Текст книги ""Авантюристы" (СИ)"
Автор книги: Su.мрак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Явно ошарашенный, парень прошипел что-то невнятное, и тут я узнал в нём того самого мальчишку – протеже Хмури, бой с которым мне так понравился сегодня. Собираясь лишь немного подшутить над явно смущённым аврорчиком, я подпустил в голос бархатистых ноток, от которых млел даже Люциус:
– Какие-то проблемы? В бою вы вели себя… поживее.
Тело парня было ещё влажным и пахло каким-то травяным мылом, а сам он находился в такой непосредственной близости ко мне, что… какая-то весьма определённая часть меня заинтересованно дёрнулась… И тут это недоразумение само впилось в мои губы отчаянным поцелуем. Адреналин, ещё бродивший в моей крови, и этот неумелый поцелуй просто сорвали мне крышу, заставив со всей накопившейся страстью ответить и уже самому притиснуть парня к полуразрушенной стене, сминая ртом его губы и вжимаясь изо всех сил в его распластанное тело. В ушах шумело, разум застилала пелена страсти, но мне с трудом удалось удержаться на грани. Слегка отстранившись от тяжело дышащего парня, я переводил дух, когда отборный мат Хмури заставил меня на чистых инстинктах закинуть юношу себе за спину и с палочкой наизготовку шагнуть к выходу в наш импровизированный зрительный зал.
Каково же было моё изумление, когда рядом с Грозным Глазом я увидел… кое-как одетого, виновато оправдывающегося… того самого парня из душевой, с которым я только что так страстно целовался. Мгновенно развернувшись назад, я никого за своей спиной не увидел, и только мимолётное движение воздуха на миг почудилось мне в полуразрушенном помещении.
А потом была ничем не закончившаяся погоня, злой-презлой Главный Аврор, устроивший всем оставшимся в здании настоящий допрос, и… мой друг Люциус, успевший, как всегда, смыться за пределы защитного периметра до того, как Хмури закрыл все входы и выходы. Мы молчали до самого возвращения в его кабинет в Малфой-меноре. Когда, воспользовавшись душевой, залечив свои царапины и переодевшись, я присоединился к нему с бокалом предложенного мне огневиски, Малфой неожиданно серьёзным тоном задал вопрос:
– Кто этот парень, Сев?
– Ты о ком?
– О том, с которым ты целовался в душевой этих развалин.
– Какой-то аврор.
– Бред!
– Почему ты так думаешь?
Вряд ли Люциус, смывшийся прежде, чем Хмури начал «охоту на ведьм», мог знать, что на Бои пролез самозванец.
– Стиль боя не тот…
– Да-а, талантливый пацан, но почему бы ему не быть аврором?
– Ты меня не дослушал. У него вообще свой собственный стиль. Есть что-то и от авроров, и от УПСов, но больше всего – от самого себя. Это – самоучка. Вернее, его учили, но на начальной фазе, причём разные преподаватели, а до всего остального он дошёл сам.
– Странно. Теперь, когда ты это говоришь…
– Со стороны всегда виднее. Кстати, я видел настоящего протеже Хмури до того, как моя интуиция повелела мне смыться. Так что, этот парень – самозванец.
– Не слишком ли много самозванцев развелось вокруг нас за последние полгода?
Вот оно! То, что не давало мне покоя. Разные тела, разные лица, а поцелуй – тот же самый, заставивший меня… Меня!!! Кошмар Подземелий!!! Забыть обо всём на свете.
– Ты прав, Люциус. Один раз – это случайность, два раза – могут быть уже и закономерностью. Думаю, мы не будем дожидаться третьего?
– Нет, конечно. Что-то мне подсказывает, что следующую ночь нам стоит провести в этом кабинете.
– Согласен.
Уже светало, и мы отправились отсыпаться. А вечером, приблизительно в шесть часов, заняли свой стратегический пост в кабинете. Будущая ночь и последующий за ней день были всем, что отделяло Драко от свободы. 25 июня в 21.00 контракт прекращал своё действие, и мы с Люциусом намеревались не допустить в кабинет никого постороннего. Я взял с него слово, что в следующий раз он не свяжет моего крестника с кем-то без его воли – это было всё, что мог мне обещать глава чистокровного рода.
