состояния нам ещё как до Луны пешком. Так что план Гарри – единственно возможный выход из положения. Надо запугать Люциуса так, чтобы вхождение в род двух зависимых от него сильных волшебников воспринималось твоим отцом как единственный выход из положения. В противном случае игру можно было и не начинать. – Запугать?! – Драко мгновенно взвился с дивана, сжав кулаки и уставившись на Рональда с явной угрозой. – Это случайно не так, как вы собирались пугать мать Блейза? Учти, мой отец – не Слизнорт, его призраками не запугаешь. – Да утихни ты, Малфой, всё под контролем, – Поттер снял очки и устало потёр слипавшиеся глаза. – Это была ошибка в расчётах. Кто ж знал, что упущенный мираж унесёт сквозняком в покои вашего декана. Он же совершенно безобиден. – Ага! То-то старик задал из школы стрекача на следующий же день после ваших «экспериментов»! Я стоял в углу, потеряв дар речи, и чуть ли не открыв рот слушал препирательства этих… Не могу даже подобрать слова… Ну, Дамблдор! Ну, великий махинатор! «Славные детки»… «несчастные ученики»… Кажется, Альбус, вы обхитрили сами себя. Надо было помнить о том, что ученики имеют особенность перенимать и совершенствовать методы своих учителей. Вот теперь получите готовых махинаторов и распишитесь! Нет, я даже восхитился бы мастерством этих… если бы их «операции» на задевали непосредственно интересы близких мне людей. Хотя, почему, собственно, задевали? Близнецы Уизли – одни из сильнейших волшебников, которых я встречал, причем не только на своём потоке, но и среди всех выпускников школы за последние десять лет. Они не наследники своего Рода и не связаны Вассальными клятвами. Хмм… а вырисовывался интересный вариант. «Рыжики» получали в своё распоряжение любимого парня и поддержку влиятельного Рода. Люциус – приток свежей Силы и союзников, способных удержать под контролем аппетиты его, надо сказать, не очень подходящего для роли Главы Рода наследника. Так что единственным препятствием на пути осуществления данного плана была гордыня Люциуса и Артура, никак не желавших примирить оба семейства. А Поттер-то, Поттер!!! Таким напуганным Люца я не видел с момента возрождения Лорда. А его, поверьте, было, кому пугать. Да и Катарина Забини отнюдь не была невинной горлицей, скорее уж Чёрной Вдовой. Но уверенность, с которой упоминал о её «обработке» Поттер, и спокойствие Блейза говорили сами за себя – манипуляторы не сомневались в успехе этой операции, а значит, у них на это были веские причины. – Ладно, хватит пустой болтовнёй заниматься. Завтра зачётное занятие по Трансфигурации и контрольная по Чарам, а нам ещё выспаться надо, – Грейнджер проверила температуру готового зелья, перелила его в большой хрустальный кубок с монограммой Малфоев на ножке и, осторожно лавируя между вытянутыми ногами сидевших на диванах парней, подошла к Поттеру. – Всем по одному глотку. Гарри первый. – Это почему это Поттер первый? – отвлёкшийся, было, от перепалки со старым противником Драко снова встал в позу «обиженного аристократа». – Мы с тобой это зелье создавали, нам и первыми принимать. – Дурак ты, Малфой. Его от опасности избавляют, а он ещё и недоволен. – Поттер отпил глоток из кубка, погонял жидкость во рту, проглотил и недовольно скривился. – И почему все антидоты на вкус такая мерзость? – От какой опасности? Мы же его сто раз проверили, прежде чем принимать. – На соплохвостах и фестралах? Так извини, они же не люди. А в моей крови как-никак присутствует доля яда василиска и слёз феникса. Так что отравиться я могу только при крайне диком стечении обстоятельств, – гриффиндорец вернул кубок подруге и поинтересовался. – Когда оно начнёт действовать? – Через тридцать секунд после употребления. Оно всасывается непосредственно в кровь под языком, а остальная часть позже – в желудке. Поэтому действие универсальное: экстренное и продлённое одновременно, – Грейнджер выждала ещё пять минут и, дождавшись утвердительного кивка Поттера, протянула кубок моему крестнику. Мордред побери! В отличие от этих зельеваров-недоучек, я-то знал об отсроченных побочных эффектах и, не рассуждая, бросился к Драко, собираясь перехватить потенциально опасное и не до конца изученное зелье. Дезиллюминационные чары меня не подвели, но я не рассчитал, что центр лаборатории защищён дополнительными заклинаниями, не настроенными на моё присутствие. Сигнальные чары взвыли не хуже баньши, заставляя юных заговорщиков подскочить с диванов и схватиться за палочки. Моё «Акцио», направленное на кубок столкнулось в воздухе с «Экспелиармусом» Поттера, «………………..» Грейнджер, какими-то щитовыми чарами близнецов, чем-то из тёмного арсенала Забини, и эта серо-буро-малиновая смесь, преломляясь, отразилась в хрустальных гранях, взвивая вокруг нестабильного зелья магический смерч. Я только успел откинуть за спину Драко и близнецов, прикрывая их Щитом, Поттер оттолкнул к Блейзу и Рональду Грейнджер, выстраивая между собой и ними непроницаемую стену магии… И в этот момент зелье взорвалось, осыпая нас хрустальными осколками. Вспышка ослепила глаза. Пространство вокруг пришло в движение, завертелось, сталкивая нас с Поттером, заставляя вцепиться друг в друга, чтобы не быть унесёнными этим магическим вихрем, и наступила кромешная тьма. Последней мыслью, промелькнувшей в моей голове, прежде чем сознание милосердно отключилось, было: «Зааважу Поттера… … если выживу… … только бы уцелел… … поганец…»