Текст книги "Узоры судьбы (СИ)"

Автор книги: ste-darina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ну что там с Галей, Петрович? Отчего вчера кровь-то шла?

– Не знаю, не знаю, Серёга… Антонова сделала какой-то укол, вроде бы прошло, но с утра она всё равно очень бледная была…

– Что-то я за неё переживаю. Вот веришь, нет – никогда не принимал в серьёз предрассудки, а сегодня чёрная кошка прямо перед машиной хвостом махнула. Не по себе как-то… Может, смотаться туда?

– Смотаться, смотаться… А давай-ка мы так сделаем: оформим это как служебный выезд, но только на личном транспорте. Кого отправить?

– Да ладно, Петрович, что уж ты спрашиваешь! Давай поезжай, отзвонись сразу, как прибудешь. Отпуск у тебя с завтрашнего дня всё равно уже официальный. Думаешь, ребята не поймут? – проницательно спросил Майский.

– Ребята… Эх, Серёга… Люблю я её, веришь? – и Круглов, сам не заметив, как вырвались наружу эти мысли, обречённо замолк.

Майский усмехнулся и хлопнул майора по плечу.

– Что, думаешь, незаметно? Тайну великую открыл? Да все это давно поняли, Петрович, только вот Галя у нас тут не женщина, а полковник Рогозина. Ладно, едь к ней. Привет передавай!

***

Круглов зашёл в полутёмный подъезд, поднялся по ступеням и нажал на кнопку звонка. В квартире было тихо, никто не спешил открывать. Подождав пару минут, он, всё сильнее нервничая, достал ключи.

Дверь распахнулась. Валиного плаща на вешалке в прихожей не было, нигде не горел свет, не работал телевизор… Стояла тревожная, тяжёлая тишина.

– Галя! Ты здесь, Галя?! – Круглов вбежал в квартиру, забыв захлопнуть дверь, и бросился в комнату. – Галя! Га.. – и застыл на пороге.

Рогозина в луже крови лежала на полу.

========== В Вену. ==========

Москву тихо окутывали сумерки. Около пяти вечера в окнах стали зажигаться огни, тёмные улицы потонули в свете фонарей и фар. На одной из московских окраин, в квартире на первом этаже небольшого дома, было неспокойно. По комнатам метались тени, трещал телефон, пахло йодом, кровью и страхом…

Рогозина, с трудом дыша, лежала на диване посреди комнаты. Рядом, меряя ей давление, на корточках сидела Валентина, в ногах примостился вспарывающий упаковку с лекарствами Круглов.

– Ва…ля… Я же… тоже врач… Я… знаю, что… со… мной… Нужен … пневмоторакс… – кашляя и хрипло вдыхая на каждом слове, натужно произнесла Галя.

– Может, это вовсе не туберкулёз, Галя! Надо в больницу!

– Какая… больница… Валя, быстро!..

– Я не смогу, Галь! – прижав ладони к лицу, Антонова испуганно смотрела на её синюшное лицо.

– Смо… жешь! Я дышать … не могу…

– Тут манометра нет!

– На глаз…

– А наркоз?

– Так… сделаешь… Валя!..

Круглов, не выдержав, подскочил к Валентине:

– Давай делай этот самый… пневморакс… Не видишь, в каком она состоянии?! Быстрее! Что нужно?

– Коля, искусственный пневмоторакс – это не ранку зелёнкой помазать! Надо выкачать лишний воздух из лёгких, чтоб плевра спала, именно это мешает дышать, и горловое кровотечение… Но это делают в операционной, специальной иглой, а потом рентгеном проверяют…

– Делай, что можешь! Где взять операционную! Какую тебе иглу? – пытаясь криком рассеять страшную атмосферу безнадёжности, Круглов дёргал на себя дверцу холодильника, разыскивая шприцы и доставая лёд.

– Я… Я боюсь… Коля!.. Я убью её!

– Хватит! Скорей!

Антонова дрожащими руками перевернула Рогозину на спину и, не попадая пальцами в перчатки, прошептала:

– Позвони Котову, может, тут хоть спирт есть…

– Алё, Костя! У твоих родителей в квартире спирт есть?.. Ну, вино там, коньяк, одеколон! Где?.. Под окном? – не отрывая телефона от уха, Круглов шарил в крошечном шкафчике у подоконника, перебирая пузырьки, баночки и коробки. – А, нашёл! Чекушка! Валя, сойдёт?

Антонова вытянула пробку. По комнате разлился резкий, горький запах спирта. Плеснув из бутылки в первую попавшуюся кружку, она поднесла её к губам Рогозиной.

– Коля! Помоги!

Бросив трубку, Круглов подскочил к дивану и, обхватив Галю за плечи, бережно приподнял.

– Давай, Галочка… Надо выпить…

Стуча зубами о выщербленный край кружки, Рогозина сделала пару глотков и снова закашлялась. Ещё один глоток…

– Галенька, чуть-чуть…

Горечь водки растекалась по горлу, обжигая внутренности и раздирая грудь. На губах оставались тёплые едкие капли… Ополовиненная кружка выпала из рук Антоновой и со звоном укатилась под сервант.

– Всё… получится, Валя…

Валентина обработала шприц спиртом, оторвала комок ваты и, смочив его йодом, подошла к дивану.

– Коля… Уйди пока.

Круглов, кусая губы, поднялся, но Рогозина удержала его и, слабо улыбнувшись, посмотрела на Валю:

– Пусть… остаётся… Он теперь… мой муж…

– Галя! Не смешно! Лучше пока не разговаривай. Я постараюсь быстро… – с этими словами Антонова расстегнула её блузку и йодом протёрла первое межрёберье.

– Галь… Потерпи, ладно? Комарик укусит…

И Валентина, задержав дыхание, ввела иглу под кожу. Дальше… чуть глубже… Когда игла вошла в лёгкое, Галя дёрнулась, и Круглов прижал её к себе. Шприц тут же начал с шипением наполняться воздухом, Рогозина снова закашлялась.

– Всё… Валя…

Антонова мгновенно твёрдой рукой вытащила иглу и прижала к ранке смоченную йодом вату.

– Коля! Бинты! Всё, Галочка, молодчина…

***

Часы показывали семь вечера. Валя и Круглов сидели за столом около серванта и пили чай, время от времени поглядывая на Рогозину. Она спала на диване и, хотя всё ещё была мелово-бледной, дышала гораздо спокойнее.

– И как ты считаешь, где она могла подхватить туберкулёз? – опуская кружку на стол, спросил Круглов.

– Может быть, контактируя с больными, а может, и через вещи… В плохо проветриваемом помещении, например, очень высока вероятность заражения…

– В плохо проветриваемом помещении… Слушай, а ведь Галя недавно ездила в СИЗО с каким-то перцем разговаривать! Он больной был… Точно! Могла она там?..

– Вполне. Камера – идеальный рассадник любых болезней. Только вот меня больше беспокоит не как она заразилась, а что теперь делать… – тревожно глядя на Рогозину, тихо произнесла Валя. – Если она и правда подхватила туберкулёз недавно, то всё не так страшно. Нужно пить рифабутин, потом – курс канамицина, ну и обычная четырёхкомпонентная система лечения, даже без стационара. Но эти кровотечения… Конечно, пневмоторакс даёт облегчение, но в большинстве случаев только временное… Коль, мы ведь не знаем, как долго вам с Галей придётся пробыть в Австрии. Я боюсь, там всё-таки придётся показаться врачу.

Круглов молча постукивал пальцами по скатерти.

– А её могли нарочно заразить? – наконец спросил он.

– Вполне. У неё, думаю, после стольких лет работы в ФЭС много доброжелателей… Ладно, Коля, она сама знает, как себя вести. Знаешь, я ведь сразу подумала про пневмоторакс, ещё когда вы с ночью приехали, но если б Галя не сказала делать, я бы не решилась ни за что…

Некоторое время оба сидели молча, потом Круглов взглянул на часы.

– Ба, почти половина восьмого! Валь, я, наверно, всё же такси вызову, разбуди пока Галю.

***

– Ну вот, тебя и не узнать. Только с обувью проблема, у твоих туфель каблук сломан вдрызг… Слушай, одевай-ка мои, они совсем невысокие, а как приедете, что-нибудь подберёте, хорошо? – и Валя нагнулась, вытаскивая из-под вешалки свои сапоги. – А я Майского попрошу мне другие завезти попозже…

– Спасибо, Валь. Правда… Я буду скучать.

– Да ладно, Галя… Не навек же! Мы с ребятами всё сделаем, а ты отдыхай! Знаешь такое слово: от-ды-хай! А потом с новыми силами – в кресло главы ФЭС!

Рогозина усмехнулась, глядя на Валентину.

– Ну всё, Валечка, пока. Я позвоню из гостиницы, как долетим. Привет ребятам от меня!

Круглов уже стоял в подъезде, выглядывая такси сквозь запылённые тёмные стёкла. Ехали налегке – только одна холостяцкая сумка майора. Возвращаться за вещами Рогозиной в её квартиру было опасно, решили, что придётся приобретать новый гардероб. Валентина ещё поучала Колю: ничего чёрного, пусть забудет хоть на неделю-другую про свои полковничьи погоны!

Наконец к дому, сигналя, подкатило такси.

– Пойдём, Галь!

Опираясь на руку Круглова, Рогозина медленно спустилась по лестнице. Сверху кричала последние наставления Валя:

– Как приедете, сразу ложись, тебе вообще неделю постельный режим нужен! И не думай ни о чём, главное, про рифабутин не забывай и острого не ешь!

– Хорошо, Валя, всё помним! – крикнул в ответ Круглов. Они вышли на улицу, Коля помог Рогозиной устроиться на заднем сидении, захлопнул дверь и сел с другой стороны.

– Аэропорт Внуково. Едьте потише, чтоб не трясло.

Водитель кивнул, машина тронулась и мягко покатила по тёмной дороге. Когда она скрылась за поворотом, от стены дома отделилась чёрная фигура и, поднеся мобильник к уху, произнесла:

– Отбыли. Отель «Анатоль», будут там в десять по местному времени.

========== “Анатоль” ==========

Самолёт неторопливо пошёл на посадку. Круглов тихонько тронул Галю за плечо – она дремала, откинувшись на мягкую спинку кресла.

– Прилетели, Галь.

Рогозина открыла глаза, задумчиво кивнула и повторила:

– Прилетели… Как-то это всё неправильно, Коля. Слишком много совпадений… Ладно, надеюсь, на некоторое время все неприятности остались в Москве. – А потом, вздохнув, чуть слышно добавила: – Как же я устала…

*

Десять минут спустя по громадному залу ожидания венского аэропорта «Швехат» неторопливо шла пара: подтянутый высокий мужчина лет пятидесяти, а под руку с ним – строго одетая женщина в тёмных очках. Услужливый носильщик подбежал к ним, но мужчина по-немецки отказался от помощи.

Пара остановилась у телефона-автомата в конце зала. Проходящие мимо австрийцы не удивлялись их иностранной речи – в «Швехате» круглый год полно туристов.

– Как там называется наша гостиница? «Анатоль»? – поправляя платок, спросила Рогозина.

– Да. Что-то не так?

– Давно забронировали номер? – прищурившись, Галя разглядывала толпы народа, направляющиеся к выходу в город.

– Как только купили билеты. Майский лично звонил в «Анатоль», – Круглов застегнул сумку, спрятав поглубже паспорта, и поднял глаза: – Говорят, один из лучших венских отелей, и от центра недалеко.

– Знаешь, Коля, спасибо, конечно, Майскому за заботу, но ведь звонок могли отследить… Не хочется мне в этот «Анатоль». Давай остановимся в другом месте.

– Галя! Ну что за предрассудки! Кто вообще кроме ребят может знать, что мы с тобой сейчас здесь? Для прессы и общественности ты предположительно в тюрьме, для полиции во главе с Ишимовым – скрываешься неизвестно где. Подумай сама – каким образом они могут что-то разнюхать? Тебе просто кажется, после всех этих тюрем и побегов…

Подняв сумку, Круглов обхватил её за плечи и тихо добавил:

– Не переживай, Галь, ты ведь не одна.

Рогозина кивнула, слабо улыбнувшись, и потёрла виски.

– Может, и вправду кажется, Коля. Ладно, пошли.

***

Вокруг них переливалась огнями вечерняя Кентнерштрассе, впереди белел собор Святого Стефана, сияла иллюминацией знаменитая Венская опера… После Москвы, после ежедневной, без выходных и праздников, работы, после бесконечных трупов, докладов, экспертиз и совещаний было невероятно просто так неторопливо идти по длинной, сверкающей улице, разглядывать витрины ночных магазинов, украшенные свечами и жемчугом… Это был какой-то другой мир, удивительный, прекрасный, но чужой. Единственным, что связывало Рогозину с привычной и далёкой Москвой, был шагающий рядом майор Круглов. Она обернулась и с улыбкой посмотрела в его лицо. Круглов засыпал на ходу, механически переставляя ноги, но не выпускал её локтя.

– Коля, нам сюда.

– Да, я помню, – Круглов закинул сумку на плечо, пристально вглядываясь в глаза за очками: – Галь, что-то мне не нравится, что ты такая бледная. Устала? Хочешь понесу?

Рогозина покачала головой. Очки и темнота скрыли выражение её лица, голос, чуть дрогнув, прозвучал как обычно.

– Сама дойду. Уже недалеко, сейчас свернём на Мариахильфер Штрассе, а там совсем рядом.

Через несколько минут перед ними уже возвышалось шикарное семиэтажное здание отеля «Анатоль».

– Опаздываем, – глядя на часы, сказал Круглов. – Заселение без четверти десять, сейчас уже одиннадцатый… Надеюсь, с этим не возникнет проблем. Кто ж знал, что по Кентнерштрассе только пешком можно…

Перейдя через дорогу, они подошли к ярко освещённому парадному входу. Швейцар при их приближении загодя распахнул дверь и, вежливо улыбаясь, принял у Круглова сумку. Однако Рогозина не спешила заходить в отель.

– Что там, Галь? – устало оборачиваясь, спросил майор.

В этот момент окна верхнего этажа выбило широкой огненной волной.

Заметались люди, взвыла охранная сигнализация, крики, беготня, слепящий огонь… Светящаяся неоновая вывеска отеля под самой крышей с треском откололась от опор и полетела вниз. Круглов еле успел отскочить, увлекая за собой Галю, и через мгновенье между ними и парадной дверью лежал металлический каркас с горящими буквами «Anatol».

– Ну вот, Коля… Всё-таки мне не показалось, – шепотом сказала Рогозина. Как можно незаметнее они отошли в тень уличного ресторанчика, где переполошённые клиенты уже вскакивали со своих мест, и слились с толпой.

========== Вот и пришли. ==========

– Номер на двоих. На ночь. Спасибо. – Круглов отошёл от стойки портье, сжимая в руках магнитную карту, и, понизив голос, обратился к Гале: – Завтра с утра найдём что-нибудь понеприметней…

Рогозина кивнула, и они не торопясь пошли к лифтам располагавшегося неподалёку от «Анатоля» отеля «Kummer». Оказавшись в стеклянной кабине, Круглов спросил:

– Думаешь, этот взрыв предназначался нам?

– Больше чем уверена. Но, как ни странно, хвоста я не заметила, да иначе взрыватели бы знали, что мы опаздываем к десяти.

– Может, там было устройство с таймером. Мы как раз в это время должны были подняться в номер. Вот и рассчитали…

Лифт остановился. После пёстрого вестибюля коридор четвёртого этажа казался приятно тёмным. Мягкие шерстяные ковры заглушали шаги, на окнах были опущены тяжёлые портьеры, где-то в глубине этажа слабо мерцал ночник.

Круглов шёл чуть впереди, разглядывая таблички на дверях, за ним устало следовала Рогозина.

– Четыреста третий, четвёртый… Где ж пятый-то?

Четыреста пятый номер оказался за углом. Круглов приложил магнитную полоску к табличке, ореховая дверь распахнулась, в номере сам собой зажегся золотистый свет.

– Вот и пришли…

Рогозина, оглядывая комнату, подошла к окну. Далеко, на другом конце необъятной улицы, в небе ещё пламенели слабые отсветы горящей крыши «Анатоля». Поплотнее закрыв шторы, она обернулась к Круглову.

Оба почувствовали странную неловкость. Они привыкли быть рядом в служебной обстановке – в помещениях ФЭС, в морге, на выездах… но никак не в шикарных номерах заграничных гостиниц.

Наконец Круглов проговорил:

– Ты не проголодалась?.. Может быть, попросить, чтоб принесли ужин?

– Хорошо.Только давай сначала я приведу себя в порядок, – облегчённо ответила Рогозина. – И ещё нужно будет завтра обязательно найти какую-нибудь аптеку – рифабутин в сумке остался у швейцара…

– В сумке у швейцара… – медленно проговорил Круглов в ужасе уставился на Рогозину. – Там же были наши российские паспорта! И твоя виза! И остальные бумаги!..

– Да уж… – от утомления у Рогозиной уже не было сил на какую-либо реакцию. – Телефон у тебя с собой, или тоже в сумке?

Майор начал судорожно рыться в карманах и, спустя пару секунд, с облегчением вытащил из брюк мобильник.

– Звоню Майскому?..

– Звони, что ж теперь… – Галя устало прикрыла глаза, откидываясь в на спинку дивана. – Куда мы тут денемся без документов!

– Алло! Серёга! Да, долетели… Да, да… Да подожди ты, меня послушай! Нас, по ходу, засекли. Не знаю, может, ещё в Москве… Откуда я знаю!.. В «Анатоле» рвануло. Так вот! Недавно, ну, полчаса назад где-то… Угу. И мы тоже. Только там ещё и паспорта остались, и Галина виза… Что делать-то? Нет, карточка при мне. Завтра?.. И как? Полностью гражданство оформить? Не, не получится… Временное по визе… а ксерокопия сойдёт? Там ведь голограмма… Думаешь, Тихонов сможет? Ладно, тогда завтра утром жду… В остальном нормально, если можно так выразиться. Да, хорошо себя чувствует, передаёт привет… Ладно, устали, как собаки. Давай, отбой, – Круглов отключился , кинул телефон на столик и опустился в кресло напротив.

– Ну и что вы там решили? – горько усмехнулась Рогозина. – Тихонов состряпает поддельные документы в нашей лаборатории?

– Не знаю, в нашей или не в нашей, но опыт у него определённо есть. Эх…

– Опыт есть… – согласилась Галя, вспомнив первое появление Ивана в ФЭС, потом поднялась с уютного дивана и направилась в ванную. – Пора, наверно, ложиться, вставать завтра ни свет ни заря придётся…

– Да, на завтра у нас много дел, – как-то странно откликнулся Круглов, стаскивая с двуспальной кровати подушку и устраивая себе постель на диване.

*

В сверкающей белизной ванной комнате обнаружились крохотные баночки с пеной, шампунем и мылом, на тумбочке лежала стопка полотенец, а на крючке у дверей висела пара махровых халатов.

Боясь подумать, сколько же её зарплат уйдёт на то, чтобы оплатить неожиданный «отпуск», Галя присела на край ванны, болтая ногами в горячей воде. После перелёта и беготни по улицам во всём теле чувствовалась разбитость, саднило лодыжку, невероятно хотелось спать… Было непонятно, что делать дальше – документы ребята наверняка смогут добыть, но этот взрыв… Не то чтобы Рогозину пугали пожар или упавшая вывеска. Её больше беспокоил некто, узнавший их местонахождение и спланировавший почти удавшееся покушение. Кто из посторонних мог быть в курсе их отлёта? И что он может предпринять дальше?..

Так ничего и не придумав, Рогозина вышла из ванной.

Холодный душ взбодрил, теперь бы ещё чашечку кофе… Внезапно вместо ковра под ногами оказалось что-то чрезвычайно пушистое. Галя посмотрела вниз и удивлённо спросила:

– Коля! Ты зачем плед на пол выкинул? Коля? Ты где?..

Номер был пуст. Пиджак Круглова висел на спинке кресла, телефон лежал на столе. Рогозина кинулась к двери и начала дёргать ручку. Замок был защёлкнут снаружи, дверь не поддавалась. В голове уже вились страшные мысли: увели, украли, убили… Стараясь не паниковать, она снова попыталась открыть дверь, толкнула со всей силы… и с размаху упала прямо в объятия входившего Круглова.

– Галь?.. Ты что? – ошарашенно спросил живой и здоровый майор, бережно ставя её на ноги. – Тебе плохо? Что случилось?!

– Коля… Ты куда ушёл? – севшим голосом проговорила Рогозина, чувствуя, как где-то в горле судорожно бьётся сердце.

– Да я только до вестибюля вышел. Тут ресторан уже закрылся, вот я и решил хоть печенья какого в автомате купить… – Круглов, всё ещё удивлённо поглядывая на Галю, махнул рукой в сторону так и не закрытой двери. В коридорном проёме виднелся громадный стол с исполинским сухим букетом, на котором примостились два пластиковых стаканчика и бумажный свёрток. – Подумал, пока ты в ванной, схожу… и дверь сам закрыл. Ты что ли меня потеряла? – он с улыбкой посмотрел на Рогозину и взял её за руку. – Успокойся, Галочка, ты просто очень устала и перенервничала. Выспишься, и всё пройдёт.

*

Сидя на диване, они пили горячий коричневый какао – кофе в автомате с напитками не оказалось – и заедали его деревянными малиновыми кексами. Было тихо, неярко светило бра… Глаза слипались. Рогозина подошла к огромной кровати и нерешительно оглянулась на Круглова.

– Коль…

– Всё нормально, Галя, я отлично высплюсь на диване. Можешь ложиться, я ушёл в душ.

Круглов скрылся за дверью. Когда из ванной послышался шум падающей воды, Рогозина скинула халат и забралась под одеяло. Постель была непривычно тёплой и мягкой. Засыпая, Галя вспомнила, что уже три дня не была в своей квартире, так и не добравшись до дома в тот вечер…

Перед закрытыми веками ещё мелькали какие-то картинки – Ишимов, огонь в окнах, оставленные паспорта… Потом появился Коля со стаканом какао на голове и пляшущий Тихонов, на носу у которого переливалась цветная голограмма… А потом была тихая темнота, и чья-то тёплая ладонь, лёгшая на лоб. От этого стало легко и спокойно, Галя вздохнула во сне и, чуть улыбнувшись, погрузилась в царство Морфея.

========== Зря я поехал с тобой, Галя… ==========

Утро било в глаза по-осеннему оранжевым солнцем, лучи которого, прокрадываясь сквозь щели в шторах, косыми полосами ложились на ковёр. После череды запутанных снов Рогозина не сразу вспомнила, где находится. Приподнявшись на подушках, она обвела глазами комнату. Круглов сидел в кресле спиной к ней, читая какую-то газету.

– Доброе утро, Галя. Выспалась? – не оборачиваясь, спросил он.

– Выспалась. А сколько времени-то? – потирая лоб, Рогозина поднялась и быстро накинула халат. – Ты давно встал?

Круглов сложил газету и вздохнул.

– Давно. Смотри, уже про взрыв написали, местная пресса. По версии следствия, неосторожное обращение с огнём.

– Ну да, конечно! Что ж там такое нужно было сделать, чтоб по всему этажу выбило стёкла? Хорошенькое следствие…

– И я о том же. Но при всём этом в Вене удивительно низкий уровень преступности. Можно?.. – Круглов чуть повернул голову.

– Да-да, – Галя поспешно застегнула последнюю пуговицу на блузке. – Что там с нашими документами?

– Уже всё в порядке. Пока мы с тобой тут отдыхали, ребята в Москве трудились, как пчёлки. Мой выезд за границу оформили служебным, поэтому паспорт не нужен, а твою визу восстановили как утерянную. Правда, твой российский паспорт оказался проблемой, пока с этим глухо, но он понадобится только при выезде из страны. Так что можно жить дальше. И дольше. А желательно ещё и на свободе. Именно поэтому мы сегодня идём тебя менять.

– Что?.. – Рогозина недоумённо уставилась на Круглова. – В смысле менять?

Круглов смущённо пожал плечами и сказал:

– Ну как в смысле? Причёску там, одежду… Разве не знаешь?..

Пару секунд Галя оторопело смотрела на Круглова, потом прикрыла лицо рукой, стараясь не рассмеяться, но не удержалась.

– Знаешь, Коля… ради этого стоило сесть в тюрьму…

– А что я такого сказал? – насупился Круглов, удивлённо глядя на Рогозину.

– Да нет, ничего, – Галя уже взяла себя в руки и подняла со стола оставленную газету. –Просто я, кажется, немного отвыкла этим заниматься.

***

Трамвай неторопливо катил по широкой Ленчерфельд Штрассе, позванивая на поворотах. Полуденное солнце мягко грело вымощенные розовой плиткой тротуары, проезжающие по улице машины отражались в огромных стеклянных окнах салонов и бутиков. Размеренно и спокойно текли людские потоки.

Выйдя из трамвая, Круглов и Рогозина синхронно оглянулись по сторонам. Нащупав в кармане рубашки деньги, майор указал на чёрную зеркальную вывеску в фасаде старинного здания – «Schwarz & Schwarz».

– Пойдём?

Было странно и непривычно смотреть на сомневающуюся Галю. Она нерешительно окинула взглядом своё отражение в глянцевой витрине, сняла очки, поправила шёлковый платок.

– Коль, думаешь, это обязательно?

– Галя, а ты вспомни, сколько народу знает тебя в лицо. Тем более внешность у тебя запоминающаяся…

Рогозина пропустила последнюю реплику Круглова мимо ушей.

– В Москве знают. А тут Вена.

– Ну да, ну да. И тот тип, что подорвал вчера «Анатоль», конечно, тоже тебя позабыл. Если ещё он был один, в чём я глубоко сомневаюсь, – скептически отозвался Круглов. – Ну ты чего, Галя! По-моему, вся прекрасная половина ФЭС бывает в салонах красоты чуть не ежедневно. Может, и тебе попробовать? Не смешно ли – полковник Рогозина боится парикмахерской!

– Тихо! – она яростным шёпотом одёрнула Круглова. – Говоришь, столько народу знает, и тут же сообщаешь всей улице моё имя! – фраза прозвучала резко, даже грубо. Что это такое, в конце концов! Круглов её зам, что он себе позволяет! «Круглов её муж, что он себе позволяет!» – издевательски передразнил непрошеный внутренний голос. Ещё сильнее разозлившись, Рогозина рванула на себя дверь и вошла внутрь. Следом протиснулся озадаченный майор.

Оказавшись в салоне, оба несколько растерялись от величины холла. Потолок терялся в полумраке, широкие эркеры на стенах уходили в бесконечность зала, убегали в глубину бордовые ковровые дорожки… Буквально через секунду к Рогозиной подскочил молоденький администратор и тут же начал заливисто щебетать на немецком. Всё ещё раздражённо Галя бросила Круглову:

– Ты же знаешь, я ни слова не понимаю. Что он говорит?

Стараясь сохранить серьёзное выражение лица, Круглов ответил:

– Он говорит, что тебе пойдёт средняя стрижка и каштановый цвет волос.

***

Рогозина сама не заметила, как оказалась в кресле перед громадным блестящим зеркалом. Всё то время, пока ловкие руки парикмахерши накидывали на её плечи салфетку, вынимали из волос шпильки и расправляли спутавшиеся пряди, она никак не могла отделаться от мысли, что это абсолютно бредовая идея. Глупая, бесполезная и ненужная. И Коля чёрт знает что выдумал и смылся. Но костяной гребень, прохаживающийся по её волосам, полумрак и негромкая музыка – кажется, что-то из Шопена – успокаивали. Постепенно мысли поплыли размеренно и неторопливо, сливаясь с шумом воды… Ну и что, в конце концов, не так уж плохо сменить причёску. Она давно собиралась сделать это, а вот и случай подвернулся. И на Колю она зря так накинулась… Да, Галя… Стальные нервы и самообладание – всё про тебя, товарищ полковник!

Её размышления прервала парикмахерша – что-то спросила по-немецки. Рогозина покачала головой.

– I don` t understand you. Do you speak English?

Теперь девушка развела руками – видимо, английский у неё был не в почёте. Она просто достала с полки две баночки – одна густо-каштановая, другая чуть золотистого цвета, – и поставила перед Галей.

Поняв, что от неё требуется, Рогозина показала на вторую – приятный оттенок тёмного мёда. И подумала про себя, что, наверное, сходит с ума – сбежала из тюрьмы в Вену и теперь выбирает цвет, чтоб перекраситься…

Она не смотрела в зеркало. Прикрыла глаза и стала думать о том, чем сейчас заняты в Москве ребята. Какое-нибудь новое дело… Или с паспортом её возятся. Это отдавало маразмом – подчинённые хлопочут о новом паспорте для своего начальника, уклоняющегося от уголовной ответственности. Ещё бы ничего, но эти подчинённые служат в федеральной госструктуре…

Всего два дня не виделись – а уже не по себе. Всё-таки привыкла видеть всех их рядом практически постоянно…

В высоком кресле было удобно и уютно, тихо пощёлкивали ножницы, шумел фен. Под эти звуки сознание обволакивала лёгкая полудрёма…

– Галя?! – внезапно откуда-то сбоку послышался ошеломлённо-недоверчивый полушёпот Круглова. Рогозина резко открыла глаза и тут же наткнулась своё отражение в зеркале.

Или не своё…

Брови, губы, черты лица – те же, но в обрамлении шоколадно-солнечных, чуть завитых локонов смотрятся как-то иначе… Тоньше… Несколько тёмных ореховых прядей оттеняют лицо, подчёркивая высокие скулы. Кожа кажется бледнее, белее…

Галя завороженно смотрела в зеркало, пытаясь понять, что же так сильно поменялось. Она ведь, оказывается, совсем ещё молодая… и… красивая?.. Не волосы, не цвет, не укладка, что-то другое… Чёлка мягким изгибом падала на лоб, чуть выше ресниц. Она пристально взглянула в глаза своему зеркальному двойнику…

Взгляд. Вот что изменилось. Темнее, глубже, как будто мягче…

– Галя… Ты зачем всё это прячешь?..

Рогозина напряжённо молчала, глядя на него. Наконец не выдержала и с замиранием сердца спросила:

– Ну как?

– Я зря поехал с тобой, Галя… – тихо, будто сам себе сказал Круглов. – Ты очень красивая. Всегда, – и с этими словами он протянул ей узкий кожаный футляр.

Там оказались тёмные очки с оправой в виде крыльев бабочки. На тонких стёклах неярко блестели крошечные изумруды. Наверное, это от них в Галиных глазах впервые за много лет затанцевали радуги…

========== Знает – не знает… ==========

– Ну вот, столько всего мне набрали, а ты по-спартански в одном костюме ходить будешь?

– А зачем мне второй? Я всё-таки надеюсь, что надолго мы здесь не задержимся. А ты потом в Москве всё будешь носить… – сказал Круглов, в который раз глядя на Галю. На ней было тёмное шёлковое платье строгого покроя и открытые туфли – несмотря на позднюю осень в Вене было совсем тепло.

– Да, и особенно это платье, – саркастически усмехнулась Рогозина. – Куда я в нём пойду? В морг, трупы осматривать?

– Зачем сразу трупы? Оставь морг Антоновой. Представь, ты приходишь такой на работу…

– …Начинаются румяна, зеркала, наряды, роман с Майским и в конечном счёте увольнение за служебное несоответствие. Так? – спросила Галя с улыбкой смотря на Круглова, но тут же помрачнела. – Нет, Коля. Никогда такого не будет. В ФЭС я эксперт, и нечего разводить сантименты.

*

Они перекусили на террасе небольшого кафе, немного посидели, потягивая терпкое вино, и отправились дальше. Наверное, они обошли все магазины, какие только можно было отыскать в центре Вены. Рогозина, медленно теряя голову, растерянно наблюдала, как Коля приносит в примерочную всё новые и новые платья, блузки, юбки, потом – пары туфель и лёгкие сапоги… Она не успела оглянуться, как, с трудом протиснувшись в крошечный парфюмерный магазин с кучей сумок, Круглов уже обзавёлся для неё целым дамским будуаром косметики и духов.

– Коля! Я… – «не умею краситься» чуть не ляпнула Галя, с ужасом рассматривая коробочки и флаконы в руках Круглова. – Ты сошёл с ума? Скажи, вы с Майским ограбили банк, да? Откуда деньги?

– Галя. Успокойся. Никакой банк мы не грабили, – медленно произнёс Круглов. – Я холост и живу один. Я тружусь на хорошо оплачиваемой работе. Начальство, – он чуть заметно улыбнулся, – довольно часто меня премирует. Естественно, у меня есть некоторые сбережения. Скажи мне, могу я их потратить на небезразличную мне женщину?

Галя, готовая было высказать Круглову всё, что она думает по поводу бесполезных трат, замерла на полуслове.

– И не говори мне, что ты эксперт! Тут не ФЭС!

И быстро отвернулся, не заметив, как покраснела полковник Рогозина.

***

После этого скомканного разговора в парфюмерной лавке оба старательно обходили любые личные темы. Болтали о погоде, работе, об архитектуре и криминалистике – словом, ничего острого. Но нет-нет и на щеках у Гали вспыхивал яркий румянец…

***

Под вечер на город набежали тучи, резко похолодало.

– Подожди, Коля… – внезапно останавливаясь, попросила Рогозина. – Давай присядем.

– Опять нехорошо, Галь? – обеспокоенно спросил Круглов, склонившись над опустившейся на скамейку Рогозиной. – Воды принести?

– Нет… просто… устала. Сейчас посижу, и… пройдёт, – с трудом ответила она. – Рифабутин надо… выпить.

Круглов схватился за голову.

– Я забыл! Ах ты ж… Галь, давай так. Отсюда… – он вытащил из кармана карту и вгляделся в переплетения улиц, – пара станций до гостиницы, где я забронировал номер на сегодняшнюю ночь. Мы с тобой сейчас доедем туда, а потом я тебя оставлю и быстро смотаюсь до какой-нибудь аптеки. Хорошо?