Текст книги "Ревизор(R) (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Явление I ==========

– Я вас собрал столь внезапно, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор. – Антон Антонович обвёл тяжёлым взглядом присутствующих.

– Ревизор? – Главный бухгалтер Вера Ивановна имела привычку впадать в предистеричное состояние, ещё не разобравшись в сути угрозы.

– Какой ревизор? – поддержал панику инженер по ТБ Витюша Сабельников: по его душу проверки являлись чаще всего.

– Ревизор из головного. – Антон Антонович обречённо сложил пухлые руки на арбузообразный живот.

– Нам не привыкать, – хмыкнул Перцев, хотя сам без году неделя на должности.

– Не с секретным ли предписанием? – съязвил юрист Юнусов, явно намекая, что Гоголя читывал, знает…

– Предписания не было, – посуровел Антон Антонович, тоже, видать, Гоголя читал, – но секретное письмецо я получил. От Андрея Ивановича! – Директор многозначительно повёл бровью и взглянул на вмиг вспыхнувшую Веру Ивановну. – Вот! – Он неловко развернул к коллегам монитор ноутбука, что нелепо смотрелся на полированном столе. Сам наклонился и стал водить пальцем по экрану. – Та-а-ак… «К вам в этот раз едет Покатов. Тот самый, о котором я тебе рассказывал. Сволочь и педант во всех смыслах. Он сам напросился, и это подозрительно, так как его направляли в Тюмень, а он заявил, что поедет к вам, в захолустье. Тюменские уже кадриль выплясывают от счастья, а вам соболезнования направляют. В общем, я тебя предупредил. Готовь вазелин…» Ну вот… как-то так. – Антон Антонович поспешил повернуть монитор на себя.

– Не томи, Антоныч, что за столичный хлыщ? Почему вазелин? – Главный инженер Павел Андреевич Григоренко хоть и моложе начальника, но единственный, кто мог с ним запанибрата, так как специалист он незаменимый, человек крайне нужный.

– Заманал этот Покатов уже весь северный и Западно-Сибирский регион. Цепляется к каждой буковке, проверяет нумерацию страниц, сличает с датами все исходящие, на производство суётся…

– И что? Понимает ли в производстве-то? – усомнился Григоренко.

– Говорят, что понимает. Все службы имеет по полной: от кадровиков до транспортников! – Директор грозно вперил мутные очи в начальника транспортного отдела Рябцуна Мишку. – А у вас бардак в гараже! Никакой дисциплины! В бумагах галиматья! Какие-то левые машины в гараже чинятся и зимуют!

– Да нормально всё будет! Наведём, исправим, уберём, ублажим господина ревизора! – весело ответил Мишка.

– Ублажат они… Сибирь говорит, что он, сука, неублажаемый: пить – не пьёт, подарков не берёт, по бабам не ходит. И направляют всегда под новый год: верный способ лишить филиал премиальных!

– Чёрт, как так? – воздел руки к небу омэтээсник* Артур Гузеля. И было непонятно: то ли его возмущает принципиальность ожидаемого ревизора, то ли перспектива остаться без тринадцатой зарплаты.

– А вот так! Болтают, что сей Покатов по жизни гуляка и пижон каких мало, но как только приезжает с ревизией, то сразу железный человек! И вообще судачат, что он из гомосеков! Ублажи такого! Вот вам и вазелин! – стукнул по столу Антон Антонович.

– Железный человек – и вдруг гомосек! Что-то новенькое… – Юнусов нервно хмыкнул.

– Ну… это только слухи. Хотя не удивлюсь: повылазило этих голубых!

– А что он проверять-то будет? Производство? Кадры? Финансы? Складских? – ёрзал на кресле беспокойный Сабельников. – Кому вазелин-то готовить?

– Да всем! Комплексная проверка.

– И один?

– Нет, со своей бабой, она по экономической части, к вам, в плановый. – Антон Антонович развернулся к молчаливому Эрику Вадимовичу с нежной фамилией Ландыш, местному красавцу с непонятной личной жизнью. Эрик в ответ неопределённо повёл бровью.

– Со своей бабой? Какая-то противоречивая информация об этом ревизоре… – перевёл на русский это движение бровью Сева Перцев.

– Это его жена? – отчаянным шёпотом паниковала Вера Ивановна.

– Хер их знает! Фамилии разные: он Покатов, она Леонченко. Но Андрей Иванович говорил, что не зря они всегда вдвоём ездят как гусь да гагарочка. Он сволочь, она стерва.

– Я всё узнала! – секретарша Лилечка подняла ручку и потрясла ей, как отличница на уроке. – В главке болтают, что они вроде как вместе живут, но когда в Тюмень приезжали, то отдельные номера брали в гостинице. И в нашей гостинице забронировано два номера. Вот!

– Пф-ф-ф… Я со своей благоверной тоже предпочитаю в разных номерах жить – это ничего не значит! – выдал вдруг Григоренко.

– А я предпочитаю вообще вместе не ездить никуда, тем более в командировки! – поддержал вечно улыбающийся юрист. Присутствующие тактично не отреагировали, ведь все знали, что лощёный Ким Юнусов гуляет направо налево от своей жены, что в два раза старше его.

– Мне по секрету сказали… – Лилечка выдержала внушительную паузу, испепеляя взглядом, вооружённым цветной фиолетовой линзой, всех, кто посмел усомниться в её профессиональной пригодности. – Что это у них такой союз взаимовыгодный: он, скорее всего, голубой, а она мужененавистница. Какая-то у неё преужасная история случилась в молодости. Вот они и нашли друг друга. И ещё! – Лилечка даже соскочила с места, предваряя любые реплики, – таково желание, чтобы дослушали. – Максим Покатов родился в нашем городе, учился. После смерти матери продал квартиру и уехал. Навсегда. Больше ни разу не показывался. Одноклассники звали его на встречу, он не приехал, сказал, что «ноги его больше тут не будет, что ворошить прошлое – не его натура». И действительно, в главке ему несколько раз поручали поехать к нам, но он всегда выбирал северное направление. И вдруг сам напросился…

– Хм… Похоже на возвращение графа Монте-Кристо… Сознавайтесь, кто знал раньше Покатова? – почти иронически произнёс Григоренко.

– Я. – Все развернулись на побелевшего Артура Гузелю, про неожиданный Лилечкин бенефис тут же забыли. – Мы с ним в одном дворе жили. Он меня на пару лет младше, я с ним не особо общался.

– И чо? – хором вопросили сразу несколько мужских голосов.

– Ну, ходил такой мелкий, со скрипкой. В клетчатых брючках. Собака у него была белая большая.

– Били? – проницательно вставил Антон Антонович.

– Ну-у-у… а кого не били?

– Может, тебе отпуск взять? – сочувственно посоветовал Юнусов.

– Бля-а-а… да не… не… не может быть.

– Может, наоборот, увидит знакомого человечка и растает! – предположил Рябцун. Все как-то траурно примолкли.

– Так! Отставить панику и бегство в отпуск! – вновь взял слово Антон Антонович. – Будем просто считать, что времена, когда мы нашего Анхеля Петровича спиртовали неделю и подсовывали ему все нужные бумажки на подпись, закончились. Будем соответствовать современным антикоррупционным трендам и инновационным вызовам современности! – Директор скосил глаз на портрет ботексно-отфотошопленного Президента. – Значится так, ты, Ким Ренатович, займись всей документацией, чтобы всё чики-пики было. Ты, Мишенька, порядок наведи в гараже. Вы, Эрик Вадимович, перепроверьте все закупки, там у нас много ландышей проросло. И на всякий случай даме этой, Леонченко Агате, культурную программу подготовь, номера какие-нибудь. Потерпишь… Что там с производством?

– Так проблемы с прессом… Не продлили срок эксплуатации.

– Зачехлить?

– Тогда цех остановится. – Начальник производства Перцев совсем сдулся.

– И ещё не все экзамены сдали! – возопил Сабельников.

– Ёп… вас учить надо, как поступают в этом случае? И выдай всем форму, которую закупали на выступление агитбригады, чтобы все как артисты по производству вышагивали! Дорожку к складу вылизать! Курилку прикрыть! Повесить там какой-нибудь антикурительный плакатик и фэзэ про запрет курения. Пальму от кадровиков туда перетащите, чтобы ни у кого потуг не было! – Антон Антонович налился кровью. – А у тебя как дела, наш герой? – Он повернулся к Артуру.

– Хреново. Книгу списания и утилизации ещё не восстановили после прорыва трубы…

– Тогда готовь свой зад для утилизации! У вас два дня! Все свободны! Эрик Вадимович, Вера Ивановна, а вас я попрошу остаться! Боюсь, залётные чиновники вашу епархию будут проверять особенно дотошно! – Антон Антонович в порыве красноречия переломил шариковую ручку.

«Антон Антонович, конечно, герой, но зачем же ручку ломать?» – подумал один.

«Нихрена делать не буду, пусть сами за такое бабло горбатятся», – подумал другой.

«Не успею, не успею ничего причесать! Неужели за неделю нельзя было предупредить?! Ведь так положено!» – подумал третий.

«Надо жене позвонить, сказать, чтобы не ждала».

«Бли-и-ин, на маникюр опоздаю…»

«И чего все так обосрались? Всё уладим!»

«Бля-бля-бля-бля… как же так?»

«Значит, Макс решил взять реванш? Или просто посмотреть, как я тут без него? А может, он и не знает, что я тут работаю? Сволочью, значит, стал…»

***

– Блин, я не взяла тапки!

– Если в гостинице не будет, купим.

– Сука ты, Покатов. Тащишь меня в какой-то Задрипищинск, на самый Новый год!

– Возможно, тебе понравится. Тебе ж хотелось экзотики. Получай!

– Это жестоко.

– Агат, мне нужно его увидеть.

– Не лги мне. Увидеть ему нужно. Ты хочешь его вернуть?

– Хочу.

– Покатов, а как же я?

– А ты, Леонченко, вечна! – Макс прижал к себе чуть полноватую даму со светлыми локонами и сухими губами чмокнул её в висок. – Чем займёмся в полёте?

– Сексом.

– Да запросто.

– Прочитай мне Бродского…

– «Из забывших меня можно составить город»?

– Ага.

– Что за страсть себя терзать? Давай лучше кино посмотрим.

– Покатов, а у тебя совсем ничего не ёкает, что ли? Ты же уже завтра его увидишь!

– Ёкает. Но я тщательно это скрываю. – Макс встал, чтобы достать ноутбук. – Я его верну. Да, так и будет! – патетически прошептал он в раскрытый зев полки.

__________________

*ОМТС – отдел материально-технического снабжения.

========== Явление II ==========

Около гостиницы «Калинка» остановилась «тойота».

– Лиля, может, ты одна сходишь?

– Ну, уж нет, Эрик Вадимович!

– Юр, может, ты? – Начальник планового отдела, витрина и фейс экономическо-планового отдела и всея предприятия вкупе, Эрик Ландыш обратился к шофёру.

– А чо я? Пока вы за ними ходите, я за минералкой сгоняю в «Пятёрочку», мне Антон Антоныч поручил! – отмазался бородатый Юрка Приходько.

– Чёрт… – к кому-то обратился Ландыш. – Тогда, Лиля, если их не будет внизу, ты за Покатовым, я за Леонченко…

– Я не понимаю… Эрик Вадимович! Вы боитесь, что ли, этого ревизора? – Лиля нахмурила бровки.

– Говорят, он из голубых, – вздохнул Юрик. Получилось мечтательно.

– Именно поэтому, чёрт возьми! – Ландыш выбрался из тёплого нутра «тойоты». – Бесит всё… – добавил он уже в холодный дух улицы.

– Мы справимся! – выступила Лилечка вторым верхним голосом, замотала красный шарф и, приподняв подбородок, уверенной поступью ринулась в бой, на абордаж ревизорских апартаментов. Эрик Ландыш поплёлся следом.

Но в лобби отеля их ждали: круглолицая блондинка попивала кофе, а недовольного вида мужчина в очках без оправы раздражённо шуршал утренней газетой. Дама пихнула локотком Покатова и кивнула в сторону вошедших. Тот медленно свернул газету, прищурился:

– Недурно…

– По-моему, красавчику как раз дурно, – хмыкнула Агата.

– Пойдём предъявим себя, добьём музыку танцем…

Оба с трудом вытащили тела из слишком мягких диванных объятий. Агата подняла ладошку:

– Похоже, вы за нами! – приветливо крикнула она в сторону озирающихся представителей проверяемого производства. Те дружно развернулись, синхронно изобразили на лицах одинаково радушные улыбки и двинулись навстречу.

– Здравствуйте, я – Покатов Максим Романович, ведущий специалист ревизионного отдела нашего холдинга. А это Агата Сергеевна, наш аудитор. – Покатов требовательно протянул руку для приветствия застывшему с глупой улыбкой Эрику.