Удивлённый нашим столь ранним затворничеством, Драко заглядывал пару раз, пытаясь вытащить нас то на конную прогулку по землям поместья, то на ужин, но Люц твёрдо отвергал предложения сына. Тревогу, промелькнувшую на лице крестника при втором визите, я связал тогда с беспокойством за отцовское здоровье. Уж больно странно вёл себя Люциус. Как оказалось впоследствии, мне стоило уделить ей гораздо больше времени.
В десять эльфы принесли нам в кабинет поздний ужин и графин с коньяком. По старой привычке, прежде чем пить, я принюхался к напитку и осмотрел бокалы.
– Думаешь, нас попытаются отравить?
– Нет, но лишняя предосторожность не помешает.
Поужинав и досидев почти до полуночи, мы расслабились и, попивая коньяк, перебрасывались ничего не значившими словами и впечатлениями… Правда, мне время от времени казалось, что за нами наблюдают, но Люц, проверив все Защитные и Сигнальные чары на кабинете, отмахнулся, заявив:
– У тебя паранойя. Здесь нет никого постороннего.
Внезапно за окном раздался резкий звук, и вспыхнула огненная морда дракона. Мы с Люциусом кинулись было туда, но потом мой друг рассмеялся:
– Ме-ерлин! Я совсем забыл: Драко заказал ящик этих взрывающихся штучек у близнецов Уизли, для праздника, который я ему обещал после окончания школы. Видимо, проверяет товар. А что, впечатляющее зрелище. Пожалуй, надо будет вложить средства в их бизнес.
Мы вернулись к столу и вновь устроились в креслах возле камина, взяв оставленные впопыхах бокалы с коньяком. Люциус глотнул первым и слегка поморщился.
– Что?
– Пока мы с тобой болтали, коньяк выдохся.
– Не мели ерунды, ты такой дряни, чтобы выдыхалась за полчаса в бокале, не держишь.
– Ну, значит, мне показалось.
Мой друг отпил ещё чуть-чуть и, демонстративно погоняв алкоголь языком, проглотил, собираясь допить последнее, когда я, наконец, сделал первый глоток, не цедя его, как аристократ, а сполна наслаждаясь вкусом.
– М-да, и правда выдохся…
И тут в моей памяти всплыли события, произошедшие на днях: странное происшествие с соплохвостами, исчезновение миссис Норрис и отравление Кребба с Гойлом.
– Люц, не пей!
Но было уже поздно – глаза моего друга закатились, пустой бокал выпал из рук на ковёр, и сам он тихо обмяк в своём кресле. Я попытался было кинуться к нему, чтобы привести в чувство, но моё тело отказывалось повиноваться, язык не подчинялся, и я не хуже Люциуса безвольно осел, уронив голову на плечо. Единственное, что я мог сделать – это с большим трудом держать глаза хоть чуть-чуть приоткрытыми. Видимо, зельеварский опыт сказывался, да и выпил я меньше Люца, но со стороны, наверное, казалось, что я в такой же отключке, как и хозяин поместья.
Как только мы потеряли способность двигаться, в углу за креслом Люца что-то шевельнулось, и на пол перед камином вышел… мой крестник, откидывавший с головы мантию-невидимку, которая, как я знал, могла быть только у Поттера. Он склонился над отцом и заботливо устроил его поудобнее в кресле, а затем то же самое проделал со мной, прошептав едва слышно:
– Простите меня, но своей жизнью и счастьем я буду распоряжаться сам.
Сбросив ненужную больше мантию, он, решительно шагнув к камину, бросил туда дымолётный порошок и тихо проговорил:
– «Дырявый котёл», номер 12.
Через минуту из взметнувшегося в камине зелёного пламени прямо передо мной вышли четыре фигуры, закутанные в полностью скрывающие тела мантии.
– Всё в порядке? Почему так долго?
– Всё нормально. Просто пришлось использовать обе дозы зелья твоей матери – крёстный остался ночевать в меноре.
– Крёстный?!
Это разом произнесли двое из вновь прибывших и, как казалось, непроизвольно шагнули ко мне, пытаясь в полумраке разглядеть моё лицо.
– Снейп?!
– Да, а вы что, не знали?
– Да откуда?
К моему величайшему сожалению, из-за то нараставшего, то уменьшавшегося шума в голове всё, что они говорили, я слышал словно сквозь ватные заглушки и поэтому, как ни старался, не мог определить, кого же впустил в поместье мой крестник, а таинственные гости не спешили разоблачаться и показывать непредвиденному свидетелю свои лица.
