Текст книги "Копетан звезновойщик (СИ)"

Автор книги: Сталинуберджедай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 48 страниц)

– Сдохните, суки, сдохните!!! – кричал он, стреляя пока в автоматах не кончились патроны. Отбросив пустое оружие, джедай создал мощнейший Толчок Силы, раскидавший дроидов и живых солдат. Выхватив меч, Скайуокер вновь пошел в атаку…

Бой шел без перерыва уже третьи сутки. Мы все сильно устали, а учитывая что сепаратисты превосходили нас числом, вторая линия начала стремительно прогибаться, но было очень хорошо видно что наш противник тоже устал и его натиск слабел, правда легче нам от этого не становилось. Ввиду обстоятельств я отдал приказ отступить на третью линию обороны. Это был последний рубеж, дальше идти некуда, поэтому нам придется сражаться до конца, а сепаратистам – бросить все свои силы, что уничтожить “Кобальт” и его защитников. Я готовился к худшему. Как только я пойму что нам не удержать третью линию, или же погибну, клоны должны будут эвакуировать падаванов, защищая их любой ценой. Именно такой приказ я отдал перед атакой Стратуса, попутно подготовив пару лендспидеров. Клонам приказал в случае отказа от эвакуации оглушить джедаев и доставить их на Муссонную Гору. Но сейчас мы только отходили к третьей линии, правда с отступлением начались проблемы.

– Всем подразделением, мы отступаем к третьей линии обороны! – проорал я в комлинк, ведя огонь из пистолета, одновременно отражая выстрелы.

– Тебя поняла, мы с Ваабешом покидаем позиции и активируем заряды. – отвечала Зул, которая держала левый фланг вместе с гандом. Я снова удерживал центр, на который в этот раз пришелся основной натиск конфедератов.

– Отлично. Каас, Мак мы отступаем, как поняли? – меня напрягло, что они не ответили на общей частоте, поэтому я переключил комлинк на них. Но в ответ все равно слышался только треск статики. – Каас, вы меня слышите?! – в ответ снова тишина. Я решил направиться к ним, отбрасывая в сторону мысли о худшем. Встреченных солдат и дроидов, я рубил мечом и раскидывал телекинезом. Внезапно на встречу мне выкатился танк, что весьма удивительно, потому как техники с обоих сторон практически не осталось. ААТ пальнул из тяжелой плазменной пушки и я едва смог уйти в сторону от выстрела. Взрывная волна отбросила меня, обдав грязью, только подогревая злость от возникновения препятствия на пути к друзьям. Я резко прыгнул, уходя от ракет, которыми танк хотел добить меня, и просто рассек машину надвое, прогнав Силу через меч. Продолжив путь, я увидел наконец Каас и Мака, на которых неслась РСЗО, выпуская ракеты. Мак успел их перехватить, но удержать их не мог, я слышал как эти двое собрались умереть вместе. Я просто не мог этого допустить, потому развернул смертоносные реактивные “подарки” обратно.

– Раскатали губу, помирать мне тут! Я возьму его, а ты прикроешь. – подхватив раненого Мака, я достал пистолет и начал отстреливаться, двигаясь в наш тыл. Парень потерял много крови и был вымотан, без своевременной помощи ему конец. Но ничего, Обри сумеет поставить его на ноги, главное дотащить до лазарета.

– Держись, браток, не помирай. Мы еще на твоей свадьбе отплясывать будем. – приговаривал я, не прекращая стрелять. Каас тоже сильно устала, как дойдем пусть сидит в тылу, иначе она просто свалиться по среди поля боя. В этот момент ногу и бок пронзила жгучая боль. Я охнул и упал, едва не выронив раненого. Дыхание резко сбилось, а район ранения невыносимо жгло. Бедро было прострелено насквозь, а бок был задет только касательно, можно сказать повезло.

– Я в порядке, не останавливайся! – сказал я подбежавшей Каас, которая помогла мне подняться.

– Ты ранен, я помогу тебе нести. – обеспокоенно произнесла она. Ох девочка, тебе бы о себе подумать надо, а не обо мне. Тем более что без её прикрытия, шанс поджариться возрастал. Да и сама забрачка едва стоит.

– Не дури! Если будешь прикрывать, дойдем. – ответил я, продолжая двигаться. Каас подчинилась и снова активировала меч. Таким макаром мы все же дошли до нашего полевого госпиталя, расположенного в командном бункере. Несмотря на все старания Обри и клонов – медиков, большая часть солдат просто умирала на операционном столе или сразу по поступлении в лазарет. Это не считая тех, кого просто – напросто не удалось вытащить с поля боя. Я всегда старался прикрывать санитаров и сам таскал раненых на себе, но всех вытащить не получалось, слишком жестокая была мясорубка.

– Энакин! – воскликнула целительница, которой я передал Мака.

– Это царапины. Дай мне бакта-пластырь. – обратился я к военврачу, тут же протянувшему пластырь. Я сел рядом с Каас и снял бронеэлементы, прикрепив пластыри к местам ранений. Надев доспехи, я встал и направился к выходу, как забрачка схватила меня за руку.

– Подожди, я пойду с тобой. – она шатаясь, попыталась шагнуть, но тут же упала, я едва успел её подхватить.

– Нет, ты останешься здесь, Каас. Ты на ногах не стоишь от усталости. – отвечал я.

– Ты тоже устал! И к тому же ранен! Энакин, тебе нужна моя помощь! – настаивала она.

– Это приказ, коммандер Тод! Санитар, дайте ей успокоительное. Сержант, я запрещаю выпускать коммандера из лазарета. – скомандовал я клону с зелеными метками. У забрачки не было сил сопротивляться, поэтому она смиренно подчинилась, приняв лекарство. В этот момент в госпиталь ввалился Ваабеш. На плечах ганда была Зул.

– Ёе оглушило взрывом. Ран нет, просто без сознания. – ответил он на мой невысказанный вопрос. Передав фаллиенку Обри, Ваабеш направился со мной к выходу. Оборона “Кобальта” продолжалась и впереди нас ждал самый жестокий натиск сил Стратуса…

Третья линия… последний рубеж, дальше только смерть. В строю из “падаванского отряда” остались только я и Ваабеш. Стратус бросил остатки дроидов и спецназа в лобовую атаку, просто всем уже было плевать на тактику, битва давно превратилась в бойню. Тем не менее я чувствовал, что и эту линию нам не удержать. Клонов осталось всего две роты, вся техника что у нас, что у сепаратистов давно догорает в грязи. Было чувство, что обе стороны просто полягут здесь, победителей и выживших не будет.

– Ваабеш… бери два взвода солдат и уходи вместе с падаванами. Мы больше не можем держать оборону. – устало проговорил я, продолжая стрелять и рубить. Патроны на пистолеты начали кончаться, видимо скоро придется полагаться только на меч, если я доживу.

– Нет, Энакин. Не сдавайся, мы сможем победить и уйдем отсюда вместе. – произнес ганд. В этот момент в бруствер попала ракета. Меня вновь отбросило взрывом в грязь. В ушах звенело, голова трещала, а раны нещадно болели, но мне удалось прийти в себя.

– Ваабеш?! – хрипло заорал я.

– Я здесь! – ганд встал и помог мне подняться.

– Живой?

– Да я цел. Осколки не повредили скафандр, можно сказать повезло… – тут его прошила очередь и Ваабеш повалился на меня. Спецназовец, сделавший это был сражен выстрелом в голову из моего пистолета.

– Ваабеш!

– Какой… бесславный конец… я даже не заслужил… имя… – жизнь покинула его. Мой друг и боевой товарищ умер у меня на руках и я ничего не мог поделать. Меня затопила ярость, и я схватив меч Ваабеша понесся на врага. Я просто рубил их всех, даже не прибегая к Силе. Рубил, обуянный ненавистью. Ненавистью к Республике, Палпатину, сепаратистам… и в особенности к себе, из-за своего бессилия. Два меча, алый и зеленый со злым гулом рассекали плоть и метал, а мои глаза застилала кровавая дымка. Мне было плевать на все, я просто высвобождал ненависть, стремясь забрать как можно больше ублюдков с собой. В конце концов я высвободил её, в виде мощной Волны Силы, совмещенной с Силовой Грозой. Сияющая сфера энергии, покрытая молниями просто дезинтегрировала оставшихся врагов. Оставшись посреди выжженного круга в одиночестве, я рухнул на колени и закричал. Это был вопль отчаяния, порожденный собственным бессилием. Я кричал пока не охрип, а потом просто стоял на коленях, сжав в кулаках мечи. Стоял на выжженной земле, в окружении трупов, под вечно плачущими небесами. Стоял в полной тишине, прерываемой шумом дождя и глядел в пустоту. Все бессмысленно… бессмысленна эта война, бессмысленна моя борьба… Все пустое, я не могу ничего изменить… Я не смог их спасти… Я не помню, сколько стоял под дождем, но потом поднялся. Битва еще не закончена. Мне надо сделать еще одно дело. И я побрел вперед, двигаясь к своей цели, дабы сделать то, что должен…

Я стоял, сжимая в руке все еще дымящийся пистолет и снова глядел в пустоту. Стратус мертв, битва закончена. Я смотрел на его тело, на тело еще одной жертвы бессмысленной войны. Не враг, не убийца, а просто жертва, брошенный и обманутый как и мы. Я был опустошен, физически и морально. Все это было зря… мы так увлеченно резали друг друга по прихоти одного ублюдка, что даже не задумались, имеет ли наша борьба какое – то значение. Альто ненавидел джедаев, но назвал меня достойным человеком и принял смерть от моей руки с почетом, я видел это в его глазах. В конце он понял бессмысленность этой битвы и сожалел, что все вышло именно так. Я стоял и смотрел в пространство, видя бесконечные ряды гробов. Жертвы войны без цели, без смысла, без чести, те кто погиб абсолютно ни за что… В этот момент меня окликнули.

– Сэр…

– Сэр… – рука сама направила оружие на источник звука, нажимая на спуск. Щелчок, патроны кончились. В этот момент я пришел в себя, осознав, что стою под дождем в окружении трупов, а мой дробовик нацелен в голову Фишера. Воспоминания, внезапно нахлынувшие, так же и рассеялись. Я был на Дронгаре, и похоже бой за аванпосты сепаратистов окончен.

– Сэр? – вновь спросил коммандер, который скорее всего неотрывно глядел на стволы дробовика через визор шлема. Оружие заняло место на поясе и я ответил.

– Да, коммандер. – клон облегченно вздохнул и начал докладывать.

– Аванпосты взяты, мы победили. Группы войск Север и Юг тоже захватили позиции врага. Операция “Бур” завершена, фронт сдвинут.

– Хорошо. Вызовите медэвакуаторы и закрепитесь на захваченных позициях. Проверьте все тела на наличие выживших сепаратистов. Пленных не брать. – приказал я.

– Сэр, там могут быть офицеры, располагающие ценной информацией… – я прервал клона.

– Я сказал пленных не брать. Это приказ, коммандер.

– Есть, сэр! – Фишер удалился и я через некоторое время последовал за ним. То как он вернул меня в реальность было точно как на Джамбииме. Клон – лейтенант, командир выживших взводов гарнизона “Кобальта” точно так же окликнул меня тогда и я тоже направил на него пистолет, оказавшийся пустым. Тот клон потом получит имя Семперфид от “Semper Fidelis” что означает “Всегда верен”. Семперфид прошел вместе со мной путь от обороны “Кобальта” до возвращения на флот после победы, был повышен мной до коммандера и являлся моим заместителем в Красной Армии. Сейчас вроде является главой 15-ого десантного корпуса, весьма известного подразделения Великой Армии. Летя в медэваке к Ремсо, я снова вспомнил как хоронил друзей – падаванов, как сражался в лесах Джамбиима с красноармейцами, как штурмовал столицу и вернулся триумфатором. И как обрел смысл борьбы. Победу одержит лишь тот кто сражается и он сам определяет смысл борьбы. Видя ряды гробов, я поклялся никогда не допускать такого более, любой ценой спасти всех, кого можно. Поклялся на могилах друзей отомстить Палпатину за их гибель и за гибель всех павших на войне. Но сейчас меня посетила мысль о том, что цена победы может быть слишком высока. В этот момент мы приземлились на площадке Ремсо-7 и я, разгрузив раненых, направился в операционную, помогать хирургам чем смогу. Когда обрабатывал руки, посмотрел в зеркало. На меня глядело знакомое лицо, которое я уже давно привык считать своим, ведь тот, кем я был в прошлой жизни давно мертв. Но одна деталь была новой в этом лице. Живой глаз был не небесно – синим, а желтым, с красными прожилками. Надев маску я поспешил в операционную. Вопрос оставался открытым – не будет ли цена победы в моем противостоянии судьбе слишком высока?

Знакомый гул репульсоров не предвещал для Джоса ничего хорошего. Прилетело шесть полных эвакуатора, и они продолжали прибывать. Многих солдат отмечали как безнадежных, трое скончались на первичной сортировке, еще двоим пришлось сделать эвтаназию. Ваэтэс предупреждал Джоса, что будет глобальная наступательная операция, но хирург не предполагал что так скоро. Раненые шли нескончаемым потоком, команда хирургов работала без перерыва. Джос вспомнил о том как Скайуокер, сейчас работающий за отдельным столом, так как его навыка вполне хватало справиться с не слишком сложными операциями, говорил про “лишние руки”. Может он предполагал, что нагрузка на медперсонал возрастет, а может просто интуиция. Вондар даже несколько завидовал джедаю, который без устали работал по соседству. Он ведь наверняка несколько часов назад сражался вместе с этими солдатами в бою, а теперь помогает хирургам, даже без тени усталости. Точные движения рук, живой и механической, быстрые действия и решения – вряд ли бы Вондар был на такое способен после яростной мясорубки. Кибер – глаз джедая был тоже полезным инструментом, так как обладал сильным увеличением, позволявшим видеть даже мелкие осколки и повреждения. Джос невообразимо устал, поток раненых все не кончался, вот и сейчас перед ним лежал клон, которому осколок повредил и закупорил крупную артерию, и хирург пытался его достать, стараясь не повредить сосуд еще больше. То ли сказалась усталость, то ли осколок повредил артерию слишком сильно, но давление возросло и сосуд лопнул, когда Джос практически достал кусок металла.

– Проклятье! – воскликнул коррелианец, на которого небольшим фонтаном брызнула кровь.

– Нужна помощь? – обратился к нему Скайуокер, только что закончивший со своим раненым.

– Да. – сказал Вондар, с помощью прессор-поля пытавшийся остановить кровь и залатать поврежденный сосуд. Однако кровь отказывалась останавливаться, а увеличить мощность поля было нельзя, сосуд мог просто не выдержать и они бы получили новую дыру. Показатели стремительно падали, и Джос понял что солдата не вытянуть. Пульс исчез, сердце остановилось. – Хотя нет. Мы опоздали.

– Я так не думаю. – тут джедай коснулся руки клона и через секунду его раны начали затягиваться. Все раны, даже хирургический разрез, затянулись буквально на глазах. Жизненные показатели, до этого бывшие на нуле вернулись в норму. Солдат даже пришел в себя. Все действо заняло не более минуты. Хирурги и медсестры просто стояли не веря в произошедшее. Джос понял, что был свидетелем настоящего чуда, по другому назвать это он не мог. Он еще не отошел от шока, когда увидел, как Скайуокер повалился на пол операционной. Вондар просто смотрел на лежащего джедая, и только через пару секунд понял что что-то не так.

– Мастер! – воскликнула Баррис, подбежав к нему. – Пульса нет, он не дышит! – Джос наконец-то отошел от ступора и при помощи Зана положил Скайуокера на свободный стол. Меддроид просканировал его, подтвердив слова Оффи. Врачи приступили к реанимации, однако никого эффекта это не возымело. Все были в панике, не представляя что делать. В этот момент Баррис положила руки на грудь генерала. Джос невольно порадовался, что тот солдат был последним. Мириаланка стояла так целый час, врачи затаив дыхание наблюдали за её действиями. Вскоре появился пульс, а грудь джедая поднялась во вдохе. Все с облегчением выдохнули.

– Как он? – поинтересовался Зан у целительницы.

– Все в порядке. Он просто спит. – отвечала она, неотрывно глядя на Скайуокера. Джос подумал что это день ему на всю жизнь запомнится. И он уж точно выпьет за здоровье генерала сегодня. Он поглядел на мирно спящего джедая. “Сегодня он точно заслужил немного сна и покоя.” – подумал Вондар, стягивая с себя перчатки.

Асока проснулась от дикой боли. На грудь будто навалилась тяжесть, делая вдох невозможным, а сердце словно сжала ледяная невидимая рука. Девушка хотела кричать, но не могла. Внезапно все прекратилось. Мысли метались в мозгу тогруты невероятной скоростью. Энакин! Он в опасности, ему плохо! Асока сосредоточилась, пытаясь почувствовать учителя. И с облегчением вздохнула. С ним было все в порядке, более того, она чувствовала, что ему сейчас спокойно, хорошо на душе. Сердце наставника, которое она ощущала рядом со своим снова бьется ровно. Тано успокоилась, и решила не срываться с места, дабы разыскать Скайуокера. Спокойствие наставника передалось ученице, через сильную связь между ними. Девушка встала и решила помедитировать, дабы привести мысли в порядок. Все же решение лететь к Энакину было поспешным, тем более что с ним все хорошо. Наверняка недовольный наставник отчитал бы ученицу, самовольно прекратившую задание. Но раз все утряслось, она остается и продолжит миссию. Асока командовала войсками клонов на одном из миров Среднего Кольца, который было необходимо вернуть под контроль Республики. Многие бы наверняка сказали что это слишком сложное задание для падавана, но только не для Асоки Тано, ученицы одного из лучших генералов Республики. Как сказал наставник перед отлетом, это испытание её навыков командира. Пока все шло достаточно успешно, они взяли три сепаратистские мобильные базы, сдвинув линию фронта. Впрочем Тано не спешила с действиями, противник вполне может растянуть коммуникации республиканских сил и нанести удар по штабу. Конечно ей не противостоит кто-то из именитых полководцев Конфедерации вроде Страйкера или Гривуса, но сепаратистское командование не состоит из идиотов. Однако на Асоку давило одиночество. Здесь не было её учителя, магистра Оби-Вана или Рекса, и тогрута ощущала себя покинутой. Единственное спасение – связь Силы, между ней и Энакином. Тано чувствовала, что ему тоже приходится несладко, что он тоже скучает по ней. Чувства девушки к наставнику не угасли до сих пор и то, что судьба будто намерено разделяет их причиняло ей боль. Но она принимала его решение, пусть это было очень тяжело. Закончив медитацию, Тано решила перебрать оружие. Энакин в очередной раз модифицировал карабин ученицы. Теперь он сравнялся по мощности с его пистолетами, стал шире и батарея теперь располагалась снизу, рядом с рукояткой. Асока не любила пользоваться бластером, хотя весьма умело обращалась со всеми видами оружия, но учитель настоял чтобы она взяла с собой карабин. Энакин всегда говорил, что за оружием надо следить и тогда оно не подведет. Кроме его слов о мече джедая он иногда говорил то ли поговорку, то ли памятку: “Чтоб меткость и сноровку иметь в бою – храни боец винтовку, как жизнь свою.” Оружие… только на него и на себя привык полагаться Энакин. Он всегда был одиночкой, рассчитывающим только на себя. Его слова о дорогах, которые надо пройти одному это подтверждают. Энакин всегда был один, друзей у него крайне мало, он старался ни с кем особо не сближаться. Тогрута только горько вздохнула. Она хочет быть с ним, хочет любить его, но он боится этого. Боится потерять её, забывая при этом, что своей ученице он тоже дорог. Асока понимала, что он желает ей лучшего, но все равно отказ и разлука были болезненными. Он хочет чтобы у неё была своя жизнь, но она не видит этой самой жизни без него. И все же тогрута смирилась с его решением, по крайней мере пытается смириться. Они все еще друзья, пусть на большее Тано рассчитывать не может, но все равно она не оставит Энакина, пусть так, все равно будет рядом с ним. Поддержать его, утешить и простить, что бы он не совершил. Асока вспомнила тот случай с предателем, обвинения Совета и назначение, больше похожее на ссылку. Он всегда учил её поступать по совести. Пусть он не разделял учение джедаев, он все равно учил тогруту помогать другим, защищать тех кто не сможет защитить себя, быть милосердным к своим врагам, уметь прощать. Пусть он убил пленного предателя, но поступить иначе он не мог и Тано это понимала. Он взял на себя груз решения и с готовностью принял его последствия. Наверно Совет тоже это понял, раз оправдал его. Закончив с карабином, тогрута достала небольшую голограмму, которую всегда носила с собой, рядом с сердцем. На ней был мужчина – человек в черном плаще и девушка – тогрута в черно – белом платье. Мужчина обнимал девушку, которая положила голову на его плечо. Они улыбались. Эту голограмму сделали в день шестнадцатилетия Асоки. Учитель подарил её Тано в тот день, бывший самым счастливым в её жизни. Тогрута глядела на изображение и плакала. Слезы были редким зрелищем на лице Асоки, Энакин учил её быть сильной, стойкой и преодолевать любые трудности. Но теперь она сомневалась, сможет ли преодолеть это.

– Эни… молю Силу, пусть с тобой будет все в порядке. Возвращайся живым, я буду ждать. И приду, если возникнет нужда. Ты обещал, что никогда не оставишь меня, что нас всегда будет двое. Я тоже не брошу тебя. Никогда и ни за что. Возвращайся… – произнесла она, погасив голограмму. Тогрута утерла слезы и направилась в штаб. Надо спланировать следующие шаги в покорении планеты. Война не время для любви.

Поток раненых прекратился и Джос, как и вся команда врачей Ремсо-7 направился в кантину. Снова разразился шторм и разряды молний впечатывались в купол поля базы. Хирург сначала удивился тишине, царившей в помещении, но увидев Зана и услышав мелодичные звуки струн настраиваемой кветарры, понял её причину. Забрак был талантливым музыкантом, и если бы не эта война наверняка бы выступал где – нибудь в более цивилизованном мире, услаждая слух других своей прекрасной музыкой, также как сейчас в этой кантине. Но на войне хирурги нужнее музыкантов, и поэтому Зан здесь. Впрочем Джос быстро перестал думать о кровавой мясорубке, раздиравшей Галактику, в которой он, да и не только он, не видел особого смысла. Музыка уносила мысли о крови и стонах раненых, о дикой усталости, исцеляя душу как руки джедая исцеляли солдат. Вондар окинул взглядом посетителей кантины, узнавая своих знакомых. И с удивлением обнаружил среди разномастной толпы фигуру в бело – красной броне. Присмотревшись, Джос убедился что эта фигура – генерал Скайуокер. Он сидел в дальнем углу, недалеко от входа, на столике перед ним лежал шлем и… шесть бутылок, уже пустых. Седьмую рыцарь держал в руке и время от времени делал глоток.

– Не помешаю? – спросил Джос присаживаясь напротив джедая.

– Нет. – коротко ответил тот и снова глотнул.

– Признаюсь, я удивился увидев вас здесь, генерал. Не думал что вы так быстро выберетесь из госпиталя. – сказал Вондар. Он действительно был удивлен, ведь несколько часов назад Скайуокер лежал на столе при смерти, только вмешательство Баррис спасло ему жизнь. После этого его доставили в палату, и Джос не думал что он так быстро встанет на ноги.

– В этом нет ничего необычного, для того кто привык упав, вновь вставать в строй. Покой нам только снится, да и то не всем. – философски заметил генерал, вновь приложившись к бутылке. Вондар согласился со словами джедая, тех кратких моментов отдыха едва хватало на сон, да и то назвать пять часов от силы полноценным сном у хирурга язык не поворачивался. Джос бросил взгляд на пустые бутылки. Скайуокер пил самое крепкое кореллианское виски, нежданный привет с родины Джоса.

– А вы похоже ценитель. – с усмешкой произнес он, указывая на ряд пустой тары.

– А как же. Мое почтение Кореллии, вы делаете не только хорошие корабли и пилотов, но и первоклассное виски. – также с усмешкой ответил джедай, делая очередной глоток. – ну еще первоклассных врачей.

– Спасибо вам от лица Кореллии, похвала от самого “Героя Республики” очень лестна. Впрочем мои таланты не сравнимы с вашими. Я опытный врач, но творить чудеса не умею. А сегодня я был свидетелем настоящего чуда. – без тени иронии сказал Вондар. Он действительно был восхищен тем, что сделал джедай сегодня и даже в какой – то мере завидовал ему. Генерал снова усмехнулся и ответил, сделав очередной глоток.

– Вы удивитесь, но у меня нет таланта целителя. По сравнению с той же Баррис я полный профан. Мои таланты являются боевыми, а не целительскими.

– Вы действительно удивили меня вновь, генерал. – сказал ничего не понимающий Джос. Конечно он не разбирается в джедайской Силе, но назвать “профаном” того кто за секунду вылечил все раны того солдата, хирург просто не мог.

– Я обладаю неким… даром, который имеет к Исцелению Силой только косвенное отношение. Джедай-целитель служит проводником энергии Силы, которая и занимается лечением. Я не провожу энергию извне, а отдаю свою. Я отдаю раненому свою собственную жизнь, исцеляя его раны. Чем они тяжелее, тем больше надо отдать. Целителю нужна мощная концентрация и длительное время, чтобы лечить, а мне достаточно коснуться, и раны затягиваются за секунды. Но цена этого высока, за спасенную жизнь я плачу своей собственной. Я могу исцелить гарантированно смертельные ранения, могу помочь там, где ничто другое не поможет, но наверняка погибну сам. Потому я и редко использую этот дар, не из-за того что трясусь за свою жизнь, а из-за того что могу спасти только одного, максимум двух, на большее меня не хватит. – джедай вновь выпил виски, осушив бутылку. Подозвав дроида-официанта, новое приобретение Ремсо-7, он заказал еще одну. Джос сидел в раздумьях. Действительно, сразу не скажешь дар это ли же проклятие. Он завидовал джедаю, но смог бы он, Джос Вондар, просто так решиться отдать свою жизнь, чтобы спасти чужую? Жизнь например простого солдата-клона, абсолютно незнакомого ему? Скорее всего нет. А вот джедай – решился и был на грани смерти. Да и решать кому жить, а кому нет – разве он вправе делать такой выбор? Не для того он становился врачом.

– Выпьете, капитан Вондар? – джедай протянул ему бутылку, отвлекая вопросом от мрачных мыслей.

– Не откажусь. – Джос сделал глоток и огненная жидкость обожгла горло. Напиток был очень крепким, видимо рыцарю не в первой пить его, да еще в таком количестве.

– Алкоголь не решает проблем. Впрочем ничто иное тоже их не решит, кроме нас самих естественно. Medice, cura te ipsum. – Скайуокер принял бутылку обратно и тоже глотнул.

– Что это за язык? – спросил хирург, услышав незнакомые слова.

– Латынь.

– Никогда не слышал.

– Я бы удивился, если бы слышали. Это мертвый язык, очень древний и давно забытый. – ответил Скайуокер.

– И что же значат ваши слова?

– “Врач, исцели себя сам”. – снова коротко ответил джедай. Вондар никогда не слышал странного языка, на котором говорил генерал, но слова напомнили ему цитату Бахм Гилиада: “Больным и раненым всегда найдется целитель, что будет врачевать их раны. Но к кому идти целителю?” Джос снова глотнул, соглашаясь со словами Скайуокера. – Знаете, капитан Вондар, профессии врача и солдата удивительно похожи. Единственная разница – один делает дыры, а другой их заделывает. Они оба сражаются за чужие жизни, одни с врагом на поле боя, другие на операционном столе с самой смертью. И оба глядят ей в лицо, только для одного это дульный срез винтовки вражеского солдата, а для другого – пустой взгляд умершего пациента. Оба всегда в грязи и крови, оба всегда непризнанные герои, неизвестные большинству, но совершающие настоящие подвиги. Обоим высшей наградой является спасенная жизнь, оба всегда ставят долг превыше всего. Неудивительно, что они всегда идут рука об руку, дающий жизнь и её отнимающий, круговорот жизни и смерти. – они снова сделали по молчаливому глотку. Скайуокер смотрел куда-то сквозь Джоса, в пустоту, и видел что-то, что усталому хирургу Ремсо было не видимо. – Мое имя Солдат. Если что-нибудь значит, из возможных наград выбираю удачу. У меня автомат и дорога без края. Мое имя Солдат… я его не меняю. – произнес генерал, делая глоток и все так же созерцая пустоту.

– Красивые стихи. – заметил кореллианец.

– Красивые. Жаль, не мои. – ответил Скайуокер, тяжело вздохнув. Джос подумал, что этот джедай так же как и Зан – еще один талант, растраченный на этой проклятой войне. Он слыхал что Энакин Скайуокер прославился не только ратными подвигами, но и как военный инженер, создавший множество боевых машин и кораблей для Республики. Быть может он реализовывал свой талант в оружии, за неимением ничего другого. Вондар внезапно обратил взгляд на дробовик джедая.

– Генерал… можно вопрос? Я не встречал еще джедая с бластером, но джедай с дробовиком выглядит еще более странно.

– Удивлены моему оружию? – рыцарь вновь усмехнулся и положил на стол свой дробовик. Прямые линии черных стволов, необычные скоба и рукоять – эту вещь действительно можно назвать произведением искусства. – Оно лишь инструмент, как для вас – виброскальпель. Впрочем ваши мысли вас выдают, я действительно имею талант к созданию орудий убийства. Я не поэт и не музыкант, как ваш коллега. Мое искусство – искусство войны, моя музыка – взрывы и выстрелы, а мой холст – поле боя, на котором я пишу кровью. – изрек очередную философскую мысль джедай. В этот момент Джос обнаружил еще одну деталь – генерал был абсолютно трезв, даже запаха не было.

– Думаю не только в этом заключается ваш талант. Как вы умудрились не опьянеть, выпив семь бутылок крепленого виски? Снова мистическая Сила? – поинтересовался хирург.

– Отчасти. Она дает одаренному поразительные возможности, в том числе и по изменению своего тела. Я сильнее и быстрее многих гуманоидов, стоек к болезням и ядам. И также невосприимчив к наркотикам и алкоголю. Я не смогу напиться даже при всем желании. А оно поверьте, немалое. – произнес Скайуокер, грустно взглянув на пустые бутылки. “Наверно именно из-за этого генерал изматывает себя работой, пытаясь заглушить то, что не может залить выпивкой.” – подумал Джос. Похоже “несокрушимый генерал” далеко не так несокрушим.

– Если вы не можете напиться, то почему пьете? – спросил его Джос. Рыцарь в который раз невесело усмехнулся.

– In vino veritas.

– Снова латынь? И что же это значит?

– “Истина в вине”. Вот я и ищу эту истину, но она как всегда где-то рядом. – Джедай взял шлем и встал, направившись к выходу. Теперь Джос был точно уверен, что этот день он запомнит на всю жизнь. И что-то ему подсказывало, что этот день будет не единственным.

Я почувствовал это, когда медитировал у себя в модуле. Смерть. Разумеется на войне к этому привыкаешь быстро, чуть ли не сразу. Я почувствовал как мгновенно оборвались четыре жизни, но не сам факт смерти был интересен, а возмущение в Силе, которое он породил. Чужая гибель отличается по ощущению в Силе, в зависимости от причин, а причина этих смертей – убийство, только оно могло породить столь мощное возмущение. Примерно то же наверно ощущал Йода при исполнении приказа 66 и Оби-Ван при взрыве Альдераана, только более сильно. Надев шлем и проверив оружие, я вышел. Уже собралась толпа зевак, смотревших в небо и обсуждавших произошедшее. Быстрым шагом я направился туда.