Текст книги "Невидимка (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1. ==========

– Презента! От беличко господин… – Очень смуглый официант в бордовой рубашке водрузил на стол тяжёлую бутылку «Ламбруско» и показал в угол ресторана – туда, где белёные стены были облеплены извилистыми и узловатыми виноградными лозами. На мгновение над столом образовалась недоумённая пауза. Первым отреагировал Тёмыч:

– Нихрена се! А этот господин в адеквате? Хорошо видит? Ничего, что тут четыре парняги орехи парят?

Все четыре парняги вытянули шеи и всмотрелись в дальний угол рыбного ресторана. Там действительно сидел господин, которого иначе как «белый» и не назовёшь. Очень светлые, выгоревшие волосы и бронзового загара кожа, сахарно-белые зубы и зеркальные «авиаторы», скрывающие глаза. Для соответствия образу киношного ковбоя не хватало лихой соломенной шляпы, протёртых потных джинсов, шейного платка и звенящих пряжками «казаков». Вместо них – белые хлопковые штаны и нежно-жёлтое поло, которые подчёркивали курортный имидж дарителя итальянской игристой кислятины. На столе перед ним разоблачённый от панциря лобстер и что-то ещё, более демократичное. Странность ситуации была ещё и в том, что мужик сидел за столом не один: рядом, нога на ногу, развалилась жгучая брюнетка с такими огромными серьгами-кольцами в ушах, что больно смотреть. Девушке лет двадцать, кошечка на охоте: боевой раскрас, предельно продуманный беспорядок локонов на голове, длинные идеальные ноги, коронованные какими-то адскими золочёными босоножками. Оба фигуранта смотрели на четырёх парней. Девица – с ненавистью, мужик – за очками непонятно как, но без улыбки. Подарки так вроде бы не дарят…

– Что за перец? – наконец ожил Костик.

– Это тебя нужно спросить, – отреагировал Матвей, – однохуйственно, только по твою жопу могут быть такие пируэты.

– Может, он напутал что-нибудь? Надо вернуть бутылку, – робко высказался Лерка.

– Щаз-з-з! Напутал – это его проблемы! Презента есть презента! Давайте разопьём! – возмутился Костик. – Однако попрошу не дискредитировать мою личность и наличность! Впервые вижу этого мужика!

– А может, это от девки презент?

– И её впервые зрю!

– И всё-таки непонятно: с какого перепуга нам подарок делать?

– Мужчинка задумал групповушку? И это приглашение?

– Ага, с таким злым фейсом на оргию не приглашают, только повестки вручают…

– А тебя на оргию приглашали? Ну-ка поподробнее! Наливаем! А то опомнится – отберёт!

Тёмыч нарочито со звуком и ошалевшей пеной разлил розовое шампанское по бокалам, звякнул стеклом о стекло, поднял бокал в сторону мужика-дарителя и громко выкрикнул:

– Благодарствуйте, чо!

Мужик дёрнул подбородком и наконец отвернулся, девка с серьгами поменяла положение ног, продемонстрировав белую нитку трусиков где-то там, в глубине дивана, и тоже отвернулась. За столом у парней веселье как-то нарушилось: чёртов нелепый презент смутил всех. С чего это шумной компании студентов, которая даже в рыбном ресторане заказывает пиво, а не белое вино под сибаса, дарить что-либо? Тёмыч, обаятельный и пухловатый юморист, какой всегда найдётся в любой компании, был истово уверен, что этот подарок не ошибка. Что именно Костян – объект такого внимания. Костя, безусловно, привлекал к себе внимание всех и вся. Он был журнально красив, пронзительно голубоглаз, строен и накачан одновременно, модно одет, раскован и уверен в себе. Костя знал себе цену, поэтому никогда первым не заигрывал, а имел возможность выбирать и принимать восхищённые взгляды. Ленивое самодовольство прямо-таки пропитывало его движения, слова, ухмылку. Свою привлекательность Костик культивировал: качался трижды в неделю, ходил в бассейн, стригся только в модных салонах и даже посещал солярий зимой и весной. Эти усилия вознаграждались – где бы он ни появлялся, всегда был в центре внимания, чем и пользовался. Бесчисленные романы и просто секс без обязательств и без обратного адреса были его визитной карточкой. Костик без стеснения рассказывал любопытным друзьям, каково это – иметь троих в одной постели, трахаться на полке плацкартного вагона, удовлетворять тех, кто постарше, поучаствовать в садо-мазо сессии, танцевать стриптиз в малознакомом клубе, который впоследствии оказывается гейской малиной, проснуться в объятиях какого-то обдолбанного мулата и много других невероятных порносюжетов. Поэтому Тёма и настаивал на том, что Костян просто не помнит один из этих эпизодов, а вот мужику в «авиаторах» он запомнился. Версию, что подарок от дамочки, как-то сразу отмели. Костян вяло отмахивался:

– Презент можно и не за любовные утехи получить. Матвей! Может, это твой коллега по рок-цеху? Посмотри внимательнее. Продюсер какой-нибудь заприметил тебя на ваших последних выступлениях и проявляет так свой интерес.

Патлатый Матвей с подходящей фамилией Кныш, с пирсингом вдоль всей правой брови, с густой татуировкой по обеим рукам и душой декадента-нигилиста возмутился:

– Пф-ф-ф… Станет нормальный чел гнать такую гнусь! Во-первых, не пшикалку бы эту подарил, а что посерьёзней. Во-вторых, вообще нахрен дарить? Я бы и без заёбов со своим побазарил. В-третьих, ты посмотри на него! Какой хард? Максимум «дискотека девяностых». Как ни крути, либо ошибочка вышла, за которую можно и вмочить по фейсу, либо, Костян, это таки твой кадр.

Матвей слыл человеком разумным, принципиальным, априори правым. Он не одобрял метросексуальность Костика и гедонизм Артёма. А Валеру он просто не одобрял, за глаза называя «невидимкой». А тот и был таковым: держался робко, тихо, незаметно, сидел на краешке стула, жестикулировал мало, никогда первым не знакомился, не вызывался отвечать на занятиях, определённых интересов и пристрастий не имел, одевался серо, неброско, совсем не по-молодёжному. Да и сам по себе худой, угловатый, неопределённого цвета волосы, невыдающиеся черты лица, даже веснушки рождались очень скромными и не веселили его облик. Лерка не выделялся ростом, был не мал, не велик, не посещал спортивных центров, никогда не напрашивался посмотреть на рок-концерт или потанцевать в клуб, боялся многолюдья. Он не создавал проблем. Никому. Ни родителям, ни друзьям, ни преподавателям, ни общественности. Матвей не раз говаривал ему: «Какой из тебя журналист? Беззубый и бесхребетный… разве только запятые в текстах втыкать сгодишься…» И Лерка с ним соглашался. Они втроём – он, Матвей и Костя – учились на журфаке, где и сдружились, ибо в группе остальные были девчонки и ещё два парня, которых все видели очень редко, только во время сессий. Артём же учился вообще в другом институте на какой-то «статистике», но был другом детства красавца Костика, поэтому к компании прилагался изначально в качестве инициатора всяческих развлечений и неиссякаемого источника хорошего настроения.

Компания держалась вместе уже три года, и каждое лето парни выбирались на отдых: сначала скромно и пробно в Абхазию, потом в псевдоиспанскую Барселону и вот они в исключительно славянской Черногории. Уже обгорели, уже съездили в унылую Боснию, уже попробовали местное вино и ракию, уже налопались до отвращения клубникой и гигантской черешней, уже успели подраться и подружиться с какими-то сербами в прибрежной дискотеке. И вот какое-то странное событие – «Ламбруско» от дальнего столика. Несмотря на то что Костян и Тёмыч пригубили вино, настроение к боевому не приблизилось. Все пялились на мужика и девку, а те нет-нет да и тоже поворачивались к компании: брюнетка с фырканьем, а блондин как будто изучающе.

– Рожу ему, что ли, начистить? – философски изрёк Матвей.

– Допьём – и начистишь! – пытался оживить атмосферу Артём.

– За что чистить-то? – заступился Лерка.

– За то, что подозрительно всё это, – ответил Костик. – Зачем играть в гляделки? Подойди и скажи, чего желаешь!

– Может, он из-за дамы не может?

– Девка-то блядь походу…

И вдруг эта самая блядь встала как-то нервно и пошагала на своих чудо-кэблах в сторону узенькой дверцы, явно туалетной комнаты, по диагонали через весь зал ресторана. Все шесть человек, посетителей, заворожённо проследили за её ногами. Стоило ей скрыться за дверью, как мужик в «авиаторах» сорвался с места и устремился в сторону четвёрки друзей, лавируя между стульями и столиками.

– Вы все вместе? – с наскока начал мужик – требовательно, резко и даже зло.

– Да, – от неожиданности ответили хором.

– В «Даклее»? – он указал пальцем на фиолетовый пластиковый браслетик отеля на руке сидевшего ближе всех Матвея.

– Да, – как китайские болванчики, кивнули трое.

– А, собственно, какого хуя… – начал было Матвей.

– Что ж, Костик, – агрессивно перебил его мужик, – земля круглая и, как оказалось, небольшая. Несмотря ни на что я тебя узнал. Сейчас я, как ты видишь, занят немножко. Но лучше было бы тебе самому прийти, без принуждения. Буду ждать, лучше сегодня же вечером. – Мужчина выразительно бросил на стол отельную карточку. Splendid, пятизвёздочный отель-город. Поверх буковок и рисунков написано: «208 Борис». Странный мужчина резво развернулся и уже через пару секунд оказался за своим столиком, а ещё через мгновение девица с серьгами продефилировала из туалета обратно к развороченному лобстеру, полупустым бокалам и к своему спутнику, что вдруг лениво стал вылавливать оливки из тарелки. Темпераментные обычно молодые люди ещё какое-то время просидели молча с открытыми ртами.

– Э-э-э… я тут ва-а-аще не при делах! – наконец ожил Костик. – Бля буду – впервые этого мэна вижу!

– Он нас с кем-то спутал… – тихо добавил Лерка.

– Но он Костяна назвал! – возмутился Матвей.

– Но вроде он не на Костика смотрел, – вякнул Артём.

– А на кого? На них и смотрел! – Матвей показал на ту сторону, где весьма удивлённые сидели Костик и Валерка.

– Какая-то хрень… – растерянным Костика пока никто не видел.

– Надо подойти и выяснить, – Лерка.

– Надо подойти и навалять! – Матвей.

– Нихрена! – Тёмыч. – Надо выпить это пойло, а вечером всем четверым сходить в Splendid и поржать. Когда он поймёт, что ошибся (если, конечно, он ошибся!), то в знак благорасположения и конфузливости проведёт нас в тамошний басик с рестораном. Когда мы ещё там побываем на халяву?

– Я это пить не буду! – заявил Матвей.

– А я не пойду ни в какой чужой отель! – декларировал скромный Лерка.

– Да, план отстойный, я тоже не собираюсь никуда идти. К этому иллюзорному Костику – настаиваю, что не ко мне – этот субъект как-то совсем не дружелюбно относится. Может, он ему денег должен, а мы такие припрёмся… Нет уж, без нас! Мы сегодня на дискотеку приморскую собирались.

– Нет, кредиты тут ни при чём! С чего должнику винище дарить? Да и к нам он ринулся, только как девка в тубзик умотала. Тут какая-то личная дребедень, – рассуждал Тёмыч, наливая себе полный бокал «Ламбруско». – Ты бы, Костян, повспоминал всё-таки…

– Да пошёл ты! Я пока амнезией не страдаю, он мужик видный и небедный, таких не забывают!

– Да и, пожалуй, таких не обижают, себе дороже… – вставил Лерка.

Матвей с презрением на него посмотрел и вынес окончательный вердикт:

– Ладно, будем считать, что дядька лоханулся. Пойдём, как и задумывали, на дискач. А сейчас пейте эту жижу и пойдёмте искупнёмся, что ли?

Мужчина из отеля Splendid ушёл из ресторана раньше честной компании, почти сразу как девица вернулась из туалета. Уходя, он повернулся, ткнул пальцем в кого-то из четырёх и показал на часы. Костик таки показал ему фак.

Сразу же стало легче, хотя дарёное вино так и не выпили. Зато налакались на дискотеке Trocadero – кто-то больше, кто-то меньше. Костик исчез на половину вечера; друзья видели, как он приобнял симпатичную девчонку, что выше его почти на голову, и удалился. Вернулся намного пьянее, чем был, но довольный. Артёма понесло плавать в пьяном виде, но, к счастью, смотрители пляжа его остановили. Матвей, испробовав весь ассортимент бара и принципиально не танцуя под «попсу», похабно комментировал всех гостей в ухо Лерке, который сначала даже помялся на танцполе, но так как никто из своих уже не был вменяемым, сел слушать пьяного друга.

Короче, на следующий день запланированная экскурсия по каньонам была очень кстати. Тёмыч и Костик продрыхли её почти полностью: голова к голове на самых задних местах автобуса – и все красоты Монтенегро благополучно прошли мимо них. Матвей героически пробудился на мосту над речкой Тарой и отправился лицезреть достопримечательность вместе с Леркой, который преданно слушал гида, шёл куда велят, фотографировал и расширял глаза, удивляясь «балканской Швейцарии», пугаясь крутым серпантинам. Матвей распорядился, что им нужно попробовать zip line над этим сумасшедшим каньоном, Лерка упирался, но разве можно переспорить патлатого друга? Матвей орал весь полёт что-то матершинное и окончательно проснулся, а Лерка зажмурил глаза и стиснул зубы так, что, даже приземлившись на противоположном берегу, ещё покачивался и был белый от страха. Потом они слопали по две порции обеда – за себя и за тех, кто всё проспал. Тёмыч и Костик очухались только на последнем каньоне, поэтому по дороге в Будву в автобусе было шумно: молодые люди бурно обсуждали каких-то тёлок и музыку, экскурсанты то и дело шикали и понукали их, гид пытался переговорить всех, да ещё и ребёнок в голубенькой панамке устал слушаться родителей и стал орать как потерпевший.

В свой отель они зашли, как говорится, «уставшие, но довольные». Симпатичная девушка на рецепции – Бояна, вручая им ключи от номеров, сказала:

– Вас ожидают – там, в ланж-баре.

– Нас – это кого?

– Вас! – Бояна ткнула пальчиком в Костика и сделала глазами «кого ж ещё?». Парни переглянулись. Костик решительно направился в сторону бара, друзья медленно, с любопытством – следом.

Так и есть: среди немногочисленных посетителей бара за ближайшим столиком восседал тот самый мужик с «Ламбруско», в этот раз без очков, без дамы и без шампанского.

– Эй! Гражданин! – начал громко Костик. – Какого лешего?

Мужик удивлённо взглянул на Костика, резко встал из-за стола, бросая мятую бумажку (как-то многовато за стаканчик фраппе), и устремился навстречу. Ничего хорошего его вид не сулил. Костик успел нацепить на лицо гримасу презрительности и гнева одновременно. Но мужик вдруг прошёл мимо! Он направился прямиком к троим друзьям. Приблизился, схватил за запястье Лерку и потащил к выходу. Первым отреагировал Матвей.

– Ты ебанулся, что ли? – заорал он на всё фойе и успел уцепиться за другую Леркину руку. Дёрнул на себя парня. Испуганный Лерка неожиданно оказался в роли каната, который перетягивают непонятно зачем.

– Он пойдёт со мной! Он мне должен! – рыкнула одна сторона «каната».

– Я вас не знаю! – пискнул «канат».

– Отъебись от нас! Разве не понятно, что ты лоханулся? – взревела другая сторона «каната».

– Он не Костик! Костик тот! – предательски вякнул пухлый зритель.

– Я не я! – громче пискнул «канат».

– Не надо! Я узнал тебя! Бесполезно мне впаривать!

– Это не я!

– Это не он!

– Это ты!

– Что за долбоёб? Говорят тебе, что он не он! – И Матвей вместе с негодованием дёрнул «канат» посильнее и вырвал победу из рук странного мужика. Лерка спрятался за подоспевшего Костика, а Матвей не мог остановиться на таком малом триумфе, в венах уже вскипела бунтарская натура, она требовала «мяса», а не дипломатических разбирательств. Он длинным хуком достал челюсть соперника и уже был готов вскинуть руки над распластанным в нокауте врагом, но мужик оказался крепким. В общем, завязалась драка… Нехорошо.

Разняли не сразу, ибо как-то остолбенело всё от этой сцены: блестящие полы, мерцающие слезинками стёкол люстры, милый фонтанчик и миролюбивые цветочки в кадках совсем не вязались с этими махами и ударами. Только уже когда оба бойца грохнулись на тот самый гладкий пол, парни с одной стороны, охранник и бармен с другой растащили участников конфликта. Ну вот, теперь можно и за стол переговоров…

========== 2. ==========

– Борислав Зобач, отельный бизнес, – представился господин Ламбруско, – в Будве по делу.

Он подал руку с крепким пожатием всем, даже Матвею, но не Лерке. Бармен, которому в процессе урегулирования конфликта досталось в глаз, предложил всем сесть за столик и даже принёс бутылочки холодной воды – возможно, для того, чтобы тушить новый пожар. «Отельный бизнес» сел с одной стороны, а четыре друга – с другой, втиснувшись на полосатом диванчике. Бармен с трудом изъяснялся по-русски, но ему было тоже интересно, он притащил себе стул и сел так, чтобы обозревать стойку и немногочисленных посетителей.

– Год назад этот тип, – Борислав указал на Лерку, что был стиснут с двух сторон до сплющенного состояния, – расстроил мою свадьбу. Из-за него я похерил выгодный проект! Да что там деньги! Нервы! Все нервы он из меня вытянул, я потом с полгода восстанавливался! Искал его. Сначала с надеждой вернуть, потом с желанием наказать, раздавить, убить. – Лерка испуганно икнул. – Но мерзавец прятался виртуозно, замёл все следы: никто не знал, куда тот подевался. И квартира оказалась не его, и ребята из бара, которые мне виделись его друзьями, признались, что едва знают Костика, и в медицинском институте о нём не слышали, и в салоне он вовсе не был постоянным клиентом, и машина была арендована… А теперь вы мне говорите, что и имя он своровал у друга.

– И это всё о нашем Лерке? – ухмыльнулся Костик. – Лерыч, признавайся! Ты двойной агент? Или у тебя раздвоение личности?

– Эй, дядя! Ты посмотри на него! – Матвей по-прежнему был заведён. – Он мальчик-одуванчик! Какие салоны? Бары? Машины? Квартиры? Наш Лерка живёт с мамой, стрижёт его сестра, водить не умеет, из ассортимента бара знает только молочный коктейль. Разве он похож на того, кто невест уводит и бизнес разрушает?

– Да, стрижка у него другая, одет не так, эпатажности нет, глаза не накрашены, но это он! – Борис стукнул кулаком по столику и вновь подался вперёд, готовый к бою. – Он артист, он может сыграть и скромность, если нужно.

– Тише, тише! Всё же просто выяснить! – Артём пододвинул бутылочку воды оппоненту, чтобы тот остыл. – Когда, вы говорите, случилось это безобразие? Год назад? Летом? Так мы летом были в Барселоне! И Лерыч никак не мог творить обиды, ибо мы подтверждаем, что он был с нами! У меня даже фотки в телефоне есть! Как прямая улика непричастности!

– Вы всё лето были в Барселоне, что ли?

– Нет, две недели, в начале июля.

– А я с ним познакомился двадцатого июля! И он крутил мной весь август! А в сентябре смылся!

– Лер, где ты был в августе? – строго спросил Артём.

– У бабушки, в Воронеже, – пролепетал Лерка и добавил уверенно: – Это был не я!

– Вот! – победно подытожил Артём. – Это был не он! Вы там что-то про накрашенные глаза говорили! Макияж изменяет внешность, вот вы и ошиблись!

– Не может быть! Уж я-то его лицо, фигуру, голос хорошо знаю! С утра-то он ненакрашенный был! И волосы, и даже веснушки…

– С утра? – встрял Костик. – Я не ослышался? Он как свадьбу-то расстроил? Невесту отбил или жениха?

– Алиса узнала о нас с Кос… с ним – и, конечно, скандал, разрыв.

– Опа! Ну ты, Лерыч, тот ещё типок! У-ха-ха! – Костик двинул локтем в ошеломлённого друга, кандидата в мошенники.

– Это не я! – прошелестел он в ответ.

– А есть фото того молодой человек? – вдруг включился бармен.

– Есть! – Борис торжественно вытащил телефон-лопату, потыкал в нём пальцем и положил гаджет на столик ближе к друзьям; трое склонились, а Лерка не смог выбраться из глубины дивана. С экранчика на друзей смотрел молодой человек, который прислонился к спортивному авто неизвестной марки. Действительно вылитый Лерка, если присмотреться. Но те, кто знал Лерку настоящего, сразу завопили:

– Не-е-е… это не он! Пф-ф-ф… ваще не похож!

– Очень похож… – задумчиво сказал бармен.

– И я говорю, что это он! – найдя неожиданную поддержку, обрадованно высказался Борис. – Причёска другая? Может, он волосы завивал, подкрашивал, а сейчас стриженый и выгоревший! А если снять с него эти шмотки и одеть в эти брюки, в эту синюю рубашку, на руку все эти кожаные браслеты и часы, брови вычернить, глаза подкрасить! Вот ещё фотка! Смотрите! Это утром! – Он провёл пальцем, и появилась новая фотография: совершенно разоблачительное селфи. На белых подушках двое, Борис и этот загадочный то ли Костик, то ли Лерка. Мужчина обнимает парня бронзовой рукой, прижимается щекой к его виску. У парня вид не очень довольный – не выспавшийся, он нахмурился, позировать не хочет. Мужчина же, наоборот, излучает счастье и удовольствие. А фотография излучает секс. Смотреть на неё было неловко.

– М-да… – практически хором отреагировали парни, как бы соглашаясь, и отклонились к спинке дивана, а Лерка, наоборот, выбрался, чтобы посмотреть. Глаза округлились, рот тоже, на шее выступили красные пятна.

– Мама! – в отчаянии прошептал он.

– Лерка, а у тебя случайно брата-близнеца нет? – вдруг оживился Костик. Несчастный и шокированный отрицательно помотал головой.

– Вот что я скажу! – опять за своё Матвей. – Даже если Лерку обрядить в эти пидорские брючки-облипучки, хаер навести, чешую всякую на руки нацепить и модные шузы надеть, он всё равно останется Леркой. Вы посмотрите на этого парня в телефоне: взгляд блядский, плечики расправил, губёхи надул, просто порно-звезда; кстати, у вашего соблазнителя серьга в ухе, а у Лерки даже дырки нет!

– Это не серьга, это такой зажимчик, не знаю, как он называется… – по тону Бориса чувствовалось, что его не переубедили. Он откровенно разглядывал Лерку, а тот прятался за друзей.

– Я согласен с Мэтом! Мы знаем нашего Лерика с абитуры! А он и того раньше! – поддержал Матвея Костик. – По всему выходит, что ваш парень мошенник и секс-бомба. А Лерка скромняга! На моей памяти он и влюблялся-то только раз, в Лариску с филологического. Боялся к ней подойти. Пришлось их знакомить, оба заикались, как умственно отсталые. За ручку ходили только через неделю, я даже не знаю, дошло ли там до секасу! Но если и дошло, то избранница была, видимо, не очень довольна, ибо через полгода она вдруг переметнулась на какого-то горячего усатого Сафара. – Лерка в этом месте обиженно запыхтел, но так и не высказался. – А уж чтоб однополые выкрутасы! Это вообще не про него! Как-то в «Максимильянс» мы в туалете застукали обнимающихся мужиков, так Лерыч так глаза выпучил, что я уж думал, что всё, лишили парня девственности одним только видом обнимулек. Его только что не тошнило! Он сразу домой удрал после этой сцены, объявив, что сие заведение «не для него». О как! Он сама целомудренность!

– Всё это никак не объясняет его сходства с Костиком! – Борис не унимался.

– Да просто есть где-то Леркин двойник, – выдал Тёмка. – Этакое чудо природы. Только Лерка – «плюс», а ваш Костик – «минус», Лерка – «позитив», а он – «негатив», Лерка —«белое», а тот…

– Красное полусухое. Всё! Хватит базаров! – подытожил Матвей, вставая. – Ты, гражданин Зомбач…

– Зобач…

– Неважно! Ты лоханулся. Наш Лерка – не твой Костик. Наш Костик вон красавец сидит, он, кстати, тоже может отжечь на тебе рабское клеймо в интимном месте. А Лерыч… не может! – Все тоже начали подниматься, давая понять, что разговор окончен.

– Не уверен, что я лоханулся… Но… Насколько я понимаю, вы своего друга на цепочке водите, мне не дадите с ним побеседовать один на один.

– Он и сам не захочет, при чём тут мы?

– Я не захочу!

– Давайте я приглашу вас на окончательное примирение на вечер? Всех вместе!

– В Splеndid?! В басик на пати? – Костик аж подскочил.

– Да.

– Круть! Мировая так мировая! Когда?

– Завтра вечером, я устрою всем вход.

– Я не пойду! – замотал головой Лерка.

– Но только с ним! – отрезал Борис.

– Не боись! Доставим! – пообещал Артём и потёр руки. И уже к Лерке: – Ты чо? Там такая тусовка намечается!

– Он просто не понимает своего счастья! – Костик улыбнулся одной из самых обольстительных улыбок и подмигнул всему отельному бизнесу в лице Зобача. – Он там будет!

Матвей недовольно хмыкнул, но, похоже, побывать на культовой вечеринке он был тоже не прочь. Парни покинули бар, первый чуть не бежал Лерка. Борис же ещё остался, заказал шот ракии и ещё долго сидел, о чём-то раздумывая и настукивая пальцами некую мелодию. Оживил телефон, нашёл постельное сэлфи. Долго всматривался в лицо недовольного мальчишки, а потом тихо сказал:

– Опознать тебя очень просто… И я это сделаю!

***

В этот раз Лерку пришлось уговаривать. Он ни за что не хотел идти. А остальные хотели. Для Костика и Артёма вытащить Лерку на это мероприятие стало просто «делом чести», причём в порочном мозгу ветвилась идея не просто прийти и развлечься, а ещё и поиграться с этим успешным, мать его, «отельным бизнесом» в авиаторах. Костю, по-видимому, просто обижало, что мужик не повёлся на его красоту, а упёрто жаждал двойника мышки Лерки.

Друзья в унисон убеждали, что Лерке бояться нечего, что они всегда будут рядом, что спиртного ни-ни, да и вообще, «дядя ведь мириться собрался». Костик потащил испуганного виновника предстоящего развлечения в дорогущий магазин покупать те самые штаны. Он их присмотрел себе, но узкие брючки цвета фуксии были ему маловаты, субтильному же Лерке как раз. Последний, правда, взвыл, что такое «р-р-розовое» он никогда не наденет, что «он теперь как не знаю кто!» Но Костик его не слушал, вытащил из своих запасов белую футболку с треугольным вырезом и с нарисованными цветочками на спине, приказал натянуть. Матвей заржал как конь, когда увидел все эти приготовления, но потом вытащил некую штуку для волос, ножницы, поколдовал над Леркиной головой с полчаса, изобразив нечто вполне подходящее для образа ищущего приключения балбеса.

Потом внёс свою лепту и Артём. Он просто привёл с рецепции Бояну, которая нанесла на испуганное лицо тональный крем, прошлась по бровям щёточкой и нанесла тоненькую чёрную линию на верхнем веке.

– Вот! Сейчас вроде похож! – заключил итог Костик.

– Не-а! Взгляд кролика перед удавом никуда не денешь, – Матвей любил противоречить.

– А мы нашего кролика удаву только издалека будем показывать! – засмеялся Тёмыч.

– А давайте мы дойдём дотуда, нас всех впустят, а я тихонечко назад убегу! – выдвинул смелую инициативу Лерка, с ужасом рассматривая себя в зеркало.

– Вот кролик, он и в Африке кролик! – продолжал смеяться Тёма. – Чуть что – драпает! Дурень ты! Такая забава наворачивается!

– Это для вас забава, а для меня… м-м-м…

– Спокойствие! Мы же рядом будем!

– Рядом? Что, я вас не знаю? Артём в пляс, Костян на поиски, Матвей налакается сразу же…

– Не-не! Мы же обещаем тебе!

Но Лерка не верил, до диковинной звёздности отеля его тащили чуть ли не на аркане. Он дважды вырывался и пытался бежать. Но его возвращали и уговаривали. И вот великолепная четвёрка на месте.

Здесь всё, как они и ожидали: танцевальная зона наверху у столиков, удивительные кресла-качели, мягкие лежаки в виде звёзд, полуголые официантки, освещённый бешеными бликами цветомузыки бассейн вычурной формы, посередине которого, как глючный гриб, расположился бар, аниматоры танцевали на подвесных платформах, в углу зона видеоразвлечений и много других «правильных» и модных идей. Глаза разбегаются! Да и музыка устроила всех, даже придирчивый Матвей одобрительно кивнул в сторону ди-джея.

Парней впустили без проблем, так как их встречал Борислав. Он само радушие и благорасположение. Только вот натурально открыл рот, увидев Лерку, но справился с собой к неудовольствию Костика. Сначала заняли столик, Борис заказал для ребят кучу коктейлей и по мороженому вместо закуски. Сам посидел с ними минут пятнадцать, выпив одну «Маргариту» и сверля глазами смущённого Лерку. Потом он исчез, типа «отдыхайте, расслабляйтесь, у меня дела». Друзья некоторое время беззаветно выполняли обещание бдить за посягательствами на лощёного кролика в ярких штанах, всё время были рядом – танцевать уходили только Костик и Артём. Но так как никаких посягательств как бы и не было, бдительность явно притуплялась. Первым покинул компанию Костик, увлёкшись длинноногой брюнеткой. Артём, увидев друга уже зажигающим в бассейне, с гиканием побежал к нему. Теперь эти двое потеряны в пятнах цветомузыки и брызгах то ли шампанского, то ли бирюзовой воды. Матвей перешёл на текилу, тем более официант сказал, что «ваши заказы оплачиваются». Лерка отправился было танцевать, но вдруг увидел Бориса, приближающегося к нему, поэтому сдал резко назад, под крылышко быстро спивающегося патлатого друга.

Катастрофа для Лерки явилась в облике пьяной девчонки, которая подсела за их столик, сложила ноги на ошалевшего Матвея и заговорила с ним на немецком. А того хлебом не корми – дай пошпрехать. Девчонка потащила их в бассейн, Матвей сразу же согласился, а Лерка не мог оставаться один, без обещанной охраны. Пришлось тоже идти в раздевалку, занимать шкафчик, надевать на запястье ремешок с магнитным ключом.

В бассейне Лерка сразу потерял Матвея. Все мокрые тела стали похожи друг на друга, брызги и градусы в напитках тоже сбили идентификацию окружавших его тел и лиц. Веселиться совсем не хотелось, хотя кто-то его тормошил, кричал в ухо на смешном сербском, волок к водяному бару, хватал за ноги, пытался утопить и засовывал в его рот шоколадные конфетки с ромом. Надо выбираться! Лерка решил, что он не просто выйдет из безумного бассейна, но и вообще по-тихому свинтит в свой отель, благо тут недалеко.

Он успел выполнить половину своего плана: во-первых, с большим трудом вылез из бассейна, во-вторых, еле нашёл раздевалку, в-третьих, получил белоснежное пушистое полотенце и отправился в душ, прихватив с собой сухие трусы. На этом план смыться по-тихому был коварно сорван, так как он не вошёл в душевую кабинку, а был натурально внесён. Его облапали сильные руки, стиснули до боли и втолкнули в кабинку, дверца злорадно грохнула запором, Лерка оказался в кафельном углу душевой и не один. В угол его вдавил Борис. Он вырвал из рук жертвы полотенце и трусы, бросил их в противоположный угол, на крючок вешалки не попал.

Борис не был раздет, всё так же в белой рубашке и синих хлопковых штанах, как в начале вечеринки. Только вот выражение лица совсем было иным: злой, импульсивный и даже беспощадный. Он, не обращая внимания на автоматически полившую сверху воду, вдавил неудавшегося беглеца в угол, обездвижил своим телом, сомкнул руки на шее.

– Неужели ты думаешь уйти и в этот раз? – зашипел Борис в лицо Лерке.

– Вы ош-ш-шибаетесь! Отпустите! Мама!

– Не строй из себя недотрогу, мы оба знаем, каков ты на самом деле! Ты развратная тварь!

– Я не тварь! Пустите… Помогите… Помо… м-м-м… – не удалось докричать, только домычать в чужой рот, ибо Борис нагло впился в него, требовательно и жадно, как будто это то, что принадлежит ему. Неопытный Лерка сжал зубы, зажмурился что есть мочи, вонзил пальцы посильнее в бока насильника. Но тот не чувствовал боли, он удерживал тело жертвы за шею, крутил его головой, прикусывал губы, рычал, напирал всё свирепей; намучившись с губами, он переместился на подбородок, скулы, глаза, шею. В какой-то момент Лерка открыл глаза и увидел своё лицо в дорожке зеркального кафеля. Беспомощный, раздавленный, на краешке рта кровь, а над ним мужик в мокрой рубашке, сквозь которую просвечивает твёрдое тело. Лерка вдруг подумал, что мужик даже не качается, просто он такой и всё, кому-то дано, а кому-то «вас здесь не стояло». Лерка заревел. Правда, вода из душа растворяла настоящие слёзы, но выражение-то лица смыть не могла!