– Э-э-эа-а-я… – выдавил что-то Ландыш и робко пожал руку. Покатов ухмыльнулся.

– Наш начальник планово-экономического отдела, Ландыш! – бойко отчиталась Лилечка, метнув злобный взгляд в бледного Эрика.

– В смысле такой нежный? – издевательски произнёс Покатов.

– Нет, это фамилия такая. А я Лилия…

– Это имя такое, – неожиданно хрипло вставил Эрик. Все сочувственно вздохнули. А Эрик понял, что он не справляется. Задание «обаять… и кого из них – неважно» категорически провалено. А ведь он сопротивлялся вчера! Почти час Антон Антонович убеждал своего сотрудника проявить незаурядные блядские способности во имя родного предприятия. Уж директор-то как никто знал об этих качествах… «Ты у нас парень свободный, привлекательный, находчивый. Кому, как не тебе? Сабельников зассыт, Юнусов пьяным себя не контролирует, Гузеля, сам понимаешь, и без того в опасности, у Перцева дитё, а Рябцун ещё и сам дитё… А ты встретишь, улыбнёшься, расположишь к себе, пригласишь товарищей сначала на обед, потом на ужин, а там сообразишь, кто податливее…» Эрик не смог убедить хитрого начальника и вот теперь позорился под презрительным взглядом Покатова и насмешливым Леонченко. Его легендарная сексуальность и харизма улетучились и не хотели возвращаться.

– Может, поедем? – прервала этот поток сознания Агата.

Потом им пришлось ещё ждать Юрку, который застрял в магазине, суетиться, рассаживаясь в «тойоте», – всё это под Лилечкино щебетание ни о чём. Агату посадили вперёд, Ландыш и Покатов позади. Лилечка, махнув ручкой, постучала каблуками по стылому асфальту в соседнее здание, в соцстрах, по каким-то важным делам.

В машине здорово выручал Юрка, проводил своеобразную обзорную экскурсию по городу для румяной мадам Леонченко и косил на неё плотоядным глазом:

– Это серое уродство с фонариками – наш «белый дом». Его хозяин, кстати, такой же «при-приличный человек», как и выбранный америкосовский презик. Даже чёлочка такая же. Я вам потом апартаменты нашего мэрзавца покажу: хоромы! Направо – это наш кинотеатр, рядом нормальный бар, рекомендую! Там пивчанский отличный, особенно бок-бир. Типа с самого Мюнхену, хотя знаем мы, где эти Мюнхены! На даче у одного ушлого зама нашего трампа… В этом доме с балкончиком то ли Пушкин, то ли Гоголь останавливался…

– Карамзин, – поправил Покатов.

– Вот и я говорю: то ли Пушкин, то ли Гоголь… А налево в доме с голым мужиком клубешник модный. Прикольно внутри, и музон тоже, но у нас его называют «голубятней»… Сам я там был только раз, забирал клиента, никаких гомо… этих… сапиенсов не заметил. Но болтают…

– Не нужно нервничать, – тихо прозвучало слишком близко к уху Эрика. И тёплая рука легла на колено. Ландыш забыл как дышать. Наглая ревизорская рука не убиралась. Эрик скосил глаза: Покатов смотрел вперёд, в затылок Юрки, и вроде был невозмутим и серьёзен, но что-то циничное и лукавое обозначилось в изгибе губ и в прищуре. Ландыш глубоко и медленно вздохнул и положил свою холодную ладонь на руку самоуверенного хлыща…

– А это банный комплекс! – продолжал вещать Юрка. – И русская, и финская, и даже хамам… Веники берёзовые, дубовые, еловые и эвкалиптовые – красота! И массаж, и процедуры всякие… Короче, пучина разврата! Да ведь, Эрик Вадимович?

– Да… – просипел Эрик, почувствовав, как покатовские пальцы сжали колено. – Туда не ходите, лучше уж и вправду в пивбар…

– Вот и договорились. – Покатов откинулся на спинку кресла и убрал руку. – Есть куда вечером сходить…

– Уф-ф… – Ландыш даже покрылся испариной. «Неужели задание выполнено и вечером придётся идти в бар?»

– А вот и завод! – радостно возвестил Юрка. – Не удивлюсь, если там красные дорожки постелили и бабу в кокошнике и с караваем выставили навстречу! – выдал все тайные директорские мыслишки шофёр. – Приехали!

В общем, добрались вроде с неплохим настроением. Все. Даже Ландыш.

Бабы в кокошнике не было, хотя дорожки к заводоуправлению были выметены, а на крыльцо уложено противоскользящее покрытие ярко-зелёного цвета, на которое, очевидно, ещё не ступала нога человека. Из окон управления выглянуло сразу несколько любопытных лиц – ждут-с.

Антон Антонович царственно принял проверяющих из Москвы в кабинете. По столь редкому поводу он напялил ярко-синий галстук, у которого ярлык-картонка «Новая Заря» забрался под рубашку и впился в пузо, царапая начальственное тело пластиковой ножкой. Поэтому, знакомясь всего десять минут с гостями и планом ревизии, директор взмок. Позже по селекторной связи он вызвал начальников служб. Все явились вмиг, словно за дверью стояли, подслушивая.

– Что ж, господа хорошие, позвольте представить: Агата Сергеевна – это к вам Вера Ивановна и Эрик Вадимович. Прошу любить и жаловать – Максим Романович. Вот план проверки! – Директор потряс уже смятой бумажкой. – Сегодня номенклатуру всю по материально-техническому отделу, по складам обеспечить. Этим у нас Артур Гузеля занимается… Так вы ведь его знаете, Максим Романович!

– Да, мой сосед по детству, – улыбнулся Покатов и протянул руку остолбеневшему Артуру. – Довольно интересно, что встретились через столько лет…

– Я уже давно там не живу, – поспешил откреститься от места преступлений Гузеля, пожал руку. Пожалуй, слишком долго, слишком горячо. – И, вообще, вы… ты… очень изменился. Не узнал бы на улице, если бы случайно встретил.

– Надеюсь, что изменился… А вот я бы тебя узнал. – Последнее прозвучало несколько угрожающе, хотя Максим дружелюбно похлопал своего бывшего соседа по плечу.

– Ну вот и славненько, – шумно выдохнул Антон Антонович, – будет о чём поговорить. Завтра, Виктор, приготовьте документы по ТБ, экзаменационные программы, реестры, медосмотры… Ну вы знаете.

– И побываю на инструктаже для транспортников, учёт расходных материалов приготовьте, с диспетчером побеседую… – добавил Покатов. Мишка Рябцун что-то пробурчал под нос. – Производственные помещения, территорию я бы сегодня осмотрел.

– Конечно-конечно, наш юрист, Ким Ренатович, вас проводит…

– Юрист? Ну… пусть будет юрист.

– Восемнадцатого запланирована вся технологическая часть, Павел Андреевич и Всеволод Григорьевич, попрошу всё подготовить. Потом суббота и воскресенье. Мы что-нибудь замечательное организуем… так ведь, Эрик Вадимович? – Антон Антонович выразительно нажал на слово «замечательное» и повёл бровью в адрес Ландыша.

Тот в ответ неуверенно кивнул.

– В понедельник мы шаманим с договорами, пойдём в отдел техконтроля и к энергетикам. Во вторник наши гости составляют отчёт, а в четверг – производственное совещание. Попрошу потом Лилечку напечатать и вам всем передать. Есть вопросы?

Вопросов не было. Максим подошёл к каждому присутствующему и лично представился, дольше задержался возле Григоренко – всё-таки главный инженер, он и главный фигурант будущего отчёта. Антон Антонович, пользуясь некоторым шумом, прошептал Эрику:

– Ну как? Будет досуг совместный?

– Будет, – Ландыш зарделся, – собираются вечером в «Баварию» идти…

– Действуй, вся надежда на тебя… У тюменских не получалось, а у нас получится. Задницей чую!

– Вот и я чую… ею же, – грустно вздохнул Эрик. Однако в последующие часов шесть Эрик Вадимович заметно повеселел: настроение стабилизировалось, он почти забыл о треклятом ревизоре с пронзительным синим взглядом, с соблазнительно чётко очерченными губами и красивыми руками. Ландыш занялся повседневными делами и делишками, изредка заглядывая к Вере Ивановне, которая принимала обманчиво добродушную Агату Сергеевну. Всякий раз Эрик находил нужные слова и жесты для полуобморочной бухгалтерши и тонкие комплименты и нейтральные шуточки для розовощёкой аудиторши.

Ландыш, можно сказать, пребывал в счастливом неведении весь день. До их планово-экономического царства не доходили канонады цеховых и складских боёв, у них был свой фронт. Только в самом конце рабочего дня в кабинет ввалился взмокший Антон Антонович с галстуком набекрень и с мощным потосигаретным амбре.

– Эрик, на тебя надежда! Звони в этот бар, в «Баварию», что ли… И уводи этого ирода из ОМТС, пока Гузеля не пал бездыханным.

– Антон Антонович, как я его уведу?

– Я не знаю! Придумай что-нибудь! Он уже столько нарыл! Если он примется за 2014 год! То всё… полная и безоговорочная…

– Да, там что-то с актами по списанию не так, мне Ким говорил.

– Да там всё не так! И Артур! Мямлит, мямлит… А тот как пиявица – сосёт и сосёт кровушку. Перцева вызвали – и ну его мудохать по поводу этих станков ЧПУ. А тот вообще, когда их меняли, там не работал, понёс какую-то ересь. Горохову, завскладом, до слёз довёл. Потом нашёл на номенклатуре неверные реквизиты. Юнусов сидит рядом, пыхтит, мыкает, пыкает, плечами пожимает… Юрист тоже мне! Покатов же всё с улыбочкой омерзительной, с подъёбами и изподвыподвертами.

– Давайте через Агату Сергеевну действовать. Хотя она вряд ли поддастся. Надо Лилечку запустить: она наивная и бесстрашная…

– Дура, ты хотел сказать? – хмуро перебил директор. Лилечка была его племянницей.

– Просто молодая ещё, – быстро поправился Ландыш. – Вот увидите, она сможет! Пусть скажет, что мы заказали, из бара звонили, ждут…

– Пф-ф-ф! Он не пойдёт!

– Пусть у кого-нибудь типа дня рождения будет! – осенило Эрика. – Только не у меня!

– О! Это может сработать! Попробуем! – Антон Антонович вдруг оживился, выдул оставшийся в офисной кружке холодный чай и забарабанил толстыми пальцами по столешнице – верный признак воодушевления. – Так! Надо, чтобы «именины» были именно у того, кого он разнёс сегодня. У Гузели!

– Нет! Покатов может знать, когда у него день рождения… Любой, кроме Гузели. Надо, чтобы этот человек был там, рядом. Юнусов, например.

– Та-а-ак! – Антон Антонович потёр руки. – Лилечка сейчас колпачки какие-нибудь дурацкие понаделает, шампус у меня есть. Зови всех! Сабельникова, Григоренко, Перцева, Жирихину из профсоюза вызвони, Рябцуна свистни, Толстоброва из ОТК обеспечь, он нормально себя проявил, когда Севу поздравляли, пусть стишки те же прочитает. Живее!

– Подарок нужен! – сообразил Ландыш.

– Хм… – Директор нервно оглянулся. – Эти часы! Весомо и полезно! – Он ткнул пальцем на тяжеленое малахитовое убожество, что пылилось на полке шкафа.

– Видно же, что прошлый век!

– А мы скажем, что антиквариат! Типа Юнусов коллекционер!

– Ну-у-у… – Спорить с начальником бесполезно, Эрик это прекрасно знал. Да и часы сбагрить был совсем не прочь.

– Действуем, действуем! – Антон Антонович похлопал в ладоши, дав старт этой авантюре.

Уже через минут десять (спасать Гузелю нужно было срочно) неуверенная группа с напуганными лицами под руководством бодрого директора с часами наперевес мялась у дверей склада и получала последние наставления.

– Веселее! Энергичнее! Юнусов сообразит, поддержит, он артист! Марина Каримовна, с вас речь! Олег, ты стишки принёс? – Толстобров кивнул и икнул. – Лиля, бокалы? – Та грустно звякнула стеклом. – А Перцев где?

– Так там… – Рябцун показал на дверь. – Злющий, с какими-то бумагами побежал…

– Промедление смерти подобно! – яростно прошептал Антон Антонович, аки Пётр Великий перед битвой, и толкнул дверь. Шоу началось!

Правда, перед фальшивыми поздравляльщиками предстало только трое: растрёпанный Гузеля, раздражённый Перцев и излучающий довольство Покатов. Потенциального именинника не было…

– А где же наш дорогой… – начал громко Мишка Рябцун и дунул в какую-то новогоднюю дуделку.

