Текст книги "Узоры судьбы (СИ)"

Автор книги: ste-darina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== “Скорая” не успела ==========

Машина неторопливо катилась по мокрым холодным улицам.

Осенью быстро темнеет, после долгого трудового дня хочется скорее оказаться дома, устроиться с книгой в тёплом кресле, поплотнее закутавшись в плед… Ничего, уже скоро.

Из-за поворота вынырнул знакомый дом, вон автобусная остановка, сейчас прямо, налево, а там уже Ленинградка. О том, что квартира, как всегда, встретит её темнотой и тишиной, она перестала задумываться уже давно. Ну и что, в конце концов, это даже хорошо – бывать в одиночестве, особенно после тяжёлой и насыщенной самыми разными людьми работы.

Впереди еле-еле плёлся допотопный автомобиль. Рогозина нервно барабанила пальцами по рулю, едва сдерживаясь, чтобы не посигналить тихоходу. Ладно, почти дома, можно потерпеть.

Плохо, правда, что фонари до сих пор не уделали –какие-то вандалы побили их пару дней назад, и теперь на всю округу слабо мерцает только лампочка над подъездом.

Капли дождя оставляли неровные дорожки на стёклах, чуть поблёскивали под колёсами лужи… Машина-улитка наконец свернула и Рогозина прибавила ходу. Не сводя глаз с дороги, она выключила радио – его трескотня раздражала, да и голова сегодня тяжёлая… К тому же ещё галлюцинации – внезапно прямо на дороге померещился большой тёмный свёрток. Прищурившись, Рогозина вгляделась в него, стараясь разобрать в темноте, что же это такое. Нет, не мерещится… Хм, сомнений не осталось. Как говорится, на ловца и зверь бежит. На дороге, не подавая признаков жизни, лежал человек.

Резко затормозив, Рогозина быстро вышла из машины и подбежала к неизвестному. Как нарочно, вокруг было пусто. Наклонившись над ним, она разглядела узкое лицо, тёмные, спутанные волосы, синеватые губы… Опустив взгляд чуть ниже, она отпрянула, ощутив лёгкую дурноту.

В бледном лунном свете было видно, как из багровой от крови шеи торчит широкий охотничий нож.

Рогозина, не сбивая дыхания, взялась за деревянную рукоятку и осторожно вынула лезвие из артерии, отбросив нож в темноту. Так, теперь нужно остановить кровь, если, конечно, это ещё поможет. Защемив одной рукой края раны, другой она пыталась нащупать пульс. Стянув с незнакомца левую перчатку, Рогозина обхватила его запястье. Под пальцами едва ощутимо бились дробные и слабые толчки…

Не отнимая руки от раны, она выхватила из-под пальто телефон.

– Коля, лети ко мне, быстро, около дома полумёртвый человек! «Скорую» вызывай!

Отключившись, Рогозина как можно бережней оттащила неизвестного на обочину и посветила мобильником ему в лицо. Может быть, от движения, а может, от света, человек очнулся и хрипло застонал. Тяжело дыша, он выпучил глаза и открыл рот, пытаясь что-то сказать, но из горла вырвалось только хриплое бульканье, похожее на звериный рык.

– Тише, вам не надо разговаривать. Сейчас приедет «Скорая»!

Но раненый как будто не слышал. Он завозился, протягивая руки к горлу. Ладонь и рукав Рогозиной намокли от его крови.

– Не двигайтесь! У вас серьёзная рана, лучше лежите неподвижно! – Одной рукой Рогозина пыталась удержать что-то бормочущего человека на земле. Пытаясь освободиться, он неистово метался по чахлой траве, кровь фонтаном хлестала из открытой раны…

Нечеловеческим усилием он перевернулся на бок и, оттолкнув Рогозину, хотел вскочить, но тут же снова с упал, с хрипом втянув воздух. На глаза неизвестного навернулись слёзы, он молотил ногами по промёрзлой грязи, икая и сипя. Потом обеими руками схватил Рогозину за подол и отчаянно прошипел:

– Не он!.. Я, не он! У-ходи… Уй-ди!..

Ослабевшие руки выпустили край пальто, неизвестный человек вздохнул последний раз и затих, судорожно сжав пальцы.

С тяжёлым сердцем Рогозина посмотрела куда-то в сторону и, кивнув в пространство, подумала, что «Скорая», к сожалению, не успела…

========== Вы арестованы. ==========

За стеклянной дверью показался силуэт одного из работников.

– Войдите! – кивнула ему Рогозина.

Неловко протиснувшись в совещательную, он сказал:

– Галина Николаевна! К вам из полиции… генерал-лейтенант Ишимов.

– Пусть заходит.

– Он говорит, это лично, и лучше всем остальным пока уйти.

– Лично? – Рогозина приподняла брови. – У меня нет секретов от подчинённых. Пусть заходит, – повторила она.

Соколова недоумённо переглянулась с Лисицыным, Круглов недовольно нахмурился, Валя с тревогой посмотрела на Рогозину.

– Попрошу вести себя прилично, чтобы не получилось как в прошлый раз, когда проверка приехала. И давайте не будем играть в гляделки! – чуть резче, чем обычно, произнесла Рогозина, обводя глазами лица присутствующих.

В эту минуту дверь отворилась, и в совещательную вошёл высокий, хмурый и седой человек. За его спиной маячила двое в форме. Он неприязненно посмотрел на сотрудников ФЭС, потом поднял взгляд на Рогозину. Холодно представился:

– Генерал-лейтенант Ишимов. Галина Николаевна, я же передал: все остальные должны удалиться. Для вашего же блага.

– Это мои подчинённые. Тут я решаю, остаются они или нет, – сдержанно ответила Рогозина. Тихонов злорадно уставился на странного посетителя.

– Остаются так остаются, – равнодушно проронил Ишимов. – Ваше дело, я предупредил. Тогда не будем ходить вокруг да около, – внезапно его голос стал официальным и жёстким. – Полковник Рогозина, вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве Кариотова Василия Андреевича. Прошу пройти с нами.

Майский побледнел, Иван издал какой-то нечленораздельный звук и сполз под стол, Валя, прикрыв рот рукой, поражённо смотрела на Ишимова. Рогозина застыла в своём кресле. Круглов вскочил и хватанул ладонью по столу:

– Что вы себе позволяете, генерал-лейтенант? Это такие розыгрыши у вас?

– Держите себя в руках, уважаемый, – отодвигаясь от Круглова, бросил Ишимов. – Я же сказал вам, Галина Николаевна. Именно такой реакции я и опасался. Прошу пройти с нами.

Майский обогнул стол и подошёл к генералу:

– Это, наверное, ошибка. Подумайте сами – полковник, глава федеральной службы… Разве можно так бездоказательно подозревать человека?

– Не подозревать, а обвинять. И доказательства у нас есть: смерть наступила в результате удара ножом в область шеи. На найденном орудии убийства обнаружены ваши – он кивнул на Рогозину, – отпечатки пальцев. А на одежде – следы крови Кариотова. В общем, господа, нам некогда. Нужно оформить протокол задержания, провести официальный допрос, но, я думаю, уже не здесь.

Ишимов оглянулся на стоявших за ним людей. Один из них подошёл к Рогозиной и вынул наручники.

– Эй, ты что делаешь? – Майский потерял всё напускное спокойствие и яростно рванул его за плечи. С другой стороны стола к Рогозиной подбежал Круглов и, закрывая её, выхватил пистолет. Тихонов, вынырнув откуда-то снизу, встал рядом с Кругловым. Антонова с Соколовой одновременно поднялись со своих мест, загораживая начальницу. Лисицын оттолкнул второго сопровождающего Ишимова подальше, замыкая группу у стены.

Всё это произошло в считанные секунды – никто не успел и словом обмолвиться. Так они и стояли: Ишимов со своими телохранителями, а напротив – фэсовцы, заслонившие Рогозину.

Она наконец очнулась, покачала головой и твёрдо отодвинула руки Круглова.

– Вы хотите, чтобы и вас арестовали за сопротивление полиции? Отойдите, – непререкаемый, железный тон. Только Антонова услышала в её голосе готовые сорваться нотки.

Рогозина прошла мимо фэсовцев не оглядываясь, приблизилась к молчаливому изумлённому Ишимову и протянула вперёд руки, до предела напрягая мышцы, чтобы не задрожали пальцы.

Подошёл один из телохранителей. Звякнул металл, запястья ощутили холодное прикосновение. Знакомый щелчок – и наручники сомкнулись. Рогозина пошла к двери – прямо и молча – в сопровождении нежданной троицы. Только у порога обернулась, глядя на ребят:

– Я думаю, всё быстро разрешится и недоразумение будет исчерпано.

И вышла.

Никто не узнал, чего ей стоило выдержать это почти безмолвные пять минут.

========== Что делать?.. ==========

В камере было жутко холодно – всё-таки середина ноября, а отопление ещё не включили. Хотелось свернуться калачиком и уснуть, но впечатления немыслимо долгого дня переполняли голову и не давали забыться. Сначала – эта ужасная сцена в ФЭС… Рогозина очень надеялась, что ребята не увязнут в неприятностях. Ишимов оказался прав – нужно было велеть им уйти… В памяти одно за другим всплывали знакомые, небезразличные лица: застывшая Валя, бешеный Майский, Юля, Костя… Бледный до синевы Круглов.

Горький комок встал в горле. Это чудовищно, это какая-то страшная ошибка… Под конвоем её доставили в районное отделение полиции. Как же это унизительно – чьи-то чужие руки грубо касались пальцев – взять отпечатки. А две фотографии – анфас и в профиль – для уголовного дела… Господи! Встаньте так. Повернитесь эдак. Вспышки в лицо. А перед глазами стоит равнодушно-холодное лицо Ишимова… От целого дня в наручниках невыносимо ломит запястья. Рогозина пробовала растирать их, но красные ободки так и не сошли до конца. И как терпят это заключённые! Нужно как-то помягче обращаться с задержанными, когда она вернётся.

Если она вернётся…

Затем была тёмная промёрзшая каморка с облупившейся зелёной краской на стенах – допросная. Официальный тон, безразличные вопросы старого, уставшего от жизни инспектора… Бесконечные бланки, тысячу раз переспрошенные показания… Унизительный, позорный обыск… Забрали всё: и личное оружие, и записную книжку, и удостоверение, даже носовой платок. Смешно! До слёз смешно!

Прислонившись к стене, Рогозина уткнулась лбом в колени. Нет, не плакала – не в её привычках. Просто был невероятно трудный день, перевернувший всё с ног на голову. Она убила человека… Как можно так думать!

Как хочется знать, что никто из ФЭС не поверил Ишимову! Что же делать? Что делать?..

В горле противно першит, в голове – чёрный водоворот мыслей, тело устало просит вытянуться и лечь, но на жёстких холодных нарах сразу пробирает дрожь.

Приходится сидеть, свернувшись в три погибели, и согревать дыханием хотя бы ладони. Смятая одежда, невыспавшийся вид, растрёпанные волосы и пальцы в чернилах – в полиции отпечатки снимают по старинке… Что ж, самая подходящая внешность для экс-главы Федеральной Службы.

Уже под утро накатывает тяжёлая дрёма.

*

Чёрный силуэт сгорбился в углу подальше от зарешёченного окна. Темно. Пусто. Тишина… Из-под закрытых век скатываются крошечные слезинки. Галя может плакать только во сне.

***

Фэсовцы сидели в полутёмной совещательной. Давно перевалило за полночь, но никто не собирался идти домой. Ждали звонка…

Майский с Лисицыным уехали в отделение полиции полтора часа назад, но новостей от них пока не было.

Сидели молча, лишь изредка кто-нибудь со стуком ставил на стол чашку или смотрел на часы. Где-то далеко завыла сигнализация. Дремавший в кресле Тихонов очнулся, закатал рукава свитера и начал выбираться из-за стола.

– Ты куда собрался? – хмуро глянул на него Белозёров.

– Залезу в Интернет. Наверняка уж там-то давно выложили сенсацию – глава ФЭС за решёткой!

От Ивана отшатнулись, как от прокажённого, – никто не решался произнести эти слова вслух.

Рогозину увезли ещё в десять утра. Она ушла молча, без эмоций, с каменным лицом. Зато Валю потом пришлось отпаивать валокордином… Вместе с ней, обильно соля слезами, его пили и Соколова с Белой.

Для всех них Рогозина была оплотом законности, строгости, справедливости, чести… Опорой, поддержкой, советом и защитой. А сейчас, когда она оказалась подозреваемой – обвиняемой! – в убийстве, мир трещал по швам, распадался и рушился…

Дверь захлопнулась, фигура Тихонова исчезла в темноте. Напряжённая, страшная тишина вновь навалилась на совещательную…

Минут десять спустя мобильник Круглова, лежавший посреди стола, засветился, завибрировал и через мгновенье огласил комнату громким пиликаньем. Майор моментально схватил трубку.

– Алло! Круглов!.. Что, совсем ничего? Как так?! А где?.. О.. И что… Суд? Завтра?! Не может быть! Я их ненавижу! НЕНАВИЖУ! – Круглов швырнул телефон так, что тот прокатился по столешнице до самого края и упал в пустующее кресло во главе стола. Место Рогозиной.

Майор опустился на стул и закрыл лицо руками. Потом, глядя сквозь пальцы в пол, глухо произнёс:

– Им ничего не сказали, объявили, что дело секретно, дескать, задержан руководитель государственной структуры… Какие глупости! Она в третьем депортационном центре, а завтра суд! Слышите, завтра над ней суд! – Крикнул Круглов, поднимая голову. – Ни расследования… Ни экспертиз… Ни адвоката! Ничего!

В дверях появился Тихонов.

– Суд? – Спросил он с перекошенным лицом. – Это же незаконно! Не имеют права!

– А ты пойди и скажи им это, – в совещательную неслышно зашёл Майский. Следом за ним угрюмо шагал Лисицын. – Знаете, ребята, такое чувство, что дело сфабриковали, буквально слепили, причём очень спешно и топорно. Куча неувязок, недомолвок… Поэтому и торопятся с судом. Но только зачем всё это?..

– Погодите… И тот труп на дороге… – тихо сказала Антонова. – Я же успела его осмотреть, перед тем как его увезли в районный морг – неспроста, видать, увезли! Там же ясно видно, что смерть наступила в результате потери крови! Это любое исследование докажет!

– Угу. Независимое исследование, Валя…

– Выходит, Галю просто подставили? – Щурясь, Котов медленно озвучил общую мысль.

– Выходит, подставили. Причём с особым цинизмом и своеобразной иронией. Ибо труп исчез из морга несколько часов назад. А на месте происшествия теперь ведутся срочные ремонтные работы канализационной системы. И никаких улик. Так вот, – развёл руками Майский.

– Ну и что будем делать? Суд, не сомневаюсь, докажет виновность – если это действительно фабрикация и подстава. Конечно, можно подать апелляцию, а там провести расследование… Но это так долго! Галя в тюрьме! Господи! – Валя со стоном откинулась на спинку кресла.

– А что ещё можно сделать в таком случае? Будем действовать их же методами, – чуть заметно усмехнувшись, произнёс Лисицын. – Организуем побег.

========== Поехали! ==========

За поворотом коридора раздались шаги. Звук был совсем тихим, но все чувства за последние сутки обострились до предела. Рогозина подняла голову и прислушалась, но тут же снова уткнулась в колени. Это просто дежурный совершает обход…

Ночь тянулась томительно долго. Галя то проваливалась в сон, то до боли в глазах вглядывалась в темноту, пытаясь осознать случившееся… Медленно текли вязкие минуты….

Где-то за стеной снова послышался осторожный стук шагов. Далеко… Ближе, ближе… Уже у её двери. Сейчас пройдёт дальше… Но нет: шаги остановились. В тишине было отчётливо слышно, как кто-то надавил на дверь с той стороны. Рогозина поднялась на ноги и опасливо уставилась на дверь. Что понадобилось охраннику ночью в её камере?

На дверь снова нажали. Раздался скребущий звук, затем шорох… Кто-то упорно долбил дверь, заглушая резонанс металлической обшивки. Рогозина встала вплотную к стене около косяка – выгодная позиция для обороны, к тому же здесь её не сразу заметят. В том, что неизвестный, пытающийся проникнуть в камеру, явно не охранник, она уже не сомневалась.

Ещё один щелчок, треск, хруст – и дверь отворилась внутрь. Жалобно заскрипели проржавевшие петли… На пороге показался высокий человек в камуфляже и тёмной маске.

Никого не обнаружив в камере, он начал удивлённо озираться, сделал небольшой шаг вперёд… В эту же секунду Рогозина, выскользнув из камеры за его спиной, метнулась прочь. Человек быстро обернулся и схватил её за руку. Она извернулась и заехала ему коленом в солнечное сплетение…

Неизвестный резко выдохнул, но не выпустил её руки, а только прохрипел, хватая ртом воздух:

– Га-ля! Ты … что делаешь?..

От неожиданности Рогозина застыла на пороге.

– Серёжа?

– Тихо! Быстро мотаем! – И, волоча её за собой, непонятно откуда взявшийся здесь Майский понёсся прочь.

Через несколько пролётов в конце неосвещённого коридора показалась ещё одна знакомая фигура, Майский с Рогозиной едва успели затормозить, чтобы не налететь на неё.

– Всё пучком, Петрович, давай в машину! – И они уже мчатся втроём по холодным лабиринтам. Шаги глухо отдавались от каменных стен, ноги то и дело оскальзывались на выбоинах бетона. Майский, не останавливаясь, что-то бормотал себе под нос и неустанно всех подгонял. Внезапно Рогозина ахнула и упала бы на пол, не подхвати её Круглов.

– Что такое, Галя?

– Каблук… Ногу подвернула, – болезненно морщась, прошептала Рогозина.

Нёсшийся где-то впереди Майский оглянулся и подбежал к ним.

– Что случилось? Вот блин, вовремя! Галя, идти можешь?

Опираясь на Круглова, Рогозина поднялась, но не смогла сделать и шага. Сергей опустился на корточки и ощупал её ногу.

– Да ты не подвернула, ты, видимо, лодыжку сломала! Петрович…

– Давай вперёд, на улице догоним! – С этими словами Круглов подхватил Рогозину на руки и быстрым шагом двинулся дальше.

Майский снова скрылся в темноте, только слышно было, как стучат его тяжёлые подошвы. Круглов с Галей на руках полубежал, стараясь не попадать в редкие пятна лунного света из узких окошек.

Несмотря на всю важность, серьёзность и опасность обстановки, он чувствовал, что медленно сходит с ума. Волосы Гали щекотали ему лицо, запах её духов – почти неслышный, неуловимый, что-то с ноткой граната, – дурманил голову… Она лежала у него на руках – тонкая, совсем не тяжёлая и такая неначальственная сейчас… Любимая.

Галя закрыла глаза и тяжело дышала, но рассудок оставался ясным. Да, полковник, до чего ты докатилась – твой зам носит тебя на руках по тюрьме…

Похоже, и вправду сломанную лодыжку при каждом шаге Круглова пронзала боль, в голове мутилось от быстрого мелькания бесконечных стен, да ещё в груди стало как-то тесно… Рогозина закашлялась и со страхом ощутила во рту железный привкус крови.

– Сейчас, Галя, уже почти приш…

– Стоять! Кто это?

Они уткнулись в какой-то тупик, резко вспыхнул свет и, моргая, оба увидели перед собой настоящего ночного охранника с пистолетом. Круглов одной рукой вытащил свой, но толку от него было немного – он бы не смог выстрелить с Рогозиной на руках. Охранник покачал головой и злорадно ухмыльнулся:

– Что, решили побег устроить, да? Не выйдет, голубчики. А ты вообще кто такой? – Он подошёл ближе к лихорадочно соображающему Круглову и склонил голову, выпустив из вида Галю. Она, однако, про него не забыла и здоровой ногой пнула его в коленную чашечку. Тот взвыл и бросился к кнопке вызова дежурного наряда…

– Попали, – одними губами прошептал Коля и со всех ног ринулся в обратную сторону. Он ожидал услышать вой сигнализации, вместе с которым раздастся топот шагов охраны, но вместо этого раздались громкие злые ругательства. Хромая, их преследователь сам погнался им вслед.

– Ай да Тихонов! Всё-таки сумел всю электронику тут вырубить! – Пропыхтел на бегу Круглов, проскакивая очередной поворот. Оттуда, как чёрт из табакерки, выскочил Майский и выхватил Рогозину из его рук.

– Всё, теперь я понесу, ключи у тебя, беги машину заводи! Вниз по лестнице!

Они опрометью сбежали по ступеням и оказались в широком каменном дворе, огороженном колючей проволокой. После душных казематов на улице было прохладно, свежий ветер приятно холодил горячее лицо, даже теснота в груди будто отошла.

Круглов уже вскакивал на подножку огромного фургона, через открытое окно отпирая изнутри дверь. Забравшись в кабину, он включил зажигание… И тут весь двор залило мерцающим светом мигалок, закричали сирены, где-то в глубине распахнулись двери и на улицу высыпались охранники с оружием.

– Стоять, вы окружены! Руки за голову, оружие опустить! – Голос, усиленный мегафоном, накрыл несколько близлежащих кварталов.

Майский распахнул дверцы кузова и вместе с Рогозиной вскочил туда в мгновение ока. Подвинув её вглубь, он начал, несмотря на предупреждение, отстреливаться от наступающих полицейских…

Мотор затарахтел, фургон, взревев, двинулся к воротам.

– Смотри, чтоб шины не прострелили и бак! – Проорал спереди Круглов, набирая скорость. Несколько охранников уцепились за бока машины, но Майский, высовываясь и сам чуть не вываливаясь, сбивал их выстрелами. Последних, самых упорных, словно гроздью висевших на водительской дверце, Круглов лихо шмякнул о стену, и фургон, протаранив ворота, выкатился на пригородную дорогу.

– Поехали!

Майский плотно закрыл дверцы и включил карманный фонарик.

– Как ты, Галь?

Рогозина, часто дыша, сидела в глубине кузова, неестественно подвернув под себя ногу. Её руки и блузка были в чём-то липко-красном. Она подняла голову и хотела что-то сказать, но вместо этого из горла тоненькой струйкой побежала кровь…

========== А кто мой предполагаемый муж? ==========

Дальнейшее слилось для Рогозиной в тёмную, долгую и холодную дорогу, но она запомнила её до мельчайших подробностей – вплоть до узора платка, который накинул ей на голову Майский, когда они выходили из машины. С трудом доковыляв до дверей кузова, она снова очутилась на руках Круглова, потом – в пропахшем сыростью и мышами подъезде…

Над ухом раздался резкий звон. Рогозина быстро подняла голову на звук, испугавшись, что это полиция опять выследила их, но оказалось, Круглов просто звонил в дверь.

Внутри квартиры послышался топот, шум, дверь тотчас открылась, и они попали в крошечную прихожую.

– Галя!.. – Антонова подбежала к ней и, не обращая внимания на закапанную кровью одежду, подхватила под руки. – Что случилось? – Уже обращаясь к майору, встревоженно спросила она. – Где Серёжа?

– Машину прячет, дальше на ней нельзя ехать, мы засветились. Он сказал, Галя лодыжку подвернула, и ещё кровь течёт… Осмотри её! – отрывисто произнёс Круглов, заходя в комнату и бережно опуская Рогозину на диван.

– Нет, я в порядке… Коля… вы сума…сшедшие, нас теперь… всех… посадят! – кашляя, слабо сказала Рогозина.

– Галя!.. – Круглов облегчённо выдохнул. – Я думал, ты без сознания – как упала там в машине… Мы так с Серёгой перепугались!– он сжал её руку. – Галя, Галя… Ну как тебя угораздило вчера на этот труп наткнуться!

Тем временем Антонова уже щупала пульс и меряла давление.

– Галь, никакого недомогания последнее время не замечала? Бессонница, головная боль, может, живот болел…

– Нет, ничего.

– Ну-ка, сглотни!

Рогозина сглотнула слюну и тут же закашлялась, давясь кровью. Зажмурившись, она зажала рукой рот и откинулась на диванные подушки.

– Валя! Что с ней? – Круглов испуганно опустился рядом. Рогозина побелела, по лбу и вискам катились струйки пота… – Валя!!!

Валентина убежала куда-то в кухню и вернулась с наполненным шприцом.

– Давай, Галь, руку… вот так…

Рогозина даже не почувствовала укола – внезапно затошнило и сильно закружилась голова. Круглов придерживал её локоть, пока шприц мягко входил под кожу…

– Всё, сейчас станет легче, Галя, потерпи чуть-чуть! – Антонова наложила на лоб холодное мокрое полотенце и села рядом, искоса глядя на Круглова.

Через несколько минут действительно полегчало. Перевязанная лодыжка немного саднила, боль в груди прошла… Рогозина приподнялась на локте и хрипло спросила:

– Чья это… квартира?

– Это у Котова, раньше тут его родители жили, а сейчас перебрались в деревню. В принципе, она на нём не зарегистрирована, и фамилия у его отца другая, так что мы решили, что это вполне подходящее место. По крайней мере, до вечера, надеюсь, сюда никто не нагрянет.

– До вечера?..

– На девять часов уже куплены билеты. Только вот проблема – как добраться до Внукова. Точно не на служебной машине, – задумчиво ответил Круглов.

– Можно такси вызвать… – Валентина нерешительно посмотрела на майора. – Если Галю переодеть…

– Внуково? Куда билеты? – перебила её Рогозина. – Что вы вообще задумали делать?

– Ну, тут всё предельно ясно. Труп этот был подсунут тебе нарочно, в расчёте, что ты, конечно же, постараешься оказать первую помощь, оставишь отпечатки на ноже и запачкаешься кровью. Потом – неоправданно оперативное вмешательство полиции, появление Ишимова и судебное заседание…

– Что?

– …заседание, назначенное на завтра. Точнее, уже на сегодня.

– Суд? Надо мной?

– Ага. Как тебе это нравится? – Круглов иронично посмотрел на Рогозину. – Вчера глава ФЭС спокойно ехала домой, а сегодня ей светит срок за убийство. Не кажется слишком странным? Нам вот показалось, и мы решили, что негоже оставлять тебя на растерзание кристально честному и неподкупному правосудию. Поэтому Лисицын с Белой ещё вчера сгоняли в аэропорт и купили два VIP-билета в Вену. Несколько… скажем так, убедительных аргументов, – и личности улетающей в свадебное путешествие семейной пары никого не заинтересуют.

– Убедительные аргументы – это…

– Да, это Тихонов пожертвовал своей квартальной премией. Сказал – подарок к свадьбе, – усмехнулась Антонова, но, увидев выражение Галиного лица, быстро добавила: – Галя, это же ненадолго. Мы просто подумали спрятать тебя на то время, пока проведём расследование и не добьёмся официального снятия обвинения. Ну и надо же было кого-то отправить с тобой…

Рогозина потёрла виски и тихо произнесла:

– Валь… Это ведь я начальник… Я должна решать все вопросы, я должна вас беречь и защищать! А теперь вы нянчитесь со мной… – потом резко оборвала сама себя и спросила обыденно-твёрдым тоном: – Ладно. А кто мой предположительный муж?

Круглов выпустил её руку и, отвернувшись, отошёл к столу.

========== Мадемуазель Галлен ==========

За окном совсем рассвело. Редкое осеннее солнце сверкало среди голых веток, выхватывая из воздуха столбы пыли, в квартире было тихо и пусто… Чтобы не возбуждать подозрений, Круглов ещё под утро уехал в ФЭС. Валя отправилась поспать в соседнюю комнату.

Рогозина полусидела на диване, разглядывая коллекцию фарфора за стеклом старинного серванта. В голове теснились сумрачные мысли… Больше всего она беспокоилась об отце: наверняка информация о её аресте уже попала в прессу, нужно его предупредить, но как? Сотовый изъяли при обыске, а стационарного телефона в их доме не было. Надо попросить кого-нибудь из ребят съездить в Подмосковье…

Внезапно она поймала своё отражение в почерневшем трельяже у стены: серое лицо, мешки под глазами, мятая блузка в пятнах крови, волосы спутались… А между прочим, она рядом с подчинёнными! И Коля застал её в таком виде…

Рогозина нашла ванную и начала спешно, но тщательно приводить себя в порядок. Это была не дежурная женственность – давно не перед кем. Это была внутренняя строгость, собранность, годами выработанная привычка – всегда быть железной, внутри и снаружи.

Когда из зеркала на неё снова взглянула полковник Рогозина, Галя едва заметно улыбнулась краешком губ и вернулась в комнату. Антонова уже встала и перебирала на столе хрустящие разноцветные бумажки.

–Доброе утро, Галь. Как себя чувствуешь?

– Спасибо, неплохо. Валя, а тебя дома не потеряют?

– Нет. Девочек я к маме отправила, а муж… Ну, муж не потеряет, – Валя мотнула головой и добавила: – Но сейчас тебе не обо мне нужно беспокоиться… Смотри, Серёжа завёз сегодня утром, – с этими словами Валентина протянула Рогозиной стопку листов и пару твёрдых корочек. – Ты с сегодняшнего дня у нас мадемуазель Галлен, завязавший криминалист!

Рогозина пробежала глазами бумаги – документы, гражданство Австрии, Шенгенская виза, даже трудовая книжка. А корочки оказались новыми паспортами – один российский, другой заграничный.

– А ты знаешь немецкий? Или у тебя в школе английский был?.. Хотя не важно, Коля уже набрал тебе кучу разговорников, карманных словарей… Галя? Ау, ты меня слышишь?

Нет, Рогозина не слышала. Открыв свой свежий паспорт, она с интересом рассматривала страницу, посвящённую семейному положению. Оказывается, вчера в Грибоедовском ЗАГСЕ она побывала на бракосочетании, причём, что удивительно, в роли невесты…

– Без меня меня замуж выдали… Да, Валь? – с усмешкой спросила она, не отрываясь от паспорта, и тут взгляд наткнулся на имя законного мужа м-ль Галлен…

«… супруг – гражданин Российской Федерации Круглов Николай Петрович…»

========== Люблю я её, веришь? ==========

– Галя, ты точно себя нормально чувствуешь? А то я бы вышла за продуктами – ты со вчерашнего дня не ела, вечером Майский с Тихоновым заглянут, Колю нужно покормить, да и я бы пообедала…

– Да-да, Валь, иди, конечно. Со мной всё в порядке, – Рогозина улыбнулась недоверчиво смотрящей на неё Валентине. – Правда, в порядке. Иди.

– Я недолго, до угла и обратно. Если что, сразу звони, там на столе мобильник лежит… Хорошо?

– Хорошо, хорошо, не переживай ты так!

Валентина накинула плащ, поправила причёску, и через минуту дверь за ней захлопнулась.

Рогозина бесцельно блуждала по квартире, размышляя о предстоящей поездке. Её немного пугала легенда о семейной паре – конечно, они с Колей близкие друзья, долго проработали вместе, хорошо знают друг друга… Но вот так сразу – молодожёны… Служебный роман – усмехнулась про себя Рогозина. Ладно, как будет, так будет. И всё-таки она волновалась.

Как себя ни убеждай, небезразличен ей майор Круглов…

Она как-то пропустила момент, когда в груди снова появилась тяжесть. Вдохнула, выдохнула… вдохнула… выдохнула… и начала беспорядочно хватать ртом воздух. В глазах потемнело, сознание стремительно ускользало прочь из перестающего слушаться тела… Надсадно кашляя, она сползла по стене на пол. Кровавая алость перед глазами, звон в ушах, тонкая полоска света под дверью… Чернота.

***

Круглов сидел в совещательной, перелистывая папку с результатами экспертизы, но никак не мог вникнуть в смысл. Сегодня всё валилось из рук – бессонная ночь, дикий страх за Галю… Он бы с удовольствием остался с ней в квартире Котова, но Антонова настояла, чтобы он обязательно вышел на работу. Как будто в последний день что-то может поменяться… Вчера он подал рапорт с просьбой об отпуске в связи с необходимостью лечения нервной системы – дескать, его сильно потряс арест Рогозиной, да и вообще работа опера не из приятных… Рапорт удивительно быстро подписали, правда, внизу стояла не размашистая роспись Султанова, а чья-то непонятная закорючка. Султанов сам, как выяснилось, был в отпуске – где-то в Гаграх. Что ж, нашим легче. Хотя куда там легче – ребята ходят взвинченные, беспокойные, все ждут, когда же Галя наконец улетит в Вену, волнуются за неё. Волнуются… Вот в таких ситуациях и понимаешь, что на самом деле мы – семья. И Рогозиной, что ни говори, есть для кого быть мамой… Какие уж тут новые дела! Что ему до трупов в канаве близ Капотни… Они с Галей сегодня улетают! Непрошенная улыбка то и дело мелькала в глазах Круглова.

В совещательной появился Майский с кипой бумаг в руках. Сбросил их на кресло, присел рядом и, скатывая бумажные шарики, не глядя начал запинывать их под стол.