– Ладно, не будем терять времени. Ребята, убирайте отсюда этот ковёр.
Боковым зрением я видел, как четверо неизвестных и мой крестник в придачу расчистили пол и очень сноровисто стали чертить разноцветными мелками какую-то пентаграмму. Точнее, две пентаграммы. Причём Драко с самым маленьким из незнакомцев занимался одной, а трое других пришельцев – другой. Моё кресло находилось слишком далеко, да и видел я всё только боковым зрением, поэтому понять, что за ритуалы они затевают, не мог, но чувства опасности почему-то не испытывал, а ведь они могли совершать сейчас всё что угодно, вплоть до особо страшного родового проклятия. Постепенно чувствительность вернулась к моим конечностям, но мышцы пока что не слушались, как и речь. Слух тоже начал восстанавливаться, видимо, приученный к ядам организм перебарывал попавшую в него неизвестную хрень.
А тем временем, незваные гости завершили рисование пентаграмм и, расставив, где положено, зажжённые магические свечи, начали один из ритуалов. Я весь обратился в слух, но мелкие паразиты (к этому времени я уже догадался, что Драко помогают студенты), читали слова магической клятвы слишком тихо, чтобы я мог разобрать всё. Единственное, что мне удалось – это узнать ритуал. Он назывался «Кровное братство» и был довольно редким. Кстати, проводить его мог только глава рода либо над собой и человеком, которого он собирался ввести в род на правах брата, либо над кем-то из членов семьи и его побратимом. Судя по тому, что читал клятву один из двух, преклонивших колени в круге, двое остальных застыли на месте свидетелей, а Драко отошёл как можно дальше, не вмешиваясь в ритуал, передо мной действительно был глава какого-то рода. Лихорадочно пытаясь вспомнить, глава какой из чистокровных семей посещает сейчас Хогвартс, я чуть не пропустил окончание первого действа и начало второго. Вот в этом-то ритуале мой крестник принимал непосредственное участие и… это было завершение той самой Магической Помолвки! А значит… тот, кто ввёл в свой род парня, так яростно целующего сейчас Драко… и был наш с Люцем таинственный самозванец. Ловко они! Ничего не скажешь. А крестничек-то тоже хорош! Мда-а, судя по выражению его лица, браком по расчёту тут и не пахнет. Внезапно от резкого движения руки Драко капюшон с головы его… «невесты» сполз, и я узнал… гриффиндорского семикурсника Симуса Финигана. Да-а, вот что значит – не ждали. Полукровка, по матери – Паркинсон, да ещё и введённый сейчас в какой-то древний род – это круто. Люц не переживёт. Хотя… этот красивый ирландец – очень сильный маг. Не уровня Поттера, конечно, но тем не менее, пожалуй, он не слабее Драко, а уж с его кузиной вообще не сравнить – небо и земля. От такого вливания свежей крови род Малфоев только выиграет.
Все эти мысли промелькнули в моей голове всего за несколько секунд, а за те минуты, что понадобились незваным гостям, чтобы убрать все следы ритуалов и вернуть пергамент с завершённым Брачным контрактом в сейф Люциуса, я уже смог повернуть голову, чтобы успеть увидеть, как мой крестник точной копией кольца-печатки Люца запер тайник, а самый маленький из пришельцев мощным «Инсендио» уничтожил подделку. Мне даже показалось, что я узнал голос этого недомерка. Только вот откуда в поместье кичившихся своей чистокровностью Малфоев могла взяться «грязнокровка» Грейнджер?
Пока Драко с Симусом самозабвенно целовались, остальные трое о чём-то очень тихо спорили. Самый высокий явно возражал, а остальные двое настаивали. Наконец, «Грейнджер» тихонько потеребив Финигана за рукав мантии и дождавшись, пока на неё обратят внимание, сказала:
– Твоему жениху, Сим, лучше вернуться в Хог с нами. Оставить эльфам письмо, что его пригласили на вечеринку, и уйти через камин – что-то неспокойно у меня на душе.
Молодец, девочка, хорошая у тебя интуиция! Если мой крестничек соизволит остаться в меноре, я сам его выпорю и пробуждения Люциуса дожидаться не буду. Хотя он, конечно, умница. Так вывернуться даже я бы не смог. И, похоже, в отличие от папеньки, у него не один друг, а несколько, и это – гриффиндорцы, которые за своих глотку перегрызть могут. Вот за что я всегда завидовал Мародёрам и проклятому Джеймсу Поттеру…
Стоп!!! Финиган… Грейнджер… Уизли… Поттер!!! Я идиот! Он же глава рода! Ну, конечно же! Старик Слизнорт говорил, что на Диагон аллее появилась парочка великолепных зельеваров, придумавших модификацию Оборотного зелья. Вроде бы им заинтересовались даже в Аврорате. Это наверняка близнецы Уизли! А Поттер – их деловой партнёр. Пролезть к слизеринцам, чтобы испытать зелье, как раз в его духе! Отсюда и отказ от выгодного брака и… Нет, поцелуй возле камина не отсюда, он просто случайность… Очень счастливая случайность.
Чёрт!!! Близнецы вчера присутствовали на Боях, их сам Хмури пригласил… И что мы имеем? Оборотное зелье продлённого действия плюс талантливый боевой маг… Ох ты, мандрагора тебе в селезёнку и мантикраб на голову!!! Поттер!!! Ну, уж этот-то поцелуй – не случайность, он-то ведь знал, кого целовал. Мой голос каждая тварь в Хогвартсе знает. А хорош парень! Ох, как хорош!
Пока я размышлял, «грифы» ухитрились уговорить Драко, и он сел писать записку отцу. Затем, пока все незваные гости, прикрывшись поттеровской мантией-невидимкой, прятались в углу, крестник вызвал своего доверенного эльфа и вручил ему послание, велев отдать хозяину, когда тот проснётся. Драко накинул доставленную эльфом мантию, вновь бросил дымолётный порошок в почти потухший огонь камина и, обнявшись с Финиганом, шагнул в зелёное пламя. Грейнджер с Уизли двинулись следом. И только тот, которого я определил как Поттера… нет – Гарри, в последний момент задержался, вернулся к моему креслу и, быстро наклонившись ко мне, поцеловал мои непослушные губы, прошептав напоследок:
– Я рад, что это был ты, а не Люциус.
Через несколько секунд его в комнате уже не было, и только угасающее в камине зелёное пламя напоминало о тех событиях, свидетелем которых мне пришлось стать.
Люциус, как и Кребб с Гойлом месяц назад, проспал целые сутки. За это время я успел вызвать в менор Нарциссу и уговорить её поддержать сына в будущем конфликте. А в том, что таковой случится, я не сомневался. Магический контракт контрактом, а за такое самоуправство Люц на сыне обязательно отыграется. Пришлось даже заранее отобрать и спрятать его палочку. Проснувшийся аристократ бушевал долго, но хорошо подобранные и продуманные мной и Нарси аргументы наконец-то заставили его выдохнуться и сменить гнев на милость. Правда, мы видимым добродушием не впечатлились и потребовали ещё добавить пару-тройку магических клятв, после чего мой друг успокоился окончательно. А чего беситься – всё равно сделать ничего не дадут. А я оставил семейство Малфоев свыкаться с мыслью о красивом, умном, магически сильном, а главное – состоящем в родстве со Спасителем-Магического-Мира зяте. Правда, я не упомянул, рассказывая им о своих впечатлениях от Симуса Финигана, что он, скорее всего, доминант, но… это мелочи, не стоящие внимания. Ведь так?
Добравшись до Хогвартса, я первым делом заперся у себя в покоях и всё хорошенько продумал, а затем посетил нашего славного директора и, показав парочку моих воспоминаний, заставивших покрасневшего старика понимающе хихикать, выпросил у него карт-бланш на свои дальнейшие действия. А потом… потом я просто стал ждать. При этом не отказывая себе в удовольствии как бы ненароком, невзначай, касаться Гарри во время консультаций по Зельям перед ТРИТОНами. Ждать я умел, но видеть пожиравшего меня глазами парня и держаться в стороне становилось всё труднее и труднее. Дошло даже до того, что я подумывал, пригрозив парочке неких рыжих махинаторов, вытащить «своего» мальчишку на очередной турнир Боёв, но, подумав, решил пока от этого отказаться.
Наконец все остальные выпускные экзамены были сданы, оставался только мой предмет. Я специально попросил директора распределить их подобным образом – не хотелось ждать, пока Гарри сдаст всё остальное, к тому же это было важно для моих планов. И вот наступил последний учебный день. После восьми вечера выпускникам выдадут дипломы об окончании Хогвартса, и они больше уже не будут считаться студентами. А сейчас, в двенадцать дня, я со своим неизменным полупрезрительным видом, так раздражающим студентов, ходил между столами, проверяя практическую часть знаний по своему предмету. Последний стол, к которому я подошёл, принадлежал Гарри:
– Мистер Поттер, вы полагаете, что совершенно правильно сварили Противоожоговое зелье?
– Да, сэр.
Он старательно прятал глаза, чего за ним раньше никогда не замечалось.
– Что ж, тогда подайте мне, пожалуйста, черпак, я оставил его на столе мистера Уизли.
А пока мой мальчик поворачивался и забирал требуемый инструмент со стола друга, мне удалось незаметно подкинуть кое-что в его котёл. Похоже, никто этого не заметил. А зелье в котле стремительно меняло цвет с бледно-голубого на ярко-оранжевый.
– Мистер Поттер, вы по-прежнему считаете, что приготовили именно то, что вам велели сделать?
– Профессор! Сэр, оно только что имело совершенно нормальный цвет! Я не понимаю…
– Я вижу, что не понимаете. Испортить это зелье в последние минуты варки невозможно, значит, вы что-то не так сделали в самом начале. Боюсь, мне придётся не засчитать вам практическую часть экзамена по моему предмету.
– Но, господин профессор, зелье в последний момент может…
– «Силенцио», мистер Малфой. Если вы не прекратите подсказывать другим студентам на экзамене, я вынужден буду снять баллы со своего собственного факультета. Не делайте родному Слизерину такой гадости за несколько часов до окончания школы, я вас прошу.
Мой лишённый голоса крестник внимательно посмотрел мне прямо в глаза и… понимающе улыбнувшись, кивнул головой.
– Мистер Поттер, возможно, вы достаточно сведущий в Зельях студент, и сегодняшний ваш промах – лишь досадное недоразумение. Сегодня после ужина вы в моём присутствии сварите это зелье, и, если всё пройдёт нормально, вы получите «Выше ожидаемого», а если нет… Тогда я вынужден буду думать о том, что вы не самостоятельно отвечали на теоретические вопросы и… пересмотреть результаты всего экзамена у вас и… мисс Грейнджер.
Я знал, что это подлый удар, но мне нужно было, чтобы он обязательно явился в Подземелья сегодня вечером. Гарри поднял на меня вновь потерявшие всякое выражение глаза и ничего не выражающим голосом произнёс:
– Да, сэр.
Я слышал, как, уходя из кабинета, моей несправедливостью возмущались его друзья, и чувствовал подозревающий что-то взгляд крестника, но ничего не предпринял, продолжая ждать. Время до конца ужина пролетело, как в тумане, и вот раздался стук в дверь моего кабинета, и ставший таким родным голос немного сухо спросил:
– Можно войти, сэр?
– Да.
Голос почему-то охрип и не хотел слушаться, поэтому я ограничивался простыми предложениями.
– Противоожоговое зелье. Приступайте.
Даже подходить к нему я боялся, чтобы не дать волю рукам и не спугнуть «зацепившего» меня за живое мальчишку. Я не Люциус с его полигамностью и не монах, но… если мне не удастся удержать рядом с собой этого парня… что-то во мне окончательно умрёт, и это «что-то» – моя душа.
– Сэр… сэр… Профессор Снейп!
Видимо, меня окликали уже не раз, но я, задумавшись, не слышал.
– Да, мистер Поттер?
– Зелье готово. Экзамен засчитан?
Передо мною было совершенно верно приготовленное Противоожоговое зелье.
– Да, мистер Поттер, я засчитываю вам экзамен. Вот ваш диплом с оценками.
– Но…
– Вас что-то удивляет?
– Вы даже не прикасались к нему сейчас, я наблюдал за вами. Когда же вы успели проставить оценку?
– Сразу после экзамена, мистер Поттер, сразу после первого экзамена.
– Но… Это вы испортили моё зелье? Но как же так, ведь его невозможно испортить на последнем этапе? В учебнике об этом чётко сказано.
– Невозможно, если не бросить в почти готовое зелье один маленький листик драцены.
Я продемонстрировал ему листочек, зажатый в моей руке.
Парень серьёзно посмотрел мне в лицо и тихо спросил:
– Зачем вы это сделали?
Вот он – тот момент, который я так долго ждал. Сейчас всё и решится.
– Скажем так, мне не нравится целовать кого-то под Оборотным зельем и ещё… делать это впопыхах. Если у вас есть возражения, то выскажите их сразу.
– Почему сразу?
– Потому что потом я вас просто не отпущу.
– Возражений нет, я тоже не люблю Оборотное зелье.
====== Эпилог. В лицах ======
Гарри:
– Кадет-стажёр Гарольд Джеймс Поттер-Снейп зачисляется на первый курс Академии Авроров. Поздравляем вас, кадет.
Глава Аврората – Аластор Хмури – пожал мне руку и прикрепил к бордово-красной парадной аврорской мантии знак слушателя Аврорской Академии. Едва спустившись с трибуны, я попал в объятия друзей, получивших свои значки раньше меня. Эти два месяца подготовки были просто адом, но мы с честью выдержали испытания, и вот теперь нам: мне, Рону и, как ни странно, Невиллу, предстоят три года интенсивной учёбы под присмотром опытных авроров и преподавателей, среди которых… есть один небезызвестный вам зельевар. Смех смехом, но если бы не Северус, не видать бы нам, всем троим, этой Академии как своих ушей без зеркала. Экзамены в ней просто драконовские, и те два месяца муштры, что он нам всем устроил, пришлись очень кстати. Такой уж Сев человек: его можно либо любить, либо ненавидеть – третьего не дано. И ребята, пообщавшиеся с ним в полевых условиях эти шестьдесят дней, резко переменили свое мнение о бывшем Кошмаре Подземелий. Зато теперь Нев и Рональд готовы ему в рот смотреть и на него молиться.
– Гарри.
– Иди, друг, Снейп тебя зовёт. Везёт, тебе не придётся три года жить в казармах.
Да, Рон, мне везёт, но не поэтому, а потому, что у меня есть Северус.
P.S.:Кстати, о чём это вчера они с Хмури так ехидно перешёптывались? Может, в честь удачного поступления Сев возьмёт меня с собой на Бои?
Северус:
Молодец малыш! Лучший показатель при поступлении за двадцать лет истории Академии. Его покойный папаша даже рядом не стоял. Всё, пообнимались – пора и честь знать! Пора вытаскивать его из дружеской компании, а то она перерастёт в дружескую попойку. А у меня совсем другие планы на сегодняшний вечер. Ого! Судя по его взгляду, и у него тоже. Ну что же, интересно, что нам взбредёт в голову сегодня. Есть у меня парочка идей, но… это только после отдыха и массажа. Да, и, наверное, придётся взять его на Бои… напарником. Хмури с Кингсли удавятся от злости, но… что самое интересное, Гарри это не волнует. Странный парень. Мой. Любимый.
P.S.: Кстати, мне вчера Грозный Глаз одну интересную новость рассказал. Констанца Шеклболт четыре дня назад родила сына – симпатичного здорового мальчишку с тёмной, чуть светлее, чем у Кингсли, кожей и… белыми, характерными для всех Малфоев с рождения, волосами. Аластор говорит, Шеклболт с рёвом рогатого оленя примчался в Малфой-менор и, загнав в кабинет Люциуса, заперся там вместе с ним. Нарцисса с Драко и примчавшейся вслед за мужем Констанцей чуть по потолку от ужаса не бегали, а эти… вышли оттуда через трое суток… довольные, как коты, обожравшиеся сметаны. Думаю, больше Люца «усить» не будет – и слава Мерлину! У меня вон – своя забота есть.
Хмури:
Вот ведь паразиты! Нет, ну, конечно, от Снейпа я этого ожидал, но от Поттера… И как мне теперь всё это объяснять? Спаситель-Магического-Мира, сражающийся в паре с бывшим Упивающимся – это… Да ну их к Мордреду, эти объяснения! Великолепная пара! Чтоб мои ребята так бились, как они бьются!
P.S.: Кстати, что-то Кингсли тоже темнит. Сказал, что на следующий турнир с собой напарника приведёт. Если это то, о чём я думаю, то… славно будет начистить морду бело… тьфу… Ну, в общем, сволочи. В такие моменты и жить становиться веселее.
А вы как думаете?
