Текст книги "Горящее дерево (СИ)"

Автор книги: Стоик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Горящее дерево

Книга 1

1

За тридцать лет моей жизни, с самого рождения, ничего не случилось. Не изобрёл, не исследовал, не доказал. Всё впустую. Хотел заниматься лингвистикой, изучать древние цивилизации, стать археологом, прикоснуться к неведомому. И таланты были, и интерес.

Нулевой престиж науки во времена моей юности оказался не совместим с честолюбием и желанием обладания роскошной жизни. Я сделал замечательную карьеру, работаю в одном из крупнейших транснациональных банков. Моя должность позволяет не только знать стоимость денег, но и определять её. Олигархом не случилось стать, конечно, но мог позволить себе многое, не доступное большинству.

Знакомые со школы и Универа относились ко мне с завистью, некоторые с чёрной завистью, а некоторые, противоположного пола, с сожалением об упущенном шансе.

Я так и не женился. Было пару коротких периодов, когда частые встречи могли перерасти во что-то большее, но не сложилось. Карьера не способствует нормальным отношениям.

У меня, в общем, не было постоянного места жительства. Я перемещался между Москвой, Лондоном, Гонконгом и Сингапуром. В тот день, когда все случилось, у меня был деловой обед с сотрудницей хедж-фонда, с которым мы сотрудничали. Ланч проходил на открытой террасе одного из гонконгских небоскрёбов.

Анна обладала яркой внешностью. Рыжие волосы пышно обрамляли овал лица с правильными чертами. Острый взгляд зелёных глаз не оставлял мужчин равнодушными.

– Андрей, почему наше предложение до сих пор лежит нерассмотренным? Время может уйти, и что потом мне говорить своему начальству.

Я считал, что хорошо разбираюсь в людях, вижу тайные интересы, правильно интерпретирую слова. Но одна вещь оставляет меня в растерянности – это женское кокетство. Никогда не мог понять, на сколько искренний интерес у девушки ко мне. Может это троллинг, может просто желание самой быть в центре внимания мужчины. Поэтому, когда Анна проговаривала серьезный вопрос с явно кокетливой интонацией и сверкая красивыми глазами, я растерялся. Может я все себе придумываю?

– Аня, это мой косяк. Дай мне ещё пару дней. Стопятьсот вопросов. Извини.

Конечно, трудности перевода женских ужимок в адекватное понимание возникли из-за неуверенности в своих мужских чарах. Виной всему неразделенные чувства ранней влюбленности.

Мои размышления прервал крик толстой чайки, усевшейся на оградительный поручень террасы на высоте шестидесятого этажа. Сквозь дымку влажного ароматного воздуха виднелась материковая часть города, отделенная от острова широким проливом, который на различных курсах пересекали утлые лодочки, катера, паромы и гигантские сухогрузы.

Наша встреча с Анной была не запланирована. Просто случайно пересеклись командировочные пути.

– Может сегодня вечером выпьем пару бокалов вина? – вдруг неожиданно предложила Аня.

– Не знаю, завтра рано утром у меня самолёт, – сразу включил я блок, хотя конечно был не против.

Обычно я не упускал возможности спуститься на алкопроменад по известной улице баров Lan Kwai Fong. А в хорошей компании тем более.

– Ну ладно, после пяти часов я свободен. Заеду за тобой на такси. Ты где остановилась?

– Совсем рядом, я сама дойду. Созвонимся. Или кину тебе геометку.

Мы попрощались. Я спустился на лифте вниз.

2

Встретиться с Анной так и не получилось.

Я спустился по ступеням к выходу метро. Толпа людей в основном азиатской внешности обтекала меня. Травалатор от входа нес меня по пологому спуску в глубину подземелья. Те кто торопился, неслись быстрым шагом параллельно слева, обгоняя лентяев, стоявших на ленте. Уже ближе к платформе прикладывая карту к считывателю турникета, увидел нечто, что заставило меня быть в ступоре секунд двадцать. В пятидесяти метрах, повернувшись ко мне лицом, стояла девушка в красном свободном платье. Дело не в ослепительной красоте, которая может любого мужчину остановить, а в том, что ее образ резонировал с моим глубоким воспоминанием.

Когда ребёнок слушает сказки про королей и волшебников, он каждого героя наделяет образом. Так вот принцесса в моих грезах выглядела именно так. Большие темные глаза, черные волнистые волосы убраны назад открывая мягкий профиль. Губы, не накаченные согласно современной моде, а правильной очерченной формы, и при этом чувственные. Я про себя дал ей имя: Принцесса

Она смотрела прямо на меня. Люди то и дело пересекали пространство между нами. Какая-то печаль сквозила в глазах. Я медленно двинулся на встречу, заворожённый, не видя ничего кроме неё. Принцесса развернулась и устремилась в подошедший поезд. Течение выходящих пассажиров не дало мне быстро догнать незнакомку.

Я забежал в вагон и быстро глазами отыскал перелив красного платья. Сердце бешено стучало. Принцесса проскальзывала дальше вдоль поручней к голове поезда между плотно стоящими китайцами. Высокий рост помогал мне не потерять ее из виду. Я пытался пробиваться сквозь людей, словно ныряльщик в плотной толще воды стремится достичь дна.

Как я не старался, расстояние между нами увеличивалось. Поезд притормаживал. На английском и китайском объявили какую-то станцию. Принцесса остановилась у дверей, повернувшись к выходу. Я уже почти нагнал мою детскую мечту, как вдруг двери распахнулись и она вышла. Я, естественно, бросился за ней, вслух уже крича по-русски:

– Постой!

Яркий свет ослепил меня.

3

На платформе ее не было, и никого там не было, и платформы тоже не было.

Я оказался посреди бескрайней степи. Глаза отказывались верить происходящему. В состоянии шока я кричал русским матом.

Принцесса, Принцесса….

Ветер слегка перебирал сухие травинки на холмистой поверхности. Солнце было в зените и не слабо припекало мою голову. Если бы сверху кто-то был, то увидел бы не написанную картину Дали: одинокий человек в дорогом костюме посреди безлюдного пространства. Требовались минуты, чтобы прийти в себя. На смену шоку пришла паника. Я всматривался в каждую сторону, что бы увидеть хоть что-то, напоминающее результаты деятельности человека.

Я ослабил галстук и вытер рукавом пот со лба. Снял пиджак присел на землю и начал думать.

Вспомнил сюжет из Кин-дза-дзы, где Дядя Вова после перемещения предположил, что пустыня – это Каракум и по солнцу определил направление до Ашхабада.

Мне тоже нужна гипотеза. Место, где я оказался, может быть Землей, что наиболее вероятно, а также может быть иной планетой, «но это не точно». Для меня было бы проще, если я просто телепортировался куда-то в район центральной Азии. Пока нет иных данных, будем держаться этой версии. Но куда идти? Мне бы понять направление движения солнца. Тогда можно будет выбрать север как цель.

Но ждать не хотелось и скоро встанет вопрос, где взять воды. Поэтому я двинулся наугад.

Иногда взгляд улавливал движение в траве. Может мышь или суслик или что там ещё в этом проклятом месте. Дымка от струящегося вдоль поверхности обжигающего воздуха мешала разглядеть детали.

Судя по времени в телефоне, прошло три часа. Пока батарея не села открыл Гугл-карты. Спутники не обнаружены. Версия, что я на Земле, потеряла несколько процентов шансов быть правдой. Натер мозоли в туфлях от Cavalli. Движения стали медленными. Я с трудом преодолевал небольшие подъемы. Старался не думать о воде, не думать о воде, не думать о воде. Может больше дышать носом, чтобы рот не пересыхал?

Не хотелось выбрасывать пиджак, так как он, вероятно, мне пригодится ещё и обвязал за рукава вокруг пояса. Галстук намотал, как мог, вокруг головы. Ещё пару часов на этой жаре, и я, наверно, сломаюсь.

Периодически высматривал хоть что-то потенциально отбрасывающее тень. Ни-че-го. Куда же ты отправила меня, принцесса…

Ещё два часа позади. Точно не могу сказать, так как батарея телефона все-таки села. Оценка времени сугубо субъективна. Сколько километров прошёл всего – не знаю. Рубашка, мокрая от пота липла к телу. При такой потере влаги скоро придётся пить мочу.

Мысли начали путаться, болела голова. Все плыло в глазах. Я опустился на колени и решил, что больше никуда не двинусь. Наверно тут умру. Интересно, Беар Грилз что на моем месте бы делал? Сдох бы, наверно. Я лег на землю, на живот, повернув голову в сторону.

Прислоненным к земле ухом я услышал какой-то гул. Он был на низких частотах, так что мог эти вибрации уловить даже телом. Шум усиливался. Кроме радости от изменения обстановки, я чувствовал беспокойство.

Меня окружили всадники на лошадях. Люди! Я приподнялся. Человек двадцать, может больше, верхом. Вид их был грозен. Похожи на средневековых воинов, в легких доспехах, кольчугах, круглых шлемах. На ногах кожаные мокасины или сапоги, сложно разобрать. Некоторые несли колчаны со стрелами, у кого-то были копья. С учетом их светлых европейских лиц, но раскрасневшихся от загара и светловолосых бород я их назвал про себя Скифами. Были это Скифы или нет, не знаю. Эти воины напоминают вполне себе земных, хотя и в далеком прошлом.

Люди что-то обсуждали между собой на не знакомом языке. Один из них, видимо самый главный, громко спросил меня. Но естественно я не понял ни слова. Я только открыл рот и жестами рук показал, что хочу пить. Вождь что-то проговорил, и другой воин спешился, подошёл ко мне и протянул нечто, похожее на кожаный бурдюк. Я отхлебнул вонючую воду, потом жадно сделал ещё несколько глотков пока флягу не отобрали.

Связав по рукам и ногам, меня положили на круп лошади, как мешок. Вся группа сорвалась с места, и мы помчались в неизвестном для меня направлении.

4

Прошло более двух недель, как я оказался в племени Самих, так они себя называли. Самих были полукочевниками. Держали овец, свиней. Но когда нужно было уйти от врагов или найти новые пастбища, быстро снимались с места. Всех вместе в племени было человек двести.

Они жили в домах, похожих на индейские жилища: жерди, воткнутые в землю по кругу и собранные вцентре, покрытые шкурами, стояли недалеко друг от друга, вплотную к воде – большой равнинной реке Танаи. Дальше, если идти от реки– небольшая площадь, а за ней – большие загоны для скота из частокола и лозы.

Река текла с севера на юг, огибая деревню с востока, то есть она стояла на западном пологом ее берегу. С севера, запада и юга поселение было окружено холмами. Дерево было явно в дефиците, поэтому люди здесь использовали только те одинокие брёвна, что иногда прибивало к берегу, и ветви кустарника, которым порос берег реки.

Поселили меня в отдельной пустой хижине, держали рядом с женщинами и детьми, то есть мужчину во мне не признали. Ну и правильно: в странной одежде, без бороды, с гладкими без мозолей руками. Я вообще был удивлён, что меня не убили. Зачем им лишний рот? Каждый из них здесь нужен для племени и несёт какую-то функцию.

Меня опекал местный жрец Удей, седой старик с куцей бородкой. Ему хотелось изучить странного пришельца. Тут, видимо, такие, как я не попадались. Для того, чтобы я ответил на вопросы, нужно знать язык. Вот он меня потихоньку натаскивал. И раз я нужен, то и едой со мной делились.

Не являюсь лингвистом, но всё-таки знаю звучание многих языков. Предполагаю, что их речь может быть родственна индоевропейским языкам. А вдруг это санскрит? Я же не знаю, как он звучал. Но, как говориться, не суть.

Люди были плотного телосложения, с темно-русыми длинными волосами, убранными под обруч на лбу и серыми глазами, низкого роста, хотя наверно не нужно сравнивать с современными акселератами. Скорее всего, это нормальный рост для землян этой эпохи. Интересно, какой эпохи?

Племя активно пользовалось железом. Даже была небольшая кузня. Думаю, выменивали металл на продукцию сельского хозяйства у кого-то. Значит железный век налицо. Может быть, тысячелетие до нашей эры, а может и раннее средневековье. Тужился, вспоминал школьный курс древней истории. Потом плюнул. Кто его знает, как было на самом деле!

Одевались Самих в груботканую одежду из овечьей шерсти. Мужчины также носили мокасины и штаны из той же ткани, с пришитыми кусками кожи на внутренней стороне бёдер и ягодицах, видимо для езды на лошадях. Подпоясывались кожаными ремнями

Вождя племени звали Атух. Следующим вождем будет не его сын, а тот, кому он проиграет свою последнюю битву. Когда кто-нибудь из племени бросит ему вызов и убьёт.

Верили Самих, со слов жреца, в богов, главный из которых был Гомеш. Но особо религиозными эти аборигены не были, как мне показалось.

Не являясь адептом секты ультрачистоплотных, я все же через пару дней пребывания в деревне почувствовал настоятельную потребность помыться. Дома ежедневный душ – это норма, к которой привыкаешь. Здесь люди могут не мыться неделями. Условий нет, «от слова совсем». Я думал, как лучше это устроить и решил для начала просто искупаться в реке. Вышел на песчаный берег, поплескался голышом. Хватает на один день. Но каждый раз купаться в холодной воде, при том, без моющих средств не слишком эффективно и так себе удовольствие. Мои мысли всё крутились об организации бани. Для бани нужно помещение, огонь с дровами, каменка и чан с кипящей водой.

Под баню сойдёт и моя хижина. Сделаю по-чёрному, но нужно было как-то проделать отверстие для утилизации дыма. Одолжив нож у местных, я сделал три надреза в стене из шкур: одно горизонтально и два перпендикулярно первому. Получилось окно, прикрытое куском овчины. Этот кусок откидывался и оголялось отверстие.

Дрова я нашел на берегу. Шёл вдоль воды и собирал сухие ветви, иногда крупные палки. Собранную вязанку приволок к дому. Конечно, все собранное богатство быстро прогорит, но я надеялся, что камни успеют нагреться.

Кстати о камнях, с ними тоже была проблема. Обычно известняк не сложно обнаружить на местах обрушения или эрозии осадочных пород, наша деревня была на низком берегу без каких-либо обрывов. Даже впадающих ручьев я не заметил. Пришлось собирать камни по одному, также как и дрова, медленно бредя по берегу.

После основных приготовлений, я занял у жителей котёл, огниво и начал растопку дров. Баня была на «троечку», но удовольствие от пропаренного и помытого тёплой водой тела было сложно переоценить.

Местные конечно видели все мои приготовления. Вопросов особо не задавали, но репутацию чудика я заработал.

Кроме чистоты тела приходилось думать о чистоте одежды. Однажды собрал все, что у меня было, на себе оставил только штаны местного производства, и пошёл на реку выполаскивать грязь. Я наблюдал, как стирают белье местные женщины, и не вдалеке занялся тем же. Те, увидев мои старания, залились звонким смехом. Одна из этих прачек, видимо самая добрая, подошла и отогнала меня, взяв на себя труд – достирать мои шмотки. Я был безумно благодарен. К вечеру этого же дня эта женщина принесла мою одежду уже сухую.

Язык Самих мне давался безусловно сложнее, чем английский в своё время. Хотя это в принципе не так сложно, как кажется многим. Чужой язык быстро учится тогда и только тогда, когда он насущно необходим. Люди учат иностранные языки в школах, университетах, курсах и так далее заведомо с плохим результатом, так как нельзя его выучить по учебнику или словарю. Его нужно учить, словно вы дети, повторяющие фразы родителей. Нет переводчиков у детей. Они просто запоминают, что им говорят, соотнося с понятиями. Запоминаем слово «стул», просто садясь на него. Взрослые должны учить язык с его носителем в тесном контакте. Когда он говорит, мы запоминаем всю фразу в контексте ситуации без перевода на великий и могучий. Привязываем к фразам контекст: события и понятия. И когда посредник (родной язык) вам мешать не будет – сразу процесс пойдет невиданными темпами. Два-три месяца нужно, чтобы сносно говорить. Таким, у кого есть способности, потребуется около месяца. У меня есть способностями к языку, поэтому уже через три недели освоил первые двести-триста слов и начал изъясняться.

Я ходил вместе с местными подростками ловить рыбу. Это было не основное занятие племени, но если деревня стояла рядом с водой, то и пользовались ресурсом. Ловили сетью, которую плели женщины. Из рыбы мы вылавливали сомов, каких-то огромных рыб семейства карповых, даже осетров. На родине я рыбалкой не занимался, больше по грибам специалист, но тут вариантов не было. Из рыбы варили уху и вялили ту, что размером поменьше.

5

Так дни текли один за другим. Вечера мы проводили с Удеем в разговорах. Я приходил к нему в жилище и, сидя у очага, мы расспрашивали друг друга о наших мирах. Как мог на своём ломаном объяснял про цивилизацию 21 века: машины, дома, тотальную цифровизацию. Потом как попал сюда. Удей слушал внимательно с выражением глубокого благоговения. В его глазах мой рейтинг видимо поднялся до высокого уровня. В архаичном обществе любая необычность воспринимается со страхом, без какого либо недоверия, поэтому я ничего не скрывал.

Его я тоже пытал вопросами:

– Удей, расскажи мне, кто наши соседи?

Жрец чуть помедлил и ответил

– На севере живут наши враги, Ари. Мы когда-то жили выше по течению Танаи. Там трава выше, воды больше, солнце не так печёт. Но нас прогнали с тех богатых земель. Ари – большое племя. Десять родов. Сто хижин. Нам с ними не справится. Мы ушли от них сюда, – Вздохнул тяжело дед

– А если Ари сюда придут, куда дальше? На запад?

– На юге и на западе есть большое Южное море. Там берега другого не видно. А на ближнем берегу живут Латины.

Ого, впервые услышал что-то отчетливо знакомое.

– Эти Латины грозные. Живут в больших белых хижинах из камня. Даже стены построили вокруг деревень. Войны у них сильные. Все соседние племена рядом с ними данью обложили. Если туда пойдём, нас тоже обложат.

– А на востоке, за рекой?

– Там дикие живут. Они ни железа не знают, в шкуры одеваются. Но за дикими тоже есть племена и большие каменные деревни, – Видимо он так про города говорил, – Про них мы много не знаем, редко кто от туда к нам приходит, а самим туда лезть незачем.

– Ясно. Нигде жизни нет на свете. А если бы вы с Ари объединившись напали на Латинов, смогли бы их победить?

– Нет, – Как само собой разумеющееся сказал Удей, – даже если бы все племена, что рядом живут, объединились против Латинов, не одолели бы.

– А чем так Латины сильны?

– Все боги с ними. Их боги сильнее наших.

– Понятно.

Опять эта теологическая диалектика. Что делать, мифологизированное сознание. По другому они не мыслят. Я, конечно, не могу знать точно, но наверняка там просто более продвинутая модель общества. Армия сильней из-за лучшего оснащения, дисциплины и военного искусства. У Самих одно объяснение – Боги.

Мне ещё нужно было определиться со многими вещами в новом мире. Какая у меня цель здесь? Выжить – номер один. А дальше? Попытаться вернуться домой? Даже не знаю с чего начать поиски прохода. Достичь какого-то благополучия? Наверно. Если вернуться не получится. Надежда на то, что раз моя принцесса впихнула меня сюда, она же как-то и вытащит отсюда. А может вообще что-то иное, о чем я от неё узнаю.

В один из вечеров Удей, пригласив меня, приготовил какое-то вонючее варево. Налил в глиняную плошку, отпил и потом предложил мне. Без особого энтузиазма я смотрел на питье, но решил не обижать моего товарища и сделал большой глоток. Не очень приятный терпкий вкус. Мое сознание слегка поплыло. Я не особо баловался раньше наркотиками, предпочитал алкоголь. Действие было расслабляющее, говорить не хотелось. Я немного переместился в полулежащую позу. Непонятная легкость мыслей позволила, будто воспарить над очагом в доме и тут я увидел то, о чем почти забыл.

Уже очень давно, в лохматом году, когда мне было где-то 11 лет случилось странное.

Вечером, как обычно бывает с детьми, вместо того чтобы спать, я мечтал. Закрыв глаза, я представлял себя летящим в ночном небе. Внезапно картина изменилась. Земля, Звёзды и Луна исчезли. Вместо них возникло огромное, невероятных размеров, светящееся ярким белым светом дерево. При этом, бесчисленные ветви заслоняли ствол, который сужался к низу до степени исчезновения. И, если присмотреться, то и ствол дерева представлял собой пучок переплетенных лиан, светящихся как светодиодная лента.

Картина была крайне реалистична. Я находился у одинокой ветки, цвет которого пульсировал от ярко бирюзового до ультра-розового и отметил что не могу отлететь дальше. Тогда я, наоборот, стал приближаться, и с резким ускорением, помимо моей воли, я мчался к этой ветке. Как оказалось, я был очень далеко от неё. Она увеличивалась в размерах и уже не выглядела однородной. По сути, дерево и ветви представляли собой сложнейшую фрактальную структуру. Цветные волны переплетались с тонкой паутинкой, каждая нитка которой, затем трансформировалась во множество более тонких нитей до бесконечности. Скорость приближения все усиливалась и когда она увеличилась настолько, что все слилось, очнулся. Сердце часто стучало.

И в этот раз, опоенный наркотиком, в трансе, я снова поднялся над тем же светящимся деревом. Все повторилось, но что это такое – мне не было ясно.

Когда очнулся, снова увидел Удея.

– ну как? Видел богов? Или может свой дом? – спросил Удей шутливым тоном

– Нет, но я видел светящееся дерево. Огромное дерево.

Улыбка пропала у моего собеседника. Он молчал, пристально меня разглядывая.

– Андрей, мне рассказывал мой отец, а ему его отец, а тому его отец, что те, кто может видеть горящее дерево, – подобно богам. Они видят всё, и всё им подвластно.

– Ты серьезно, дед? – Не смог не улыбнуться, – мне не подвластно иногда даже собственное тело.

Вот она разница культур. Если бы кого-то из Самих назвать богом, он бы впечатлился. Но человеку из 21 века эта история кажется крайним абсурдом. Я понимаю: перемещения, телепортации. Это может как-то наука объяснить наверняка когда-нибудь. Но боги – чистый вымысел. Тем более – я. Какой я бог ещё. Вообще в целом обидно. Другие попаданцы в книжках магией там какой-то владеют или на худой конец навыками техническими или военными. А я … ничего не могу, не умею в реальном мире силовой конкуренции. Но отчетливо вижу горящее дерево. Ха-ха.

6

На следующий день меня взяли на охоту. Видимо Удей что-то шепнул Атуху про меня после моих откровений о горящем дереве.

Не смотря на то, что у них скот, охотой они тоже не брезгуют. Охотиться предполагалось на Зуя, неведомого мне пока, животного. Ну да ладно, увижу – пойму.

Молча собирались, как только засветало. Мне вручили копье, с довольно широким наконечником и зазубринами. Стал похож на местных с учетом уже основательной бороды. Всего вышло десять человек, включая меня, под началом Атуха.

Степь после ночной прохлады пахла мокрой пылью. Мокасины облепились намоченной от росы травой. Заря только начала заполнять собой горизонт. Ещё были видны звёзды, вроде такие же, как у нас. Попытался найти большую медведицу, не нашёл.

Почти бесшумно двигались друг за другом. Впереди шёл Атух. Его атлетическая фигура накрытая рубахой и легкой кольчугой четко обозначала своё превосходство над любым потенциальным соперником. Люди шли только с копьями, без луков, что мне показалось странным.

Охотники прошли между холмами на север. Прочие возвышенности мы старались пересекать по верху, видимо чтобы дальше видеть возможную добычу.

Вдруг Атух остановился и присел на одно колено. Остальные, я в том числе, последовали его примеру.

– Валей, Савин, идите вправо, приготовьтесь, – Дал команду вождь, – Самар, Карим, вы туда, – Показал он рукой влево.

Охотники что-то пробурчали в ответ и ушли. Остальные в колонне, видимо, не получив команды, должны были продолжать следовать за Атухом.

Я услышал сначала слабый гул. Затем топот и не одного животного, а целого стада. Барабанная дробь усиливалась. Из-за соседнего холма бежали, сгрудившись, крупные волосатые животные. Приглядевшись к стаду мчавшихся копытных, я смог узнать в них бизонов. Бизонов, карл! Ну или зубров. Какие бизоны в азиатской степи!? Они были здесь, но вроде очень давно. Может бизоны здесь бегали вплоть до рождения Христа. Эта планета предъявляет мне все новые факты, которые красноречиво свидетельствуют, что это не моя Земля.

Бизоны двигались между холмов, и наш отряд находился как раз в ложбине на пути этих быков. Атух указал рукой куда-то в сторону стада и громко скомандовал охотникам что-то, не понятное для меня. При полном отсутствии опыта в таких делах я не понимал в происходящих действиях.

Животные мчались прямо на нас. Вдруг неподалёку, слева, двое охотников, которых до этого отправил Атух, начали улюлюкать и махать копьями. Бизон, который бежал впереди, сделал небольшой крен в лево от себя, чуть забирая вверх по холму, и все стадо, изменив курс, двигалось мимо нас, но очень близко, пока охотники лежали, низко прижавшись к земле, чего-то ждали. Когда уже почти все стадо пробежало, Атух неожиданно для меня встал и метнул своё копье в одно из двух животных, которые замыкали шествие. Дротик воткнулся в нижнюю часть живота, бизон заорал и чуть замедлил ход. Через пару секунд в этот же бок влетело ещё два копья. Обезумевшее от боли животное сначала повернуло назад, а затем, развернувшись опять, медленным ходом двигалось в догонку убежавшему стаду. Даже если бежать человеку средним темпом, он не догнал бы раненого бизона.

Думаю, добыча ушла из рук охотников. Бизона преследовать никто не собирался. И тут, совершенно неожиданно для себя самого, я рванул догонять раненую скотину, держа копье наперевес. Старался бежать очень быстро и, когда уже почти сравнялся с бизоном, закричал по-русски: «Стоять!», подняв копьё повыше. Животное остановилось и развернулось, затем издав громкое мычание, устремилось ко мне.

Когда читаешь в книжках про главного героя в критической ситуации или ситуации острого цейтнота, то обычно он холодно-флегматично делает все быстро и четко, верно всё рассчитав, предвидев. Даже если решение проблемы нужно придумать немедленно. В жизни все не так. Любой человек независимо от навыка действует без обдумывания. Тут два варианта: или инстинкт на основе прошлого опыта подсказывает, что делать, или он в тяжелом ступоре. Опыт у всех разный, соответственно по-разному работает инстинкт. Например, если человек охотился, умеет обращаться с оружием, то он, случись какая непредвиденная опасность с животным, инстинктивно реализует свой опыт и стреляет «на автомате». А вот если он имеет в другой сфере опыт, то инстинктивно будет реализовывать его в совершенно не соответствующих обстоятельствах, тоже без обдумывания. Это все к тому, что в момент, когда раненый бизон начал уходить, я, инстинктивно, начал его преследовать, так как в своей прошлой жизни я всегда искал возможность не упустить выгоду. А умею или не умею я обращаться с копьем, мозг не просчитывает.

Когда раненый зверь шёл на меня, я, словно тореадор, ждал момент, когда нужно уйти от удара рогами. Копье было бесполезной палкой в руке. Бык рванулся, я прыгнул в сторону, перекатившись через себя, при этом неудачно ударился боком о землю при падении.

Я уже не видел, но мои товарищи подбежали к бизону и воткнули ещё два дротика в него. Животное повалилось и издохло. Наверное, кто-то смог достать жизненно-важный орган.

Атух подошёл ко мне, сидящему рядом с тушей.

– Кумыс, – сказал не знакомое мне слово и двинулся дальше. Позже у Удея я выяснил, что это слово значит «дебил». Ну да, так наверно я и выглядел.

Разделывали убитого зверя на месте. Сняли шкуру, вывалили внутренности. Мясо разрезали на крупные части и раздали каждому, чтобы нести до деревни.

7

В честь удачной и очень результативной охоты в деревне устроили пир. Мебели у кочевников особо не было, поэтому на площадке перед хижинами, где обычно собирался народ, разложили какое-то покрывало большого размера.

Мясо отваривали, и люди могли насладиться супом из бизона и мясными ломтями. В центре, в виде квадрата расселись прямо на покрывале мужчины. Несколько женщин обслуживали – подливали суп и убирали объеденные кости. Большая часть женщин и дети сидели в стороне и тоже наслаждались едой. Мужчины также наливали друг другу в чарки пиво, так я определил. Я не пил, потому что назвать это пойло пивом можно с большой натяжкой.

Шумные и веселые разговоры набирали оборот, по мере опьянения участников банкета. Затянули песни. Сначала бодрую, а затем грустную песню, в которой пели про не вернувшегося с войны парня, которого жрали вороны в степи. Как же всё-таки мы похожи, хоть и из разные миров.

Атух встал и приподнял свою чарку, показывая остальным, что хочет сказать.

– Доброго вам праздника, люди Самих. Не часто нам боги дают хорошую добычу. Слава Гомешу.

– Слава Гомешу! Слава богам! – вторили ему собравшиеся.

Вождь отпил из чарки, но не сел и продолжил.

– Хотел ещё сказать, что если бы не наш гость из далеких земель, – Вождь взглянул в мою сторону, – то не было бы сегодня пира, – Добавил Атух, допил чарку и сел.

Люди уставились на меня, что-то громко шепча другдругу. Я почувствовал прилив гордости. Вот, не трейдингом единым. Могу и подвиги.

Пир ещё продолжался до темноты. Когда стемнело, зажгли лампы, работающие на животном жире. Кто-то не выдержал и спал, напившись, прямо на покрывале.

К одному из участников ужина, который тоже был на охоте, подошла женщина сзади и что-то шепнула, наклонившись к уху. Его Самар вроде звали. Он чуть отпрянул и резко отмахнулся и громко сказал:

– Иди домой, женщина! Я сам знаю, сколько могу выпить!

Я усмехнулся: люди везде одинаковы.

Женщина видимо не поняла тонкого намёка и продолжала что-то тараторить Самару, близко наклонившись. Самар чуть привстал, развернувшись, и сильно ударил женщину, что она далеко отлетела и упала на спину.

Что-то вечер перестаёт быть томным. Патриархат на максималках.

Самар совсем не унялся, встал и с силой пнул лежащую жену. Она вдруг встала на корточки и обняла пинающую ее ногу.

Пока он это все проделывал, стояла тишина, и все ждали видимо развязки. Я решил всё-таки как-то это прекратить. Встал и подошёл к Самару.

– Уважаемый, может хватит.

Зря я так, наверное. С размаху Самар и мне влепил тыльной стороной ладони по лицу, и я тоже упал на спину, пролетев пару метров.

Я вырос в обычном дворе ещё в эпоху, когда люди проводили время на улице, а не дома за компом или телефоном, и все дворовые законы были мной усвоены. Один из них: если бьют – бейся, даже если ты слабее. Важно за что ты дерёшься, а не кто победит. И в итоге только так тебя будут уважать. Поэтому вступился, так как если пропустить такое – потом тошно будет.

После удара у меня разбилась губа. Самар уже не смотрел на меня, продолжал мутузить жену. Я привстал, подобрал рядом лежащий чей-то железный шлем и со всей дури ударил им Самара по голове. Все закончилось. Дебошир лежал без сознания. Меня взяла легкая оторопь.