Текст книги "Секретутка (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– За столом это не гигиенично!

По-видимому, это была последняя капля, он соскакивает, хватает мою голову, снимает резинку и даже ворошит волосы. Довольный садится на место и сразу начинает, наконец, есть… А я? А я как, как… как кто? Разве так можно со мной? Я сижу красный как рак, аппетит сразу пропал. Решил, что хватит с меня, положил ложку, встаю.

– Сел! – не поднимая на меня глаза скомандовал Марат.

– А команды «к ноге, апорт, лежать» будут? – грустно спрашиваю я.

– По поводу «апорт» не уверен. Сядь!

– А если не сяду?

– Накажу.

– Я в рабство попал? – садясь, пролепетал я.

– Прекрати анализировать. Я хочу, чтобы ты ходил с распущенными волосами. Мне так нравится.

– Мне они мешают!

– Привыкнешь.

– А завтра ты мне велишь юбку и каблуки надеть?

– Не велю, не волнуйся. И хватит стонать – ешь давай.

Что за тип? Что ему от меня надо? Он клеится, что ли, ко мне? Так, я… против! Так вроде и он с женщиной только что трахался!

Мы доели уже молча. Молча доехали до работы. И снова бумаги, бумаги, поручения… велел написать к завтрашней планёрке анализ финансовых отчётов служб. Сижу, разбираюсь. Какая-то фигня с пунктом «случайные неучтённые факторы». Иду к этому придурку: он удивляется моим выводам. Садимся вместе за длинный стол. Он несколько раз пересчитывает на калькуляторе. Потом звонит в службу и жутким голосом требует отчёт, что это за случайные факторы у них выявились в отчёте, да ещё и на такую сумму. На противоположном конце трубки кто-то блеет, его жалко. Я иду доделывать анализ.

Ещё кто-то звонил, заходил, просили справки, требовали информацию, оставляли отчёты. Мне, конечно, трудно было. Я же не выучил ещё, что и где лежит. Часто тупил, но никого до белого каления вроде не довёл. Закончил анализ только к 19.00. Пойду-ка я домой! А мне отпрашиваться не надо? Вдруг этот фараон опять разозлится!

Стучу в кабинет, засовываю нос и тоненьким голосом спрашиваю.

– Можно я домой пойду?

– Ты закончил анализ?

– Да!

– Я в тебе не ошибся всё-таки. Не опаздывай завтра!

***

На следующий день работы ещё больше. На планёрке фараон такой разнос устроил, что все начальники служб сидели и обтекали. А я судорожно соображал, не будут ли они разыскивать того умника, который их лажу вскрыл? Мне одного живодёра рядом хватает.

Марат Фаимович меня не щадил! Ездили вместе на объект, там велел мне записывать то, сё, пятое, десятое. После обеда, которого, кстати, не было, новые задания, какие-то приказы потерялись, нужно было восстанавливать. Потом меня изгнали в налоговую, там тоже велено все посмотреть, прежде чем забирать бумаги. Головушка моя опухла от работушки. Из налоговой возвращаюсь – звонок!

– Шурочка!

Блядь! Бесит этот тип!

– Зайди в компанию «Вента», по улице Толстого, забери договор на вентиляционное оборудование.

Блин, это в другой стороне! Прусь туда.

Возвращаюсь в 19.00, все нормальные люди уже по домам разошлись, а я…

Марат меня ждал. Придирчиво проверял договор. Велел регистрировать и нести кофе, так как, оказывается, у него ещё работа где-то завалялась. Диктовал мне письмо партнёрам и велел до завтра перевести на английский и отправить по мылу. Ё-моё!

Когда я нажал «отправить», на улице было темно. Я робко засовываю нос в его кабинет и устало, без шуток говорю, что пошёл домой!

– Нет! – вдруг орёт он, и из меня вырывается стон. Он выходит из кабинета:– Мы вместе пойдем!

Опять хватает меня за шею и рулит мной, может быть, сейчас это даже неплохо, меня шатает, я не ел весь день.

Не сразу понял, что мы едем не домой. Вежливый качок (кстати, знакомьтесь, Владимир) привёз нас в какой-то ресторан.

Марат опять меня кормил, но ещё и поил. Заказал коньяка, а я и не отказался. Меня развезло. Что я молол, не помню. А боюсь, что я мог! Я трезвый-то несдержан на язык, а пьяный вообще плохой! Помню, что до дома меня довезли, подняли, складировали. Утром я проснулся в своей постели… раздетым! А на шее горел засос!.. Сегодня суббота, есть время отдохнуть от этого деспота и обдумать, что делать дальше!

========== часть 4 ==========

Сегодня встречаюсь с друзьями, начнём с Макдональдса (прыщи взращивать), потом в клубешник. Наконец-то буду сам собой – джинсы, майка и мои любименькие кеды Patrol. Этот засосодел, если бы увидел меня, точно бы задушил. Да, засосодел! Кто, если не он? Не Владимир же! Тот только ауди целует! Чёрт, задницей чувствую (как это верно!), что драть мне надо из этой «Пирамиды»!

Долго думал, чем бы засос прикрыть. На улице август – в водолазке с длинным воротом не пойдешь, да и та не особо скрывает. Пошёл в ближайший магазин косметики, заикаясь, попросил тональный крем под цвет меня! Не выдали бы красный, так как я пунцовым стал!

Вполне довольный эффектом помчал получать удовольствия. Короче, пацаны всё равно заметили. И кто это тебя, наконец, освоил? И кто это, наконец, тебя оседлал? И кому это такой сладкий достался? Вот козлы! Я изобразил загадочность и неприступность в одном флаконе, не сдался. Налакался до зелёненьких! Воскресение прошло увлекательно – в беседах с унитазом.

***

В понедельник – я само совершенство: без пяти – я на службе! Галстук дальновидно на шее. Волосы, как у русалки, на плечах. Кофе-машина загружена, ждёт барина. И барин в 9.00 приехали–с! А я на карауле, стою, засосом сверкая.

Барин был небрит. Ага, бутики, значит!

Пока он брился, сервирую его завтрак. Шальная мысль: чего бы такого в кофе сыпануть? Эх, не продают цианиды в розницу!

Началась работа. Я старался везде успеть, бегал по службам, раздавал ЦУ от фараона. Понял, что с лёгкой руки Ани-кадровички все меня называют «Санечкой». Ну, так я не против! И только один урод с тяжелой рукой называл меня «Шурочкой».

В принципе, в какой-то момент мне даже нравиться работа стала. Где-то я блистал знаниями в области менеджмента. Марат поручал просматривать некоторые сметы (как он говорил, «незамыленным глазом»). В среду отработал переводчиком – по скайпу переговоры с немцами (и они, и я на плохом английском). В четверг – целый день в муниципалитете провели, в кадастровой ждали приёма – целых 20 минут! Ха! Фараоны ждать не привыкли.

Маратик работал до ночи, железный человек. Мог целый день на кофе «просидеть». Неутомимо ездил по объектам – а их пять. Когда он туда прируливал, все вытягивались в струнку, лепетали с придыханием, глядели со страхом и обожанием. Теперь я стал понимать весь абсурд прошлогодней ситуации: жалкий студент-цыплёнок развыступался против голодного волка!

И ещё я за эту неделю понял, что скоро буду миллионером, как минимум, так как денег не тратил вообще. На работу пешком, с работы на Владимире. Ем за счет фараона (если ем). На развлечения времени и сил просто нет, грустно.

Пятница. Сначала трудовая горячка. После обеда в «Бургомистре» в машине Маратик мне делает деловым тоном распоряжение:

– На 18.00 вызови сегодня Катю из эскорта.

– Это что за служба такая? – делаю вид, что туплю.

– Доскалишься! – и Маратик зыркнул одним из тех взглядов, от которого возникает желание вжать шею.

Торжественно набираю номер, водя пальчиком по гулиным записям:

– Алло, эскорт-услуги «Диана».

– Приёмная гендиректора Хабибуллина, компания «Пирамида».

– Делаем заказ?

– Да.

– Время, имя?

– Катю в 18.00.

– Всё как обычно?

Хм, и что я должен сказать? Может, садо-мазо ему заказать? Бли-и-ин, соблазн велик! Я бы и сам поучаствовал в виде топа, конечно. Но я усилием воли сдерживаю себя и говорю:

– Да, как обычно.

Фу! Мерзко, конечно, но зато сегодня пораньше домой.

Ага, размечтался. В пять он нагрузил меня работой по самое «не хочу». А ровно в шесть в приёмную вошла дива: высокая, худая блондинка в короткой кожаной юбке и легкой кофточке с воланами. Встретил бы на улице, никогда бы не подумал, что это проститутка!

– Проходите, вас ожидают, – а сам выключаю комп, даже говорить Маратику не буду, что домой свалил.