– Да вот он! – резво сообразил директор и хищно улыбнулся Перцеву. – Дорогой наш Всеволод Григорьевич, в этот замечательный день мы пришли тебя поздравить с днём рождения! – сахарным голосом зачитал приговор Антон Антонович и тихонько пихнул профсоюзную женщину, Марину Каримовну Жирихину. Та мгновенно приосанилась и начала вещать надрывно что-то о заслугах, о необыкновенном характере, о том, как любят и ценят, и прочая бла-бла-бла. Речь то и дело прерывалась весёлыми вскриками и пронзительными звуками Мишкиной дуделки.

Гузеля стоял раскрыв рот, Покатов тоже, только не с ужасом на лице, а с радостным удивлением. Перцев выпучил глаза и одними губами, беззвучно, но понятно спросил: «Охуели?» Но никто ему отвечать не собирался. Спектакль продолжался полным ходом. После речи – подарок, после подарка – частушки Толстоброва, даже слова не пришлось переделывать: для Перцева и писалось. Правда, дело чуть не испортил Юнусов, неожиданно возникший с папками в руках. Ким Ренатович остолбенел, а Ландыш ему слишком громко и как для умственно отсталого сказал в ухо:

– У Севы. У Перцева. День. Рождения. Помнишь? Мы в «Баварию» собирались!

– Да-а-а? – отреагировал Ким. – Так ведь… – Но Рябцун вовремя задудел, и юнусовское «мы ж недавно его поздравляли» утонуло в общем улюлюкании.

– Что ж, мы, конечно, немножко помешали вам, – заискивающим голосом подытожил концерт Антон Антонович. – Однако напоминаю, что нас ждут в «Баварии»…

– Что же вы мне не сказали, что у вас день рождения? – наконец-то благодушно вставил ревизор.

– Что бы это изменило? – просипел Сева.

– Давайте свернём нашу проверку. До 2014 года мы так и не добрались, но картина мне уже понятна в принципе… Раз уж у вас торжество, надо остановиться…

– Максим Романович, вы уж с нами извольте-с. И Агату Сергеевну забираем. Все в бар! Все в бар! – Антон Антонович был явно доволен операцией. Все заторопились на выход. Артур Гузеля наконец улыбнулся и благодарно потрепал Эрика по плечу.

– Какой бар? – прошептал гружённый малахитовым «подарком» лжеименинник своему начальнику Григоренко. – Мне мелкого забирать!

– Позвони, договорись! У тебя производственная необходимость, – строго ответил главный инженер.

– Идиотизм…

– А подарок можешь не возвращать, – ехидно шепнул в другое ухо Ландыш.

Несмотря на фиктивный и неожиданный повод, празднование в «Баварии» оказалось настоящим: с хорошим настроением, с зажигательными тостами под односолодовый виски, с сочным стейком и даже с тортиком «от профсоюза». Агата Сергеевна явно пользовалась успехом, и не только из-за недостатка женщин, но и сама по себе, как обаятельная и привлекательная. Виктор Сабельников под одобрительные взгляды директора даже отважился пригласить её в кафе «Мармелад» в субботу. Да и Покатов выглядел довольным, запросто общался так, как будто давно всех знал. Производственных тем никто не поднимал – совершенная идиллия.

Хотя при завершении посиделок в туалетной комнате вышла странная сцена. Максим уже мыл руки, как зашёл Эрик. На мгновение образовалась какая-то неловкая густая пауза.

– Я-я… Я с утра растерялся, – начал, заикаясь, Ландыш.

– Зато потом проявил себя на все сто, – серьёзно ответил Покатов.

Эрик вдруг шагнул к Максиму, порывисто обхватил его и припал к губам… Поцелуй получился требовательным и жёстким. Покатов ответил не сразу… Как будто опешил от натиска. Но всё-таки ответил и даже уже обнял… Как вдруг шум за дверями, и в туалет ввалился вездесущий юрист Юнусов. Двое отлетели друг от друга. Пауза загустела ещё сильнее. И Покатов стремительно вышел вон.

– Э-э-э… – выдал Ким то ли вопросительно, то ли недоумённо.

– Не надо ничего говорить сейчас! – разозлился Эрик и тоже хлопнул дверью.

– Вот с-сука… – смачно выпалил зеркалу Юнусов. И непонятно, о ком это он?

***

– И как тебе?

– В какой-то момент я чуть было не стал ржать в голос.

– Ты уверен, что этот «день рождения» – липа?

– Уверен. И я даже знаю, кто всё придумал.

– А с ним ты поговорил?

– Нет. Всё время был кто-то рядом.

– А он симпатичный… – Агата улыбнулась и тихонько толкнула Максима плечом. Они сидели на диванчике в её номере и пили чай под бубнение телевизора.

– То есть – одобряешь?

– К чему тебе моё одобрение? Ты же всё ещё любишь его? Или увидел и переоценил свои чувства?

– Люблю. И меня это жутко бесит.

– А он знает об этом?

– Думаю, нет. Я сделал всё, чтобы он этого не заметил.

– Тогда или сейчас?

– И тогда, и сейчас.

– Ну и дурак! От этого все проблемы. От непонимания.

========== Явление III ==========

– Ох, головушка моя! Стар я стал для таких вылазок. И вроде пил мало, а башка чугунная! – жаловался Антон Антонович с утра, выпивая четвёртый стакан воды.

Григоренко с Ландышем переглянулись. «Это он-то пил мало?» – читалось в их взгляде.

– О наших гостях этого не скажешь, – недовольно буркнул главный инженер.

– Лютуют?

– Да, местные напитки не сморили их пыл, – отчитался Эрик. – Вера Ивановна жалуется, что Леонченко какие-то остатки нашла за прошлый год. Чую, завтра ко мне придёт и сразу: «А подать мне сюда отчёт по закупкам за первый квартал!»

– Н-да, там у нас косяк… – почесал ухо директор.

– А как там Покатов изгаляется над Сабельниковым, неизвестно. Может, Юнусова вызвать?

– Я тебе и без него скажу, – вмешался Григоренко. – Херово у Сабельникова дела. Он сегодня часов в шесть пригнал на работу. Подделывал документы по сертификации рабочих мест и приляпывал новые указатели. Велел Перцеву зачехлить старый пресс, а тот орёт, что работа встанет. Они разосрались до приезда Покатова.

– Может, пресс остановить и зачехлить, только когда этот в цех явится? – предложил Ландыш.

– Если Покатов не совсем дурак, то он сразу поймёт, что станок рабочий… Да и программа по профилактике профзаболеваний и травматизма у Витюши написана героически-утопическая: бумага ж всё стерпит. А он туда чего только не понаписал!

– Например? – хором спросили Антон Антонович и Эрик.

– Например, обустроить комнату релаксации с травяным чаем для расслабления или коллективные походы в бассейн. И где он только понабрался такой маниловщины? – литературно выразился Григоренко.

– Хм… ну, что до травяных чаев, так моя Анна Андреевна быстренько бадейку облепиховой баланды наварит, а мы на столике в прежней курилке графинчик поставим и рябцуновских бездельников в очередь поставим, чтобы пили. А бассейн… Позвоню-ка зятьку моему непутёвому, авось наконец-то полезен будет. Да и этого ирода столичного уведём пораньше, пока наш трепетный Сабельников не кончился от перепугу.

Григоренко и Ландыш горестно вздохнули: опять какое-то излишнее мероприятие намечается. У Антона Антоновича зять работал в бассейне при спортивной школе. Директор его иначе как «тю-тюлешкой» не называл, подчёркивая флегматичность характера и обтекаемость форм водоплавающего зятя, парень был видный и безотказный. Именно поэтому было понятно, что водных процедур не избежать.

И действительно, уже к обеду в бывшей курилке под бухгалтерской пальмой выстроилась очередь возбуждённых рябцуновских матершинников, чтобы испить эликсир здоровья от директорской жены, проходящей под кодовым именем «фитотерапевт Анна Андреевна». Этих же архаровцев из транспортного отдела вербовали в пловцы на «традиционные дни здоровья на воде». Многие соглашались, но для массовости было велено «быть всем начальникам служб». Сам Сабельников с трудом понимал, о чём речь, он находился в состоянии прострации. Рябцун, обрадовавшийся чаю, вознегодовал по поводу бассейна. Впрочем, больше всех орал Перцев, выказывая совершенно некорпоративный дух и отсутствие солидарности, и даже аргумент, что он не умеет плавать, был с негодованием отринут. Гузеля, напротив, ухватился за идею и выступил с инициативой Покатову тоже предложить искупнуться. Но Антон Антонович возразил: