Текст книги "Лебон (СИ)"

Автор книги: StrangerThings7

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

И то, что Хенвон решил, что вычеркнуть Хосока из жизни – лучший выход, это ведь и не правда вовсе. Во всяком случае, не та, которую Шин привык считать таковой. Это лишь очередная ложь в попытках обойти одну из сотен тех бесконечностей, которые когда-то связали их двоих во что-то одно. Целое и зависимое.

– Одна только мысль о том, что он уже больше может никогда не быть моим, ломает меня, – говорит Шин Джухону, смотря на стоящий на столе бокал, – Каждое утро я на автомате встаю и занимаюсь делами клана. Я понимаю, что Хенвон многое пережил и через многое прошел, и я знаю, что виноват и заслужил этот ад, в котором живу последнее время, но у меня внутри все горит, – Хосок комкает рукой рубашку на груди, – Внутри, вот здесь. Я ничего этого не понимаю и не воспринимаю. Первый месяц я думал, что он оклемается и мы что-нибудь вместе придумаем, но нет. Он не передумал и на второй. И вот конец третьего, а Хенвона в моей жизни все нет, и я даже себе боюсь признаться, что все кончено.

Силы Хосока на исходе. Он уже не уверен, сможет ли остановиться, если Хенвон скажет ему «нет». Скажет это слово из трех букв на все, и на самого Хосока в жизни Че особенно. Шин не уверен, сможет ли остановиться и перехватить собственное сердце, осыпающееся в бесполезную труху уже сейчас, когда все непонятно, тогда, когда придет время. Останется ли от него хоть что-нибудь?

Хосок не привык сдаваться, но именно сейчас, когда пройден весь путь, а впереди бездна, ему кажется, что все, что его удерживает от падения – это тонкая капроновая нить, обмотанная вокруг запястья, другим концом цепляющаяся за Хенвона где-то там. За пределами видимости Шина. Эта нить то дрожит и слабеет, готовая вот-вот порваться, сколько узлов не вяжи, то натягивается так, что еще чуть-чуть, и через кожу пересечет нежную плоть, отсекая запястье и сбрасывая Хосока вниз.

Заглядывать в эту пропасть Шин боится. Темнота клубится под самыми лодыжками, холодит ступни и прячет что-то в своей глубине. Хосок хотел бы отвернуться, но за спиной стена, возведенная Хенвоном, и никаких четких ответов, никакого будущего. Страх давит на затылок, вырисовывая под закрытыми веками секунды падения вниз, и уже там Шин неизменно открывает глаза один. Без Хенвона. Разбитый и сломанный. Мертвый. Потому что не существует больше разделения на «ты» и «я», есть только удар о каменистое дно неизвестности, который заставляет вдруг осознать и увидеть наконец все то, что осталось за кадром. Чтобы растечься бесформенной массой без души и тела, без того, кем можно было дышать, ведь собраться во что-то похожее на себя прежнего можно только рядом с Хенвоном.

The Darkest Night.

Хосок вжимает Хенвона в постель и жадно целует, проникая языком в приоткрытый рот. Шин, не отрываясь от губ парня, расстегивает рубашку Че, который приподнимается, позволяя парню полностью снять ее с себя. Бросив рубашку на пол, Хосок сразу же переключает свое внимание на его шею и ключицы. Хенвон, не теряя времени зря, стаскивает с Шина футболку и тянется к поясу брюк, но Хосок перехватывает его руки и заводит их за спину парня. Затем он, придерживая Че за талию, приподнимает того и сажает на себя, не переставая терзать его губы.

– Как же я скучал по тебе, – шепчет в губы Хенвона Шин и расстегивает его брюки. Че откидывается на кровать и приподнимается, позволяя Хосоку полностью раздеть себя. Хенвон нежно водит ладонями по рукам и груди парня, горячо отвечает на его ласки и трется о Шина, требуя большего. Хосок не прерывает череду поцелуев и спускается от шеи к соскам парня. Он легонько кусает их по очереди, сразу же зализывая место укуса.

Все так же не прекращая покрывать поцелуями тело парня, Шин начинает растягивать Хенвона. Че выгибается и стонет, давая Хосоку понять, что тот задел нужную точку внутри. Шин словно нарочно начинает активнее двигать пальцами, чуть ли не доводя парня до оргазма. Хенвон не сдерживается и сам уже насаживается на пальцы Хосока, требуя разрядки.

Че сквозь помутневший разум слышит, как звякает пряжка ремня Хосока. Поняв, что уже больше сам не продержится, Шин наконец-то подтаскивает парня под себя и одним плавным толчком входит в податливое тело. Хенвон жмурится от неприятных ощущений, но Хосок отвлекает его, целуя скулы и веки парня, прокладывая мокрую дорожку к шее. Когда болезненные ощущения первых нескольких секунд отпускает, Хенвон начинает выгибаться и сам тянется к губам Хосока. Че теряется в пространстве и ощущениях. Шин, не переставая плавно вбиваться в парня, сильно сжимает его бедра, еще глубже насаживая того на себя. Каждый толчок вызывает стоны и всхлипы у Хенвона. Че мечется по постели, рвано и сбивчиво дыша под парнем. Хосок, не сбавляя темпа, глубоко целует Хенвона, языком исследуя его рот. Тот стонет в рот Шину, когда Хосок обхватывает руками его член и начинает надрачивать в такт своим толчкам. Шин, не отрываясь, следит за выражением лица Че, пока двигается в нем и водит ладонью по его члену. Он словно ловит и впитывает в себя каждый вздох и каждый стон парня под собой.

– Я хочу сверху, – вдруг прямо в поцелуй заявляет Хенвон, чем вызывает улыбку Хосока. Шин выходит из парня и ложится на спину и, придерживая руками Че, помогает тому насадится на свой член. Как только парень принимает его полностью, Хосок, придерживая Хенвона за бедро, начинает вколачиваться в него. Второй рукой он ведет по члену Че, оттягивает крайнюю плоть, размазывая по стволу смазку. Поняв, что больше этой сладостной пытки не выдержит, Хенвон ногтями впивается в предплечья Шина, кончая с протяжным стоном. Хосок сразу же вслед за ним изливается внутрь парня. Хенвон кладет голову на мокрую от пота грудь Шина и слушает, как бешено бьется его сердце. Хосок пытается успокоить дыхание, зарывается ладонью в волосы Че и нежно его обнимает.

– Я люблю тебя, – вдруг прерывает тишину в комнате Шин, продолжая гладить спину Че, – Очень сильно люблю.

Хенвон, опираясь руками о грудь парня, медленно приподнимается и, сидя на Хосоке, долго и пристально смотрит ему в глаза. Затем парень нагибается вперед и просовывает руку под соседнюю от головы Шина подушку. Хосок взглядом прослеживает за действиями Че и успевает заметить блеснувший у того в руках нож.

– Хенвон... – единственное, что успевает сказать Шин, до того, как Че со всей силой вонзает нож в горло парня под собой по самую рукоять.

Оставшуюся часть фразы Хенвон так и не успевает расслышать. Она просто булькнула вместе с кровью, заливающей постель и тело парня. Хосок, не отрываясь, смотрит в глаза напротив и хрипит, давясь собственной кровью, фонтаном бьющей из горла. Че дергает лезвие на себя, резко вспарывает горло до середины шеи и тянет рукоятку, откидывая нож куда-то в сторону, в разворошенные складки простыней. Хенвон кладет ладони под ключицами Шина, осторожно накрывая их пальцами, и смотрит, как темно-бордовые сгустки толчками вытекают из раны, обволакивая кожу рук горячей оболочкой. Парень склоняет голову к плечу, ведет языком по своим губам, собирая в уголках соленые брызги, и впитывает взглядом кровавые спирали, расчерчивающие ладошки узорами чужой боли.

– Я тоже тебя люблю, – говорит Че, медленно скользит подушечками пальцев вниз по груди, сводя багровые полосы под сердцем уже мертвого Хосока, нагибается и касается его губ своими, словно забирая последнее дыхание Шина.

Хенвон просыпается от собственного крика и резко садится на постели. Парня трясет от кошмара, а тело покрыто липким холодным потом; Че с трудом выпутывается из паутины затянувших его зыбких снов и открывает глаза.

В комнате темно. Падающий из окна свет от уличных фонарей рисует по стенам черные кляксы, как в детстве, от которых хочется прятаться под одеялом и звать маму, потому что тени совершенно точно живые, особенно у самой кровати. Они даже шевелятся по-особенному, ухватывают крепко-крепко и тянут во все стороны, пока не начинаешь кричать из-за того, что руки сводит колючей проволокой так, что невозможно понять, осталась ли у тебя рука на самом деле.

Сегодня ночью Хенвон видит свой самый страшный кошмар.

Он видит не Сон Хену, измывающегося над его телом, он видит мертвого Шин Хосока. И у Хенвона мир в глазах распадается на атомы и кровь в висках бьет с такой силой, что зажмуриться бы и уши руками закрыть, заорать что есть силы и не видеть. Не видеть больше, как Хосок перед ним замирает распластанной тенью и смотрит почти с узнаванием. Осознанности в его глазах ровно столько же, сколько и жизни. Минус ноль целых девять десятых. И это бьет куда более ощутимо, чем можно себе представить.

Хенвон видит, как он собственными руками убивает своего любимого человека и понимает, что это конец. Пути больше нет. Ответов больше нет. Можно сбежать в другую страну, зарыться в яму и землей засыпать сверху, чтобы наверняка. Можно мучиться каждое утро, потому что отрывать себя от постели и учиться существовать не так-то просто. Можно вообще забыть. Да только разве такое забудешь? От себя не убежишь. И от Хосока внутри – тоже. Он же с самого знакомства внутривенно и по всему телу, вместо крови, если хотите. Хенвон бы вскрылся, чтобы все до капли выполоскало, чтобы пустой был, как если бы никогда не знакомы. Но оно никак. Так не выживают. Хенвон пробовал. Исполосовало только, по хребту переломало и кости в порошок прямо под ноги, а жить заново так и не вышло.

Даже спустя три месяца Че понимает, что позволял Шину опасно многое. Никогда не умел ему отказывать, и даже сейчас, казалось, надави чуть сильнее, раздери кожу, наружу выверни и умирать брось одного, Хенвон все равно позволит. Потому что это Хосок. Чертов упертый мудак, без которого он так, оболочка, не больше. Только бы держал и не отпускал, обнимал так, чтобы не упасть, и плевать, что с последствиями не справиться. Плевать, что разнесет по всем ближайшим окрестностям, не собрать. Плевать. Плевать. Плевать! Хочется его рук на коже, красных следов от пальцев и синяков на бедрах, хочется задыхаться не потому, что без него, а потому, что рядом.

Кое-как встав с постели, парень трясущимися руками натягивает на себя первое попавшееся худи, джинсы и идет на выход.

Bittersweet Ending.

Хосок выходит из душа в одних спортивных штанах и полотенцем в руках сушит волосы, когда слышит стук в дверь. Мысленно ругая Джухона за такие поздние визиты, Шин открывает дверь и замирает. Напротив него стоит бледный и дрожащий будто бы от холода, хотя на улице раннее лето, Че Хенвон.

Парни, на несколько секунд застыв, смотрят друг на друга, затем Че делает шаг вперед и, сильно обняв Шина, утыкается носом ему в шею.

– Хосок... Я убил тебя. Я собственными руками убил тебя, – прерывисто шепчет Хенвон и сильнее сжимает парня в своих объятиях.

– Хенвон, что случилось? Кто напугал тебя? – Шин, поняв, что парень вцепился в него намертво, свободной рукой кое-как закрывает дверь и продолжает гладить Че по спине, пытаясь успокоить, – Ты весь дрожишь. Хенвон-а, что случилось? – повторяет осторожно Хосок и, отцепив руки Че, обхватывает его лицо ладонями.

– Я убил тебя. Я видел сон. Я воткнул нож тебе в горло, – парень переходит на рыдания, – Ты не дышал и крови... Было много крови.

До Шина наконец начинает доходить происходящее, он нагибается к парню, губами сцеловывает с лица Че слезы и сильнее прижимает парня к себе.

– Я жив и, более того, я счастлив. Я безумно счастлив, потому что даже моя ненастоящая смерть так смогла тебя напугать, – Хосок улыбается и гладит уткнувшегося лицом ему в грудь Хенвона по волосам.

– Как будто это было правдой. Я отчетливо все видел и чувствовал, – Че наконец поднимает голову и смотрит на Шина, – Я бы не сделал этого никогда. Я люблю тебя и не переживу, если ты умрешь, – Хенвон вновь утыкается лицом в грудь Хосока.

– Чтобы тебе больше кошмары не снились, тебе надо спать со мной, – еле заметно улыбается Шин, – Вообще, и жить тебе надо со мной. Я не отпущу тебя сегодня. Я больше никогда тебя не отпущу, – говорит Хосок и сильнее обнимает парня.

Комментарий к With or without you Как-то так. Я не думаю, что это хеппи энд, ибо Лебон непредсказуем. Но сегодня ХенВонхо вместе, а дальше уже включается ваше воображение. Ган мне нравился еще с NoMercy, особенно его теплые отношения с Джухоном и то, как последний плакал, когда Ган не прошел. Конечно, Чангюна ни мне, ни Джухону никто не заменит, но главное, что теперь он не одинок. Минхек будет платить за свои грехи разбитым сердцем, а Кихен разбитой жизнью. Считаю, они оба это заслужили.