Не успел… Дверь кабинета распахнулась, когда я уже заносил ногу в коридор, на свободу. Фараон с каким-то белым лицом вопросительно на меня вперился:

– Кто тебя отпускал?

– Э-э-э… а я разве еще нужен?

– Да. Заходи.

– …Зачем? – я ведь ничего такого особенного не спросил? Но шеф зарычал, шагнул ко мне и схватил за шкирку, как котёнка. Поволок в кабинет. О боже! У дивана раздевалась Катя!

Меня доставили до трона, впихнули в кресло и задвинули к столу. Сказать, что меня объял ужас – не сказать ничего. Внутри всё затряслось, желудок сжался…

– Сидеть! – приказал шеф и направился к Кате, которая уже снимала с себя трусики. Он схватил её за руку и развернул к длинному столу так, что девушка оказалась ко мне спиной. Она стала расстёгивать этому скоту ширинку (я так предполагаю, ибо не видел). А потом, опираясь рукой на стол, присела, её идеальная спина скрылась за столом, и я наблюдал только за её белой кудрявой головой. Она начала делать минет! Я сижу в полном ахуе. Не могу оторваться от Катиной головы. Сглатываю (идиот, даже думать об этом нельзя в такой момент) и поднимаю глаза на шефа-эксгибициониста. ПОМОГИТЕ! Ни хрена это не смешно! Он смотрит ПРЯМО НА МЕНЯ, в лицо, в глаза – не отрывается, зубы сжаты, а губы приоткрыты, ноздри расширились, на шее вспучилась вена…

Я подскакиваю.

– Сидеть! – орёт он мне и как молотом вбивает назад в кресло. Хватает Катю за голову, поднимает рывком и разворачивает ко мне лицом. Девушка равнодушно взглядывает на меня и ложится животом на стол, я опять вижу её макушку и вытянутые к краям руки с офигительным золотым маникюром. Этот долбоёб только пару секунд выцеливал членом и вошёл в блондинку. Он начал двигаться медленно, немного вращательно, опёрся кулаками о столешницу по обе стороны от распластанного тела. Через белую рубашку проступали напряженные мышцы. Катино тело тоже двигалось в такт ему. Вдруг он ускоряется и опять поднимает на меня лицо. Исподлобья устремляет свой взгляд мне в глаза. Взгляд волка. Нет, взгляд маньяка. Он, он… он МЕНЯ имеет, а не Катю. Мне становится невыносимо душно, нечем дышать, как бы было хорошо отключиться сейчас. Как бы было хорошо умереть! Я хватаюсь за шею, потом за голову, я залепляю себе глаза. Я не ору? Нет, я ору, просто никто не слышит! Зато я слышу, как помимо методичного поскрипывания мебели от толчков и тяжелого дыхания резкий хриплый голос:

– Смотри на меня.

Это мне? Я убираю руки и вижу, что шеф правой рукой держит девушку за затылок, низко наклоняясь над ней, упер её лбом в стол, но смотрит НА МЕНЯ. В его прищуренных глазах такая агрессия, такая животная похоть! Меня лихорадит, меня колотит, это невыносимо! Мои руки на его долбанном столе дрожат. Паника! Как бы не зарыдать. Задёргался глаз…

В какой-то момент этой припадочной пляски глаза шефа замутились, и он их закрыл, тут же выгнулся всем телом, застыл и практически обрушился на спину бедной Кати. И ни звука!

Раз, два, три, четыре, пять, шесть… – зачем-то считаю я… Сколько я смогу без воздуха? Всплывают сведения о том, что после пяти минут без воздуха начинаются необратимые изменения головного мозга. Я хочу этих изменений, чтобы ничего не понимать, ничего не видеть, ничего не помнить. Но я всё понимаю: если он не трахнул меня сегодня, то это лишь вопрос времени! Мне надо бежать отсюда. Снизу вверх накатывает вздох, теперь дышу, как будто кросс пробежал. Сжал себя руками, не дам!

Видимо, моё коматозное состояние продолжалось несколько минут. Не увидел, как шеф вышел из девушки и заправлялся, как Катя одевалась. Зато услышал её голос:

– Марат, приятно с вами иметь дело. Давайте только не крупной купюрой…

Поднимаю глаза, включая сознание. Марат убирает в портмоне красную бумажку и достает несколько зелёных. Катя весело чмокает его в щеку (как мило!), одну бумажку кладёт в лифчик. Поворачивается ко мне и машет ручкой:

– Пока, мальчики.

Выпархивает из кабинета. Шеф направляется ко мне (нестрашно… нестрашно… нестрашно). Вынимает красную бумажку и кладёт передо мной. Мост, ёлки, река, дядька. Ха-ба-ровск. За что так со мной? Это как под дых! По почкам! В пах! Там, где больно… За что он так со мной?

Отъезжаю на колёсиках кресла назад. Медленно встаю, делаю шаг, еще, нужно его обойти, ещё шаг, почти… Срываюсь, бегу и тут же лечу назад. Он схватил меня и не дал упасть от рывка. И в ухо горячо зашептал:

– Не анализируй это.

Отстраняюсь, вырываюсь, он держит только за руку, говорит:

– Деньги возьми!

– Не возьму! – у меня есть голос?

– Я. Привык. За всё. Платить!

Суёт мне купюру в карман пиджака и отпускает.

Как я дошёл домой? Не помню. Помню, матерился какой-то водитель, объезжая меня. Ещё долго не мог сообразить, как пользоваться магнитным ключом у подъездной двери. Дома долго стоял под душем, пока кожа не стала морщиться и белеть. Потом прорвало, я рыдал весь вечер. Были какие-то звонки, трубка истерично разрывалась. Но меня нет, меня изнасиловали и выбросили в канаву! Всю ночь то проваливался в сон, то лежал с открытыми глазами, тупо смотря на зелёные обои.

Утром в субботу нашёл купюру в кармане. Порвал и выбросил. Достал ноутбук. Набрал «расписание поездов». Смотрел и не мог выбрать… Позвонил маме, она, хохоча, рассказывала, как они с Юрочкой съездили на турбазу. Как всё замечательно! Какой он классный!

Двадцать непринятых… Пять СМС-ок…

Сразу вижу его номер… Звонил шесть раз.

От него смс-ка: «НЕ СМЕЙ!»

Боже, как мне плохо. Что мне делать? На работу я не вернусь. Ни за что!

Слоняюсь по комнате всю субботу. Опять звонки. Боюсь даже смотреть, кто звонит. Но когда вижу, что Руслан, принимаю звонок. Зовёт на чей-то день рождения. Соглашаюсь.

Пил всё подряд: текила, пиво, водка и даже кагор! С кем-то лез драться, с кем-то целоваться. Блевать начал уже в гостях… Кто-то доставил до дома.

Всё воскресение меня лихорадило. Я отравился. Рвало зелёным и жёлтым вместе со слезами. А потом был сон: волки, кругом волки, а я в галстуке, который давит и давит…

***

С утра в понедельник было намного лучше. Но твёрдо решил – на работу не пойду. Позвоню потом Ане, как-нибудь по-тихому заберу паспорт и уеду из города.

В 9.00 звонит телефон. Смотрю на него как на тикающее взрывное устройство. Когда звонки прекращаются, выключаю совсем. Через минут сорок звонок в дверь. Сижу тихо, как мышь, меня нет… И ВДРУГ СЛЫШУ ПОВОРОТ КЛЮЧА! Как это? Это не может быть: хозяйка квартиры, она уехала! Куда бежать? Я мечусь… на балкон в кухню. Бегу туда, но не успеваю, я не успеваю никогда! Сильные руки меня хватают за майку, толкают, я на кого-то падаю, меня перехватывают за живот и волокут в комнату, бросают на диван. Разворачиваюсь. И кричу этому уроду:

– Я тебя бою-ю-у-у-усь! Урод! Уёбок!

И тут же получаю пощёчину, хотя скорее это удар наотмашь. И его злое:

– Я тебе говорил, что за мат буду бить!

Какой мат? Я непонимающе смотрю в эти страшные глаза. Но я не реву, я герой! Ползу в угол дивана, обхватываю колени. Марат за мной, наклоняется, выдёргивает мой подбородок и выдыхает мятно мне в лицо:

– Почему не на работе?

– Я туда больше не пойду! – отвечаю, я герой!

– Пойдёш-ш-шь, – шипит удав. Поднимает меня прямо за подбородок, заставляет встать. – Переодевайся, внизу машина, ты мне сорвал планёрку. У тебя сегодня много работы. Живо подбери свои сопли!

Чёрт, ещё и переодеваться при нём надо! А он как слышит мои мысли:

– Не ссы! Я не буду смотреть!

И уходит в коридор. Я один, но слышу его рядом. Из окна, что ли, выпрыгнуть? Блин. Я всё-таки дрожащими руками стягиваю домашние джинсы, надеваю костюм и грязную рубашку (чистую-то не приготовил!), носки. Тихо выхожу к нему, надеваю туфли.

– Причешись! – велит Марат, на автомате раздираю колотун на башке, водружаю ободок. И милый начальник ласково мне говорит: – Отлично выглядишь, Шурочка…

Я вновь на работе. Хороший бумеранг. Лёгкий.

========== часть 5 ==========

В этот день я не сказал Марату ни слова. Вместо «да, шеф», «хорошо», «обязательно», «учту» и «хи-хи-хи, господин, я слушаю» – утвердительные кивки. Работы он действительно взвалил много, день без обеда. Зато этот извращенец в четыре дня отправился в… фитнес-центр! Следит за собой, блядь, качается!

Через некоторое время переводов с английского мой желудок взвыл от голода, вторые сутки не ем, а всё, что в субботу было съедено, отдано унитазу.

Я решил, что съем бутик из шефских запасов салями и сыра. Маленький холодильник стоит под кофе-машиной. Я взял нож и уселся в брендовых брюках по-турецки перед холодильником, вытащил колбасу, кусочек хлеба из нарезки. На весу отрезал то-о-оненький кусочек красного жирного мяса, кто их знает, вдруг аудиторская проверка по колбасе нагрянет! Красиво укладываю на хлебушек, любуюсь, кусаю и в восторге закрываю глаза.

– Я не понял, почему на полу? – знакомый до рвоты голос выводит меня из состояния нирваны.

Я тут же подлетаю вверх, ударяюсь башкой об открытую дверцу холодильника, испуганно смотрю на монстра. Честное слово, готов вернуть из желудка все те жалкие полбутерброда!

– Ты хочешь есть? – даже такие вопросы он задает угрожающе.

Я киваю.

– Ты сегодня не ел?

Я мотаю головой.

– А вчера?

Я думаю, чем мне может навредить?

– Вчера ты ел?

Я честный, мотаю головой.

Он берёт меня за шею знакомым жестом и подталкивает на выход. Ведёт к машине. Мы едем в «Piazza Fontana» – итальянский ресторан. Он заказывает мне спагетти с устрицами, тирамису, кофе капучино, при этом даже не интересуется, чего я хочу!

– Ешь!

Ему принесли бокал белого вина. Он отвалился на спинку стула, взял бокал за ножку и внимательно наблюдает, как я начал исполнять приказ. Ага, как в зоопарке: кормит кролика! На меня накатило всё сразу: и злость, и голод. И я устроил аттракцион невиданного жлобства. Пусть хоть стыдно ему за меня будет, что ли! Я начал с того, что водрузил локти на стол и принялся чавкать, с ужасным звуком вдувать в себя спагетти, ладонью вытирать жирный рот, а руки потом вытирать о скатерть, просыпал сыр из стеклянной штуки на стол, хлюпал кофе, уронил на пол маленькую ложечку и стал есть десерт вилкой. Измазался, чихнул на какао, которое полетело по сторонам. Под финал я даже смог изобразить икание, на злобного зрителя не смотрел, хотя чувствовал, что он-то как раз смотрит. Может, убьёт в конце трапезы, мне сразу легче станет.

Всё. Спектакль закончен. Поднимаю на него взгляд. А он, урод, лыбится! Убивать, значит, не собирается? И глаза такие добрые-добрые! Плюнуть, что ли, пока он так благодушен? Нужной мне развязки не получилось, и я зол. Он кидает в меня салфеткой:

– Вытрись! Артист!

Потом меня бережно, опять-таки за шею, ведут в машину и везут домой. Уже когда выхожу из ауди, Марат, глядя на меня в зеркало заднего вида, вновь включил деспота:

– Завтра не опаздывай, не заставляй меня сюда приезжать, будет уже всё по-другому! Понял?

Я слабо киваю.

– Скажи это, – гаркнул он так, что Владимир, по-моему, зажмурился.

– Да-а-а! Понял, мой господин! – заорал я со всей дури с заднего сидения гаду прямо в ухо и выскочил из машины. Мне легче!

***

Санкций за ор в ухо не последовало.

Во вторник планёрка, кофе, объект, налоговая, кофе, приказы, какие-то медицинские книжки, два кофе, вызов рабов к фараону на ковёр (все дрожат). Вызванные робко спрашивают меня: «Злой?» Я мстительно киваю, типа о-о-очень! Он, кстати, действительно ни на кого не орёт, только на меня! Выделяет, значит!

На следующий день опять по кругу. Всю работу не переделать точно. В четверг меня в плановый отдел сослал. Класс! Там милейшие женщины и противнейший мужчина меня обожали полдня, кормили, поили чаем (а не горьким кофе). Мы весело перекладывали бумажки, составляли перечни, сверяли проектные задания. Я не рыл. Зафига людям жизнь портить.

Если честно, боялся пятницы. У фараона по пятницам, видимо, озабочка приключается. С утра в планинге проституток вроде не было… или у него это спонтанно?

Уже вечером по переговорнику спрашиваю:

– Я всё сделал, что вы велели. Ухожу домой?

– Зайди ко мне.

Блин! Я медленно собираюсь, складываю кое-что в сумку, выключаю комп, проверяю, закрыты ли дверцы шкафов. Тяну время. Но надо идти.

Захожу в кабинет. Марат стоит, прислонившись плечом к шкафу, и даже руки в карманах брюк, он явно ждёт меня.

– То есть домой ты не торопишься? – ехидно спрашивает босс.

– Ну… не то чтобы…

– Опять будешь пить в выходные?

– Откуда вы?..

– Почему ты не уехал в свой город?

– Там нет работы особо…

– Почему у тебя нет девушки? Ты гей? – спрашивает он быстро.

– Девушки? Гей? – я аж поперхнулся! – Я что, обязан отвечать?

– Да.

– Я не гей.

– Тогда что с девушками?

Молчу, что я сейчас свои никудышные романы и обломы пересказывать буду? Не дождется!

– Что замолк? Боишься меня?

Молчу, блин, интуиция меня не подводила, пятница – у него обострение шизофрении.

– Сюда иди!

«Сюда» – это к нему? Я стою, как соляной столп.

– По-дой-ди ко мне!

Делаю три шага навстречу, защищаюсь сумкой, прижав её к пузу. Он меня опять рассматривает сверху вниз и обратно, шарит по лицу и по шее своим взглядом. Что там, в глазах – не понять.

– А если я попрошу тебя… – и он замолчал.

Вот оно! Попросит! Речь точно не о кофе с солью. У меня проносятся кучи фраз: «сделать массаж», «поцеловать», «отсосать», «раздеться», «отдаться»… и нет ни одной типа «решить квадратное уравнение»!

– Нет! – вдруг крикнул я, перебрав все эти супер предложения.

– Ты же знаешь, что я не терплю, когда мне отказывают, – медленно проговорил Марат.

– Можно я пойду, – жалобно начал я, отступая назад. И это движение было явно лишнее… Он вдруг кинулся ко мне, вырвал сумку, бросил куда-то за стол… блин, планшетник! Потом развернул меня вокруг себя и прижал спиной к шкафу. Прижал собой, вдавил, поглотил. Его подбородок и губы на уровне моих глаз, левой рукой схватил меня больно за волосы, за затылок, правой прижал к шкафу мою ладонь. У меня сердце билось как бешеное. Пришёл тебе капец, кролик! Даже не могу сказать, это страх или ужас? Чувствую его всем своим размазанным по шкафу телом. Его лицо очень близко, вижу его как в лупу: зародыши щетины, чёрные ресницы, вздымающиеся ноздри, рисунок губ, вертикальный залом между бровей…

– Глаза закрой, – хрипит мне Марат.

– Неужели стыдно? – видимо, у меня совсем крышу снесло, что я в такой момент типа шучу.

– Идиот, – очень тихо говорит он. Отпускает мою руку и ладонью закрывает мне глаза. Горячо!

Потом его губы прижимаются к моим. Прижимаются и ничего не требуют. Начинает водить своим лицом по моим губам, я стискиваю губы, чтобы не раскрывать, только бы вдруг не почувствовать его кожу. Достаточно этих его запахов восточных, которые меня пропитывают. Достаточно его дыхания судорожного, которое проникает в меня через живот. Достаточно этого странного звука, вибрирующего по моей коже: «м-м-м-м-м-м-м». Мне хочется крикнуть: «Достаточно!» Может, я кричу? Марат прекращает путешествие моих губ по своему лицу, отпускает и волосы, и глаза. Просто сильнее придавливает меня к шкафу, ладонями упираясь в него. Его щека прижалась к моему уху. Чёрт! Что это? Чувствую – в районе живота нечто шевелится и увеличивается! У него стояк! Мне плохо, меня сейчас оттрахают! Пытаюсь дернуться, но я зажат, словно замурован.

– Пожалуйста, пожалуйста… не надо, не надо, я прошу… я не могу… за что? – слова страха шёпотом непроизвольно вырываются из меня, я готов говорить и говорить, вдруг это его остановит. – Я буду подчиняться, но не это… пожалуйста, я прошу…

Чувствую, как он судорожно вздохнул, ослабил нажим, схватил меня за подбородок и… ба-бах! Как врежет кулаком в дверцу шкафа рядом с моим ухом! А потом, глядя мне в глаза, что-то говорит, не по-русски, по-татарски… Ни черта не понял. Понял только, что в глазах голод и безумие! Пауза, и он отпускает меня вовсе, и вдруг:

– Беги!

Сейчас я быстро сообразил, протиснулся между ним и избитым шкафом и побежал! По коридорам, по лестнице, по фойе, на улицу! Воздух, воздух! Я жив, и что немаловажно, цел! Он меня отпустил! Почти люблю его!

Остановился через квартал, опёрся на колени, дышу. Свобода, свобода, свобода – стучит в моей голове. «Беги» – это беги совсем? Я за! Сейчас домой, расписание поездов… Стоп! КЛЮЧИ, телефон, деньги, СУМКА!

Я издаю стон в небо, прохожие оглядываются. Стоял, наверное, минут пять лицом к Богу, вопрошал, можно сказать…

Надо идти обратно. Иду, соображаю, планирую. Типа спрячусь, дождусь, когда он уйдет, заберу сумку и как-нибудь выберусь. Прохожу наверх. Иду на цыпочках. Заглядываю в приёмную, кабинет Марата раскрыт (видимо, мною). Я осторожен, но и его не вижу. Зато слышу звук воды – он в душе? Везуха!

Медленно, очень медленно, тихо, очень тихо пробираюсь в кабинет. С порога сумки не видно. Куда же он её бросил? Припадаю к полу – на полу не вижу, скорее всего за его стулом, отсюда туда обзора нет. Двигаюсь дальше. На цыпочках. Ага, сумка в углу за его местом, ласково отодвигаю его кресло, тянусь за сумкой… бряк! Ё-моё, щеколда душа! Он выходит! Караул! Я сжимаюсь под его стол, останавливая рукой крутящееся кресло, сердце колотится. Вдруг шеф его услышит…

Марат выходит, чётко слышу его шаги, подходит с другой стороны стола, под которым я сижу, и теперь мне видны его ноги. Босые, мокрые. Он голый? Он что-то перебирает над моей головой на столешнице. Слышу писк телефона. Кому-то звонит?

– Алло, это Хабибуллин, «Пирамида».

– …ззз (не на громкой же связи специально для меня он говорить будет!).

– Да, заказ.

– …ззз.

– Через час. Сибирский, 15 (это его адрес).

– …ззз.

– Нет, не Катю, и не как обычно. Мне нужен парень.

– …ззз?

– Не ваше дело!

– …ззз.

– Да, есть предпочтения. Лет 20, блондин, глаза голубые, невысокий, волосы длинные…

– …ззз.

– Худой.

– …ззз.

– Сколько это стоит?

– …ззз.

– Что я могу делать?

– …ззз.

– Что пожелаю? Хм… и еще… возможно ли, чтобы на лице была родинка?

– …ззз.

– Понятно.

– …ззз.

– Гарантирую.

– …ззз.

– И вам приятного.

Я зажал себе ладонью рот. Это он меня в эскорте заказывал? Я ведь там не работаю, пока?..

И в этот момент… КАТАСТРОФА! Из моей сумки раздается развёселая мелодия, ТЕ-ЛЕ-ФОН! Я убью того, кто решился в такую минуту мне звякнуть и спросить: «Че делаешь?» Но сначала он убьёт меня, потому что ноги обходят стол, и Марат видит жалкого владельца дешёвого телефона. У него шок. Он застыл, и видно, что глазам не верит. За такое выражение лица готов и умереть. Он не только изумлен, через пару секунд к нему приходит понимание и… испуг? Я ползу на заднице назад, вскакиваю на другой стороне офисного стола. Застываю, мы какое-то время смотрим друг на друга. И я выкрикиваю:

– Бегу!

И срываюсь, роняя стулья, я спокоен, погони не будет. Во-первых, он в шоке. Во-вторых, на теле только полотенце.

========== часть 6 ==========

Рассматриваю себя в зеркало. То, что не брутальный самец – это точно. То, что «мальчишка» – это стопудово. Зайка или кролик? Кто из них обществу полезнее? А кто вкуснее? Уши, правда, маленькие для зайки. Но вот верхняя губа вверх смотрит, бровки опять же домиком. Есть ли у заек бровки? Глаза, действительно голубые, когда-то смеющиеся. Ну и что! У половины русских – голубые… наверное. Выпятил зубы. На лошадиные не похожи, да и на заячьи тоже, мелкие какие-то. Верчу шеей. Блин, от этих железных пальцев даже синяки на подбородке. Кожа слишком бледная, да и растительность нормально не растёт, как у некоторых. Может, я из времени выпал? Выгляжу как девятиклассник! К педиатру, что ли, на приём записаться… может, посоветует что для взрослости… Кожа бледная, круги под глазами, как тени. И родинки. На них он запал, что ли? Одна прямо под правым глазом, почти на нижнем веке, как чёрная точка у Пьеро. Другая побольше, ниже на пару сантиметров, как будто две слезинки коричневые катятся. Если не улыбаться, то выражение лица из-за них трагическое. Я заломил руки и изобразил зеркалу печаль печальную, горе горькое. Артист, это точно!

Поэтому, наверное, и улыбаюсь всегда, веселюсь, чтобы грустным Пьеро не выглядеть, а то найдется Карабас Барабас по мою душу…

Хотя очевидно, что шутки не помогли, и Карабас уже приготовил свои плётки.

Улыбнулся своему отражению. Эге-гей, веселись, Веселов! Ямочки на щеках. Катька Синицина, в которую я был влюблён весь первый курс, говорила, что за них можно душу отдать. Но не отдала, врала очевидно!

Хмурюсь! Сейчас изображу хищника, стервятника! Ага, взбесившийся цыплёнок получается отлично, причём цыплёнок-табака…

И что он во мне нашёл? Добычу? Знаю, что маньяки выбирают объект чутьём, они чувствуют в человеке жертву. Вот и Маратик. Маньяк. После вчерашнего я уже понимаю, что он не просто тупо издевается надо мной и даже не мстит мне за прошлогоднюю наглость на трубе. Он меня хочет. И, видимо, давно. Ждал, когда закончу универ. Следил, загонял, подсекал, сцапал! А сейчас любуется добычей, рассматривает, откармливает.

Интересно, он сам-то как к этому относится? Думаю, что его это страшно бесит. Или пугает? Или ему по фигу – хочу и всё! Или, может, растерян? Ведь отпустил меня вчера! Экий я добренький: сейчас ещё жалеть изверга начну, сохнет, дескать, мужик по неразумному пацану, благородно не насилует… Изнасилует, даже не сомневайся! Стра-а-а-ашно!

Как теперь на работу идти? Что он скажет? Или не идти? Он же сказал: «Беги». Но после «беги» был ещё заказ меня в борделе. И он знает, что я слышал, и я понял, и я идиот! Может, поиграть с ним, потравить, губы понадувать? (и я начинаю кривляться перед зеркалом) Пусть одаривает меня, смотрит на меня, истекая слюнками… Или так! Прихожу я такой раскрасивый на работу и высокомерно смеюсь ему в лицо, язвлю, издеваюсь, типа знаю его слабое место! (кривляюсь опять)

Чёрт! О чём я думаю? Цыплёночек решил, что просто волчаре даст себя понюхать и майонезом помазать, и после этого хищник его выпустит? Если останусь, то это как бы знак ему – не боюсь и типа согласен. Не останусь – вдруг он искать будет? А найдет, так вообще убьёт. Что делать-то? Да ещё деньги эти! Понятно, что жить хочется в достатке, да и работа в принципе мне интересна…

Мои двухдневные метания пресек сам Маратик в воскресенье вечером. Он позвонил.

– Надеюсь, ты в городе?

– Да, дома, – пищит цыплёнок.

– Не сбежал, значит?

– А можно было, что ли?

– Нельзя.

– Зачем тогда спрашивать? Куда я вообще без паспорта удеру! – в цыплёнке просыпается петух.

– Я рад, что ты это понимаешь. Быть на работе завтра. И не придумывай там себе ничего.

И кладет трубку. Не придумывай! Сам-то, небось, уже всё придумал!

***

В 9.00 «принеси-подай-напечатай-сбегай-проверь» уже на месте. Причёсанный и готовый к трудовым подвигам. Марат заходит: и где там смущение в глазах? Как будто это я его заказывал, а не наоборот. Когда подаю ему кофе, он вопросительно бросает на меня взгляд: