Текст книги "Химера (СИ)"
Автор книги: stezia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Глава 1 ==========
Айфон надрывался «Полетом валькирий» Рихарда Вагнера, затерявшись под кипой бумаг, сваленной на столе. Брай Хьюз пыталась нащупать телефон и не скинуть со стола свои записи, с четвертой попытки ей это удалось.
На экране светился незнакомый номер.
– Алло!
– Мисс Хьюз? – в трубке раздался приятный баритон.
– Да!
– Меня зовут отец Саливан! Я являюсь смотрителем Собора Парижской Богоматери и хотел пригласить вас на консультацию!
Сказать, что Брай удивилась, значит, ничего не сказать. Собор Парижской Богоматери был одним из самых закрытых объектов для изучения. Несмотря на то, что некоторые из документов и произведений искусства были отлично изучены, и их возили по мировым выставкам, реставраторов туда на пушечный выстрел не подпускали. В кругах историков ходили легенды, что в кельях Собора сокрыты редкие фрески и полотна, представляющие огромную ценность для культуры, но Святая Церковь ревностно охраняла свои тайны.
– Какого рода консультация вам требуется?
– Нам нужно отреставрировать статую гаргульи, – немного запинаясь, сказал священник. – Вас нам порекомендовали, как лучшего мастера во всём Париже.
Брай расплылась в довольной улыбке, услышать такую характеристику из уст служителя Церкви – это было почти невероятно, а мысль, что она сможет вблизи рассмотреть знаменитые статуи, расположенные на фасаде собора, вызывала у девушки восторг.
– Когда вы сможете к нам подъехать? – верно расценил её молчание монах.
– Через два часа!
– Отлично! Скажите, что вы ко мне! – и в трубке послышались гудки.
Наспех приняв душ и вымыв голову, Брай потратила почти двадцать минут, сражаясь с волосами в попытке высушить их и расчесать.
Внешность ей досталась от матери, типично ирландская: белоснежная кожа, ярко-зелёные глаза и рыжие волосы, немного блеклые, но всё равно удивительные по своему оттенку. Они от природы завивались в крупные локоны, и только это останавливало Брай от желания их обрезать.
Справившись с непокорной шевелюрой, девушка быстро натянула белье и несколько минут стояла перед шкафом, раздумывая, что надеть. Она переживала, что её обычная одежда: кожаная куртка и мотоциклетные джинсы могут заставить святого отца сделать неверные выводы.
Немного подумав, она все-таки остановила свой выбор на черной водолазке и широкой юбке-шортах чуть ниже колена, сверху накинула кожаную куртку, а на ноги надела балетки.
Сложив в сумку необходимые для осмотра экспоната вещи: фотоаппарат, блокнот и карандаш для записей, а так же набор реактивов, Хьюз закрыла дверь квартиры и уверенным шагом направилась к метро.
***
Она стояла перед входом в Собор и, закинув голову, рассматривала витиевато украшенные наружные стены. Они завораживал своей неповторимой красотой, смесью готики и романского стиля. Стрельчатые порталы входа украшали скульптуры, олицетворяющие эпизоды из страшного суда; витражи над входом, галерея королей – это всё вызывало в душе Брай почти животный трепет.
Она чувствовала, что сейчас, зайдя под его многовековые своды, окунётся в удивительную историю, покрытую патиной времени.
Тряхнув волосами, девушка ещё раз осмотрела фасад, пытаясь угадать какую из статуй ей покажет смотритель, и смело шагнула в раскрытые двери.
Отец Саливан оказался довольно молодым, подтянутым сорокапятилетним мужчиной. Он доброжелательно протянул девушке руку, но при этом окинул её внимательным взглядом.
– Очень рад, что вы смогли так быстро к нам приехать!
– Признаюсь честно, ваше приглашение – это огромная честь для любого реставратора не только в Париже, но и во всей Европе! – вернула комплимент девушка.
Губы священника тронула легкая улыбка, и он пригласил Брай следовать за ним. Они прошли к боковой двери и стали подниматься по лестнице наверх к самой колокольне. На предпоследнем пролете монах свернул вправо, и они вышли на небольшую площадку, со всех сторон продуваемую ветром.
Площадка имела форму восьмиугольника, с четырех сторон которого располагались широкие оконные проемы, на стенах висели гобелены – бордовые полотнища с вышитыми знаками, напоминающими Брай старые кресты – три поперечные черты пересекала одна продольная.
Самым невероятным было то, что посередине помещения стояла громадная статуя гаргульи.
– Как вы смогли её сюда затащить?
– У нас свои секреты, – не удержался от тихого смеха святой отец, настолько она выглядела потрясённой.
Брай обошла статую кругом, поражаясь, как древний мастер смог настолько точно изобразить в камне динамику существа. Складывалось впечатление, что ещё мгновение и демон взмахнёт в высь, раскрыв исполинские крылья, что наполовину сложенными лежали у него за спиной. Лобастая голова с торчащими ушами была наклонена вперед, словно чудовище внимательно слушало то, о чем они говорят. Брай завороженно дотронулась пальцами к шершавому камню.
– Господи! Она великолепна!
И снова обошла статую, теперь уже осматривая её профессиональным взглядом. В глаза сразу бросилось много выщербленных на камне мест, особенно на передних лапах и плечах, а, зайдя за спину, девушка с удивлением увидела трещину посередине крыла и длинные глубокие следы на спине гаргульи.
– Её что, пытались топором зарубить?
– На неё упал металлический кусок фасада, – пробормотал святой отец.
Брай ещё раз осмотрела повреждения, отец Саливан врал, упавший кусок не оставил бы таких увечий на камне, но она оставила свои размышления при себе, опасаясь своими расспросами спугнуть такую «удачу».
– Вы сможете все исправить? – задал он вопрос. – До вас нас консультировали другие мастера, все они говорят, что крыло нельзя починить и оно может отломаться в любой момент.
Брай дотронулась пальцами до трещины и провела подушечками по крылу, снова поражаясь и восхищаясь талантом мастера, она ощущала на камне каждое перышко.
– Смогу! – твердо ответила она, подняв взгляд на священника. – Ваша гаргулья снова сможет летать! – пошутила девушка и, отвернувшись, не увидела странного взгляда, что бросил монах в тёмную нишу у дальней стены.
– Когда вы сможете приступить?
– Завтра, мне надо купить некоторые материалы. Мне потребуется другое освещение, стол, стремянка и несколько ведер с водой, – Хьюз перечисляла необходимое.
– Хорошо, я вам дам в помощники одного из монахов.
– Ещё неплохо было бы, пока идёт реставрация, закрыть окна плёнкой. Сырость и ночной воздух замедлят процесс засыхания полимеров, – стала объяснять Брай. – Это сэкономит нам время.
– Хорошо, мы этим займёмся сами. Сколько времени потребуется на реставрацию?
– Пока по тому, что я вижу после поверхностного осмотра, это займёт неделю. Но более точные даты я смогу вам сказать только завтра вечером, после детального осмотра, – ответила Хьюз и выудила из сумки фотоаппарат. – Вы позволите сделать несколько снимков повреждений? И провести анализ о том, из какого камня сделана статуя?
– Конечно!
Брай сделала несколько снимков с разных ракурсов, особенно уделяя внимание трещинам, потом взяла реактивы и капнула несколько капель на плечо статуи. Химикат немного зашипел и запузырился, девушка вытерла его бумажной салфеткой, сделав пометки в блокноте. Закончив, она сложила всё обратно и повернулась к смотрителю.
– Во сколько я могу прийти?
– Мы открыты с семи утра.
Девушка кивнула, отец Саливан провел её к выходу, и там, попрощавшись с ним, Брай поймала такси.
Она рассматривала город за окном и улыбалась, удивительно, она настолько восхитилась статуей и возможностью с ней работать, что даже не поинтересовалась у священника, сколько ей заплатят. Если честно, она была готова реставрировать гаргулью даром, только чтобы иметь возможность увидеть её ещё раз.
========== Глава 2 ==========
На следующий день, в восемь утра, Брай подъехала к Собору на своём стареньком ситроене, багажник которого был завален необходимым реставрационным материалом.
Смотритель представил ей высокого смуглого монаха с черными как смоль волосами, зачёсанными назад и схваченными на затылке кожаным ремешком.
Парень назвался Офиром.
Забрав из машины сумки, они поднялись на площадку.
Монахи поработали на славу: окна затянуты плёнкой, в углу стоял стол с табуретом, стремянка и два переносных прожектора.
– Офир, мне нужно два ведра, одно с водой, а одно пустое и небольшая миска, – парень молча исчез, а через пять минут вернулся, неся вёдра, в одном из которых находилась бронзовая ёмкость, больше похожая на чашу.
Поблагодарив монаха, девушка налила в неё воды, достала из своей сумки несколько губок и, выбрав одну, окунула её в воду, следом извлекла из бокового кармана несколько кистей и разложила их на столе. Брай выбрала самую широкую и, поставив стремянку сбоку от гаргульи, повернулась к застывшему у входа Офиру.
– Если у вас есть дела, вы можете идти. Мне понадобится несколько часов, чтобы очистить статую. Просто скажите, где я могу вас найти, если мне понадобится помощь?
– На втором этаже, первая келья.
Ответив, монах настолько быстро исчез за дверью, что у Брай сложилось впечатление, что он совершенно не был в восторге от своих обязанностей. Улыбнувшись, Хьюз стянула куртку, достала из кармана айпод, нацепила наушники и, поставив случайный проигрыш композиций, принялась за работу.
***
Обычно процесс реставрации подобного рода скульптур мог растянуться во времени до года, но в случае гаргульи священник настаивал только на восстановлении крыла и, как можно, в более короткие сроки. Девушку удивляли такие временные рамки, и при других обстоятельствах она, скорей всего, отказалась от заказа, но это был вызов её мастерству.
И она его приняла.
Музыка Штрауса отлично подошла к её занятию, Хьюз кружилась вокруг гаргульи, тихо напевая и очищая камень от пыли. Следующим этапом было обработка поверхности специальным составом, что смывал всю грязь, защитное покрытие и мастиковые составы, которым обычно покрывались статуи, подвергающиеся природному воздействию.
Она провела влажной губкой по плечу чудовища несколько раз, но камень так и не поменял свой цвет. Это было странно.
Неужели мастер ни чем не покрывал своё творение?
Доподлинно было известно, что скульптуры на фасаде Собора Парижской Богоматери сделаны из известняка, добытого в устье Сены. Этот камень характеризовался малой прочностью и большим водопоглощением. Он не мог сохраниться в таком отличном состоянии за столь долгое время – с тринадцатого века. Даже, если допустить, что эта статуя более позднего времени, периода реконструкции после Французской революции семнадцатого века, всё равно невероятно, что воздействие окружающей среды на неё совершенно не повлияло.
Если это подделка, то как она оказалась на фасаде?
К тому же этот камень редкий и дорогой – мраморовидный известняк, да ещё и уникального темно-серого цвета. Чтобы высечь такую статую мастеру понадобился большой и цельный кусок и только одному Богу известно сколько времени.
– В чём твой секрет? – ехидно спросила девушка у гаргульи. – Какую тайну ты хранишь?
Погрузившись в размышления о странном камне и таинственном мастере, Брай тем временем успела очистить крылья и спину и принялась за морду и лапы.
Странно, но она чувствовала смущение каждый раз, когда дотрагивалась до статуи. Эта скульптура манила и завораживала девушку. Было в происходящем что-то интимно-возбуждающее.
Наверное, что-то схожее испытывал Пигмалион к своей Галатее.
Она опустилась на колени у передних лап, пытаясь отмахнуться от странных фантазий, и пораженно застыла. Вчера этого не было заметно, но сейчас при свете прожекторов отчетливо виднелась одежда, выбитая на камне: нагрудная пластина, ремни от которой уходили за спину, словно там должен был висеть плащ. Казалось, что грудь и живот чудовища прикрывают доспехи, оканчивающийся поясом, с которого свисали кожаные полосы: две на бедра и более широкая на центр, которую украшала та же символика, что и гобелены. Этот символ обнаружился и на нагруднике, после того, как Брай протёрла его губкой, протиснувшись под лапы гаргульи.
Ей впервые встречался такой странный наряд у мифических существ, и хоть искусствоведение и история архитектуры были не её специализацией, но Брай предполагала, что «облачение» статуй Собора могло быть связано с их так называемой охранной функцией.
Может в древности такая символизация служила защитой от демонов и злой силы?
Хьюз сняла наушники и отложила плеер в сторону, хватит слушать Вагнера, а то в голову сейчас и не такие рассуждения придут.
Она взглянула на часы, уже было два часа дня, она потратила шесть часов на очистку гаргульи, но теперь могла спокойно зафиксировать все увечья.
Трещина в левом крыле, серьезное повреждения на спине, отломанные когти на лапах, отбитый кончик уха и глубокие царапины на плече. На морде гаргульи так же были выбитые места, словно в камень попала шрапнель.
Работка предстояла нелегкая, но интересная.
Брай в предвкушении зажмурилась и непроизвольно провела по морде чудовища пальцами, лаская выступающие скулы.
Неожиданно, камень под рукой стал нагреваться, девушка в испуге отдернула ладонь.
Недоуменно взглянув на гаргулью, она вновь аккуратно дотронулась до морды, но поверхность под пальцами была абсолютно нормальной: шершавой и холодной.
От двери раздался деликатный кашель, развернувшись, девушка увидела на пороге отца Саливана, за спиной которого маячил Офир.
– Как ваши успехи?
– Неплохо, думаю завтра смогу приступить к реставрации, – сообщила Хьюз. – Я очистила статую и заметила интересные особенности, – девушка снова не увидела, как напрягся смотритель. – На ней выбиты символы как и на гобеленах, а ещё гаргулья облачена в боевую кирасу и… – она подняла взгляд на монаха.
– Этим статуям очень много лет, – развел руками священник, словно извиняясь. – Может мастер, что их делал, хотел так передать их роль как защитников, воинов, а воины носят облачение.
– Воинов? А разве существа на фасаде не являются олицетворением человеческих грехов и злой силы? – Офир испуганно охнул, а губы святого отца расплылись в напряженной улыбке. – Простите, я не хотела вас ничем обидеть, просто помню ещё по лекциям истории архитектуры, что именно этот смысл вкладывали Жан де Шель*, а потом Пьер де Монтрей* в скульптуры чудовищ, разместившиеся по фасаду. «Они прячутся за выступами на верхней площадке у подножия башен и свисают над городом, оскалившись, словно что-то замышляют…» – процитировала Брай отрывок из учебника.
– Святая церковь не совсем согласна с исторической трактовкой. Мы верим, что эти существа на самом деле охраняют нас от зла.
– Но почему в образах демонов? Почему не ангелов?
– Потому что для Бога важна душа, а не внешняя оболочка. Потому что так он нам напоминает, что уродливое снаружи не значит уродливое внутри? И даже самая прекрасная красота может на деле иметь грязную и гнилую сущность.
– Святой отец, и почему не вы преподавали нам теологию? – сокрушаясь, спросила Брай и все-таки решила задать волнующий её вопрос. – Как удалось сохранить гаргулью в таком идеальном состоянии? Она ведь ничем не покрыта. Это просто невероятно!
– Думаю, здесь их оберегает сам Господь Бог.
Брай улыбнулась, рассмеявшись, отец Саливан расплылся в ответной улыбке, и только Офир остался равнодушно-хмурым.
Попрощавшись с монахами, Хьюз уехала домой всё ещё под впечатлением не только от увиденного, но и от разговора со священником.
***
В ту ночь ей впервые приснился ОН.
Брай никогда не видела этого мужчину, иначе обязательно запомнила бы.
Величественная осанка, упрямо вскинутая голова, гордый взгляд, широкие плечи, сильные руки, но, проснувшись, девушка так и не смогла вспомнить его лицо.
Комментарий к Глава 2
* – главные создатели Нотр-Дама руководившие работами с 1250 по 1267 гг.
========== Глава 3 ==========
Последующие несколько дней Брай почти безвылазно провела в Соборе. Это был один из самых сложных этапов реставрации – реконструкция.
Девушка с утра начала готовить специальный состав, которым собралась замазывать трещины.
В него входил обыкновенный гипс, измельченный известняк, клей, несколько полимеров, а так же краска для придания идентичного цвета с камнем. Брай отмеряла в емкость необходимое количество порошка и вспоминала слова своего учителя:
«В работе реставратора главное – вкладывать частичку своей души в тот объект, которым ты занимаешься, тогда всё получится».
Она добавила воды и стала перемешивать массу.
Убедившись, что всё размешалось равномерно, девушка отставила ёмкость, давая пасте настояться и загустеть, а сама взяла рулон армированной сетки и ножницы, отмерив необходимый кусок, она разрезала сетку и приложила к поломанному крылу.
Главная сложность заключалась в том, что трещина у крыла была почти у самого основания.
– Может лучше отломать это крыло и нарастить тебе новое? – озвучила свою мысль девушка. Свесившись со стремянки, посмотрела на гаргулью. – Не смотри на меня таким осуждающим взглядом. Сама не хочу этого делать. Ладно, отбить его мы всегда успеем.
Состав загустел до нужной плотности, надев две пары латексных перчаток, Брай уселась на стремянку за спиной гаргульи и, приложив сетку к трещине, стала замазывать пастой.
Работа была тяжелой и кропотливой, надо было соблюсти баланс: надежно закрепить сетку, при этом добиться того, чтобы место реставрации было незаметным. Первый тонкий слой, сцепивший две надломленные части, был нанесен.
Брай устало потянулась, она потратила на это пару часов, теперь следовала запастись терпением. Слой должен был хорошо высохнуть, надежно «цементируя» крыло.
Чтобы не терять даром времени, Хьюз решила нарастить гаргулье отломанные когти.
Разведя новую порцию пасты, девушка опустилась на колени и, став на локти, оттопырила попу в пошлой и совершенно не подобающей для этого места позе. Но, увы, по-другому добраться до мощных лап не было никакой возможности.
Процесс растянулся, так как позиция была ужасно неудобная: руки болели от напряжения, а колени от твердого пола.
Отец Саливан так и увидел её вечером, когда пришёл напомнить, что Собор закрывается, и ей пора домой. Вначале она услышала удивленный вздох, потом короткую молитву на латыни.
– Мисс Хьюз! – тихо проговорил священник, привлекая её внимание.
Смотритель пришел в сопровождении Офира и ещё одного монаха, судя по их шокированным лицам, именно они читали молитвы.
– Может мы лучше поднимем статую на какое-то возвышение? Чтобы вы… – святой отец так и не смог подобрать эпитета.
– Я уже думала об этом, но поздно. Крыло сохнет, нельзя её двигать, пока реставрация не закончится, – Брай, охая, села на пол.
– Тогда, наверное, на сегодня хватит?
– Да, пожалуй, тем более черновую работу я закончила. Вы сможете провести сюда ещё один удлинитель?
– Без проблем, а ещё, наверное, не помешает какая-то подстилка под колени.
Девушка смущённо улыбнулась.
***
На следующий день Брай снова нанесла ещё один слой, чуть толще первого, на сетку и, оставив его высыхать, замазала трещину на спине гаргульи, царапины на руке и морде, а так же нарастила отломанное ухо.
Потом достала из сумки небольшую коробку, в которой оказался приборчик, внешне напоминающий машинку дантиста. Брай придирчиво осмотрела имеющиеся у неё в наличие насадки, достала несколько подходящих и включила дремель в розетку. Нацепив респиратор и очки, девушка направила луч прожектора на лапы и, опустившись на пол, включила машинку. Шлифовка когтей заняла два часа, но девушка осталась довольна результатом.
Назавтра Брай оставила обработку крыла с внутренней стороны. Она снова так увлеклась процессом, что смотрителю пришлось за ней подниматься в башню, она как раз наносила остатки смеси.
Святой отец был восхищен её работой и даже хотел дотронуться до крыла, но девушка его резко одернула.
– Не стоит! Оно сейчас достаточно хрупкое. Если что-то нарушить, то оно так и застынет, исправить будет не возможно, только отбить крыло и наращивать новое. Такая работа займет несколько месяцев, – смотритель в испуге отдернул руку. – Завтра я не приду, пусть всё сохнет, – сказала Брай и устало улыбнулась.
***
Все утро субботы Хьюз провалялась в постели, ей снова приснился тот мужчина, и теперь она смогла рассмотреть его доспехи, чем-то напоминающие симбиоз Спарты и Древней Греции. Лицо все ещё ускользало от её взгляда, но Брай почему-то помнила запах тёплого камня, мха, дерева и ночи – странная смесь, что будоражила её кровь.
Изучив потолок, девушка вскочила и, присев у мольберта, взяла в руки карандаш. На бумаге возникал рисунок: огромный, стоящий на задних лапах, зверь с раскинутыми за спиной крыльями, голова его была закинута назад в грозном рыке, а в правой руке сверкала двухсторонняя секира. Закончив рисунок, Брай с удивлением узнала в нем гаргулью, только почему-то ей захотелось изобразить её слишком по-человечески.
Тяжело вздохнув, Хьюз поплелась на кухню и, налив себе кофе, долго всматривалась в раскинутый за окном город, вдалеке блестела на солнце Сена. Девушка взяла в руки телефон и набрала номер своей лучшей подруги, ей действительно надо отдохнуть.
Брай вышла из душного клуба на свежий воздух и с наслаждением закурила, делала она это столь редко, что очень ценила такие моменты, через пару минут на улицу выпорхнула Виолетт.
– Я так и знала, что ты сбежала сюда! – звонко рассмеялась миниатюрная брюнетка. – Не дуйся!
– Как мне не дуться? Ты устроила мне свидание в слепую, да ещё и не предупредив!
– Я знала, что, если скажу тебе, ты откажешься! Брай, ты совсем уже одичала среди этого своего исторического хлама! Тебя статуи заводят сильнее, чем живые мужчины! – обвинительно ткнув в неё пальцем, сказала Ви.
– Гаргульи! – ляпнула Хьюз перед тем, как прикусить себе язык.
– Солнышко, заводиться от каменных гаргулий – извращение даже для Парижа! – хихикнула брюнетка.
– Я только от одной… – и Брай в голос застонала, шампанское сделало её слишком болтливой.
– Вот-вот! Сама понимаешь, как это звучит! Пообщайся с Матео, он красив, обаятелен и галантен. Переспи с ним в конце концов, получи удовольствие, проветри голову, – и чмокнув подругу в щеку, Ви феей упорхнула в шумное помещение.
Брай оперлась спиной о стену и, закинув голову, любовалась темным небом, может Виолетт и права, её сны – это явно намёк на нехватку мужского внимания, а работа просто добавляет экзотики в её фантазии.
Всё сразу пошло наперекосяк. Нет, вначале Брай даже понравилось, Матео был интересным собеседником, начитанным, ироничным, с чувством юмора, они болтали два часа без остановки, и, когда мужчина, осмелев, поцеловал её, девушка с удовольствием ответила.
Она впустила чужой язык в свой рот и провела рукой по мужской шее, запутавшись пальцами в светлых локонах, испытав легкое разочарование.
Хьюз честно старалась отключить голову и получить удовольствие от поцелуя, но от Матео пахло Пако Рабаном, и этот тяжелый, сладкий запах сейчас раздражал.
Ей захотелось почувствовать другой аромат, ощутить на коже покалывание отросшей щетины, а под пальцами твёрдые как камень мышцы. Девушка позволила мужчине проводить её до дома и, чмокнув его на прощание в щёку, без сожаления захлопнула перед его носом дверь.
========== Глава 4 ==========
Звонок Виолетт застал Брай во время гравировки крыла. Чтобы не терять времени она включила громкую связь.
– Брай! Да что с тобой происходит! – с места в карьер начала Ви. – Матео мне позвонил, он не понимает, что сделал не так?
– Он ничего не сделал, дело во мне! – попыталась объяснить подруге Хьюз. – Он не зацепил меня. И вообще, почему я должна оправдываться?
– Потому что ты не хочешь ни с кем встречаться! Ты ушла в свою работу с головой и плюнула на внешний мир! Я не шутила вчера, когда говорила, что статуи тебе дороже людей!
– Ви! Мне осталось пару дней, а потом я постараюсь исправиться! Честно! Просто этот заказ… Он важен! Я тебе даже объяснить не могу.
– Ой, не начинай! Ты так о каждой своей работе говоришь! Просто признайся, что там симпатичные монахи ходят, вот ты и наслаждаешься! – фыркнула Ви и, попрощавшись, отключилась.
Брай не смогла подавить улыбки, Виолетт умела в любой ситуации найти положительный момент и не могла долго обижаться на близких ей людей, за это девушка её очень ценила.
Она снова вернулась к работе, придирчиво рассматривая каждое перышко под увеличительным стеклом, которое она повесила на прожектор, ища изъяны и несовпадения с основным «рисунком» крыла.
За этим занятием её и застал отец Саливан.
Он долго стоял в тени прохода, смотря на девушку, что, восседая на стремянке, склонилась над крылом, нежно сдувая с него пыль, прощупывая пальцами проделанную работу и снова начиная что-то там подправлять. Она так невесомо касалась камня, благоговейно затаив дыхание, что у святого отца ком в горле стал.
Вся эта ситуация была более, чем необычной, стечение обстоятельств и вот результат. Сейчас у них в обители, в самом сердце Ордена Гаргулий, находится полудемон, единственная дочь Наберия, и благодаря её мастерству спасена одна из статуй воинов.
Когда он получил увечья, они отчаялись, крыло было слишком повреждено, все, кого нашёл Саливан, в один голос утверждали, что у таких статуй исправить подобные повреждения слишком сложно. Никто не хотел браться за работу, пока один профессор Флорентийского университета не вспомнил о своей ученице, талантливом реставраторе. Он дал её телефон, оказалось, что девушка живёт в Париже и готова осмотреть статую.
Она действительно смогла совершить чудо.
Конечно, он её контролировал, не давал возможность оставаться допоздна, чтобы она, не дай Бог, не увидела то, что ей не положено. Но мисс Хьюз в первый же день все равно смогла обнаружить знаки на гаргулье и сделать правильные выводы.
Это испугало святого отца.
Он рассказал всё Королеве.
Они решили, что работа должна быть закончена. Это было эгоистично с их стороны, но воинов и так осталось слишком мало, чтобы глупо жертвовать ещё одним, да ещё и лучшим.
Девушка, почувствовав его взгляд, повернулась и выключила машинку, и легкая улыбка тронула её губы.
– Добрый день, святой отец!
– Добрый день, мисс Хьюз! Как продвигается работа?
– Завтра статуя будет сохнуть, а в понедельник я закончу, – улыбнулась Брай и снова перевела взгляд на крыло.
Саливан ещё несколько минут рассматривал девушку, а потом ушёл, в дверях обернувшись, она неподвижно сидела, уставившись взглядом в пустоту. Он должен сделать звонок, проконсультироваться со старым другом.
***
Брай мерила нервными шагами кухню, пытаясь собраться с мыслями, но те разбегались от неё как мыши из-под веника.
Ей опять приснился странный сон.
Он повторялся почти каждую ночь, но в разных вариациях, и каждый раз там фигурировал загадочный воин.
В этот раз он её убил.
Она долго убегала от него по лесу, пока не очутилась у старой церкви, за которой расположилось заброшенное кладбище с сгнившими крестами.
Девушка знала, что туда ей вход закрыт, в церкви она не может спрятаться. Услышала шум крыльев за спиной, и поток воздуха взметнул её волосы, закрывая обзор. Мужская ладонь с длинными сильными пальцами сомкнулась на горле, вынуждая прижаться спиной к крепкой груди. Брай хотелось обернуться, чтобы увидеть преследователя, но он не позволил, сжав пальцы сильней.
– Не дергайся, демон! – прорычал мужчина ей в ухо, от его голоса по шее и щеке разошлись мурашки. – Ты исчадие ада и туда отправишься!
Она услышала тихий свистящий звук, и перед глазами появилась рука со странным лезвием, широким словно у секиры и прорезью для руки. Мужчина задрал её подбородок и второй рукой приблизил лезвие к шее, Брай успела за пару секунд до смерти увидеть в отражении клинка того самого воина, что являлся ей в снах.
Она скатилась с кровати, больно ударившись об пол, и схватилась руками за шею, пытаясь остановить кровь.
Брай так и не смогла больше уснуть, она бродила по квартире, рисовала, курила и пила кофе, а когда звон колокола Собора оповестил о восьми часах, набрала знакомый номер.
В трубке долго раздавались гудки и девушка переживала, что человек на том конце провода спит и не сможет ответить, но тут раздался щелчок и такой родной голос проговорил:
– Брай, детка, что-то случилось?
– Привет, Том! – выдохнула девушка. – Все в порядке! Просто соскучилась!
– Ты не звонила старику уже долгое время! Точно, все хорошо?
– Не называй себя стариком! – Брай улыбнулась и почувствовала, как напряжение уходит. – Прости, что так долго не звонила, было много работы. И…
– Солнышко?!
– Мне не с кем больше поговорить, – девушка тяжело вздохнула и села за стол. – Боюсь, только ты сможешь меня понять. Готов принять исповедь по телефону? – рассмеялась она.
– Рассказывай!
Брай всё ему рассказала: о новой работе, что так вдохновила, о статуе, что мистически её завораживала, о снах, что стали преследовать её и о воине, что был в этих снах.
Она знала, Том не станет над ней смеяться, он слишком уже давно привык к странностям своего приемного ребёнка.
Он был близким другом её матери и по совместительству священником в небольшом городке на севере Ирландии. Когда Брай исполнилось пять лет, и мама умерла от долгой болезни, Том взял её к себе. Он растил её, став ей отцом, которого у неё никогда не было.
Благодаря ему она стала рисовать, он вдохновил её на то, чтобы пойти учиться на реставратора. И когда она, помотавшись по Европе, решила на время осесть в Париже, он тоже её поддержал. И вот сейчас, слушая его размеренное дыхание в трубке, Брай чувствовала, как на душе становится легче.
Она попрощалась с опекуном и набрала номер Виолетт, если повезет, им удастся пообедать на Монмартре.
***
На следующий день она приехала в Собор к десяти, позволив себе немного поспать.
Её встретил Офир, провел на башню и примостился в углу, наблюдая за работой. Брай его присутствие совершенно не мешало, она достала из сумки несколько круглых щеток для шлифовки, подтянула провод удлинителя, нацепила маску и очки и стала шлифовать места, которые реставрировала.
Через три часа, удовлетворенно потянувшись, она смахнула широкой кистью пыль и, повернувшись к Офиру, проговорила:
– Работа закончена!
Мужчина молча исчез за дверью, когда Брай сложила свои вещи обратно в сумку, монах вернулся с отцом Саливаном. Тот обошел статую несколько раз, почти утыкался носом в камень, но Брай видела, он не может найти следы реставрации, её распирала законная гордость.
– Великолепно! Вы, действительно, мастер!
– Спасибо! Больше не кидайте на неё тяжелые предметы, – пошутила девушка, и священник улыбнулся.
– Идёмте, я выпишу вам чек!
На прощанье святой отец крепко пожал ей руку, и довольная Брай отправилась в банк, где обналичила чек на достаточно кругленькую сумму, часть денег положив в ячейку на предъявителя, так когда-то советовал ей один приятель.
